– Мама…
– Да. Да, у тебя есть полное право не отвечать на мой вопрос. У меня нет никаких прав надеяться на то, что ты прижмешь меня к груди и скажешь, что, несмотря ни на что, я самая чудесная мать на свете. Но ведь ты не лишишь меня еще одной попытки все исправить, правда?
– Нет, – согласилась Блисс. – Нет, не лишу. Я буду рада тебе ее предоставить.
Киттен не сразу совладала с наплывом чувств и пробормотала:
– Спасибо. А когда ты встречаешься с этой женщиной?
Блисс покосилась на каминные часы:
– Довольно скоро. – И все внутри у нее сжалось от тревожного предчувствия.
– Дорогая, может, мне лучше поехать с тобой? Я готова, если это тебе поможет.
– Нет. Такие вещи человеку следует делать одному. Но мне уже пора собираться.
Киттен тут же подхватила сумочку, перчатки и заглянула Блисс в лицо:
– Можно, я позвоню тебе завтра? Я в любом случае собиралась это сделать. И я… я постараюсь убедить Морриса устроить прием в честь вашей помолвки с Себастьяном. Доброй ночи, Блисс. – Она поднялась на цыпочки и чмокнула дочку в щеку. – Поговорим завтра.
Блисс не заразил энтузиазм матери, ей не хотелось продолжать этот разговор. Но она позволила затеплиться слабому огоньку надежды на будущее. Моррис Уинтерс давно лишил свою жену воли и превратил в бледное подобие человека – именно то существо, которое отвечало его нуждам. И он по-прежнему готов лишить воли всякого, кого считал нужным поставить на службу своим амбициям. Нет, на нормальные отношения с отцом рассчитывать не приходилось – но Блисс могла бы сблизиться с Киттен.
По пути в комнату, куда она пошла за жакетом, Блисс не могла отделаться от воспоминаний, как хитроумно и изощренно отец постоянно унижал ее мать, как открыто пренебрегал ею, бесстыдно заигрывая со всеми хорошенькими женщинами.
Моррис Уинтерс успел принести ей немало горя. И пусть ему не по нраву союз Себастьяна и Блисс, пусть он говорит об этом сколько угодно – помешать или навредить им он не сможет. А связь Блисс с Себастьяном нисколько не повредит драгоценной карьере Уинтерса – даже несмотря на последние выходки Пру О’Лири. Впрочем, Блисс даже хотела бы, чтобы у Морриса случились неприятности, – она нисколько не жалела бы об этом.
Уговорить таксиста ехать по какому-то адресу в Бельвью было практически невозможно. Облачившись в поношенный брючный костюм и теннисные туфли и засунув в карман кошелек, Блисс отправилась на автобусную остановку. В ночное время машин на линии почти не было, и прошло около часа, пока она добралась до автобусной станции в Бельвью. Узкими темными боковыми улочками Блисс дошла до ближайшего отеля, возле которого всегда дежурили такси.
После смерти жены Джим Мур покинул Сиэтл и жил в трейлере на одной из многочисленных стоянок, разбросанных на холмах к востоку от центра Бельвью. Молчаливый водитель отвечал на сбивчивые объяснения Блисс лишь звонким щелканьем жевательной резинки.
Они нашли шоссе, по которому следовало выехать из Бельвью. В нескольких милях к западу от деревушки Иссакуа машина съехала с шоссе и направилась на юг. Густые кроны пихт почти заслонили освещенный луной небосвод над узкой дорогой, карабкавшейся по склонам горы Кугуара.
Откинувшись на спинку сиденья, Блисс призналась:
– Представляете, я прожила здесь почти всю свою жизнь, но ни разу не забиралась на эту гору.
Шофер вновь щелкнул резинкой.
– Здесь должна быть табличка «Осторожно, злая собака!» Нам нельзя ее пропустить. Там есть поворот налево. Под черно-белой табличкой.
Резинка щелкнула снова.
Однако один безликий поворот следовал за другим, и Блисс чувствовала, что сердце ее вот-вот выскочит из груди.
– Черт! – внезапно взорвался водитель. От неожиданности и резкого поворота вправо Блисс чуть не свалилась с сиденья. – Вот сукин сын! Вы видели? Видели, да? Чертов дурак!
Действительно, она скорее почувствовала, чем различила в ночи обогнавшую их машину. С выключенными фарами она обошла такси на полном ходу и исчезла во тьме.
– Ездит без фар! Дерьмо! Пошел на обгон на самом повороте, прежде чем я его увидел! Хорошо, что я никогда не зеваю за рулем!
– Да, – вяло откликнулась Блисс, тут же подумав, что лучше бы он продолжал молча жевать.
Шофер немного остыл, но все еще вполголоса чертыхался.
Показалась новая развилка.
– По-моему, мы уже приехали, – заметила Блисс. – Я бы хотела, чтобы вы меня подождали.
Ответом было невнятное бормотание.
– Вот она! – Блисс показала на табличку. – Вы можете встать на обочине и подождать меня здесь. Я быстро, бегом. – Она на миг задумалась и добавила: – Мне нужно забрать с собой подругу, чтобы вместе вернуться в Бельвью. – И тут же подумала, что вряд ли таксист согласится ждать ее долго.
Стараясь не слушать его возражений, она выскочила из машины и заспешила в пугающую темноту, лишь на миг подумав про собаку. Но тут же выкинула из головы свой страх.
Под ногами смутно белел гравий.
Блисс шла почти на ощупь. Наконец встала, прислушиваясь. Мертвую тишину нарушал лишь шелест деревьев да отдаленный вой койотов на луну. От страха душа ушла в пятки, а по спине заструился холодный пот. Блисс заставила себя пройти еще с сотню ярдов и очутилась на стоянке.
Лунный свет тускло блестел на единственном окошке трейлера, припаркованного в дальнем конце стоянки. Угадывались тени каких-то других предметов. Блисс уже настолько привыкла к темноте, что различала ящики, картонки, обломки досок, железа. Невозможно было разглядеть, что находилось в разорванных пластиковых мешках, но скорее всего именно это их содержимое создавало над стоянкой густой запах помойки.
Испуганно прижимая руку к груди, Блисс шагнула вперед.
Что-то зашевелилось у нее под ногами.
Она присмотрелась и чуть не завизжала от ужаса. По белой теннисной туфле заскользило холодное тело змеи.
Блисс изо всей силы пинала и пинала темноту. Единственным ответом был тихий шелест в той стороне, куда уполз гад.
Ноги подламывались и отказывались ее слушаться. Глаза заливал пот.
Последние шаги до дверей трейлера показались самыми тяжелыми. Блисс постучала, и дверь слегка подалась под ее рукой. Набрав в грудь побольше воздуха, она отважилась спросить:
– Кристал! Это Блисс Уинтерс.
Внутри трейлера громко орало радио: сквозь треск помех едва пробивались мелодии псалмов.
Блисс постучала погромче:
– Кристал!
– Заходи, заходи, – отозвался мужской голос. – Она, как всегда, не успела нарядиться!
Меньше всего Блисс хотелось входить внутрь. Только бежать отсюда, бежать немедленно!
– Я не могу подняться, – продолжал мужской голос. – Артрит совсем замучил.
Всего в нескольких сотнях ярдов ее ждет такси. Если ее долго не будет, шофер наверняка отправится на поиски. Да и что сможет сделать ей разбитый артритом старик? А Кристал, без сомнения, хотела раскрыть всю правду. В ее голосе слышалось искреннее раскаяние.
Стараясь не споткнуться на сломанных ступенях, Блисс уцепилась за дверной косяк и перешагнула порог.
Она должна выслушать рассказ Кристал о том, что случилось до и после того, как они с Себастьяном сбежали из Сиэтла.
Стоило ей перешагнуть порог погруженного во тьму трейлера, дверь с грохотом захлопнулась у нее за спиной.
Блисс подскочила на месте.
На раковине, заваленной грязной посудой, догорала тусклая оплывшая свеча.
– Ты бы присела, барышня. Нам надо потолковать. – Из темноты вынырнул скрюченный старик и толкнул Блисс к стене, где стояло драное автобусное сиденье.
– Кто вы такой? – Блисс едва не стало дурно.
– Папочка Кристал. Кто ж еще?
Ну конечно, кто же еще? Блисс постаралась взять себя в руки.
– А где она сама?
– Она пока не готова к разговору. И позволила мне потолковать первому.
Блисс покосилась в сторону двери, из-за которой пробивался свет.
– Мы не могли бы говорить при нормальном освещении? – От запаха тухлятины и давно немытого тела к горлу подкатила тошнота.
– Здесь больше нет света. Электричество отключили.
Блисс вновь глянула в сторону двери во вторую комнату.
– Масляная лампа, – пояснил старик, ковыляя по темной комнате. Он подошел вплотную к Блисс, а затем встал так, чтобы заслонять от нее внутреннюю дверь. – Этот Плато еще за многое ответит. А я обязательно выполню свой долг. И ты мне в этом поможешь.
Он не сумеет запереть ее в трейлере. Где-то сзади и слева Блисс чувствовала легкий сквозняк. Входная дверь оставалась открытой.
– Ты должна делать то, что велит Господь. Ты должна оставить женатого человека. Моя дочурка из-за него оказалась в сумасшедшем доме. Сейчас ей уже лучше. Но он все равно обязан нас содержать.
Блисс начала осторожно отступать назад, и в этот миг между занавесками в окошко над загаженной раковиной полыхнуло пламя.
Блисс закричала.
Легкие занавески моментально вспыхнули.
– Уходите! – Блисс пинком распахнула дверь. – Бегите отсюда!
Ошарашенный Мур застыл на месте.
– Кристал! – закричала Блисс. – Кристал, беги! Спасайся!
Звук треснувшего стекла показался оглушающим выстрелом в замкнутом пространстве. Пламя взметнулось до потолка, заслонив от Блисс выпученные глаза Мура.
От жара спеклась кожа на лице, легкие заполнил удушливый дым.
Она не смогла бы пробиться сквозь огонь ни к Муру, ни к дальней комнате.
– Кристал! – Она едва различала, как жадно гложет огонь пол и стены трейлера. – Уходи же! Скорее уходи!
Она едва успела метнуться к двери и выскочить наружу, упав на гравий.
Трейлер потряс новый взрыв – еще сильнее первого. Тонкий потолок провалился, и языки пламени устремились к небу.
Блисс дрожала так, что стучали зубы. Сотрясаясь от беззвучных рыданий, она шаг за шагом отступала от нестерпимого жара.
– Помогите! – вырвался у нее слабый крик. – Помогите!
Но никакая помощь уже не успела бы спасти тех, в трейлере. Пока приедут пожарные, Джим Мур погибнет. И Кристал погибнет.
Блисс повернулась и побежала не различая дороги, оступаясь на каждом шагу и хрипло выкрикивая что-то невнятное.
Глава 26
Гладкая поверхность озера превратилась в розовый атлас.
Себастьян стоял рядом с Блисс и любовался восходом солнца. Звонки пробились к Плато через несколько часов, и он застрял в офисе. Сообщение на автоответчике у Блисс он оставил давно, полагая, что она чем-то занята в Пойнте. Когда же наконец добрался сюда – уже в пятом часу утра – то обнаружил то, чего ждал меньше всего. Припаркованную возле дома полицейскую машину, а в доме – Блисс, которая угощала кофе двух полицейских. Одним из них был Баллард.
Офицеры, взглянув на Себастьяна, заявили, что сделали все, что могли, и уехали.
А Блисс молча вышла из дому и брела, не останавливаясь, до самого склона над озером.
Себастьян молча следовал в шаге от нее. Он ждал, что она наконец заговорит.
Водную гладь рассекла маленькая лодка. Одинокая фигура озабоченно склонилась над заглохшим мотором, который подарил миру еще несколько минут тишины.
Над головой неслышно колыхалась красноватая крона земляничного дерева. С кожистых листьев капала роса, застревая алмазиками на легких нитях паутины.
Блисс зябко обхватила себя за плечи руками и вздрогнула.
Себастьян сжал кулаки. Ее волосы были наспех собраны в пучок на затылке. И была видна бледная, нежная шея. Наверное, если легонько поцеловать ее в шею – просто прикоснуться на миг губами и подождать, – то Блисс сама повернется и прижмется к его груди.
Себастьян погладил ее по спине.
– Ты не можешь сердиться на меня за то, что я хотела выслушать ее. – Блисс повела плечами. – Я ведь обыкновенная женщина.
– Блисс…
– А теперь она мертва, и я знаю, что это не несчастный случай. Я видела, как начался пожар. По-моему, кто-то выследил меня. И шел за мной по пятам. Они хотели, чтобы и я погибла там.
– Ого! – Он резко развернул Блисс лицом к себе. – О чем это ты говоришь?
Ее костюм был испачкан, а на лице остались пятна пепла.
– Это очень скоро можно будет узнать из газет, – устало промолвила она.
– Но я спрашиваю тебя сейчас!
– Ох, Себастьян, ты наверняка будешь ужасно зол на меня!
– Любимая, я просто не могу на тебя злиться!
– Кристал позвонила мне и сказала, что хочет рассказать всю правду. Я отправилась поговорить с ней в дом к ее отцу, на горе Кугуара. И пока я была там, кто-то подбросил огонь в их окно. Если бы я не стояла возле самой двери, меня бы здесь не было. Трейлер сгорел дотла. Он загорелся и взорвался – ни мистер Мур, ни Кристал не успели выскочить.
До Себастьяна эта новость дошла не сразу. Он машинально схватил ее за рукав. Погибла… Кристал – погибла? Наверное, ему следовало бы радоваться, но ничего подобного Себастьян не чувствовал.
– Ты договорилась с ней встретиться – и ничего не сказала мне?
– Ты бы не захотел, чтобы я туда пошла.
– Чертовски верно подмечено – не захотел бы! И не позволил бы тебе туда соваться!
– Себастьян, – она слабо попыталась разжать его кулак, – ты не вправе пускать или не пускать меня куда-то.
– Ну тогда я смог бы придумать, как тебя остановить.
– Ты же сказал, что не можешь на меня злиться. Что не станешь на меня злиться, что бы я ни сделала.
– Значит, я ошибся. Я просто в ярости, маленькая дуреха! Господи, я же чуть не потерял тебя! Черт побери!
– Не смей при мне чертыхаться!
– Я буду чертыхаться… – Он умолк и перевел дух. – Ты ведь могла погибнуть…
– Да, знаю. Я же сказала, что меня тоже собирались там сжечь.
– Ты пошла к ней, потому что по-прежнему мне не веришь!
– Дело не в этом. – Она отчаянно замотала головой. – В голосе Кристал звучало раскаяние, и я не могла не откликнуться на ее просьбу.
– А кроме того, не могла не выяснить до конца, что же случилось.
– Да! Будь по-твоему, да! Я действительно хотела знать все до капли! Потому что все еще не понимаю тебя, а ты не желаешь ничего объяснить!
– Я рассказал тебе все, что было необходимо. – Каждое слово давалось ему с трудом, с болью, как будто с Себастьяна живьем сдирали кожу. – И самое главное здесь то, что я не насиловал Кристал! Я никогда в жизни не насиловал женщин – я просто не способен на такое!
– Я тебе верю.
– Ах, как мило! Премного благодарен!
– Твой сарказм отвратителен. – Блисс отпихнула его и пошла наверх по склону. – Он совершенно неуместен. Он тебе не к лицу.
Плато пошел за ней. Но прежде чем они успели дойти до крыльца, Блисс резко развернулась и побежала куда-то вправо, вокруг дома, раздвигая густо разросшиеся фуксии, покрытые розовыми цветами.
Она вбежала в кухню всего на секунду раньше Себастьяна. И оба застыли при виде Бобби Кроу – босого и в пижаме. В обнимку с неразлучной Спайки он сидел на заднем крыльце. Мальчик и собака составляли превосходную пару – встрепанные, с перепуганными глазами.
– Бобби. – Блисс наклонилась и схватила малыша в охапку. – Ты что здесь делаешь? – И тут же на нее зарычала Спайки.
– Провал должны были закрыть сегодня, правда?
– Да, – ответил Себастьян вместо Блисс. – Рабочие приедут сегодня утром.
– Видишь? – Бобби ткнул пальцем куда-то в глубь кухни.
Себастьян проследил за его пальцем, но ничего достойного внимания не заметил.
– Она пропала, – пояснил Бобби. – Либерти подарила ее тебе и Блисс. А он взял ее и бросил в провал. Он заставил Либерти плакать.
– Рыба, – вспомнила Блисс и подошла к тому месту на полке, где стояла эта нелепая скульптура. – Зачем ему это понадобилось?
– Эй, утенок, а может, тебе лучше еще поспать? – предложил Себастьян, опускаясь перед Бобби на корточки.
– Здесь была полицейская машина. Она привезла домой тетю Блисс.
– Да, была. – Себастьян осторожно сжал хрупкие ручонки. – А ты очень любишь свою тетю Блисс, верно?
Бобби серьезно кивнул и продолжил:
– Вик сделал это вчера вечером, как только уехала мама тети Блисс и сама тетя Блисс тоже уехала. Мама с тетей Фаб говорили, что им жалко тетю Блисс. И я пошел повидаться с тетей Блисс, но она уже уехала.
На сей раз Себастьян набрался терпения и слушал Бобби, не перебивая. Блисс налила в стакан молока и дала мальчику.
Бобби отпил глоток и принялся рассказывать дальше.
– Сначала я подумал, что за мной пришла мама. Я подумал, что она увидела, как я удрал и пошел сюда. И я спрятался. – Он лукаво улыбнулся. – Я хотел на нее налететь. Она ужасно сердится, когда я на нее наскакиваю.
Себастьян молчал, молчала и Блисс, но он заметил скользнувшую по ее губам легкую улыбку.
– Это была не мама, это был Вик – и с ним Либерти. И она уже тогда плакала.
– Это нехорошо, Бобби, – вырвалось у Себастьяна. – Взрослые иногда бывают очень жестоки друг к другу.
– Я хочу достать ее рыбу обратно.
– Это слишком глубокий провал, утенок. – Себастьян тревожно переглянулся с Блисс. – И лазить туда опасно. Я ведь потому и собрался его запечатать. А уж если что-то туда упало – так тому и быть.
– Она неглубоко. Я почти сумел ее поймать.
Себастьян снова глянул на Блисс.
– Бобби, – заговорила она, и Себастьян слышал, как ее голос дрожит от рвущегося наружу страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39