Пугачёв скакал по рядам своих войск, зычно кричал с коня:
Ч Грудью, детушки! Не трусь! Стой на месте!.. Ч но в его голосе уже не слышал
ось разжигающего задора.
Суетились в своих частях и Падуров с Почиталиным, и Жилкин с Горшковым, и М
аксим Шигаев.
«Ну, до чего жаль, что нет Овчинникова», Ч скучал сердцем Пугачёв.
Сердце Фатьмы было тоже неспокойно. Вместе с братом своим Али она в боево
м полку оренбургских казаков Тимофея Ивановича Падурова. Ей чудится бли
зость чего-то недоброго. Она с тревогой поглядывает в сторону своего Пад
урова… Почему у него такое, совсем темное, лицо, и усы обвисли, и чуб спрята
н под мерлушковую шапку; и помутившиеся, словно пьяные, глаза?
Скверно на душе у Фатьмы.
За Емельяном Пугачёвым скачет Ермилка, у него в поводу Ч три заводных ко
ня «на всяк случай для батюшки, он Ч бог с ним Ч хоть и нетолст, да дюже гру
зен Ч как из железа сбит, под ним любой конь живо зашатается».
Меж тем бой крепнет, входит в силу. Голицынская картечь, как градом, стегае
т по Пугачёвцам. Вот засвистели ядра. Оробевшая толпа, теряя убитых и ране
ных, то здесь, то там кидается врассыпную, но, воодушевляемая личной отваг
ой Пугачёва и полковника Шигаева с Падуровым, вновь овладевает собою.
Оренбургские и яицкие казаки спешились. Засев за огромные камни, хороняс
ь за деревья, они метко отстреливаются, сшибая наступающего врага. Но вра
г упорно движется вперед. И всюду гремит, раскатывается солдатское «ура»
.
Стремясь отрезать отступление противника, голицынские гусары спешат о
хватить фланги Пугачёвцев. Заметив это, казаки всполошились: они срывают
ся с мест и, вскочив на коней, готовятся утечь подальше. Вскочила в седло и
Фатьма. Её конь храпит и кружится. Фатьма бьет его нагайкой, а сама все ище
т взором то место, где пестреет боевое знамя, где носится с Ермилкой одеты
й в простое платье государь.
Ч Казаки! Вперед! Не робей! Ч размахивая саблей, командует с коня Падуро
в.
Казаки выхватывают сабли, берут наизготовку пики, кричат воинственно «г
и-ги-ги!» Но под ударами вражеской картечи, не принимая боя, отступают.
Падуров растерялся. Чтоб не остаться в поле одному, он и сам по необходимо
сти устремляется вслед за казаками, за Фатьмой. Вдруг он с удивлением усм
отрел, что среди гусар, наступающих на левый фланг, рыщет стая татар, а с ни
ми седобородый с желтым иссохшим лицом старик с поднятой в руке кривой т
урецкой саблей. Рядом с желтолицым громоздится на коне тучный мулла с бе
лой чалмой на голове.
Ч Глянь, Падур! Ч прокричал испуганно Али. Ч Мулла с купцом… Ой, алла-ал
ла, они Фатьму ищут…
Ч Не государя ли?
Ч Нет, Фатьму!.. Давно её ищут… Худой дела… Ч И Али, взмахнув локтями, поск
акал.
Бой еще не сломился. По заснеженному полю, по увалам и сопкам туда и сюда, в
право и влево, вперед и назад снуют Пугачёвцы и голицынцы. И не понять было
, где свои, где чужие, Ч все смешалось.
Еще немного, и под жестоким натиском голицынцев, под грохот их пушек Пуга
чёвское воинство ударилось в бег к Сакмарскому городку.
Чувствуя, что оробевшую толпу ничем нельзя уже остановить, Пугачёв скака
л среди отступающих и в гневе голосил:
Ч Гей, гей! Гуртуйтесь в городке! Не допускай злодеев! Кроши их!..
Отделясь от толпы, он поскакал с Ермилкой и небольшой охраной на правый ф
ланг, чтоб ободрить оборонявшихся там уральских работников и казаков.
Гусарский офицер-рубака, ткнув нагайкой в сторону мчавшегося вдали Пуга
чёва, заорал своим:
Ч Лови Пугачёва! Кто словит Ч десять тысяч!
И вот изюмские гусары, сминая кусты, топча бегущих мужиков, поскакали нап
ересек Пугачёву.
Ч Государь! Эвот, государь! Ч вырвавшись из перелеска с горстью храбрец
ов-казаков,пронзительно закричала Фатьма. Ч Спасай бачку-государя!..
И кучка смельчаков помчала за нею наперерез скачущим гусарам. Татарка по
теряла шапку, длинные косы её плескались по спине, в сильной руке сабля.
А позади нее, догоняя сестру, спешил молодой джигит Али. Его конь то вязнет
в сугробе, то выпрастывается на притоптанное место. Али бьет его плетью, н
адрывается в крике:
Ч Фатьма, назад!.. Назад!.. Мулла здесь! Гей, Фатьма!.. Мулла Ахметов… Ч но сме
ртельно сраженный пулей, он, круто качнувшись вбок, на всем скаку падает с
седла, хрипит, корчится в судорогах и затихает.
Казаки Фатьмы бурей врезались в ряды гусар. Медведеобразный казак Илюха
, прикрякнув, рассек ретивого офицера пополам и, бросив сломавшуюся свою
саблю, схватился за пику.
Рев, гвалт, отчаянная ругань, сеча, редкие выстрелы. Кони, похрапывая, взви
ваются грудь в грудь на дыбы. Внезапно атакованные гусары вначале смешал
ись, затем, опомнясь и видя, что напавших на них казаков небольшая горстка
, стали прижимать их к перелеску. Казакам и Фатьме грозила опасность. Зато
Емельян Иванович успел скрыться из виду.
Ратное поле от лесу до лесу теперь было чисто, лишь чернели на белом снегу
тела убитых и раненых. А все живое мелькает и движется Ч одни отступают с
боем к Сакмарскому городку, другие преследуют отступающих.
Падуров вдруг усмотрел свою татарку.
Ч Фатьма! Фатьма! Ч во все горло кричит он и, весь охваченный страхом, стр
емится на помощь к ней.
За татаркой, пурхаясь в снегу, спешат гусары. Преграждая ей дорогу справа
и слева, они стараются загнать её коня в глубокую снежную застругу.
Падуров ничего не видит, кроме сверкающего возле Фатьмы клинка турецкой
сабли да ослепительной белой чалмы.
Ч На по-о-мощь! Ч кричит обезумевший Падуров. Ч Братья казаки, на помощ
ь!
Но казаков нет вблизи, Ч спасаясь от гибели, они прянули в лес.
И не треск ружейных выстрелов по бегущим казакам, не глухой гул ухнувшей
пушки вдали, а пронзительный крик старика в чалме поразил слух Падурова.

Ч Алла! Алла! Ч визгливо вопил старик, настигая Фатьму.
Коня татарки загнали по грудь в сугроб. Из её рук гусары выбили саблю.
Ч Падур! Падур! Ч кричит Фатьма.
Метко брошенная петля гусарского вахмистра вмиг валит её с коня. С горта
нными криками, подобными клекоту хищных птиц, поверженную на землю женщи
ну окружают татарские всадники.
И внезапно падает в сугроб сбитый пикой Падуров. На него налетели сразу п
ятеро, ему вяжут назад руки, набрасывают на шею аркан, ведут прочь, подгоня
я ударами плеток; он беспрестанно оглядывается, в ужасе стучит зубами.
Меж тем костлявый старик, наскоро засучив рукава, уже взмахнул над голов
ой Фатьмы кривой своей саблей.
Ч Сто-сто-стой! Ч неистово завопил подскакавший мулла. Ч Ля илля!
Именем Мухамеда, стой!
В пухлой руке муллы Ч грузный жезл с отточенным концом и позлащенным на
балдашником. Мулла тяжело дышит, возводит налитые кровью глаза к небу и с
иплым голосом бросает Фатьме:
Ч Проклятая! Закон аллаха повергла!.. Так умри же, дочь шайтана! Ч и, занес
я жезл, он с силой пронзает острием грудь Фатьмы.
Татарка пронзительно взвизгнула и, затрепетав, пала.
Изо рта её хлынула кровь. Мулла весь дрожит, затем начинает громко икать, д
войной подбородок его, обтянутый лоснящейся кожей, колышется.
Ч Руби!
Желтолицый костлявый старик, взмахнув саблей, разом отсек Фатьме голову
. Лицо Фатьмы бело, глаза полузакрыты.
Все кончено. Цвела жизнь, и не стало жизни. Но тот, кто отдает свою жизнь за д
ругих, идёт мимо смерти Ч в память народную.
Голова воткнута на копье и вознесена над всеми. Иссиня-черные косы повис
ли, как ветви плакучей ивы. Указывая на мертвую голову, мулла поучающе мол
вит:
Ч Великий аллах и Мухамед, пророк его, дали мне мощь сразить цвет горький
, отравляющий дыхание нашей правоверной земли. Давайте молиться о Фатьме
… Проклятье человеку, соблазнившему плод от плода нашего, кровь от крове
й наших!.. Ля илля!..
Он заунывно поет из корана, к его голосу хором пристают татары.

2

Тем временем отступавшие Пугачёвские толпы, отстреливаясь, подтягивал
ись к Сакмарскому городку. Но задержаться здесь было невозможно: изюмски
е гусары и чугуевцы с двух сторон налегали на мятежников, а сзади густыми
цепями бежали, пуская ружейные залпы, солдаты карабинерского полка. Гори
стая местность, покрытая лесом, вся в глубоких оврагах и падях, по дну кото
рых стремились потоки вешней воды, была гибельна для отступающих.
Преследуемые, утратив в конце концов всякий порядок, бежали пешими и ска
кали на конях, не помня себя. В узком междугорьи они стеснились так густо,
что давили друг на друга. Лишь отдельные кучки удальцов с последней ярос
тью продолжали обороняться, но большинство их гибло или попадало в полон
, а кто спасался Ч бежал в городок прятаться в подпольях, в банях, на черда
ках.
Емельян Иванович скакал на свежем коне к Пречистенской крепости.
Пугачёвцы были разбиты и рассеяны.
Сакмарский городок оцепили воинские части Голицына. Производились пов
альные обыски. Уже было сыскано и арестовано несколько видных мятежнико
в.
Связанного Падурова с арканом на шее вели через опустевшее поле. У него т
емно в глазах, мутились мысли, звучал в ушах беспрерывный пронзающий душ
у голос татарки: «Падур, Падур…»
Возле него стонут, ползут, кой-как движутся раненые, он шагает словно в бр
еду через трупы своих и врагов, и все вокруг него захлестнуто дымкой.
Вдруг он видит Ч лежит в стороне сверх сугроба атаман Витошнов Ч руки р
аскинуты, глаза в небо, безмолвствует.
Ч Андрей Иваныч! Витошнов! Ч вскричал Падуров и приостановился. Ч Гос
пода гусары, дозвольте… Он нашей Военной коллегии главный судья.
Может, старичок жив еще.
Ч Иди! Иди!.. Жив, так приколем… Ч закричали гусары, и один даже слегка сте
гнул Падурова плетью.
В станичной избе, куда ввели Тимофея Падурова, сидели на скамье связанны
е: близкий друг Пугачёва Ч Максим Григорьич Шигаев, Иван Почиталин, солд
ат Жилкин и главный писарь Военной коллегии Максим Горшков.
Они сидели понурые, сгорбленные, с низко опущенными головами. Холеная, об
ычно расчесанная надвое борода Максима Шигаева теперь обвисла мочалко
й.
Ваня Почиталин, уставясь в пол, часто взмигивал, утирал глаза рукавом изо
дранного в свалке чекменя.
Падуров взглянул на товарищей, остолбенел, покачнулся. Измученным голос
ом сказал:
Ч Братья казаки, старик Витошнов убит, Фатьма убита… Жив ли батюшка?
Ему никто не ответил. Кровь разом отхлынула от его мозга, задрожало, остан
овилось сердце, он судорожно стал хвататься за воздух и с закрытыми глаз
ами упал боком на стол.

С толпой в пятьсот человек Емельян Пугачёв, как гласят показания сообщни
ков его, бежал «не кормя, во всю прыть до Тимошевой слободы. По приезду в ту
слободу, только что накормили лошадей, то поскакали опять и, приехав в сел
о Ташлу, ночевали».
Избежав прямой опасности, Емельян Иванович стал приводить в порядок соб
ственные мысли. Он не досчитывался многих соратников своих. Где они, забу
бенные головушки? Он ничего не знал о судьбе друга своего Шигаева, Вани По
читалина, верного полковника Падурова, Горшкова и Витошнова.
Прошло в нетерпеливом ожидании еще два дня. Никто из его сподвижников не
появлялся. Пугачёв, охваченный душевной мукой, наконец решил, что они либ
о убиты, либо угодили в полон. «А может быть Ч во всем благополучии, да тол
ько на след мой не нападут. А вот где Овчинников с Горбатовым?»
Он не знал, что главный атаман его бывшей армии Овчинников с остатками то
лпы отступил из-под Татищевой крепости в Яицкий городок. Он также ничего
не ведал и о том, что офицер Андрей Горбатов с Варсонофием Перешиби-Нос, с
двумя яицкими казаками, башкирцем и работным человеком с Авзяно-Петровс
кого завода, прячась от вражеских разъездов, пятый день ищут Пугачёва по
степи.
Но вот наконец-то они напали на его след, вот уже слышен топот их коней, вот
Андрей Горбатов, едва державшийся на ногах от пережитого им в скитаниях
голода, холода и треволнений, входит к Пугачёву в дом.
Ч А-а-а, ваше благородие! Откудов ты? Ч вскакивает Пугачёв, морщины над е
го переносицей распрямляются, он с приветливой улыбкой спешит навстреч
у офицеру. Ч Ну, как да что?
Братски поздоровавшись с Пугачёвым, Горбатов кратко перемолвился с ним.
Затем сели обедать.
Обед подавала Ненила. Ермилка еще в Сакмарском городке прикрутил её вере
вками к заводному коню, чтоб не упала, и примчал вместе с попом расстригой
. За обедом, на котором присутствовал и Кинзя Арсланов, Горбатов рассказа
л Пугачёву об окончании боя под Татищевой, о бегстве в Яицкий городок уце
левших казаков и заводских крестьян вместе с атаманом Овчинниковым и о с
воем, Андрея Горбатова, желании во что бы то ни стало разыскать государя. И
вот желание его сбылось!
Подробно расспросив Горбатова о всех военных делах и снова запечаливши
сь, Пугачёв принялся в свою очередь рассказывать о неудачном сражении ег
о людей у лесопильного на реке Сакмаре завода.
Ч Как видишь, я всех растерял своих, один остался… Эхе-хе-хе. Вот Кинзя ещ
е, да Ермилка полководец, да Ненила генеральша. Да еще, кажись, поп Иван. Вот
и все свитские мои… Ч пробовал шутить Пугачёв, но это ему на сей раз не уд
авалось. Ч А не знаешь ли ты, что подеялось со стариком моим Павлом Носов
ым, бомбардиром? Убит, поди?
Ч Нет, государь, не убит…
Ч Ранен, что ли?
Ч Ни то, ни другое…
Ч Так чего ж с ним?
Ч Повесился, государь. Перешиби-Нос видел это…
Ч Ой ты!.. Ч выдохнул Пугачёв и рванул рубаху против сердца.
Позвали Варсонофия. Необычайно худой, костистый, только большие обвисши
е усы все те же. Варсонофий поздоровался с «батюшкой» и прочими и на вопро
с Пугачёва о судьбе Павла Носова насквозь прозябшим хриплым голосом заг
оворил:
Ч Бегу это я, ерш те в бок, во вся тяжкие, как бы, думаю, в лапы им, дьяволам, не
угодить… Бегу, а сам глазами зыркаю, нет ли где коня.
Глядь-поглядь Ч направо пушка стволиной над обрывом свесилась, на пушк
е, на стволине, ерш те в бок, петля ременная, в петлю Павел Носов свою голову
шку вкладает. А сзади нас: бах-бах-бах, бах-бах-бах… Пули, как шмели, над нам
и жужжат-свищут… Я кричу во всю глотку: «Дедушка, дедушка!.. Что ты надумал…
Побежим!» А он: «Батюшку побереги!..» Ч да с этими словами и скакнул вниз и з
акрутился на ременной петле. Ахти, беда!..
А сзади, ерш те в бок, бах-бах-бах, бах-бах-бах… Я на коня, да и укатил.
А как отъехал в безопасность, слезы, понимаешь, ваше величество, то есть та
кие горькие слезы закапали из глаз…Дивно хорош старик-то был, ведь мы его
с тобой… это, как его… Ч вдруг осекся Варсонофий. Ч Я ведь его, дедушку Па
вла-то, еще на Прусской войне знавал.
Пугачёв слушал рассказ, низко опустив голову. Затем перекрестился и сказ
ал с чувством:
Ч Превечный спокой его головушке… Верный был.
Емельян Иваныч еще ниже опустил голову и, зажимая то правую, то левую нозд
рю, отсморкнулся на пол. Видя это, Ненила тотчас подала ему прибереженный
ею чистенький платочек.
Ч Благодарствую, Ч каким-то сорвавшимся, почти детским голосом, едва с
держивая душившие его всхлипы, сказал он Нениле и вытер платком глаза, по
том выдохнул с шумом воздух, не глядя ни на кого, улыбнулся и молвил:
Ч Скажите-ка отцу Ивану, чтоб поминал старика Носова… Павла Носова.
Да и других прочих, которых… Э-эх! Ч отмахнулся он рукой, ссутулился и пов
ернул голову вниз и вправо, как будто силясь что-то рассмотреть в темном у
глу избы. Затем тихо проговорил:
Ч В Яицком городке слепой старик такой есть, Дерябин прозвищем, он мне во
т этот самый перстень подарил Степана Разина, Ч и Пугачёв, приподняв рук
у, посверкал кольцом. Ч Ну так вот старик пел: «По боярам панихиду ворон к
аркает…» Страшусь, как бы не по боярам, а по нам по всем ворон не скаркал па
нихиду-то… Мы здесь люди свои, да пряма говорю, без обиняков, в открытую… И
стомилось сердце-то мое… Сон пропал. Не горазд радуют меня дела-то наши…

Горбатов, видя расстроенные чувства Пугачёва, воскликнул:
Ч Не унывайте, государь! После ненастья будет и солнышко.
Эти идущие от сердца слова сразу озарили озябшую душу Пугачёва.
Ч А я, ведаешь, и не унываю, Ч вскинув голову, ответил он. Ч В военном деле
, ваше благородие, удача переменчива: сегодня он меня за бороду, а завтра я
ему ногой на брюхо да и кровь сосать! Еще мы, ведаешь, этим Рукавицыным-Гол
ицыным пятки-то к затылку подведем. Кабы я тогда поболе народу из Берды за
хватил, под Татищевым-то мы смяли бы князя. Поди, сам видел, ваше благороди
е, наших-то хулить не можно, гарно бились.
Пугачёв то подбоченивался, то пристукивал ладонью по столешнице.
Ч А скажите-ка, ваше благородие, где Шваныч? Ч вдруг обратился он к Горба
тову.
Ч Не ведаю, государь, Ч ответил тот. Ч Только знаю, что в Татищевой его н
е было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11