— Капитан, — стал терпеливо увещевать его Ургит, — за нами гонятся шесть маллорейских кораблей. Как вы полагаете, что сделают они, если нагонят нас?— Они нас потопят, разумеется.— Тогда какая вам разница? Если мы потушим все огни на борту, то, по крайней мере, у нас будет шанс. Продолжай, Хелдар.— Да, собственно, больше почти нечего сказать. Потушив огни, поднимем паруса и снова пойдем на восток. Маллорейцы не увидят нас и будут гнаться за призраком. К завтрашнему утру они совершений растеряются и решат, что мы сквозь землю провалились.— Возможно, эта хитрость и поможет, — подытожил Белгарат.— Это опасно, — неодобрительно поморщился капитан.— Порой даже дышать небезопасно, капитан, — отрезал Ургит. — Давайте попытаем счастья и поглядим, что у нас получится. Только вот одного я никак не пойму: с чего это маллорейские суда забрались так далеко на запад?— Может, это пираты, грабящие прибрежные поселки, — предположил Сади.— Возможно. — В голосе Ургита явственно слышалось сомнение.Они сменили курс и поплыли прямо на север — южный ветер наполнял паруса.Бортовые фонари качались на ветру, тени дрожали и колебались, и. казалось, что по снастям мечутся темные призраки. Шесть маллорейских судов, идущих под половиной парусов, вскоре остались так далеко позади, что их бортовые огни превратились в крошечные звездочки на горизонте. И вот около полуночи капитан дал команду спустить паруса, и матросы быстро повторили маневр с такелажем. Сам же он направился в рулевую рубку, где рядом с рулевым уже стоял Гарион.— Все готово, господин, — отрапортовал он.— Вот и прекрасно. Теперь тушите огни, и посмотрим, удастся ли нам удрать.Губы мурга нерешительно сложились в кривую усмешку.— Когда мы выберемся из этой переделки — если, конечно, выберемся, — я по меньшей мере на месяц слягу в постель. — И, немного помедлив, он скомандовал: — Вырубить бортовые огни!Мгновенно объявший судно мрак был таким непроглядным и густым, что, казалось, его можно резать ножом.— Поднять паруса! — заорал капитан.Гарион услышал скрип воротов и хлопанье парусины на ветру. И вот паруса поймали ветер и с гулким треском надулись; корабль вновь лег на правый борт.— Не поручусь, что мы движемся в нужном направлении, — предупредил капитан. — Мы ровным счетом ничего не видим, и нам никак не сориентироваться.— А вы воспользуйтесь во-он этим. — Гарион указал на мигающие огоньки на маллорейских кораблях, оставшихся далеко позади. — Из них можно извлечь и выгоду.Черное судно без единого огонька двигалось на восток — натянутые паруса пели на ветру. Огоньки же на горизонте продолжали осторожно перемещаться на север, затем замигали и скрылись из виду.— Да приведет их Торак прямиком на рифы! — вырвалось у капитана.— Получилось! — восторженно воскликнул Ургит, хлопнув «морского волка» по плечу. — Богами клянусь, получилось!— Надеюсь только, что никто не застукает меня, плывущего в ночи без единого бортового огня, — проворчал капитан.Забрезжил мрачный и грязноватый рассвет, и лигах в десяти впереди обозначилась темная линия побережья. Указав на нее, капитан сказал:— Это берег Хтаки.— А не видать ли наших приятелей-маллорейцев? — спросил Ургит, вглядываясь в неспокойное море.Капитан покачал головой.— Они проскочили мимо нас во время полувахты, ваше величество, и сейчас давным-давно уже в Море Горанда. — Моряк посмотрел на Гариона и спросил: — Вы, верно, хотите подойти поближе к берегу, а потом вновь лечь на правый галс?— Разумеется, на правый галс.Капитан, сощурившись, глянул на паруса.— Полагаю, нам снова придется повторить этот давешний фокус с такелажем.— Боюсь, что нет, — с сожалением ответил Гарион. — Повернув на юг, мы пойдем прямо против ветра. Придется вам убрать все паруса и приказать гребцам подналечь на весла. — Лицо капитана вытянулось — он был явно разочарован.Гарион продолжал:— Сожалею, капитан, но всему есть предел. Ваши паруса неподходящей формы, и могу заверить вас, что при помощи весел мы в такой ситуации пойдем куда быстрее. А как далеко на север мы ушли за ночь?— Прилично, мой господин, — ответил капитан, вглядываясь в туманную линию берега, маячащую вдали. — При таком ветре, да еще на всех парусах… Да, мы ушли далеко, очень далеко. Совершенно не удивлюсь, если вскоре мы окажемся в Море Горанда.— А вот туда нам вовсе не надо! Не стоит вновь затевать игру с маллорейцами — особенно в таком ограниченном пространстве, как это море. Ладно, схожу-ка я вниз и перекушу, а заодно и переоденусь в сухое. Ежели что, немедленно пошлите за мной.— Непременно, мой господин.На завтрак в то утро была рыба. Хитроумная Полгара нарезала ее ломтиками и обжарила их в масле на медленном огне.— Правда, вкуснота? — то и дело гордо спрашивал Дарник.— Да, дорогой, — соглашалась Полгара. — Это великолепная, просто чудесная рыба.— А я рассказывал тебе, как поймал ее, Полгара?— Да, дорогой, но если хочешь, можешь рассказать еще раз.Когда они уже заканчивали трапезу, их навестил всклокоченный и хмурый капитан с потрепанной картой в руках.— Снова они, мой господин.— Кто — «они»?— Маллорейцы. К побережью Хтаки идет еще одна эскадра.Ургит побледнел, и у него затряслись руки.— А вы уверены, что это не вчерашние наши преследователи? — спросил Гарион, стремительно вскакивая на ноги.— Никак невозможно, мой господин. Это совсем другие корабли.Шелк, прищурившись, оглядел капитана и неожиданно спросил:— Вы когда-нибудь бывали в деле, милейший?Капитан исподлобья бросил испуганный и виноватый взгляд на короля и пробормотал:— Не пойму, о чем это вы толкуете.— Сейчас не время для ложной стыдливости, капитан, — продолжал Шелк. — За нами гонится по пятам целая эскадра маллорейских кораблей. Есть ли поблизости бухты или заливы, где можно укрыться?— Только не здесь, но вот если мы направимся прямо в Море Горанда, то справа по борту как раз будет подходящее местечко. Его хорошо скрывают прибрежные рифы. Замаскируем мачты и борта ветками и кустами и, полагаю, сможем отсидеться там незамеченными.— Тогда действуйте, капитан, — коротко сказал Белгарат. — А что у нас с погодой?— Ничего утешительного. С юга идет грозовой фронт. Полагаю, еще до полудня разразится приличный шторм.— Хорошо.— Чего ж тут хорошего?— Мы не одни в здешних водах, — напомнил капитану Белгарат. — Во время шторма у маллорейцев достаточно забот кроме того, чтобы, сидя верхом на мачтах, разыскивать нас. Идите и отдайте приказания, капитан. Поскорее поворачивайте судно.— А как ты догадался, что капитан знает о потайной заводи? — спросил Шелка Ургит сразу, как только за капитаном закрылась дверь.Драсниец поднял брови.— Вот те на. Послушай, ты ведь облагаешь налогом товары, которые перевозят с места на место?— Разумеется, ведь это одна из статей государственного дохода.— Ну а предприимчивый человек, к тому же владелец судна, вполне может запамятовать, что надобно зарегистрировать свой груз, или подыщет укромное местечко, чтобы припрятать товары, покуда на них не найдется покупатель.— Но это же контрабанда!— И что с того? Да, некоторые называют это именно так. Впрочем, лично я полагаю, что все капитаны мира хотя бы раз в жизни занимались подобными делишками.— Только не мурги! — настаивал Ургит.— А как иначе ты объяснишь тот факт, что твой капитан знает великолепное укрытие менее чем в пяти лигах от места, где мы сейчас находимся, а возможно, и еще добрую сотню подобных мест?— Ты продажный человечишка и вообще омерзительный тип, Хелдар!— Знаю. Но учти, контрабанда — дело весьма и весьма прибыльное. Предлагаю тебе поразмыслить хорошенько, не заняться ли этим самому.— Но, Хелдар, ведь я король! Последовав твоему совету, стану красть сам у себя!— Поверь мне, — не унимался Шелк. — Все это довольно непросто, но я могу растолковать тебе даже на пальцах, как поиметь на этом деле приличные барыши.Корабль качнуло, и все выглянули в окошки — судно резко меняло курс.Далеко за кормой маячило шесть красных парусов — издалека они казались крошечными.— Есть ли гролимы на борту этих кораблей, Полгара? — спросил у дочери Белгарат.Голубые глаза Полгары на мгновение сделались почти совсем прозрачными, а рука коснулась брови.— Нет, отец. Там только простые маллорейцы.— Хорошо. Тогда нам не составит труда от них укрыться.— К тому же они вот-вот попадут в тот самый шторм, который напророчил наш капитан, — прибавил Дарник.— А вдруг это заставит их поторопиться? — нервно спросил Ургит.— Да нет, не похоже, — ответил кузнец. — Скорее всего им придется развернуться против ветра — только так можно выдержать сильный шторм.— А не придется ли нам сделать то же самое?— Маллорейцев раз в шесть больше, чем нас, — напомнил Шелк брату. — Нам волей-неволей придется попытать счастья.Вода на горизонте стремительно чернела — красные паруса маллорейцев ярко выделялись на этой черноте. Шторм неумолимо приближался. Море заволновалось, и мургский корабль нещадно бросало из стороны в сторону. Снасти страдальчески стонали и поскрипывали, а откуда-то сверху доносилось пение парусов. Гарион какое-то время прислушивался к этому звуку, прежде чем его значение начало мало-помалу доходить до него. Но всерьез Гарион насторожился, услышав странное потрескивание, доносящееся откуда-то из самого чрева корабля.— Ах, какой идиот! — воскликнул Гарион, вскакивая на ноги и хватая плащ.— Что стряслось? — спросил встревоженный Сади.— Он идет на всех парусах! Если грот-мачта не переломится, мы потонем!Гарион стремглав выскочил из кают-компании и взлетел по лестнице.— Капитан! — заорал он, оскальзываясь на мокрой палубе, по которой вовсю гуляли волны. Чтобы не упасть, он ухватился за натянутый канат, и вовремя: огромная волна как раз в этот момент чуть было не свалила его с ног, окатив до коленей. — Капитан! — снова закричал он, не выпуская каната и передвигаясь по нему в направлении рулевой рубки.— Что, мой господин? — закричал капитан в ответ. Он был явно изумлен.— Спустите парус! Грот-мачту вот-вот вырвет с корнем!Капитан задрал голову.— Решительно невозможно, мой господин. Матросы не смогут свернуть парус в такой шторм.Гарион, заслоняя глаза ладонью, взглянул на надутый ветром парус.— Тогда придется вам рубить канаты.— Рубить канаты? Но, мой господин, парус совсем новый.— Выбирайте: корабль или парус! Если ветром вырвет мачту, судно просто-напросто разорвет пополам, а если мачта устоит, мы потонем. А теперь уберите проклятый парус, или я сделаю это сам!Капитан молча уставился на него.— Поверьте мне, — продолжал Гарион, — если я сам возьмусь за дело, то смету с палубы все подчистую — и мачты, и снасти, и паруса!И капитан немедленно отдал приказ рубить канаты. Как только гигантский парус взмыл в небо, подобно огромному воздушному змею, и скрылся из глаз, страшный треск прекратился, и судно тотчас же сбавило ход — ведь теперь на мачте оставался лишь малый парус.— Далеко ли до Моря Горанда? — спросил Гарион.— Совсем близко, мой господин, — ответил капитан, утирая мокрое лицо. Он поглядел в сторону берега, который маячил в тумане справа, и, указав рукой на едва заметную возвышенность, прибавил:— Вот там, мой господин, видите обрыв, где белые буруны? Пролив как раз там. — И, повернувшись к матросам, приказал: — Бросить морской якорь!— Это еще зачем? — спросил Гарион.— Мы набрали слишком большую скорость, мой господин, — принялся объяснять капитан. — Пролив довольно узкий, и войти в него непросто, а нам надо успеть еще и свернуть. Морской якорь поможет сбавить скорость.Гарион старался осмыслить сказанное капитаном. Явно что-то не так, но вот что именно — никак не мог понять. Он смотрел, как матросы разворачивают длинный полотняный мешок, крепко привязанный к толстому канату, укрепленному на корме.Но вот мешок оказался в воде, канат натянулся, корабль вздрогнул и заметно замедлил ход.— Так-то лучше, — удовлетворенно сказал капитан.Гарион, прикрывая ладонью глаза от ледяного дождя, вглядывался в бушующее море. Маллорейских судов уже не было видно.— А пролив, о котором вы говорите, очень опасен? — спросил он.— В самом его центре — рифы, мой господин. Их приходится обходить либо слева, либо справа — иначе никак нельзя. Мы пройдем возле южного берега, ведь залив, который нам надобен, как раз с южной стороны.Гарион кивнул.— Пойду и предупрежу остальных, что мы сворачиваем вправо. Если поворот застигнет их врасплох, они могут упасть и удариться.— Мы ляжем на правый галс, — поправил его капитан.— Что? Да нет! Для большинства из них это будет именно правый поворот.И Гарион направился вдоль палубы, не отрывая взгляда от темнеющего неподалеку берега. Он уже ясно различал и круглую вершину холма, и крутой обрыв, и острые, страшные рифы, вокруг которых вода вскипала белыми бурунами.Он спустился в темную кают-компанию и стряхнул с плаща столько воды, сколько смог.— Мы возле самого пролива, — объявил он. — Здесь мы ложимся на правый галс.— А это что значит? — спросила Сенедра.— Ну, свернем вправо.— Почему бы сразу не сказать «свернем вправо»?Но Гарион не обратил внимания на ее слова.— Во время поворота судно может сильно тряхнуть, поэтому лучше всем вам держаться за что-нибудь покрепче. В самом центре пролива — рифы, поэтому нам придется пройти прямо возле южного берега, чтобы не…И тут до него дошло, но было поздно. Корабль сильно накренился и вошел в пролив.— Белар! — выругался он, выхватил меч и, крепко сжимая рукоять, ринулся на мокрую палубу. — Рубите! — отчаянно закричал он. — Рубите якорный канат!Капитан непонимающе уставился на него.— Рубите сейчас же этот проклятый канат! — заорал Гарион, бросаясь на капитана и матросов, которые испуганно кинулись врассыпную.Корабль уже скользнул к самому обрыву, чудом избежав рифов и заостренных скал, торчащих прямо посередине неширокого пролива. Но морской якорь, сдерживающий бег судна, находился как раз в центре пролива, и вот без того туго натянутый канат дрогнул, угрожающе зазвенел, и корабль резко дернуло назад, да так сильно, что Гарион, не устояв на ногах, упал прямо в гущу барахтающихся матросов.— Рубите канат! — кричал он, силясь подняться на ноги. — Рубите канат!Тяжелый морской якорь теперь неотвратимо тянул судно назад — вовсе не в сторону безопасного пролива, а прямиком на ощетинившиеся рифы.Гариону удалось наконец подняться, разбросав в стороны копошащихся матросов. В отчаянии он ударил мечом по звенящему канату, да так сильно, что даже брашпиль, к которому он был привязан, вырвало почти что с корнем.— Но, мой господин… — пытался протестовать капитан.— Руль! — орал Гарион. — Ложитесь на правый галс! Поворачивайте! Скорее! Скорее! — повторял он, указывая на страшные скалы в клочьях белой пены, на которые неотвратимо несло корабль.Капитан уставился на острые, словно ножи, скалы прямо по курсу. Подскочив к рулевому, он вырвал у него руль — матрос даже не сопротивлялся. Повинуясь инстинкту, капитан резко повернул штурвал влево.— Направо! — кричал Гарион. — Ложись на правый галс!— Нет, мой господин, нам надо сворачивать влево.— Вправо, ты, остолоп! Мы же движемся назад!— Нет, право руля, — рассеянно поправил его капитан, силясь осмыслить происходящее, но тем не менее упорно держа курс влево.Гарион на четвереньках карабкался по скользкой палубе, разбрасывая матросов, пытаясь остановить одержимого капитана, но вдруг раздался страшный треск откуда-то ниже ватерлинии. Днище судна пропороли заостренные рифы, и корабль повис, насаженный на скалы, словно бабочка на булавку. А волны тотчас же начали свою смертоносную работу, грозя вот-вот разнести судно в клочки. Глава 19 Гарион вскочил на ноги и затряс головой, чтобы унять звон в ушах и разогнать пляшущие перед глазами черные точки. Когда судно ударилось о рифы, он по инерции пролетел чуть ли не через всю палубу и ударился обо что-то головой.А воздух, казалось, раскололся от криков — одни стонали, ползая по палубе, другие молили о помощи, оказавшись за бортом. Да и само судно издавало мучительные стоны — страшные волны бились в корму, и рифы с каждым ударом все глубже вонзались в его растерзанное нутро. Поморщившись от боли, Гарион снова потряс головой и стал пробираться к дверям кают-компании. Но навстречу ему уже спешили Белгарат и Дарник.— Что случилось? — встревоженно спросил старик.— Мы напоролись на рифы, — ответил Гарион. — Никто не ранен там, внизу?— Все целы — может, пара ушибов, не более…Гарион дотронулся до макушки, где медленно вздувалась шишка, и вздрогнул от боли. Потом взглянул на пальцы и слегка успокоился, не увидев крови.— Что с тобой? — спросил Белгарат.— Ударился головой.— А мне казалось, мы договорились, что ты никогда больше не будешь ударяться головой.И тут палуба у них под ногами содрогнулась и послышался леденящий душу треск. Судно еще сильнее накренилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46