Дорога ложилась под копыта серой лошадки, повозка поскрипывала, Гуннар временами подавал голос, но так и не приходил в себя.
Задолго до последнего изгиба дороги со стороны города примчалась всадница в зеленом. Лишь на миг задержавшись возле Фирбека и Диессы, Крителла остановила лошадь возле повозки, спрыгнула на землю и, не говоря ни слова, бросила поводья Джастину.
Лишь очень нескоро – после того, как ей удалось подкрепить мага целительным потоком гармонии – бледная, осунувшаяся молодая женщина спрыгнула на ходу с повозки, забрала у Джастина поводья, уселась верхом и холодно промолвила:
– Ты позволил ему… допустил, чтобы он дошел до такого состояния… Как ты мог? Ведь он же твой брат!
– Я сделал все, что сумел. Еще до того, как он вызвал бурю, мне удалось чуточку подкрепить его гармонией, но потом он отгородился, и, когда он потерял сознание, я не смог к нему пробиться. Пытался, но не смог.
– Должна сказать, что ты все-таки смог внедрить в него некую толику гармонии, – хмуро промолвила Крителла. – Не знаю как, с твоими-то навыками и познаниями, но тебе это удалось. К счастью, – ее взгляд вернулся к распростертой на повозке фигуре.
– Надо думать, это получилось благодаря посоху, – пробормотал Джастин, косясь на плывущие с востока облака. Любопытно, связаны ли они с устроенной Гуннаром бурей и несут ли с собой новый ливень? – Но как его состояние? Он поправится?
– Жить будет, на сей счет у меня сомнений нет. Но вот поправится ли по-настоящему, вернется ли к нему зрение, восстановится ли здоровье – это другой вопрос.
– С ним случилось то же, что и с Креслином?
– Я не знаю. Просто не знаю.
– Приветствую тебя, целительница, – произнесла Диесса, поравнявшись с Крителлой.
Джастин приметил, что Фирбек остался в голове колонны.
– Приветствую тебя, командир, – отозвалась Крителла.
– Надеюсь, он выздоровеет, – добавила воительница, сделав жест в сторону повозки.
– Я тоже, – сказала Крителла. Несколько мгновений она молчала, но потом одолевавшие ее чувства прорвались наружу потоком негодующей речи:
– Чего вы все добились? Какой прок от страданий Гуннара? Вы ведь все равно не смогли одержать победу, разве не так?
Гневно сверкая глазами, она указала на изможденных, заляпанных кровью и грязью солдат, составлявших едва ли треть от числа выступивших в поход.
– Вот тут, целительница, ты не права, – спокойно возразила Диесса. – Именно на сей раз, впервые за три месяца, нам удалось остановить продвижение Белых дьяволов. Да, – Диесса тоже посмотрела на потрепанную колонну своих солдат, – победы над чародеями даются лишь дорогой ценой. Я думала, что вы, выходцы с Отшельничьего, должны это понимать. Мне пришлось столкнуться всего лишь с передовым отрядом Белых, но и эта стычка унесла жизни многих бойцов. Они погибли ради того, чтобы замедлить продвижение врага.
– А он? – Крителла кивнула на распростертую на повозке неподвижную фигуру. – Его судьба тебе безразлична?
– Целительница, меня радует уже то, что маг Воздушной Стихии остался в живых. Они выручили нас, он и его брат. Мы в долгу перед ними, и они заслуживают куда большего, чем… наша благодарность. Тем паче, – Диесса глубоко вздохнула, – что уже в ближайшем будущем наша благодарность едва ли будет хоть чего-нибудь стоить. Мы не способны нанести Белым дьяволам окончательное поражение.
– Я… я высказалась слишком поспешно.
– Нет, – улыбнулась воительница. – По существу ты права. Однако все мы делаем то, что предписывает нам долг.
Диесса повернула коня и, сопровождаемая взглядами инженера и целительницы, вновь поскакала к голове колонны. Дорога тем временем повернула на восток и пошла вверх по склону к стенам города.
Тучи заметно уплотнились. Быстро сгущавшуюся тьму подчеркивали басовитые раскаты грома.
– Ему и вправду удалось… – пробормотал целительница.
Когда упали первые дождевые капли, Джастин подъехал поближе к целительнице, смотревшей вдаль, и окликнул ее.
– Крителла… ты должна мне кое-что показать.
– Что?
– Как передать силу гармонии от себя кому-то другому.
– Это… это секрет целителей.
– То-то и оно… Я вот пытался, но не смог. Разве что самую малость. А Гуннар между тем чуть не умер.
Неожиданно Крителла подняла взгляд и, посмотрев Джастину прямо в глаза, спросила:
– Ты ведь любишь Гуннара, правда? Любишь, хоть и завидуешь ему?
Джастин опустил глаза:
– Гуннар нуждался в помощи, а я ничего не смог сделать.
– Ох, Джастин… – рука целительницы коснулась его щеки. Прикосновение было мгновенным и столь легким, что он, наверное, не взялся бы утверждать, что это ему не померещилось, если бы не заструившееся тепло, перетекавшее от нее к нему. – Вот так это ощущается.
Джастин попытался отрешиться от осознания ее близости и сосредоточиться на постижении структуры гармонического потока. Он не позволял себе думать о нежности ее кожи и аромате ее дыхания. Он лишь пытался вчувствоваться в направляемую ею гармоническую волну, пока не понял, как можно проделать то же самое самому.
Если вдуматься, то обретением этой способности он был обязан Гуннару. Как, впрочем, и гораздо большим.
29
Гром за стенами кузницы громыхал так сильно, что его раскаты были хорошо слышны внутри, несмотря на лязг металла и размеренные удары молота Квентила. Левая рука силача по-прежнему покоилась в лубке, на парусиновой перевязи, однако он справлялся с инструментом и одной правой.
Джастин, поднимая свой молот, пожалел о том, что инженеры с Отшельничьего не способны создавать из черного железа литые изделия, а сарроннинским кузнецам недоступна и ковка этого металла. Возможности применения черного железа, как и всего прочего в мире, были ограничены. Невозможность отливки, например, делала весьма затруднительным изготовление крупнокалиберных орудий, и таковых в арсенале Отшельничьего имелось всего несколько штук. Все эти пушки стояли на кораблях Могучей Десятки. Конечно, орудия можно было бы делать и из обычного железа, однако порох или любой другой огненный порошок, не защищенный черным гармонизированным металлом, мог быть взорван Белым магом на расстоянии.
Сами Белые, чьим грозным оружием служило магическое пламя, предпочитали не иметь дела со взрывчатыми порошками, однако их Железная Стража вполне могла использовать длинноствольные ружья. Стволы из черного железа делали порох неприкосновенным для магии хаоса, но сарроннинцам этот факт помогал мало. Правда, инженеры с Отшельничьего изготовили для них несколько мушкетов. Впрочем, такое малое их количество никак не могло повлиять на огневую мощь армии. Нельзя оснастить целое войско дорогостоящими образцами вооружения, сработанными вручную с большими затратами времени и труда. Хорошо еще, что ковать железные наконечники для стрел не в пример проще.
Джастин перевел дух, с удовольствием вспомнив о том, что идея насчет наконечников первым пришла в голову именно ему, и достал из горна очередную пластину. Четыре быстрых удара превратили ее в заготовку.
Проделав пазы, инженер снова отправил ее в огонь, чтобы раскалить до необходимой температуры, после чего окончательно придал ей необходимую форму.
– Ловко у тебя получается, – заметил Никос, – словно ты всю жизнь только этим и занимался, – он утер вспотевший лоб, и добавил:
– Ну тут и жарища! Хуже, наверное, чем было у нас на Отшельничьем до того, как Креслин изменил климат. Мне совершено ясно, почему он не захотел здесь поселиться.
– Думаю, у него было на то несколько причин, и все веские… – пробормотал Джастин, припомнив посещение «Серебряного Щита».
– Как думаешь, наконечники помогут?
– Должны. Если сарроннинцы будут правильно их использовать
– Вообще-то они нынче в таком положении, что должны бы хвататься за любое предложение.
– Должны-то должны… – Джастин закашлялся и, чтобы избавиться от привкуса сажи и металла, отпил из кувшина тепловатой воды.
– И то сказать, – улыбнулся Никос. – Они ведь ревнители Предания, а от такого народа никогда не знаешь чего ждать.
Он направился к прокатному стану, а Джастин возобновил работу над заготовками наконечников. Изготовив их примерно с полдюжины, он кивнул Клерву, и тот принялся доводить их до ума – подпиливать, подтачивать, шлифовать – перед тем, как Джастин гармонизирует металл, превратив его в черное железо. После этого останется лишь последняя заточка.
Пока Клерв корпел над своим заданием, Джастин закончил еще дюжину заготовок и приступил к гармонизации тех, с которыми уже поработал Клерв.
К полудню жар от горна и исходивший, казалось, из самой земли влажный горячий воздух сделали свое дело – все работавшие в мастерской пропотели насквозь. Зато из-под молота Джастина вышло более трех дюжин особых наконечников.
– Пока хватит, – объявил он, откладывая молот. Работавшая у другого горна Алтара положила щипцы и подошла к Джастину, отгребавшему уголья.
– Как у тебя дела?
Молодой инженер кивнул в сторону последней полудюжины наконечников, поблескивавших в полумраке.
– Вот, полюбуйся. Дело идет, но что такое два-три десятка за утро? В бою они кончатся за несколько мгновений.
– Диесса хочет сначала испытать их в деле. А Фирбек настаивает на том, чтобы ты отправился со следующим отрядом.
– А я, между прочим, не боец, – фыркнул Джастин, щурясь от попавшего в левый глаз соленого пота. Он вышел под навес перед кузницей где, впрочем, было ненамного прохладнее, чем внутри.
Руководительница инженеров вышла за ним следом.
– И вот еще что. Мне бы хотелось знать твое мнение насчет того, на чем лучше сосредоточить усилия. На наконечниках или, как предлагает Фирбек, на ракетах?
Хмыкнув, Джастин зачерпнул воды из ведра, стоявшего на низеньком столике, и плеснул себе в лицо. Алтара ждала.
– Больше толку будет от наконечников, – наконец произнес он.
– Но Фирбек станет утверждать обратное. И если ты не отправишься с Диессой, его мнение будет некому оспорить.
– Интересное соображение. Получается, мне следует тащиться на передовую по той единственной причине, что малый по имени Фирбек любит ракеты?
Молодой инженер опустился на скамью и перевел взгляд на дорогу, по которой с громыханием катились со стороны города на восток два тяжело нагруженных фургона. Джастин покачал головой.
– Правда, можно послать Клерва, – промолвила, словно бы размышляя вслух, Алтара. – А вот Крителла вызвалась сама. Заявила, что сарроннинцам наверняка потребуется целительница.
– Куда еще Клерва! – махнул рукой Джастин. – Придется мне ехать. Я, если что, хоть увернуться смогу. А его прихлопнут как муху.
– А что скажешь насчет целительницы? Нужна она там?
– Не настолько, чтобы стоило рисковать. На этой войне раненых почти не бывает. Кто не уцелел, тот убит.
– У меня сложилась то же самое впечатление, – промолвила Алтара и, поймав взгляд собеседника, добавила:
– Спасибо тебе.
– Когда отправляется Диесса?
– На этой восьмидневке, ближе к концу, – Алтара помолчала, а потом спросила:
– Ты что голову повесил, а? Или забыл, что с твоей помощью удалось остановить наступление Белых через северный перевал? Это немалый успех!
– Может быть, – хмыкнул Джастин. – Но мне как-то трудно считать успешной операцию, в результате которой сарроннинцы потеряли три четверти своего войска, а мы лишились половины ценнейшего оборудования из черного железа и чуть не остались без единственного толкового мага.
– Джастин, ты слишком суров к себе.
Молодой инженер встал:
– Схожу-ка я за холодной водицей, а заодно загляну к Гуннару. Целители получают кое-какие припасы с речного причала.
– А потом? Продолжишь заниматься наконечниками?
Джастин улыбнулся и пожал плечами:
– Да, если ты, конечно, не против. По моему скромному разумению, здесь, на суше, от таких наконечников будет больше проку, чем от корабельных ракет Фирбека.
Провожаемый взглядом Алтары молодой инженер спустился с крыльца и по красноватой глинистой почве двинулся к бывшему фермерскому дому. Первым делом он направился к насосу, находившемуся позади здания, взял ведро, тщательно прополоскал его, добавил гармонии, чтобы обезопасить воду от вредных примесей, налил до половины и понес к переднему крыльцу.
Стараясь ступать как можно тише, Джастин поднялся по ступеням. Когда одна из них скрипнула, молодой инженер застыл на месте и не сразу продолжил путь. Оказавшись внутри, он поднялся в маленькую клетушку, где лежал брат, и присмотрелся к его умиротворенному, отрешенному лицу. Наполнив кувшин, стоявший на тумбочке у постели больного, Джастин опустился на табурет рядом с кроватью. Тем временем выражение лица Гуннара изменилось – безмятежная отрешенность сменилась настороженностью, зубы сжались, черты обострились. Процедив сквозь зубы что-то неразборчивое и злое, недужный маг повернулся на бок. По телу его пробежала дрожь, и Джастин ощутил присутствие хаоса. Впрочем, пока что белое марево удерживалось на расстоянии, однако инженер пожалел о том, что не прихватил с собой черного посоха. Усилием воли взяв себя в руки, он сосредоточился на гармонии глубин Восточного океана и кристаллической структуры железа. Через некоторое время ему удалось достичь желаемой концентрации и окружить себя гармонической аурой. Потом, следуя урокам Крителлы, он провел по лбу брата кончиками пальцев, позволяя свободно стекать с них потоку гармонии. Раз… еще раз… еще…
Гуннар застонал, однако напряжение спало. Дыхание стало глубже, веки уже не трепетали, хотя изредка все же вздрагивали.
Немного выждав, Джастин попытался обнаружить чувствами встревожившую его белесую марь, но она растаяла без следа, уступив место невидимой черноте порядка.
Осторожно поднявшись на ноги, инженер удалился так же тихо, как и пришел, – стараясь не стучать сапогами, не задеть ведром о стену и не скрипеть рассохшимися деревянными ступенями.
30
Хотя чувства Джастина улавливали признаки бури, собиравшейся к западу от Сарронны, воздух в кузнице оставался жарким, влажным и неподвижным. От монотонного грохота прокатного стана болела голова.
Прокашлявшись, молодой инженер отложил молот и перевел взгляд на Клерва, оттачивавшего и шлифовавшего на точильном камне готовые наконечники из черного железа. Впрочем, перерыв был недолгим. Чуть передохнув, Джастин отправил в горн железный прут, отследил накал до нужного уровня и снова взялся за молот. Наконечников требовалось много, и работа над ними казалась нескончаемой. Наконечники, наконечники, наконечники… В последнее время эти проклятые штуковины начали ему сниться.
– По-моему, для проверки эффективности их наковано более чем достаточно, – заметила Алтара.
– Видишь ли, меня больше интересует эффективность как таковая, чем ее проверка, – ответил Джастин.
– Вообще-то ты прав. Учитывая результаты последнего сражения, тебя можно понять.
– Рад это слышать, – отозвался Джастин, опуская молот и разминая онемевшие от долгой работы пальцы. – Не все понимают, что если последнее сражение и считается выигранным, то только благодаря Гуннару. Принять участие в следующем он не сможет. А ведь и в этом, победоносном, потери были огромны. Фирбек тоже не в восторге от его результатов.
– Это точно, – кивнула Алтара, под глазами которой залегли темные круги. – Он не перестает сетовать на нехватку ракет, на потерю двух мулов, а главное – на то, что вызванное Гуннаром наводнение лишило его пусковой установки. Ему словно и невдомек, что этот потоп спас ему жизнь. Не случись эта буря, ему уже никогда больше не пришлось бы командовать ракетным расчетом.
Звон соседних молотов сделал разговор почти невозможным, и Алтара ненадолго приумолкла.
– Фирбек вечно всем недоволен, все ему не так, – с горечью сказал Джастин.
У соседнего горна Бирол и Джиррл изготовляли боеголовки ракет.
– Ну, не преувеличивай, – слегка улыбнулась ему Алтара. – Не такой уж он бестолковый.
– Возможно. Гуннар целые сутки оставался слепым. И голова у него кружится до сих пор.
– Крителла уверяет, что зрение восстановилось полностью.
– Это сейчас. А что будет после другой такой победы? Каждый раз маг переносит такое все хуже и хуже – это известно из истории. Так было с Креслином, да и Доррин тоже… Магия гармонии – не лучшее оружие.
– Фирбек убежден, что нет оружия лучше его ракет.
– На море это, безусловно, так. Однако то, что годится против кораблей, вовсе не обязательно сойдет и против сухопутных войск.
– Но ты, вроде бы, сумел неплохо использовать их и на суше, – прищурилась Алтара. – Фирбек уверяет, что ты каким-то хитрым способом увеличил меткость стрельбы, и в следующем бою ждет от тебя того же.
– Надо же, насколько я стал популярен! Ты хочешь, чтобы я поехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Задолго до последнего изгиба дороги со стороны города примчалась всадница в зеленом. Лишь на миг задержавшись возле Фирбека и Диессы, Крителла остановила лошадь возле повозки, спрыгнула на землю и, не говоря ни слова, бросила поводья Джастину.
Лишь очень нескоро – после того, как ей удалось подкрепить мага целительным потоком гармонии – бледная, осунувшаяся молодая женщина спрыгнула на ходу с повозки, забрала у Джастина поводья, уселась верхом и холодно промолвила:
– Ты позволил ему… допустил, чтобы он дошел до такого состояния… Как ты мог? Ведь он же твой брат!
– Я сделал все, что сумел. Еще до того, как он вызвал бурю, мне удалось чуточку подкрепить его гармонией, но потом он отгородился, и, когда он потерял сознание, я не смог к нему пробиться. Пытался, но не смог.
– Должна сказать, что ты все-таки смог внедрить в него некую толику гармонии, – хмуро промолвила Крителла. – Не знаю как, с твоими-то навыками и познаниями, но тебе это удалось. К счастью, – ее взгляд вернулся к распростертой на повозке фигуре.
– Надо думать, это получилось благодаря посоху, – пробормотал Джастин, косясь на плывущие с востока облака. Любопытно, связаны ли они с устроенной Гуннаром бурей и несут ли с собой новый ливень? – Но как его состояние? Он поправится?
– Жить будет, на сей счет у меня сомнений нет. Но вот поправится ли по-настоящему, вернется ли к нему зрение, восстановится ли здоровье – это другой вопрос.
– С ним случилось то же, что и с Креслином?
– Я не знаю. Просто не знаю.
– Приветствую тебя, целительница, – произнесла Диесса, поравнявшись с Крителлой.
Джастин приметил, что Фирбек остался в голове колонны.
– Приветствую тебя, командир, – отозвалась Крителла.
– Надеюсь, он выздоровеет, – добавила воительница, сделав жест в сторону повозки.
– Я тоже, – сказала Крителла. Несколько мгновений она молчала, но потом одолевавшие ее чувства прорвались наружу потоком негодующей речи:
– Чего вы все добились? Какой прок от страданий Гуннара? Вы ведь все равно не смогли одержать победу, разве не так?
Гневно сверкая глазами, она указала на изможденных, заляпанных кровью и грязью солдат, составлявших едва ли треть от числа выступивших в поход.
– Вот тут, целительница, ты не права, – спокойно возразила Диесса. – Именно на сей раз, впервые за три месяца, нам удалось остановить продвижение Белых дьяволов. Да, – Диесса тоже посмотрела на потрепанную колонну своих солдат, – победы над чародеями даются лишь дорогой ценой. Я думала, что вы, выходцы с Отшельничьего, должны это понимать. Мне пришлось столкнуться всего лишь с передовым отрядом Белых, но и эта стычка унесла жизни многих бойцов. Они погибли ради того, чтобы замедлить продвижение врага.
– А он? – Крителла кивнула на распростертую на повозке неподвижную фигуру. – Его судьба тебе безразлична?
– Целительница, меня радует уже то, что маг Воздушной Стихии остался в живых. Они выручили нас, он и его брат. Мы в долгу перед ними, и они заслуживают куда большего, чем… наша благодарность. Тем паче, – Диесса глубоко вздохнула, – что уже в ближайшем будущем наша благодарность едва ли будет хоть чего-нибудь стоить. Мы не способны нанести Белым дьяволам окончательное поражение.
– Я… я высказалась слишком поспешно.
– Нет, – улыбнулась воительница. – По существу ты права. Однако все мы делаем то, что предписывает нам долг.
Диесса повернула коня и, сопровождаемая взглядами инженера и целительницы, вновь поскакала к голове колонны. Дорога тем временем повернула на восток и пошла вверх по склону к стенам города.
Тучи заметно уплотнились. Быстро сгущавшуюся тьму подчеркивали басовитые раскаты грома.
– Ему и вправду удалось… – пробормотал целительница.
Когда упали первые дождевые капли, Джастин подъехал поближе к целительнице, смотревшей вдаль, и окликнул ее.
– Крителла… ты должна мне кое-что показать.
– Что?
– Как передать силу гармонии от себя кому-то другому.
– Это… это секрет целителей.
– То-то и оно… Я вот пытался, но не смог. Разве что самую малость. А Гуннар между тем чуть не умер.
Неожиданно Крителла подняла взгляд и, посмотрев Джастину прямо в глаза, спросила:
– Ты ведь любишь Гуннара, правда? Любишь, хоть и завидуешь ему?
Джастин опустил глаза:
– Гуннар нуждался в помощи, а я ничего не смог сделать.
– Ох, Джастин… – рука целительницы коснулась его щеки. Прикосновение было мгновенным и столь легким, что он, наверное, не взялся бы утверждать, что это ему не померещилось, если бы не заструившееся тепло, перетекавшее от нее к нему. – Вот так это ощущается.
Джастин попытался отрешиться от осознания ее близости и сосредоточиться на постижении структуры гармонического потока. Он не позволял себе думать о нежности ее кожи и аромате ее дыхания. Он лишь пытался вчувствоваться в направляемую ею гармоническую волну, пока не понял, как можно проделать то же самое самому.
Если вдуматься, то обретением этой способности он был обязан Гуннару. Как, впрочем, и гораздо большим.
29
Гром за стенами кузницы громыхал так сильно, что его раскаты были хорошо слышны внутри, несмотря на лязг металла и размеренные удары молота Квентила. Левая рука силача по-прежнему покоилась в лубке, на парусиновой перевязи, однако он справлялся с инструментом и одной правой.
Джастин, поднимая свой молот, пожалел о том, что инженеры с Отшельничьего не способны создавать из черного железа литые изделия, а сарроннинским кузнецам недоступна и ковка этого металла. Возможности применения черного железа, как и всего прочего в мире, были ограничены. Невозможность отливки, например, делала весьма затруднительным изготовление крупнокалиберных орудий, и таковых в арсенале Отшельничьего имелось всего несколько штук. Все эти пушки стояли на кораблях Могучей Десятки. Конечно, орудия можно было бы делать и из обычного железа, однако порох или любой другой огненный порошок, не защищенный черным гармонизированным металлом, мог быть взорван Белым магом на расстоянии.
Сами Белые, чьим грозным оружием служило магическое пламя, предпочитали не иметь дела со взрывчатыми порошками, однако их Железная Стража вполне могла использовать длинноствольные ружья. Стволы из черного железа делали порох неприкосновенным для магии хаоса, но сарроннинцам этот факт помогал мало. Правда, инженеры с Отшельничьего изготовили для них несколько мушкетов. Впрочем, такое малое их количество никак не могло повлиять на огневую мощь армии. Нельзя оснастить целое войско дорогостоящими образцами вооружения, сработанными вручную с большими затратами времени и труда. Хорошо еще, что ковать железные наконечники для стрел не в пример проще.
Джастин перевел дух, с удовольствием вспомнив о том, что идея насчет наконечников первым пришла в голову именно ему, и достал из горна очередную пластину. Четыре быстрых удара превратили ее в заготовку.
Проделав пазы, инженер снова отправил ее в огонь, чтобы раскалить до необходимой температуры, после чего окончательно придал ей необходимую форму.
– Ловко у тебя получается, – заметил Никос, – словно ты всю жизнь только этим и занимался, – он утер вспотевший лоб, и добавил:
– Ну тут и жарища! Хуже, наверное, чем было у нас на Отшельничьем до того, как Креслин изменил климат. Мне совершено ясно, почему он не захотел здесь поселиться.
– Думаю, у него было на то несколько причин, и все веские… – пробормотал Джастин, припомнив посещение «Серебряного Щита».
– Как думаешь, наконечники помогут?
– Должны. Если сарроннинцы будут правильно их использовать
– Вообще-то они нынче в таком положении, что должны бы хвататься за любое предложение.
– Должны-то должны… – Джастин закашлялся и, чтобы избавиться от привкуса сажи и металла, отпил из кувшина тепловатой воды.
– И то сказать, – улыбнулся Никос. – Они ведь ревнители Предания, а от такого народа никогда не знаешь чего ждать.
Он направился к прокатному стану, а Джастин возобновил работу над заготовками наконечников. Изготовив их примерно с полдюжины, он кивнул Клерву, и тот принялся доводить их до ума – подпиливать, подтачивать, шлифовать – перед тем, как Джастин гармонизирует металл, превратив его в черное железо. После этого останется лишь последняя заточка.
Пока Клерв корпел над своим заданием, Джастин закончил еще дюжину заготовок и приступил к гармонизации тех, с которыми уже поработал Клерв.
К полудню жар от горна и исходивший, казалось, из самой земли влажный горячий воздух сделали свое дело – все работавшие в мастерской пропотели насквозь. Зато из-под молота Джастина вышло более трех дюжин особых наконечников.
– Пока хватит, – объявил он, откладывая молот. Работавшая у другого горна Алтара положила щипцы и подошла к Джастину, отгребавшему уголья.
– Как у тебя дела?
Молодой инженер кивнул в сторону последней полудюжины наконечников, поблескивавших в полумраке.
– Вот, полюбуйся. Дело идет, но что такое два-три десятка за утро? В бою они кончатся за несколько мгновений.
– Диесса хочет сначала испытать их в деле. А Фирбек настаивает на том, чтобы ты отправился со следующим отрядом.
– А я, между прочим, не боец, – фыркнул Джастин, щурясь от попавшего в левый глаз соленого пота. Он вышел под навес перед кузницей где, впрочем, было ненамного прохладнее, чем внутри.
Руководительница инженеров вышла за ним следом.
– И вот еще что. Мне бы хотелось знать твое мнение насчет того, на чем лучше сосредоточить усилия. На наконечниках или, как предлагает Фирбек, на ракетах?
Хмыкнув, Джастин зачерпнул воды из ведра, стоявшего на низеньком столике, и плеснул себе в лицо. Алтара ждала.
– Больше толку будет от наконечников, – наконец произнес он.
– Но Фирбек станет утверждать обратное. И если ты не отправишься с Диессой, его мнение будет некому оспорить.
– Интересное соображение. Получается, мне следует тащиться на передовую по той единственной причине, что малый по имени Фирбек любит ракеты?
Молодой инженер опустился на скамью и перевел взгляд на дорогу, по которой с громыханием катились со стороны города на восток два тяжело нагруженных фургона. Джастин покачал головой.
– Правда, можно послать Клерва, – промолвила, словно бы размышляя вслух, Алтара. – А вот Крителла вызвалась сама. Заявила, что сарроннинцам наверняка потребуется целительница.
– Куда еще Клерва! – махнул рукой Джастин. – Придется мне ехать. Я, если что, хоть увернуться смогу. А его прихлопнут как муху.
– А что скажешь насчет целительницы? Нужна она там?
– Не настолько, чтобы стоило рисковать. На этой войне раненых почти не бывает. Кто не уцелел, тот убит.
– У меня сложилась то же самое впечатление, – промолвила Алтара и, поймав взгляд собеседника, добавила:
– Спасибо тебе.
– Когда отправляется Диесса?
– На этой восьмидневке, ближе к концу, – Алтара помолчала, а потом спросила:
– Ты что голову повесил, а? Или забыл, что с твоей помощью удалось остановить наступление Белых через северный перевал? Это немалый успех!
– Может быть, – хмыкнул Джастин. – Но мне как-то трудно считать успешной операцию, в результате которой сарроннинцы потеряли три четверти своего войска, а мы лишились половины ценнейшего оборудования из черного железа и чуть не остались без единственного толкового мага.
– Джастин, ты слишком суров к себе.
Молодой инженер встал:
– Схожу-ка я за холодной водицей, а заодно загляну к Гуннару. Целители получают кое-какие припасы с речного причала.
– А потом? Продолжишь заниматься наконечниками?
Джастин улыбнулся и пожал плечами:
– Да, если ты, конечно, не против. По моему скромному разумению, здесь, на суше, от таких наконечников будет больше проку, чем от корабельных ракет Фирбека.
Провожаемый взглядом Алтары молодой инженер спустился с крыльца и по красноватой глинистой почве двинулся к бывшему фермерскому дому. Первым делом он направился к насосу, находившемуся позади здания, взял ведро, тщательно прополоскал его, добавил гармонии, чтобы обезопасить воду от вредных примесей, налил до половины и понес к переднему крыльцу.
Стараясь ступать как можно тише, Джастин поднялся по ступеням. Когда одна из них скрипнула, молодой инженер застыл на месте и не сразу продолжил путь. Оказавшись внутри, он поднялся в маленькую клетушку, где лежал брат, и присмотрелся к его умиротворенному, отрешенному лицу. Наполнив кувшин, стоявший на тумбочке у постели больного, Джастин опустился на табурет рядом с кроватью. Тем временем выражение лица Гуннара изменилось – безмятежная отрешенность сменилась настороженностью, зубы сжались, черты обострились. Процедив сквозь зубы что-то неразборчивое и злое, недужный маг повернулся на бок. По телу его пробежала дрожь, и Джастин ощутил присутствие хаоса. Впрочем, пока что белое марево удерживалось на расстоянии, однако инженер пожалел о том, что не прихватил с собой черного посоха. Усилием воли взяв себя в руки, он сосредоточился на гармонии глубин Восточного океана и кристаллической структуры железа. Через некоторое время ему удалось достичь желаемой концентрации и окружить себя гармонической аурой. Потом, следуя урокам Крителлы, он провел по лбу брата кончиками пальцев, позволяя свободно стекать с них потоку гармонии. Раз… еще раз… еще…
Гуннар застонал, однако напряжение спало. Дыхание стало глубже, веки уже не трепетали, хотя изредка все же вздрагивали.
Немного выждав, Джастин попытался обнаружить чувствами встревожившую его белесую марь, но она растаяла без следа, уступив место невидимой черноте порядка.
Осторожно поднявшись на ноги, инженер удалился так же тихо, как и пришел, – стараясь не стучать сапогами, не задеть ведром о стену и не скрипеть рассохшимися деревянными ступенями.
30
Хотя чувства Джастина улавливали признаки бури, собиравшейся к западу от Сарронны, воздух в кузнице оставался жарким, влажным и неподвижным. От монотонного грохота прокатного стана болела голова.
Прокашлявшись, молодой инженер отложил молот и перевел взгляд на Клерва, оттачивавшего и шлифовавшего на точильном камне готовые наконечники из черного железа. Впрочем, перерыв был недолгим. Чуть передохнув, Джастин отправил в горн железный прут, отследил накал до нужного уровня и снова взялся за молот. Наконечников требовалось много, и работа над ними казалась нескончаемой. Наконечники, наконечники, наконечники… В последнее время эти проклятые штуковины начали ему сниться.
– По-моему, для проверки эффективности их наковано более чем достаточно, – заметила Алтара.
– Видишь ли, меня больше интересует эффективность как таковая, чем ее проверка, – ответил Джастин.
– Вообще-то ты прав. Учитывая результаты последнего сражения, тебя можно понять.
– Рад это слышать, – отозвался Джастин, опуская молот и разминая онемевшие от долгой работы пальцы. – Не все понимают, что если последнее сражение и считается выигранным, то только благодаря Гуннару. Принять участие в следующем он не сможет. А ведь и в этом, победоносном, потери были огромны. Фирбек тоже не в восторге от его результатов.
– Это точно, – кивнула Алтара, под глазами которой залегли темные круги. – Он не перестает сетовать на нехватку ракет, на потерю двух мулов, а главное – на то, что вызванное Гуннаром наводнение лишило его пусковой установки. Ему словно и невдомек, что этот потоп спас ему жизнь. Не случись эта буря, ему уже никогда больше не пришлось бы командовать ракетным расчетом.
Звон соседних молотов сделал разговор почти невозможным, и Алтара ненадолго приумолкла.
– Фирбек вечно всем недоволен, все ему не так, – с горечью сказал Джастин.
У соседнего горна Бирол и Джиррл изготовляли боеголовки ракет.
– Ну, не преувеличивай, – слегка улыбнулась ему Алтара. – Не такой уж он бестолковый.
– Возможно. Гуннар целые сутки оставался слепым. И голова у него кружится до сих пор.
– Крителла уверяет, что зрение восстановилось полностью.
– Это сейчас. А что будет после другой такой победы? Каждый раз маг переносит такое все хуже и хуже – это известно из истории. Так было с Креслином, да и Доррин тоже… Магия гармонии – не лучшее оружие.
– Фирбек убежден, что нет оружия лучше его ракет.
– На море это, безусловно, так. Однако то, что годится против кораблей, вовсе не обязательно сойдет и против сухопутных войск.
– Но ты, вроде бы, сумел неплохо использовать их и на суше, – прищурилась Алтара. – Фирбек уверяет, что ты каким-то хитрым способом увеличил меткость стрельбы, и в следующем бою ждет от тебя того же.
– Надо же, насколько я стал популярен! Ты хочешь, чтобы я поехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66