– Знаю, что они любят перемывать мне косточки, – проговорил Себастьян, снова угадав ее мысли. – И знаю, что именно они обо мне говорят.
Блисс немного успокоилась, расслабилась и уже не казалась такой настороженной.
– Послушай, мне и в самом деле нужно идти.
– Останься, прошу тебя. Хоть ненадолго.
– Неужели все, что болтают про тебя, – правда? Только не смейся на этот раз. Ответь.
– Ты не поверишь, но нет, неправда.
Блисс опустила голову:
– Все говорят, что я заносчивая и высокомерная. Они смеются, потому что я… ну, потому…
– Потому что ты ни на кого не похожа. Не соответствуешь здешним стандартам. И я тоже не на своем месте. Вот мы с тобой и оказались в стороне, правда, по разным причинам. Значит, ты и я – мы одинаковые, разве не так?
Она не удержалась от улыбки:
– Пожалуй. А почему ты на год бросил школу?
Он крепче сжал ее руку.
– Так, по семейным обстоятельствам. Считал, что смогу что-то доказать. Сглупил, конечно.
– Но ты же вернулся, – сказала Блисс. Заметив, как он нахмурился, как крепко сжал зубы, она добавила: – Не думай об этом. Что было, то прошло.
Себастьян пристально посмотрел ей в глаза:
– Со мной такого раньше не случалось.
Она не поняла, о чем он говорит.
– То есть… Ни одну из девчонок мне не хотелось узнать так, как хочется знать тебя.
Блисс едва удержалась от соблазна оглянуться и еще раз убедиться, что поблизости нет соглядатаев.
– Скажи что-нибудь. – Он положил другую руку ей на плечо. – Ты же не боишься меня. Значит, доверяешь.
– Да, наверное… Ты мне нравишься. – Блисс не верилось, что она сумела произнести эти слова.
Себастьян, расплывшись в улыбке, сверкнул белыми, крепкими зубами; его глаза вспыхнули зеленым пламенем.
– Смело! А ты молодец! Даже не верится… Слушай, давай сходим в кино?
Блисс растерялась. В голове стало совершенно пусто.
– Только не знаю, что сейчас идет. Не слишком часто бываю в кинотеатре.
– Не могу, – сказала Блисс, хотя ей ужасно хотелось пойти с Себастьяном. Она прикусила нижнюю губу. – Родители…
– Ясно. – Он насупился и отпустил ее руку. – Предложение не слишком удачное.
– Родители не позволяют мне ходить куда-либо, если только не они сами организовали мероприятие, – с горечью проговорила Блисс. – Мне очень хочется пойти с тобой в кино. И я пойду. Только…
– Правда?
Она с готовностью кивнула.
Он снова сверкнул улыбкой. И снова его глаза вспыхнули ярким пламенем. Блисс почувствовала, что не может сохранить на лице серьезное выражение. Ее охватило радостное волнение, и она просияла.
– Так, у тебя ведь перерыв в это время каждый день?
Блисс судорожно сглотнула.
– Да, – кивнула она.
– Мы можем проводить эти часы вместе… Обед и пятый урок. Если захочешь.
Она не решалась ответить.
– Можно ходить куда-нибудь вместе. Например, в библиотеку. В публичную библиотеку Сиэтла. Будем вместе заниматься.
Блисс засмеялась.
Себастьян криво усмехнулся:
– Странно слышать такое от меня. Правда? Вообще-то я учусь не так уж плохо. Но мог бы учиться еще лучше, если бы немного постарался.
– У тебя лицо становится совсем другим, когда ты улыбаешься. Ты мгновенно меняешься. Мне раньше казалось, что ты вообще не умеешь радоваться.
– Не было оснований. Не было особых причин для радости. – Теперь он смотрел серьезно. – Можешь считать, что совершаешь благое дело, помогаешь испорченному парню Себастьяну работать над собой, исправляться. Пойдешь с ним в библиотеку – и он, возможно, возьмется за ум.
– Не знаю…
– Боишься, что нас увидят вместе и начнутся разговоры?
– Нет, не боюсь. Я пойду в библиотеку. Там почти не бывает школьных знакомых.
Он опять склонил голову набок, чтобы заглянуть ей в глаза, – это движение очаровало ее.
– Значит, Блисс, ты придешь завтра?
– Не следовало бы мне это делать…
– Мы можем приехать не вместе. Ты на своей машине, а я на своей.
– Не знаю…
– Чего ты боишься? Мы не сможем даже толком поговорить! Все будут укоризненно смотреть на нас и шикать. Придется молчать.
– Пожалуй, ты прав, – сказала Блисс. И почему, собственно, ей нельзя самой выбирать себе друзей? Почему нельзя делать то, что давным-давно делают другие девчонки?
– Тогда до завтра? – Себастьян вопросительно посмотрел на нее, и Блисс заметила, что он пытается скрыть волнение. – Значит, встретимся в библиотеке?
– Да.
Прошло двенадцать недель.
Все это время каждый день, кроме выходных и каникул, они встречались в перерыве и проводили вместе весь обед и пятый урок. Обычно они ездили в библиотеку, но иногда уединялись в небольшом парке на побережье. День на сей раз выдался холодным, особенно для мая. Так что опять предстояло ехать в библиотеку.
Времени идти к шкафчику и относить туда вещи уже не оставалось – забросив на плечо сумку, Себастьян помчался на стоянку.
Толпа в коридоре, как всегда, расступалась перед ним. Никто из них не знал Себастьяна, но все осуждали его за поступки, которых он не совершал. А разве грешно быть самим собой?..
Он торопился добраться до стоянки, пока Блисс не уехала.
Блисс, Блисс, Блисс… Себастьян видел ее даже с закрытыми глазами. Черт возьми, он видел ее все время – и во сне, и наяву. Почему эти ничтожества не замечали, какая она милая, славная – просто необыкновенная?!
Ему ужасно повезло, что все они оказались слепцами и никто из них ей не приглянулся – были не в ее вкусе.
А он, Себастьян, в ее вкусе?
Да. Блисс сама так сказала, значит, так оно и есть.
Он распахнул дверь и выскочил на ступени – отсюда видны были спортивные площадки и автостоянка.
Небо, хоть и безоблачное, казалось каким-то серым… Ни на минуту не утихающий ветер, разогнавший облака, гнул в дугу пихтовые деревья, посаженные идеально ровными рядами. Между пихтами были припаркованы машины. И тут он увидел Блисс в ярко-красной стеганой куртке. Она торопилась к автостоянке. Себастьян стремительно сбежал по ступеням.
– Эй, Блисс! Подожди меня!
Она остановилась, обернулась.
Он знал, что Блисс нахмурилась, хоть и не рассмотрел издалека ее лицо. Она, конечно же, встревожилась, решила, что случилось нечто непредвиденное. Они договорились не привлекать к себе внимания, где бы ни находились.
Себастьян бежал во весь дух.
– В чем дело? – В ее голосе была тревога. – Себастьян, что случилось?
Он подскочил к ней, обхватил руками за талию и чуть приподнял.
– Слушай, я уже говорил тебе, что ты просто кошмарно целуешься? – прошептал Себастьян.
Изумленная, она несколько секунд молчала. Затем принялась колотить его по плечам кулачками. При этом приговаривала:
– Ты гадкий, испорченный, безнравственный, порочный тип. Мерзавец, негодяй. Ты…
– Терпеть не могу, когда люди ругаются последними словами.
Она опять его ударила.
– Я не ругаюсь. Ты напугал меня. А уж если нас кто-нибудь увидит сейчас, сплетни разлетятся мгновенно, глазом не успеешь моргнуть. Пусти меня. Слышишь? Сейчас же отпусти.
Он отпустил ее так же неожиданно, как и обнял.
– О-о-х! – выдохнула Блисс. Она ухватилась за его свитер, чтобы удержаться на ногах.
Себастьян прижал ее руки к своей груди.
– Так. Сначала ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе. Когда же я отпускаю тебя, ты набрасываешься на меня. И что мне, бедному, думать? Как тебя понимать?
Она резко отстранилась от него – словно обожглась. Но зато улыбнулась своей очаровательной улыбкой – ее голубые глаза ожили, казалось, они светились. Других таких девушек, с волосами цвета меди и голубыми глазами, он ни разу не встречал. Если бы все окружавшие ее придурки догадались заглянуть ей в глаза, если бы потрудились проверить, что скрывается за этими очками, то они бы тогда поняли, что потеряли.
– Я хочу, Блисс, чтобы ты всегда носила очки с темными стеклами. С очень темными.
– Да?.. – Она положила ладонь ему на лоб. – Ты, случайно, не заболел?
– Нет, не заболел. Мы поедем, мы помчимся… Сегодня я без машины, поэтому в библиотеку меня повезет моя девушка. Ведь у меня нет машины… – улыбнулся Себастьян.
Послышался хруст гравия – кто-то приближался к стоянке. Себастьян вспомнил о необходимости соблюдать осторожность. Изобразив на лице безразличие, он взглянул через плечо и увидел Чака Раббера, считавшего себя образцом мужественности, и Кристал Мур. Они то и дело останавливались и принимались целоваться взасос, да так, что вполне могли бы опустошить за секунду огромную бочку. Наконец они подошли к Себастьяну и Блисс. Себастьян посмотрел на подругу и приложил палец к губам.
– Эй, вы двое! – с вызовом в голосе проговорил Себастьян. – У вас есть трос?
Чак, известный школьный трепач, с усмешкой покосился на Себастьяна и ответил:
– Не всем нужны тросы, Плато. – Пристально посмотрев на Блисс, воскликнул: – Кого я вижу?! Привет, Чилли, детка. Этот грубиян пристает к тебе?
Себастьян с угрожающим видом шагнул к Чаку – и тотчас же почувствовал резкую боль: Блисс как бы невзначай наступила ему на ногу.
– У меня есть трос, – проговорила она вполголоса. – Ты ведь, Себастьян, наверное, об этом и собирался спросить меня?
Блисс смотрела на него с мольбой в глазах.
– Да-да, конечно. – Себастьян, нахмурившись, покосился на Чака. – Одолжишь на время?
– Разумеется… – Резко повернувшись, Блисс поспешила к своему «БМВ».
– Давай догоняй, – кивнул в ее сторону Раббер. – Когда богатенькая малышка приглашает, следует вприпрыжку бежать за ней.
Кристал наконец-то поняла, чем все может закончиться. Вцепившись обеими руками в рукав Чака, она протянула томным голосом:
– Пойдем, Чак, ты же обещал… Пойдем быстрее.
Раббер посмотрел в фиалковые глаза подружки. Затем окинул взглядом ее фигуру. Себастьян заметил, что у парня вот-вот лопнет молния на ширинке.
– Вот, нашла, кажется, – раздался голос Блисс.
Кристал и Чак, обнявшись, поспешно удалились. Несколько секунд спустя они уже скрылись из виду.
– Сколько времени из-за них потеряли, – пробурчал Себастьян, – поехали быстрее.
Запрыгнув на заднее сиденье, он пригнулся. Как только они выехали с территории школы, Себастьян выпрямился и склонился к плечу Блисс.
– Привет, милая. Не гони так… Мне страшно.
– Все шутишь? А ведь совсем недавно мы чуть не попались. Где твой вездеход?
Себастьян тихонько присвистнул. Потом засмеялся:
– В мастерской.
– Как же ты добрался до школы?
– На автобусе.
Блисс тоже рассмеялась:
– На школьном автобусе? Не может быть! Удивительно, что тебя пустили.
– Не на школьном автобусе, догадливая ты моя. На обычном, на рейсовом.
Через несколько минут они подъехали к библиотеке. И – совершенно невероятный случай! – на стоянке тотчас же освободилось место.
В первый раз за время их знакомства Себастьян поднялся по ступенькам, шагая рядом с Блисс. Он почти физически ощущал, как от нее исходят волны тревоги.
– Да брось ты, успокойся, – улыбнулся Себастьян. – Никто не обращает на нас внимания.
– А если бы даже и обращали, меня это не волнует. Наоборот, даже хочется, чтобы нас увидели. Представляю, какой скандал разразится, когда моим родителям доложат, что видели меня здесь с парнем.
Себастьян не стал говорить, что думает о родителях Блисс.
– О… газеты. Мне нужно просмотреть вчерашний номер «Нью-Йорк таймс».
– В самом деле?
– Ага. Потом расскажу.
Как только Блисс устроилась за столом и разложила перед собой учебники, Себастьян взял газету и уселся напротив. Пошуршав ею с минуту, он отбросил ее, и газета упала на раскрытую книгу, которую читала Блисс. Себастьян уткнулся носом в маленькую статейку в самом низу страницы.
– Эй…
– Гм… – Он едва удержался от улыбки.
– Эй, Себастьян, – прошептала Блисс. – В чем дело?
Сидящие неподалеку зашикали на них.
Себастьян продолжал читать. Внезапно он протянул руку, накрытую газетой, и сжал пальцы Блисс. Она взглянула на него с удивлением. Глаза ее округлились.
Себастьян улыбнулся. «Господи, я люблю ее. Безумно люблю».
Губы девушки дрогнули. Глаза сделались еще больше.
Себастьян отпустил ее руку и зашуршал газетой. Потом отбросил ее.
– Ну как? – спросил он.
Блисс сидела раскрыв рот.
– Себастьян… – пробормотала она наконец.
– Нельзя ли потише? – раздалось из-за соседнего стола.
Блисс с удивлением взглянула на сердитого мужчину, сидевшего справа от нее.
Себастьян встал, обошел стол и сел рядом с подругой.
– Ну, что скажешь? – прошептал он ей на ухо.
– Как… то есть… где ты его взял? Себастьян, я даже не знаю, что и сказать.
На безымянном пальце ее левой руки поблескивало скромное золотое колечко – тоненький ободок с тремя крохотными, но очень красивыми бриллиантиками по центру. Себастьян вытащил из кармана коробочку – футляр для кольца. Откинув крышку, указал на надпись внутри: «Это кольцо – обручальное. Будь моей женой». По щекам Блисс покатились слезинки.
– Эй, в чем дело? – Он вытер ее слезы тыльной стороной ладони. – Неужели я обидел тебя?
– Нет, конечно… Просто я так счастлива…
– Значит, ты выйдешь за меня замуж?
– Мне этого очень хотелось бы.
– Слушай… Я понимаю, нам придется подождать, пока тебе не исполнится восемнадцать. Это примерно через месяц, правильно?
Она кивнула.
– Но мои родители…
– Да, знаю, они могут отобрать кольцо. Значит, нельзя носить его при них. У меня вот еще что есть. – Он вытащил из кармана золотую цепочку. – Надевай кольцо на палец, только когда мы с тобой вместе. Ну… пока мы не поженились. А в остальное время носи его на цепочке, на шее. Хорошо?
Она судорожно сглотнула.
– Я пойду работать и продолжу учиться. У нас все будет прекрасно. Когда мы поженимся, твои родители простят нас.
Блисс поднесла кольцо к губам. Взглянула на Себастьяна.
– Или простят – или у них больше не будет дочери. Мне приходится выбирать… и я выбираю тебя.
Себастьяну хотелось завопить от восторга. Не обращая внимания на укоризненные взгляды окружающих, он заключил Блисс в объятия.
– Себастьян, наверное, мне не следует спрашивать, но все-таки… Как ты умудрился купить кольцо?
– Я его украл.
Она вздрогнула и отстранилась от него.
– Да нет, я пошутил, – рассмеялся Себастьян. – Просто взял и купил. А ты лучше не спрашивай. Это ни к чему. И вообще, пора возвращаться в школу, а то опоздаем. Пойдем. Надену тебе цепочку в машине.
Блисс смотрела на него с недоверием. Ее не оставляло беспокойство. Она поднялась из-за стола и принялась укладывать в сумку учебники. И вдруг пристально посмотрела на Себастьяна:
– Что с твоей машиной?
Он пожал плечами и направился к полке – положить на место газету.
Когда он вернулся, Блисс ухватила его за рукав.
– Ты же всегда сам ее ремонтируешь? – спросила она.
– Но не в этот раз. – Он сделал печальное лицо. – К моему величайшему прискорбию, вынужден сообщить, что старый драндулет, похоже, развалился окончательно. Ребята в мастерской сказали: все, крышка.
– Ох, Себастьян, какой же ты врунишка! Ты продал ее, да?
Он взял у нее из рук книгу и затолкал в сумку.
– Блисс, нам действительно надо поторопиться.
– Так это правда? – Она не сводила с него глаз. – Ты продал свою машину?
Себастьян понимал: лукавству нет места в отношениях между людьми, которые намерены прожить вместе всю жизнь.
– Она все равно была старая. К тому же мне полезно побольше ходить пешком.
– Ты продал свой любимый вездеход, чтобы купить кольцо?
Себастьян поцеловал колечко на пальце Блисс и посмотрел ей в глаза:
– Я продал машину, чтобы купить кольцо для девушки, которую люблю больше всего на свете.
Заканчивался знойный июньский день. Наступал душный вечер. Так и не дождавшись благодатной прохлады, Блисс утерла лоб тыльной стороной ладони и опустила в машине боковое стекло.
Впереди, вдоль Вестерн-авеню, брели бездомные. Брели в сторону Виктор-Стейнбрук-парка, чтобы занять местечко поудобнее и устроиться на ночлег на травке, под кронами деревьев, неподалеку от озера. Несколько семейств вышли на вечернюю прогулку.
Солнце медленно опускалось за залив. Гора Олимпик на противоположном берегу четко вырисовывалась на фоне полыхающего заката. По небу проплывали пурпурные облака.
Блисс судорожно вцепилась в руль. Наступил вечер, и значит, пришло время выполнить задуманное. Сегодня они с Себастьяном уедут из Сиэтла и вернутся, только когда уже никто не сможет помешать им обвенчаться.
Да, они решили обвенчаться. Кольцо, которое ей так нравилось и которое ей приходилось прятать от всех с того самого дня, как Себастьян подарил его, теперь красовалось на безымянном пальце Блисс. Ее вещи – она взяла лишь самое необходимое, чтобы уход из дома не вызвал подозрений, – лежали в чемодане.
Блисс ужасно боялась гнева родителей, но не собиралась отступаться от задуманного.
Часы на приборной доске, как всегда, спешили – Блисс специально ставила их минут на десять вперед, чтобы не опаздывать. Сейчас часы показывали пятнадцать минут десятого, хотя на самом деле было лишь пять минут десятого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39