Барон Харт Дим, чьи владения граничили с
Аванилом, хотел посмотреть, какую сторону примет влиятельнейший герцог
Аванилский.
И так по всей империи, каждая провинция и каждый правитель тянули до
последнего, прежде чем заявить о своей лояльности либо лорду Тиерану, либо
Эрвину Боруинскому, поскольку никто не хотел спешить с официальными
признанием той или другой стороны.
Однако именно на это делал ставку лорд Тиеран, понимавший, что таким
образом он выигрывает время - время для того, чтобы юный император мог
вернуться и занять свое законное место на Железном Троне империи Ануир. И
ему требовалось выиграть как можно больше времени, поскольку он не знал,
когда именно вернутся Микаэл и Эдан. Лорд Тиеран знал о странном течение
времени в эльфийских владениях и знал, что оно совершенно непредсказуемо.
Для Микаэла и Эдана может пройти всего несколько дней, когда для него и
остальных обитателей человеческого мира могут пройти недели, месяцы или
даже годы.
Должно быть, отцу было чрезвычайно трудно, подумал Эдан, использовать
политическую ситуацию в стране самым выгодным образом - покуда это было в
его силах - сознавая при этом, что самое сильное оружие, которое можно
обратить против лорда Эрвина, он не может открыть. Если бы он объявил о
том, что Микаэл, живой и здоровый, находится в Туаривеле, Эрвин и его
сторонники могли бы предпринять шаги, препятствующие возвращению принца, и
позаботиться о том, чтобы он не вернулся из Эльфинвуда живым.
Вероятно, все это время отец жил в страшном напряжении, подумал Эдан.
И конечно, оно не прошло для него бесследно. Он умер два года назад, когда
Эдан находился в военном походе вместе с императором. И в сущности, со
времени их возвращения в Ануир военные походы не прекращались.
Восемь лет, подумал он. Восемь лет почти беспрерывных военных
действий ради сохранения целостности империи. Однако Микаэл хорошо показал
себя на этом поприще. И с каждым боем он значительно совершенствовал свой
полководческий дар. В самом начале планы военных действий составлял лорд
Корвин, главнокомандующий императорской армии Ануира, который решительно
возражал против того, чтобы Микаэл выходил на поле боя вместе с войском.
Ко времени первой кампании Микаэлу только что исполнилось тринадцать, и
лорд Корвин считал слишком рискованным для ребенка - тем более,
единственного наследника императорского трона - идти вместе с армией в
сражение. Однако Микаэл настоял на этом, и к удивлению Эдана его отец
поддержал решение мальчика.
- Да, действительно, он молод и будет подвергаться большой опасности,
- сказал отец Эдану в ответ на его возражения.Однако именно это сыграет
ему на руку. Солдаты увидят мальчика-императора, идущего вместе с ними,
ведущего войско в бой под своим знаменем - и это одновременно придаст им
сил и воодушевит их. Вид мальчика, который не боится сражаться за правое
дело, придаст взрослым смелости.
- Но если его убьют? - спросил Эдан.
Отец легко пожал плечами.
- Любому настоящему командиру приходится идти на такой риск. Если он
хочет, чтобы его солдаты были готовы умереть за него, он тоже должен быть
готов умереть с ними. Правитель, который просто посылает войска на врага,
оставаясь в тылу в своем надежно укрепленном замке, никогда не заслужит
такой верности и уважения, как правитель, ведущий армию в бой. Сейчас
Микаэл в первую очередь должен заслужить уважение и преданность своих
солдат и подданных. А уважение и преданность никогда не даются человеку
просто так. Их нужно заработать.
Таким образом в возрасте тринадцати лет Микаэл повел в бой
Императорскую армию Ануира, каковое внушительное название тогда не вполне
отвечало действительности, поскольку в значительной степени сила этой
армии зависела от войск, посылаемых из имперских провинций. И в начале они
имели в своем распоряжении лишь гарнизон столицы и войско, посланное Киром
Аванилским. Во все остальные провинции были отправлены гонцы с приказом
императора выслать подкрепление, но хотя никто из правителей прямо не
выказал неповиновения, никто и не торопился выполнить приказ, кроме
герцога Аванилского. Все хотели посмотреть, как сложатся обстоятельства.
И, по крайней мере вначале, они складывались неблагоприятно для императора
Микаэла.
Когда гонцы разнесли по империи весть о том, что принц Микаэл, живой
и здоровый, возвратился в Ануир, чтобы объявить о своем законном праве на
трон, Эрвин в ответ обвинил лорда Тиерана в попытке подсунуть народу
империи самозванца. Прошел целый год, заявил он, в течение которого
пропавший император не давал о себе знать, и вот теперь он вернулся.
Откуда? Если это действительно принц, то чем он занимался все это время?
Как сумел бежать от похитивших его гоблинов? И почему эльфы, закоренелые
враги людей, пожелали помочь ему? Что выгадает от этого принц Филерэн?
Совершенно очевидно, что выиграет от этого лорд Тиеран, утверждал
Эрвин. Он стремится к власти и сам хочет стать регентом. Какими другими
причинами можно объяснить его трусливое бегство из Сихарроу с императрицей
в то время, когда не только судьба принца, но и судьба его собственного
сына оставалась неизвестной? Эрвин зашел даже так далеко, что предположил,
будто верховный камергер увез императрицу из Сихарроу против ее воли - ибо
какая мать согласилась бы уехать, когда ее сын пропал без вести? - и
теперь держит ее в имперском Керне в качестве заложницы, дающей ему
возможность притязать на регентскую власть. Эрвин изображал страшный гнев
по этому поводу, хотя, скорее всего, сам собирался сделать именно это.
Для многих его притязания не оказались неожиданными. В конце концов
эрцгерцог Боруинский объявил о смерти принца Микаэла. И когда Микаэл
возвратился, у Эрвина оставалось только два выхода - отказаться от своих
притязаний на регенство, присягнуть в верности Микаэлу и надеяться, что
новый император не затаит на него зла; или же объявить его самозванцем,
навязанным народу лордом Тиераном при помощи эльфийской магии принца
Филерэна. Эдан нисколько не удивился, когда Эрвин выбрал последний путь.
С тех самых пор одна война следовала за другой - и не только с армией
Боруина, которая значительно увеличилась. В дополнение к своим войскам
лорд Эрвин набрал на службу наемников и разбойников из области Пять Пиков
и дошел даже до того, что вступил в открытый союз с гоблинами Туразора. Он
объяснял свои действия с самой возмутительной наглостью. Лорд Тиеран,
заявил он, предал империю, вступив в сговор с эльфами. И гоблины, не желая
оказаться в порабощении у своих давних врагов, прибегших к помощи
Ануирских войск, решили принять сторону эрцгерцога Боруинского, законного
регента, в обмен на поддержку последнего в их войне с эльфами. Более того,
в своих депешах из Сихарроу в другие провинции Эрвин самым настоящим
образом похвалялся этим союзом, вспоминая битву при горе Дейсмаар и
сравнивая себя с Хэлином, который ради доброго дела заключил союз с
эльфами против темных сил Азрая. И как это ни удивительно, многие поверили
ему на слово.
Как только стало ясно, что Эрвин не признает императора, которого
настойчиво обвинял в самозванстве, и не откажется от своих притязаний на
регентскую власть, ряд других провинций тоже восстал. Сначала это были не
открытые восстания; просто провинции не смогли выполнить требование
Микаэла прислать подкрепление. Коранис не ответил на депеши лорда Тиерана.
Суирин, расположенный далеко на востоке, на берегах моря Золотого Солнца,
также промолчал, как и провинция Алами в Хартлэнде. Барон Гистский, чья
обнесенная крепостной стеной столица находилась в Хартлэнде, к северу от
Ануира, выразил глубокое сожаление и заявил, что все его войска нужны ему
самому для защиты границ от набегов ноллов из Паучьих Чащ.
Смысл происходящего был более чем ясен. Значительное число подданных
покойного императора заняли выжидательную позицию, не желая принять
сторону Микаэла против эрцгерцога Боруинского, поскольку боялись ошибиться
в выборе. Сила и полководческий дар Эрвина были хорошо известны в империи,
в то время как Микаэл был просто ребенком, который еще никак не проявил
себя. Виконт Осордский даже посмел потребовать доказательств того, что
Микаэл не является самозванцем, каким его объявил Эрвин. И несмотря на
состоявшуюся в Ануире коронацию Микаэла, в стране началась эпоха
междуцарствия. Только решительные действия могли спасти империю от
развала.
Отец Эдана и лорд Корвин сошлись во мнении, что при наличии
существующей военной силы - вернее, при отсутствии оной - они не могли
надеяться успешно выступить против лорда Эрвина, который целый год
готовился к войне и укреплял свои позиции. Поэтому им пришлось начать
военные действия против тех провинций, которые не откликнулись на
требование прислать войска. Сначала они двинулись на Гист, поскольку он
находился ближе всего к столице и граничил с Аванилом.
Лорд Корвин повел свои войска форсированным маршем на Гист; рядом с
ним ехали Микаэл и Эдан со знаменем Роэлей в руке, с изображением стоящего
на задних лапах красного дракона на белом поле. Лорд Ричард, барон
Гистский был застигнут врасплох. Проснувшись в одно прекрасное утро, он
обнаружил перед своим замком ставшие лагерем отряды Личной Стражи Короля и
армию Ануира, усиленную войсками Аванила, готовые начать осаду. Такого
оборота событий он ожидал в последнюю очередь. И ему не дали времени
подумать. Едва лишь он успел осознать, что прямо под стенами его замка
стоит армия, как к нему явился посланник с высочайшим повелением выйти и
встретиться с императором в его палатке. Отказ был бы равнозначен
открытому мятежу, а выдержать осаду лорд Ричард не смог бы. Ему ничего не
оставалось делать, кроме как подчиниться.
Он выехал из замка к палатке Микаэла в сопровождении лишь
символического эскорта, и именно с этой встречи Микаэл начал доказывать,
что достоин своего наследственного права на престол. Лорд Тиеран заранее
подготовил мальчика к встрече, но Микаэл действовал на свое усмотрение, к
чему лорд Ричард оказался совершенно неподготовленным. Он рассчитывал
вести переговоры с верховным камергером, но вместо этого оказался лицом к
лицу с самонадеянным тринадцатилетним мальчишкой, который держался с
уверенностью взрослого человека.
Он тепло приветствовал лорда Ричарда и выразил ему сочувствие в связи
с проблемой защиты от набегов. Он заявил о своей готовности оказать ему
поддержку и пообещал при следующем набеге на город послать войска в
карательный поход на ноллов с целью показать им, что император не потерпит
вторжений в свои владения. Затем он заверил лорда Ричарда, что и в мыслях
не имел оставить баронство Гист незащищенным, забрав для кампании все
войска, а потому возьмет лишь треть их. А чтобы показать, насколько высоко
император ценит лорда Ричарда, он пожалует его старшему сыну звание
рыцаря, чтобы тот мог вести в сражение войска Гиста под знаменем лорда
Ричарда.
Лорд Ричард понимал, что его ловко переиграли. Он находился не в том
положении, чтобы отказывать, когда войска лорда Корвина стояли перед
замком; и после их ухода он уже не сможет снова выйти из повиновения,
поскольку император заберет с собой его старшего сына в качестве
заложника. Произведя в рыцари юного виконта Гистского, Микаэл смог бы
также оставить его при своем дворе, что пришлось бы по сердцу юному Гисту,
поскольку жизнь при ануирском дворе была куда более увлекательна и
предпочтительна для неженатого молодого человека, чем тихая сельская жизнь
в удаленной провинции. В то же время это явится залогом верности барона
Гистского; а если император заберет с собой треть его войск, то пусть это
будет и незначительным подкреплением, но поход их с императором под
знаменем Гиста будет равнозначен официальному признанию Микаэла
наследником престола. Таким образом город был взят без единого выстрела.
Это был превосходный пример военной дипломатии, принадлежавший лорду
Тиерану, но Микаэл замечательно сыграл свою роль и держался
безукоризненно, произведя на лорда Ричарда очень сильное впечатление.
К несчастью, с некоторыми другими провинциями договориться оказалось
не так просто. Коранис находился в трехстах милях от Ануира, и потому
застать герцогиню Сариэль врасплох, совершив форсированный марш через
Хартлэнд, не представлялось возможным. Юджиния Сариэль управляла
провинцией с того времени, как тяжелый недуг превратил ее мужа в калеку, и
в течение многих лет оставалась более-менее независимой от Ануира. Земли
Кораниса были мало населены, и обитатели их в основном промышляли
торговлей и скотоводством. Кочевые пастухи Кораниса, обладающие
обостренным чувством независимости, постоянно странствовали по широким
равнинам провинции; многие из них образовали собственные племена со своими
правительствами и не видели необходимости отчитываться перед герцогиней,
которая мало ограничивала их свободу.
В Коранисе было много болотистых местностей, особенно в южной части
провинции, где воды залива вторгались в сушу многочисленными бухтами,
реками и ручьями. Вследствие сильных гроз, постоянно приходящих со
скалистых плоскогорий Барук-Ажик, провинцию затопляли почти непрерывные
дожди и многие центральные низменности представляли собой торфяные болота,
через которые перейти вооруженному войску было непросто. Не знающие эту
местность досконально легко могли заблудиться среди топей или увязнуть и
утонуть в глубокой трясине.
Столица Кораниса, город Руорван, располагался на берегах реки Сэмил,
текущей от подножий Силвода к топким болотам. К югу, востоку и западу от
Руорвана простирались сплошные топи и многочисленные заливы, что делало
город практически неприступным с этих сторон. Единственным разумным
способом подступить к столице по суше было пересечь провинцию Элини и
подойти к ней с севера по узкой полоске суши, которая тянулась от болот к
открытым равнинам, лежащим к северу от города. Следовательно, приблизиться
к столице Кораниса незаметно не представлялось возможным - разве что,
совершив переход через промежуточный мир.
Лорд Корвин дважды пытался ввести свои войска в Коранис, чтобы
заставить герцогиню Сариэль подчиниться. И оба раза потерпел неудачу. Оба
раза с ним шли Микаэл и Эдан, и оба похода закончились плачевно. В первый
раз они увязли в топях на северо-западе от Руорвана, пытаясь перейти
Сэмил. Обильные ливни вызвали разлив реки и превратили дороги в грязевые
потоки, в которых лошади утопали почти до загривка, а солдаты-пехотинцы
увязали по колено. После нескольких недель отчаянных усилий проложить
дорогу в таких немыслимых условиях, армии пришлось вернуться.
Следующий поход закончился не лучше. Хотя на сей раз погодные условия
были далеко не столь суровыми, ко времени начала второй кампании
герцогиня, предупрежденная провалом первой, привела в боевую готовность не
только свои войска, но и поставила под оружие кочевников для отражения
императорской армии.
Полоса возвышенной суши между болотами и трясинами у восточных границ
Элини - единственный проходимый путь в Коранис через реку Сэмил - имела
всего двадцать миль в ширину, и значительную часть этой территории
занимали травянистые торфяники, через которые армия пройти не могла.
Проходимый участок был шириной всего несколько миль, и на этой узкой
полоске суши малочисленное войско легко могло отразить нападение куда
более многочисленного, особенно если защитники прекрасно знали окружающую
местность. В своем продвижении вперед императорским войскам, столкнувшимся
не только с рыцарями и воинами герцогини Сариэль, но и с яростными и
свирепыми кочевниками, приходилось сражаться за каждый дюйм земли.
Военной тактике лорда Корвина очень сильно мешало то обстоятельство,
что ему пришлось не только вести обычные боевые действия против войск
Кораниса, но и постоянно держать оборону против кочевников, которые вели
партизанскую войну и совершали бесконечные набеги на вражескую армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Аванилом, хотел посмотреть, какую сторону примет влиятельнейший герцог
Аванилский.
И так по всей империи, каждая провинция и каждый правитель тянули до
последнего, прежде чем заявить о своей лояльности либо лорду Тиерану, либо
Эрвину Боруинскому, поскольку никто не хотел спешить с официальными
признанием той или другой стороны.
Однако именно на это делал ставку лорд Тиеран, понимавший, что таким
образом он выигрывает время - время для того, чтобы юный император мог
вернуться и занять свое законное место на Железном Троне империи Ануир. И
ему требовалось выиграть как можно больше времени, поскольку он не знал,
когда именно вернутся Микаэл и Эдан. Лорд Тиеран знал о странном течение
времени в эльфийских владениях и знал, что оно совершенно непредсказуемо.
Для Микаэла и Эдана может пройти всего несколько дней, когда для него и
остальных обитателей человеческого мира могут пройти недели, месяцы или
даже годы.
Должно быть, отцу было чрезвычайно трудно, подумал Эдан, использовать
политическую ситуацию в стране самым выгодным образом - покуда это было в
его силах - сознавая при этом, что самое сильное оружие, которое можно
обратить против лорда Эрвина, он не может открыть. Если бы он объявил о
том, что Микаэл, живой и здоровый, находится в Туаривеле, Эрвин и его
сторонники могли бы предпринять шаги, препятствующие возвращению принца, и
позаботиться о том, чтобы он не вернулся из Эльфинвуда живым.
Вероятно, все это время отец жил в страшном напряжении, подумал Эдан.
И конечно, оно не прошло для него бесследно. Он умер два года назад, когда
Эдан находился в военном походе вместе с императором. И в сущности, со
времени их возвращения в Ануир военные походы не прекращались.
Восемь лет, подумал он. Восемь лет почти беспрерывных военных
действий ради сохранения целостности империи. Однако Микаэл хорошо показал
себя на этом поприще. И с каждым боем он значительно совершенствовал свой
полководческий дар. В самом начале планы военных действий составлял лорд
Корвин, главнокомандующий императорской армии Ануира, который решительно
возражал против того, чтобы Микаэл выходил на поле боя вместе с войском.
Ко времени первой кампании Микаэлу только что исполнилось тринадцать, и
лорд Корвин считал слишком рискованным для ребенка - тем более,
единственного наследника императорского трона - идти вместе с армией в
сражение. Однако Микаэл настоял на этом, и к удивлению Эдана его отец
поддержал решение мальчика.
- Да, действительно, он молод и будет подвергаться большой опасности,
- сказал отец Эдану в ответ на его возражения.Однако именно это сыграет
ему на руку. Солдаты увидят мальчика-императора, идущего вместе с ними,
ведущего войско в бой под своим знаменем - и это одновременно придаст им
сил и воодушевит их. Вид мальчика, который не боится сражаться за правое
дело, придаст взрослым смелости.
- Но если его убьют? - спросил Эдан.
Отец легко пожал плечами.
- Любому настоящему командиру приходится идти на такой риск. Если он
хочет, чтобы его солдаты были готовы умереть за него, он тоже должен быть
готов умереть с ними. Правитель, который просто посылает войска на врага,
оставаясь в тылу в своем надежно укрепленном замке, никогда не заслужит
такой верности и уважения, как правитель, ведущий армию в бой. Сейчас
Микаэл в первую очередь должен заслужить уважение и преданность своих
солдат и подданных. А уважение и преданность никогда не даются человеку
просто так. Их нужно заработать.
Таким образом в возрасте тринадцати лет Микаэл повел в бой
Императорскую армию Ануира, каковое внушительное название тогда не вполне
отвечало действительности, поскольку в значительной степени сила этой
армии зависела от войск, посылаемых из имперских провинций. И в начале они
имели в своем распоряжении лишь гарнизон столицы и войско, посланное Киром
Аванилским. Во все остальные провинции были отправлены гонцы с приказом
императора выслать подкрепление, но хотя никто из правителей прямо не
выказал неповиновения, никто и не торопился выполнить приказ, кроме
герцога Аванилского. Все хотели посмотреть, как сложатся обстоятельства.
И, по крайней мере вначале, они складывались неблагоприятно для императора
Микаэла.
Когда гонцы разнесли по империи весть о том, что принц Микаэл, живой
и здоровый, возвратился в Ануир, чтобы объявить о своем законном праве на
трон, Эрвин в ответ обвинил лорда Тиерана в попытке подсунуть народу
империи самозванца. Прошел целый год, заявил он, в течение которого
пропавший император не давал о себе знать, и вот теперь он вернулся.
Откуда? Если это действительно принц, то чем он занимался все это время?
Как сумел бежать от похитивших его гоблинов? И почему эльфы, закоренелые
враги людей, пожелали помочь ему? Что выгадает от этого принц Филерэн?
Совершенно очевидно, что выиграет от этого лорд Тиеран, утверждал
Эрвин. Он стремится к власти и сам хочет стать регентом. Какими другими
причинами можно объяснить его трусливое бегство из Сихарроу с императрицей
в то время, когда не только судьба принца, но и судьба его собственного
сына оставалась неизвестной? Эрвин зашел даже так далеко, что предположил,
будто верховный камергер увез императрицу из Сихарроу против ее воли - ибо
какая мать согласилась бы уехать, когда ее сын пропал без вести? - и
теперь держит ее в имперском Керне в качестве заложницы, дающей ему
возможность притязать на регентскую власть. Эрвин изображал страшный гнев
по этому поводу, хотя, скорее всего, сам собирался сделать именно это.
Для многих его притязания не оказались неожиданными. В конце концов
эрцгерцог Боруинский объявил о смерти принца Микаэла. И когда Микаэл
возвратился, у Эрвина оставалось только два выхода - отказаться от своих
притязаний на регенство, присягнуть в верности Микаэлу и надеяться, что
новый император не затаит на него зла; или же объявить его самозванцем,
навязанным народу лордом Тиераном при помощи эльфийской магии принца
Филерэна. Эдан нисколько не удивился, когда Эрвин выбрал последний путь.
С тех самых пор одна война следовала за другой - и не только с армией
Боруина, которая значительно увеличилась. В дополнение к своим войскам
лорд Эрвин набрал на службу наемников и разбойников из области Пять Пиков
и дошел даже до того, что вступил в открытый союз с гоблинами Туразора. Он
объяснял свои действия с самой возмутительной наглостью. Лорд Тиеран,
заявил он, предал империю, вступив в сговор с эльфами. И гоблины, не желая
оказаться в порабощении у своих давних врагов, прибегших к помощи
Ануирских войск, решили принять сторону эрцгерцога Боруинского, законного
регента, в обмен на поддержку последнего в их войне с эльфами. Более того,
в своих депешах из Сихарроу в другие провинции Эрвин самым настоящим
образом похвалялся этим союзом, вспоминая битву при горе Дейсмаар и
сравнивая себя с Хэлином, который ради доброго дела заключил союз с
эльфами против темных сил Азрая. И как это ни удивительно, многие поверили
ему на слово.
Как только стало ясно, что Эрвин не признает императора, которого
настойчиво обвинял в самозванстве, и не откажется от своих притязаний на
регентскую власть, ряд других провинций тоже восстал. Сначала это были не
открытые восстания; просто провинции не смогли выполнить требование
Микаэла прислать подкрепление. Коранис не ответил на депеши лорда Тиерана.
Суирин, расположенный далеко на востоке, на берегах моря Золотого Солнца,
также промолчал, как и провинция Алами в Хартлэнде. Барон Гистский, чья
обнесенная крепостной стеной столица находилась в Хартлэнде, к северу от
Ануира, выразил глубокое сожаление и заявил, что все его войска нужны ему
самому для защиты границ от набегов ноллов из Паучьих Чащ.
Смысл происходящего был более чем ясен. Значительное число подданных
покойного императора заняли выжидательную позицию, не желая принять
сторону Микаэла против эрцгерцога Боруинского, поскольку боялись ошибиться
в выборе. Сила и полководческий дар Эрвина были хорошо известны в империи,
в то время как Микаэл был просто ребенком, который еще никак не проявил
себя. Виконт Осордский даже посмел потребовать доказательств того, что
Микаэл не является самозванцем, каким его объявил Эрвин. И несмотря на
состоявшуюся в Ануире коронацию Микаэла, в стране началась эпоха
междуцарствия. Только решительные действия могли спасти империю от
развала.
Отец Эдана и лорд Корвин сошлись во мнении, что при наличии
существующей военной силы - вернее, при отсутствии оной - они не могли
надеяться успешно выступить против лорда Эрвина, который целый год
готовился к войне и укреплял свои позиции. Поэтому им пришлось начать
военные действия против тех провинций, которые не откликнулись на
требование прислать войска. Сначала они двинулись на Гист, поскольку он
находился ближе всего к столице и граничил с Аванилом.
Лорд Корвин повел свои войска форсированным маршем на Гист; рядом с
ним ехали Микаэл и Эдан со знаменем Роэлей в руке, с изображением стоящего
на задних лапах красного дракона на белом поле. Лорд Ричард, барон
Гистский был застигнут врасплох. Проснувшись в одно прекрасное утро, он
обнаружил перед своим замком ставшие лагерем отряды Личной Стражи Короля и
армию Ануира, усиленную войсками Аванила, готовые начать осаду. Такого
оборота событий он ожидал в последнюю очередь. И ему не дали времени
подумать. Едва лишь он успел осознать, что прямо под стенами его замка
стоит армия, как к нему явился посланник с высочайшим повелением выйти и
встретиться с императором в его палатке. Отказ был бы равнозначен
открытому мятежу, а выдержать осаду лорд Ричард не смог бы. Ему ничего не
оставалось делать, кроме как подчиниться.
Он выехал из замка к палатке Микаэла в сопровождении лишь
символического эскорта, и именно с этой встречи Микаэл начал доказывать,
что достоин своего наследственного права на престол. Лорд Тиеран заранее
подготовил мальчика к встрече, но Микаэл действовал на свое усмотрение, к
чему лорд Ричард оказался совершенно неподготовленным. Он рассчитывал
вести переговоры с верховным камергером, но вместо этого оказался лицом к
лицу с самонадеянным тринадцатилетним мальчишкой, который держался с
уверенностью взрослого человека.
Он тепло приветствовал лорда Ричарда и выразил ему сочувствие в связи
с проблемой защиты от набегов. Он заявил о своей готовности оказать ему
поддержку и пообещал при следующем набеге на город послать войска в
карательный поход на ноллов с целью показать им, что император не потерпит
вторжений в свои владения. Затем он заверил лорда Ричарда, что и в мыслях
не имел оставить баронство Гист незащищенным, забрав для кампании все
войска, а потому возьмет лишь треть их. А чтобы показать, насколько высоко
император ценит лорда Ричарда, он пожалует его старшему сыну звание
рыцаря, чтобы тот мог вести в сражение войска Гиста под знаменем лорда
Ричарда.
Лорд Ричард понимал, что его ловко переиграли. Он находился не в том
положении, чтобы отказывать, когда войска лорда Корвина стояли перед
замком; и после их ухода он уже не сможет снова выйти из повиновения,
поскольку император заберет с собой его старшего сына в качестве
заложника. Произведя в рыцари юного виконта Гистского, Микаэл смог бы
также оставить его при своем дворе, что пришлось бы по сердцу юному Гисту,
поскольку жизнь при ануирском дворе была куда более увлекательна и
предпочтительна для неженатого молодого человека, чем тихая сельская жизнь
в удаленной провинции. В то же время это явится залогом верности барона
Гистского; а если император заберет с собой треть его войск, то пусть это
будет и незначительным подкреплением, но поход их с императором под
знаменем Гиста будет равнозначен официальному признанию Микаэла
наследником престола. Таким образом город был взят без единого выстрела.
Это был превосходный пример военной дипломатии, принадлежавший лорду
Тиерану, но Микаэл замечательно сыграл свою роль и держался
безукоризненно, произведя на лорда Ричарда очень сильное впечатление.
К несчастью, с некоторыми другими провинциями договориться оказалось
не так просто. Коранис находился в трехстах милях от Ануира, и потому
застать герцогиню Сариэль врасплох, совершив форсированный марш через
Хартлэнд, не представлялось возможным. Юджиния Сариэль управляла
провинцией с того времени, как тяжелый недуг превратил ее мужа в калеку, и
в течение многих лет оставалась более-менее независимой от Ануира. Земли
Кораниса были мало населены, и обитатели их в основном промышляли
торговлей и скотоводством. Кочевые пастухи Кораниса, обладающие
обостренным чувством независимости, постоянно странствовали по широким
равнинам провинции; многие из них образовали собственные племена со своими
правительствами и не видели необходимости отчитываться перед герцогиней,
которая мало ограничивала их свободу.
В Коранисе было много болотистых местностей, особенно в южной части
провинции, где воды залива вторгались в сушу многочисленными бухтами,
реками и ручьями. Вследствие сильных гроз, постоянно приходящих со
скалистых плоскогорий Барук-Ажик, провинцию затопляли почти непрерывные
дожди и многие центральные низменности представляли собой торфяные болота,
через которые перейти вооруженному войску было непросто. Не знающие эту
местность досконально легко могли заблудиться среди топей или увязнуть и
утонуть в глубокой трясине.
Столица Кораниса, город Руорван, располагался на берегах реки Сэмил,
текущей от подножий Силвода к топким болотам. К югу, востоку и западу от
Руорвана простирались сплошные топи и многочисленные заливы, что делало
город практически неприступным с этих сторон. Единственным разумным
способом подступить к столице по суше было пересечь провинцию Элини и
подойти к ней с севера по узкой полоске суши, которая тянулась от болот к
открытым равнинам, лежащим к северу от города. Следовательно, приблизиться
к столице Кораниса незаметно не представлялось возможным - разве что,
совершив переход через промежуточный мир.
Лорд Корвин дважды пытался ввести свои войска в Коранис, чтобы
заставить герцогиню Сариэль подчиниться. И оба раза потерпел неудачу. Оба
раза с ним шли Микаэл и Эдан, и оба похода закончились плачевно. В первый
раз они увязли в топях на северо-западе от Руорвана, пытаясь перейти
Сэмил. Обильные ливни вызвали разлив реки и превратили дороги в грязевые
потоки, в которых лошади утопали почти до загривка, а солдаты-пехотинцы
увязали по колено. После нескольких недель отчаянных усилий проложить
дорогу в таких немыслимых условиях, армии пришлось вернуться.
Следующий поход закончился не лучше. Хотя на сей раз погодные условия
были далеко не столь суровыми, ко времени начала второй кампании
герцогиня, предупрежденная провалом первой, привела в боевую готовность не
только свои войска, но и поставила под оружие кочевников для отражения
императорской армии.
Полоса возвышенной суши между болотами и трясинами у восточных границ
Элини - единственный проходимый путь в Коранис через реку Сэмил - имела
всего двадцать миль в ширину, и значительную часть этой территории
занимали травянистые торфяники, через которые армия пройти не могла.
Проходимый участок был шириной всего несколько миль, и на этой узкой
полоске суши малочисленное войско легко могло отразить нападение куда
более многочисленного, особенно если защитники прекрасно знали окружающую
местность. В своем продвижении вперед императорским войскам, столкнувшимся
не только с рыцарями и воинами герцогини Сариэль, но и с яростными и
свирепыми кочевниками, приходилось сражаться за каждый дюйм земли.
Военной тактике лорда Корвина очень сильно мешало то обстоятельство,
что ему пришлось не только вести обычные боевые действия против войск
Кораниса, но и постоянно держать оборону против кочевников, которые вели
партизанскую войну и совершали бесконечные набеги на вражескую армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46