я сорвался.
- Заткнись! Если бы ты получше следил за своей дочкой и поменьше сам западал на малолеток, может пользы было больше! Я вот сейчас приеду, и мы разберемся, кто лучше трахается!
Я изо всех сил сжимал баранку руля, стиснул зубы так, что, казалось, сейчас раскрошится эмаль, но пелена уже сходила с глаз, я мог рассуждать спокойно.
- Ну ты даешь! - восхищенно проговорила Марина где-то рядом. - С отцом так никто не разговаривает!
Она отняла от моего уха телефон и как ни в чем не бывало сказала в трубку:
- Папуля! Так мы сейчас будем. Мы уже на Проспекте Мира, так что минут через двадцать-двадцать пять жди нас. Чего это ты так разнервничался? Знала бы, не рассказывала. Да и что тут такого, первый раз, что ли?
Я протянул руку и забрал у неё телефон. Нажал кнопку и прервал что-то ещё чирикающий слабый голос Тарасова. Марина смотрела на меня удивленно, но и с уважением. Наверно, ей было приятно, что её новый супруг мог так круто оборвать её крутого папу. Она улыбнулась и прильнула к моему плечу. Так мы и ехали.
ГЛАВА 52
ЭЛЕОНОРА ПОД КОЛЕСАМИ
Между тем мы въехали на Сретенку. Несмотря на поздний час, движение здесь было гуще, я снизил скорость, тем более, что все равно приехали. Вокруг все празднично блистало, не устающая и ночью реклама намекала на невиданные открытия - здесь, рядом, только захоти, и можешь тут же оказаться в прозрачной лагуне на пару с прекрасным туземцем или туземкой, зависит от пола плательщика, а дальше - праздник на всю нежную ночь с любимыми сигаретами и набором всевозможных вин... - мне уже немоглось, хотелось оказаться в постели, одному, подумать о каких-то далеких, неясных полусобытиях, не несущих с собой конкретных позывов к действию, о каких-то дымчатых, приятных вещах, некогда озаривших мою жизнь светлыми воспоминаниями, уже стершимися с одного бока, но приплывающих ещё в сновидениях. Но невозможно было сосредоточиться на них. Я следовал за темным "Мерседесом", из полировки которого всплывали красные, желтые и голубоватые разводы витринных огней, тут же уступая место следующим - все ускользало и у меня в глазах что-то там уже подмигивало с приветливым и тинственным лукавством... Тут грянул телефон Марины, и она, после недолгого: "Ало! Да, да", передала трубку мне.
- Это снова я, Тарасов. Прошу простить меня за несдержанность, говорил он все ещё недовольно, брюзгливо, но уже неуверенно. - Сами понимаете, нервы надо иметь железные, чтобы после этих всех событий не сорваться. Да и Марина не подарок. Вы на неё посмотрите, наверное сейчас едет довольная жизнью, а какой ценой это дается - это её совершенно не волнует. Ее и похищали, и у бандитов в плену была, а все, как с гуся вода. Везде ей как дома, со всеми найдет общий язык. А вот Лена все ещё у них, может её и в живих уже нет, она-то как раз и расплачивается за все. И за мои промахи, и за Маринины грехи, за все.
Тут я спохватился, что сонно внимаю его успокоительным словам, даже не пытаясь вслушаться в смысл. Какого хрена он вздумал извиняться, если мы сейчас приедем и у него будет возможность лично мне высказать все наболевшее...
- Да понимаю я, Виктор Константинович, чего уж там...
- Нет, вы послушайте меня. Как раз все это очень важно...
В этот момент мы подъехали к Кисилевскому переулку. На углу, за несколько метров до поворота, стояла подвипившая компания людей: кажется трое мужчин и две женщины... Что-то знакомое... да, мне показалось что-то знакомое, особенно в женщинах. Насколько я мог заметить... хотя мое внимание, и так полусонное, было обращено к монотонному монологу Тарасова, - да, мне показалось, что женщины были сильно выпивши, одна из них, странно знакомая, была даже просто пьяная, так её шатало. Я одной рукой придерживал телефон, а второй, руля, направил машину к близкому повороту. Когда же поравнялся с этой группой, пьяная женщина неожиданно выпала из рук державших её мужчин... я успел заметить её падающий прямо под колеса моей машины силуэт... ударил по тормозам, но всей кожей, всем телом ощутил, как машина мягко подпрыгнула на препятствии...
Странное ощущение... Вспоминая все случившееся тогда, я могу выделить лишь отдельные фрагменты, застывшие моментальные снимки, покадровый видеоряд которых и создавал для меня целостную, естественно, условную картину: рядом со мной словно бы замершая с испуганной гримасой, но продолжавшая визжать Марина, вильнувший к нам "Мерседес" патрульной милиции, кинувшиеся за поворот остатки компании, только что потерявшие свою подругу под колесами моей машины. На самом деле было ещё многое другое, так, например, я ещё успел что-то ответить сразу заткнувшемуся Тарасову, а выскочив из машины, мигом вытащил из-под колес тело, оказавшееся уже мертвым. Вот точно не помню, тогда или позже я узнал в мертвеце Валентину Медведеву?.. Главное, сразу же после определения личности, я, хоть и искусно продолжал играть роль присутствующего здесь же на месте главного виновника ДТП, мыслями же был далеко, лихорадочно выстраивая логику событий, закономерно приведших к такому финалу.
Прежде всего стали выяснять мою личность, я ответил, меня обыскали, но нашли только водительские права на имя некоего Петухова Игоря Ивановича, 1977 года рождения, чья чернявая физиономия некоим образом не походила на мою, белобрысую. Иных документов не нашли, и милиционеры, все более грубея, посадили меня в свой "Мерседес" и приковали наручкиками к стойке, при этом обнаружив у меня на запястье так впопыхах и не снятые браслеты байкеров. От этого подозрительность их усилилась, ребята вызвали наряд, моим попыткам объяснить, что я тоже в некотором роде представитель юриспруденции, они не поверили, даже не особенно вслушивались, так что я приумолк.
А вот Марина показала себя во всей красе. Увидев, что со мной обращаются довольно бесцеремонно, она взбесилась и, словно кошка стала защищать своего суженого, то бишь меня, но добилась лишь того, что и её бросили в патрульную машину на сиденье рялом со мной, однако рот заткнуть не смогли. То, что выслушал присевший рядом старлей, да и я тоже, было поучительно с точки зрения утраты иллюзий о нравственной чистоте современной молодежи, к которой себя я уже - увы - причислять не мог.
Не знаю, чем бы все это кончилось, но тут подоспели ещё две машины: "Уазик" милиции и черный "Мерседес" Тарасова, кое-что все-таки уловившего из моих сбивчивых объяснений по телефону. Дочку ему отдали, но попросили оказать любезность и проследовать в отделение, тут рядом, в двух шагах.
Тарасов любезность оказал, Марину посадил к себе, хотя она и порывалась ехать со мной, возможно, на коленях, так как рядом со мной в милицейский "Мерседес" сели ещё двое.
Когда подъехали к отделению, наручников с меня не сняли, даже не освободили от старых браслетов. Все мы прошли мимо обезьянника, заполненного опухшими бомжами и какими-то сухими гостями с Кавказа и поднялись на второй этаж. В большой комнате поместилось человек десять. От моих просьб позвонить майору Степанову продолжали отмахиваться, вернее, слов моих просто не замечать, а вот Тарасова выслушали с должным уважением. Он подтвердил мою личность, но не прояснил ничего на счет старых наручников с обрывками цепочек на руках и ногах. Последний раз - и это было сегодня днем - он видел меня без этих украшений Он также ничем не мог помочь в деле с наездом. Все-таки информация, полученная от него, заставила присутствующих блюстителей порядка (некоторых из которых я уже успел возненавидеть лютой ненавистью, потом быстро, впрочем, прошедшей) прислушаться к тому, что я все время талдычу им о каком-то номере телефона. Хотя наручники все ещё забывали снять.
Позвонили наконец. Майор Степанов быстро разобрался в ситуации и обещал быть. Мне оставалось только ждать. Пока же опера занялись протоколами. Господину Тарасову сообщили, что он может забрать свою милую дочку и ехать домой. Марина ещё не успела воспротивиться, как господин Тарасов сообщил, что пока он останется здесь. Он не попросил разрешения остаться, он просто сообщил, что остается. Более того, ему захотелось кофе и, вытащив несколько отечественных дензнаков, он попросил ближайшего сержанта сходить в ближайшее кафе принести кофе на всю команду, ну и ещё что-нибудь. Сдачи не надо. Я думал, что Тарасов получит вежливый отказ, но не дождался; сержант едва не щелкнув коблуками, сразу исчез. Видимо, сдачи должно было остаться достаточно.
ГЛАВА 53
МАРИНУ НЕ ПОХИЩАЛИ
Сколько прошло времени, я не знаю. Не думаю, что очень много, хотя все успели попотчиваться Тарасовским кофем с какими-то крендельками. Не знаю уж какими, сам я отказался. Я сидел в каком-то оцепенении, так на меня подействовала смерть Валентины, настигшая бедную смертницу-наркоманку под колесами моей машины. Не скажу, что мне очень её было жаль, и не скажу, что я боялся за себя - все это не то, не то. Просто подействовало на меня ощущение того, что, подхваченный порывом неизвестного ветра, я, словно мотылек - хоть и весьма тяжелый, если смотреть со стороны, - несусь неведомо куда неведомо зачем по воле неизвестно кого.
Я все ещё был нездоров, это без всякого сомнения. И в этом туманном состоянии я слышу голос майора Степанова за дверью. И сразу напряжение отпускает меня. Я удивился, но я действительно ощущал облегчение. Теперь, когда майор здесь, все сразу разъяснится, я был уверен.
И верно, с меня немедленно сняли наручники. Майор успел сделать два дела сразу: наорать, что я зря полез куда ни надо, чего мол ехал к Клину, раз сказано было не ехать, и сообщить, что к Валентине Медведевой он с ребятами успели вечером съездить. Конечно, никого не застали. Оставили дежурного, да вишь, как вышло. Значит, они решили убить двух зайцев одним выстрелом: и тебя подставить, и ещё одного свидетеля убрать. Да ты что, в одежде купался? Ну даешь!...
Местный майор провел всех нас в собственный кабинет. Майор оказался начальником отделения, Звягинцевым Борисом Михайловичей. Оставив нас, Борис Михайлович ушел. Мы расселись.
Мы расселись, и Марина сразу заявила о себе, сообщив, что ей уже пора, ей здесь надоело.
- Помолчи! - одернул её господин Тарасов. Сделал он это машинально, видимо, давно привык к выходкам любимой дочки и воспринимал как неизбежное зло.
- Я веду дело о похищении вас, Марина Викторовна и вашей мачехи, Тарасовой Елены Олеговны. Так что попрошу сидеть смирно и отвечать на мои вопросы. Вы не против? - спросил майор Степанов Марину.
О, она была против, она была очень против, но почувствовала, что выразить свой протест не сможет. Поэтому посмотрела на майора хмурым взглядом, на меня - преданным и кивнула, соглашаясь.
- Ладно, валяйте, только по-быстрому.
- Начнем с тебя, - сказала майор, повернувшись ко мне. - Давай вкратце.
Я рассказал, что со мной произошло. Почти все. Кроме того, решил умолчать и о двоемужестве Елены. Возможно, дочка в семейной обстановке сегодня сама выскажет отцу правду. У неё теперь не залежится. Но все же не так неприятно, как узнавать столь деликатную вещь от посторонних.
Вмешалась Марина когда разговор коснулся Терещенко, который сегодня так рьяно выполнял распоряжения Клина.
- Как вы не понимаете! Терещенко не то что согласился утопить Герочку, а просто хотел сделать вид, что утопит. Он хотел просто бросить в озеро, но не связывать. Ну, чтобы и деньги получить и на мокруху не идти. Неужели не понятно? - вскричала она. - У ребят денег нет, вот они и хотели подработать перед тем, как дальше поедут путешествовать.
- А где Лена? - вмешался вдруг Тарасов.
- А я почем знаю? Она что сбежала? - вдруг оживилась Марина. - Я давно это ожидала.
Мы все непонимающе переглянулись.
- Разве вы не были вместе? - спросил Тарасов.
- Как это? С чего бы это Ленке быть со мной. Ну Елене Олеговне, вновь капризно закричала она.
- Разве вас не вместе похитили? - спросил майор Степанов.
- Как это похитили? - удивилась Марина. - Кого это похитили? Ленку похитили? Это когда же?
Майор посмотрел на меня. Я непонимающе развел руками.
- Ничего не понимаю, - сказал я. - Нам в дороге и поговорить не удалось.
- Марина! - терпеливо обратился к ней Тарасов. - Несколько дней назад ты исчезла из дома. Ты была дома вместе с Леной, потом вы обе исчезли. Кроме того, была убита мой секретарь Людмила Дмитриевна. что ты можешь об этом сказать?
- Твоя Людка убита? Ничего себе! Я не знала. Я у себя сидела, музыку слушала, то да сё, а тут Клин зашел и предложил прошвырнуться по кабакам. Ну, ширнуться и все прочее. Я и пошла. Вот и все. Он, правда, сказал, что у него дела, позже присоединится. А пока, мол, с ребятами прошвырнись. Так я с Терещенко и познакомилась. С ним и с его ребятами и была. Клин денег дал, так что было весело.
- Кто такой этот твой Клин? - неожиданно закричал Тарасов.
- Да я же тебе рассказывала! Я с ним уже давно знакома. В ресторане познакомилась. То да сё. Я и прошлый раз у него дома была. Ну, когда Гера меня оттуда забрал. Помнишь, Герочка, ты ещё тогда Клину и его Жанке навалял? Ну тогда?..
- Подождите, - прервал всех майор Степанов. - Мы так запутаемся, а уже поздно, надо ещё будет хоть немного выспаться. Давайте подведем итоги. Я понял, что ты, Марина, не знаешь где Елена Олеговна?
- Конечно. Откуда? Я её и не видела...
- Все, все. Не видела. Так. Не видела и ничего не знаешь ни о каком похищении?
- Конечно..
- А ты, Герман, только с Терещенко и его... группой сегодня смог познакомиться?
Я кивнул.
Майор задумавшись, барабанил пальцами по столу. Я примерно представлял, о чем он думал. Он думал, что у следствия вновь ничего нет, что все нити сходятся к Клину, Клинову Олегу Руслановичу, против которого есть только косвенный улики, а источники, вроде Валентины Медведевой или той же речной нимфы Кати, которые могли бы дать нам в руки фактический материал, уже сказать ничего не смогут.
- Мы теряем время, - устал сказал майор. - Я думаю, нам следует отложить наш разговор хотя бы до завтра.
- Я вижу, что и милиция, и вы, частный сыщик, упорно занимаетесь ни тем, чем на мой взгляд надо, - раздраженно сказал Тарасов. Мы все посмотрели на него. - Ну что вы на меня смотрите? Вы имеете арестованного организатора похищения, у вас на руках прямые улики в виде пистолета, денег и браслета моей жены. Что вам ещё надо? Может быть, вас убедит только видеозапись самого преступления. Так у нас её нет. Так что, уважаемые частные и госсыщики, работайте с тем, что у есть.
Он обвел нас победным взглядом и хлопнул ладонью по столу.
- Вот так-то, господа сыщики.
Майор Степанов посмотрел на часы и поднялся.
- Уже почти три часа. Пора по домам.
ГЛАВА 54
УЖАСНАЯ МЕТАМОРФОЗА
Мы все встали. Тарасов, кивнув нам, вышел, почти силой уводя с собой Марину. Майор Степанов прошел следом.
У двери повернулся и весело подмигнул. Чем-то он был доволен.
В коридоре Тарасов разговаривал с майором Звягинцевым. Марины нигде не было видно.
- Ну мы пошли, - сказал майор Степанов.
Тарасов пожал ему руку на прощанье.
- Как все по-идиотски, как глупо! - бормотал Тарасов.
Мы вышли на крыльцо. Отдел милиции был огорожен бетонным заборчиком, внутрь которого пускали только патрульные машины. "Мерседес" Тарасова и мой "Москвич" стояли с внешней стороны.
- Где эта тварь? - вдруг спросил Тарасов.
- Кого это вы имеете в виду? - спросил я, ухмыльнувшись.
Тарасов взглянул на меня и ничего не сказал. Повернувшись к дежурному лейтенанту, стоявшего тут же с автоматом и бронежилетом и, который, воспользовшись временной передышкой в кутерьме службы, спкойно курил, Тарасов спросил его:
- Вы не видели, куда делась моя дочь?
- Марина? - спросил лейтенант, и Тарасов взглянул на меня, словно зачем-то беря в свидетели. - Марина только что села вон в ту машину. Слышите, дверца хлопнула. Вон в тот "Москвич".
- Как в "Москвич"? - встревожился Тарасов.
- Ну да. Разве это не ваша машина? - спросил лейтенант, и вот тут-то все и произошло.
Я-то смотрел на свою машину, уже понимая, что Марина в впрямь вознамерилась продолжить наши супружеские отношения. Я думал, как бы это деликатно выковорить её из машины, не задев при этом отцовские чувства присутствующего здесь же Тарасова. Главное, я уже так устал сегодня, что мечтал только добраться домой, завалиться спать и не видеть, и не слышать никого...
И в этот самый момент крыша моей машины странно вспучилась, словно пузырь жвачки на губах задумчивой телки, где-нибудь в поезде метро, когда, задумавшись о чем-то своем, девичьем, она совмещает физиологический процесс жевания с мифотворчеством собственных грез, естесственно, невинных. Сейчас же все было гораздо страшней; вслед за вылетевшим лобовым стеклом, сразу лопнула крыша, из которой полезло что-то бесформенное, похожее на окровавленный мешок, и тут же оглушил сильный ватный хлопок, мягко ударивший по сразу оглохшим ушам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26