— Можешь мне поверить!
Его ладонь обхватила затылок Гвинет, развернула ее голову для поцелуя. Под пальцами Джесона торопливо и жарко билась ниточка пульса. Джесон пошевелился, и в ту же секунду Гвинет прижалась к нему всем своим телом.
«Какая же она маленькая и хрупкая, — с нежностью подумал Джесон, обнимая Гвинет. — И каким же нужно быть чудовищем, чтобы оборвать ее жизнь!»
От страха за Гвинет у него перехватило в горле, и он поклялся себе, что будет защищать эту женщину до последнего вздоха, до последней капли крови. Жаль лишь, что до сих пор было не понятно, от кого именно нужно защищать Гвинет. Та опасность, что постоянно угрожала ей, не имела до сих пор ни лица, ни имени.
Поцелуи Джесона становились все сильнее, пальцы его скользили по телу Гвинет. Джесон не говорил ни слова, и Гвинет вдруг вспомнила ту ночь, когда погиб Джордж. Тогда она была нужна Джесону точно так же, как теперь, — для того, чтобы снять его страх и неуверенность, для того, чтобы вернуть его к жизни. Он завернул ночную рубашку Гвинет до талии, расстегнул пуговицы на своих брюках. Все так же молча развел в стороны ноги Гвинет и погрузился в ее горячее влажное лоно.
Движения его были короткими, быстрыми, яростными, и Гвинет поначалу напряглась, выгнув тело дугой, но затем волна страсти накрыла ее, и вскоре они оба оказались на ее гребне, вместе пережив наслаждение и вместе откатившись в короткое блаженное забытье.
Спустя какое-то время Джесон отдышался, приподнялся на локте, увидел потрясенное выражение на лице Гвинет и хрипло спросил:
— Я сделал тебе больно? Напугал?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда что случилось?
— Харпер, — прошептала она. — И перестань смеяться. Слезай с меня. Как я теперь посмотрю ему в глаза?
Джесон скатился с Гвинет, и пружины громко заскрипели. Он сел, и кровать заскрипела вновь. При каждом звуке Гвинет испуганно моргала.
— Надеюсь, ты не станешь беспокоиться из-за подобных мелочей после свадьбы? — спросил Джесон.
Она ничего не ответила, лишь указала ему рукой на дверь.
Джесон улыбнулся, нежно поцеловал Гвинет в щеку, подобрал свою одежду и пошел в гостиную.
Глава 22
«Если Харпер еще раз скажет мне о том, что он спал сегодня ночью, как бревно, я закричу», — подумала Гвинет.
Разумеется, так он говорил для того, чтобы успокоить Гвинет, но лучше бы он не говорил об этом вообще. Гвинет была уверена, что Харпер знает о том, что прошлую ночь она провела с Джесоном. Да и как ему было не знать об этом, если старая кровать Брэндона пела, словно церковный орган в пасхальную ночь, а Харпер — в этом Гвинет не сомневалась ни на минуту — привык спать чутко. Вполглаза и вполуха, как говорят в армии. Упади перышко на пол, он и это услышал бы.
— Вот сегодня я выспался, — в сотый раз повторил Харпер, вытягивая руки над головой. — Даже не припомню, когда еще мне удавалось заснуть так крепко, как вчера. Наверное, это потому, что я выпил на ночь лишний стаканчик горячего грога.
Для того чтобы скрыть свое смущение, Гвинет принялась бесцельно перебирать вещи, лежавшие в ее дорожном саквояже. Джесон успел уже уйти к Ричарду Мейтленду, захватив для него список богатых леди из библиотеки, составленный Гвинет. Оттуда он собирался зайти за разрешением на брак и к мистеру Армстронгу, у которого надеялся узнать имя неизвестного благодетеля Гвинет. После его возвращения они должны были перебраться из квартиры Брэндона туда, где им будет просторнее, быть может, в дом на Мэрилибон. Тем более что по большому счету убийца, как они теперь называли между собой Гарри, мог успеть выследить их. Что ж, пускай увидит, что они уходят, но он не дождется, когда они вернутся назад.
Убийца. Произнося это слово, Гвинет каждый раз невольно вздрагивала. Ей до сих пор не верилось, что кто-то может следить за ней, желать ее смерти. Кто она такая, чтобы убивать ее? Зачем? Но, к сожалению, охота на нее велась, и велась серьезно. Дважды убийца нападал на нее, и от этих нападений тянулись многочисленные нити — к Джонни Роуленду, Сэквиллу, загадочному Великому-и-Могучему господину, а возможно, и к библиотеке, где работала Гвинет.
Мысль о библиотеке возникла у нее в ту секунду, когда она, продолжая перебирать в шкафу свои вещи, наткнулась на голубое пальто Грейс, которое Мэдди уложила в багаж и которое теперь стало буквально неразлучно с Гвинет.
Она выпрямилась и уставилась на пальто. С тех пор как Грейс оставила его в библиотеке, прошло уже более двух недель, но по-прежнему было непонятно, когда же Гвинет сможет возвратить его хозяйке. Библиотека уже наверняка открылась после того инцидента с разбитым стеклом. Быть может, Грейс уже побывала там, узнала адрес Гвинет и даже заходила на Саттон-Роу. Гвинет очень хотелось поскорее вернуть дорогую вещь хозяйке, но сейчас для нее слишком рискованно было лишний раз выходить из дома, и потому Грейс придется еще немного подождать.
Она провела рукой по бархатистому ворсу, погладила пальцами резные деревянные пуговицы. Удивительно все же, что такая бедная на вид девушка, как Грейс, могла позволить себе иметь такое дорогое пальто.
Гвинет нахмурила брови.
Грейс, библиотека, пальто — все это вдруг стало складываться в единое целое. Или это только игра воображения?
Нет, Грейс в самом деле угрожала какая-то опасность, потому она и пришла в тот день в библиотеку. А что, если за всем этим тоже кроется Гарри?
Гвинет быстро развернула пальто и принялась внимательно осматривать все карманы, но в них ничего не обнаружилось. Ровным счетом ничего.
— Что вы делаете? — спросил Харпер.
— Это пальто было оставлено в библиотеке, в которой я работала, — пояснила Гвинет. — Молодая женщина оставила его вместо моего собственного пальто. Кто-то из горничных в Хэддоу говорил мне… сейчас, — Гвинет зажмурила глаза, чтобы лучше сосредоточиться. — Да, что-то связанное с пуговицами. Будто бы во всем Лондоне есть только одна портниха, которая пользуется этими пуговицами. Она француженка и имеет салон на Бонд-стрит.
— Прямо напротив дома тоже есть модный салон, — сказал Харпер, выглядывая в окно.
— Вы можете прочитать имя его хозяйки?
Харпер прищурился и медленно начал читать:
— «Манто и шубы. Мадам Каррье».
Гвинет подпрыгнула на месте и бросилась к окну.
— Каррье! — возбужденно воскликнула она. — Это она, Харпер! Та самая француженка, что шила пальто для Грейс!
* * *
Лучшего телохранителя, чем этот ветеран, прошедший огонь и воду, Гвинет не могла и желать. Харпер был немногословен, ходил в невзрачном темном сюртуке и бежевых бриджах, сшитых явно не у лучшего лондонского портного, но при этом рядом с ним можно было чувствовать себя уверенно и просто.
Сейчас он стоял рядом с Гвинет и рассматривал протянувшуюся под окном Бонд-стрит. Ему очень не хотелось, чтобы Гвинет лишний раз покидала дом, но она так упрашивала его, и модный салон, в котором она хотела побывать, находился так близко, что Харпер наконец сдался. Он проверил и аккуратно засунул за пояс свой револьвер и настоял на том, чтобы Гвинет сделала то же самое. Она больше не пользовалась оружием Найджела — Харпер дал ей другой пистолет, легкий, удобный, легко помещавшийся в ее сумочке.
Негромко, мелодично прозвенел дверной колокольчик, и навстречу им из-за прилавка проворно поднялась молодая женщина. Вдоль стен салона протянулись широкие стеллажи, заваленные отрезами ткани — тюля, шелка, бархата, твида, — яркими пятнами выделявшимися на фоне скромных, серых с белым рисунком, обоев. В стенах также были ниши с выставленными в них образцами работ мадам Каррье. Гвинет хватило одного взгляда для того, чтобы понять, что этот салон — один из самых дорогих, и через него текут огромные деньги, особенно сейчас, когда весь Лондон спешно шьет себе новые наряды в ожидании скорой свадьбы принцессы Шарлотты.
Она присмотрелась к молодой женщине в лиловом платье, вышедшей навстречу им с Харпером. Она была примерно одного возраста с Гвинет, но казалась моложе из-за того, что все время улыбалась — широко и неестественно, словно театральная актриса.
Гвинет направилась к прилавку, а Харпер занял позицию возле двери. Кроме них, в салоне не было никого, но из задних комнат то и дело доносились молодые женские голоса, смех и один низкий женский голос с властными нотками, который перекрывал все остальные.
— Мадам желает сделать заказ? — улыбнулась Гвинет женщина в лиловом. В ее голосе можно было заметить едва уловимый французский акцент.
— Нет, — ответила Гвинет. — Я хочу найти владелицу вот этого пальто. Две недели тому назад его оставила в Женской библиотеке незнакомая мне молодая леди. Я навела справки, и мне сказали, что это пальто сшито в салоне мадам Каррье.
Гвинет прекрасно понимала, что не представляет для женщины в лиловом платье ни малейшего интереса. Достаточно один раз взглянуть на ее старую зеленую пелерину и соломенную шляпку, чтобы распознать в Гвинет посетительницу, которая ничего не закажет.
После этих слов женщина в лиловом перестала улыбаться и сразу стала естественнее. Даже французский акцент как-то незаметно улетучился, и она сказала, рассмотрев пальто, протянутое ей Гвинет:
— Я очень хорошо помню это пальто. Его шили для мисс Грейс Каммингс из Хэт-коттедж на Миртл-Лейн в Хэмпстеде.
Гвинет и не представляла, что все может оказаться настолько просто. Она взглянула на Харпера, тот кивнул, и на лице его даже появилось слабое подобие улыбки. Гвинет повернулась к женщине в лиловом:
— Вы так же хорошо помните адреса и всех остальных своих клиентов?
— Нет, — рассмеялась та. — Просто меня саму зовут Миртл, вот поэтому адрес мне и запомнился. Но, между прочим, мы записываем адреса всех наших клиентов. Знаете, — неожиданно подмигнула она, — чем богаче клиент, тем он забывчивее. Иногда приходится по несколько раз посылать нарочного за деньгами. А Грейс… в ней было что-то особенное. Наверное, я ее еще и поэтому так хорошо запомнила.
— И что же в ней было такого… особенного? — спросила Гвинет, чувствуя, как сильно забилось у нее сердце.
— Боюсь, что я и так слишком много уже вам рассказала, — замялась Миртл. — Мадам Каррье не любит, когда мы сплетничаем о наших клиентах.
— Да, но… — Гвинет замялась, не зная, как ей лучше объяснить свой интерес к личности Грейс.
Харпер почувствовал ее замешательство, подошел к прилавку и сказал, безуспешно пытаясь улыбнуться:
— Сержант Харпер из полицейского управления к вашим услугам, мисс…?
Миртл моргнула, сделала глубокий вдох и удивленно воскликнула:
— Так, значит, вы полицейский инспектор?
— Так точно, — вежливо подтвердил Харпер, не вдаваясь в излишние, на его взгляд, подробности. — А как вас зовут, мисс?
— Миртл. Миртл Эванс, Скажите, с этой Грейс что-то случилось?
— Почему вы так решили, Миртл?
Та беспомощно пожала плечами, посмотрела на Гвинет, затем снова на Харпера и ответила:
— Этот заказ… в нем было что-то странное. И Грейс, и пожилая леди, которая приходила вместе с ней… Обе они были возбужденными, но при этом не радостными, а скорее встревоженными. То и дело выглядывали в окно, словно боялись чего-то… понимаете? И потом этот адрес, какой-то коттедж в Хэмпстеде. Леди, которые заказывают такие пальто, в коттеджах не живут, вы согласны? Нет, такие леди живут в городе, в больших домах и в наш салон приезжают в каретах, со слугами. А здесь ничего похожего не было, и это показалось мне странным.
Харпер хотел что-то сказать, но Гвинет удержала. его, незаметно сжав его руку.
Миртл тем временем наклонилась вперед и добавила, понизив голос:
— А еще та пожилая леди расплачивалась за все золотыми монетами. Скажите, разве это не странно, не удивительно?
Харпер утвердительно кивнул.
— И, наконец, — таинственно поведала Миртл, — та леди ничего не заказывала для себя, лишь для одной Грейс.
Видя, что Миртл выдохлась, Гвинет решила сама задать ей вопрос:
— А как звали ту пожилую леди?
— Брэнд или что-то в этом роде. Погодите, я сейчас посмотрю.
Миртл нырнула под прилавок и выудила из-под него большую толстую тетрадь в кожаном черном переплете. Быстро пролистала страницы и нашла то, что искала.
— Леди Мэри Брайент, — прочитала она.
По спине Гвинет пробежал холодок.
— Брайент? — переспросила она. — Мне знакомо это имя.
— Сколько лет этой леди Брайент? — спросил Харпер.
— Затрудняюсь вам ответить, — сказала Миртл. — Но думаю, что немало. Кроме того, она всегда скрывала лицо под вуалью… Нет, не могу сказать.
Все трое дружно вздрогнули, когда из-за занавесей донесся громкий голос с сильным французским акцентом.
— Мисс Эв…он?
Миртл испуганно заморгала и торопливо зашептала Харперу и Гвинет:
— Это миссис Каррье. Будет лучше, если она вас не увидит, сержант Харпер. Ведь, согласитесь, визит полицейского — не самая лучшая реклама для заведения. Желаю вам найти Грейс. Она такая милая девушка, не то что…
— Мисс Эв…он! — раздался тот же голос, но теперь гораздо резче и громче. — Немедленно пройдите в примерочную!
— Мне нужно спешить, — виновато улыбнулась Миртл.
Когда они вышли из салона, Харпер покрутил головой и коротко заметил:
— Интересно, — он проводил внимательным взглядом проехавший мимо них экипаж и закончил: — Думаю, что мой шеф захочет расспросить и мисс Эванс, и мадам Каррье.
— Харпер, — сказала Гвинет, кладя руку на рукав его сюртука, — мы не можем попусту терять время. Мистер Рэдли вернется очень не скоро. Он отправился на встречу с полковником Мейтлендом, оттуда должен поехать к епископу за специальным разрешением на брак, оттуда в Мэрилибон, проверить, все ли там в порядке, и только потом — домой.
— И что? — нахмурился Харпер.
— У меня есть странное предчувствие, Харпер. Мне кажется, что если мы не поспешим, то с мисс Грейс и той пожилой леди может случиться что-то страшное. Не спрашивай, откуда у меня это предчувствие. Я, как Миртл, чувствую это, и все.
Он внимательно и долго смотрел на Гвинет, а затем спросил со вздохом:
— Вы хотите поехать в Хэмпстед?
Гвинет утвердительно кивнула.
— А вы понимаете, что адрес может оказаться фальшивым?
— Вот это нам и нужно будет проверить.
* * *
Гвинет не понимала, почему им нельзя просто оставить на каминной полке записку для Джесона, но Харпер от ее предложения пришел в ужас.
— Ведь эту записку может найти и прочитать кто угодно, — сказал он.
Сошлись на том, чтобы отдать записку домовладелице, строго наказав никому не отдавать ее, кроме одного только мистера Рэдли. Для большей убедительности Харпер даже пригрозил старой леди пальцем и сказал, что, если миссис Бодли посмеет нарушить этот уговор, ее будут судить за измену. Неизвестно, удалось ли ему запугать несчастную миссис Бодли, но глаза Харпера светились в эти минуты таким огнем, что Гвинет показалось, будто она вернулась в те далекие годы, когда доблестная английская армия воевала с французами.
Закончив пугать миссис Бодли, они наняли кеб и покатили в Хэмпстед, небольшую деревушку в пригороде Лондона.
За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Гвинет была поглощена своими мыслями, а Харпер — мыслями о ней. Время от времени он тихо поглаживал ее по руке, негромко вздыхал и… продолжал молчать. Гвинет, казалось, не замечала ничего вокруг. В голове у нее пульсировало одно только имя — Брайент.
Оно отдавалось эхом в цокоте копыт, оно чудилось в каждом скрипе колес, оно не давало покоя взволнованной и смущенной душе Гвинет.
Она уже успела вспомнить, откуда ей знакомо это имя. Разумеется, по библиотеке, где в ящичке с монограммой «Уиллард Брайент» хранились рисунки садов в поместье Роузмаунт.
В то, что это может быть совпадением, она не верила. Когда кеб выкатил за пределы Лондона и мягкая пыль сменила звонкую брусчатку мостовых, мысли Гвинет перекинулись к Грейс, к их первой и единственной встрече. Ее Гвинет полюбила с первого взгляда, так же, как и Миртл, и неважно, что все их знакомство продолжалось не более пяти минут. Она успела полюбить Грейс, успела почувствовать ее страх и одиночество. Правда, тогда Грейс показалась ей похожей на молодую женщину, которая ищет возможности освободиться от мужа-тирана. Теперь Гвинет так уже не думала. Та пожилая леди, что бывала вместе с Грейс в салоне мадам Каррье, определенно подходила на роль ее хозяйки. Она же заплатила за пальто Грейс. И при этом пожилая леди постоянно скрывала свое лицо под вуалью. Что она хотела при этом скрыть? Зачем? И от кого?
Кто она сама, наконец?
Гвинет напрягла память, пытаясь во всех подробностях восстановить их разговор с Грейс.
«Она все время говорила о вас. Ее светлость, я имею в виду. Я знаю, что у вас есть сын и его зовут Марк, верно?»
Тогда Гвинет решила, что ее светлостью Грейс называет леди Октавию, и удивилась, поскольку та никогда не помнила имени Марка. На самом деле она, судя по всему, говорила о другой женщине, о леди Мэри Брайент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Его ладонь обхватила затылок Гвинет, развернула ее голову для поцелуя. Под пальцами Джесона торопливо и жарко билась ниточка пульса. Джесон пошевелился, и в ту же секунду Гвинет прижалась к нему всем своим телом.
«Какая же она маленькая и хрупкая, — с нежностью подумал Джесон, обнимая Гвинет. — И каким же нужно быть чудовищем, чтобы оборвать ее жизнь!»
От страха за Гвинет у него перехватило в горле, и он поклялся себе, что будет защищать эту женщину до последнего вздоха, до последней капли крови. Жаль лишь, что до сих пор было не понятно, от кого именно нужно защищать Гвинет. Та опасность, что постоянно угрожала ей, не имела до сих пор ни лица, ни имени.
Поцелуи Джесона становились все сильнее, пальцы его скользили по телу Гвинет. Джесон не говорил ни слова, и Гвинет вдруг вспомнила ту ночь, когда погиб Джордж. Тогда она была нужна Джесону точно так же, как теперь, — для того, чтобы снять его страх и неуверенность, для того, чтобы вернуть его к жизни. Он завернул ночную рубашку Гвинет до талии, расстегнул пуговицы на своих брюках. Все так же молча развел в стороны ноги Гвинет и погрузился в ее горячее влажное лоно.
Движения его были короткими, быстрыми, яростными, и Гвинет поначалу напряглась, выгнув тело дугой, но затем волна страсти накрыла ее, и вскоре они оба оказались на ее гребне, вместе пережив наслаждение и вместе откатившись в короткое блаженное забытье.
Спустя какое-то время Джесон отдышался, приподнялся на локте, увидел потрясенное выражение на лице Гвинет и хрипло спросил:
— Я сделал тебе больно? Напугал?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда что случилось?
— Харпер, — прошептала она. — И перестань смеяться. Слезай с меня. Как я теперь посмотрю ему в глаза?
Джесон скатился с Гвинет, и пружины громко заскрипели. Он сел, и кровать заскрипела вновь. При каждом звуке Гвинет испуганно моргала.
— Надеюсь, ты не станешь беспокоиться из-за подобных мелочей после свадьбы? — спросил Джесон.
Она ничего не ответила, лишь указала ему рукой на дверь.
Джесон улыбнулся, нежно поцеловал Гвинет в щеку, подобрал свою одежду и пошел в гостиную.
Глава 22
«Если Харпер еще раз скажет мне о том, что он спал сегодня ночью, как бревно, я закричу», — подумала Гвинет.
Разумеется, так он говорил для того, чтобы успокоить Гвинет, но лучше бы он не говорил об этом вообще. Гвинет была уверена, что Харпер знает о том, что прошлую ночь она провела с Джесоном. Да и как ему было не знать об этом, если старая кровать Брэндона пела, словно церковный орган в пасхальную ночь, а Харпер — в этом Гвинет не сомневалась ни на минуту — привык спать чутко. Вполглаза и вполуха, как говорят в армии. Упади перышко на пол, он и это услышал бы.
— Вот сегодня я выспался, — в сотый раз повторил Харпер, вытягивая руки над головой. — Даже не припомню, когда еще мне удавалось заснуть так крепко, как вчера. Наверное, это потому, что я выпил на ночь лишний стаканчик горячего грога.
Для того чтобы скрыть свое смущение, Гвинет принялась бесцельно перебирать вещи, лежавшие в ее дорожном саквояже. Джесон успел уже уйти к Ричарду Мейтленду, захватив для него список богатых леди из библиотеки, составленный Гвинет. Оттуда он собирался зайти за разрешением на брак и к мистеру Армстронгу, у которого надеялся узнать имя неизвестного благодетеля Гвинет. После его возвращения они должны были перебраться из квартиры Брэндона туда, где им будет просторнее, быть может, в дом на Мэрилибон. Тем более что по большому счету убийца, как они теперь называли между собой Гарри, мог успеть выследить их. Что ж, пускай увидит, что они уходят, но он не дождется, когда они вернутся назад.
Убийца. Произнося это слово, Гвинет каждый раз невольно вздрагивала. Ей до сих пор не верилось, что кто-то может следить за ней, желать ее смерти. Кто она такая, чтобы убивать ее? Зачем? Но, к сожалению, охота на нее велась, и велась серьезно. Дважды убийца нападал на нее, и от этих нападений тянулись многочисленные нити — к Джонни Роуленду, Сэквиллу, загадочному Великому-и-Могучему господину, а возможно, и к библиотеке, где работала Гвинет.
Мысль о библиотеке возникла у нее в ту секунду, когда она, продолжая перебирать в шкафу свои вещи, наткнулась на голубое пальто Грейс, которое Мэдди уложила в багаж и которое теперь стало буквально неразлучно с Гвинет.
Она выпрямилась и уставилась на пальто. С тех пор как Грейс оставила его в библиотеке, прошло уже более двух недель, но по-прежнему было непонятно, когда же Гвинет сможет возвратить его хозяйке. Библиотека уже наверняка открылась после того инцидента с разбитым стеклом. Быть может, Грейс уже побывала там, узнала адрес Гвинет и даже заходила на Саттон-Роу. Гвинет очень хотелось поскорее вернуть дорогую вещь хозяйке, но сейчас для нее слишком рискованно было лишний раз выходить из дома, и потому Грейс придется еще немного подождать.
Она провела рукой по бархатистому ворсу, погладила пальцами резные деревянные пуговицы. Удивительно все же, что такая бедная на вид девушка, как Грейс, могла позволить себе иметь такое дорогое пальто.
Гвинет нахмурила брови.
Грейс, библиотека, пальто — все это вдруг стало складываться в единое целое. Или это только игра воображения?
Нет, Грейс в самом деле угрожала какая-то опасность, потому она и пришла в тот день в библиотеку. А что, если за всем этим тоже кроется Гарри?
Гвинет быстро развернула пальто и принялась внимательно осматривать все карманы, но в них ничего не обнаружилось. Ровным счетом ничего.
— Что вы делаете? — спросил Харпер.
— Это пальто было оставлено в библиотеке, в которой я работала, — пояснила Гвинет. — Молодая женщина оставила его вместо моего собственного пальто. Кто-то из горничных в Хэддоу говорил мне… сейчас, — Гвинет зажмурила глаза, чтобы лучше сосредоточиться. — Да, что-то связанное с пуговицами. Будто бы во всем Лондоне есть только одна портниха, которая пользуется этими пуговицами. Она француженка и имеет салон на Бонд-стрит.
— Прямо напротив дома тоже есть модный салон, — сказал Харпер, выглядывая в окно.
— Вы можете прочитать имя его хозяйки?
Харпер прищурился и медленно начал читать:
— «Манто и шубы. Мадам Каррье».
Гвинет подпрыгнула на месте и бросилась к окну.
— Каррье! — возбужденно воскликнула она. — Это она, Харпер! Та самая француженка, что шила пальто для Грейс!
* * *
Лучшего телохранителя, чем этот ветеран, прошедший огонь и воду, Гвинет не могла и желать. Харпер был немногословен, ходил в невзрачном темном сюртуке и бежевых бриджах, сшитых явно не у лучшего лондонского портного, но при этом рядом с ним можно было чувствовать себя уверенно и просто.
Сейчас он стоял рядом с Гвинет и рассматривал протянувшуюся под окном Бонд-стрит. Ему очень не хотелось, чтобы Гвинет лишний раз покидала дом, но она так упрашивала его, и модный салон, в котором она хотела побывать, находился так близко, что Харпер наконец сдался. Он проверил и аккуратно засунул за пояс свой револьвер и настоял на том, чтобы Гвинет сделала то же самое. Она больше не пользовалась оружием Найджела — Харпер дал ей другой пистолет, легкий, удобный, легко помещавшийся в ее сумочке.
Негромко, мелодично прозвенел дверной колокольчик, и навстречу им из-за прилавка проворно поднялась молодая женщина. Вдоль стен салона протянулись широкие стеллажи, заваленные отрезами ткани — тюля, шелка, бархата, твида, — яркими пятнами выделявшимися на фоне скромных, серых с белым рисунком, обоев. В стенах также были ниши с выставленными в них образцами работ мадам Каррье. Гвинет хватило одного взгляда для того, чтобы понять, что этот салон — один из самых дорогих, и через него текут огромные деньги, особенно сейчас, когда весь Лондон спешно шьет себе новые наряды в ожидании скорой свадьбы принцессы Шарлотты.
Она присмотрелась к молодой женщине в лиловом платье, вышедшей навстречу им с Харпером. Она была примерно одного возраста с Гвинет, но казалась моложе из-за того, что все время улыбалась — широко и неестественно, словно театральная актриса.
Гвинет направилась к прилавку, а Харпер занял позицию возле двери. Кроме них, в салоне не было никого, но из задних комнат то и дело доносились молодые женские голоса, смех и один низкий женский голос с властными нотками, который перекрывал все остальные.
— Мадам желает сделать заказ? — улыбнулась Гвинет женщина в лиловом. В ее голосе можно было заметить едва уловимый французский акцент.
— Нет, — ответила Гвинет. — Я хочу найти владелицу вот этого пальто. Две недели тому назад его оставила в Женской библиотеке незнакомая мне молодая леди. Я навела справки, и мне сказали, что это пальто сшито в салоне мадам Каррье.
Гвинет прекрасно понимала, что не представляет для женщины в лиловом платье ни малейшего интереса. Достаточно один раз взглянуть на ее старую зеленую пелерину и соломенную шляпку, чтобы распознать в Гвинет посетительницу, которая ничего не закажет.
После этих слов женщина в лиловом перестала улыбаться и сразу стала естественнее. Даже французский акцент как-то незаметно улетучился, и она сказала, рассмотрев пальто, протянутое ей Гвинет:
— Я очень хорошо помню это пальто. Его шили для мисс Грейс Каммингс из Хэт-коттедж на Миртл-Лейн в Хэмпстеде.
Гвинет и не представляла, что все может оказаться настолько просто. Она взглянула на Харпера, тот кивнул, и на лице его даже появилось слабое подобие улыбки. Гвинет повернулась к женщине в лиловом:
— Вы так же хорошо помните адреса и всех остальных своих клиентов?
— Нет, — рассмеялась та. — Просто меня саму зовут Миртл, вот поэтому адрес мне и запомнился. Но, между прочим, мы записываем адреса всех наших клиентов. Знаете, — неожиданно подмигнула она, — чем богаче клиент, тем он забывчивее. Иногда приходится по несколько раз посылать нарочного за деньгами. А Грейс… в ней было что-то особенное. Наверное, я ее еще и поэтому так хорошо запомнила.
— И что же в ней было такого… особенного? — спросила Гвинет, чувствуя, как сильно забилось у нее сердце.
— Боюсь, что я и так слишком много уже вам рассказала, — замялась Миртл. — Мадам Каррье не любит, когда мы сплетничаем о наших клиентах.
— Да, но… — Гвинет замялась, не зная, как ей лучше объяснить свой интерес к личности Грейс.
Харпер почувствовал ее замешательство, подошел к прилавку и сказал, безуспешно пытаясь улыбнуться:
— Сержант Харпер из полицейского управления к вашим услугам, мисс…?
Миртл моргнула, сделала глубокий вдох и удивленно воскликнула:
— Так, значит, вы полицейский инспектор?
— Так точно, — вежливо подтвердил Харпер, не вдаваясь в излишние, на его взгляд, подробности. — А как вас зовут, мисс?
— Миртл. Миртл Эванс, Скажите, с этой Грейс что-то случилось?
— Почему вы так решили, Миртл?
Та беспомощно пожала плечами, посмотрела на Гвинет, затем снова на Харпера и ответила:
— Этот заказ… в нем было что-то странное. И Грейс, и пожилая леди, которая приходила вместе с ней… Обе они были возбужденными, но при этом не радостными, а скорее встревоженными. То и дело выглядывали в окно, словно боялись чего-то… понимаете? И потом этот адрес, какой-то коттедж в Хэмпстеде. Леди, которые заказывают такие пальто, в коттеджах не живут, вы согласны? Нет, такие леди живут в городе, в больших домах и в наш салон приезжают в каретах, со слугами. А здесь ничего похожего не было, и это показалось мне странным.
Харпер хотел что-то сказать, но Гвинет удержала. его, незаметно сжав его руку.
Миртл тем временем наклонилась вперед и добавила, понизив голос:
— А еще та пожилая леди расплачивалась за все золотыми монетами. Скажите, разве это не странно, не удивительно?
Харпер утвердительно кивнул.
— И, наконец, — таинственно поведала Миртл, — та леди ничего не заказывала для себя, лишь для одной Грейс.
Видя, что Миртл выдохлась, Гвинет решила сама задать ей вопрос:
— А как звали ту пожилую леди?
— Брэнд или что-то в этом роде. Погодите, я сейчас посмотрю.
Миртл нырнула под прилавок и выудила из-под него большую толстую тетрадь в кожаном черном переплете. Быстро пролистала страницы и нашла то, что искала.
— Леди Мэри Брайент, — прочитала она.
По спине Гвинет пробежал холодок.
— Брайент? — переспросила она. — Мне знакомо это имя.
— Сколько лет этой леди Брайент? — спросил Харпер.
— Затрудняюсь вам ответить, — сказала Миртл. — Но думаю, что немало. Кроме того, она всегда скрывала лицо под вуалью… Нет, не могу сказать.
Все трое дружно вздрогнули, когда из-за занавесей донесся громкий голос с сильным французским акцентом.
— Мисс Эв…он?
Миртл испуганно заморгала и торопливо зашептала Харперу и Гвинет:
— Это миссис Каррье. Будет лучше, если она вас не увидит, сержант Харпер. Ведь, согласитесь, визит полицейского — не самая лучшая реклама для заведения. Желаю вам найти Грейс. Она такая милая девушка, не то что…
— Мисс Эв…он! — раздался тот же голос, но теперь гораздо резче и громче. — Немедленно пройдите в примерочную!
— Мне нужно спешить, — виновато улыбнулась Миртл.
Когда они вышли из салона, Харпер покрутил головой и коротко заметил:
— Интересно, — он проводил внимательным взглядом проехавший мимо них экипаж и закончил: — Думаю, что мой шеф захочет расспросить и мисс Эванс, и мадам Каррье.
— Харпер, — сказала Гвинет, кладя руку на рукав его сюртука, — мы не можем попусту терять время. Мистер Рэдли вернется очень не скоро. Он отправился на встречу с полковником Мейтлендом, оттуда должен поехать к епископу за специальным разрешением на брак, оттуда в Мэрилибон, проверить, все ли там в порядке, и только потом — домой.
— И что? — нахмурился Харпер.
— У меня есть странное предчувствие, Харпер. Мне кажется, что если мы не поспешим, то с мисс Грейс и той пожилой леди может случиться что-то страшное. Не спрашивай, откуда у меня это предчувствие. Я, как Миртл, чувствую это, и все.
Он внимательно и долго смотрел на Гвинет, а затем спросил со вздохом:
— Вы хотите поехать в Хэмпстед?
Гвинет утвердительно кивнула.
— А вы понимаете, что адрес может оказаться фальшивым?
— Вот это нам и нужно будет проверить.
* * *
Гвинет не понимала, почему им нельзя просто оставить на каминной полке записку для Джесона, но Харпер от ее предложения пришел в ужас.
— Ведь эту записку может найти и прочитать кто угодно, — сказал он.
Сошлись на том, чтобы отдать записку домовладелице, строго наказав никому не отдавать ее, кроме одного только мистера Рэдли. Для большей убедительности Харпер даже пригрозил старой леди пальцем и сказал, что, если миссис Бодли посмеет нарушить этот уговор, ее будут судить за измену. Неизвестно, удалось ли ему запугать несчастную миссис Бодли, но глаза Харпера светились в эти минуты таким огнем, что Гвинет показалось, будто она вернулась в те далекие годы, когда доблестная английская армия воевала с французами.
Закончив пугать миссис Бодли, они наняли кеб и покатили в Хэмпстед, небольшую деревушку в пригороде Лондона.
За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Гвинет была поглощена своими мыслями, а Харпер — мыслями о ней. Время от времени он тихо поглаживал ее по руке, негромко вздыхал и… продолжал молчать. Гвинет, казалось, не замечала ничего вокруг. В голове у нее пульсировало одно только имя — Брайент.
Оно отдавалось эхом в цокоте копыт, оно чудилось в каждом скрипе колес, оно не давало покоя взволнованной и смущенной душе Гвинет.
Она уже успела вспомнить, откуда ей знакомо это имя. Разумеется, по библиотеке, где в ящичке с монограммой «Уиллард Брайент» хранились рисунки садов в поместье Роузмаунт.
В то, что это может быть совпадением, она не верила. Когда кеб выкатил за пределы Лондона и мягкая пыль сменила звонкую брусчатку мостовых, мысли Гвинет перекинулись к Грейс, к их первой и единственной встрече. Ее Гвинет полюбила с первого взгляда, так же, как и Миртл, и неважно, что все их знакомство продолжалось не более пяти минут. Она успела полюбить Грейс, успела почувствовать ее страх и одиночество. Правда, тогда Грейс показалась ей похожей на молодую женщину, которая ищет возможности освободиться от мужа-тирана. Теперь Гвинет так уже не думала. Та пожилая леди, что бывала вместе с Грейс в салоне мадам Каррье, определенно подходила на роль ее хозяйки. Она же заплатила за пальто Грейс. И при этом пожилая леди постоянно скрывала свое лицо под вуалью. Что она хотела при этом скрыть? Зачем? И от кого?
Кто она сама, наконец?
Гвинет напрягла память, пытаясь во всех подробностях восстановить их разговор с Грейс.
«Она все время говорила о вас. Ее светлость, я имею в виду. Я знаю, что у вас есть сын и его зовут Марк, верно?»
Тогда Гвинет решила, что ее светлостью Грейс называет леди Октавию, и удивилась, поскольку та никогда не помнила имени Марка. На самом деле она, судя по всему, говорила о другой женщине, о леди Мэри Брайент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35