». Но нам обоим пришлось поработать со многими детьми: Теренс учил детей в школьной мастерской, я работала в отделении скорой помощи в больнице Де Калб. Печально, но многие дети, которых я встречала, были серьезно больны. Если вы сомневаетесь, что вам нужен Бог в вашем сердце и в вашей жизни, значит, вы никогда не видели детей, попавших в аварию на школьном автобусе, когда их подвозят парами и тройками. Это бы вас убедило.
Но это к делу не относится. Я просто хотела сказать, что мы многое повидали на своем веку. Бог поручил нам работу, у нас есть племянники и племянницы, и хоть мы и удивлялись иногда, почему Бог не дал нам собственных детей, это случалось редко. Потом в нашу церковь пришел Аль-Саид.
Он был небольшого роста и смуглый. Поэтому, когда пастор Уинсаллен привел его познакомиться, я подумала, что он из тех, кто собирает средства для слаборазвитых стран, о которых мы слышим только когда там происходит землетрясение или нечто подобное. У него был приятный голос, хорошо поставленный, как у того англичанина из рекламы искусственной говядины. Вы, наверное, видели. Так вот, Аль-Саид заявил, что он – копт. Я не знала, что это такое, – сначала я подумала, что он полицейский Коп – полицейский (просторечное ). – Примеч. пер.
, и это меня позабавило, поскольку ростом он мне по плечо, а я ведь невысокая. Но этот человек объяснил, что он из Египта, а копты – христианская религия, хотя мы об этом и не слышали. Он прочитал нам небольшую лекцию о группе, к которой принадлежал. – Общество друзей, оно занималось различной благотворительностью в бедных странах, а пастор Уинсаллен собирал деньги, как я и думала.
Но всю правду мы узнали позже. Пастор Уинсаллен попросил нас с Теренсом остаться после того, как паства разойдется по домам; мы, конечно, остались. Мы-то думали, что пастор попросит приютить этого человечка, а я этого стеснялась, потому что в гостевой комнате еще лежали нераспакованные мамины коробки, там было не проветрено и не убрано. Еще я волновалась потому, что никогда не принимала иностранцев, не знала, что они едят. Но пастор хотел не этого.
Миссис Симпкинс остановилась, задумавшись. На губах мелькнула улыбка, возможно от смущения.
– То была самая странная ночь в моей жизни, скажу я вам. Понимаете, оказалось, что Общество мистера Аль-Саида не только намного больше и… удивительнее, чем он это представил вначале, но и пастор Уинсаллен знал некоторых из них еще с университетских времен и давно хотел помогать им. Но не это было странно, по крайней мере, не очень странно. Мистер Аль-Саид начал свой рассказ, и выглядел этот рассказ как самая глупая научная фантастика. На улице стемнело, так долго он говорил, а мне казалось, что я сплю, – то, что он говорил, было невероятным. Но там был пастор Уинсаллен – Энди Уинсаллен, которого я знаю с тринадцати лет, тогда он пришел в нашу больницу с переломом ноги, – и пастор кивал, подтверждая слова Аль-Саида. Он это уже слышал, и он верил в очевидность рассказанного.
Вы знаете кое-что из того, что говорил Аль-Саид, потому что вам тоже говорили – эти люди из Грааля и вред, который они причиняют детям, – но нам сказали больше. Аль-Саид рассказал нам, что его Общество, состоящее из людей разной веры, считало, что Братство Грааля использовало детей для работы их машины бессмертия, а значит, им понадобятся еще дети, потому что дети могут использоваться только несколько лет, а некоторые дети уже умерли, в то время как эти люди собирались жить и жить вечно.
– Значит ли это, что Селларс был одним из них, Орландо? – вдруг спросил Фредерикс. – Один из Общества друзей или как там их?
Орландо только пожал плечами.
– Никогда не слышала о вашем Селларсе, если хотите, – сказала миссис Симпкинс. – Но что еще удивительней, мистер Аль-Саид рассказал нам тогда, что один из членов Общества – в настоящем названии нет слова «друзья» – был русским ученым, по-моему, он сказал остальным, что считает, будто Братство Грааля… хочет пробить брешь в Боге.
Орландо помолчал, раздумывая, правильно ли он все понял. Он глянул на Фредерикса, у того был вид, будто его только что стукнули камнем по голове.
– Пробить брешь в?.. Что это за брехня? Я, конечно, не хочу вас обидеть, но…
Бонита Мей засмеялась с некоторым неодобрением.
– Да, так я сказала, мальчики! Может, не совсем теми же словами, но именно так! Я удивилась, что пастор Уинсаллен не назвал это богохульством, но он сидел с серьезным видом. Я не знаю, чему научился этот молодой человек, когда был в колледже, но это не было похоже на проповедь, как я ее понимаю. – Она снова рассмеялась. – Мистер Аль-Саид пытался нам объяснить. У него была такая добрая улыбка! Он сказал, что хотя наши верования очень отличаются – он и его друзья – копты, мы – баптисты Церкви Откровения, в Общество входили также буддисты, мусульмане и представители других религий, но у всех у нас было что-то общее. Он сказал, что все мы верим, что можем достичь определенного состояния души и коснуться Бога. Может, я плохо объясняю, потому что я плохой оратор, а он хороший, но в общих чертах дело обстоит именно так. Мы тянемся к Богу или бесконечности, кто как называет это. Так вот, он сказал, что некоторые члены Общества почувствовали… что происходит что-то плохое. Когда они молились, или медитировали, или еще что, они чувствовали – что-то изменилось… в том месте, куда они отправлялись, или в ощущениях. Мы, прихожане Церкви Откровения, сказали бы – в Святом Духе. Как если бы вы зашли в хорошо знакомую комнату и почувствовали, что там кто-то побывал. Орландо покачал головой.
– Мне кажется, я ничего не понял. У меня болит голова. Но не оттого, что вы говорите, – тут же добавил он. – Просто потому, что я болен.
На сей раз улыбка женщины была почти нежной.
– Да, ты болен, мальчик. А я все говорю и говорю. Хотя осталось уже немного рассказать, тем более что я сама не очень понимаю их речи. Теперь ты поспишь, и мы подумаем, куда нам отправиться завтра.
– Куда нам отправиться?
– Я уже говорила вам, что здесь район военных действий. Эти жалкие создания, Тефи и Мават, они работают на Осириса, сейчас они очень заняты – пытаются подавить восстание. Но как только им это удастся, они пойдут по домам, собирая своих единомышленников, запугивая остальных, чтобы восстание не повторилось. А вы, мальчики, очень заметны, как два столба на ровном месте. Идите поспите.
Орландо спал, но сон не давал ему желанного отдыха. Он плыл по черному морю беспокойных, лихорадочных сновидений, которые захлестывали его, как волны, будто он опять оказался запертым в замке. Сцены из детства, но не его детства, проходили чередой, перемежаясь видениями таинственных черных пирамид – огромных молчаливых наблюдателей.
Но самыми странными были не сны о детях или пирамидах, а сны о чем-то, чего он не видел ни во сне, ни наяву: замок, окруженный облаками, заросли покрытых тяжелыми цветами ветвей, крик птицы. Ему даже приснилась Маат, богиня правосудия, но не в том виде, как он наблюдал ее раньше, с пером и в египетском одеянии. Во сне она явилась ему в запертой в клетке, с крыльями, больше похожая на птицу, чем на женщину, – перья скрывали наготу. Единственное, что сохранилось, были печаль и страдание в ее глазах.
Когда он проснулся, на белой стене появился квадрат утреннего света. Голова все еще болела, но не так сильно, как вчера. Сны не совсем отпустили Орландо: он чувствовал себя одновременно и в постели в Египте, и в волнах штормового моря. Когда он спустил ноги с кровати, то был готов оказаться в холодной воде.
Бонита Мей Симпкинс высунула свою маленькую черноволосую головку из-за двери:
– Ты уверен, что уже готов встать и ходить? Дать горшок?
Первая попытка подняться показала, что он еще не готов.
– Что?
– Горшок. Знаешь, справить нужду.
Орландо вздрогнул.
– Нет, спасибо! – Он задумался на мгновение. – Здесь ведь это не нужно, верно?
– Ну, многие предпочитают делать все как всегда, если долго находятся в ВР, хотя потребности в этом нет.
Она оставила то, чем была занята, и вошла в комнату.
– Мистер Джехани, он жил тут раньше, говорил, что гораздо лучше для самочувствия, если вы делаете все как в реальном мире: едите, пьете и…
– Понятно, – перебил ее Орландо. – А где Фредерикс?
– Спит. Он просидел с тобой полночи. Ну, ты и наделал шуму. – Она наклонилась пощупать его лоб, потом выпрямилась. – Ты поминал в бреду Маат. Богиню с пером.
Орландо хотел спросить, что она поняла из его снов, но тут в комнату ворвалось целое облако маленьких желтых летучих существ, они устроились на его руках, ногах и по всей полупустой комнате.
– Вставай, Ландогарнер, вставай! – закричала Зунни счастливым голосом и сделала кульбит у него на коленях.
– Сейчас мы взорвем огромную шутиху!
– Бабах! – закричала еще одна обезьянка и изобразила взрыв, ринувшись на другую обезьянку, и они обе устроили потасовку, катаясь по животу Орландо и ужасно его щекоча.
– А ну слезьте с него, чучелы, – раздраженно сказала миссис Симпкинс. – Мальчик болен. То, что это древний Египет, вовсе не значит, что здесь нет швабры, а если вы не хотите, чтобы я ее взяла, быстренько сядьте на тот стул и соблюдайте приличия.
К несказанному удивлению Орландо, Дикое Племя тотчас сделало все, как было сказано. Его уважение к маленькой женщине явно возросло.
Вошел Фредерикс с опухшими от сна глазами и сообщил новость:
– Снаружи – целая толпа орущих людей.
– Фредерикс! – позвала одна из обезьянок, – пиф-паф, держите вора. Поиграй с нами!
– Да, в самом деле, толпа, – сказала миссис Симпкинс. – Если у Орландо хватит сил, можно пойти посмотреть сверху.
Орландо медленно поднялся с постели и, к своему удивлению, обнаружил, что это ему по силам. Он вышел следом за хозяйкой в прихожую, за ними шел Фредерикс и бежали обезьянки. Дом был больше, чем представлял себе Орландо, – только прихожая тянулась метров на пятнадцать, – стены были украшены прекрасными изображениями цветов и деревьев и болота с утками. Все это свидетельствовало о том, что дом принадлежит важной персоне.
– Да, важной, – ответила его экскурсовод на вопрос. – Или принадлежал. Мистеру Аль-Саиду, который был заместителем секретаря при дворе, королевским писарем.
– Я не понимаю.
– Потому что я не объяснила. Всему свое время.
Она провела их через прихожую, через семейные апартаменты и наконец в просторную комнату с колоннами, которая, по всей видимости, была спальней хозяина, но вряд ли ею пользовались в последнее время. Одна из дверей комнаты выходила в прекрасный, обнесенный стеной сад с множеством цветов и прудом. Орландо удивило, что сад сильно походил на современный. Не задерживаясь в саду, они двинулись за миссис Симпкинс, которая, тяжело ступая, поднималась по наклонной галерее, ведущей на плоскую крышу. В одном конце был построен навес, под ним в тени располагались несколько подушек, табуретов и маленький аккуратный столик, сделанный из крашеного дерева, было видно, что это место – любимый приют хозяина в жаркие дни.
Орландо отметил все эти детали, когда проходил через дом на крышу, но вскоре был полностью захвачен видом самого города, лежащего внизу. За садами и стенами виллы, которая оказалась значительно больше, чем представлял себе Орландо, располагались такие же виллы, за ними направо в сторону реки тянулась широкая полоса домов поменьше, где улицы были поуже. Даже на расстоянии он видел на берегу реки голых людей, копошащихся в глине, возможно они изготавливали кирпич для постройки новых вилл. Нил явно обмелел, хотя сотни лодок и кораблей сновали по реке, и широкие полосы сырой глины тянулись вдоль берегов.
Но самое интересное было в стороне от реки. Вдали на западе, на горном хребте, идущем параллельно Нилу, расположился целый город из храмов и дворцов, таких ослепительно белых, что они мерцали как мираж, несмотря на утреннее солнце.
– Абидос Абидос – древнеегипетский город, центр культа Осириса. – Примеч. пер.
, – сказала миссис Симпкинс. – Но не такой, как в реальном Египте. Это дом Осириса, Он человек, очень близкий к действительному воплощению дьявола, как мы все понимаем.
Поближе, у подножия гор, как полипы на дне судна, выросли еще храмы в самых разных стилях. Между тем местом, где стоял Орландо, и храмами лежала большая часть города – ряды коробок из светлого кирпича, похожих на широкомасштабную выставку прямоугольной керамики.
Легкий утренний ветерок сменил направление, и рев голосов вдруг достиг их крыши, что особенно впечатляло из-за дальности расстояния. Огромная толпа людей собралась на окраине района храмов вокруг одного здания – огромной пирамиды, сложенной из каменных плит, – оно казалось значительно старше всех остальных зданий вокруг. Орландо не мог понять, почему они окружили здание, не мог даже понять, сколько там людей. Толпа не была миролюбиво настроена: он видел, как она колыхалась волнами, будто что-то сдерживало ее.
– Что происходит? – спросил Фредерикс. – Это как-то связано с уличными беспорядками, которые мы видели, когда пришли сюда?
– Да, связано, – согласилась миссис Симпкинс и вдруг крикнула так громко, что Орландо и Фредерикс подпрыгнули: – Эй, обезьяны, вернитесь на крышу!
Желтые негодяи юркнули под тент, выражая протест.
– В центре толпы – храм Ра, – пояснила она, не обращая больше внимания на Племя. – Видите две группы звезд? Там ваш друг.
– Наш друг? – Орландо ничего не понимал. Из-за света, отраженного множеством крыш из светлого кирпича, у него разболелась голова.
– Ты имеешь в виду парня с головой волка? – спросил Фредерикс. – Упси-пупс или как там его?
– Да, Упаут, – сказала миссис Симпкинс с кислой миной. Ей не нравились ничьи шутки, кроме собственных. – Его восстание не удалось, но сам он нашел убежище в храме Ра. Телли и Мават не могут осквернить храм такого могущественного бога, схватив Упаута внутри, по крайней мере, без санкции своего хозяина, а Осирис еще не вернулся. Но на всякий случай много рабочего люда и некоторые менее значительные боги, которые поддерживают Упаута, собрались здесь и сделали живую стену, чтобы солдаты не могли подойти к храму. Пока это – противостояние.
Орландо почувствовал себя хуже из-за избытка солнечного света.
– Вот, значит, где он оказался. Очень… очень интересно. Но вы говорили, что нам нужно побыстрее уходить отсюда, я все еще неважно себя чувствую. Так почему мы стоим и пялимся на этот храм?
– Потому что, – ответила миссис Симпкинс, беря его за локоть и поворачивая к наклонному спуску, – вы идете туда.
Хотя из зеркала на него смотрело собственное отражение – грубые черты лица, такие же как и сто лет назад, серебристые волосы, слегка длинноватые, но безупречно подстриженные, – Феликс Жонглер чувствовал себя униженным, как в своем мрачном детстве, когда он, стоя на коленях, слушал рассуждения старших мальчиков, как его лучше наказать. Любое тело, кроме тела бога Осириса, было для него непривычным, еще более непривычным было для него покидать свои виртуальные владения. Он не любил нарушения привычного.
Но в данном случае ничего нельзя было сделать. Нельзя стать самым старым и, скорее всего, самым могущественным человеком на Земле, если не познаешь самые суровые законы жизни, а один из них гласил: бывают случаи, когда гордость нужно забыть. Он глубоко вздохнул, на самом деле это сделали за него кибернетические насосы, и он уже собирался войти, когда увидел краешком глаза вспышку, извещавшую о вызове на линии для срочных звонков.
– Что это? – спросил он у инженера-жреца, появившегося на экране. – У меня вот-вот начнется ответственная встреча.
– Си-система, – заикаясь, ответил лысый помощник, не готовый к откровенно резкому тону хозяина. – Сет, я хочу сказать. Он… там… возникла проблема.
– Снова? – к раздражению Жонглера примешивался и страх, но он не хотел показывать его подчиненному. – Расскажи.
– Сет находится в цикле К вот уже сорок часов. Никто еще не оставался там даже и половину этого времени.
– А другие показатели?
Жрец пытался пожать плечами, но уважительно, однако выглядело это как небольшой сердечный приступ.
– Они… почти нормальные, о господин! Все идет хорошо. Были небольшие возмущения, но ничего серьезного, ничего неожиданного, чего бы мы не предвидели в последние месяцы. Но этот цикл К, господин…
Жонглера вдруг охватил почти животный ужас при мысли, что подчиненный низкого уровня мог видеть временный сим смертного в белом костюме, но быстрая проверка убедила его, что жрец видел Осириса во всем его блеске.
– Да, да, длина цикла необычна. Но Церемония приближается, а мы даем системе очень необычные задания. Следи за показаниями и сообщай мне, если произойдут серьезные изменения. Я не хочу, чтобы меня беспокоили в ближайший час, только если начнет плавиться система.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Но это к делу не относится. Я просто хотела сказать, что мы многое повидали на своем веку. Бог поручил нам работу, у нас есть племянники и племянницы, и хоть мы и удивлялись иногда, почему Бог не дал нам собственных детей, это случалось редко. Потом в нашу церковь пришел Аль-Саид.
Он был небольшого роста и смуглый. Поэтому, когда пастор Уинсаллен привел его познакомиться, я подумала, что он из тех, кто собирает средства для слаборазвитых стран, о которых мы слышим только когда там происходит землетрясение или нечто подобное. У него был приятный голос, хорошо поставленный, как у того англичанина из рекламы искусственной говядины. Вы, наверное, видели. Так вот, Аль-Саид заявил, что он – копт. Я не знала, что это такое, – сначала я подумала, что он полицейский Коп – полицейский (просторечное ). – Примеч. пер.
, и это меня позабавило, поскольку ростом он мне по плечо, а я ведь невысокая. Но этот человек объяснил, что он из Египта, а копты – христианская религия, хотя мы об этом и не слышали. Он прочитал нам небольшую лекцию о группе, к которой принадлежал. – Общество друзей, оно занималось различной благотворительностью в бедных странах, а пастор Уинсаллен собирал деньги, как я и думала.
Но всю правду мы узнали позже. Пастор Уинсаллен попросил нас с Теренсом остаться после того, как паства разойдется по домам; мы, конечно, остались. Мы-то думали, что пастор попросит приютить этого человечка, а я этого стеснялась, потому что в гостевой комнате еще лежали нераспакованные мамины коробки, там было не проветрено и не убрано. Еще я волновалась потому, что никогда не принимала иностранцев, не знала, что они едят. Но пастор хотел не этого.
Миссис Симпкинс остановилась, задумавшись. На губах мелькнула улыбка, возможно от смущения.
– То была самая странная ночь в моей жизни, скажу я вам. Понимаете, оказалось, что Общество мистера Аль-Саида не только намного больше и… удивительнее, чем он это представил вначале, но и пастор Уинсаллен знал некоторых из них еще с университетских времен и давно хотел помогать им. Но не это было странно, по крайней мере, не очень странно. Мистер Аль-Саид начал свой рассказ, и выглядел этот рассказ как самая глупая научная фантастика. На улице стемнело, так долго он говорил, а мне казалось, что я сплю, – то, что он говорил, было невероятным. Но там был пастор Уинсаллен – Энди Уинсаллен, которого я знаю с тринадцати лет, тогда он пришел в нашу больницу с переломом ноги, – и пастор кивал, подтверждая слова Аль-Саида. Он это уже слышал, и он верил в очевидность рассказанного.
Вы знаете кое-что из того, что говорил Аль-Саид, потому что вам тоже говорили – эти люди из Грааля и вред, который они причиняют детям, – но нам сказали больше. Аль-Саид рассказал нам, что его Общество, состоящее из людей разной веры, считало, что Братство Грааля использовало детей для работы их машины бессмертия, а значит, им понадобятся еще дети, потому что дети могут использоваться только несколько лет, а некоторые дети уже умерли, в то время как эти люди собирались жить и жить вечно.
– Значит ли это, что Селларс был одним из них, Орландо? – вдруг спросил Фредерикс. – Один из Общества друзей или как там их?
Орландо только пожал плечами.
– Никогда не слышала о вашем Селларсе, если хотите, – сказала миссис Симпкинс. – Но что еще удивительней, мистер Аль-Саид рассказал нам тогда, что один из членов Общества – в настоящем названии нет слова «друзья» – был русским ученым, по-моему, он сказал остальным, что считает, будто Братство Грааля… хочет пробить брешь в Боге.
Орландо помолчал, раздумывая, правильно ли он все понял. Он глянул на Фредерикса, у того был вид, будто его только что стукнули камнем по голове.
– Пробить брешь в?.. Что это за брехня? Я, конечно, не хочу вас обидеть, но…
Бонита Мей засмеялась с некоторым неодобрением.
– Да, так я сказала, мальчики! Может, не совсем теми же словами, но именно так! Я удивилась, что пастор Уинсаллен не назвал это богохульством, но он сидел с серьезным видом. Я не знаю, чему научился этот молодой человек, когда был в колледже, но это не было похоже на проповедь, как я ее понимаю. – Она снова рассмеялась. – Мистер Аль-Саид пытался нам объяснить. У него была такая добрая улыбка! Он сказал, что хотя наши верования очень отличаются – он и его друзья – копты, мы – баптисты Церкви Откровения, в Общество входили также буддисты, мусульмане и представители других религий, но у всех у нас было что-то общее. Он сказал, что все мы верим, что можем достичь определенного состояния души и коснуться Бога. Может, я плохо объясняю, потому что я плохой оратор, а он хороший, но в общих чертах дело обстоит именно так. Мы тянемся к Богу или бесконечности, кто как называет это. Так вот, он сказал, что некоторые члены Общества почувствовали… что происходит что-то плохое. Когда они молились, или медитировали, или еще что, они чувствовали – что-то изменилось… в том месте, куда они отправлялись, или в ощущениях. Мы, прихожане Церкви Откровения, сказали бы – в Святом Духе. Как если бы вы зашли в хорошо знакомую комнату и почувствовали, что там кто-то побывал. Орландо покачал головой.
– Мне кажется, я ничего не понял. У меня болит голова. Но не оттого, что вы говорите, – тут же добавил он. – Просто потому, что я болен.
На сей раз улыбка женщины была почти нежной.
– Да, ты болен, мальчик. А я все говорю и говорю. Хотя осталось уже немного рассказать, тем более что я сама не очень понимаю их речи. Теперь ты поспишь, и мы подумаем, куда нам отправиться завтра.
– Куда нам отправиться?
– Я уже говорила вам, что здесь район военных действий. Эти жалкие создания, Тефи и Мават, они работают на Осириса, сейчас они очень заняты – пытаются подавить восстание. Но как только им это удастся, они пойдут по домам, собирая своих единомышленников, запугивая остальных, чтобы восстание не повторилось. А вы, мальчики, очень заметны, как два столба на ровном месте. Идите поспите.
Орландо спал, но сон не давал ему желанного отдыха. Он плыл по черному морю беспокойных, лихорадочных сновидений, которые захлестывали его, как волны, будто он опять оказался запертым в замке. Сцены из детства, но не его детства, проходили чередой, перемежаясь видениями таинственных черных пирамид – огромных молчаливых наблюдателей.
Но самыми странными были не сны о детях или пирамидах, а сны о чем-то, чего он не видел ни во сне, ни наяву: замок, окруженный облаками, заросли покрытых тяжелыми цветами ветвей, крик птицы. Ему даже приснилась Маат, богиня правосудия, но не в том виде, как он наблюдал ее раньше, с пером и в египетском одеянии. Во сне она явилась ему в запертой в клетке, с крыльями, больше похожая на птицу, чем на женщину, – перья скрывали наготу. Единственное, что сохранилось, были печаль и страдание в ее глазах.
Когда он проснулся, на белой стене появился квадрат утреннего света. Голова все еще болела, но не так сильно, как вчера. Сны не совсем отпустили Орландо: он чувствовал себя одновременно и в постели в Египте, и в волнах штормового моря. Когда он спустил ноги с кровати, то был готов оказаться в холодной воде.
Бонита Мей Симпкинс высунула свою маленькую черноволосую головку из-за двери:
– Ты уверен, что уже готов встать и ходить? Дать горшок?
Первая попытка подняться показала, что он еще не готов.
– Что?
– Горшок. Знаешь, справить нужду.
Орландо вздрогнул.
– Нет, спасибо! – Он задумался на мгновение. – Здесь ведь это не нужно, верно?
– Ну, многие предпочитают делать все как всегда, если долго находятся в ВР, хотя потребности в этом нет.
Она оставила то, чем была занята, и вошла в комнату.
– Мистер Джехани, он жил тут раньше, говорил, что гораздо лучше для самочувствия, если вы делаете все как в реальном мире: едите, пьете и…
– Понятно, – перебил ее Орландо. – А где Фредерикс?
– Спит. Он просидел с тобой полночи. Ну, ты и наделал шуму. – Она наклонилась пощупать его лоб, потом выпрямилась. – Ты поминал в бреду Маат. Богиню с пером.
Орландо хотел спросить, что она поняла из его снов, но тут в комнату ворвалось целое облако маленьких желтых летучих существ, они устроились на его руках, ногах и по всей полупустой комнате.
– Вставай, Ландогарнер, вставай! – закричала Зунни счастливым голосом и сделала кульбит у него на коленях.
– Сейчас мы взорвем огромную шутиху!
– Бабах! – закричала еще одна обезьянка и изобразила взрыв, ринувшись на другую обезьянку, и они обе устроили потасовку, катаясь по животу Орландо и ужасно его щекоча.
– А ну слезьте с него, чучелы, – раздраженно сказала миссис Симпкинс. – Мальчик болен. То, что это древний Египет, вовсе не значит, что здесь нет швабры, а если вы не хотите, чтобы я ее взяла, быстренько сядьте на тот стул и соблюдайте приличия.
К несказанному удивлению Орландо, Дикое Племя тотчас сделало все, как было сказано. Его уважение к маленькой женщине явно возросло.
Вошел Фредерикс с опухшими от сна глазами и сообщил новость:
– Снаружи – целая толпа орущих людей.
– Фредерикс! – позвала одна из обезьянок, – пиф-паф, держите вора. Поиграй с нами!
– Да, в самом деле, толпа, – сказала миссис Симпкинс. – Если у Орландо хватит сил, можно пойти посмотреть сверху.
Орландо медленно поднялся с постели и, к своему удивлению, обнаружил, что это ему по силам. Он вышел следом за хозяйкой в прихожую, за ними шел Фредерикс и бежали обезьянки. Дом был больше, чем представлял себе Орландо, – только прихожая тянулась метров на пятнадцать, – стены были украшены прекрасными изображениями цветов и деревьев и болота с утками. Все это свидетельствовало о том, что дом принадлежит важной персоне.
– Да, важной, – ответила его экскурсовод на вопрос. – Или принадлежал. Мистеру Аль-Саиду, который был заместителем секретаря при дворе, королевским писарем.
– Я не понимаю.
– Потому что я не объяснила. Всему свое время.
Она провела их через прихожую, через семейные апартаменты и наконец в просторную комнату с колоннами, которая, по всей видимости, была спальней хозяина, но вряд ли ею пользовались в последнее время. Одна из дверей комнаты выходила в прекрасный, обнесенный стеной сад с множеством цветов и прудом. Орландо удивило, что сад сильно походил на современный. Не задерживаясь в саду, они двинулись за миссис Симпкинс, которая, тяжело ступая, поднималась по наклонной галерее, ведущей на плоскую крышу. В одном конце был построен навес, под ним в тени располагались несколько подушек, табуретов и маленький аккуратный столик, сделанный из крашеного дерева, было видно, что это место – любимый приют хозяина в жаркие дни.
Орландо отметил все эти детали, когда проходил через дом на крышу, но вскоре был полностью захвачен видом самого города, лежащего внизу. За садами и стенами виллы, которая оказалась значительно больше, чем представлял себе Орландо, располагались такие же виллы, за ними направо в сторону реки тянулась широкая полоса домов поменьше, где улицы были поуже. Даже на расстоянии он видел на берегу реки голых людей, копошащихся в глине, возможно они изготавливали кирпич для постройки новых вилл. Нил явно обмелел, хотя сотни лодок и кораблей сновали по реке, и широкие полосы сырой глины тянулись вдоль берегов.
Но самое интересное было в стороне от реки. Вдали на западе, на горном хребте, идущем параллельно Нилу, расположился целый город из храмов и дворцов, таких ослепительно белых, что они мерцали как мираж, несмотря на утреннее солнце.
– Абидос Абидос – древнеегипетский город, центр культа Осириса. – Примеч. пер.
, – сказала миссис Симпкинс. – Но не такой, как в реальном Египте. Это дом Осириса, Он человек, очень близкий к действительному воплощению дьявола, как мы все понимаем.
Поближе, у подножия гор, как полипы на дне судна, выросли еще храмы в самых разных стилях. Между тем местом, где стоял Орландо, и храмами лежала большая часть города – ряды коробок из светлого кирпича, похожих на широкомасштабную выставку прямоугольной керамики.
Легкий утренний ветерок сменил направление, и рев голосов вдруг достиг их крыши, что особенно впечатляло из-за дальности расстояния. Огромная толпа людей собралась на окраине района храмов вокруг одного здания – огромной пирамиды, сложенной из каменных плит, – оно казалось значительно старше всех остальных зданий вокруг. Орландо не мог понять, почему они окружили здание, не мог даже понять, сколько там людей. Толпа не была миролюбиво настроена: он видел, как она колыхалась волнами, будто что-то сдерживало ее.
– Что происходит? – спросил Фредерикс. – Это как-то связано с уличными беспорядками, которые мы видели, когда пришли сюда?
– Да, связано, – согласилась миссис Симпкинс и вдруг крикнула так громко, что Орландо и Фредерикс подпрыгнули: – Эй, обезьяны, вернитесь на крышу!
Желтые негодяи юркнули под тент, выражая протест.
– В центре толпы – храм Ра, – пояснила она, не обращая больше внимания на Племя. – Видите две группы звезд? Там ваш друг.
– Наш друг? – Орландо ничего не понимал. Из-за света, отраженного множеством крыш из светлого кирпича, у него разболелась голова.
– Ты имеешь в виду парня с головой волка? – спросил Фредерикс. – Упси-пупс или как там его?
– Да, Упаут, – сказала миссис Симпкинс с кислой миной. Ей не нравились ничьи шутки, кроме собственных. – Его восстание не удалось, но сам он нашел убежище в храме Ра. Телли и Мават не могут осквернить храм такого могущественного бога, схватив Упаута внутри, по крайней мере, без санкции своего хозяина, а Осирис еще не вернулся. Но на всякий случай много рабочего люда и некоторые менее значительные боги, которые поддерживают Упаута, собрались здесь и сделали живую стену, чтобы солдаты не могли подойти к храму. Пока это – противостояние.
Орландо почувствовал себя хуже из-за избытка солнечного света.
– Вот, значит, где он оказался. Очень… очень интересно. Но вы говорили, что нам нужно побыстрее уходить отсюда, я все еще неважно себя чувствую. Так почему мы стоим и пялимся на этот храм?
– Потому что, – ответила миссис Симпкинс, беря его за локоть и поворачивая к наклонному спуску, – вы идете туда.
Хотя из зеркала на него смотрело собственное отражение – грубые черты лица, такие же как и сто лет назад, серебристые волосы, слегка длинноватые, но безупречно подстриженные, – Феликс Жонглер чувствовал себя униженным, как в своем мрачном детстве, когда он, стоя на коленях, слушал рассуждения старших мальчиков, как его лучше наказать. Любое тело, кроме тела бога Осириса, было для него непривычным, еще более непривычным было для него покидать свои виртуальные владения. Он не любил нарушения привычного.
Но в данном случае ничего нельзя было сделать. Нельзя стать самым старым и, скорее всего, самым могущественным человеком на Земле, если не познаешь самые суровые законы жизни, а один из них гласил: бывают случаи, когда гордость нужно забыть. Он глубоко вздохнул, на самом деле это сделали за него кибернетические насосы, и он уже собирался войти, когда увидел краешком глаза вспышку, извещавшую о вызове на линии для срочных звонков.
– Что это? – спросил он у инженера-жреца, появившегося на экране. – У меня вот-вот начнется ответственная встреча.
– Си-система, – заикаясь, ответил лысый помощник, не готовый к откровенно резкому тону хозяина. – Сет, я хочу сказать. Он… там… возникла проблема.
– Снова? – к раздражению Жонглера примешивался и страх, но он не хотел показывать его подчиненному. – Расскажи.
– Сет находится в цикле К вот уже сорок часов. Никто еще не оставался там даже и половину этого времени.
– А другие показатели?
Жрец пытался пожать плечами, но уважительно, однако выглядело это как небольшой сердечный приступ.
– Они… почти нормальные, о господин! Все идет хорошо. Были небольшие возмущения, но ничего серьезного, ничего неожиданного, чего бы мы не предвидели в последние месяцы. Но этот цикл К, господин…
Жонглера вдруг охватил почти животный ужас при мысли, что подчиненный низкого уровня мог видеть временный сим смертного в белом костюме, но быстрая проверка убедила его, что жрец видел Осириса во всем его блеске.
– Да, да, длина цикла необычна. Но Церемония приближается, а мы даем системе очень необычные задания. Следи за показаниями и сообщай мне, если произойдут серьезные изменения. Я не хочу, чтобы меня беспокоили в ближайший час, только если начнет плавиться система.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87