Будьте бдительны, не дайте себя втянуть в
авантюру, не дайте вовлечь себя в выполнение преступных замыслов…
Если последуют антиконституционные действия типа чрезвычайного полож
ения, президентского правления и тому подобного, сорвите эти действия…
Я бы предупредил Отечество: народ сурово осудит всех, кто поднимет руку н
а органы народовластия, попытается разрушить конституционный строй, вв
ести в любой форме чрезвычайное положение.
Я хотел бы сказать, что реакция наша должна быть решительной, жесткой, а не
такой вялой, какой однажды уже была. Статья 121-6 не требует ни созыва съезда,
ни постановления Конституционного суда, она говорит о том, что в случае о
существления или попытки осуществить эти действия полномочия президен
та прекращаются немедленно!»
Хасбулатов знал, что говорил. Его информаторы, работающие в ближайшем ок
ружении президента Ельцина, давно предупредили спикера, что на столе пре
зидента лежит еще неподписанный указ о разгоне Верховного Совета, назна
чении новых выборов всех ветвей власти, включая и президента, на 12 декабря
и временном введении в стране прямого президентского правления.
Зная об этом, все, сгруппировавшиеся вокруг спикера, и он сам, поняли, что н
аступает большая игра, забыв в азарте, что на карте, помимо судьбы страны,
о которой много говорили, но никто не думал всерьез, лежат и их собственны
е головы.
Неправильное понимание обстановки в стране, в корне неверная оценка соб
ственного влияния на события, отсутствие знающих свое дело аналитиков, с
пособных правильно определить расстановку политических сил и прогнози
ровать события хотя бы на пару ходов вперед, привели Хасбулатова и его ст
оронников к убеждению, что следует спровоцировать Ельцина на введение в
стране чрезвычайного положения, не оставив ему другого выхода (кроме, ра
зумеется, ухода в отставку), а затем, ловко манипулируя муляжом мертвой ко
нституции и переходящей в плач старобольшевистской демагогией, быстро
расправиться с ним, временно посадить на место президента глупого генер
ала Руцкого, и вернуться на старый, добрый коммунистический путь, замеча
тельный тем, что он никуда не ведет.
Те силы, которые, не желая сами рисковать, задумали убрать президента Ель
цина руками своих марионеток, Хасбулатова и Руцкого, вовсе не ставили на
этих двух, уже достаточно скомпроментированных деятелей, считая их разм
енными пешками при любом исходе задуманной операции. Если бы та провалив
алась, то эта парочка автоматически превращалась в политические, а то и в
физические, трупы, а если бы удавалась, то от того и другого планировалось
быстро избавиться путем ликвидации президентской должности, с одной ст
ороны, и простых перевыборов председателя Верховного Совета, с другой.
Кроме того, оба за последнее время настолько погрязли в коррупции и в раз
ных темных делишках (Хасбулатов, например, занимал должность директора ч
уть ли не на дюжине разных коммерческих и полукоммерческих предприятий
), что отправить их в политическое небытие, а то и за решетку, не представля
лось особенно сложным.
Их также постоянно подталкивали на ускорение событий слухами, что в руки
президента попали такие документы, которые в один момент способны превр
атить их из государственных деятелей в уголовных преступников.
Ельцин пока показал только кончик огромной иглы, способной пришпилить и
х к обоям и оставить корчиться на всеобщее посмешище. Это диктовало дина
мику развития событий, провоцирование президента на первый шаг, на первы
й ход в большой игре.
Последние полтора года атака на президента средствами массовой информ
ации, находящейся в руках тех, кто называл себя оппозицией, шла широким фр
онтом, постоянно усиливаясь, главным образом, в смысле выбора выражений.
Начиналось все осторожно и пугливо, с оглядкой: не вырвут ли язык. Но поско
льку никто не только не лишился языка, но президент вообще никак не отреа
гировал на лай разных полуподпольных газеток, существующих все на те же
деньги покойной КПСС, те начали действовать смелее, а затем, отбросив все
приличия, начали просто злобный вой, сравнимый разве что с диффамацией п
рессой последнего русского императора, который так же перестал вырыват
ь за это языки.
«Беловежский преступник», «Главарь оккупационного режима», «Алкан в Кр
емле», «Кремлевский преступник» Ч это наиболее мягкие эпитеты, которым
и награждала главу государства оппозиционная пресса.
Со страниц полуподпольных газеток подобные выражения быстро перекочев
али на 16 полос еженедельника «День» и в передовицы «Правды» и «Советской
России», растерявших былую респектабельность, а оттуда Ч прямиком в зал
Верховного Совета.
Под газетный визг в стране шел прямой саботаж решений исполнительной вл
асти, травля представителей президента, жесточайшее преследование все
х инакомыслящих, а региональные газеты, финансируемые либо деньгами КПС
С, либо военно-промышленными гигантами, иначе и не называли правительст
во, как «Ельцин и его жидовская свора». Причем годовая подписка подобной
газеты стоила всего 4 (четыре) рубля, а то и рассылалась бесплатно.
Президент почти не реагировал, что еще более подзуживало его оппонентов
. Безнаказанность и безответственность достигли пределов, небывалых дл
я мирного времени. Ощущение напряженности во внутригосударственной жи
зни было почти физическим.
Речь Хасбулатова на Всероссийском совещании депутатов всех уровней за
кончилась официальным обращением этого форума к гражданам России, где, в
частности, говорилось: «Президент и его окружение, неспособные цивилизо
ванными методами управлять обществом и вывести его из глубокого кризис
а, вновь нагнетают напряженность, угрожая конституционному строю… Бояс
ь, что придется держать перед народом ответ за то, что его лишили нормальн
ых условий жизни, ограбили материально и духовно, попрали прошлое и отня
ли будущее, незадачливые реформаторы пытаются установить диктатуру ли
чной власти… Прямое президентское правление, которым теперь угрожают,
Ч это разгон органов представительной власти. Уничтожение их окончате
льно развяжет руки преступно-мафиозным элементам, коррупционерам и их з
арубежным покровителям…»
Нормальным образом жизни народа номенклатурные депутаты, естественно,
считали нищее прозябание этого народа за колючей проволокой коммунист
ической зоны. Отнять у народа подобное прошлое, разумеется, считалось оч
ень тяжелым преступлением.
В этом обращении, если его исследовать, заключаются все ошибки и самого Х
асбулатова, и тех, кто за ним стоял, в оценке сложившейся в стране обстанов
ки.
Как бы тяжела эта обстановка ни была, подавляющая часть населения с ужас
ом и содроганием вспоминала недавние времена «нормальной и духовной жи
зни», ностальгия по которой, вполне понятно, стучала в сердца бывших обко
мовских секретарей пеплом Клааса.
Совещание закончилось 18 сентября. Все стали с нетерпением ждать реакции
президента. И она, наконец, последовала.
21 сентября 1993 года, вторник, 19:30.
Евгений Савостьянов, начальник Управления Министерства Безопасности п
о Москве и Московской области, сидел в комнате отдыха, примыкающей к его о
громному кабинету и, помешивая ложкой остывший чай, с интересом посматри
вал то на часы, то на экран небольшого переносного телевизора, стоявшего
на одной из полок массивной стенки рядом с бюстиком Дзержинского.
Бюстик достался Савостьянову в наследство от его предшественника, гене
рала Прилукова, чья яркая чекистская карьера оборвалась в августе 1991 года
, когда почти все руководство бывшего союзного КГБ отправилось либо в тю
рьму, либо под следствие с подпиской о невыезде, либо на давно заслуженны
й отдых, ибо, как говаривал еще покойный Андропов, «с нашей работы в отстав
ку не уходят, а сразу отправляются в крематорий».
Именно в те, послепутчевые, дни Савостьянов и появился на Лубянке, заняв с
вою должность, которую по штату КГБ должен был замещать генерал-лейтена
нт, а то и генерал-полковник.
Евгений Савостьянов был наиболее странной личностью, появившейся на по
литической сцене после прихода к власти президента Бориса Ельцина и рас
пада СССР.
Физик по образованию, научный работник одного из академических институ
тов столицы, диссидент-фрондер по убеждениям, лейтенант запаса ракетных
войск, с умным, интеллигентным лицом, обрамленным аккуратно постриженно
й черной бородкой, Ч образ типичного антисоветчика тех времен. Савость
янов стал активным членом тогда еще «ненормальной» «Демроссии», входя в
ее координационный совет.
Там он близко познакомился с Гавриилом Поповым и, видимо, произвел на буд
ущего мэра столицы достаточно сильное впечатление. Настолько сильное, ч
то став мэром Москвы и пожелав иметь в КГБ и МВД своих людей, Попов добился
назначения Савостьянова на занимаемую должность, а начальником МВД сто
лицы назначил Мурашова, также одного из координаторов «Демроссии».
Если назвать назначение Савостьянова весьма странным, то это значит Ч н
е сказать о нем фактически ничего. КГБ изначально создавался не как госу
дарственный институт тоталитарной системы, а как некий тайный орден, сек
ретное военно-политическое общество, по сравнению с которым даже орден
иезуитов выглядит детской забавой.
Даже рядовые сотрудники при приеме в КГБ должны были пройти через продум
анную систему фильтров, совершенно исключающую попадание в КГБ не то что
случайных людей, но и тех, у которых возникли бы какие-либо вопросы, хотя б
ы к самим себе, от осознания того, чем им приходится заниматься, и кому все
это нужно.
Что же касается руководящего состава, то все 70 лет не было практически ни
одного исключения из правила: руководство либо «спускалось» из ЦК КПСС,
либо тщательно карабкалось по крутой и скользкой от крови и грязи служеб
ной лестнице, рискуя каждую секунду сорваться прямиком на тот свет.
И тут, на одну из самых почетных и важных должностей в КГБ присылают мало ч
то шпака и чужака, да еще какого-то диссидента из «Демроссии», которая с м
омента своего основания служила для КГБ не более, как объектом самого тщ
ательного наблюдения, а ее члены рассматривались в качестве потенциаль
ных клиентов следственных изоляторов и трудовых лагерей.
Но если даже не принимать все эти ужасные вещи во внимание, ради справедл
ивости следует заметить, что работа в любой секретной службе, а тем более
в политической полиции, на руководящей генеральской должности, без сомн
ения, требует и опыта, и специальной подготовки, которых у Евгения Савост
ьянова не было.
Не было, конечно, и юридического образования, которое, хотя и чисто формал
ьно, но требовалось для замещения подобных должностей. А формальные вопр
осы в жесткой системе партийно-государственных институтов СССР часто с
тановились первостепенными.
Такое чудовищное инородное тело, всунутое в столь чувствительный орган
изм КГБ, и теоретически, и практически должно было им немедленно отторгн
уто, для чего имелось множество вполне легальных путей, сведенных к прос
тому заключению о профнепригодности.
Хорошо зная собственную историю, когда их отстреливали сотнями во време
на многочисленных дворцово-ведомственных переворотов, хорошо зная соб
ственные делишки андроповского и послеандроповского периода, видя все
свое руководство в тюрьме или под следствием, а своего великого основате
ля Ч свергнутым с пьедестала, к которому раньше и подходить было запрещ
ено даже для возложения цветов, и плывущим над Лубянской площадью со ста
льным тросом на шее, как на передвижной виселице, работники КГБ притихли.
Многие рыдали, то ли от жалости к железному Феликсу, то ли жалея себя, поск
ольку вид беснующейся на площади толпы рисовал самые мрачные перспекти
вы на обозримое будущее. Тем более, что назначенный председателем КГБ Ва
дим Бакатин, который стал последним человеком, занимавшим указанную дол
жность, торжественно пообещал сократить ведомство до минимального раз
мера и перепрофилировать его на дела, способные принести государству хо
ть какую-то пользу.
В таких условиях, конечно, можно было промолчать, когда на ведущее Москов
ское управление присылают начальника чуть ли не из мордовской политиче
ской зоны.
Но шок прошел. Самого Бакатина, первого секретаря обкома, члена ЦК КПСС, ка
ндидата в члены политбюро, занимавшего в коммунистические времена круп
нейшие партийно-государственные посты, включая и пост министра внутрен
них дел, памятуя его публичные обещания реформировать, а главное, сократ
ить КГБ, съели так быстро, что тот и охнуть не успел, как вылетел из органов
с ярлыком полной некомпетентности. А Савостьянов остался.
Последовавшие потом структурные катаклизмы, когда по воле президента Е
льцина были объединены КГБ и МВД под общим командованием министра внутр
енних дел РСФСР Виктора Баранникова, а затем новое разъединение по решен
ию Конституционного суда, когда под шумок реорганизаций КГБ был переиме
нован в Министерство Безопасности (без слова «государственной» Ч памя
ть о бериевском МГБ была еще очень свежа в памяти), и многих выпихнули на п
енсию и в резерв, а многие почли за благо уйти сами, Савостьянов остался на
своем посту.
Он остался на своем посту, когда новый министр безопасности Баранников п
ровел собственную чистку органов, избавляясь от разных «засветившихся
» либералов времен «перестройки и гласности».
Он остался на своем посту, когда выгнали и самого Баранникова, быстро зат
янутого коррупцией и сомнительными связями из-за недостатка опыта в туп
ик, выходами из которого были либо самоубийство, либо Ч тюремная камера.
Министра обвинили, в двурушничестве, двойной игре, но знающие люди поним
али, что КГБ отверг инородное тело, бывшего участкового милиционера, всю
жизнь проработавшего в системе внутренних дел.
А Савостьянов не только остался, но и, как ему было положено по должности,
получил чин генерал-майора.
Если вспомнить, что Савостьянов был произведен в генералы прямо из лейте
нанта запаса, и что это произошло в мирное время, то следует согласиться, ч
то у подобной ракетной карьеры очень мало аналогов в мировой истории, а т
ем более Ч в таком ведомстве, как КГБ.
Эта карьера покажется еще более странной на фоне судьбы Мурашова, внедре
нного одновременно с Савостьяновым тем же Поповым в систему МВД. Организ
м МВД сразу же начал отторгать инородное тело, и после серии внутриведом
ственных скандалов, ошельмованный прессой оппозиционеров и громкими в
ыступлениями в Верховном Совете, Мурашов был выкинут из милиции, как Пан
иковский из исполкома.
Что касается Савостьянова, то даже газеты и депутаты экстремистов его не
трогали. Не трогала его и демократическая печать. Даже знаменитые петер
бургские «600 секунд» Александра Невзорова, истратившие уйму эфирного вр
емени на шельмование Мурашова, о Савостьянове не произнесли ни слова: ни
хорошего, ни плохого.
Только однажды газета «День» осторожно прошлась по новому генералу, нам
екнув, что его бабушка, видимо, была еврейкой. Но для газеты, которая громо
гласно утверждала, что Борис Ельцин Ч это псевдоним Боруха Элькина (или
Эльцера), что на территории Кремля скрывается целая бригада израильских
парашютистов, подобный осторожный подход можно было считать даже поощр
ительным…
Можно многое предположить, развивая тему «Кто же вы, генерал Савостьянов
?», но ограничимся только констатацией факта: Евгений Вадимович Савостья
нов по какой-то, скажем, невероятной случайности, не оказался «инородным
телом» в организме знаменитого на весь мир аппарата столичного КГБ, а вп
исался в этот аппарат со своей диссидентской бородкой (которую так и не с
брил, хотя еще существовал неотмеченный приказ Андропова, подтвержденн
ый затем двумя генералами армии, Чебриковым и Крючковым, запрещающий сот
рудникам КГБ ношение бороды, без всяких исключений, как, скажем, во времен
а Петра I), интеллигентной внешностью, манерами ученого и взглядом профес
сионального математика.
Невероятные истории иногда происходят и логического объяснения не име
ют. Прижилась же как-то домашняя киска в одном вольере с семейством ягуар
ов, и ничего. Жила и даже допускалась к противню с мясом. А другую кошку раз
орвали в ту же секунду, как появилась она в вольере. С точки зрения ягуаров
, эта история довольно проста: либо разорвут, либо нет. Но с точки зрения ко
шки, ситуация выглядит намного сложнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
авантюру, не дайте вовлечь себя в выполнение преступных замыслов…
Если последуют антиконституционные действия типа чрезвычайного полож
ения, президентского правления и тому подобного, сорвите эти действия…
Я бы предупредил Отечество: народ сурово осудит всех, кто поднимет руку н
а органы народовластия, попытается разрушить конституционный строй, вв
ести в любой форме чрезвычайное положение.
Я хотел бы сказать, что реакция наша должна быть решительной, жесткой, а не
такой вялой, какой однажды уже была. Статья 121-6 не требует ни созыва съезда,
ни постановления Конституционного суда, она говорит о том, что в случае о
существления или попытки осуществить эти действия полномочия президен
та прекращаются немедленно!»
Хасбулатов знал, что говорил. Его информаторы, работающие в ближайшем ок
ружении президента Ельцина, давно предупредили спикера, что на столе пре
зидента лежит еще неподписанный указ о разгоне Верховного Совета, назна
чении новых выборов всех ветвей власти, включая и президента, на 12 декабря
и временном введении в стране прямого президентского правления.
Зная об этом, все, сгруппировавшиеся вокруг спикера, и он сам, поняли, что н
аступает большая игра, забыв в азарте, что на карте, помимо судьбы страны,
о которой много говорили, но никто не думал всерьез, лежат и их собственны
е головы.
Неправильное понимание обстановки в стране, в корне неверная оценка соб
ственного влияния на события, отсутствие знающих свое дело аналитиков, с
пособных правильно определить расстановку политических сил и прогнози
ровать события хотя бы на пару ходов вперед, привели Хасбулатова и его ст
оронников к убеждению, что следует спровоцировать Ельцина на введение в
стране чрезвычайного положения, не оставив ему другого выхода (кроме, ра
зумеется, ухода в отставку), а затем, ловко манипулируя муляжом мертвой ко
нституции и переходящей в плач старобольшевистской демагогией, быстро
расправиться с ним, временно посадить на место президента глупого генер
ала Руцкого, и вернуться на старый, добрый коммунистический путь, замеча
тельный тем, что он никуда не ведет.
Те силы, которые, не желая сами рисковать, задумали убрать президента Ель
цина руками своих марионеток, Хасбулатова и Руцкого, вовсе не ставили на
этих двух, уже достаточно скомпроментированных деятелей, считая их разм
енными пешками при любом исходе задуманной операции. Если бы та провалив
алась, то эта парочка автоматически превращалась в политические, а то и в
физические, трупы, а если бы удавалась, то от того и другого планировалось
быстро избавиться путем ликвидации президентской должности, с одной ст
ороны, и простых перевыборов председателя Верховного Совета, с другой.
Кроме того, оба за последнее время настолько погрязли в коррупции и в раз
ных темных делишках (Хасбулатов, например, занимал должность директора ч
уть ли не на дюжине разных коммерческих и полукоммерческих предприятий
), что отправить их в политическое небытие, а то и за решетку, не представля
лось особенно сложным.
Их также постоянно подталкивали на ускорение событий слухами, что в руки
президента попали такие документы, которые в один момент способны превр
атить их из государственных деятелей в уголовных преступников.
Ельцин пока показал только кончик огромной иглы, способной пришпилить и
х к обоям и оставить корчиться на всеобщее посмешище. Это диктовало дина
мику развития событий, провоцирование президента на первый шаг, на первы
й ход в большой игре.
Последние полтора года атака на президента средствами массовой информ
ации, находящейся в руках тех, кто называл себя оппозицией, шла широким фр
онтом, постоянно усиливаясь, главным образом, в смысле выбора выражений.
Начиналось все осторожно и пугливо, с оглядкой: не вырвут ли язык. Но поско
льку никто не только не лишился языка, но президент вообще никак не отреа
гировал на лай разных полуподпольных газеток, существующих все на те же
деньги покойной КПСС, те начали действовать смелее, а затем, отбросив все
приличия, начали просто злобный вой, сравнимый разве что с диффамацией п
рессой последнего русского императора, который так же перестал вырыват
ь за это языки.
«Беловежский преступник», «Главарь оккупационного режима», «Алкан в Кр
емле», «Кремлевский преступник» Ч это наиболее мягкие эпитеты, которым
и награждала главу государства оппозиционная пресса.
Со страниц полуподпольных газеток подобные выражения быстро перекочев
али на 16 полос еженедельника «День» и в передовицы «Правды» и «Советской
России», растерявших былую респектабельность, а оттуда Ч прямиком в зал
Верховного Совета.
Под газетный визг в стране шел прямой саботаж решений исполнительной вл
асти, травля представителей президента, жесточайшее преследование все
х инакомыслящих, а региональные газеты, финансируемые либо деньгами КПС
С, либо военно-промышленными гигантами, иначе и не называли правительст
во, как «Ельцин и его жидовская свора». Причем годовая подписка подобной
газеты стоила всего 4 (четыре) рубля, а то и рассылалась бесплатно.
Президент почти не реагировал, что еще более подзуживало его оппонентов
. Безнаказанность и безответственность достигли пределов, небывалых дл
я мирного времени. Ощущение напряженности во внутригосударственной жи
зни было почти физическим.
Речь Хасбулатова на Всероссийском совещании депутатов всех уровней за
кончилась официальным обращением этого форума к гражданам России, где, в
частности, говорилось: «Президент и его окружение, неспособные цивилизо
ванными методами управлять обществом и вывести его из глубокого кризис
а, вновь нагнетают напряженность, угрожая конституционному строю… Бояс
ь, что придется держать перед народом ответ за то, что его лишили нормальн
ых условий жизни, ограбили материально и духовно, попрали прошлое и отня
ли будущее, незадачливые реформаторы пытаются установить диктатуру ли
чной власти… Прямое президентское правление, которым теперь угрожают,
Ч это разгон органов представительной власти. Уничтожение их окончате
льно развяжет руки преступно-мафиозным элементам, коррупционерам и их з
арубежным покровителям…»
Нормальным образом жизни народа номенклатурные депутаты, естественно,
считали нищее прозябание этого народа за колючей проволокой коммунист
ической зоны. Отнять у народа подобное прошлое, разумеется, считалось оч
ень тяжелым преступлением.
В этом обращении, если его исследовать, заключаются все ошибки и самого Х
асбулатова, и тех, кто за ним стоял, в оценке сложившейся в стране обстанов
ки.
Как бы тяжела эта обстановка ни была, подавляющая часть населения с ужас
ом и содроганием вспоминала недавние времена «нормальной и духовной жи
зни», ностальгия по которой, вполне понятно, стучала в сердца бывших обко
мовских секретарей пеплом Клааса.
Совещание закончилось 18 сентября. Все стали с нетерпением ждать реакции
президента. И она, наконец, последовала.
21 сентября 1993 года, вторник, 19:30.
Евгений Савостьянов, начальник Управления Министерства Безопасности п
о Москве и Московской области, сидел в комнате отдыха, примыкающей к его о
громному кабинету и, помешивая ложкой остывший чай, с интересом посматри
вал то на часы, то на экран небольшого переносного телевизора, стоявшего
на одной из полок массивной стенки рядом с бюстиком Дзержинского.
Бюстик достался Савостьянову в наследство от его предшественника, гене
рала Прилукова, чья яркая чекистская карьера оборвалась в августе 1991 года
, когда почти все руководство бывшего союзного КГБ отправилось либо в тю
рьму, либо под следствие с подпиской о невыезде, либо на давно заслуженны
й отдых, ибо, как говаривал еще покойный Андропов, «с нашей работы в отстав
ку не уходят, а сразу отправляются в крематорий».
Именно в те, послепутчевые, дни Савостьянов и появился на Лубянке, заняв с
вою должность, которую по штату КГБ должен был замещать генерал-лейтена
нт, а то и генерал-полковник.
Евгений Савостьянов был наиболее странной личностью, появившейся на по
литической сцене после прихода к власти президента Бориса Ельцина и рас
пада СССР.
Физик по образованию, научный работник одного из академических институ
тов столицы, диссидент-фрондер по убеждениям, лейтенант запаса ракетных
войск, с умным, интеллигентным лицом, обрамленным аккуратно постриженно
й черной бородкой, Ч образ типичного антисоветчика тех времен. Савость
янов стал активным членом тогда еще «ненормальной» «Демроссии», входя в
ее координационный совет.
Там он близко познакомился с Гавриилом Поповым и, видимо, произвел на буд
ущего мэра столицы достаточно сильное впечатление. Настолько сильное, ч
то став мэром Москвы и пожелав иметь в КГБ и МВД своих людей, Попов добился
назначения Савостьянова на занимаемую должность, а начальником МВД сто
лицы назначил Мурашова, также одного из координаторов «Демроссии».
Если назвать назначение Савостьянова весьма странным, то это значит Ч н
е сказать о нем фактически ничего. КГБ изначально создавался не как госу
дарственный институт тоталитарной системы, а как некий тайный орден, сек
ретное военно-политическое общество, по сравнению с которым даже орден
иезуитов выглядит детской забавой.
Даже рядовые сотрудники при приеме в КГБ должны были пройти через продум
анную систему фильтров, совершенно исключающую попадание в КГБ не то что
случайных людей, но и тех, у которых возникли бы какие-либо вопросы, хотя б
ы к самим себе, от осознания того, чем им приходится заниматься, и кому все
это нужно.
Что же касается руководящего состава, то все 70 лет не было практически ни
одного исключения из правила: руководство либо «спускалось» из ЦК КПСС,
либо тщательно карабкалось по крутой и скользкой от крови и грязи служеб
ной лестнице, рискуя каждую секунду сорваться прямиком на тот свет.
И тут, на одну из самых почетных и важных должностей в КГБ присылают мало ч
то шпака и чужака, да еще какого-то диссидента из «Демроссии», которая с м
омента своего основания служила для КГБ не более, как объектом самого тщ
ательного наблюдения, а ее члены рассматривались в качестве потенциаль
ных клиентов следственных изоляторов и трудовых лагерей.
Но если даже не принимать все эти ужасные вещи во внимание, ради справедл
ивости следует заметить, что работа в любой секретной службе, а тем более
в политической полиции, на руководящей генеральской должности, без сомн
ения, требует и опыта, и специальной подготовки, которых у Евгения Савост
ьянова не было.
Не было, конечно, и юридического образования, которое, хотя и чисто формал
ьно, но требовалось для замещения подобных должностей. А формальные вопр
осы в жесткой системе партийно-государственных институтов СССР часто с
тановились первостепенными.
Такое чудовищное инородное тело, всунутое в столь чувствительный орган
изм КГБ, и теоретически, и практически должно было им немедленно отторгн
уто, для чего имелось множество вполне легальных путей, сведенных к прос
тому заключению о профнепригодности.
Хорошо зная собственную историю, когда их отстреливали сотнями во време
на многочисленных дворцово-ведомственных переворотов, хорошо зная соб
ственные делишки андроповского и послеандроповского периода, видя все
свое руководство в тюрьме или под следствием, а своего великого основате
ля Ч свергнутым с пьедестала, к которому раньше и подходить было запрещ
ено даже для возложения цветов, и плывущим над Лубянской площадью со ста
льным тросом на шее, как на передвижной виселице, работники КГБ притихли.
Многие рыдали, то ли от жалости к железному Феликсу, то ли жалея себя, поск
ольку вид беснующейся на площади толпы рисовал самые мрачные перспекти
вы на обозримое будущее. Тем более, что назначенный председателем КГБ Ва
дим Бакатин, который стал последним человеком, занимавшим указанную дол
жность, торжественно пообещал сократить ведомство до минимального раз
мера и перепрофилировать его на дела, способные принести государству хо
ть какую-то пользу.
В таких условиях, конечно, можно было промолчать, когда на ведущее Москов
ское управление присылают начальника чуть ли не из мордовской политиче
ской зоны.
Но шок прошел. Самого Бакатина, первого секретаря обкома, члена ЦК КПСС, ка
ндидата в члены политбюро, занимавшего в коммунистические времена круп
нейшие партийно-государственные посты, включая и пост министра внутрен
них дел, памятуя его публичные обещания реформировать, а главное, сократ
ить КГБ, съели так быстро, что тот и охнуть не успел, как вылетел из органов
с ярлыком полной некомпетентности. А Савостьянов остался.
Последовавшие потом структурные катаклизмы, когда по воле президента Е
льцина были объединены КГБ и МВД под общим командованием министра внутр
енних дел РСФСР Виктора Баранникова, а затем новое разъединение по решен
ию Конституционного суда, когда под шумок реорганизаций КГБ был переиме
нован в Министерство Безопасности (без слова «государственной» Ч памя
ть о бериевском МГБ была еще очень свежа в памяти), и многих выпихнули на п
енсию и в резерв, а многие почли за благо уйти сами, Савостьянов остался на
своем посту.
Он остался на своем посту, когда новый министр безопасности Баранников п
ровел собственную чистку органов, избавляясь от разных «засветившихся
» либералов времен «перестройки и гласности».
Он остался на своем посту, когда выгнали и самого Баранникова, быстро зат
янутого коррупцией и сомнительными связями из-за недостатка опыта в туп
ик, выходами из которого были либо самоубийство, либо Ч тюремная камера.
Министра обвинили, в двурушничестве, двойной игре, но знающие люди поним
али, что КГБ отверг инородное тело, бывшего участкового милиционера, всю
жизнь проработавшего в системе внутренних дел.
А Савостьянов не только остался, но и, как ему было положено по должности,
получил чин генерал-майора.
Если вспомнить, что Савостьянов был произведен в генералы прямо из лейте
нанта запаса, и что это произошло в мирное время, то следует согласиться, ч
то у подобной ракетной карьеры очень мало аналогов в мировой истории, а т
ем более Ч в таком ведомстве, как КГБ.
Эта карьера покажется еще более странной на фоне судьбы Мурашова, внедре
нного одновременно с Савостьяновым тем же Поповым в систему МВД. Организ
м МВД сразу же начал отторгать инородное тело, и после серии внутриведом
ственных скандалов, ошельмованный прессой оппозиционеров и громкими в
ыступлениями в Верховном Совете, Мурашов был выкинут из милиции, как Пан
иковский из исполкома.
Что касается Савостьянова, то даже газеты и депутаты экстремистов его не
трогали. Не трогала его и демократическая печать. Даже знаменитые петер
бургские «600 секунд» Александра Невзорова, истратившие уйму эфирного вр
емени на шельмование Мурашова, о Савостьянове не произнесли ни слова: ни
хорошего, ни плохого.
Только однажды газета «День» осторожно прошлась по новому генералу, нам
екнув, что его бабушка, видимо, была еврейкой. Но для газеты, которая громо
гласно утверждала, что Борис Ельцин Ч это псевдоним Боруха Элькина (или
Эльцера), что на территории Кремля скрывается целая бригада израильских
парашютистов, подобный осторожный подход можно было считать даже поощр
ительным…
Можно многое предположить, развивая тему «Кто же вы, генерал Савостьянов
?», но ограничимся только констатацией факта: Евгений Вадимович Савостья
нов по какой-то, скажем, невероятной случайности, не оказался «инородным
телом» в организме знаменитого на весь мир аппарата столичного КГБ, а вп
исался в этот аппарат со своей диссидентской бородкой (которую так и не с
брил, хотя еще существовал неотмеченный приказ Андропова, подтвержденн
ый затем двумя генералами армии, Чебриковым и Крючковым, запрещающий сот
рудникам КГБ ношение бороды, без всяких исключений, как, скажем, во времен
а Петра I), интеллигентной внешностью, манерами ученого и взглядом профес
сионального математика.
Невероятные истории иногда происходят и логического объяснения не име
ют. Прижилась же как-то домашняя киска в одном вольере с семейством ягуар
ов, и ничего. Жила и даже допускалась к противню с мясом. А другую кошку раз
орвали в ту же секунду, как появилась она в вольере. С точки зрения ягуаров
, эта история довольно проста: либо разорвут, либо нет. Но с точки зрения ко
шки, ситуация выглядит намного сложнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39