Захватчики, перелезавшие через баррикаду, нашли свою смерть в огне, а те, кто успел перебраться на другую сторону, были быстро пойманы и убиты солдатами короля.
Изнуренные битвой защитники кое-как добрались до второй баррикады. Там их ждали вода и пища. Кто мог, пил и ел, а кто был слишком утомлен, чтобы двигаться, просто упал на землю, где стоял, пользуясь возможностью поспать хотя бы несколько минут. Были и такие, кто от усталости даже потерял сознание.
Некоторые ходили вдоль баррикады, высматривая врага, но когда пожар, охватил весь первый бруствер, стало ясно, что по крайней мере еще час никто не сможет взять это препятствие. Харпер сказал:
— Право слово, капитан, вы ненормальный, но это была дьявольская затея.
Эрик сел, привалившись спиной к баррикаде. Осушив третий ковш воды, он взял у сержанта мокрую тряпку, чтобы вытереть грязь, пот и кровь с лица и рук.
— Спасибо, сержант. Это дает нам час отсрочки и открытую зону обстрела. — Он поглядел на восток, где солнце уже выглядывало из-за гор, и сказал:
— Если мы сможем продержаться здесь в течение дня, основные силы благополучно отступят к Даркмуру. — Эрик встал и кликнул посыльного:
— Найдите мне еще кого-нибудь из вашего отряда. Мне нужно отправить на фланги сообщение, что скоро мы отступаем. Сообщите фланговым командирам, чтобы они сразу, как только увидят, что враг движется к центру, создали видимость наступления — пусть неприятель думает, что они идут в контратаку,
— а потом, как только враг отойдет от их позиций, пусть что есть духу спешат в Равенсбург.
Посыльный удалился.
Эрик привалился спиной к брустверу и сказал:
— Мне надо поспать.
— В вашем распоряжении час, сэр, — сказал Харпер, глядя на пожар вдалеке. Не услышав ответа, он обернулся и увидел, что глаза Эрика уже закрылись.
— Верное решение, сэр, — сказал сержант и, подозвав к себе солдата из резервного отряда, сказал:
— Я чуток посплю, так что будь хорошим мальчиком, посматривай за нас с капитаном, как тут вообще, хорошо? — Не дожидаясь ответа, Харпер резко опустился на землю рядом с Эриком и заснул прежде, чем его подбородок коснулся груди. По всей линии люди, всю ночь сражавшиеся с захватчиками, старались отдохнуть и восстановить силы, а солдаты резерва зорко вглядывались туда, где горели остатки первой баррикады.
***
Пуг стонал. Миранда сказала:
— Не дергайся!
Он лежал на столе, покрытый чистой белой простыней, а Миранда разминала ему спину.
— Ты ведешь себя как ребенок, — ругала она Пуга.
— Мне же больно, — оправдывался он.
— Еще бы не больно, — строго ответила Миранда. — Сначала один демон поджарил тебя до хрустящей корочки, потом, стоило тебе поправиться, ты нашел еще одного, чтобы и с ним подраться.
— Вообще-то их было семь, — скромно заметил Пуг.
— Тебе осталось разобраться еще с одним, но, пока ты не придешь в форму, не смей даже думать об этом.
— У нас нет столько времени, — сказал Пуг.
— Томас скоро будет в Сетаноне, и если больше не случится никаких неожиданностей, я думаю, он сумеет разделаться с этим Яканом.
Пуг сказал:
— Я не знаю. То немногое, что я видел, когда твой отец боролся с Мааргом, и то, что я успел запомнить, когда Якан напал на меня, убеждает меня в том, что мы все должны быть в Сетаноне к тому моменту, когда туда доберется демон.
Миранда слезла с его спины, и Пуг вновь поразился красоте ее длинных ног, выгодно подчеркнутой короткой юбкой квегийского фасона. Он сел и потянулся:
— Я как будто заново родился.
— Хорошо, — ответила она. — Давай поедим. Я умираю с голоду. Они вышли из спальни на вилле Беата на Острове Мага и пошли в столовую. Появился слуга, мастер реальности джикора. Он напоминал большую прямоходящую жабу. Год назад он явился без приглашения и умолял принять его в школу Пуга. Пуг согласился. Как и другие ученики на Острове Мага, он платил за обучение службой.
— Есть будете? — спросил он.
— Пожалуйста, — сказал Пуг, и уродливое существо поспешило на кухню.
Обед был вкусным, как и во все дни с тех пор, как они вернулись из пантатианских пещер. Хотя это случилось всего неделю назад, казалось, что с тех пор, как они изможденные и разбитые очнулись в темноте, прошли годы. Миранде потребовалась вся ее энергия, чтобы создать мистический свет, в котором можно было хоть что-то увидеть.
Перерезанный пополам демон уже начал разлагаться, из чего они сделали вывод, что пролежали без сознания по крайней мере два или три дня. Пуг, собрав последние силы, переправил их на Остров Мага, где их встретил заботливый Гатис.
Их перенесли в спальню и уложили в постель, где они отсыпались весь следующий день. Потом они проснулись, поели и снова легли в кровать, чтобы проспать еще один день. Теперь, спустя целую неделю после возвращения, Пуг чувствовал, что к нему почти вернулась былая энергия.
Когда они поели, к ним подошел Гатис:
— Я могу поговорить с вами?
Миранда поднялась с места:
— Я вас оставлю.
— Нет, прошу вас, — сказало гоблиноподобное существо. — Это и вас тоже касается, хозяйка.
Она села. Гатис сказал:
— Как я вам уже говорил, у меня ментальная связь с Черным, — он посмотрел на Миранду, — вашим отцом, хозяйка.
Миранда кивнула. Гатис продолжал:
— Когда Маркос покинул Мидкемию в конце Войны Провала, я сказал вам, что я бы почувствовал, если бы он умер.
Пуг спросил:
— Ты думаешь, он мертв?
— Я знаю, что он мертв.
Пуг поглядел на Миранду, но ее лицо было непроницаемым. Тогда он сказал Гатису:
— Из всех из нас ты знал его лучше всего. Для тебя это, должно быть, тяжелая утрата. Прими мои соболезнования.
— Я ценю ваше участие, мастер Пуг, но вы меня не правильно поняли. — Он сделал им знак следовать за ним. — Я должен вам кое-что показать.
Они поднялись и пошли за ним по длинному коридору. Он вывел их наружу, провел через луг, который начинался за домом и слегка повышался, переходя в склон холма. Когда они были на полпути к вершине холма, Гатис показал им укромную пещеру.
— Что это за место? — спросил Пуг.
— Увидите, мастер Пуг, — сказал Гатис, пропуская их в пещеру.
Внутри пещеры они увидели маленький алтарь, а на нем — изображение человека, сидящего на троне, человека, знакомого и Пугу, и Миранде.
— Отец, — прошептала Миранда.
— Нет, — сказал Пуг. — Сариг.
Гатис кивнул:
— Это действительно утраченный Бог Волшебства.
— Что это за место? — спросила Миранда.
— Усыпальница, — сказал Гатис. — Когда Черный меня нашел, я был последним из целой расы, которая некогда занимала в этом мире высокое положение.
— Ты говорил, что ваша раса по отношению к гоблинам была тем же, что эльфы по отношению к моредхелям, — сказал Пуг.
— Это упрощение. Эльфы и Темные Братья — один и тот же народ, избравший различные пути. Мой народ, хотя и отдаленно родственный гоблинам, был гораздо выше, чем они. Мы были расой ученых и наставников, художников и музыкантов.
— Что же случилось потом? — спросила Миранда.
— Войны Хаоса длились несколько столетий.. В сознании богов они прошли в одно мгновение, но для меньших существ они продолжались в течение жизни нескольких поколений. Люди, гоблины и пигмеи были среди тех, кто прибыл в Мидкемию в конце Войн Хаоса. Мой народ остался в своем родном мире. Другие расы процветали, а наша захирела. Маркос нашел меня, последнего из всей расы, и перенес сюда.
Миранда сказала:
— Сочувствую.
Гатис пожал плечами:
— Это путь вселенной. Ничто не вечно, даже сама вселенная. Но мой народ был еще и расой жрецов.
Глаза Пуга расширились.
— Вы были жрецами волшебства!
Гатис сказал:
— Точно. Мы поклонялись Саригу, хотя и под другим именем.
Пуг осмотрелся и нашел в стене выступ, на который можно было сесть. Устроившись поудобнее, он сказал:
— Продолжай, пожалуйста.
— Как последний из своей расы я отчаянно пытался найти, кому передать основы культа Бога Волшебства. Я хотел до своей смерти увидеть, что наша вера будет жить в веках и что в Мидкемию вернется волшебство.
Миранда сказала:
— В Мидкемии всегда была магия.
— Я думаю, что он имеет в виду Высшую Магию, — сказал Пуг.
— Больше того, — уточнил Гатис. — Возвращение магии, которое было предначертано.
— Предначертано кем? — спросила Миранда.
— Самой природой магии.
— Магии не существует, — улыбнулся Пуг.
— Точно, — сказал Гатис. — Накор полагает, что во вселенной есть лишь первичная сущность, которой любой может воспользоваться и извлечь из нее выгоду, если постарается. Отчасти он прав. То, что известно людям как Низшая Магия, — это интуитивная магия, магия музыки и поэзии, чувств и переживаний. Вот почему маги более низкого уровня соотносят себя с тотемами или стихиями. Адепты других религий считают, что магия — это услышанные молитвы. Они правы, хотя не в том смысле, как сами полагают. Это не их боги откликаются на их молитвы, а, скорее, природа самой магии отвечает природе их частных духовных запросов. Именно поэтому, кстати, жрецы высокого ранга и наиболее умудренные члены каждого ордена могут творить чудеса, похожие на чудеса жрецов других религий, тогда как рядовые жрецы и верующие не одобряют смешения магии и культа как такового. Все это часть одного целого.
— То есть ты хочешь сказать, что маги на самом деле все те, кто поклоняется Саригу? — спросила Миранда.
— В каком-то смысле, но не совсем. Каждый раз, когда произносится заклинание Высшей Магии, верующему представляется возможность угостить Сарига крохами своего поклонения и тем самым немного приблизить его возвращение к нам.
— Хорошо, — сказала Миранда. — Тогда почему же ты до сих пор не в Стардоке и не обращаешь в свою веру учеников?
Пуг рассмеялся.
— Политика.
— Точно, — сказал Гатис. — Представьте только, что будет, если кто-то вроде меня явится в Академию и попытается рассказать там то, что вы сейчас услышали.
Миранда кивнула.
— Я вижу, к чему ты клонишь. Я достаточно испытала в жизни и понимаю, что ты, вероятно, прав, но все же мне трудно поверить.
— Дело в том, что ты — продукт твоего обучения, как и я, впрочем, — сказал Пуг. — Мы должны подняться над этим.
— Какое это имеет отношение к нам? Я имею в виду — почему ты говоришь нам об этом сейчас?
— Маркос Черный был самым могущественным магом в Мидкемии до тех пор, пока мастер Пуг не вернулся из Келевана, — сказал Гатис. — Пока я живу, моя обязанность — оставаться рядом с таким человеком, кем бы он ни был. Пока был жив Черный, я был связан с ним, где бы он ни находился. Теперь его больше нет, и я должен продолжить свое дело во имя Сарига.
— То есть ты хочешь создать такую же связь со мной? — спросил Пуг.
— Можно сказать и так, но вы должны точно знать, что входит в это понятие. Вам известно, какого рода соглашение существовало между Маркосом и Саригом. Сариг потребовал от Маркоса быть его представителем на Мидкемии и наделил соответствующими полномочиями. Именно вы нарушили связь между ними.
Пуг сказал:
— Но в конце концов Маркос использовал силу Сарига, чтобы нанести поражение Мааргу.
— Возможно, — сказал Гатис. — Я при этом не присутствовал, но если все было так, как вы описали, значит, это был прощальный дар Сарига Маркосу. Он наделил его властью уничтожить себя и демона, поскольку иначе сам пал бы жертвой той силы, что стоит за демоном.
— Той силы, что стоит за демоном? — переспросила Миранда, осознав вдруг, что в ее памяти есть участок, до которого она не может добраться. — Мне кажется, я понимаю.
Гатис кивнул.
— Уверен, что понимаете. С другой стороны, вы, мастер Пуг, с Саригом не связаны. Даже ваша сила была дана вам не в этом мире. Ваша связь с цуранским наследием и прирожденная связь с Мидкемией превратили вас в своего рода стороннего наблюдателя. Именно благодаря этому сейчас у вас появилась возможность выбора.
— И что же это за выбор?
— Вы понимаете теперь, что столкновение, которое длится уже века, это противоречие между силами столь древними и великими, что ум смертного не в силах постигнуть их, и наша роль в этой битве чрезвычайно мала. Выбор, стоящий перед вами, таков: вы можете и дальше действовать независимо, руководствуясь побуждениями, которые сами считаете достойными, или можете посвятить себя Саригу и занять место Маркоса. Выбрав второе, вы станете гораздо могущественнее, чем сейчас, ибо получите силу и знания богов Мидкемии, по-прежнему обладая тем, что узнали на Келеване.
— Другими словами, ты хочешь сказать, что я был избран и специально обучен, чтобы стать преемником Маркоса?
Какое-то время Гатис молча разглядывал Пуга.
— Вот что я вам скажу, мастер Пуг: часто мы действуем по причинам, которых сами не до конца понимаем. Кто может сказать, делал ли что-нибудь Маркос без влияния Сарига? Маркос нашел вас еще младенцем и открыл в вас некий редкий и могучий дар; не знаю, понимал ли он, каким вы станете в будущем. Я бы не стал утверждать, что он выбрал вас на роль своего преемника, но могу сказать, что теперь вы можете им стать. Все зависит от вас.
— Чем мне придется пожертвовать? — спросил Пуг.
— Свободой, — сказал Гатис. — Вы обнаружите, что вам будет необходимо совершать поступки, которых вы не сможете объяснить. Маркос заявлял, что он способен видеть будущее. Отчасти это была правда, но в основном — лишь актерство, тщетная попытка талантливого человека заставить всех думать, что он гораздо могущественнее чем есть на самом деле. Ирония судьбы, ибо он и так был могущественнее всех, кого я знал, пока не встретил вас, мастер Пуг. Но даже самый могущественный человек не совершенен, у меня было достаточно времени это понять. В любом случае вы обнаружите, что ваша жизнь больше вам не принадлежит.
— Ты много сулишь, но и требуешь тоже немало, — заметил Пуг.
— Не я, мастер Пуг, — он. — Гатис указал на статую бога.
— И сколько у него есть времени на размышление? — спросила Миранда.
— Сколько ему понадобится, — ответил Гатис. — Боги движутся величественно и неспешно, у них свое время, и жизнь смертных для них — всего лишь мгновения.
— Ты дал мне повод о многом подумать, — сказал Пуг. — Что произойдет, если я скажу «нет»?
— Тогда мы будем ждать, пока не появится другой, чья природа и сила будет такова, что бог его изберет. Он примет мантию посланца Сарига.
Пуг посмотрел на Миранду:
— Нам придется обсудить еще кое-что.
Она кивнула, а Гатис сказал:
— Я оставлю вас одного. Быть может, бог сам направит ваш разум. Если вам что-то понадобится, я буду на вилле.
Когда зеленолицый дворецкий убыл, Пуг пробормотал:
— Что же мне делать?
— Стать богом? Отказаться нелегко, — сказала Миранда. Пуг притянул ее к себе и проговорил:
— Но и согласиться трудно.
— Ничего, у нас есть время, — сказала Миранда, обнимая его.
— У нас? — переспросил Пуг, и его мысли вернулись к военным проблемам.
***
Эрик во всю глотку выкрикивал приказы. Сражение достигло критической стадии. Два дня они удерживали вторую баррикаду, и для этого Эрик задействовал весь резерв, который был в его распоряжении. Он прикинул, сколько человек нужно для удержания этой позиции, и составил график смены солдат, чтобы те, кто уже долго сражался, получили возможность отдохнуть хотя бы немного.
Раненых вместе с обозами отправляли в Даркмур, и Эрик понимал, что остались считанные минуты до того, как он даст приказ отступать и бросит горящий факел в свой родной дом.
С тех пор, как Эрик узнал, в чем состоит план Кэлиса, он не однажды думал об атом моменте с печалью, но сейчас он был так измотан, что не чувствовал ничего. Быть может, когда он своими глазами увидит, как горит «Шилохвость» или Собрание Виноградарей и Виноделов, то будет воспринимать это иначе, но в эти минуты мысли его были заняты только тем, как лучше организовать отступление.
Врагам, казалось, несть числа. По самым грубым подсчетам, захватчики потеряли шесть тысяч человек на двух баррикадах, в то время как потери отряда Эрика составили не больше полутора тысяч. Но Эрик понимал, что такое соотношение потерь для армии Изумрудной Королевы ничто, для Королевства оно гибельно. Чтобы выстоять против врага, нужно было добиться соотношения самое малое шесть к одному.
Эрик парировал удар могучего наемника с боевым топором, заколол его и отстранился, уступая место одному из своих солдат. Оглядевшись, он рассудил, что уже пора отступать. К тому времени, когда они достигнут Даркмура, опустится ночь. Эрик выбрался из рядов сражающихся, чтобы не бояться, что его случайно заденут, и подозвал четырех гонцов.
— Передайте приказ на оба фланга, — приказал он. — Общее отступление по моему сигналу.
Когда солдаты умчались выполнять поручение, Эрик увидел, что к нему торопится Роберт де Лиес.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил маг.
— Благодарю, но если вы не знаете способа задержать этих ублюдков на несколько минут, чтобы мы смогли спокойно отойти, то, наверное, нет.
— На сколько минут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Изнуренные битвой защитники кое-как добрались до второй баррикады. Там их ждали вода и пища. Кто мог, пил и ел, а кто был слишком утомлен, чтобы двигаться, просто упал на землю, где стоял, пользуясь возможностью поспать хотя бы несколько минут. Были и такие, кто от усталости даже потерял сознание.
Некоторые ходили вдоль баррикады, высматривая врага, но когда пожар, охватил весь первый бруствер, стало ясно, что по крайней мере еще час никто не сможет взять это препятствие. Харпер сказал:
— Право слово, капитан, вы ненормальный, но это была дьявольская затея.
Эрик сел, привалившись спиной к баррикаде. Осушив третий ковш воды, он взял у сержанта мокрую тряпку, чтобы вытереть грязь, пот и кровь с лица и рук.
— Спасибо, сержант. Это дает нам час отсрочки и открытую зону обстрела. — Он поглядел на восток, где солнце уже выглядывало из-за гор, и сказал:
— Если мы сможем продержаться здесь в течение дня, основные силы благополучно отступят к Даркмуру. — Эрик встал и кликнул посыльного:
— Найдите мне еще кого-нибудь из вашего отряда. Мне нужно отправить на фланги сообщение, что скоро мы отступаем. Сообщите фланговым командирам, чтобы они сразу, как только увидят, что враг движется к центру, создали видимость наступления — пусть неприятель думает, что они идут в контратаку,
— а потом, как только враг отойдет от их позиций, пусть что есть духу спешат в Равенсбург.
Посыльный удалился.
Эрик привалился спиной к брустверу и сказал:
— Мне надо поспать.
— В вашем распоряжении час, сэр, — сказал Харпер, глядя на пожар вдалеке. Не услышав ответа, он обернулся и увидел, что глаза Эрика уже закрылись.
— Верное решение, сэр, — сказал сержант и, подозвав к себе солдата из резервного отряда, сказал:
— Я чуток посплю, так что будь хорошим мальчиком, посматривай за нас с капитаном, как тут вообще, хорошо? — Не дожидаясь ответа, Харпер резко опустился на землю рядом с Эриком и заснул прежде, чем его подбородок коснулся груди. По всей линии люди, всю ночь сражавшиеся с захватчиками, старались отдохнуть и восстановить силы, а солдаты резерва зорко вглядывались туда, где горели остатки первой баррикады.
***
Пуг стонал. Миранда сказала:
— Не дергайся!
Он лежал на столе, покрытый чистой белой простыней, а Миранда разминала ему спину.
— Ты ведешь себя как ребенок, — ругала она Пуга.
— Мне же больно, — оправдывался он.
— Еще бы не больно, — строго ответила Миранда. — Сначала один демон поджарил тебя до хрустящей корочки, потом, стоило тебе поправиться, ты нашел еще одного, чтобы и с ним подраться.
— Вообще-то их было семь, — скромно заметил Пуг.
— Тебе осталось разобраться еще с одним, но, пока ты не придешь в форму, не смей даже думать об этом.
— У нас нет столько времени, — сказал Пуг.
— Томас скоро будет в Сетаноне, и если больше не случится никаких неожиданностей, я думаю, он сумеет разделаться с этим Яканом.
Пуг сказал:
— Я не знаю. То немногое, что я видел, когда твой отец боролся с Мааргом, и то, что я успел запомнить, когда Якан напал на меня, убеждает меня в том, что мы все должны быть в Сетаноне к тому моменту, когда туда доберется демон.
Миранда слезла с его спины, и Пуг вновь поразился красоте ее длинных ног, выгодно подчеркнутой короткой юбкой квегийского фасона. Он сел и потянулся:
— Я как будто заново родился.
— Хорошо, — ответила она. — Давай поедим. Я умираю с голоду. Они вышли из спальни на вилле Беата на Острове Мага и пошли в столовую. Появился слуга, мастер реальности джикора. Он напоминал большую прямоходящую жабу. Год назад он явился без приглашения и умолял принять его в школу Пуга. Пуг согласился. Как и другие ученики на Острове Мага, он платил за обучение службой.
— Есть будете? — спросил он.
— Пожалуйста, — сказал Пуг, и уродливое существо поспешило на кухню.
Обед был вкусным, как и во все дни с тех пор, как они вернулись из пантатианских пещер. Хотя это случилось всего неделю назад, казалось, что с тех пор, как они изможденные и разбитые очнулись в темноте, прошли годы. Миранде потребовалась вся ее энергия, чтобы создать мистический свет, в котором можно было хоть что-то увидеть.
Перерезанный пополам демон уже начал разлагаться, из чего они сделали вывод, что пролежали без сознания по крайней мере два или три дня. Пуг, собрав последние силы, переправил их на Остров Мага, где их встретил заботливый Гатис.
Их перенесли в спальню и уложили в постель, где они отсыпались весь следующий день. Потом они проснулись, поели и снова легли в кровать, чтобы проспать еще один день. Теперь, спустя целую неделю после возвращения, Пуг чувствовал, что к нему почти вернулась былая энергия.
Когда они поели, к ним подошел Гатис:
— Я могу поговорить с вами?
Миранда поднялась с места:
— Я вас оставлю.
— Нет, прошу вас, — сказало гоблиноподобное существо. — Это и вас тоже касается, хозяйка.
Она села. Гатис сказал:
— Как я вам уже говорил, у меня ментальная связь с Черным, — он посмотрел на Миранду, — вашим отцом, хозяйка.
Миранда кивнула. Гатис продолжал:
— Когда Маркос покинул Мидкемию в конце Войны Провала, я сказал вам, что я бы почувствовал, если бы он умер.
Пуг спросил:
— Ты думаешь, он мертв?
— Я знаю, что он мертв.
Пуг поглядел на Миранду, но ее лицо было непроницаемым. Тогда он сказал Гатису:
— Из всех из нас ты знал его лучше всего. Для тебя это, должно быть, тяжелая утрата. Прими мои соболезнования.
— Я ценю ваше участие, мастер Пуг, но вы меня не правильно поняли. — Он сделал им знак следовать за ним. — Я должен вам кое-что показать.
Они поднялись и пошли за ним по длинному коридору. Он вывел их наружу, провел через луг, который начинался за домом и слегка повышался, переходя в склон холма. Когда они были на полпути к вершине холма, Гатис показал им укромную пещеру.
— Что это за место? — спросил Пуг.
— Увидите, мастер Пуг, — сказал Гатис, пропуская их в пещеру.
Внутри пещеры они увидели маленький алтарь, а на нем — изображение человека, сидящего на троне, человека, знакомого и Пугу, и Миранде.
— Отец, — прошептала Миранда.
— Нет, — сказал Пуг. — Сариг.
Гатис кивнул:
— Это действительно утраченный Бог Волшебства.
— Что это за место? — спросила Миранда.
— Усыпальница, — сказал Гатис. — Когда Черный меня нашел, я был последним из целой расы, которая некогда занимала в этом мире высокое положение.
— Ты говорил, что ваша раса по отношению к гоблинам была тем же, что эльфы по отношению к моредхелям, — сказал Пуг.
— Это упрощение. Эльфы и Темные Братья — один и тот же народ, избравший различные пути. Мой народ, хотя и отдаленно родственный гоблинам, был гораздо выше, чем они. Мы были расой ученых и наставников, художников и музыкантов.
— Что же случилось потом? — спросила Миранда.
— Войны Хаоса длились несколько столетий.. В сознании богов они прошли в одно мгновение, но для меньших существ они продолжались в течение жизни нескольких поколений. Люди, гоблины и пигмеи были среди тех, кто прибыл в Мидкемию в конце Войн Хаоса. Мой народ остался в своем родном мире. Другие расы процветали, а наша захирела. Маркос нашел меня, последнего из всей расы, и перенес сюда.
Миранда сказала:
— Сочувствую.
Гатис пожал плечами:
— Это путь вселенной. Ничто не вечно, даже сама вселенная. Но мой народ был еще и расой жрецов.
Глаза Пуга расширились.
— Вы были жрецами волшебства!
Гатис сказал:
— Точно. Мы поклонялись Саригу, хотя и под другим именем.
Пуг осмотрелся и нашел в стене выступ, на который можно было сесть. Устроившись поудобнее, он сказал:
— Продолжай, пожалуйста.
— Как последний из своей расы я отчаянно пытался найти, кому передать основы культа Бога Волшебства. Я хотел до своей смерти увидеть, что наша вера будет жить в веках и что в Мидкемию вернется волшебство.
Миранда сказала:
— В Мидкемии всегда была магия.
— Я думаю, что он имеет в виду Высшую Магию, — сказал Пуг.
— Больше того, — уточнил Гатис. — Возвращение магии, которое было предначертано.
— Предначертано кем? — спросила Миранда.
— Самой природой магии.
— Магии не существует, — улыбнулся Пуг.
— Точно, — сказал Гатис. — Накор полагает, что во вселенной есть лишь первичная сущность, которой любой может воспользоваться и извлечь из нее выгоду, если постарается. Отчасти он прав. То, что известно людям как Низшая Магия, — это интуитивная магия, магия музыки и поэзии, чувств и переживаний. Вот почему маги более низкого уровня соотносят себя с тотемами или стихиями. Адепты других религий считают, что магия — это услышанные молитвы. Они правы, хотя не в том смысле, как сами полагают. Это не их боги откликаются на их молитвы, а, скорее, природа самой магии отвечает природе их частных духовных запросов. Именно поэтому, кстати, жрецы высокого ранга и наиболее умудренные члены каждого ордена могут творить чудеса, похожие на чудеса жрецов других религий, тогда как рядовые жрецы и верующие не одобряют смешения магии и культа как такового. Все это часть одного целого.
— То есть ты хочешь сказать, что маги на самом деле все те, кто поклоняется Саригу? — спросила Миранда.
— В каком-то смысле, но не совсем. Каждый раз, когда произносится заклинание Высшей Магии, верующему представляется возможность угостить Сарига крохами своего поклонения и тем самым немного приблизить его возвращение к нам.
— Хорошо, — сказала Миранда. — Тогда почему же ты до сих пор не в Стардоке и не обращаешь в свою веру учеников?
Пуг рассмеялся.
— Политика.
— Точно, — сказал Гатис. — Представьте только, что будет, если кто-то вроде меня явится в Академию и попытается рассказать там то, что вы сейчас услышали.
Миранда кивнула.
— Я вижу, к чему ты клонишь. Я достаточно испытала в жизни и понимаю, что ты, вероятно, прав, но все же мне трудно поверить.
— Дело в том, что ты — продукт твоего обучения, как и я, впрочем, — сказал Пуг. — Мы должны подняться над этим.
— Какое это имеет отношение к нам? Я имею в виду — почему ты говоришь нам об этом сейчас?
— Маркос Черный был самым могущественным магом в Мидкемии до тех пор, пока мастер Пуг не вернулся из Келевана, — сказал Гатис. — Пока я живу, моя обязанность — оставаться рядом с таким человеком, кем бы он ни был. Пока был жив Черный, я был связан с ним, где бы он ни находился. Теперь его больше нет, и я должен продолжить свое дело во имя Сарига.
— То есть ты хочешь создать такую же связь со мной? — спросил Пуг.
— Можно сказать и так, но вы должны точно знать, что входит в это понятие. Вам известно, какого рода соглашение существовало между Маркосом и Саригом. Сариг потребовал от Маркоса быть его представителем на Мидкемии и наделил соответствующими полномочиями. Именно вы нарушили связь между ними.
Пуг сказал:
— Но в конце концов Маркос использовал силу Сарига, чтобы нанести поражение Мааргу.
— Возможно, — сказал Гатис. — Я при этом не присутствовал, но если все было так, как вы описали, значит, это был прощальный дар Сарига Маркосу. Он наделил его властью уничтожить себя и демона, поскольку иначе сам пал бы жертвой той силы, что стоит за демоном.
— Той силы, что стоит за демоном? — переспросила Миранда, осознав вдруг, что в ее памяти есть участок, до которого она не может добраться. — Мне кажется, я понимаю.
Гатис кивнул.
— Уверен, что понимаете. С другой стороны, вы, мастер Пуг, с Саригом не связаны. Даже ваша сила была дана вам не в этом мире. Ваша связь с цуранским наследием и прирожденная связь с Мидкемией превратили вас в своего рода стороннего наблюдателя. Именно благодаря этому сейчас у вас появилась возможность выбора.
— И что же это за выбор?
— Вы понимаете теперь, что столкновение, которое длится уже века, это противоречие между силами столь древними и великими, что ум смертного не в силах постигнуть их, и наша роль в этой битве чрезвычайно мала. Выбор, стоящий перед вами, таков: вы можете и дальше действовать независимо, руководствуясь побуждениями, которые сами считаете достойными, или можете посвятить себя Саригу и занять место Маркоса. Выбрав второе, вы станете гораздо могущественнее, чем сейчас, ибо получите силу и знания богов Мидкемии, по-прежнему обладая тем, что узнали на Келеване.
— Другими словами, ты хочешь сказать, что я был избран и специально обучен, чтобы стать преемником Маркоса?
Какое-то время Гатис молча разглядывал Пуга.
— Вот что я вам скажу, мастер Пуг: часто мы действуем по причинам, которых сами не до конца понимаем. Кто может сказать, делал ли что-нибудь Маркос без влияния Сарига? Маркос нашел вас еще младенцем и открыл в вас некий редкий и могучий дар; не знаю, понимал ли он, каким вы станете в будущем. Я бы не стал утверждать, что он выбрал вас на роль своего преемника, но могу сказать, что теперь вы можете им стать. Все зависит от вас.
— Чем мне придется пожертвовать? — спросил Пуг.
— Свободой, — сказал Гатис. — Вы обнаружите, что вам будет необходимо совершать поступки, которых вы не сможете объяснить. Маркос заявлял, что он способен видеть будущее. Отчасти это была правда, но в основном — лишь актерство, тщетная попытка талантливого человека заставить всех думать, что он гораздо могущественнее чем есть на самом деле. Ирония судьбы, ибо он и так был могущественнее всех, кого я знал, пока не встретил вас, мастер Пуг. Но даже самый могущественный человек не совершенен, у меня было достаточно времени это понять. В любом случае вы обнаружите, что ваша жизнь больше вам не принадлежит.
— Ты много сулишь, но и требуешь тоже немало, — заметил Пуг.
— Не я, мастер Пуг, — он. — Гатис указал на статую бога.
— И сколько у него есть времени на размышление? — спросила Миранда.
— Сколько ему понадобится, — ответил Гатис. — Боги движутся величественно и неспешно, у них свое время, и жизнь смертных для них — всего лишь мгновения.
— Ты дал мне повод о многом подумать, — сказал Пуг. — Что произойдет, если я скажу «нет»?
— Тогда мы будем ждать, пока не появится другой, чья природа и сила будет такова, что бог его изберет. Он примет мантию посланца Сарига.
Пуг посмотрел на Миранду:
— Нам придется обсудить еще кое-что.
Она кивнула, а Гатис сказал:
— Я оставлю вас одного. Быть может, бог сам направит ваш разум. Если вам что-то понадобится, я буду на вилле.
Когда зеленолицый дворецкий убыл, Пуг пробормотал:
— Что же мне делать?
— Стать богом? Отказаться нелегко, — сказала Миранда. Пуг притянул ее к себе и проговорил:
— Но и согласиться трудно.
— Ничего, у нас есть время, — сказала Миранда, обнимая его.
— У нас? — переспросил Пуг, и его мысли вернулись к военным проблемам.
***
Эрик во всю глотку выкрикивал приказы. Сражение достигло критической стадии. Два дня они удерживали вторую баррикаду, и для этого Эрик задействовал весь резерв, который был в его распоряжении. Он прикинул, сколько человек нужно для удержания этой позиции, и составил график смены солдат, чтобы те, кто уже долго сражался, получили возможность отдохнуть хотя бы немного.
Раненых вместе с обозами отправляли в Даркмур, и Эрик понимал, что остались считанные минуты до того, как он даст приказ отступать и бросит горящий факел в свой родной дом.
С тех пор, как Эрик узнал, в чем состоит план Кэлиса, он не однажды думал об атом моменте с печалью, но сейчас он был так измотан, что не чувствовал ничего. Быть может, когда он своими глазами увидит, как горит «Шилохвость» или Собрание Виноградарей и Виноделов, то будет воспринимать это иначе, но в эти минуты мысли его были заняты только тем, как лучше организовать отступление.
Врагам, казалось, несть числа. По самым грубым подсчетам, захватчики потеряли шесть тысяч человек на двух баррикадах, в то время как потери отряда Эрика составили не больше полутора тысяч. Но Эрик понимал, что такое соотношение потерь для армии Изумрудной Королевы ничто, для Королевства оно гибельно. Чтобы выстоять против врага, нужно было добиться соотношения самое малое шесть к одному.
Эрик парировал удар могучего наемника с боевым топором, заколол его и отстранился, уступая место одному из своих солдат. Оглядевшись, он рассудил, что уже пора отступать. К тому времени, когда они достигнут Даркмура, опустится ночь. Эрик выбрался из рядов сражающихся, чтобы не бояться, что его случайно заденут, и подозвал четырех гонцов.
— Передайте приказ на оба фланга, — приказал он. — Общее отступление по моему сигналу.
Когда солдаты умчались выполнять поручение, Эрик увидел, что к нему торопится Роберт де Лиес.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил маг.
— Благодарю, но если вы не знаете способа задержать этих ублюдков на несколько минут, чтобы мы смогли спокойно отойти, то, наверное, нет.
— На сколько минут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64