Подруга предупреждала, чтобы Гвинет держалась как можно дальше от такого рода приглашений. Это была одна из тех оргий, во время которой изнывающие от страсти мужчины и женщины могут утолить свою ненасытную похоть.
Гвинет ринулась к черной лестнице, скатилась по ней, влетела в первую попавшуюся дверь и торопливо захлопнула ее за собой. Хотела запереть, но в замочной скважине не было ключа, и тогда Гвинет обеими руками налегла на дверную ручку, надеясь удержать ее, если кто-нибудь начнет ломиться сюда. По ту сторону двери послышались женские голоса, вслед за ними — мужские, а потом все стихло.
Гвинет била дрожь, но не от страха, а от гнева. Интересно, чем вместо мозгов набита голова мистера Сэквилла? Дату семейной вечеринки он перепутал с датой оргии, всегда забывает о том, что за уроки Салли нужно платить. Он и с простым счетом не справится, как же он тогда заседает в своем парламенте?
На следующей неделе. Та вечеринка, на которую он приглашал Гвинет, должна была состояться только на следующей неделе. Что ж, пусть мистер Сэквилл ждет пианистку, которая будет играть для его гостей. Дождется он ее, как же, черта с два!
Неладное Гвинет почувствовала с той минуты, как вошла в этот дом. Странный взгляд, которым окинул ее слуга, полумрак, взрывы далекого смеха, женский визг. Гвинет еще подумала тогда, не помешает ли она кому-нибудь, если сядет к инструменту. Да она могла играть на рояле сколько душе угодно — в этом адском шуме потонул бы любой звук.
Время шло, в музыкальной гостиной никто не появлялся, и тогда Гвинет решила сама отправиться на поиски хозяина. Выйдя на лестничную площадку, она оказалась в окружении вульгарно раскрашенных полуголых «нимф» и начала догадываться о том, на какой «семейный праздник» ее угораздило попасть, а затем увидела мистера Сэквилла и прочитала все, что он хотел ей сказать, по его губам.
«Будь ты неладен», — подумала Гвинет. Больше всего она боялась попасться на глаза кому-нибудь из родителей ее учеников. Этого еще не хватало! Да так у нее ни одного ученика не останется!
И Гвинет решила скрыться, прежде чем кто-либо успеет рассмотреть ее лицо.
Она выскользнула в коридор и начала осторожно спускаться по неосвещенной черной лестнице для слуг. Вскоре она услышала, как где-то далеко внизу открылась, а затем захлопнулась дверь. Гвинет остановилась и принялась напряженно вслушиваться. Снизу в дом кто-то вошел, и ей теперь хотелось понять, куда направляется этот человек. Однако звука шагов не было слышно, и, подождав немного, Гвинет решила двинуться дальше, положившись на свою удачу.
Стараясь не шуметь, она спустилась до следующей лестничной площадки и снова остановилась, выжидая. К сожалению, Гвинет понятия не имела, на каком она сейчас этаже. Ей хотелось думать, что на нижнем. Если она не ошиблась, от свободы ее отделяют считаные минуты.
Она заглянула в лестничный пролет. Ни единого огонька, ни одного горящего свечного огарочка! Гвинет напрягла глаза, пытаясь понять, насколько далеко уходят вниз ступеньки, и вдруг ощутила под своими ногами какое-то движение. Вслед за этим послышался протяжный стон, возня и тяжелое мужское дыхание. Не иначе, как кто-то из гостей мистера Сэквилла загнал свою «нимфу» на черную лестницу и теперь обхаживал ее прямо на ступеньках!
Гвинет поморщилась. Было ясно, что она не сможет пройти мимо сцепившихся тел, не наступив на них. Гвинет нажала на подвернувшуюся под руку дверную ручку и оказалась в маленькой комнатке, похожей на миниатюрную гостиную. Комната была пуста, но в камине горел огонь.
«Гостиная экономки, — решила про себя Гвинет, но, почувствовав слабый запах сигары, передумала. — Нет, гостиная дворецкого. Но где же, черт побери, сам дворецкий и где слуги? Куда они все подевались?»
Она пошла через гостиную ко второй двери, но не успела сделать и двух шагов, как та распахнулась. Гвинет отпрянула назад и взвизгнула, пребольно ударившись об угол стола.
— Гвинет? Это ты, я знаю.
Сначала Гвинет с ужасом подумала, что это папаша одного из ее учеников, но почему он обращается к ней на «ты»? Или во время оргий только так и принято? Но затем тот же голос позвал ее еще раз, и теперь Гвинет узнала его.
— Джесон? — прошептала она.
— Конечно, я. Кто же еще?
Гвинет облегченно вздохнула и обмякла, чувствуя, как подступают к глазам слезы радости. К горлу подкатил комок. Гвинет сглотнула его и едва слышно проговорила:
— Я так рада, что ты нашел меня.
Но, когда Джесон приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, Гвинет вдруг поняла, что он сердит. Впрочем, какое там сердит, — зол как сто чертей!
Он потянулся вперед, крепко схватил Гвинет за плечи, и она снова вскрикнула.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Джесон.
— Пришла играть на рояле, — ответила Гвинет. — Меня пригласил Сэквилл. Только вышла ошибка, он перепутал даты. Или ты думаешь, что я пришла сюда за другим?
— Не думаю.
Гвинет слегка откинулась назад и сказала, приложив ладонь к виску:
— Голова раскалывается. Тебе не кажется, что они подмешали что-то в вино?
— Не удивлюсь, если так оно и есть, — ответил Джесон. Теперь его голос звучал гораздо спокойнее и ровнее, чем вначале. — Тебе никогда прежде не приходилось слышать о знаменитых вечерах Сэквилла?
— Нет. Да и от кого я могла такое услышать? От самого мистера Сэквилла? Для меня он всего лишь опекун одной из учениц. Все, что я знаю о Сэквилле, так это то, что голова у него вместо мозгов набита мякиной.
Джесон рассмеялся и сказал, покачивая головой:
— Гвин. Ах, Гвин!
Он притянул ее к себе, и Гвинет не сделала попытки оттолкнуть Джесона, напротив, еще теснее прижалась к нему. Гвинет казалось, что ее тело превратилось в мягкий шелковый шарф — не удержи его в руках, и он соскользнет на пол.
Объятия Джесона вызывали у Гвинет целый каскад воспоминаний. Некоторые были совсем невинными, детскими, а некоторые заставляли ее сердце биться быстрее. Но какими бы ни были ее воспоминания, Гвинет было так приятно находиться в объятиях Джесона!
Все, о чем она сейчас могла думать, воплотилось в единственном слове. Джесон! Его имя гулко звучало у нее в голове, заставляя горло сжиматься.
С тех пор, как Гвинет покинула Хэддоу-Холл, она никогда не плакала. Сейчас она готова была разреветься.
Гвинет закрыла глаза. Вдруг она почувствовала, как сильные руки Джесона подхватывают ее и несут, а она плывет, покачиваясь, ощущая надежное тепло его тела. Гвинет открыла глаза и обнаружила, что Джесон сидит в кресле, а она — на его коленях.
Он коснулся ее щеки, и Гвинет почувствовала, как дрожат его пальцы. Она вопросительно взглянула на Джесона, но в гостиной было слишком темно, и она не смогла рассмотреть выражение его лица. Повисла секундная пауза, заполненная гулкими ударами сердца, а потом губы Джесона коснулись ее губ.
«Еще не поздно остановиться!» — прозвучал в голове Гвинет слабый голос рассудка, но она, не слушая его, лишь сильнее обвила руками шею Джесона, с наслаждением погружая пальцы в его густые волосы. Всю жизнь она любила, хотела именно его, своего Джесона.
«Безумная, что ты делаешь? — снова прозвучало в голове Гвинет. — И что ты будешь делать потом? Почему ты не можешь оттолкнуть его?»
«Вино. Спишу все на вино», — ответила Гвинет самой себе.
Но не только вино было причиной ее безрассудного поведения. Он хотел ее, именно ее, Гвинет, и никого больше. Вся боль, которую она так тщательно скрывала, казалось, растворилась вместе с ней в объятиях этого мужчины.
Новая мысль пыталась достучаться до сознания Гвинет, мысль о том, что нужно как можно скорее покинуть это место, потому что… потому что… потому…
Вместо того чтобы оттолкнуть Джесона, Гвинет еще крепче прижалась к нему. Губы ее приоткрылись. Рука Джесона, откинув в сторону юбку, начала медленно скользить вверх, от лодыжки к колену. Он снова приник к ее губам, и от этого поцелуя по всему ее телу начало растекаться тепло, наполняя новой жизнью ледяную пустоту, в которой столько лет томилась ее душа.
Вдруг Джесон выпустил ее и резко выпрямился. Гвинет недовольно застонала. Он встал, загораживая Гвинет от света, и повернул голову к входной двери. Там кто-то стоял. Джесон всмотрелся в незваного гостя и облегченно вздохнул.
— А, это ты, Брэндон, — сказал он.
Брэндон окинул комнату быстрым взглядом и ответил, с трудом переводя дыхание:
— Я искал тебя повсюду. В этом проклятом доме, должно быть, не менее сотни комнат.
— Ты искал меня? Но зачем?
— Как это — зачем? Послушай, почему здесь так темно?
Брэндон прошел к камину и зажег от огня, тлевшего в нем, свечу, потом укрепил ее в подсвечнике и медленно повернулся к Джесону.
— Отойди-ка в сторону, дай посмотреть, кого ты там поймал.
— Брэндон, — ответил Джесон тихим, опасным голосом. — Не задавай ненужных вопросов. Иди и займись своими делами. Я сам провожу леди до дома.
— Это Гвинет, верно? — спросил Брэндон, игнорируя угрозу, прозвучавшую в голосе Джесона. — Конечно, ты увидел ее и не смог справиться со своей страстью.
Он поднял руку, останавливая Джесона, который собирался что-то сказать в ответ, и продолжил:
— Не нужно ничего говорить. Ты полжизни мечтал догнать ее. Не возражай.
— Я? Догнать Гвинет? Ты что, с ума сошел? Я пришел, чтобы вызволить ее отсюда.
— Все в порядке, Джесон, — произнесла Гвинет. — Я сама за себя могу ответить.
После секундного размышления Джесон отступил в сторону, открывая Гвинет взгляду Брэндона. Щеки ее пылали, но она сумела не отвести глаз, глядя в лицо Брэндону. Конечно, не очень приятно встретиться с кузеном, которого ты не видела много лет, именно при таких обстоятельствах. Во всяком случае, банальный обмен любезностями сейчас выглядел бы нелепо. Впрочем, самым главным сейчас для Гвинет было выгородить Джесона.
Брэндон заговорил первым:
— Гвин, с тобой все в порядке?
— Разумеется.
Она искоса бросила взгляд на Джесона. Тот стоял спиной к огню, опершись одной рукой на каминную полку. Поза его казалась расслабленной, но Гвинет понимала, насколько обманчив внешний вид Джесона. Она опять перевела взгляд на Брэндона и заговорила:
— Джесон действительно пришел для того, чтобы вывести меня из этого дома. Не представляю, как ему удалось узнать, что я здесь. Быть может, он видел меня, когда я входила…
Внезапно ее осенило. До сих пор ей даже не пришло в голову задуматься над тем, как оказался здесь сам Джесон.
— Вы — гости Сэквилла, не так ли? — спросила она, набрав в грудь воздуха. — Поэтому вы оказались здесь? И подумали, что я — такая же… гостья?
— Не говори глупости, — оборвал ее Джесон, отходя от камина.
— Значит, вы — не гости?
— Да, я — гость, — с вызовом сказал Джесон. — Но клянусь, я понятия не имел, что за вечеринка здесь намечается.
Гвинет почувствовала, как сжалось ее сердце. Она была вне себя от гнева и ощущала такой стыд, что не могла поднять глаз. Собрав остатки гордости, она расправила плечи и, глядя прямо в лицо Брэндону, сказала:
— Брэндон, отвезешь меня домой? Я оставила свой плащ в музыкальной гостиной.
Брэндон сразу сник и забормотал жалким голосом:
— Домой? Э-э… разумеется. Подожди меня здесь, Гвин, я только схожу за твоим плащом.
— Нет, — ответила она. — Я пойду с тобой.
Гвинет подхватила Брэндона под руку и вместе с ним покинула гостиную.
— Проклятие! — прорычал им вслед Джесон.
Глава 5
Как только за Гвинет и Брэндоном закрылась дверь, Джесон вынул из кармана сигару и раскурил ее от свечи, стоявшей на камине. Он не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал себя так скверно. Наверное, если бы Брэндон не ушел, Джесон придушил бы его. А Гвин… По его мнению, Гвин тоже заслужила хорошей трепки.
Он выдыхал дым густыми клубами, становясь похожим на огнедышащего дракона, и размышлял над тем, как могла оказаться в этом доме Гвинет. Неужели она стала одной из тех женщин, которых Сэквилл приглашал в свой дом на такие вот вечеринки. Нет, Джесон слишком хорошо знал характер Гвин, чтобы поверить в это безумие.
Но и сам он тоже хорош, нечего сказать! Растаял, словно мальчишка, когда Гвинет оказалась в его объятиях. Совсем потерял голову.
Они с Гвинет оба были не в себе. Скорее всего, в вино действительно что-то подмешали.
«Ты полжизни мечтал о ней».
Гнусная ложь!
Да, он мечтал о Гвинет, но это было так давно. Она в то время смотрела только на Джорджа и не старалась скрывать, что Джесон ей не пара. За это он прозвал ее Прекрасной Принцессой и, чтобы забыть о Гвин, принялся менять любовниц одну за другой.
Джесону казалось, что это помогло, но на самом деле забыть Гвинет было не так-то просто.
Пока он испытывал то гнев, то чувство вины перед Гвинет, она успела выйти замуж за офицера. Это случилось вскоре после смерти Джорджа. Джесон так и не смог тогда понять, что толкнуло ее на побег — непостоянство или нежелание жить в Хэддоу-Холле, новым хозяином которого стал он, Джесон; Ах, если бы ему удалось тогда спасти Джорджа!
Но что случилось, то случилось, и ничего уже нельзя было поправить. Гвинет вышла замуж, а Джесону пришлось спасать Хэддоу-Холл. Работы было столько, что порой он не мог вспомнить собственного имени. Но иногда, когда он меньше всего этого ожидал, образ Гвинет возникал перед ним с такой ясностью, что Джесону казалось, будто она вернулась и ее можно коснуться. А потом его воображение разыгрывалось настолько, что он начинал видеть, как отражается в ее глазах окружающий мир, начинал ощущать ее мягкую, шелковистую плоть кончиками пальцев, слышал короткие страстные стоны, которые она издавала, когда они занимались любовью.
А потом его ждало страшное пробуждение. Он снова оказывался один.
Нет, не нужно ворошить прошлое. Гвинет была его первой любовью, но это было так давно! И все же Джесону придется смириться с тем, что воспоминания о Гвинет никогда не оставят его. Гвин была частью его собственной жизни, их судьбы давно уже сплелись в одну нить.
Неожиданное наследство вновь свело их вместе. И, надо признаться, Джесон с интересом ожидал, что же будет дальше, хотя и не собирался вмешиваться в то, как устроит свою дальнейшую жизнь миссис Гвинет Бэрри.
Сегодня утром, отправляясь на свидание с Гвинет, он был готов ко всему, но женщина, которую он увидел перед собой, оказалась совсем не такой, как ожидалось. В свое время Триш рассказывала ему о том, как живется Гвинет с ее капитаном, и можно было сделать вывод, что она вполне счастлива и довольна. Все у нее, казалось, складывается как нельзя лучше. Письма от Гвинет приходили нечасто, но в них всегда были лишь хорошие новости — о том, как они с мужем попали в Португалию, сопровождая генерала Веллингтона, о бесконечных балах, приемах и выездах на охоту.
Все это, разумеется, раздражало Джесона. Он трудился в поте лица, чтобы спасти Хэддоу-Холл, а она тем временем прохлаждалась на балах.
Позже Гвинет писала, что капитан серьезно ранен в битве при Витории и они вернулись в Англию, чтобы поселиться у его старшего брата Бэрри, оказавшегося владельцем обширного поместья в Бэкингемпшире, неподалеку от деревни под названием Лэмбурн.
После этого тонкий ручеек писем окончательно иссяк, и стало совершенно очевидно, что Гвинет не желает встречаться ни с кем из своих родственников даже после возвращения. Это можно было объяснить только тем, что за раненым капитаном нужен постоянный уход.
Но что же должно было случиться, чтобы Гвинет оказалась безо всего и вынуждена теперь зарабатывать на жизнь уроками музыки? Непонятно. Ясно лишь одно — Гвинет по-прежнему не желала восстанавливать связь с обитателями Хэддоу-Холла.
«Быть может, это наследство от кого-то из родственников ее покойного мужа? — подумал Джесон. — И они таким образом хотят загладить свою вину, если именно из-за них Гвинет собрала свои вещи и укатила в Лондон? Разумеется, такой благодетель должен остаться неизвестным, ведь Гвинет слишком горда, чтобы принять деньги и быть обязанной кому-либо».
Джесон еще долго раздумывал над тем, кто бы мог быть анонимным благодетелем Гвинет. Во-первых, это должен быть человек, хорошо знающий их обоих, — Гвинет и Джесона. Во-вторых, сводя их вместе, он должен хотеть свести их вместе и, кроме того, верить в порядочность Джесона.
Так кто же этот человек? Если мыслить логически, то им должен быть он сам, Джесон!
Да, конечно, Гвинет ни от кого не приняла бы помощь, но если дело касается ее сына Марка, то ради него она готова будет смирить свою гордыню.
Марк. Джесону было стыдно за то, что он совсем забыл про мальчика, а ведь тот был всего наполовину Бэрри, а наполовину-то свой, Рэдли! О Марке нужно было подумать гораздо раньше. Впрочем, не поздно сделать это и сейчас, особенно когда Джесон стал опекуном Гвинет. И он займется Марком, понравится это Гвинет или нет.
«Почему я все время думаю о том, как встряхнуть Гвин? — размышлял Джесон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Гвинет ринулась к черной лестнице, скатилась по ней, влетела в первую попавшуюся дверь и торопливо захлопнула ее за собой. Хотела запереть, но в замочной скважине не было ключа, и тогда Гвинет обеими руками налегла на дверную ручку, надеясь удержать ее, если кто-нибудь начнет ломиться сюда. По ту сторону двери послышались женские голоса, вслед за ними — мужские, а потом все стихло.
Гвинет била дрожь, но не от страха, а от гнева. Интересно, чем вместо мозгов набита голова мистера Сэквилла? Дату семейной вечеринки он перепутал с датой оргии, всегда забывает о том, что за уроки Салли нужно платить. Он и с простым счетом не справится, как же он тогда заседает в своем парламенте?
На следующей неделе. Та вечеринка, на которую он приглашал Гвинет, должна была состояться только на следующей неделе. Что ж, пусть мистер Сэквилл ждет пианистку, которая будет играть для его гостей. Дождется он ее, как же, черта с два!
Неладное Гвинет почувствовала с той минуты, как вошла в этот дом. Странный взгляд, которым окинул ее слуга, полумрак, взрывы далекого смеха, женский визг. Гвинет еще подумала тогда, не помешает ли она кому-нибудь, если сядет к инструменту. Да она могла играть на рояле сколько душе угодно — в этом адском шуме потонул бы любой звук.
Время шло, в музыкальной гостиной никто не появлялся, и тогда Гвинет решила сама отправиться на поиски хозяина. Выйдя на лестничную площадку, она оказалась в окружении вульгарно раскрашенных полуголых «нимф» и начала догадываться о том, на какой «семейный праздник» ее угораздило попасть, а затем увидела мистера Сэквилла и прочитала все, что он хотел ей сказать, по его губам.
«Будь ты неладен», — подумала Гвинет. Больше всего она боялась попасться на глаза кому-нибудь из родителей ее учеников. Этого еще не хватало! Да так у нее ни одного ученика не останется!
И Гвинет решила скрыться, прежде чем кто-либо успеет рассмотреть ее лицо.
Она выскользнула в коридор и начала осторожно спускаться по неосвещенной черной лестнице для слуг. Вскоре она услышала, как где-то далеко внизу открылась, а затем захлопнулась дверь. Гвинет остановилась и принялась напряженно вслушиваться. Снизу в дом кто-то вошел, и ей теперь хотелось понять, куда направляется этот человек. Однако звука шагов не было слышно, и, подождав немного, Гвинет решила двинуться дальше, положившись на свою удачу.
Стараясь не шуметь, она спустилась до следующей лестничной площадки и снова остановилась, выжидая. К сожалению, Гвинет понятия не имела, на каком она сейчас этаже. Ей хотелось думать, что на нижнем. Если она не ошиблась, от свободы ее отделяют считаные минуты.
Она заглянула в лестничный пролет. Ни единого огонька, ни одного горящего свечного огарочка! Гвинет напрягла глаза, пытаясь понять, насколько далеко уходят вниз ступеньки, и вдруг ощутила под своими ногами какое-то движение. Вслед за этим послышался протяжный стон, возня и тяжелое мужское дыхание. Не иначе, как кто-то из гостей мистера Сэквилла загнал свою «нимфу» на черную лестницу и теперь обхаживал ее прямо на ступеньках!
Гвинет поморщилась. Было ясно, что она не сможет пройти мимо сцепившихся тел, не наступив на них. Гвинет нажала на подвернувшуюся под руку дверную ручку и оказалась в маленькой комнатке, похожей на миниатюрную гостиную. Комната была пуста, но в камине горел огонь.
«Гостиная экономки, — решила про себя Гвинет, но, почувствовав слабый запах сигары, передумала. — Нет, гостиная дворецкого. Но где же, черт побери, сам дворецкий и где слуги? Куда они все подевались?»
Она пошла через гостиную ко второй двери, но не успела сделать и двух шагов, как та распахнулась. Гвинет отпрянула назад и взвизгнула, пребольно ударившись об угол стола.
— Гвинет? Это ты, я знаю.
Сначала Гвинет с ужасом подумала, что это папаша одного из ее учеников, но почему он обращается к ней на «ты»? Или во время оргий только так и принято? Но затем тот же голос позвал ее еще раз, и теперь Гвинет узнала его.
— Джесон? — прошептала она.
— Конечно, я. Кто же еще?
Гвинет облегченно вздохнула и обмякла, чувствуя, как подступают к глазам слезы радости. К горлу подкатил комок. Гвинет сглотнула его и едва слышно проговорила:
— Я так рада, что ты нашел меня.
Но, когда Джесон приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, Гвинет вдруг поняла, что он сердит. Впрочем, какое там сердит, — зол как сто чертей!
Он потянулся вперед, крепко схватил Гвинет за плечи, и она снова вскрикнула.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Джесон.
— Пришла играть на рояле, — ответила Гвинет. — Меня пригласил Сэквилл. Только вышла ошибка, он перепутал даты. Или ты думаешь, что я пришла сюда за другим?
— Не думаю.
Гвинет слегка откинулась назад и сказала, приложив ладонь к виску:
— Голова раскалывается. Тебе не кажется, что они подмешали что-то в вино?
— Не удивлюсь, если так оно и есть, — ответил Джесон. Теперь его голос звучал гораздо спокойнее и ровнее, чем вначале. — Тебе никогда прежде не приходилось слышать о знаменитых вечерах Сэквилла?
— Нет. Да и от кого я могла такое услышать? От самого мистера Сэквилла? Для меня он всего лишь опекун одной из учениц. Все, что я знаю о Сэквилле, так это то, что голова у него вместо мозгов набита мякиной.
Джесон рассмеялся и сказал, покачивая головой:
— Гвин. Ах, Гвин!
Он притянул ее к себе, и Гвинет не сделала попытки оттолкнуть Джесона, напротив, еще теснее прижалась к нему. Гвинет казалось, что ее тело превратилось в мягкий шелковый шарф — не удержи его в руках, и он соскользнет на пол.
Объятия Джесона вызывали у Гвинет целый каскад воспоминаний. Некоторые были совсем невинными, детскими, а некоторые заставляли ее сердце биться быстрее. Но какими бы ни были ее воспоминания, Гвинет было так приятно находиться в объятиях Джесона!
Все, о чем она сейчас могла думать, воплотилось в единственном слове. Джесон! Его имя гулко звучало у нее в голове, заставляя горло сжиматься.
С тех пор, как Гвинет покинула Хэддоу-Холл, она никогда не плакала. Сейчас она готова была разреветься.
Гвинет закрыла глаза. Вдруг она почувствовала, как сильные руки Джесона подхватывают ее и несут, а она плывет, покачиваясь, ощущая надежное тепло его тела. Гвинет открыла глаза и обнаружила, что Джесон сидит в кресле, а она — на его коленях.
Он коснулся ее щеки, и Гвинет почувствовала, как дрожат его пальцы. Она вопросительно взглянула на Джесона, но в гостиной было слишком темно, и она не смогла рассмотреть выражение его лица. Повисла секундная пауза, заполненная гулкими ударами сердца, а потом губы Джесона коснулись ее губ.
«Еще не поздно остановиться!» — прозвучал в голове Гвинет слабый голос рассудка, но она, не слушая его, лишь сильнее обвила руками шею Джесона, с наслаждением погружая пальцы в его густые волосы. Всю жизнь она любила, хотела именно его, своего Джесона.
«Безумная, что ты делаешь? — снова прозвучало в голове Гвинет. — И что ты будешь делать потом? Почему ты не можешь оттолкнуть его?»
«Вино. Спишу все на вино», — ответила Гвинет самой себе.
Но не только вино было причиной ее безрассудного поведения. Он хотел ее, именно ее, Гвинет, и никого больше. Вся боль, которую она так тщательно скрывала, казалось, растворилась вместе с ней в объятиях этого мужчины.
Новая мысль пыталась достучаться до сознания Гвинет, мысль о том, что нужно как можно скорее покинуть это место, потому что… потому что… потому…
Вместо того чтобы оттолкнуть Джесона, Гвинет еще крепче прижалась к нему. Губы ее приоткрылись. Рука Джесона, откинув в сторону юбку, начала медленно скользить вверх, от лодыжки к колену. Он снова приник к ее губам, и от этого поцелуя по всему ее телу начало растекаться тепло, наполняя новой жизнью ледяную пустоту, в которой столько лет томилась ее душа.
Вдруг Джесон выпустил ее и резко выпрямился. Гвинет недовольно застонала. Он встал, загораживая Гвинет от света, и повернул голову к входной двери. Там кто-то стоял. Джесон всмотрелся в незваного гостя и облегченно вздохнул.
— А, это ты, Брэндон, — сказал он.
Брэндон окинул комнату быстрым взглядом и ответил, с трудом переводя дыхание:
— Я искал тебя повсюду. В этом проклятом доме, должно быть, не менее сотни комнат.
— Ты искал меня? Но зачем?
— Как это — зачем? Послушай, почему здесь так темно?
Брэндон прошел к камину и зажег от огня, тлевшего в нем, свечу, потом укрепил ее в подсвечнике и медленно повернулся к Джесону.
— Отойди-ка в сторону, дай посмотреть, кого ты там поймал.
— Брэндон, — ответил Джесон тихим, опасным голосом. — Не задавай ненужных вопросов. Иди и займись своими делами. Я сам провожу леди до дома.
— Это Гвинет, верно? — спросил Брэндон, игнорируя угрозу, прозвучавшую в голосе Джесона. — Конечно, ты увидел ее и не смог справиться со своей страстью.
Он поднял руку, останавливая Джесона, который собирался что-то сказать в ответ, и продолжил:
— Не нужно ничего говорить. Ты полжизни мечтал догнать ее. Не возражай.
— Я? Догнать Гвинет? Ты что, с ума сошел? Я пришел, чтобы вызволить ее отсюда.
— Все в порядке, Джесон, — произнесла Гвинет. — Я сама за себя могу ответить.
После секундного размышления Джесон отступил в сторону, открывая Гвинет взгляду Брэндона. Щеки ее пылали, но она сумела не отвести глаз, глядя в лицо Брэндону. Конечно, не очень приятно встретиться с кузеном, которого ты не видела много лет, именно при таких обстоятельствах. Во всяком случае, банальный обмен любезностями сейчас выглядел бы нелепо. Впрочем, самым главным сейчас для Гвинет было выгородить Джесона.
Брэндон заговорил первым:
— Гвин, с тобой все в порядке?
— Разумеется.
Она искоса бросила взгляд на Джесона. Тот стоял спиной к огню, опершись одной рукой на каминную полку. Поза его казалась расслабленной, но Гвинет понимала, насколько обманчив внешний вид Джесона. Она опять перевела взгляд на Брэндона и заговорила:
— Джесон действительно пришел для того, чтобы вывести меня из этого дома. Не представляю, как ему удалось узнать, что я здесь. Быть может, он видел меня, когда я входила…
Внезапно ее осенило. До сих пор ей даже не пришло в голову задуматься над тем, как оказался здесь сам Джесон.
— Вы — гости Сэквилла, не так ли? — спросила она, набрав в грудь воздуха. — Поэтому вы оказались здесь? И подумали, что я — такая же… гостья?
— Не говори глупости, — оборвал ее Джесон, отходя от камина.
— Значит, вы — не гости?
— Да, я — гость, — с вызовом сказал Джесон. — Но клянусь, я понятия не имел, что за вечеринка здесь намечается.
Гвинет почувствовала, как сжалось ее сердце. Она была вне себя от гнева и ощущала такой стыд, что не могла поднять глаз. Собрав остатки гордости, она расправила плечи и, глядя прямо в лицо Брэндону, сказала:
— Брэндон, отвезешь меня домой? Я оставила свой плащ в музыкальной гостиной.
Брэндон сразу сник и забормотал жалким голосом:
— Домой? Э-э… разумеется. Подожди меня здесь, Гвин, я только схожу за твоим плащом.
— Нет, — ответила она. — Я пойду с тобой.
Гвинет подхватила Брэндона под руку и вместе с ним покинула гостиную.
— Проклятие! — прорычал им вслед Джесон.
Глава 5
Как только за Гвинет и Брэндоном закрылась дверь, Джесон вынул из кармана сигару и раскурил ее от свечи, стоявшей на камине. Он не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал себя так скверно. Наверное, если бы Брэндон не ушел, Джесон придушил бы его. А Гвин… По его мнению, Гвин тоже заслужила хорошей трепки.
Он выдыхал дым густыми клубами, становясь похожим на огнедышащего дракона, и размышлял над тем, как могла оказаться в этом доме Гвинет. Неужели она стала одной из тех женщин, которых Сэквилл приглашал в свой дом на такие вот вечеринки. Нет, Джесон слишком хорошо знал характер Гвин, чтобы поверить в это безумие.
Но и сам он тоже хорош, нечего сказать! Растаял, словно мальчишка, когда Гвинет оказалась в его объятиях. Совсем потерял голову.
Они с Гвинет оба были не в себе. Скорее всего, в вино действительно что-то подмешали.
«Ты полжизни мечтал о ней».
Гнусная ложь!
Да, он мечтал о Гвинет, но это было так давно. Она в то время смотрела только на Джорджа и не старалась скрывать, что Джесон ей не пара. За это он прозвал ее Прекрасной Принцессой и, чтобы забыть о Гвин, принялся менять любовниц одну за другой.
Джесону казалось, что это помогло, но на самом деле забыть Гвинет было не так-то просто.
Пока он испытывал то гнев, то чувство вины перед Гвинет, она успела выйти замуж за офицера. Это случилось вскоре после смерти Джорджа. Джесон так и не смог тогда понять, что толкнуло ее на побег — непостоянство или нежелание жить в Хэддоу-Холле, новым хозяином которого стал он, Джесон; Ах, если бы ему удалось тогда спасти Джорджа!
Но что случилось, то случилось, и ничего уже нельзя было поправить. Гвинет вышла замуж, а Джесону пришлось спасать Хэддоу-Холл. Работы было столько, что порой он не мог вспомнить собственного имени. Но иногда, когда он меньше всего этого ожидал, образ Гвинет возникал перед ним с такой ясностью, что Джесону казалось, будто она вернулась и ее можно коснуться. А потом его воображение разыгрывалось настолько, что он начинал видеть, как отражается в ее глазах окружающий мир, начинал ощущать ее мягкую, шелковистую плоть кончиками пальцев, слышал короткие страстные стоны, которые она издавала, когда они занимались любовью.
А потом его ждало страшное пробуждение. Он снова оказывался один.
Нет, не нужно ворошить прошлое. Гвинет была его первой любовью, но это было так давно! И все же Джесону придется смириться с тем, что воспоминания о Гвинет никогда не оставят его. Гвин была частью его собственной жизни, их судьбы давно уже сплелись в одну нить.
Неожиданное наследство вновь свело их вместе. И, надо признаться, Джесон с интересом ожидал, что же будет дальше, хотя и не собирался вмешиваться в то, как устроит свою дальнейшую жизнь миссис Гвинет Бэрри.
Сегодня утром, отправляясь на свидание с Гвинет, он был готов ко всему, но женщина, которую он увидел перед собой, оказалась совсем не такой, как ожидалось. В свое время Триш рассказывала ему о том, как живется Гвинет с ее капитаном, и можно было сделать вывод, что она вполне счастлива и довольна. Все у нее, казалось, складывается как нельзя лучше. Письма от Гвинет приходили нечасто, но в них всегда были лишь хорошие новости — о том, как они с мужем попали в Португалию, сопровождая генерала Веллингтона, о бесконечных балах, приемах и выездах на охоту.
Все это, разумеется, раздражало Джесона. Он трудился в поте лица, чтобы спасти Хэддоу-Холл, а она тем временем прохлаждалась на балах.
Позже Гвинет писала, что капитан серьезно ранен в битве при Витории и они вернулись в Англию, чтобы поселиться у его старшего брата Бэрри, оказавшегося владельцем обширного поместья в Бэкингемпшире, неподалеку от деревни под названием Лэмбурн.
После этого тонкий ручеек писем окончательно иссяк, и стало совершенно очевидно, что Гвинет не желает встречаться ни с кем из своих родственников даже после возвращения. Это можно было объяснить только тем, что за раненым капитаном нужен постоянный уход.
Но что же должно было случиться, чтобы Гвинет оказалась безо всего и вынуждена теперь зарабатывать на жизнь уроками музыки? Непонятно. Ясно лишь одно — Гвинет по-прежнему не желала восстанавливать связь с обитателями Хэддоу-Холла.
«Быть может, это наследство от кого-то из родственников ее покойного мужа? — подумал Джесон. — И они таким образом хотят загладить свою вину, если именно из-за них Гвинет собрала свои вещи и укатила в Лондон? Разумеется, такой благодетель должен остаться неизвестным, ведь Гвинет слишком горда, чтобы принять деньги и быть обязанной кому-либо».
Джесон еще долго раздумывал над тем, кто бы мог быть анонимным благодетелем Гвинет. Во-первых, это должен быть человек, хорошо знающий их обоих, — Гвинет и Джесона. Во-вторых, сводя их вместе, он должен хотеть свести их вместе и, кроме того, верить в порядочность Джесона.
Так кто же этот человек? Если мыслить логически, то им должен быть он сам, Джесон!
Да, конечно, Гвинет ни от кого не приняла бы помощь, но если дело касается ее сына Марка, то ради него она готова будет смирить свою гордыню.
Марк. Джесону было стыдно за то, что он совсем забыл про мальчика, а ведь тот был всего наполовину Бэрри, а наполовину-то свой, Рэдли! О Марке нужно было подумать гораздо раньше. Впрочем, не поздно сделать это и сейчас, особенно когда Джесон стал опекуном Гвинет. И он займется Марком, понравится это Гвинет или нет.
«Почему я все время думаю о том, как встряхнуть Гвин? — размышлял Джесон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35