– Мы устали, Рени. – Флоримель не могла скрыть обиды в голосе. – Нам нужно поспать.
– Но…
– Она права, – заявил !Ксаббу. – Я не поменяю свое решение, после отдыха и ты будешь думать иначе. Я беру первое дежурство – пока светло, никуда идти нельзя, так что мы можем спать весь день.
– Я не хочу спать, – голосок Эмили дрожал. – Я хочу домой. Я… я ненавижу это место.
Рени старалась не разозлиться.
– Ты видала и похуже.
– Нет, – уверенно заявила девушка. – Я здесь становлюсь больной. Да и ребенку это плохо.
Рени вдруг пришло в голову, что они чего-то здесь не понимают, но не было сил размышлять.
– Прости, Эмили. Мы уйдем отсюда, как только освободим Мартину.
– Я совсем не хочу быть здесь, – тихонько проворчала Эмили, как ребенок вслед родителю после спора.
– Спите, – велела Флоримель. – Спите, пока есть возможность.
Все примолкли, но никто не мог успокоиться, горячо рекомендованный Флоримель отдых казался недостижимым. Рени сжимала руки в кулаки и разжимала. Она чувствовала взгляд !Ксаббу, но не хотела встречаться с ним глазами, даже когда он подобрался поближе к ней.
– У моего народа есть легенда, – спокойно начал он. – Может, хочешь послушать?
– Я с удовольствием послушаю, – объявил брат Фактум Квинтус, – если… Конечно, не сочтите меня невежливым! – тут же добавил он, было очевидно, что ученый переполнен желанием узнать что-то о другом народе. Рени стала прикидывать, в какой научный архив пойдет легенда !Ксаббу, еще один штрих и сложных переплетениях Дома. – И если другие не возражают.
Т-четыре-Б недовольно сморщился, что раз и навсегда убедило Рени в том, что он всего лишь подросток, но вслух робот не возражал.
– А мнение остальных учитывается? – заворчала Флоримель.
– Это очень хорошая легенда, – заверил всех !Ксаббу. – Одна из самых любимых у моего народа. Она о Жуке и Полосатой Мыши.
Он замолчал и уселся поудобнее на задних лапках. Они задвинули тяжелые шторы – в отличие от верхней комнаты здесь было только одно окно, – но тоненький лучик утреннего света все-таки проходил через дырку в ткани. В полоске света серебрилась летающая пыль.
– Жук была красивая молодая женщина, – начал он. – Все молодые люди хотели видеть ее своей женой, но отец девушки Ящерица был суров и не хотел отпускать дочь от себя. Он запер ее в доме, а дом был глубокой подземной норой, и не выпускал к дневному свету. Мужчинам запрещалось за ней ухаживать.
Все люди племени отправились к Дедушке Богомолу с жалобой, они говорили, что нечестно прятать такую молодую женщину, как Жук, от всех и не давать ни одному из их сыновей жениться на ней и наслаждаться ее красотой. Дедушка Богомол отослал их назад, заявив, что ему нужно обдумать их слова.
В ту ночь Богомолу приснился сон. Ему снилось, что Ящерица утащил к себе в нору и луну, а без нес на ночном небе предки стали жалким и запуганным. Когда он проснулся, то понял, что не может позволить Ящерице продолжать прятать дочь.
Богомол послал за Длинноносой Мышью, который был прекрасным юношей и рассказал ему о случившемся. «Ты должен найти, где ее прячут», – велел ему Дедушка Богомол. Длинноносая Мышь лучше всех предков умел отыскивать вещи, он согласился и отправился на поиски дочери Ящерицы.
Когда Длинноносая Мышь добрался до норы. Жук увидела его. Она не могла сдержать свой восторг и вскрикнула: «Посмотри, посмотри, сюда идет мужчина!»
Ящерица услышал ее слова. И когда Длинноносая Мышь вошел, он набросился на него в темноте и убил.
«Кто может приказывать отцу, что ему делать, а чего не делать?» – заявил Ящерица. Он был горд собой и плясал от счастья. А Жук плакала.
Когда Богомол узнал о случившемся, он опечалился и испугался. Родственники Длинноносой Мыши прослышали про это и по одному отправились к норе Ящерицы, чтобы отомстить за брата. Но Ящерица затаивался, пока они блуждали по туннелям, потом набрасывался и убивал. Вскоре погибли все люди рода длинноносых мышей. Их жены и дети подняли великий плач скорби, да такой громкий, что Дедушка Богомол проникся жалостью, настолько огромной, что не мог спать три дня.
Когда он наконец уснул, то увидел еще один сон, а проснувшись, собрал всех людей.
«Во сне я видел, как Ящерица убивает длинноносых мышей, а быть такого не может. Во сне я говорил сам с собой и много думал, теперь я считаю, что Полосатая Мышь должен пойти и спасти девушку по имени Жук».
Полосатая Мышь был молодым, спокойным и очень умным юношей, он знал, что нельзя не считаться со снами Богомола.
«Я пойду», – сказал он и отправился в путь.
Но когда он подошел к тому месту, где жил Ящерица и где столько людей погибли до него, Полосатая Мышь подумал: «Зачем мне лезть вниз в темноту, где меня поджидает Ящерица? Лучше я пророю свою нору».
Так он и сделал, прокладывая ход под землей, а он был умелым землекопом. Наконец он добрался до туннеля, где его ждал Ящерица. Но поскольку Полосатая Мышь работал очень тихо и был умным, его вход в туннель был позади того места, где его поджидал Ящерица, и Мышь смог напасть на него сзади. Долго они боролись, прежде чем Полосатая Мышь начал побеждать. Ящерица возопил от страха и горя;
«Зачем ты убиваешь меня? Почему ты поднял на меня руку?»
«Я убиваю только затем, чтобы защитить друзей!» – вскричал Полосатая Мышь, и Ящерица упал мертвым к его ногам. Затем Полосатая Мышь отыскал Жука, она была напугана, но все-таки пошла с ним наверх к свету. Как только он это сделал, случилось чудо: все длинноносые мыши, погибшие в норе, ожили; «А вот и мы». Каждый из них выходил из норы вслед за Полосатой Мышью и Жуком, каждый держал над головой мухобойку как флаг. Полосатая Мышь был горд собой, вышагивая рядом с Жуком, они ликовали в душе, потому что он уже считал себя мужем Жука, а она себя его женой.
Когда они пришли к Богомолу, тот встал и пошел с ними. Они пришли в деревню, где жили длинноносые мыши, те так размахивали своими мухобойками, что по траве побежали волны. Все жены и дети длинноносых мышей выскочили из домов, они кричали от восторга, видя своих мужчин живыми, а Дедушка Богомол наблюдал все это с великой радостью и изумлялся, какой удачный сон он увидел.
Как ни странно, когда !Ксаббу закончил рассказ, Рени почувствовала себя лучше, но все-таки не смогла полностью избавиться от тревоги.
– Прекрасная история, – сказала она !Ксаббу, – но я бы хотела попробовать что-то другое для поиска Мартины.
Рени так и не научилась читать мысли на лице бабуина, сейчас он вроде бы улыбался.
– Но моя история как раз об этом, Рени. Есть вещи, которые может сделать только один человек. Я знаю, этот человек – я. Иногда нужно, как сказано в моей истории, доверять снам.
Больше не о чем было спорить, ни малейшей трещинки, за которую можно было бы зацепиться с помощью логики, Рени полностью обессилела. Она зевнула, попыталась что-то сказать, но снова зевнула.
– Мы поговорим об этом, когда ты проснешься… разбудишь меня на дежурство. – Язык уже начал заплетаться.
– Спи, – сказал он. – Видишь, все уже спят.
Она не стала смотреть. Она слышала ровное шумное дыхание Флоримель совсем рядом и чем дольше слушала, тем быстрее погружалась куда-то вниз, вниз, вниз.
– Что он сделал? – Рени с трудом просыпалась, сердце вдруг сжалось в тугой узел. – Негодяй! Он же говорил, что мы еще об этом поговорим!
– Он ждал темноты, но он уже все решил к тому времени. – Флоримель дежурила последней, значит, только она видела, как !Ксаббу уходил. Он так и не разбудил Рени. – Ты бы все равно его не остановила, только бы все усложнила.
Рени была в ярости, хотя и знала, что Флоримель права.
– Я просто… а вдруг мы и его потеряем? Мы распадаемся, разваливаемся…
Флоримель взяла Рени за руку и сжала ее. Через шторы проходил яркий полуденный свет, лицо женщины прекрасно освещалось, ее гнев легко читался.
– Все просыпаются. Им не нужно все это слышать, тем более от тебя.
– Но ты же знаешь, что я права. – Рени тряхнула головой. До чего же трудно держать себя в руках, когда все тяжелее и тяжелее. Когда все разваливается, велико искушение сдаться. –
Исчезли Кван Ли, Уильям и Мартина, не говоря уже про Орландо и его друга. А теперь еще и !Ксаббу. В чем смысл? Может, нам с тобой стоит поспорить, с какой скалы броситься вниз? Совершенно неожиданно Флоримель засмеялась:
– Боюсь, что нам бы пришлось спорить очень долго. Я уверена, что разбираюсь в скалах гораздо лучше.
Рени не сразу поняла, что это шутка – немка начала превращаться просто в комедиантку. Тогда Рени подумала о себе. Если группа их уменьшается, всем приходится брать на себя дополнительные роли. Что же дальше? Т-четыре-Б – дипломат группы? Эмили – парламентский пристав?
– Боюсь, у меня нет сил на споры, – наконец призналась Рени и попыталась улыбнуться. – Знаешь что? Обещаю тебе право выбрать скалу.
– Храброе заявление, солдат, – Флоримель улыбнулась в ответ и потрепала Рени по плечу. Некоторая неуклюжесть поступка вместе с явной попыткой выразить дружеские чувства, заставили Рени полюбить эту женщину куда больше, чем раньше.
– Хорошо, – сказала она. – Теперь будем ждать. Боже мой, до чего же ненавижу ждать. Но поскольку мы ничем не можем помочь !Ксаббу, давай подумаем о том, что будем делать, когда !Ксаббу вернется.
– Почему мы здесь? – еле внятно пробормотала Эмили со своей скамейки, где она лежала, голова ее покоилась на коленях Т-четыре-Б, которому явно было неудобно. – Я не хочу здесь оставаться.
– Конечно, не хочешь. – вздохнула Рени. – А мы все прекрасно проводим здесь время и очень хотим побыть здесь еще.
Но хорошее настроение длилось недолго' Они воспользовались ожиданием !Ксаббу, чтобы найти какое-нибудь оружие: отломанные ножки стола, тяжелые карнизы для штор вместо дубинок и копий, даже отыскали забытый кем-то ритуальный меч, висевший в алькове. Больше они ничего не могли сделать. Прошел вечер и началась ночь, а человечка в симе бабуина все не было, в груди у Рени сжималось сердце.
– Я же говорила, что нельзя отпускать его одного! Флоримель не согласилась:
– Ему надо обойти множество башен. Но даже если с ним что-то и случится, а мы будем молиться, чтобы не случилось, его план верен. Мы с нашими телами не можем добраться туда, куда может он.
Рени знала, что Флоримель права, но это не облегчало чувства беспомощности, страшный безнадежный груз на ее душе.
– Что же нам делать? Сидеть здесь до самого Судного дня, при том что мы знаем – у чудовища теперь, вероятно, двое из нас?
Фактум Квинтус встрепенулся:
– В отличие от вашего друга нам не нужна темнота. Вообще нам лучше при свете дня, потому что мы легко определим залы, где нет следов на пыли, я сегодня вечером видел несколько таких.
– Тогда, если !Ксаббу не вернется до рассвета, – объявила Рени, – мы начнем искать, – Удивительно, какое облегчение приходит, когда начинаешь действовать.
– Давайте попробуем еще поспать, – предложила Флоримель. – После ухода Кунохары мы все изрядно потрудились и очень устали. Мы ведь не знаем, что принесет нам поиск.
– Легко сказать, – возразил Т-четыре-Б. – Эти доспехи весят как целый автомобиль.
– Ну так сними его, – предложила Рени.
– Совсем свихнулась? – возразил пораженный Т-четыре-Б. – Ишь придумала, носиться с голым задом!
Эмили хихикнула. Рени раздраженно махнула рукой и вернулась к своему занятию – затачиванию кончика карниза о каменную стену.
Опустилась ночь, но никто не спал. !Ксаббу так и не вернулся. Наконец все было сделано, все сидели молча, погруженные в свои мысли и заботы. А снаружи над Игольчатым Лесом плыла луна, осторожно, будто опасаясь уколоться об острые шпили.

Код Дельфи. Начать здесь.
Случилось нечто странное и пугающее. Даже сейчас мне трудно об этом говорить, но боюсь, у меня мало времени, поэтому воспользуюсь возможностью.
Чудовище, захватившее сим Кван Ли, это существо по имени Дред, использовало меня на всю катушку, заставляя помогать ему в исследовании природы прибора доступа. Некоторые из его вопросов такие странные и неожиданные, что я теперь не сомневаюсь, у него есть консультант где-то за пределами симуляции. Это неудивительно, потому что в отличие от нас он может покидать Сеть и возвращаться в похищенный сим, когда ему заблагорассудится. Но в его исследовании чувствуется цель.
Я думаю, что, скорее всего, он использует внешний источник, чтобы проверить меня – убедиться, что даю правдивую информацию. К. счастью, хотя я и обманула его относительно того, как мы сюда попали, я говорила только правду при обсуждении прибора доступа. Он слишком умен, чтобы пытаться его обмануть, к тому же я не обманываю себя – он убьет меня, как только я стану ненужной.
Но я совсем не это хотела записать. В своем расстроенном состоянии я начала описывать свои мысли не с того конца, поскольку не Дред моя цель. Когда я очнулась от тяжелого сна, его опять не было, возможно он отправился к своим консультантам, а я осталась одна. По крайней мере, я так думала.
Я занималась чисто символическим ритуалом – проверяла больше по привычке крепость пут, удерживающих руки над головой и прочность крепления, куда веревки были привязаны. И тут я начала ощущать, что в моей тюрьме что-то изменилось. Вскоре я раскрыла тайну. Теперь мое одиночество разделяли два трупа, прислоненных к стене, вместо одного.
У меня душа ушла пятки, я начала молиться, чтобы, этот» труп оказался еще одним симом, а не кем-нибудь из моих товарищей, захваченных или даже убитых при попытке найти меня. Но когда я сосредоточилась, то обнаружила нечто весьма и весьма странное. Первый труп принадлежал все той же знакомой мне молодой женщине, которую убил Дред. А второе тело казалось ее полным двойником. Второе неподвижное тело было зеркальным повторением первого – форма, размеры, поза. То есть Дред убил полную копию предыдущей, потом положил ее в той же позе, пока я спала. Но как? И зачем?
И тут второй труп заговорил.
Я закричала. Мне бы следовало привыкнуть к ненормальности этой Сети, но хотя я и знала, что первое тело виртуально, оно было все же трупом для меня, и второе было таким же холодным и неподвижным. Пока не начало говорить. Наверное, этот голос когда-то принадлежал Кукле. Той печальной мертвой женщине из Клерков Верхней Кладовой, но сейчас этим голосом пользовался кто-то непривыкший говорить, что-то среднее между автоответчиком и придушенной жертвой. Я бы не могла это повторить. Я и пытаться не буду, от одного воспоминания мне становится дурно.
– Помощь… требуется, – заявил труп. – Патч связи. Изменение маршрута. Помощь.
Я ничего не могла произнести в ответ, только застонала. Я была в шоке, он застал меня врасплох.
Оно снова сказало «помощь требуется» с точно такой же интонацией. «Неожиданная обратная связь. Опасная перегрузка подпрограммы центральной директории». Оно замолкло. И по его телу прошла дрожь. Пухлые руки беспорядочно задергались, одна рука задела труп-двойник. «Помощь требуется».
– Кто… кто ты такой? – удалось выдавить мне. – Какая помощь требуется?
Голова повернулась в мою сторону, как будто раньше, пока я не заговорила, он не знал, где я нахожусь.
– Речь – второстепенная функция. Сбой подпрограмм. Немезис Два нуждается в пояснениях или повторной трассировке…
Потом он выплеснул целый ряд чисел и обозначений, которые, видимо, являлись программным кодом, но они перемежались еще какими-то плохо различимыми шумами, совсем не похожими ни на один язык программирования, известный мне.
– Немезис Один вышел из строя из-за неполадок в операционной системе, – продолжил он. – Контакт отсутствует. Циклы Х-закрыть-вход-Х. Немезис Три еще действует, но закрылся по причине серьезного отклонения, нет контакта. Циклы Х-закрыть-вход-Х. Вместо Белый Океан следует читать Море Серебряного Света. Сильное выталкивание. Немезис Три еще действует, но его следует считать недействующим.
Несмотря на странный металлический голос, в его словах звучала опустошенность, как в речи переживших страшную катастрофу, которая только с виду кажется нормальной.
– Немезис Два попал в расширяющуюся подпрограммную петлю. Не может продолжить поиск Х-Пол-Джонас-Х. Помощь требуется.
Я перевела дух. Кем бы он ни был, он не собирался, причинить мне зло, а от имени Пол Джонас я вздрогнула. Селларс говорил о человеке по имени Джонас – уж не Селларс ли придумал эту штуку, чтобы разыскать его? Или его сделали люди Грааля? Не важно, кто его создатель, сейчас ему приходилось плохо.
– Этот Немезис Два… это ты? – спросила я.
Он попытался встать, так мне, по крайней мере, показалось, но безуспешно. Копия трупа шмякнулась на пол лицом вниз. Подергивающаяся рука коснулась меня, и я быстро отдернула ноги подальше от него. Это было непроизвольно.
– Не может отсоединиться, – говорил он. – Немезис Два не может отсоединиться от наблюдения. Аномалия свернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87