Два эти района включают
в себя все земли от расположенной на побережье залива Коранис провинции
Осорд на востоке до густых лесов провинции Эребаннин с ее прибрежными
болотами на юго-востоке; от лесов и сочных лугов Мореда и Марказора на
севере до провинций Тэгас и Бросенгэ на западе, на берегах Моря Штормов.
На южной окраине этих территорий, занимающих половину западной части
материка Керилия, находится столица империи Ануир.
Когда еще существовал перешеек между двумя материками и первые люди
пришли по нему из Адурии в Керилию, то именно на место современного Ануира
основали они свое первое поселение. С течением лет поселение превратилось
в процветающий городок, последний - в многолюдный город, который, когда
люди расширили свои владения в Керилии, стал резиденцией правительства
империи Ануир. Как самый старый и многонаселенный город людей в Керилии,
Ануир превратился в оживленный центр торговли, науки и развлечений,
средоточием искусств и политических интриг. Всякий раз, покидая город,
Эдан чувствовал себя так, словно оставлял за спиной цивилизацию, чтобы с
риском для жизни устремиться в дикие пустоши пограничных провинций, и с
нетерпением ожидал возвращения. На этот раз ему особенно нетерпелось
вернуться... не только в Ануир, но просто в мир дневного света.
Сейчас они двигались через холодные, туманные леса, и Эдан знал, что
скоро они подойдут к землям Димеда и окажутся на расстоянии примерно
шестидесяти миль от Ануира, лежащего прямо за рекой Мэзил. Река служила
природной границей между провинциями Димед и Аванил, где находилась
столица империи, которую Эдан страстно желал увидеть вновь. Он знал, что
они будут там скоро, и пытался подбодрить себя этой мыслью, одновременно
стараясь ни на миг не потерять бдительности. Он не мог позволить себе
отвлекаться. Только не здесь.
Прежде они уже проходили несколько раз этой дорогой, и за время
трудных и неприятных для него путешествий через этот зловещий холодный
край, Эдан научился узнавать некоторые географические особенности этого в
высшей степени противоестественного места. Хотя некоторые черты пейзажа
начинали казаться ему знакомыми, другие продолжали изменяться, и он знал,
что никогда в жизни не сумеет по-настоящему привыкнуть к Миру Теней.
Они медленно ехали верхом сквозь густой темный лес, мимо
неестественно искривленных, уродливых деревьев, с ветвей которых клочьями
свисал мох, похожий на седые волосы старухи, и Эдан вспоминал о первом
своем путешествии через Мир Теней, состоявшемся восемь лет назад. Тогда он
остался не в восторге и с течением времени так и не сумел привыкнуть к
этому промежуточному миру. В конце концов это был мир самых страшных его
детских кошмаров, и вопреки обыкновению в этом случае действительность
оказалась страшней сна.
Восемь лет назад они с Микаэлом вместе с магом Гильвейном Ауреалисом
и его сестрой эльфом-воительницей Сильванной выехали из Туаривеля,
направляясь обратно в Ануир. Их сопровождал отряд воинов-эльфов и
проводник-половинчик по имени Футхарк. От эльфийской столицы они два дня
шли пешком через Эльфинвуд, пока не достигли подножья гор Каменный Венец
на юге, недалеко от Марказора. Даже тогда Эдан сознавал, какой опасности
подвергаются они в этих землях. На лесистых нагорьях Марказора жили
гоблины, а в горах Каменный Венец нашли приют ноллы, огры и отчаянные
отщепенцы из людей, которые бежали из своих земель, спасаясь от судебного
преследования. Однако именно туда привел их Футхарк, поскольку по какой-то
непонятной причине, как объяснил половинчик, завеса между двумя мирами
была тоньше всего там, где хаос господствовал над порядком.
Футхарк не мог объяснить, почему так происходит. Возможно, сказал он,
это как-то связано с отрицательной энергией зла. Возможно, местности,
населенные существами порочными, подступают ближе всего к Миру Теней,
который с каждым годом все больше и больше пропитывается злом. А возможно,
предположил он, онсхеглины привели свои владения в состояние временной
нестабильности вследствие значительного расхода темной силы и теперь им
требуются крупные кражи крови, чтобы привести их в прежнее состояние.
Половинчик не знал точно, и Эдану показалось трудным следить даже за
отвлеченными его рассуждениями. Наверняка половинчики знают одно, сказал
Футхарк, а именно: в определенных областях переходить из мира в мир легче,
чем в других. А эти "определенные области" явно не входили в число тех
мест, которые Эдану хотелось бы посетить.
На этот раз, как и в нескольких предыдущих проходах через зловещий
Мир Теней, они пересекли границу между мирами в Паучьих Чащах, но в тот
первый раз, на обратном пути из Туаривеля, они сделали это в глухом ущелье
в горах Каменный Венец, недалеко от границы Марказора. Эдан мысленно
вернулся в тот день и вспомнил все по обыкновению отчетливо. Хотя это
случилось восемь лет назад, когда ему было всего восемнадцать, Эдану
казалось, что все произошло только вчера.
Его всегда глубоко интересовала общеизвестная способность
половинчиков создавать двери в пространство иных измерений и ходить Тенью.
Он действительно боялся переходить из мира яви в мир своих детских
кошмаров, но в то же время сгорал от любопытства узнать, как это делается.
Когда они поднимались по тропинке, ведущей к горному ущелью, Футхарк шел
впереди, несколько обогнав остальных, но не настолько, чтобы потеряться у
них из виду.
Половинчик держался почти по-звериному настороженно; он то и дело
склонялся к земле в поисках следов и принюхивался к воздуху, стараясь
обнаружить близость хищников. Эдан встречал половинчиков в Ануире, но до
сих пор ни с кем из них не общался близко и потому, как завороженный,
пристально наблюдал за Футхарком.
Половинчик выглядел как более-менее нормальный взрослый мужчина,
разве что ростом был около трех с половиной футов. Он был пропорционально
сложен - в отличие от карликов с несоразмерно маленькими для головы и
туловища конечностями.
У Футхарка были густые черные волосы, которые поднимались гребнем на
макушке и спускались до середины спины почти как конская грива. У него
были угловатые острые черты лица, как у эльфов, только брови были гуще и
лишены изящного изгиба, характерного для эльфов, а уши заострены не столь
сильно. В действительности, только внимательно присмотревшись можно было
заметить, что они вообще заострены. Городские половинчики, как слышал
Эдан, имели обыкновение носить одежду, принятую в той местности, где они
жили. Однако Футхарк носил кожаный костюм: открывающий голые руки и грудь
темно-коричневый камзол со шнуровкой из сыромятных ремешков и штаны из
мягкой оленьей кожи. На ногах у половинчика были кожаные мокасины чуть
выше щиколотки, тоже зашнурованные сыромятными ремешками. Вероятно,
подумал Эдан, он одевается так, потому что большинство эльфов в Туаривеле
носят такие костюмы.
Пока они поднимались, Футхарк продолжал постоянно наклоняться к земле
и озираться по сторонам с настороженным видом, словно прислушиваясь к
чему-то. Время от времени он вытягивал вперед руки с растопыренными
пальцами, ладонями вверх, словно ощупывая воздух. А потом, едва они вышли
на пологий спуск, ведущий в скалистое ущелье, половинчик резко остановился
и сделал руками такое движение, будто сметал перед собой невидимую
паутину, и на тропе прямо перед ними появилось вихрящееся серое облачко.
Казалось, будто в воздухе неожиданно сгустился туман, но лишь на
небольшой, размерами с обычную дверь, площади. Это и был портал - дверь в
пространство других измерений, мост в промежуточный мир.
Эдан вспомнил, как внезапно внутри у него все напряглось и сердце
болезненно сжалось. У него совершенно пересохло во рту, и он обнаружил,
что не может сглотнуть. Он начал дышать часто и тяжело, и холодный пот
заструился у него по спине. Его любопытство было полностью удовлетворено.
Он увидел, как половинчик создает портал в другой мир. Эдан не вполне
понял, как именно он это сделал, но все остальное он сможет узнать в
следующий раз. Он увидел, как открылась дверь в промежуточный мир. Однако
ему не хотелось узнать, что находится по ту сторону двери.
Обладай Эдан и самой малой толикой здравого смысла, он уже понимал бы
достаточно, чтобы почувствовать по меньшей мере некоторый трепет при мысли
о необходимости пройти сквозь это вихрящееся серое облако в неизвестный
мир - тем более что, по слухам, некоторые люди, проходившие в Мир Теней,
никогда не возвращались обратно. Любой человек в здравом уме подумал бы
хорошенько, прежде чем пройти сквозь этот сотканный из тумана портал,
который внезапно появился на тропе, подобно низко летящему облачку. Любой,
кроме Микаэла Роэля. Микаэл определенно пребывал в крайнем возбуждении и
горел желанием пройти через портал. Именно тогда, увидев нетерпеливое
выражение детского лица, светившегося от восторга, Эдан окончательно
понял, что новый и еще некоронованный император не просто бесстрашен - он
сумасшедший.
Вслед за Футхарком они прошли сквозь вихрящееся облако в Мир Теней и
оказались в местности, во многих отношениях похожей на мир, который только
что покинули... но в то же время совсем другой.
Они могли узнать тропинку, на которой стояли. Она выглядела почти так
же, как и в мире дневного света. Окружающая местность тоже мало
изменилась, и, насколько Эдан понял, они по-прежнему находились у подножья
гор Каменный Венец, у входа в ущелье, ведущего в Марказор. Только при этом
все в этом мире было несколько иначе.
Во-первых, здесь было совершенно другое освещение. Когда они
проходили через портал, над землей стоял ясный солнечный день; но когда
они вышли с другой его стороны, все вокруг стало темным и серым, как в
туманный хмурый день на прибрежных топях. Вечный туман, в котором они
утопали почти до колен, плотной пеленой стелился над землей и поднимался
тонкими струйками в воздух. Дальность зрения ограничивалась дюжиной ярдов
или около того - за исключением кратких мгновений, когда туманная дымка
рассеивалась от внезапного дуновения ледяного ветра. И здесь было холодно.
Ужасно холодно. Такого рода холод пробирает до самых костей и ломит их.
Этот мир был зеркальным двойником мира дневного света, только двойником,
явленным в зеркале темном, которое отражает лишь... тень.
С первого взгляда окружающая местность казалась похожей на место,
покинутое ими несколько мгновений назад - только все вокруг было окутано
серым туманом; но при ближайшем рассмотрении оказалось, что деревья здесь
имеют жуткие уродливые очертания и с ветвей их клочьями свисает мох,
прикосновение которого к коже заставляло содрогаться от омерзения. Кусты
здесь тоже были другими - более редкими и колючими, с большими, острыми,
как кинжалы, шипами. Почва под ногами в основном была каменистая и голая,
за исключением обширных участков, покрытых странным серебристо-голубым
мхом, который рос неопрятными пучками и напоминал изодранный ковер. И в
этих колючих зарослях наблюдалось какое-то раздражающее нервы движение,
производимое некими существами, которых Эдан совершенно не хотел увидеть.
С некоторыми из этих существ он познакомился довольно скоро.
- Стой, Эдан! Не двигайся, - сказала Сильванна, едва они двинулись
вниз по тропе.
Она произнесла эти слова спокойно, но с силой, и что-то в ее тоне
заставило Эдана застыть на месте.
- В чем дело? - тревожно спросил он.
- Просто не двигайся, - повторила она. - Не шевели даже пальцем. Даже
не дыши. Стой очень, очень тихо.
Краешком глаза Эдан увидел, как она вынимает из ножен кинжал. Он
недоуменно нахмурился, а потом почувствовал, как что-то ползет у него по
шее сзади. Он тяжело сглотнул и стиснул зубы, пытаясь справиться с
пробежавшей по телу дрожью. Что-то ползло по нему... что-то волосатое.
Сильванна быстро шагнула вперед, и лезвие ее кинжала сверкнуло. Эдан
почувствовал слабый укол, когда кончик кинжала скользнул по его коже, а
потом увидел, как Сильванна наступает ногой в грубой мокасине на что-то
белое и многоногое. Сильное содрогание сотрясло все тело Эдана.
- Что это было? - тревожно спросил он.
- Паук-альбинос, - ответила она. - Маленький, еще детеныш. Они
вырастают размером с твою голову, и это только туловище. Острые клыки,
смертельный яд. Один крохотный укус, даже такого маленького паучка, - и
без помощи целителя или мага ты в считанные секунды умер бы в страшных
мучениях. Просто яд слишком быстро действует.
Эдан побледнел.
- Спасибо. Похоже, ты спасла мне жизнь.
- Просто держись подальше от висящего мха, - ответила Сильванна. -
Они любят там устраивать гнезда и не видят разницы между мхом и твоими
волосами. Если ты позволишь пауку забраться в свои волосы, даже если он и
не укусит тебя, то все равно может отложить там яйца.
Эдану становилось дурно всякий раз, когда он думал об этом. С тех пор
он участвовал во многих сражениях и встречался со многими ужасными
обитателями Мира Теней, но ничто никогда не вызывало у него такого
содрогания, как мысль о крохотных паучьих яйцах у него в волосах, из
которых вылупляется множество маленьких белых паучков с острыми клыками,
источающими яд. С тех пор он старался держаться подальше от висящего мха,
словно прикосновение к нему было бы смертельным. И оно легко могло таковым
оказаться, подумал Эдан, если учесть, какие существа скрываются в этом
мхе.
- О чем ты думаешь? - спросила Сильванна, которая ехала рядом с ним
по тропе, ведущей сквозь туманные леса. Ее голос мгновенно вернул Эдана к
действительности, и он понял, что слишком увлекся воспоминаниями. В данных
обстоятельствах впадать в задумчивость было опасно, а потому
непозволительно, но он смертельно устал - и все они устали - и сознание
его просто начало жить своей жизнью.
- Я думал о пауках, - ответил Эдан на вопрос. - О маленьких белых
паучках, которые вылупляются из двух десятков крохотных яиц.
Несколько мгновений Сильванна смотрела на него, недоуменно
нахмурившись, потом лицо ее неожиданно прояснилось.
- А, ты вспоминал о первом нашем путешествии через Мир Теней.
Он кивнул.
- С одной стороны кажется, что все это было только вчера. Но с другой
стороны такое ощущение, будто с тех пор прошла целая вечность.
- Это было лет пять назад, да? - спросила Сильванна. - Или больше?
- Восемь, - ответил Эдан, улыбаясь про себя. Эльфы имели слабое
представление о времени. Будучи бессмертными и, следовательно, имея в
своем распоряжении вечность, они не придавали времени особого значения - в
отличие от людей, которые располагали меньшим временем и потому уделяли
ему больше внимания. - Восемь лет, за которые много чего произошло.
Во-первых, подумал он, бросив взгляд на ехавшего немного впереди
императора, Микаэл вырос. В свои двадцать он все еще был юношей, но
физически не уступал зрелому мужчине. Он вытянулся за шесть футов и теперь
был выше Эдана. И также тяжелее него по меньшей мере на сорок фунтов.
Микаэл очень серьезно относился к упражнениям с оружием и занимался со
своим учителем каждый день. В результате он превратился в рослого и
крепкого мужчину с широкой грудью и длинными мускулистыми руками,
позволявшими ему вращать над головой двуручный меч с огромной скоростью и
силой.
Многие молодые люди империи в его годы оставались еще мальчишками, но
Микаэл сделал очень многое за восемь лет, прошедшие после их возвращения
из Туаривеля - и то были годы бесконечных волнений в провинциях и трудного
служения долгу в столице.
Боруин был только началом. Когда Эдан и Микаэл вернулись в Ануир,
побывав в плену у гоблинов и ненадолго остановившись в Туаривеле, они
обнаружили, что за это время в их мире прошло чуть более года. В этом и
заключается сложность путешествий по эльфийским землям, где время течет
особым, необъяснимым и непредсказуемым образом. Никогда нельзя сказать
точно, сколько времени пройдет в мире людей, пока ты остаешься во
владениях эльфов, даже если ты возвратишься назад через Мир Теней.
Эдан никоим образом не предпочитал хождение Тенью любым другим видам
перемещения, но Микаэл обращался к нему много раз со времени того первого
путешествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46