В этом же интервью, отвечая на вопрос, счи
тает ли он возможным, чтобы еврей когда-нибудь стал президентом России, о
тветил «Почему нет?» И чуть не погубил всю свою дальнейшую карьеру в оппо
зиции. После ему пришлось долго объяснять, что он ответил подобным образ
ом только потому, что вообще против президентского поста и прикладывает
все усилия, чтобы добиться отмены «как не оправдавшего себя». Это убедил
о далеко не всех, но кипучая деятельность Константинова, ставшего одним
из активнейших представителей «непримиримой оппозиции» и не чурающего
ся самой черной работы во имя свержения «оккупационного режима», не могл
а уже игнорироваться другими крупными и мелкими вождями. Тем более, что К
онстантинов упорно работал по сплочению «непримиримых» в единый блок.
Задача была трудная. «Непримиримых» также раздирали непримиримые прот
иворечия. Одни не желали иметь ничего общего с коммунистами, другие Ч вс
ех, кроме себя, считали сионистами, третьи требовали оставаться в рамках
парламентской борьбы, в то время как четвертые более всего на свете хоте
ли пострелять. И только коммунисты Геннадия Зюганова, по традиции, готов
ы были примкнуть к кому угодно, лишь бы восстановить утраченные, благода
ря предательству КПСС, свои былые позиции в обществе. В былые времена эти
позиции удавалось поддерживать, только опираясь на карательный аппара
т КГБ. Ныне теоретик Зюганов видел будущее своей партии в опоре на воениз
ированные фашистские группировки.
Поистине титанические усилия и бесконечные компромиссы Константинова
(ему гораздо тяжелее было сесть в один президиум с Зюгановым, чем Зюганов
у Ч с ним. Тому это было безразлично Ч лишь бы сидеть в президиуме) приве
ли к тому, что 24 октября 1992 года ему удалось собрать на учредительный съезд
«Фронта национального спасения» почти все партии и группировки, которы
е к этому моменту удалось создать различным отделам КГБ и подпольным обк
омам. Тут был и «Совет патриотических сил», и «Русский национальный собо
р», и «Национально-республиканская партия» Николая Лысенко, в свое врем
я выгнанного из «Памяти» за «бытовой антисемитизм», и «Русская партия» К
орчагина, и «Партия русского национального единства», и, разумеется, ком
мунисты всех мастей и оттенков: от ярко-красного до темно-коричневого.
«Цветом нации» назвал Константинов собравшихся в зале.
В президиуме «цвет нации» представляли: генерал Макашов, Сергей Бабурин
, Геннадий Зюганов, Владимир Исаков, Александр Проханов, Александр Стерл
игов, Сажи Умалатова, избранная председателем президиума Верховного Со
вета СССР, и осколки былой группы «Союз»: полковник Алкснис и Светлана Го
рячева. Там же восседали Лысенко с Баркашовым и, естественно, сам Констан
тинов. Охрану несли мрачные парни в камуфляже, но без каких-либо знаков ра
зличия. В зал была допущена пресса.
Начал учредительный съезд генерал Макашов по-военному просто и звучно.
Встав в президиуме, генерал зычно скомандовал:
Ч Кто не поддерживает Ельцина и правительство, прошу встать!
Радостная улыбка озарила суровое лицо генерала, когда полуторатысячны
й зал поднялся по его команде. Сидеть остались только некоторые представ
ители прессы, которую в президиуме называли «желтой».
«Желтая пресса и сионофильское телевидение дорого заплатят», Ч пригро
зил Николай Лысенко, зорко следя из президиума за не встающими по команд
е Макашова.
После такого начала, придуманного Макашовым, сразу стала ясна та общая п
латформа, на которой могут объединиться красные и коричневые. Поэтому, в
ыступая с речью, Константинов говорил прямо и жестко:
Ч Необходимо создать движение, способное изменить ход истории в нашей
стране. Мы должны немедленно приступить к подготовке акций, которые могл
и бы оказать влияние на ход предстоящего съезда народных депутатов. Одна
из главных задач Ч отставка президента. Россию надо защищать, а защищат
ь некому, потому что мы Ч это Россия!
Изъявив, таким образом, желание броситься под колесо истории, Константин
ов сорвал довольно неуверенные аплодисменты, поскольку его конечная це
ль Ч отставка президента Ч многим, по вполне понятным причинам, показа
лась жалкой и не очень серьезной. Стоило ли вообще собираться ради отста
вки Ельцина? Нужны более грандиозные планы!
Гораздо большими аплодисментами, почти бурными, приветствовали слова г
енерала Макашова о том, что «армия не будет защищать президента, который
предал свой народ и Вооруженные силы!»
Товарищ Зюганов выступал со скорбным лицом, объявив, что «прошло всего ч
уть больше года (с момента бегства КПСС), но за это время мы потеряли госуд
арственность». Потеряв пост секретаря РКП, Зюганов считал, что это конец
русской государственности. Его очень радовала перспектива создания мо
щной коалиции национал-большевизма из фашистских и коммунистических г
руппировок, вождем которых он не видел никого, кроме себя. Недаром все тео
ретические работы нового марксистского вождя сводились к тому, что Росс
ия Ч это традиционное «государство вождя», чуждая любой демократии Ч
этой гнусной выдумке сионизирующей буржуазии.
Однако на пост вождя было слишком много охотников, чтобы так просто усту
пить его товарищу Зюганову.
Константинов по старой привычке сказал несколько «теплых» слов в адрес
коммунистов, и был горячо поддержан поклонниками Адольфа Алоисовича, ко
торые читали работы фюрера только в той части, которая касалась евреев. Е
сли бы они прочли некоторые размышления Гитлера о коммунистах, то узнали
бы много для себя полезного. В частности, им стало бы известно мнение фюре
ра о том, что наиболее ретивые члены национал-социализма пришли в гитлер
овское движение именно из коммунистической партии как наиболее близко
й по духу.
Сергей Бабурин, выступая на учредительном съезде ФНС, напомнил собравши
мся, что «мы собрались для того, чтобы осуществить идею, которую в свое вре
мя не смогла реализовать группа „Союз“ затем Ч фракция „Россия“ и, нако
нец, все патриотические организации Ч объединить усилия во имя возрожд
ения единой многонациональной Родины».
Слово СССР Бабурин не назвал, но зато дал рецепт, как этого объединения мо
жно достичь: восстановлением практики госзаказов и распределения.
Другими словами, Бабурин предлагал вернуться в старое, доброе тоталитар
ное прошлое, когда государство заказывало танки и ракеты, а ввезенное с З
апада продовольствие распределяло таким образом, что со всей России пер
еполненные поезда мчали в Москву миллионы людей за колбасой и маслом. Бо
льше их купить было негде на всем пространстве великой России, если не сч
итать партийных спецраспределителей, о которых большинство собравшихс
я в зале сохранили самые лучшие воспоминания (а некоторые втихаря пользо
вались ими и до сих пор).
Выступление Бабурина, хотя и воспринималось собравшимися положительно
, не вызвало особых эмоций, поскольку осторожный депутат тщательно избег
ал экстремистских призывов и воинственных воззваний, на которые психол
огически был настроен зал. Кроме того, он лишь вскользь проговорил о том, р
ади чего, собственно, все здесь и собрались. Для того, чтобы создать мощную
единую организацию, нечто вроде новой, но, разумеется, гораздо более силь
ной «Русской Правой». Ибо, как заметил красный вождь Зюганов, цитируя Лен
ина, «организацию можно победить только организацией».
Об этом было поручено сказать главному редактору газеты «День», бывшему
сионисту, бывшему «соловью Генштаба», а ныне свихнувшемуся от крутых пов
оротов судьбы, а потому ставшему идеологом непонятной идеи, которую он и
сам был не в состоянии сформулировать, Александру Проханову.
Поведав залу, что «в России хорошо только крысам и воронам» и сорвав по эт
ому поводу бурные аплодисменты, длинноволосый идеолог призвал к примир
ению «красной и белой идей», что привело к принятию специальной резолюци
и о преодолении раскола 1917 года. Отныне, при создании Великой России, объед
иненный народ станет черпать обеими чашами Ч «красной и белой» Ч и пит
ь из обоих колодцев.
Провозглашение подобного примирения было скорее идеалом, к которому сл
едует стремиться, нежели реальностью. Если все «белые» патриоты видели с
ебя наследниками «белогвардейцев», то коммунистическая «красная» оппо
зиция считала себя наследниками «большевиков», которые могли еще прими
риться с далеким прошлым, но ничего не собирались уступать в настоящем и
тем более Ч в будущем.
Одни группировки выступали, например, за свободное фермерство в рамках н
аставлений своего кумира Столыпина. «Красные» делали со своей стороны в
се возможное, чтобы сорвать земельную реформу и сохранить колхозное раб
овладение. Одни поддерживали отечественных предпринимателей, другие
Ч трудящихся в их борьбе с предпринимателями. При подобном антагонизме
, в течение десятилетий раздирающим «красных» и «белых», единственным мо
стом между ними могли стать коричневые идеи, а общей точкой соприкоснове
ния Ч политика, начинающаяся и кончающаяся антисемитизмом. Это была та
ловушка, из которой не существовало даже теоретического выхода. В итоге,
как ни старались Константинов и Зюганов создать какое-то подобие красно
-белого единства, получилось то, что неизбежно должно было получиться: кр
асно-коричневый блок.
А если говорить человеческим языком Ч коммуно-фашистский союз, который
чуть было не оформился в конце 30-х Ч начале 40-х годов, рухнув из-за маниака
льной слепоты своих вождей, тут стал почти реальностью.
Закрывая съезд, Константинов сказал, что созданный фронт должен рассмат
риваться как «освободительное движение», главной задачей которого явл
яется «народно-освободительная революция против временного оккупацио
нного правительства и клики Ельцина».
Подобная лихая резолюция, объявленная Константиновым, совершенно неож
иданно вызвала реакцию президента, ранее почти не замечавшего истериче
ских криков оппозиции. Последовал указ о роспуске организационного ком
итета «Фронта национального спасения» и о его запрещении. Организаторы
«Фронта», как и водится в демократическом обществе, которое они поклялис
ь уничтожить, указу не подчинились и, проведя парочку шумных митингов, по
дали протест в Конституционный суд.
Рассмотрев протест, Конституционный суд во главе с Валерием Зорькиным, к
оторый совсем недавно вывел из-под удара коммунистическую партию, призн
ал указ президент «неконституционным», ограничивающим свободу граждан
на объединение по политическим, религиозным и прочим признакам. Самому
Валерию Зорькину идеи «Фронта» были куда более близкими, чем какие-то не
понятные рассуждения о демократии, которую он никогда в глаза не видел, а
потому и знать не хотел. Он поступил бы именно так, даже если бы не получал
никаких «рекомендаций», а поскольку «рекомендации» все-таки были, он вы
вел из-под удара «Фронт» с еще большим энтузиазмом.
Для Константинова наступили великие дни. Своего собственного континге
нта у него, как, скажем, у Анпилова или Терехова, не было, но как и положено с
опредседателю, он координировал все фракции «Фронта», собирая их на площ
адях, формируя колонны при шествиях и резервируя места в зале при собран
иях.
Его одутловатое лицо со всклокоченной бородой мелькало то слева от Анпи
лова, то справа от Терехова, то над потускневшим погоном Макашова, то на фо
не иезуитской улыбки генерала Стерлигова или наглой ухмылки Хасбулато
ва.
Он работал как каторжник, чтобы добиться координации партий, группирово
к и разных осколочных сообществ, номинально сведенных его энергией в еди
ный фронт, но продолжающих считать только себя проповедником истинного
«учения», а всех остальных Ч еретиками.
Он сражался, как лев, на мартовском съезде, чтобы накрыть «импичментом» п
резидента Ельцина, а когда это не удалось, делал все, что в его силах, чтобы
сорвать апрельский референдум.
Неудачи, следовавшие одна за другой, озлобили Константинова, но мало пов
лияли на его энергию.
Он стал одним из инициаторов первомайских беспорядков, а затем пообещал
вообще превратить Москву в арену уличных боев и в зону бедствия.
«Пусть Константинов побережет собственную голову», Ч отреагировал на
его провокационные призывы один из ОМОНовских начальников.
Зашевелилась и прокуратура, но для нее Константинов был неуязвим. Депута
тский иммунитет не только препятствовал его аресту, но даже не позволял
вызвать Константинова куда-либо для дачи показаний, если он этого не зах
очет. А даже робкий зондаж следственных органов по поводу снятия с Конст
антинова «парламентского иммунитета» вызвал целую бурю протестов, как
и в случае с Анпиловым.
В конце июля Константинов собрал II съезд «Фронта национального спасения
». Помимо Бабурина, Зюганова и Исакова, в президиуме восседал, на этот раз,
и Анатолий Лукьянов, которому гуманный демократический суд сменил меру
пресечения вместо тюремной камеры на подписку о невыезде.
В своей речи на съезде Константинов подчеркнул, что назрела ситуация для
«народно-освободительной революции» с передачей, как и в старые добрые
времена 1917 года, всей власти Советам. Необходимо немедленно создать прави
тельство национального спасения на месте оккупационного временного пр
авительства. Все это требует немедленного перехода к активным действия
м. Не позднее 19 августа Ч второй годовщины августовского путча. Надо вест
и эскалацию революционно-наступательных действий с ближайшей задачей
ликвидации президентства.
Вызвав громкие аплодисменты зала, Константинов с радостью отметил, что в
нынешней обстановке Хасбулатов и Руцкой фактически стали членами «Фро
нта национального спасения», подсказав всем сомневающимся, на чьей стор
оне они должны быть в обостряющемся конфликте двух аппаратных чудовищ, о
дно из которых объявило себя законодательной властью, а второе Ч исполн
ительной.
А сомневающихся было много. Фашистские и большевистские группировки не
желали выступать ни на чьей стороне. «Чурка» Хасбулатов раздражал их не
меньше, чем «еврей Эльцин». Пусть они сожрут друг друга, а на их останках м
ы будет строить новую великую Россию.
В кулуарах съезда пополз слух, что «этот еврей» Ч Константинов Ч специ
ально сколачивает «Фронт», чтобы властям было легче «всех нас прихлопну
ть». Поэтому он так упорно, спрятавшись за собственной неприкосновеннос
тью, провоцирует всех на активные действия. Всех пересажают, а он будет «ж
рать икру и балыки на халяву в спецбуфете». Социализм всегда был идеолог
ией зависти, а собравшиеся в душе все были либо национал-социалистами, ли
бо интернационал-социалистами.
Константинов знал о подобных настроениях и не мог их игнорировать. Ему п
риходилось стараться, иногда даже чересчур, чтобы дать понять своим «фро
нтовикам», что он рискует нисколько не меньше, чем остальные.
В «Правде», которая, видимо, особо пеклась по поводу «антикоммуниста» Ко
нстантинова, появилось предупреждение о готовящемся на него покушении.
А в середине августа было распространено сообщение, что неизвестные зло
умышленники проникли в кабинет Константинова в Белом Доме и похитили от
туда большое количество секретных документов, связанных с деятельност
ью «Фронта». Однако это имело и обратный эффект, поскольку злые языки сра
зу же распустили слух, что Константинов сам передал властям эти документ
ы, чтобы тем было легче расправиться с «фронтовиками». Константинов резо
нно отвечал, что он мог передать ксерокопии, но, по мнению обвинявших, неза
метно «отксерить» такое количество документов было невозможно. Обвине
ния и оправдания звучали не очень убедительно, а динамика надвигающихся
событий довольно быстро заставила забыть о мелких «проколах» и роковых
совпадениях.
Шаг, сделанный президентом, поначалу привел Константинова в восторг. Ель
цин сам подставлялся под мощный удар со стороны своих противников. Но вс
лед за радостным возбуждением наступила апатия. Илья Константинов хоро
шо понимал, что, по меньшей мере, последние полтора года он мчится куда-то,
как на плоту по горной реке, не зная, куда она ведет, и не откроется ли за бли
жайшим поворотом бездонный водопад, способный поглотить все планы и над
ежды.
Конечная цель виделась весьма туманно, и он не знал, как видят эту цель те,
кто раскрутил маховое колесо, которое уже невозможно остановить, ибо его
уже крутит колесо истории. Он даже не мог ответить на простейший вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
тает ли он возможным, чтобы еврей когда-нибудь стал президентом России, о
тветил «Почему нет?» И чуть не погубил всю свою дальнейшую карьеру в оппо
зиции. После ему пришлось долго объяснять, что он ответил подобным образ
ом только потому, что вообще против президентского поста и прикладывает
все усилия, чтобы добиться отмены «как не оправдавшего себя». Это убедил
о далеко не всех, но кипучая деятельность Константинова, ставшего одним
из активнейших представителей «непримиримой оппозиции» и не чурающего
ся самой черной работы во имя свержения «оккупационного режима», не могл
а уже игнорироваться другими крупными и мелкими вождями. Тем более, что К
онстантинов упорно работал по сплочению «непримиримых» в единый блок.
Задача была трудная. «Непримиримых» также раздирали непримиримые прот
иворечия. Одни не желали иметь ничего общего с коммунистами, другие Ч вс
ех, кроме себя, считали сионистами, третьи требовали оставаться в рамках
парламентской борьбы, в то время как четвертые более всего на свете хоте
ли пострелять. И только коммунисты Геннадия Зюганова, по традиции, готов
ы были примкнуть к кому угодно, лишь бы восстановить утраченные, благода
ря предательству КПСС, свои былые позиции в обществе. В былые времена эти
позиции удавалось поддерживать, только опираясь на карательный аппара
т КГБ. Ныне теоретик Зюганов видел будущее своей партии в опоре на воениз
ированные фашистские группировки.
Поистине титанические усилия и бесконечные компромиссы Константинова
(ему гораздо тяжелее было сесть в один президиум с Зюгановым, чем Зюганов
у Ч с ним. Тому это было безразлично Ч лишь бы сидеть в президиуме) приве
ли к тому, что 24 октября 1992 года ему удалось собрать на учредительный съезд
«Фронта национального спасения» почти все партии и группировки, которы
е к этому моменту удалось создать различным отделам КГБ и подпольным обк
омам. Тут был и «Совет патриотических сил», и «Русский национальный собо
р», и «Национально-республиканская партия» Николая Лысенко, в свое врем
я выгнанного из «Памяти» за «бытовой антисемитизм», и «Русская партия» К
орчагина, и «Партия русского национального единства», и, разумеется, ком
мунисты всех мастей и оттенков: от ярко-красного до темно-коричневого.
«Цветом нации» назвал Константинов собравшихся в зале.
В президиуме «цвет нации» представляли: генерал Макашов, Сергей Бабурин
, Геннадий Зюганов, Владимир Исаков, Александр Проханов, Александр Стерл
игов, Сажи Умалатова, избранная председателем президиума Верховного Со
вета СССР, и осколки былой группы «Союз»: полковник Алкснис и Светлана Го
рячева. Там же восседали Лысенко с Баркашовым и, естественно, сам Констан
тинов. Охрану несли мрачные парни в камуфляже, но без каких-либо знаков ра
зличия. В зал была допущена пресса.
Начал учредительный съезд генерал Макашов по-военному просто и звучно.
Встав в президиуме, генерал зычно скомандовал:
Ч Кто не поддерживает Ельцина и правительство, прошу встать!
Радостная улыбка озарила суровое лицо генерала, когда полуторатысячны
й зал поднялся по его команде. Сидеть остались только некоторые представ
ители прессы, которую в президиуме называли «желтой».
«Желтая пресса и сионофильское телевидение дорого заплатят», Ч пригро
зил Николай Лысенко, зорко следя из президиума за не встающими по команд
е Макашова.
После такого начала, придуманного Макашовым, сразу стала ясна та общая п
латформа, на которой могут объединиться красные и коричневые. Поэтому, в
ыступая с речью, Константинов говорил прямо и жестко:
Ч Необходимо создать движение, способное изменить ход истории в нашей
стране. Мы должны немедленно приступить к подготовке акций, которые могл
и бы оказать влияние на ход предстоящего съезда народных депутатов. Одна
из главных задач Ч отставка президента. Россию надо защищать, а защищат
ь некому, потому что мы Ч это Россия!
Изъявив, таким образом, желание броситься под колесо истории, Константин
ов сорвал довольно неуверенные аплодисменты, поскольку его конечная це
ль Ч отставка президента Ч многим, по вполне понятным причинам, показа
лась жалкой и не очень серьезной. Стоило ли вообще собираться ради отста
вки Ельцина? Нужны более грандиозные планы!
Гораздо большими аплодисментами, почти бурными, приветствовали слова г
енерала Макашова о том, что «армия не будет защищать президента, который
предал свой народ и Вооруженные силы!»
Товарищ Зюганов выступал со скорбным лицом, объявив, что «прошло всего ч
уть больше года (с момента бегства КПСС), но за это время мы потеряли госуд
арственность». Потеряв пост секретаря РКП, Зюганов считал, что это конец
русской государственности. Его очень радовала перспектива создания мо
щной коалиции национал-большевизма из фашистских и коммунистических г
руппировок, вождем которых он не видел никого, кроме себя. Недаром все тео
ретические работы нового марксистского вождя сводились к тому, что Росс
ия Ч это традиционное «государство вождя», чуждая любой демократии Ч
этой гнусной выдумке сионизирующей буржуазии.
Однако на пост вождя было слишком много охотников, чтобы так просто усту
пить его товарищу Зюганову.
Константинов по старой привычке сказал несколько «теплых» слов в адрес
коммунистов, и был горячо поддержан поклонниками Адольфа Алоисовича, ко
торые читали работы фюрера только в той части, которая касалась евреев. Е
сли бы они прочли некоторые размышления Гитлера о коммунистах, то узнали
бы много для себя полезного. В частности, им стало бы известно мнение фюре
ра о том, что наиболее ретивые члены национал-социализма пришли в гитлер
овское движение именно из коммунистической партии как наиболее близко
й по духу.
Сергей Бабурин, выступая на учредительном съезде ФНС, напомнил собравши
мся, что «мы собрались для того, чтобы осуществить идею, которую в свое вре
мя не смогла реализовать группа „Союз“ затем Ч фракция „Россия“ и, нако
нец, все патриотические организации Ч объединить усилия во имя возрожд
ения единой многонациональной Родины».
Слово СССР Бабурин не назвал, но зато дал рецепт, как этого объединения мо
жно достичь: восстановлением практики госзаказов и распределения.
Другими словами, Бабурин предлагал вернуться в старое, доброе тоталитар
ное прошлое, когда государство заказывало танки и ракеты, а ввезенное с З
апада продовольствие распределяло таким образом, что со всей России пер
еполненные поезда мчали в Москву миллионы людей за колбасой и маслом. Бо
льше их купить было негде на всем пространстве великой России, если не сч
итать партийных спецраспределителей, о которых большинство собравшихс
я в зале сохранили самые лучшие воспоминания (а некоторые втихаря пользо
вались ими и до сих пор).
Выступление Бабурина, хотя и воспринималось собравшимися положительно
, не вызвало особых эмоций, поскольку осторожный депутат тщательно избег
ал экстремистских призывов и воинственных воззваний, на которые психол
огически был настроен зал. Кроме того, он лишь вскользь проговорил о том, р
ади чего, собственно, все здесь и собрались. Для того, чтобы создать мощную
единую организацию, нечто вроде новой, но, разумеется, гораздо более силь
ной «Русской Правой». Ибо, как заметил красный вождь Зюганов, цитируя Лен
ина, «организацию можно победить только организацией».
Об этом было поручено сказать главному редактору газеты «День», бывшему
сионисту, бывшему «соловью Генштаба», а ныне свихнувшемуся от крутых пов
оротов судьбы, а потому ставшему идеологом непонятной идеи, которую он и
сам был не в состоянии сформулировать, Александру Проханову.
Поведав залу, что «в России хорошо только крысам и воронам» и сорвав по эт
ому поводу бурные аплодисменты, длинноволосый идеолог призвал к примир
ению «красной и белой идей», что привело к принятию специальной резолюци
и о преодолении раскола 1917 года. Отныне, при создании Великой России, объед
иненный народ станет черпать обеими чашами Ч «красной и белой» Ч и пит
ь из обоих колодцев.
Провозглашение подобного примирения было скорее идеалом, к которому сл
едует стремиться, нежели реальностью. Если все «белые» патриоты видели с
ебя наследниками «белогвардейцев», то коммунистическая «красная» оппо
зиция считала себя наследниками «большевиков», которые могли еще прими
риться с далеким прошлым, но ничего не собирались уступать в настоящем и
тем более Ч в будущем.
Одни группировки выступали, например, за свободное фермерство в рамках н
аставлений своего кумира Столыпина. «Красные» делали со своей стороны в
се возможное, чтобы сорвать земельную реформу и сохранить колхозное раб
овладение. Одни поддерживали отечественных предпринимателей, другие
Ч трудящихся в их борьбе с предпринимателями. При подобном антагонизме
, в течение десятилетий раздирающим «красных» и «белых», единственным мо
стом между ними могли стать коричневые идеи, а общей точкой соприкоснове
ния Ч политика, начинающаяся и кончающаяся антисемитизмом. Это была та
ловушка, из которой не существовало даже теоретического выхода. В итоге,
как ни старались Константинов и Зюганов создать какое-то подобие красно
-белого единства, получилось то, что неизбежно должно было получиться: кр
асно-коричневый блок.
А если говорить человеческим языком Ч коммуно-фашистский союз, который
чуть было не оформился в конце 30-х Ч начале 40-х годов, рухнув из-за маниака
льной слепоты своих вождей, тут стал почти реальностью.
Закрывая съезд, Константинов сказал, что созданный фронт должен рассмат
риваться как «освободительное движение», главной задачей которого явл
яется «народно-освободительная революция против временного оккупацио
нного правительства и клики Ельцина».
Подобная лихая резолюция, объявленная Константиновым, совершенно неож
иданно вызвала реакцию президента, ранее почти не замечавшего истериче
ских криков оппозиции. Последовал указ о роспуске организационного ком
итета «Фронта национального спасения» и о его запрещении. Организаторы
«Фронта», как и водится в демократическом обществе, которое они поклялис
ь уничтожить, указу не подчинились и, проведя парочку шумных митингов, по
дали протест в Конституционный суд.
Рассмотрев протест, Конституционный суд во главе с Валерием Зорькиным, к
оторый совсем недавно вывел из-под удара коммунистическую партию, призн
ал указ президент «неконституционным», ограничивающим свободу граждан
на объединение по политическим, религиозным и прочим признакам. Самому
Валерию Зорькину идеи «Фронта» были куда более близкими, чем какие-то не
понятные рассуждения о демократии, которую он никогда в глаза не видел, а
потому и знать не хотел. Он поступил бы именно так, даже если бы не получал
никаких «рекомендаций», а поскольку «рекомендации» все-таки были, он вы
вел из-под удара «Фронт» с еще большим энтузиазмом.
Для Константинова наступили великие дни. Своего собственного континге
нта у него, как, скажем, у Анпилова или Терехова, не было, но как и положено с
опредседателю, он координировал все фракции «Фронта», собирая их на площ
адях, формируя колонны при шествиях и резервируя места в зале при собран
иях.
Его одутловатое лицо со всклокоченной бородой мелькало то слева от Анпи
лова, то справа от Терехова, то над потускневшим погоном Макашова, то на фо
не иезуитской улыбки генерала Стерлигова или наглой ухмылки Хасбулато
ва.
Он работал как каторжник, чтобы добиться координации партий, группирово
к и разных осколочных сообществ, номинально сведенных его энергией в еди
ный фронт, но продолжающих считать только себя проповедником истинного
«учения», а всех остальных Ч еретиками.
Он сражался, как лев, на мартовском съезде, чтобы накрыть «импичментом» п
резидента Ельцина, а когда это не удалось, делал все, что в его силах, чтобы
сорвать апрельский референдум.
Неудачи, следовавшие одна за другой, озлобили Константинова, но мало пов
лияли на его энергию.
Он стал одним из инициаторов первомайских беспорядков, а затем пообещал
вообще превратить Москву в арену уличных боев и в зону бедствия.
«Пусть Константинов побережет собственную голову», Ч отреагировал на
его провокационные призывы один из ОМОНовских начальников.
Зашевелилась и прокуратура, но для нее Константинов был неуязвим. Депута
тский иммунитет не только препятствовал его аресту, но даже не позволял
вызвать Константинова куда-либо для дачи показаний, если он этого не зах
очет. А даже робкий зондаж следственных органов по поводу снятия с Конст
антинова «парламентского иммунитета» вызвал целую бурю протестов, как
и в случае с Анпиловым.
В конце июля Константинов собрал II съезд «Фронта национального спасения
». Помимо Бабурина, Зюганова и Исакова, в президиуме восседал, на этот раз,
и Анатолий Лукьянов, которому гуманный демократический суд сменил меру
пресечения вместо тюремной камеры на подписку о невыезде.
В своей речи на съезде Константинов подчеркнул, что назрела ситуация для
«народно-освободительной революции» с передачей, как и в старые добрые
времена 1917 года, всей власти Советам. Необходимо немедленно создать прави
тельство национального спасения на месте оккупационного временного пр
авительства. Все это требует немедленного перехода к активным действия
м. Не позднее 19 августа Ч второй годовщины августовского путча. Надо вест
и эскалацию революционно-наступательных действий с ближайшей задачей
ликвидации президентства.
Вызвав громкие аплодисменты зала, Константинов с радостью отметил, что в
нынешней обстановке Хасбулатов и Руцкой фактически стали членами «Фро
нта национального спасения», подсказав всем сомневающимся, на чьей стор
оне они должны быть в обостряющемся конфликте двух аппаратных чудовищ, о
дно из которых объявило себя законодательной властью, а второе Ч исполн
ительной.
А сомневающихся было много. Фашистские и большевистские группировки не
желали выступать ни на чьей стороне. «Чурка» Хасбулатов раздражал их не
меньше, чем «еврей Эльцин». Пусть они сожрут друг друга, а на их останках м
ы будет строить новую великую Россию.
В кулуарах съезда пополз слух, что «этот еврей» Ч Константинов Ч специ
ально сколачивает «Фронт», чтобы властям было легче «всех нас прихлопну
ть». Поэтому он так упорно, спрятавшись за собственной неприкосновеннос
тью, провоцирует всех на активные действия. Всех пересажают, а он будет «ж
рать икру и балыки на халяву в спецбуфете». Социализм всегда был идеолог
ией зависти, а собравшиеся в душе все были либо национал-социалистами, ли
бо интернационал-социалистами.
Константинов знал о подобных настроениях и не мог их игнорировать. Ему п
риходилось стараться, иногда даже чересчур, чтобы дать понять своим «фро
нтовикам», что он рискует нисколько не меньше, чем остальные.
В «Правде», которая, видимо, особо пеклась по поводу «антикоммуниста» Ко
нстантинова, появилось предупреждение о готовящемся на него покушении.
А в середине августа было распространено сообщение, что неизвестные зло
умышленники проникли в кабинет Константинова в Белом Доме и похитили от
туда большое количество секретных документов, связанных с деятельност
ью «Фронта». Однако это имело и обратный эффект, поскольку злые языки сра
зу же распустили слух, что Константинов сам передал властям эти документ
ы, чтобы тем было легче расправиться с «фронтовиками». Константинов резо
нно отвечал, что он мог передать ксерокопии, но, по мнению обвинявших, неза
метно «отксерить» такое количество документов было невозможно. Обвине
ния и оправдания звучали не очень убедительно, а динамика надвигающихся
событий довольно быстро заставила забыть о мелких «проколах» и роковых
совпадениях.
Шаг, сделанный президентом, поначалу привел Константинова в восторг. Ель
цин сам подставлялся под мощный удар со стороны своих противников. Но вс
лед за радостным возбуждением наступила апатия. Илья Константинов хоро
шо понимал, что, по меньшей мере, последние полтора года он мчится куда-то,
как на плоту по горной реке, не зная, куда она ведет, и не откроется ли за бли
жайшим поворотом бездонный водопад, способный поглотить все планы и над
ежды.
Конечная цель виделась весьма туманно, и он не знал, как видят эту цель те,
кто раскрутил маховое колесо, которое уже невозможно остановить, ибо его
уже крутит колесо истории. Он даже не мог ответить на простейший вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39