Айделфонс, ты можешь гарантировать мне безопасность?— Можешь довериться мне. А теперь, говори!Занзель вскочил на ноги.— Это абсурд! Что же нам теперь принимать в свой круг всяких подлецов, одаривать их всевозможными благами, и таким образом пренебрегать собственными обычаями?Вспыльчивый толстяк Хуртианкц не выдержал:— Я согласен с Занзелем! Лекустер может оказаться одним из первых в потоке всякого сброда, отступников и еретиков, решив шихся проникнуть в наши мирные края!Айделфонс примирительно заговорил:— Если новости Лекустера окажутся действительно полезными, мы будем вынуждены сохранить ему жизнь. Говори, Лекустер! Мы готовы простить тебе как нарушение этикета, так и эти оскорбительные вульгарные перья на плечах. Лично я сгораю от нетерпения услышать твои новости.Лекустер выступил вперёд.— Я, пожалуй, начну с исторической перспективы. Моё время — это поздняя Первая Эпоха Восемнадцатого Эона, перед самым Большим Мотолэмом, когда Высшие Маги и Великие Ведьмы вступили в противоборство. Случай схожий с Одиннадцатой Эпохой Семнадцатого Эона, когда маги и колдуньи пытались подчинить друг друга и ускорили Войну Волшебников и Ведьм. Ведьмы одержали победу в той великой войне; многие маги навсегда исчезли, а колдуньи под главенством Белой Ведьмы Ллорио управляли Вселенной. На протяжении одной эпохи они процветали. Ллорио стала Насылающей Наваждения и перенесла свою резиденцию в храм. Там, словно живой идол, содержащий в себе одновременно тело женщины и абстрактную женскую силу, она стала предметом поклонения всех женщин человеческой расы.Лишь три мага пережили Великую Войну: Теус Тревиолус, Шлиман Шабат и Фунурус Орфо. Они объединились и вместе, с помощью смелости, хитрости и коварства, по воле случая, захватили Насылающую Наваждения, уменьшили её до размеров точки и похитили из храма. Женщины практически обезумели — их сила убывала день ото дня, тогда как маги возрождали своё могущество. Долгие эпохи они жили в мире и покое, и то были славные времена!Но однажды Насылающая Наваждения освободилась и вновь собрала своих ведьм. Тогда Калантус Спокойный, которому я служил, ответил на её вызов. Он одержал победу над ведьмами и прогнал их на север, к самому краю Великого Эрма, где до сих пор некоторые из выживших трясутся от страха в пещерах при каждом шорохе, опасаясь, что это шаги Калантуса.Что же до Насылающей Наваждения, то Калантус поступил с ней благородно, позволив продолжить существование на отдалённой звезде в полном уединении. Мне же было приказано присматривать за ней. Но приказ его дошёл до меня слишком поздно. Она не отправилась ни на Наос, ни на Садал Сууд. Я не оставил поиски и недавно обнаружил след временного света, ведущий в Двадцать Первый Эон. Так что здесь у вас и находится цель моих поисков.Я уверен, что Насылающая Наваждения жива, и представляет собой огромную опасность. Откровенно говоря, она уже среди вас. Что же касается меня, Лекустера Бенефера, то я нахожусь здесь по одной-единственной причине: призвать магов к союзу, ибо только таким образом можно контролировать возрождающуюся женскую силу и сохранить спокойствие. Действовать надо незамедлительно!Лекустер отошёл в сторону и скрестил руки на груди, отчего яркие красные перья, торчавшие у него на плечах, улеглись подобно эполетам.Айделфонс прочистил горло и заговорил:— Лекустер сообщил нам очень подробные сведения. Занзель, ты согласен, что он честно заслужил жизнь и свободу?— Ба-а! Да он всего-навсего придумал рассказ о якобы произошедшей войне. Меня так просто не проведёшь! — пробормотал Занзель.Айделфрнс нахмурился, потеребил свою пожелтевшую бороду и повернулся к Лекустеру.— Ты слышал, что сказал Занзель. Можешь ли ты подтвердить свои слова?— Заклятье Насылающей Наваждения докажет мою правоту, но тогда будет слишком поздно.Вермулиан Путешествующий По Сновидениям решил обратиться к собравшимся. Он поднялся на ноги и заговорил:— По своим нуждам мне приходилось бывать в различных снах и наваждениях. Не так давно — всего две ночи назад — я очутился в очень неподатливом наваждении, таком, где путешествующий слабо контролирует ситуацию, и даже подвергается серьёзной опасности. Странно, но Насылающая Наваждения тоже была там… Я подумал, что вам следует знать об этом в свете текущих событий.Хуртианкц, раздражённо взмахнув рукой, вскочил на ноги.— Мы собрались тут, побросав все свои дела, чтобы осудить и казнить подлеца Лекустера, и нет никакой нужды морочить нам голову своими сновидениями.Вермулиан раздражённо воскликнул:— Замолчи, Хуртианкц! Сейчас моя очередь выступать на собрании, и я ознакомлю присутствующих со своим мнением, осветив столько подробностей, сколько сочту нужным.— Я требую передать управление Наставнику! — выкрикнул Хуртианкц.Айделфонс вынужден был вмешаться:— Вермулиан, если твой сон действительно имеет отношение к сегодняшним событиям, то ты можешь продолжить. Только, пожалуйста, говори по возможности о деле.Вермулиан ответил с чувством собственного достоинства:— Само собой! Чтобы быть кратким, я расскажу вам следующее: пытаясь путешествовать по сну, идентифицированному как AXR-11 GG7, Том Седьмой Большого Указателя, я очутился в ещё не классифицированном сне из серии не поддающихся контролю. Вокруг меня простирался довольно приятный глазу ландшафт, путешествуя по которому, я повстречал группу мужчин — воспитанных, прекрасно одетых, с утончёнными манерами. Некоторые из них носили небольшие ухоженные бородки каштанового цвета, другие же имели коротко остриженные и со вкусом завитые волосы. Все они очень сердечно отнеслись ко мне.Я остановлюсь только на самом существенном. Вся собственность находится в общественном владении, и людям незнакома жадность. Само время является эпохой обогащения личности; тяжёлый труд сведён к минимуму, и им занимаются все в равной степени. «Мир» — основной их лозунг. Никто не ударит другого человека, не поднимет голоса в гневе, не станет жёстко критиковать подобного себе. Оружие? Само это слово вызывает у них дрожь и священный ужас.Один из мужчин особенно симпатизировал мне и рассказал очень многое. «Мы обедаем питательными орехами, зерном и спелыми сочными фруктами; мы пьём только чистейшую и натуральную воду из источников. По вечерам мы собираемся возле костров и поем старинные баллады. По особым случаям мы готовим пунш — по-нашему он называется „опо“ — из свежих фруктов, натурального мёда и сладкого кунжута. Каждому достаётся по хорошему глотку. Но и у нас случаются минуты грусти. Смотри! Вон там сидит молодой Пальмер, лучший прыгун и танцор. Вчера он попытался перепрыгнуть ручей, но упал прямо в воду. Мы все бросились утешать его, и вскоре он снова стал счастливым».Тогда я спросил:— А где же ваши женщины?«А! Женщины! Мы боготворим их за доброту, силу, мудрость и терпение, так же как и за утончённость мыслей. Иногда они даже присоединяются к нам у костров, и тогда мы устраиваем весёлые игры. Женщины всегда наблюдают за тем, чтобы никто не выходил за рамки приличий и все вели себя пристойно».«Какая высокая мораль царит в вашем обществе! А как же вы производите потомство?»«О! Мы обнаружили, что если во всем соглашаться с женщинами, то они иногда будут позволять нам кое-что большее… Ах! А теперь приготовься! Сюда идёт сама Великая Леди!»Через луг к нам приближалась Ллорио Насылающая Наваждения — женщина безупречной красоты, и к тому же очень сильная. Все мужчины вскочили на ноги, принявшись махать ей руками и выкрикивать приветствия. Ллорио обратилась ко мне: «Вермулиан, ты пришёл помочь нам? Великолепно! Способности, подобные твоим, очень пригодятся здесь! Я приветствую тебя!»Восхищённый её непревзойдённой красотой, я сделал шаг вперёд, чтобы обнять её в знак дружбы, но стоило мне протянуть к ней руки, как она выпустила пузырь прямо мне в лицо. Прежде чем я успел спросить, в чем провинился, я очнулся в своей кровати, сбитый с толку и не знающий, что подумать.— Твоё смущение легко объяснимо — Ллорио наложила на тебя своё заклятье, — заявил Лекустер.— Во время сна? Я не могу поверить в возможность подобного нонсенса, — ответил Вермулиан.Айделфонс обеспокоенно заметил:— Лекустер, будь так добр, расскажи нам, каким образом можно распознать, наложено ли заклятье?— С удовольствием! На последних стадиях это становится очевидно — жертва превращается в женщину. На ранней стадии наложение заклятья можно заметить по привычке молниеносно высовывать кончик языка. Вы ещё не заметили ничего такого за своими друзьями?— Занзель делает так… Но он из самых уважаемых членов ассоциации, не может быть, чтобы…— Когда имеешь дело с Насылающей Наваждения, все невероятное становится обыкновенным, и репутация Занзеля значит не больше, чем прошлогодний снег.Кулак Занзеля тяжело опустился на стол.— Я возмущён до крайности! Мне уже нельзя смочить пересохшие губы, не вызывая абсурдных подозрений?Айделфонс строгим голосом обратился к Лекустеру:— Слова Занзеля значат для нас многое. Ты должен либо привести неопровержимые доказательства своих обвинений, либо попридержать свой язык.Лекустер почтительно склонил голову.— Я сделаю лишь краткое заявление. По существу Насылающая Наваждения потеряет свои силы, если не наступит конечный триумф женской расы. Мы должны сформировать сильный и могущественный союз! Ллорио не из тех, кто непобедим! Всего три эона тому назад Калантус одержал над ней верх, и прошлое по-прежнему довлеет над ведьмой.Айделфонс медленно произнёс:— Если то, что ты рассказал нам, правда, то следует немедленно предпринять чрезвычайные меры, чтобы обезопасить будущее нашей планеты.— Настоящее сейчас гораздо важнее! Ведьма уже принялась за дело!— Вздор! Вопиющий и дикий вздор! Лекустер, у тебя не осталось даже совести! — воскликнул побагровевший Занзель.— Мне не нравится вся эта загадочность. Почему Насылающая Наваждения должна выбрать именно наше время для своих козней? — спросил Айделфонс.— Здесь и сейчас её заклятья не встретят противодействия. Я внимательно осмотрел вашу комнату и увидел лишь пятнадцать увальней, собравшихся с намерением как можно быстрее покончить с непонятным происшествием. Кто здесь собрался? Педанты, вроде Тчамаста; мистики, вроде Эо; фигляры, вроде Хуртинкца и Занзеля. Вермулиан исследует незарегистрированные сновидения с блокнотом, кронциркулем и склянками для проб. Тейч занят исключительно подробностями собственной бесконечности. Риалто из кожи вон лезет, чтобы очаровывать достигших половой зрелости девственниц. И все же, наложив заклятье на вашу весёлую компанию, Насылающая Наваждения получит шайку весьма могущественных ведьм. Именно поэтому её следует остановить.Айделфонс спросил:— Лекустер, это и есть твой ответ на мой вопрос? Сначала слухи, потом безосновательные предположения, и, наконец, гадости и скандал?— Ради предельной ясности я, возможно, немного сгустил краски. К тому же — если быть честным — я забыл твой вопрос, — ответил Лекустер.— Я просил тебя привести неопровержимые доказательства того, что на одного из нас наложено заклятье.Лекустер всмотрелся в лица присутствующих. Все вокруг еле заметным движением высовывали на мгновение кончик языка.— Увы. Боюсь, что мне следует подождать более подходящего случая для дальнейшего рассказа.Комната наполнилась множеством вспыхивающих огоньков и всхлипов. Когда воцарилась тишина, Лекустер исчез, словно его и не было.Тёмная ночь опустилась на Высокие и Нижние Луга. В рабочем кабинете в Фалу сидели Айделфонс и Риалто. Хозяин угостил гостя четвертью пинты отличного джина и усадил его в мягкое кресло. Некоторое время оба мага внимательно изучали друг друга, потом Айделфонс тяжело вздохнул.— Прискорбно, когда старые друзья должны предъявлять доказательства собственной подлинности, прежде чем расслабиться за стаканчиком хорошего джина!— Сначала разберёмся с взаимным недоверием. Я создам сеть вокруг комнаты, так что никто не будет знать, что здесь происходит… Готово. Теперь вот что! Мне удалось избежать наваждения; остаётся убедиться лишь в том, что с тобой тоже все в порядке, — сказал Риалто.— Не так быстро! Мы оба должны пройти проверку, иначе доверие не будет полным, — возразил Айделфонс.Риалто вяло кивнул.— Как хочешь, хотя тест довольно унизителен.— Неважно. Его надо пройти.Наконец с тестами было покончено, и между собеседниками восстановилось былое доверие. Айделфонс с лёгкой усмешкой заметил:— Честно говоря, я почувствовал лёгкое беспокойство, когда увидел у тебя на столе «Догму и Дикту» Калантуса.Риалто ответил ему несколько официально:— Когда я встретил Ллорио в лесу, она изо всех сил старалась одурманить меня своей красотой. Галантность не позволяет мне вдаваться в подробности. Но её уловки ни к чему не привели — я сразу узнал ведьму, и даже прославленное тщеславие Риалто не допускало возможности любовной интрижки с Насылающей Наваждения. Только столкнув меня в воду и, тем самым, застигнув врасплох, она смогла наложить на меня своё заклятье. Вернувшись в Фалу, я соблюдал терапию, предписанную Калантусом, и заклятье потеряло силу.Подняв бокал, Айделфонс одним глотком осушил его.— Она являлась и мне тоже, только на другом уровне. Я видел Ллорио во сне, на широкой равнине с каким-то абстрактным пейзажем — я не помню деталей. Она стояла на расстоянии пятидесяти ярдов от меня, великолепная в своём бледно-серебристом обличье, вызывая моё восхищение. Ведьма была огромного роста и возвышалась надо мной, словно я был ребёнком. Этот психологический трюк тогда очень насмешил меня.Я громким голосом произнёс: «Ллорио Насылающая Наваждения, я отлично вижу тебя, так что нет нужды прибавлять в росте». Она ответила достаточно вежливо: «Айделфонс, мой рост не должен тебя беспокоить; все, что будет сказано мной, одинаково важно, независимо от того, с какой высоты прозвучат слова».Я возразил: «Охотно верю, но зачем же подвергаться риску головокружения? Твои естественные пропорции гораздо приятнее для глаза. Я могу разглядеть каждую пору на твоей коже. Впрочем, ладно. Зачем ты вторгаешься в мои размышления?»«Айделфонс, среди живущих людей ты — самый мудрый. Сейчас уже поздно, но ещё не слишком поздно! Женская раса все ещё может отвоевать Вселенную! Во-первых, я намерена возглавить поход на Садал Сууд; через Семнадцать Лун мы изменим судьбу человечества. Твоя положительная сила, добродетель и нравственное величие послужат вкладом в наше дело. Тебе суждено сыграть очень важную роль».Слова ведьмы мне не понравились, и я ответил: «Ллорио, ты необыкновенно красивая женщина, хотя и утратила ту провоцирующую теплоту, которая тянет мужчину к женщине и придаёт особое очарование вашей расе».Насылающая Наваждения кратко заметила: «Качество, о котором ты говоришь, является причиной похотливого раболепия мужчины перед женщиной, и сейчас оно, к счастью, отмирает. Что же до „необыкновенной красоты“, то она генерируется внутренней музыкой женской души, которую ты, по своей глупости, воспринимаешь как набор приятных для глаза форм».На что я ответил: «Глуп я или нет, но я вполне доволен тем, что вижу. А что касается походов в разные отдалённые места, то я предлагаю тебе вместо них триумфальное шествие в мою спальню в Бумергарфе — она как раз недалеко. Вот там и убедимся во взаимной смелости. Идём! Только уменьши, пожалуйста, свои размеры, чтобы я мог взять тебя за руку; боюсь, кровать не выдержит твоего теперешнего веса, а самое главное — наше совокупление вряд ли будет замечено как мной, так и тобой».Ллорио ответила мне с большим презрением: «Айделфонс, ты отвратительный престарелый сатир, и я вижу, что ошибалась, приписывая тебе слишком много хороших качеств. Тем не менее ты будешь служить нам с полной отдачей».Затем ведьма величественно удалилась, затерявшись в абстрактных деталях пейзажа, и с каждым шагом уменьшалась в размерах. Она шла задумчиво, медленно, и я даже подумал, а не приглашают ли меня за собой. Поддавшись импульсу, я пошёл вслед за ней, сначала размеренными шагами, потом все быстрее и быстрее, и, наконец, побежал, пока не упал на землю от усталости. Тогда Ллорио повернулась и произнесла: «Видишь, к чему привела твоя вульгарность? Ты просто смешон».Она подняла руку и высекла заклятье, ударившее меня, словно камень, прямо в лоб. «А теперь можешь возвращаться в свою усадьбу». С этими словами она исчезла. Я очнулся на софе в своём рабочем кабинете, сразу же разыскал том Калантуса и предпринял все рекомендованные там меры.— Странно! Каким образом Калантус общался с ней и победил? — задумчиво произнёс Риалто.— Так же, как и мы, — создав сильный и безжалостный союз магов.— Наверное. Но где и как? Занзель уже попал под влияние заклятья, и я уверен, что он не один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22