Макашов вернулся в Москву и стал ждать своего часа. Нельзя сказать, чтобы
генералу нечего было терять. На волне демократического хаоса он привати
зировал квартиры в Москве и Самаре, входил в совет директоров нескольких
акционерных компаний, а его каменная трехэтажная дача со встроенной кол
окольней домовой церкви, украшенной барельефом православного креста, п
оражала воображение даже его коллег-генералов, чьи особняки, построенны
е за счет щедрот Министерства обороны, хотя и были добротными, но от них за
версту веяло казарменной безвкусицей.
Час Макашова настал. Шестым чувством старого солдата он понимал, что на э
тот раз без стрельбы не обойдется, и ноздри его раздувались, как перед ком
андой, которую он сотни раз отдавал на учениях и маневрах разного уровня:
«Танки, вперед!».
Пока эту команду отдавать было некому. Да и сам вид генерала был совсем не
воинственный. Сутулый, в старомодном синем плаще с пояском и старческом
берете, он устало ходил по информационному центру, ожидая возвращения Ач
алова, пытавшегося связаться с Министерством обороны, Генштабом и с кома
ндующими округами.
Информация продолжала литься потоком. Уже председатель Моссовета Нико
лай Гончар сообщил, что на 23:00 запланировано срочное заседание президиума
Моссовета, а завтра, с утра, начнется сессия, которая выскажет свою точку
зрения на указ президента. Гончар отметил, что нужно предотвратить обост
рение ситуации и тем более пресечь провокации, которые могут привести к
кровопролитию.
Уже председатель Конституционного суда Зорькин объявил о срочном созы
ве Конституционного суда, а один из судей, Лучин, поспешил заявить, что «в
соответствии со статьей 121-6 Конституции Российской Федерации в нынешней
редакции президент лишил сам себя властных функций».
Информационные агентства, перебивая друг друга, сообщали новости:
«В 21:40 началось экстренное заседание Конституционного суда. Собран полны
й кворум. На улице перед зданием суда находятся несколько автомашин с ми
лицией. В здание суда прошли четверо гражданских лиц с автоматами…»
«В 21:00 состоялось заседание президиума совета министров. По его окончании
премьер Виктор Черномырдин подчеркнул, что „прежде всего нужно спокойс
твие“, государственные учреждения должны работать в нормальном режиме.
На вопрос корреспондента о возможном давлении на депутатов Верховного
Совета премьер воскрикнул: „Боже упаси! Никаких „чрезвычаек“! Это исключ
ено!“
«Штаб Московского военного округа официально сообщил, что округ находи
тся в обычном режиме. Никаких дополнительных приказов о повышении готов
ности не поступало».
«Пресс-центр МВД заявил, что „никаких дополнительных приказов не было“.

«Министерство безопасности ответило, что „оно вообще ничего не знает о к
аком-то указе президента“.
«В пресс-службе президента сообщили, что Ельцин в настоящее время наход
ится в своей загородной резиденции, а сама пресс-служба работает в обычн
ом режиме»…
В помещение центра быстрыми шагами вошел генерал Ачалов. Вид у него был н
есколько возбужденный. Все средства правительственной, высокочастотно
й и дальней связи, имеющиеся в распоряжении Белого Дома, были отключены.

Он пытался дозвониться в Министерство обороны и в Генштаб. Ни один из изв
естных ему телефонов, а знал он их почти все, не отвечал, включая многокана
льные телефоны оперативных дежурных по направлениям.
Это означало, что в компьютер центра военной связи дана команда на полно
е изменение телефонных кодов. Такие команды поступают в целях защиты свя
зи от проникновения противника только в канун неизбежной войны, либо ког
да но всей стране объявлено чрезвычайное положение. Но чрезвычайного по
ложения никто не объявлял.
А ВОЕВАТЬ БЫЛО ПРОСТО НЕ С КЕМ.


22:45

Василий Липицкий не то что вошел, а просто ворвался в кабинет Руцкого. Есл
и Вольского и Руцкого звали знаменем партии «Гражданский Союз», то Липиц
кого вполне можно было назвать его движущей пружиной.
Липицкий в свое время окончил исторический факультет МГУ по курсу «Исто
рии КПСС», был комсомольским «вожаком» факультета, где и вступил в КПСС. Н
а факультете заметили энергичного и «идейного» юношу и «бросили» его в ф
илиал ЦК ВЛКСМ Ч так называемый Центральный штаб студенческих отрядов,
откуда открывалась прямая дорога в ЦК. Но в ЦК Липицкий не попал, а вернулс
я Университет, где занимался исследовательской работой в русле своей са
мой перспективной в СССР науки.
Видимо, на этом поприще он добился-таки заметных успехов, поскольку в 1983 го
ду был приглашен на работу в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ко
торый слыл кузницей кадров последнего, снабжая ЦК родной партии беспоща
дными интриганами, прожженными циниками и беспринципными карьеристами
.
Отдел, в котором работал Липицкий, выполняя заказ ЦК, был озабочен пробле
мой, как заставить население коммунистической империи лучше работать н
а родную партию и не воровать.
Решая эту проблему, Липицкий в разгар перестройки, в 1989 году, умудрился защ
итить докторскую диссертацию на тему «Проблемы стимулирования созидат
ельной деятельности», в которой цветными графиками было отмечено повыш
ение производительности труда при правильно поставленном процессе иде
йно-политического воспитания трудовых коллективов.
Производительность труда находилась в прямопропорционалыюй зависимо
сти от авторитета и силы парторганизаций.
Идеологически диссертация была безупречной, но в ЦК Липицкого так и не в
зяли. Ему удалось осуществить свою мечту только при рождении партии Иван
а Полозкова, в ЦК которой он и повстречался с Руцким.
Если ты собираешься делать свою карьеру в коридорах Института марксизм
а-ленинизма, то должен обладать интуицией и нюхом немецкой овчарки и гиб
костью кобры, вспоминал недавно один из президентов молодых среднеазиа
тских республик, познавший эту науку на собственной шкуре.
Но как бы то ни было, Липицкий сразу почуял, что паровозом его грядущей кар
ьеры станет не «добрейший» Иван Кузьмич Полозков, а прямой, как бульдозе
р, и напористый авиационный полковник. И Липицкий стал его ведомым, особе
нно после того, как провалился на выборах в Верховный Совет в 1990 году.
Совершая виражи вслед за своим «ведущим», Липицкий перелетел в блок «Ком
мунисты за демократию», затем Ч в Демократическую партию коммунистов Р
оссии, которая после августовского путча была скромно переименована в Н
ародную партию свободной России.
6 августа 1991 года Липицкого вместе с Руцким выгнали из КПСС «за деятельнос
ть, направленную на раскол КПСС». На короткое время Липицкий пропал из по
ля зрения, а затем вынырнул вместе с Руцким в «Гражданском Союзе», где вск
оре стал председателем исполкома, оставаясь, на всякий случай, и председ
ателем правления своей любимой НПСР, которая в свое время объявила себя
наследницей КПСС, чтобы «через суд, на законных основаниях, вернуть наро
ду партийные деньги».
Но вопрос о наследстве КПСС, как известно, тихонько замяли, и кто-то быстр
о отбил у Липицкого охоту судиться за наследство покойной родительницы
двух его новых партий, где ему регулярно за счет той же «родительницы» вы
плачивали зарплату и содержали автомобиль с шофером.
И вот час настал. Пройдет еще немного времени и Руцкой станет президенто
м, открывая дорогу к власти «Гражданскому Союзу» Ч своей родной партии.
Однако, следует заметить, что руководство «Гражданского Союза» оценива
ло реальную обстановку несколько иначе, чем это делал Руцкой, имея все ос
нования полагать, что лихой «вице» может наломать таких «дров», и полови
ны которых будет достаточно, чтобы отправить все руководство партии за р
ешетку.
Едва заявление Ельцина было передано средствами массовой информации, к
ак руководство «Гражданского Союза» отправило в Белый Дом Липицкого, да
бы напомнить Руцкому, чтобы тот вспомнил, что является сопредседателем п
артии, о чем опальный вице-президент, судя по его недавним высказываниям
в адрес партийных коллег, видимо, слегка забыл.
Руцкой встретил Липицкого без особого энтузиазма. Без ожидаемого: «Вася
! Как я рад! Иди ко мне в вице-президенты!»
У Липицкого, конечно, в данной ситуации хватило бы ума отказаться от этой
чести, но приятно было бы такое выслушать и напомнить позднее, когда стан
ет ясен исход нового кризиса. Но говорили долго.
Руцкой просил, чтобы партия развернула мощную пропаганду в его пользу, с
вязалась с оборонными заводами, готовя всероссийскую забастовку, чтобы
Вольский публично и как можно скорее осудил Ельцина за предпринятый тем
государственный переворот. Липицкий, отлично зная, что Вольский никогда
этого не сделает, пока Ельцина, по меньшей мере, не упрячут в тюрьму или вы
нудят бежать за границу, тем не менее, пообещал Руцкому, что все будет сдел
ано.
В этот момент по внутренней трансляции объявили, что закончилось заседа
ние президиума Верховного Совета, на котором решили, что президент Ельци
н должен быть отрешен от должности за совершение государственного пере
ворота, и его полномочия переходят к Руцкому. Через час, как только набере
тся достаточное для кворума количество депутатов, откроется внеочеред
ная сессия для принятия исторических решений «во имя спасения Отечеств
а и демократии»…
Липицкий от души пожал руку Руцкому и хотел что-то еще сказать, но снова б
ыл прерван громкоговорителями, объявившими, что буфеты и прочие службы Б
елого Дома переходят на круглосуточный режим работы.
Руцкой нервно посмотрел на часы и наклонился к селектору, поинтересовав
шись, прибыли ли генералы Громов и Родионов. Ему ответили, что нет, не приб
ыли. «А Тулеев? Ч спросил Руцкой. Ч Звонили в Кемерово?» Ему ответили, что
Тулеев уже здесь. Впустить? Пусть подождет, приказал Руцкой и что-то хоте
л сказать Липицкому, но в этот момент в кабинет вошел Виталий Уражцев, быв
ший полковник из Главпура, юрист и журналист, председатель всероссийско
го общества «Щит», основанного еще во времена перестройки для защиты пра
в военнослужащих.
Уражцев, личность весьма одиозная, был одним из немногих, кого арестовал
и и отправили в Балашиху еще во времена августовского путча. При аресте о
н отмахивался от «чекистов» топором и, по его версии, был зверски избит, св
язан и брошен в кузов грузовика, что, однако, не помешало ему ровно через с
утки снова появиться в Белом Доме свежим и здоровым, одетым в свежевыгла
женный костюм к белую рубашку с галстуком.
Тогда же, в эйфории одержанной победы, Уражцев, отвечая на вопрос корресп
ондента «возможен ли, но его мнению, еще один путч?», ответил: «Какой еще пу
тч? Когда президентом Ч Ельцин, вице-президентом Ч Руцкой, мэры Москвы и
Ленинграда Ч Попов и Собчак, говорить о каком-то новом путче может тольк
о очень обиженный Богом человек!»
Неизвестно, чем Бог так уж сильно обидел Уражцева. Возможно, что Творец не
очень жалует людей, раздираемых гордыней и тщеславием.
В свое время Уражцев явно метил в замы министра обороны, но военное ведом
ство, как в коммунистические времена, так и после, очень прохладно относи
лось к каким угодно общественным организациям в своей системе. Поэтому н
икакого официального статуса обществу «Щит» давать не желало, очень кос
о на него поглядывая.
Из окружения Ельцина Уражцева очень быстро оттеснили, поскольку искусс
твом интриги он, как и Руцкой, владел на уровне полковника, что было явно н
едостаточно.
Разочарованный полковник выбрал единственный путь, который оставался,
чтобы кое-как сохраниться на политической поверхности, Ч путь уличног
о вождя. Да и тут он был не очень заметен, поскольку у него хватило ума все-т
аки как-то дистанцироваться от таких митинговых звезд, как Анпилов и Кон
стантинов.
Не хватало у него нахальства, чтобы строить из себя теоретика, как, скажем
, Проханов или Стерлигов, и сидеть в президиумах «Фронта национального с
пасения» между ними. Его выступления были более-менее взвешенными, а пот
ому плохо доходили до сознания толпы, любившей простые, щелкающие бичом
призывы.
Тем не менее, а может быть и именно поэтому, в случае кризиса противостоян
ия властей Уражцеву было на первом этапе поручено окружить Белый Дом тол
пами людей, чтобы, с одной стороны, продемонстрировать народную поддержк
у заговорщикам, а с другой, Ч сбить охоту у властей исполнительных, сломя
голову, кинуться на штурм оплота законодательной власти.
Уражцев не терял ни минуты. Подобная задача была по плечу любому офицеру,
а тем более Ч такому прирожденному организатору, как он.
К Белому Дому уже подтянулось достаточно людей, чтобы их могли заметить,
хотя еще не настолько, чтобы имитировать всенародную поддержку.
Несколько десятков разновозрастных мужчин, главным образом, пенсионер
ов и отставников, уже встали у входа в Верховный Совет, размахивая красны
ми знаменами, выставив самодельные лозунги: «Вся власть Советам!», «Да зд
равствует КПСС!», «Диктатора под суд»! и тому подобное.
Несколько парней помоложе, сваливая в кучу турникеты и таская откуда-то
доски, начали сооружать у входа какое-то подобие баррикады.
«Людей! Побольше людей! Ч приказал Руцкой, выслушав сообщение Уражцева.

Ч Действуй, Виталий! Сейчас многое от тебя зависит». Уражцев вышел, и в ка
бинет с некоторой робостью вошел генеральный прокурор Валентин Степан
ков.
Нынешний генеральный прокурор разительно отличался от своих предшеств
енников, Вышинского, Руденко и даже недавнего Сухарева Ч крайней несоли
дностью и почти детским выражением лица. Эдакий губошлеп.
Взлетевший на послепутчевой волне в кресло генерального прокурора пря
мо из прокуратуры какого-то забытого Богом сибирского райцентра, Степан
ков, надо отдать ему должное, отлично понимал, что это кресло могут из-под
него выбить в любую следующую минуту, а потому и вел себя соответственно.

За интервью брал деньги в валюте, погубил, с юридической точки зрения, про
цесс над членами ГКЧП, славы и денег ради опубликовав книгу о путче 91-го го
да, не обращал внимание ни на какие нарушения законов, фактически культи
вируя в стране «правовой нигилизм», как интеллигентно выражались некот
орые газеты, или «уголовный беспредел», как выражались те, кто не любил ис
пользовать иностранных слов.
«С приходом Степанкова на должность генерального прокурора, Ч сказала
одна, острая на язык, московская публицистка, Ч наша страна, которая 70 лет
являлась „политической зоной“, превратилась в зону уголовную».
Степанков вел свою тихую и довольно мелкую игру, не желая ни с кем ссорить
ся или прослыть чьим-то сторонником, поставив себе довольно скромную це
ль, хотя в России с учетом занимаемого им поста эта цель выглядела трудно
достижимой: уйти со своего поста без особо громкого скандала, минуя Лефо
ртово.
Услышав об указе Ельцина, Степанков почувствовал себя плохо, как и любой
человек, очутившийся, подобно барону Мюнхаузену, между лязгающими пастя
ми льва и крокодила, которые, желая сожрать друг друга, могли мимоходом пр
оглотить и его, даже не заметив этого.
Косо взглянув на Липицкого, Степанков уселся в кресло напротив мятежног
о вице-президента, всем своим видом демонстрируя готовность благожелат
ельно выслушать все, что тот ему захочет сказать.
«Вот что, Валентин, Ч начал Руцкой, глядя на полированную поверхность св
оего стола. Ч Значит, так. Надо уголовное дело возбудить против граждани
на Ельцина за попытку совершения государственного переворота с целью…
Ч Руцкой посмотрел на лежащую перед ним бумагу: Ч …с целью свержения су
ществующего конституционного строя. Как ты?»
У Степанкова засосало в животе. Хорошенькое дело! Возбудить уголовное де
ло против президента страны! А как у этих все провалится? Затопчут сапога
ми. А если эти выиграют? Никак не представить точного расклада сил в стран
е. Кто за кого? Попадешь в сообщники…
«Александр Владимирович, Ч сглотнув слюну, ответил генеральный прокур
ор. Ч Тут главное, чтобы все было законно, юридически безупречно. Не нужн
о спешить. Во-первых, необходимо решение Конституционного суда о незако
нности указа. Во-вторых, решение съезда об отстранении главы исполнител
ьной власти от…».
«Какой съезд? Ч удивился Руцкой. Ч Когда есть поправка к 121-й статье…»
Все эти поправки к Конституции, которые последнее время Верховный Совет
лепил, как пирожки, юридически в стране не действовали, а многим правовым
структурам вообще не были известны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39