Элдирен последовал его примеру. Спустя мгновение их нагнал Белтар.
– Помнится, кто-то утверждал, будто войны не выигрываются с помощью магии, – проворчал он с хмурой ухмылкой.
– Магия срабатывает, – рассеянно отозвался Джихан, – однако с каждым твоим успехом возрастает и вероятность того, что ты не переживешь неудачи.
– Так или иначе настоящей неудачи не переживет ни один Белый маг, – заметил Белтар.
Элдирен ехал позади. То и дело оглядываясь на устремлявшиеся к Армату клокочущие потоки, он старался заставить свой чувствительный желудок не реагировать за смрад зловонных испарений.


123

– Как он это воспринял? – спросил Гуннар.
– Главное, он избавился от порошка, – отозвался Турмин, озирая с террасы серебрящуюся гладь Восточного океана. – Ложный свинец – отвратительная штука! Отвратительная, отвратительная, отвратительная! – Маг содрогнулся.
– Но как тебе удалось его убедить? – осведомился Гуннар, поведя плечами, словно с намерением их размять. – Джастин не из тех, кто легко отступает от задуманного.
– Я предложил ему бороться с хаосом не с помощью того же хаоса, хотя бы и скованного гармонией, но средствами чистой гармонии. И подсказал способ – гармонизация света с помощью кристаллов.
– Свет как оружие против хаоса? Гармонизированный свет? Да, в теории это возможно, нечто подобное упоминалось и Доррином… но добиться нужного эффекта на практике пока никому не удавалось.
– Эту мелкую подробность я предпочел опустить.
– Ты поступил не совсем честно, – сказал Гуннар.
– Но то, что он замышлял, было куда хуже.
– Может быть… Однако вдруг ему удастся осуществить затею с кристаллами?
– Многие пытались добиться этого на протяжении двухсот лет. Ни у кого ничего не вышло.
– Среди этих «многих» не было Джастина.
– В любом случае от опытов со светом меньше вреда, чем от взрывчатых веществ из ложного свинца.
– Надеюсь, что так оно и есть. Очень надеюсь.
– Как и все мы, Гуннар. Поверь мне.


124

Бросив взгляд на безоблачное весеннее небо Джастин вытащил из сарая конструкцию, смонтированную на раме диковинного вида.
Установив раму на каменной плите мостовой и подсунув под нее лист простого железа, он расположил укрепленную на раме линзу так, чтобы пойманный ею солнечный луч сфокусировался точкой на железном квадрате. Железо легко поглотило свет, как поглотило бы всякий магический импульс.
Джастин выждал некоторое время, однако поглощенная энергия не произвела в структуре металла никаких изменений. Тогда он подставил под луч щепочку. Очень скоро она начала обугливаться, а потом воспламенилась. Наблюдая за этим, Джастин сосредоточивался не на дереве, а на потоке света, улавливая энергетические нити, проходящие сквозь линзу.
Может ли он направить туда больше света? Сделать нечто противоположное созданию светового щита – не отвести свет прочь, а, напротив, собрать его как можно больше и направить на определенный объект? Он осторожно коснулся чувствами светового потока – тончайшего, словно паутина, но прочного, как железо, – чтобы свить и направить в линзу более мощный луч.
Когда от напряжения на его лбу выступили бисеринки пота, инженер почувствовал, что железо нагревается, и приметил на листе слабое красноватое свечение.
При попытке расширить паутину, сплетенную силой его сознания, вокруг него пали тени, как будто небо закрыло невесть откуда взявшееся облако.
На поверхности железного листа загорелась, рассыпая искорки, яркая световая точка.
– Джастин! – крикнула Элизабет.
Он покачал головой. Тени исчезли. Взмокший от пота инженер снова стоял на свету.
Сестра сбежала по ступеням, сделала несколько шагов по дорожке и, становившись, пробормотала:
– Прости. Я все испортила, да?
– Ничего, – отозвался Джастин, потянувшись и сжав ее плечо. – Что-что, а повторить опыт я смогу. Главное теперь ясно – это срабатывает.
– Знаешь, Джастин, то, что ты делаешь, порождает очень странные ощущения, – поежившись промолвила Элизабет. – С крыльца я увидела тебя в тенях, хотя облаков не было и в помине. А потом металл загорелся. Он ведь горел, верно?
– Что-то вроде того.
Заслышав еще чьи-то шаги, Джастин взглянул через плечо сестры и увидел деловито шагавшую к ним по дорожке Кирлин.
– Небось, собрался ковать железо, не раскаляя его в горне? – осведомилась она.
– Нет, не совсем. Так, опыты ставлю.
– Опыты у тебя, сынок… – она покачала головой. – Я не волшебница, но даже я ощутила что-то необычное.
Джастин непроизвольно опустил глаза на лежавший под линзой железный лист. Точнее, на маленькое, в диаметр мизинца, отверстие.
– Аккуратненько, как пробойником, – заметила Кирлин, проследив за его взглядом. – Но ты ведь наверняка проделал это не с помощью обычного инструмента. Так?
– Так. Инструмент я использовал, но не совсем привычный – вот эту линзу. Дырка прожжена солнечным светом. По-моему, получилось неплохо. Во всяком случае, теперь ясно, что железо может гореть.
– Ты прожег железо лучами солнца?
– Ага. Но мне еще многое предстоит додумать и усовершенствовать.
– Сухопутные корабли, прожигающие железо линзы – что дальше? Тьма, я вовсе не уверена, что мне хочется это знать!
Лишь в последний момент Джастин приметил в ее взоре лукавую искорку и рассмеялся.
Кирлин с нарочито сокрушенным видом покачала головой и вернулась в кузницу.


125

Рослый рыжеволосый маг поднялся с натянутой улыбкой на губах. В руках он держал неплотно свернутый свиток.
– Дерба, что это у тебя? – спросил Ренвек, выйдя на площадку, располагавшуюся рядом с покоями Высшего Мага. Ренвек слегка сутулился.
– Свиток для Высшего, – с поклоном ответил Дерба. – От Мага-Командующего Белтара. Так он себя именует.
– Вот как, Маг-Командующий… – задумчиво произнес Ренвек. – Даже Зиркас не отличался такой самонадеянностью!
Дерба предпочел промолчать.
– Можно мне заглянуть в послание? – осведомился Ренвек.
– Разумеется, ты ведь советник Высшего Мага, – младший маг отвесил преувеличенно низкий поклон и вручил свиток.
Развернув пергамент, Ренвек пробежал глазами текст, снова свернул лист и сказал:
– Думаю, тебе стоит пойти со мной.
– Но смелюсь ли я…
– Ты уже осмелился, поскольку наверняка прочел послание, – оборвал его Ренвек и, повернувшись, постучал в дверь:
– У меня свиток от Мага-Командующего.
– Это, надо думать, Белтар… Ну заходи.
– Со мной Дерба, высокочтимый.
– Пусть заходит и он.
Двое чародеев вошли в покой.
– Белтар возвращается с несколькими сводными отрядами, составленными из Железной Стражи и Белых копейщиков, – с поклоном доложил Ренвек.
– Этого и следовало ожидать, особенно после того, как он убедил Сутианский Торговый Совет принять наши условия.
– «Убедил» – не вполне точное слово, высокочтимый, – заметил Ренвек.
– Отчего же? Он ведь не раскатал Армат по камушкам, как Сарронну и не сжег его дотла, как Берлитос. Странно даже – что это случилось с нашим беспощадным разрушителем?
– Боюсь, высокочтимый, что он начинает осваивать искусство не только разрушения, но и управления. Вскипятил реку, сварив в ней несколько сот душ, и дал понять заправляющим в Сутии торгашам, что, упорствуя, они могут и сами угодить в такой супчик. И, – Ренвек вручил Гистену свернутый пергамент, – взял на себя смелость разослать копии этого уведомления нескольким лицам.
Дерба стоял молча, с учтивой улыбкой на лице.
– А о чем там говорится? – осведомился Гистен.
– Да ни о чем.
Губы Дербы дернулись в намеке на улыбку, и Гистен перевел взгляд на молодого мага:
– Может ты, Дерба, поведаешь нам в чем суть полученного послания?
– Э… я не решаюсь…
– Брось! Раз уж ты решился сунуть нос в документ, который вовсе не был для тебя предназначен, – а ты это сделал, иначе бы Ренвек тебя сюда не притащил! – то наверняка разобрался, что там к чему.
– Вообще-то там много слов, красивых и ничего не значащих, однако, по моему скромному разумению, завуалированный смысл письма сводится к тому, что когда придет время, Белтар будет более чем счастлив снять с твоих утомленных плеч непосильное бремя ответственности, – Дерба нервно улыбнулся.
– Как раз то, на что ты и надеялся, молодой человек. Не так ли? – промолвил Гистен. – Только не говори мне, что ты не решаешься и все такое… Впрочем, можешь не отвечать. Все равно либо солжешь, либо выставишь себя дураком.
Гистен повернулся к Ренвеку:
– А ты что скажешь?
– Основную мысль Дерба передал совершенно верно. Белтар выражает намерение служить Совету, а тебе желает долгой и счастливой жизни, – ответил Ренвек с вежливой улыбкой.
– И то сказать, не пора ли мне и вправду освободиться от столь гнетущего беремени власти да удалиться в Лидьяр на заслуженный отдых? – промолвил Гистен и тихонько фыркнул.
Дерба невольно поднял брови.
– Лидьяр давно умиротворен, так что там едва ли стоит опасаться бунтов. Большой гарнизон там держать незачем, так что и забот немного, а с другой стороны – и до Фэрхэвена не так уж далеко. В случае необходимости можно прибыть очень быстро. Кроме того, Ренвек, Флирд с большим удовольствием займет твои покои.
– Мои покои?
– А что тебя удивляет? Уж ни думаешь ли ты остаться в прежней должности и при Белтаре?
– Хм… Это едва ли.
– Тогда не начать ли нам готовиться к отъезду?
– Как тебе угодно, высокочтимый.
Гистен улыбнулся Дербе, переводившему взгляд с одного мага на другого, и добавил:
– А тебе, молодой человек тоже нужно готовиться к тому, чтобы в свое время снять непосильное бремя с усталых плеч Белтара. Ибо разве не таков высокий и бескорыстный идеал, к коему стремятся все юные маги?
Смешок его прозвучал фальшиво.


126

Щурясь на весеннем солнышке и потея от жары, Джастин свернул за угол, поднялся на крытое крыльцо и остановился пред вывеской «Хослид. Торговые операции». По словам Гуннара, Хослид представлял собой типичного купчину, не выделявшегося ни честностью, ни жуликоватостью, однако в отличие от многих и многих почти не был связан с Рилтаром. А поскольку Джастин более всего стремился не привлекать к себе внимания этого советника, его выбор был вполне понятен.
Идея сооружения воздушного шара казалась смехотворной даже ему самому, но он решительно не мог придумать никакого другого способа поднять линзу на такую высоту, которая позволит собрать достаточно света и послать луч в нужном направлении. Настоящих горных пиков в окрестностях Фэрхэвена не было. Другое дело то, что Джастин плохо представлял себе, какой материал пригоден для баллона. Ясно было лишь то, что он должен быть очень прочным и легким.
Зайдя внутрь, Джастин остановился, приноравливая глаза к полумраку и присматриваясь к коренастому малому в коричневом одеянии, который неуклюже двинулся ему навстречу.
– Я Хослид. Чем могу служить?
– Я бы хотел купить тысячу квадратов наклосского шелка, из какого там делают одеяла.
– Что-что? – переспросил Хослид.
– Хочу купить наклосского шелка. Тысячу квадратов.
– Что за шелк такой? – хмуро пробормотал торговец. – Отродясь не слыхал!
– Вот образец, – промолвил Джастин, радуясь тому, что прихватил с собой маленькую салфетку, которую Дайала засунула в его шкатулку. – Взгляни.
Хослид пощупал материю и кивнул.
– Это блескоза. Поступает только из Наклоса.
– А я что сказал?
– А цену ты знаешь? Ткань очень дорогая.
– Почем?
– Медяк за квадратный локоть. И мне бы хотелось получить задаток. Десять золотых.
– Не больше пяти. Причем за две тысячи квадратов.
– Семь.
– Шесть и пять серебряников.
– Согласен.
– И расписку.
– Это само собой, – заверил Хослид с широкой ухмылкой.
– Когда ты сможешь доставить заказ?
– Через пять, самое большее – шесть восьмидневок.
– Годится.
Джастин достал кошель, но открывать его повременил. Тяжело ступая, Хослид подошел к стоявшему в углу столу и, скрипя пером, составил договор. Молодой инженер перечитал его, исправил вписанные таки торговцем семь золотых на шесть с половиной и велел торговцу завизировать исправление, прежде чем достал монеты.
– Ты мастер торговаться, – заметил купчина.
– Просто не хочу переплачивать. А справедливую цену дам всегда.
– Так ведь не дашь цены, не получишь товара, – усмехнулся Хослид. – В убыток себе никто не торгует.
Джастин улыбнулся в ответ и сконцентрировался. Окружавшая его гармоническая аура сделалась столь сильной, что торговец подался назад.
– Э, да ты маг! Что ж не предупредил?
– Зачем? Ты ведь честный малый и обманывать меня не собирался. Тем паче уже получив задаток.
– Даже и не думал ни о чем подобном, – заверил купец, лоб которого покрылся испариной.
– Вот и прекрасно, – промолвил Джастин, свернув договор и одарив торговца широкой улыбкой.


127

– Гистен, ты где? Почему без света?
Толкнув дверь из белого дуба, Белтар вошел в находящиеся на самом верху Белой Башни покои, со времен Керрила Великого служившие личными апартаментами Высшего Мага.
Чародей осмотрел помещение. Стоявшая в алькове широкая белая кровать была аккуратно заправлена, на столе лежало магическое зеркало, книжные полки опустели. Лишь на одной из них лежал придавленный тяжелыми звеньями золотой цепи и древним амулетом лист пергамента.
– Нету его. Ушел, – промолвил Белтар, обернувшись к Элдирену и Джихану.
– Не скажу, чтобы меня это удивило, – невозмутимо откликнулся Джихан.
Подойдя к полке, Белтар бережно, пробежав пальцами по золотым звеньям, отложил в сторону амулет, взял пергамент и начал читать вслух:
«…Ввиду слабого здоровья и повинуясь решению Белого Совета я оставляю амулет Высшего Мага своему преемнику, Магу-Командующему Белтару и принимаю на себя менее обременительные обязательства Мага-Советника при дворе герцога Лидьяра…»
Пергамент вернулся на полку.
– Он понял, что лучше уступить власть миром, – с едва заметной улыбкой промолвил Элдирен. – Это умно.
– Но не исключено, что Гистен считает свой отказ от власти лишь временной уступкой, – заметил Белтар.
– А ты заметил, как смотрел на тебя Дерба? – спросил Джихан.
– Вот уж на кого не смотрел… Я ведь искал Гистена. А что?
– А то, что Дерба едва ли уступает тебе в мощи.
– Разве это имеет значение?
Элдирен и Джихан переглянулись.
Белтар еще раз оглядел помещение, кивнул в подтверждение своим мыслям и сказал:
– Да, надо думать, это объясняет, почему Гистен уступил так легко. Он хочет отсидеться в сторонке, предоставив нам с Дербой возможность уничтожить друг друга. Гистен практичнее меня, трезвее и несравненно опытнее. Из чего следует, что в придачу к власти я получил и необходимость каждодневно бороться за ее сохранение.
– Это верно, – почти равнодушно произнес Джихан.
– И очень трудно, – добавил Элдирен.
– Как вы оба умеете утешить, – хмыкнул Белтар, бросил еще один взгляд на амулет и повернулся к выходу. – Думаю, нам нужно созвать Совет.
– Это точно.


128

Хотя широкие двери кузницы были распахнуты настежь, Джастину едва-едва удалось выкатить из нее еще не завершенный наземный корабль. На вид изделие представляло собой некий странный остов, собранный из железных прутьев, дубовых брусьев, распорок, стоек и перекладин. Сей предмет был водружен на четыре колеса с железными ободами. Тяжелые подъемные обручи крепились перед местом водителя и позади него, там, где на раме предстояло установить другое сиденье. В задней части корпуса размещались пузатый паровой котел и топка с заканчивавшейся раструбом дымовой трубой.
Тропа пошла на подъем, и чтобы прокатить свою махину, Джастину пришлось поднапрячься. Впрочем, колеса вращались свободно. Использованные при создании этих колес морские осевые подшипники были рассчитаны на куда большую нагрузку. А вот нагрузка на двигательную систему, напротив, могла оказаться близкой к предельной, из чего следовало, что инженеру следует хорошенько подумать над облегчением защитной брони.
– Ты хорошо поработал над ходовой частью, – заметила Кирлин. – Колеса не зажимает, оси не прогибаются, и это под таким-то весом!
– Но выглядит эта штуковина безобразно, – безапелляционно заявила Элизабет.
– Это ведь только скелет! Твой небось тоже не так уж прекрасен, – отшутился Джастин, одновременно подсовывая деревянный клин под левое заднее колесо. Поступив таким же образом с правым, он выпрямился, взял ведро и отправился к колодцу.
Элизабет отряхнула с рук садовую грязь, приблизилась к машине и обошла ее кругом, порой касаясь пальцами ребер жесткости или откосов.
– На ощупь прочно, не то что на вид, – признала она.
Вернувшись с ведром, Джастин влил воду в бак и потопал обратно. Кирлин, бросив на машину последний взгляд, вернулась в кузницу.
– Долго тебе придется с ведром бегать, – усмехнулась Элизабет, поглядывая на вместительный бак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66