Высадив Элен у ее дома, он проинструктировал таксиста, проехал еще
четыре квартала и вышел. Когда машина, которая действительно следовала за
ним, приблизилась, Джил находился рядом с открытым водосточным люком на
тротуаре. Он успел прыгнуть в него как раз в тот момент, когда из машины
раздалась автоматная очередь. Пути просвистели у него над головой, разбив
стекла соседнего дома.
В руках у Джила очутились два револьвера 0,45, и он выстрелил из
одного, угодив водителю в голову. Машина по диагонали промчалась через
улицу и врезалась в автомобили, стоявшие у обочины. Он не успел сразить
пассажира на заднем сидении, но на переднем остался лежать труп Виго
Майлса.
Через два часа он потревожил техников из лаборатории, которые были
вызваны из уютных квартир и подтвердили, что на Виго находятся те же
микроскопические частицы, что и на трупах, найденных на лужайке
Нью-Джерси.
Роберт Ледерер заскрежетал зубами, когда Берк отказался что-либо
объяснить. Затем он усмехнулся, но оставил Джила в покое, потому что коп
был единственным, кто хоть что-то понимал в происходящем. У этого сукина
сына опять на руках оказались все козыри.

До этого француз никогда не испытывал чувства страха. Он видел страх
в других, слышал его в других, но никогда не понимал, что он из себя
представляет. Потому что до сих пор страх был свойственен тем, с кем он
имел дело и кто боялся его. Но не ему... И это новое ощущение совсем ему
не понравилось. Он осознал это лишь тогда, когда его почему-то затошнило.
Француз остановился на улице, и его вырвало.
Что из того, что идиот Майлс позволил себя застрелить? Француз все
устроил, но вместо того, чтобы все завершить, этот идиот дал себя
пристрелить, а Шатси весь кончился, потому что его дружка укокошили. Он до
сих пор трясется. Черт побери! Нельзя доверяться уродам в таком серьезном
деле. Француз сам понять не мог, почему послал Шатси. Может, он тоже
постарел? Он привык, что эти олухи делают все, что он прикажет. Теперь они
устроили ему пакость, так что если он не кокнет этого бешеного подонка, то
против него выступит все правление и ему свернут шею. Он вспомнил, как ему
однажды заявила Лулу:
- Уроды могут проболтаться.
Он должен был учесть это.
"Ладно, Шатси, теперь ты первый в списке", - подумал француз.
Но Шатси уже учел подобную возможность. Он упаковал манатки и сменил
место жительства. Когда за ним пришли палачи, его комната была пуста.
Служащий, дежуривший ночью, не заметил его ухода, подвыпивший швейцар
тоже.
Когда Бердун узнал об этом, его охватил новый приступ страха. Все
летит к чертям! Один Джил Берк делает неприятностей более, чем достаточно,
а тут еще и это...
"Вся организация разваливается", - решил он.

- Что же случилось? - поинтересовался Билл Лонг.
- Они подстроили мне ловушку, - угрюмо усмехнулся Берк. - Бердун
вручил ей билеты, и они смогли выследить меня.
- Это так, мисс Скенлон?
- Не знаю. Бердун сказал, что я могу делать с ними, что угодно.
Билеты остались у меня.
- Ты ведь могла и выполнить, что он задумал.
- С этой точки зрения, скорее всего - да.
- Кончай, Билл! - вмешался Берк.
- Ладно, но была такая возможность, черт побери!
- Это дерьмо.
- Учитывая, что ты рассказал, не совсем.
- У тебя, дружище, не хватает винтиков, - произнес Джил. - То, что у
тебя на шее - пустышка.
- Ты понимешь, что может сделать из этого хороший юрист?
- Ничего, - возразил Берк. - Обвинение не сможет даже представить это
суду, ты же знаешь.
- Выходит, ты будешь вершить кровную месть по личным мотивам?
- Ерунда. Я никогда особенно не сталкивался с французом.
- А сейчас столкнулся, дружище.
- Придется его прикончить, если он предоставит такую возможность.
- Как в прежние дни?
- Вот именно.
- Браво, коп!
- Ирония тут ни к чему.
- Пожалуй, Ледереру ты больше не нужен.
- Нужен, еще как нужен!
- Зачем?
- Затем, что я единственный, кто его пугает.
Билл Лонг вздохнул и поудобней устроился в кресле. Он обязан был
лучше знать, но теперь положение изменилось.
- Скажи-ка, - спросил он, - почему при всей этой заварушке и стольких
убийствах ты вдруг сделался мишенью? Эта проклятая мафия не станет
кидаться на тебя без особой причины, когда ее гнетут другие заботы, вроде
нынешних.
Берк встал и закурил сигарету. Сделав пару глубоких затяжек, он
уставился в окно на ночной город.
- Ты уже давно должен был спросить меня об этом. Или ты хочешь, чтобы
я по-прежнему давал тебе пищу для размышлений?
- Ты знаешь, что можешь наделать?
- Конечно, - улыбнулся Джил и взглянул на Элен. - Но зачем я буду
делать это сам, когда у меня есть помощники?
- Так, - огрызнулся Лонг, - значит, настало время испытать нашу
дружбу?
- А что? - отозвался Джил.

Сидя в машине, Элен взяла его за руку.
- Я не могу больше оставаться у них, Джил. Понимаешь?
- И я не могу допустить этого. - Он достал из кармана сигареты, но
пачка оказалась пустой. Джил злобно выбросил ее в окно. - Этот слюнтяй
слишком резв и хитер.
- Джил... Он ведь не сказал мне, что я должна использовать эти
билеты.
- Да? - Он обернулся к Элен и внимательно посмотрел ей в лицо. -
Считай, что сказал. По всей вероятности, он достаточно хорошо знает своих
служащих, и ты была единственной непосвященной в его план. Обычно женщины
не меняют своих намерений в последний момент даже ради дивно удачных мест
на лучшем спектакле. А ты просто ребенок.
- Но почему он хотел убить тебя? - удивилась она.
- Я ему мешаю.
- Так же, как и другие полицейские?
- Не совсем. От меня гораздо больше неприятностей.
- И они решили использовать меня, чтобы убить тебя?
- Таковы их правила. Один раз они смогли избавиться от меня, но я
вернулся, поэтому они должны избавиться от меня во второй раз. Вот так-то,
детка.
- Капитан Лонг думает, что я замешана в этом.
- Вовсе нет. Он решил ухватиться за соломинку, но он знает всю
историю.
Элен еще крепче сжала его руку и прикусила губу.
- Я ничего не понимаю, Джил. Мне кажется, я начинаю бояться.
- Забудь обо всем.
- Джил, - она наклонила голову и с тревогой взглянула на него, - это
ведь может повториться... То, что произошло после театра.
Он пожал плечами. Его лицо не выражало никаких эмоций.
- Возможно, но и окончится точно так же.
- О, Джил, неужели нет никакого выхода, хотя бы временного, - в ее
голосе послышались странные нотки мольбы. - Все происходит так быстро.
Я... я должна уйти прочь от этого.
Джил провел ладонью по ее руке и обнял за плечи.
- Мне очень жаль, что ты оказалась замешанной в этом, Элен. Я знаю,
что Билл сегодня был груб, но он должен был взять у тебя показания. Ничего
особенного. Видишь, ты уже порвала с проклятой работой и со всеми этими
подонками. Так что забудь обо всем.
- Все это хорошо, но что я теперь буду делать?
- Ты будешь сидеть и отдыхать, и позволишь мне заботиться о тебе,
крошка.
Несколько секунд Элен не шевелилась и молчала, затем снова взглянула
на него и нежно протянула:
- Джи-ил...
Почти минуту он боролся с собой, перечисляя все преграды, вспоминая о
том, какие могут быть последствия. Он уже не мальчик, а она достаточно
пожила с полицейским - своим отцом. Перед ним стоит серьезная задача,
выполняя которую, он рискует жизнью. Все это грозило ей неприятностями,
причем такими, каких она никогда не знала. Но другое чувство,
пробудившееся в нем, в которое он даже не верил, оказалось сильнее
сомнений. Он взглянул на нее и улыбнулся.
- Это тяжкий путь, моя сладкая, но что делать?
Элен положила голову ему на плечо и прошептала:
- Я люблю тебя.
Джил молча поцеловал ее, произнося про себя те же слова, обращенные к
ней.
- Джил.
- Да?
- Сегодня суббота.
- Знаю.
- Мы не могли бы куда-нибудь отправиться на уик-энд?
Он посмотрел на часы и нахмурился.
- Уже девять сорок.
- Есть одно ужасно хорошее местечко в Нью-Джерси. Там тихо и отлично
кормят. У всех комнат балконы выходят на холмы.
- Но, моя сладкая...
- Ну, пожалуйста.
Он нежно пожал ее руку.
- Ладно. - Он снова взглянул на часы. - Сейчас я тебя высажу, поеду
захвачу кое-какие свои вещи и через полчаса буду тебя ждать.
Элен убрала голову с его плеча и недовольно нахмурилась.
- Любимый... если ты хочешь быть любимым, то должен немножко лучше
понимать женщин. Я только что получила такой страшный урок и должна
собраться, как следует. Поэтому, прошу, дай мне часа полтора.
Берк рассмеялся. Она права - он просто отупел. Они были почти у ее
дома. Он наклонился и поцеловал ее в губы.
- Я научусь, ягненочек.
Элен потрепала его по щеке.
- Я тоже так думаю.
- Но я хочу, чтобы ты знала кое-что еще.
- Что?
- Я решился на это не просто так. Мое предложение позаботиться о тебе
мотивировано более постоянными и важными соображениями и намерениями.
Элен почувствовала, что заливается румянцем, и подумала, что никогда
не была такой счастливой, как сейчас...
- Никогда! - сказала она сама себе и пошла вверх по ступенькам,
ощущая радостную дрожь.

Папа Менес даже не знал, хорошо это или плохо. Но правлению известно,
что он находился и находится сейчас во Флориде, где началось наступление,
и теперь они обсуждают, что ему делать.
Майами, центр восстания, был от него лишь в часе езды на машине, и
если не он вдохновитель и организатор восстания, то ему можно поручить его
ликвидацию. Являясь членом правления, он не присутствовал на заседании,
где были вынесены последующие решения. У него был нюх на кровь, а свою
кровь он проливать не любил. И потом, когда он получил председательское
кресло и власть в организации, единственными словами, употреблявшимися
постоянно, были "пытать" и "убивать".
Совсем случайно он оказался сейчас рядом с мятежниками и должен
позаботиться о резвом Германе, который задумал освободиться от власти
организации. Они полагают, что он отлично знает здешнюю обстановку, и
потому просили его выполнить эту работу для дураков. У него достаточно
козырей и он сможет позаботиться о Германце в любое время, когда захочет.
Его солдаты уже прибыли и были готовы действовать. Хотя майамская
полиция оцепила весь район, его люди были единственными, кто мог
проникнуть к мятежникам и нанести удар. Они были хорошо вооружены, отлично
натренированы и абсолютно преданы ему...
Почему правление поручило это дело именно ему, он не знал. Эта
работенка вполне подошла бы для какого-нибудь местного капо, но не для
босса. Но уж если ему дали работу, что ж, отлично. Он сделает.
В Нью-Йорке сукин сын Берк устроил французу множество неприятностей,
и это тоже хорошо. Всякий раз, когда правление вводит в действие тварь,
вроде француза, неприятности неизбежны. Дерьмо! Дали бы ему возможность
использовать своих людей, он бы все сделал сам. Так нет, они подключили к
делу Фрэнка Бердуна, и тот сумел усугубить положение.
Ладно, он-то не оплошает. Два дня работы и через неделю этот жук
Германец будет мертв и с его выступлением будет покончено.

Фрэнк Бердун обладал интуицией зверя. Он знал, когда его преследуют.
Он чуял это нутром и, шагая по улицам, сжимал в кармане пистолет. Обычно
ощущение оружия в руке успокаивало, но в этот раз он продолжал волноваться
и нервничать. Металл холодил ладонь, глаза выискивали опасность, все
чувства были напряжены, но он не видел охотника.
Француз вспомнил Вика Петрочинни и других, и неожиданно понял, что
они ощущали в свое время. Его снова затошнило.
Когда, войдя в свою квартиру, он оказался в относительной
безопасности, его еще раз вырвало. Он торопливо встал на коврике на колени
перед унитазом и старался, чтобы брызги не попали на него. Вылилось из
него не так уж и много, потому что он ничего не ел, но мутило ужасно, и он
дергался в спазмах. Когда рвота прекратилась, он разделся и влез под душ.
Француз вышел из ванны уже более похожим на себя. После душа он, как
всегда, почувствовал себя лучше. Он не увидел ножа, который полоснул его,
а только вытаращил глаза и попытался закричать.
Увидев знакомое лицо, он не успел произнести имени палача: следующий
взмах ножа полностью перерезал ему глотку у подбородка.
Он узнал, что такое растянувшийся миг. Француз думал об этой
невероятности, думал о причинах всего происходящего и удивлялся, как один
поганый маленький червяк может подточить каменные стены, которые рушатся
теперь, будто сложенные из песка.
Француз был еще жив, когда нож снова со зверской силой распорол его
тело. Все его страхи окрасились сознанием того, что он делал другим, и он
попытался застонать. Но тщетно... Из перерезанного горла слышалось лишь
тихое шипение выходящего из легких воздуха. Он умирал, понимая, что
умирает, но был не в силах даже сказать об этом...

Шатси долго смотрел на лужу крови, омывающую тело. Лицо его застыло в
глубокой задумчивости. При жизни Фрэнк Бердун был страшным человеком,
которому подчинялись и которого избегали. После всего того, что француз
сделал ему за все годы, Шатси был полностью предан ему, исполнял любой
приказ, каприз, любое требование своего шефа. Но не из-за уважения или
личной привязанности, а из-за обыкновенного неослабевающего и, казалось
бы, беспричинного страха. Открывшееся зрелище обрадовало его и он издал
сухой, кашляющий звук, заменявший ему смех.
- Ты, Фрэнк, не должен был посылать за мной солдат, - пробормотал он.
- Ты, Бердун, грязный подонок. Ты сволочь. Ты получил то, что давно
заслужил.
Ему показалось, что он уловил движение глаз лежащего, но не был в
этом уверен.
"Плохо", - подумал он. До сих пор Шатси не приходилось делать это с
живыми.
Он достал нож и аккуратно вырезал пупок Бердуна. Затем поднял
кровавый комок к свету и внимательно изучил его. Когда он вновь перевел
взгляд на француза, то непроизвольно передернул плечами. Шатси увидел, как
в течение секунды глаза покрываются пленкой смерти.
Жизнь покинула француза, сердце дернулось в последний раз и замерло.
Шатси усмехнулся, наблюдая агонию француза, потом вынул из кармана
грязный платок и завернул в него страшный сувенир.
- Я сохраню его, Фрэнки, - пробормотал он. - Этот особенный...

Когда телефон зазвонил в четвертый раз, Джил поднял трубку. Звонил
Билл Лонг.
- Пожалуй, тебе будет интересно узнать. Мы проверили Шатси Хейнкеля
и, похоже, что он исчез.
- Как?
- Сбежал, дружище, с чертовской поспешностью. Очистил место, где жил,
и сразу же после этого его зашли проведать несколько парней. По описанию,
они похожи на тех, кто отличился в Бруклине.
- Ясно... Они приходили за ним. Если именно он был в машине с Виго,
то его хотели убрать. Сейчас организация не может позволить, чтобы
подобные выродки гуляли на свободе.
- Выходит, это Бердун отдал приказ, а?
- Да, вполне возможно, что он хотел его ликвидировать.
- Я так и думал. Теперь они поспешат к французу и сообщат ему эту
новость.
Берк нахмурился.
- Этот подонок тоже может поспешить убраться.
- Черт побери! Мы устроим слежку за его квартирой на всю ночь. Не
желаешь принять участие?
- Не сегодня, старина.
- Что с тобой?
- Скажу - не поверишь.
- Поверю.
- Я проведу уик-энд с Энни Скенлон, - смущенно проворчал Джил. - Если
захочешь меня увидеть, я в гостинице "Клиппер" в Джерси.
- Ну, брат... - тихо протянул Лонг, аккуратно вешая трубку.
Берк собрал вещи и направился вниз по лестнице, чтобы поймать такси и
ехать к Элен.

10
Переезжая через мост на пути в Джерси, Джил сидел молча, наслаждаясь
чувством свободы от непрестанного шума и суеты большого города, который
остался позади. Казалось, он пересек черту, и ему не хотелось
возвращаться. К счастью, он умеет приспосабливаться. Многие не умеют.
Город для них жизненно необходим, они не мыслят себя вне его. Для него же
он был просто местом, где надо жить, пока он не решит, что пришло время
покинуть его. Там он родился, вырос и работал, поэтому Нью-Йорк стал для
него больше, чем просто город. Он стал его родным, родной горной страной,
где скалами стоят дома, где каждый каньон, каждый уступ, каждая расщелина
отпечатались в его памяти.
Людей, живших в нем, он систематически запоминал, заносил в каталоги
и хранил все это в клеточках своего мозга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21