– Молодец Марго! Ведь „Претензия“ – это ее мечта, которую она сотворила из обломков собственной жизни».
Еще год назад Марго была супермоделью, звездой парфюмерной фирмы «Белладонна», блиставшей в Европе, получавшей огромные гонорары. Но внезапно ее карьера прервалась – бесславно, со скандалом; дело едва не дошло до судебного разбирательства. Конечно, Марго сама виновата: вела себя безрассудно, глупо, упрямо. Но расплата была слишком уж тяжкой – она лишилась всего.
Из Милана Марго вернулась сломленной и почти разоренной, но через несколько месяцев буквально восстала из пепла.
Сначала Марго хотела просто распродать свои вещи, но Джошу Темплтону пришла в голову идея открыть магазин. Он рассчитывал, что тем самым спасет Марго от депрессии, ведь он так любил ее. А она вцепилась в его идею, развернула ее, придала ей блеск.
Лора, тогда переживала трудные времена: она разводилась с мужем и отдала большую часть денег, которые ей удалось сохранить, Марго, чтобы та смогла открыть «Претензию».
В результате они стали компаньонками, и тут подключилась Кейт, пожелавшая сделаться третьей совладелицей. Она верила в счастливую звезду Марго. И, кроме того, не хотела оставаться в стороне.
Тем не менее Кейт лучше своих подруг понимала всю степень риска затеянного ими предприятия. Она знала, что сорок процентов вновь создаваемых фирм разваливаются, не проработав и года, а почти восемьдесят процентов существуют не более пяти лет.
Тревожные мысли о магазине часто посещали Кейт, особенно в те ночи, когда мучила бессонница. Но «Претензия» – детище Марго, задуманное как изысканный, элегантный, единственный в своем роде магазин дорогих подержанных вещей, в котором продавалось что угодно, от чайных ложечек до вечерних платьев знаменитых кутюрье, – оправдала себя.
Часть дохода от магазина, приходящаяся на долю Кейт, была совсем невелика: настаивая на партнерстве, Кейт руководствовалась не столько практическими, сколько эмоциональными соображениями. Она хотела в трудную минуту быть рядом с подругами, а кроме того – ей просто очень нравилось заниматься магазином. Конечно, когда позволяли другие дела.
– Могу я вам помочь? – с улыбкой обратилась она к посетителю.
Мужчине, непринужденно облокотившемуся на прилавок, было за тридцать. Кейт отметила потертые джинсы, застиранную рубашку и роскошные пушистые рыжие усы.
– Да, если можно. Покажите, пожалуйста, вон то ожерелье.
Открыв витрину, Кейт оценила его выбор.
– Ожерелье действительно великолепно. Жемчуг никогда не выходит из моды.
«Это не обычный жемчуг, – вспомнила она, вынимая ожерелье. – Как же, черт возьми, он называется?» Продолжая лихорадочно рыться в памяти, Кейт положила ожерелье на бархатную подушечку.
– Речной жемчуг! – наконец вспомнила она и просияла: покупатель и в самом деле был очень симпатичным. – Этот тип ожерелья называется «лассо», – добавила Кейт, она только что прочла это на бирке. – Три нити жемчуга, скользящая застежка, оправленная золотом жемчужина. Дизайн традиционный, но с выдумкой! – закончила она, весьма довольная импровизированной рекламой.
– А сколько… – Повернув маленький деликатный ценник, мужчина, надо отдать ему должное, только слегка поморщился. – Да, – усмехнулся он, – боюсь, что это превышает мои возможности.
– Но ваша дама будет носить это ожерелье много лет! Ведь вы выбираете подарок на День Матери?
– Вообще-то да, – он помялся, потом потрогал мозолистым пальцем ожерелье. – Она от такого подарка просто обалдеет!
Кейт даже растрогалась. Любой мужчина, так тщательно выбирающий подарок для своей матери, мог рассчитывать на приязнь и расположение Кейт Пауэлл. Особенно если он к тому же слегка смахивает на Кевина Костнера…
– У нас большой выбор вещей, можем вам подобрать что-нибудь подешевле.
– Нет. Погодите… А вы не могли бы примерить, чтоб я его получше разглядел?
– Конечно! – Радуясь, что может оказать ему услугу, Кейт быстро застегнула на себе ожерелье. – Ну как? По-моему, оно просто великолепно. – Она повернула зеркало, стоящее на прилавке, к себе, посмотрелась в него и, смеясь, заметила: – Если вы передумаете, я, пожалуй, сама его куплю.
– На вас оно здорово смотрится! – восхищенно присвистнул он и улыбнулся такой застенчивой и милой улыбкой, что Кейт тут же захотелось оказаться с ним в подсобном помещении, где стоял широкий диван. – У нее тоже темные волосы, как у вас, только подлиннее. Жемчуг идет брюнеткам. Пожалуй, я все-таки куплю его. И еще вон ту серебряную коробочку с узорчиками.
Не снимая с себя ожерелья, Кейт достала с прилавка шкатулку, на которую он указывал.
– У вас получится целых два подарка, – она расстегнула застежку. – Ваша мама, должно быть, необыкновенная женщина!
– Это верно. И она собирает как раз такие коробочки. А ожерелье – для моей жены, – пояснил он. – Я решил уж сразу закупить все подарки на День матери.
– Для вашей жены? – усилием воли Кейт выдавила из себя ослепительную улыбку. – Обещаю вам, ожерелье ей понравится. Но если вашу жену или мать что-либо не устроит, вы можете в течение трех дней вернуть покупку или поменять на другую. – Сама поражаясь своей выдержке, Кейт положила ожерелье обратно на бархатную подушечку. – Как будете платить? Карточкой или наличными?
Глядя, как за ним закрывается дверь магазина, Кейт сказала Лоре:
– Ну почему симпатичные мужики, любящие своих матерей, обязательно женаты?!
– Ладно тебе, – похлопала ее по руке Лора. – Кажется, торговля сегодня идет удачно.
– Я уже на две сотни опережаю Марго, а день еще только начался!
– Умница. Но должна тебя предупредить: Марго только что завела в примерочную клиентку, и та, кажется, склоняется к Версаче.
– Черт! – Кейт оглядела торговый зал в поисках жертвы. – Пойду возьму в оборот даму с голубыми волосами – ту, что держит в руках сумочку от Гуччи. Уж она от меня никуда не денется!
Кейт не стала прерываться на обед, так как не хотела снижать темп. На боль в желудке она решила не обращать внимания. Она здорово преуспела в отделе домашних вещей на втором этаже: продала два пеньюара, лампу с витражными вставками и изящный пуфик.
Пару раз Кейт выпила кофе в подсобной комнате, пока проверяла по компьютеру отчетность, просматривала общие показатели и исправляла допущенные Марго ошибки. Именно благодаря этим ревизиям она не сомневалась в победе!
Спускаясь по лестнице, Кейт думала, что сейчас с гордостью прочтет Марго лекцию о том, как надо вести бухгалтерию и очаровывать покупателей, но тут с ужасом обнаружила, что ее соперница тем временем совершила классную сделку.
Кейт разбиралась в антиквариате. Ребенок, выросший в Темплтон-хаузе, просто не мог в нем не разбираться. Когда она увидела, над чем воркует с покупателем Марго, ее сердце екнуло, а перед мысленным взором сразу запрыгала вереница нулей.
«Людовик XIV! – мелькнуло в голове. – Секретер примерно 1775 года. Инкрустированные панели с типичными для той эпохи рисунками: гирлянды цветов, музыкальные инструменты, драпировки. Да, ценная вещица. Одна из немногих, что уцелела от роскошной обстановки Марго».
– Мне так жаль с ним расставаться! – скорбно поджимая губы, говорила Марго элегантному седовласому джентльмену с тяжелой тростью, который с одинаковым интересом рассматривал секретер и расхваливающую его женщину. – Я купила его в Париже несколько лет назад.
– У вас наметанный глаз. Даже, я бы сказал, два наметанных глаза…
– О, мистер Стинер, вы мне льстите! – самым бесстыдным образом Марго коснулась его руки. – Надеюсь, вы будете вспоминать обо мне каждый раз, как бросите взгляд на это дивное произведение искусства.
– Непременно. А как у вас обстоит дело с доставкой?
– Будьте любезны пройти за мной к кассе, и я вам все подробно объясню.
Марго метнула на Кейт победный взгляд и двинулась через зал, виляя бедрами.
– Ну как, умница? Надеюсь, это тебя окончательно добило? – ехидно поинтересовалась она, когда покупатель ушел.
– День еще не кончен, – возразила Кейт. – До закрытия целых два часа. Цыплят по осени считают, так что не заносись раньше времени.
– Не умеешь ты проигрывать, дорогуша! – поцокала языком Марго.
В этот момент открылась дверь, и Марго уже изготовилась изобразить на лице приветливую улыбку. Но вошедший не был покупателем, поэтому просияла она совершенно искренне.
– Джош! – воскликнула Марго и бросилась ему на шею.
Он подхватил ее на руки, поцеловал и немедленно усадил в кресло.
– Ты наверняка весь день на ногах, – положив руку на плечо жене, Джош сердито покосился на Кейт. – Я полагал, ты будешь за ней присматривать, не давать переутомляться.
– Ну вот, нашел козла отпущения! Не беспокойся: Марго не стоит, если может сесть, и не сидит, если может улечься. А час назад я дала ей стакан молока.
Джош округлил глаза:
– Неужели она выпила целый стакан?
– Нет. Часть она выпила, а часть выплюнула на меня. – Кейт восхищало, как трогательно ее старший братик заботится и хлопочет, поэтому она решила на него не сердиться, а подошла и поцеловала Джоша. – Добро пожаловать домой!
– Спасибо, – он погладил ее по волосам. – А где Лора?
– Наверху, занимается с покупательницами.
– А в примерочной еще одна, – начала Марго, – так что мне надо…
– Сиди! – приказал Джош. – Кейт ею займется. Ты что-то слишком бледная.
Марго надула губки.
– Вовсе нет.
– Ты сейчас поедешь домой и ляжешь в кровать, – постановил Джош. – На сегодня больше никакой работы: нам ведь вечером еще на прием идти. Кейт и Лора закончат без тебя.
– Конечно-конечно, – злорадно подтвердила Кейт. – Парочка часов – и все.
– Мечтай-мечтай, Пауэлл! Эти два часа не считаются, все равно я выиграла.
– Выиграла? – Джош всегда очень интересовался всякими пари и теперь переводил взгляд с одной на другую. – Что выиграла?
– Да мы тут поспорили, кто больше продаст за день.
– И уже ясно, что ты продулась! – заявила Марго. – Но я буду великодушна. Ладно уж, два часа в твоем распоряжении, Кейт. – Взяв руку мужа, она потерлась об нее щекой. – Но если ты проиграешь – на сегодняшний прием наденешь красное платье с декольте от Унгаро!
– Ту комбинашку?! Да это все равно что пойти голой!
– Правда? – заинтригованно поднял бровь Джош. – Не обижайся, Кейт, но я очень надеюсь, ты проиграешь. Пойдем домой, герцогиня, тебе необходимо отдохнуть.
– Не надену я это безобразие! – настаивала Кейт.
– Может, ты еще выиграешь, – беззаботно пожала плечами Марго, шагая за Джошом к выходу. – Кстати, не забудь сказать Лоре, чтобы она дала тебе к платью все необходимые аксессуары.
К платью полагалось ожерелье из жатого золота и треугольные серьги-подвески. Жалобы Кейт, что она похожа на плененную турками рабыню, никого не трогали. Пришлось даже надеть ярко-красные туфли на высоченных каблуках.
Уединившись на террасе, она цедила шампанское и чувствовала себя полной дурой.
На приеме присутствовали в основном люди богатые, известные и занимающие высокое положение в обществе. Как же она сможет сохранить имидж деловой, серьезной женщины, компетентного финансового консультанта, если одета как шлюха?!
Но пари есть пари.
– Перестань дуться, – покачала головой Лора, подходя к Кейт. – Ты потрясно выглядишь.
– Хорошо тебе говорить – ты одета, как всегда, элегантно, со вкусом, и все твои выпуклости прикрыты. А мой наряд – полный кошмар! – Она отхлебнула из бокала. – Я могла бы с тем же успехом повесить на себя табличку: «Одинокая женщина без комплексов рассмотрит любое предложение».
Лора расхохоталась.
– Ты же все равно прячешься на террасе, так что тебе не о чем беспокоиться. – Вздохнув, она прислонилась к декоративной колонне. – Господи, какой прекрасный вечер! Луна, звезды, шелест морских волн… Кажется, под этим дивным небом не может случиться ничего плохого. И дом такой чудесный. Подумай только, Кейт, – дом Марго и Джоша! Ты понимаешь?
– Блестящее вложение, идеальное местонахождение, из окон открывается роскошный вид, – поймав огорченный взгляд Лоры, она улыбнулась. – Конечно-конечно, все я понимаю. Дом и вправду замечательный. В нем есть стиль. Я ужасно за них рада, дорогая.
Напряжение немного спало, и Кейт оперлась на колонну рядом с Лорой. Из открытых окон и дверей доносились звуки оживленной беседы, взрывы смеха. В воздухе витал смешанный аромат цветов, моря, женских духов и экзотических закусок, разложенных на серебряных подносах. И Кейт вдруг овладело восхитительное спокойствие и умиротворение.
Именно так она всегда чувствовала себя в Темплтон-хаузе, где провела большую часть жизни. Может быть, поэтому Кейт никогда не стремилась приобрести собственный дом и довольствовалась квартирой, в которой ей было удобно работать? «Если захочется домашнего уюта, – усмехнувшись, подумала она, – всегда можно поехать в Темплтон-хауз». А теперь вот и в этот дом она будет приходить как к себе домой…
– О, здравствуйте, Байрон! Я не знала, что вы здесь.
Едва Кейт услышала веселое приветствие Лоры, ее умиротворенное настроение немедленно улетучилось. Она открыла глаза, выпрямилась и расправила плечи. Почему-то в присутствии Байрона де Витта она всегда становилась ершистой и задиристой, ей постоянно хотелось вывести его из себя.
– Я немного опоздал, дела задержали. Вы чудесно выглядите, как всегда.
Байрон пожал протянутую руку Лоры и только потом обернулся к Кейт. Он стоял в тени, и поэтому она не заметила, что его темно-зеленые глаза слегка расширились, зато уловила, как искривились в усмешке его губы. Казалось, Байрона де Витта что-то очень позабавило.
– Рад вас видеть, Кейт. Принести вам что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, я возвращаюсь в зал, – Лора шагнула к двери террасы. – Я обещала Джошу развлекать мистера и миссис Ито. Они закатили нам роскошный банкет в Токио, так что надо соответствовать.
Под уничтожающим взглядом Кейт Лора поспешно удалилась.
– Еще бокал шампанского?
Кейт хмуро посмотрела на свой бокал – он был наполовину полон.
– Нет, спасибо.
Байрон молча прикурил тонкую сигару. Он знал, что ей очень хочется убежать, но она считает это ниже своего достоинства. В другое время он и сам не остался бы тут с ней дольше, чем требовали правила приличия, но он страшно устал от толпы и решил, что минут десять постоит с Кейт Пауэлл. Это может оказаться даже забавно, особенно если ему удастся ее разозлить.
– Очаровательное платье, Кэтрин.
Услышав свое полное имя, она тут же ощетинилась, как он и ожидал. Усмехнувшись, Байрон поднял голову и приготовился к развлечению.
– Вы прекрасно знаете, что ничего очаровательного в этом платье нет, – процедила она сквозь зубы. – Просто я проспорила.
– Неужели? – Он протянул руку и поправил тонкую лямку, соскользнувшую с ее плеча. – Забавное пари.
– Уберите руки! – рявкнула Кейт.
– Ладно, – он опустил лямку обратно, и Кейт была вынуждена сама ее поправить. – А у вас прекрасный нюх на недвижимость. Это ведь вы нашли для Джоша и Марго этот дом?
– Да, ну и что же?
Кейт посмотрела на него, ожидая продолжения, но Байрон с довольным видом попыхивал сигарой и молча любовался ночным пейзажем.
Байрон де Витт принадлежал как раз к тому типу мужчин, от которых она с недавнего времени решила держаться подальше. Красавчик, хоть сейчас на обложку журнала! Густые каштановые волосы с золотистым отливом, лицо голливудского героя-любовника: очаровательные ямочки на щеках, твердая линия подбородка, темно-зеленые глаза, способные, казалось, видеть человека насквозь. Поглядев в такие глаза, любая женщина таяла на месте.
«Шесть футов два дюйма», – прикинула она на глаз. Длинные ноги, плечи как у стайера. И, конечно же, голос – глубокий, протяжный, похожий на теплую летнюю ночь…
Таким мужчинам доверять нельзя! В этом Кейт была уверена.
– Что-то новенькое, – пробормотал Байрон себе под нос.
Почувствовав, что он на нее смотрит, Кейт резко обернулась.
– Что вы имеете в виду?
– Аромат ваших новых духов. Он подходит вам куда больше, чем ваш всегдашний запах мыла и талька. Очень сексуально, – продолжал он, улыбаясь ее негодованию. – А главное – прямо, без всяких недомолвок…
Кейт знала Байрона де Витта несколько месяцев – с тех пор как он приехал из Атланты в Монтерей, чтобы занять в компании «Темплтон» место Питера Риджуэя. Де Витт был опытным работником, изобретательным гостиничным администратором и работал в верхних эшелонах компании вот уже четырнадцать лет. Кейт знала, что он происходит из богатой старинной семьи южан; обычно в таких семьях с давними традициями поддерживается культ рыцарственности. Но, судя по поведению Байрона с ней, он в своей семье являлся просто каким-то выродком…
Короче говоря, Байрон де Витт не нравился Кейт, и она чувствовала, что он платит ей той же монетой.
– Вы что, ко мне пристаете? Его глаза хитро блеснули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Еще год назад Марго была супермоделью, звездой парфюмерной фирмы «Белладонна», блиставшей в Европе, получавшей огромные гонорары. Но внезапно ее карьера прервалась – бесславно, со скандалом; дело едва не дошло до судебного разбирательства. Конечно, Марго сама виновата: вела себя безрассудно, глупо, упрямо. Но расплата была слишком уж тяжкой – она лишилась всего.
Из Милана Марго вернулась сломленной и почти разоренной, но через несколько месяцев буквально восстала из пепла.
Сначала Марго хотела просто распродать свои вещи, но Джошу Темплтону пришла в голову идея открыть магазин. Он рассчитывал, что тем самым спасет Марго от депрессии, ведь он так любил ее. А она вцепилась в его идею, развернула ее, придала ей блеск.
Лора, тогда переживала трудные времена: она разводилась с мужем и отдала большую часть денег, которые ей удалось сохранить, Марго, чтобы та смогла открыть «Претензию».
В результате они стали компаньонками, и тут подключилась Кейт, пожелавшая сделаться третьей совладелицей. Она верила в счастливую звезду Марго. И, кроме того, не хотела оставаться в стороне.
Тем не менее Кейт лучше своих подруг понимала всю степень риска затеянного ими предприятия. Она знала, что сорок процентов вновь создаваемых фирм разваливаются, не проработав и года, а почти восемьдесят процентов существуют не более пяти лет.
Тревожные мысли о магазине часто посещали Кейт, особенно в те ночи, когда мучила бессонница. Но «Претензия» – детище Марго, задуманное как изысканный, элегантный, единственный в своем роде магазин дорогих подержанных вещей, в котором продавалось что угодно, от чайных ложечек до вечерних платьев знаменитых кутюрье, – оправдала себя.
Часть дохода от магазина, приходящаяся на долю Кейт, была совсем невелика: настаивая на партнерстве, Кейт руководствовалась не столько практическими, сколько эмоциональными соображениями. Она хотела в трудную минуту быть рядом с подругами, а кроме того – ей просто очень нравилось заниматься магазином. Конечно, когда позволяли другие дела.
– Могу я вам помочь? – с улыбкой обратилась она к посетителю.
Мужчине, непринужденно облокотившемуся на прилавок, было за тридцать. Кейт отметила потертые джинсы, застиранную рубашку и роскошные пушистые рыжие усы.
– Да, если можно. Покажите, пожалуйста, вон то ожерелье.
Открыв витрину, Кейт оценила его выбор.
– Ожерелье действительно великолепно. Жемчуг никогда не выходит из моды.
«Это не обычный жемчуг, – вспомнила она, вынимая ожерелье. – Как же, черт возьми, он называется?» Продолжая лихорадочно рыться в памяти, Кейт положила ожерелье на бархатную подушечку.
– Речной жемчуг! – наконец вспомнила она и просияла: покупатель и в самом деле был очень симпатичным. – Этот тип ожерелья называется «лассо», – добавила Кейт, она только что прочла это на бирке. – Три нити жемчуга, скользящая застежка, оправленная золотом жемчужина. Дизайн традиционный, но с выдумкой! – закончила она, весьма довольная импровизированной рекламой.
– А сколько… – Повернув маленький деликатный ценник, мужчина, надо отдать ему должное, только слегка поморщился. – Да, – усмехнулся он, – боюсь, что это превышает мои возможности.
– Но ваша дама будет носить это ожерелье много лет! Ведь вы выбираете подарок на День Матери?
– Вообще-то да, – он помялся, потом потрогал мозолистым пальцем ожерелье. – Она от такого подарка просто обалдеет!
Кейт даже растрогалась. Любой мужчина, так тщательно выбирающий подарок для своей матери, мог рассчитывать на приязнь и расположение Кейт Пауэлл. Особенно если он к тому же слегка смахивает на Кевина Костнера…
– У нас большой выбор вещей, можем вам подобрать что-нибудь подешевле.
– Нет. Погодите… А вы не могли бы примерить, чтоб я его получше разглядел?
– Конечно! – Радуясь, что может оказать ему услугу, Кейт быстро застегнула на себе ожерелье. – Ну как? По-моему, оно просто великолепно. – Она повернула зеркало, стоящее на прилавке, к себе, посмотрелась в него и, смеясь, заметила: – Если вы передумаете, я, пожалуй, сама его куплю.
– На вас оно здорово смотрится! – восхищенно присвистнул он и улыбнулся такой застенчивой и милой улыбкой, что Кейт тут же захотелось оказаться с ним в подсобном помещении, где стоял широкий диван. – У нее тоже темные волосы, как у вас, только подлиннее. Жемчуг идет брюнеткам. Пожалуй, я все-таки куплю его. И еще вон ту серебряную коробочку с узорчиками.
Не снимая с себя ожерелья, Кейт достала с прилавка шкатулку, на которую он указывал.
– У вас получится целых два подарка, – она расстегнула застежку. – Ваша мама, должно быть, необыкновенная женщина!
– Это верно. И она собирает как раз такие коробочки. А ожерелье – для моей жены, – пояснил он. – Я решил уж сразу закупить все подарки на День матери.
– Для вашей жены? – усилием воли Кейт выдавила из себя ослепительную улыбку. – Обещаю вам, ожерелье ей понравится. Но если вашу жену или мать что-либо не устроит, вы можете в течение трех дней вернуть покупку или поменять на другую. – Сама поражаясь своей выдержке, Кейт положила ожерелье обратно на бархатную подушечку. – Как будете платить? Карточкой или наличными?
Глядя, как за ним закрывается дверь магазина, Кейт сказала Лоре:
– Ну почему симпатичные мужики, любящие своих матерей, обязательно женаты?!
– Ладно тебе, – похлопала ее по руке Лора. – Кажется, торговля сегодня идет удачно.
– Я уже на две сотни опережаю Марго, а день еще только начался!
– Умница. Но должна тебя предупредить: Марго только что завела в примерочную клиентку, и та, кажется, склоняется к Версаче.
– Черт! – Кейт оглядела торговый зал в поисках жертвы. – Пойду возьму в оборот даму с голубыми волосами – ту, что держит в руках сумочку от Гуччи. Уж она от меня никуда не денется!
Кейт не стала прерываться на обед, так как не хотела снижать темп. На боль в желудке она решила не обращать внимания. Она здорово преуспела в отделе домашних вещей на втором этаже: продала два пеньюара, лампу с витражными вставками и изящный пуфик.
Пару раз Кейт выпила кофе в подсобной комнате, пока проверяла по компьютеру отчетность, просматривала общие показатели и исправляла допущенные Марго ошибки. Именно благодаря этим ревизиям она не сомневалась в победе!
Спускаясь по лестнице, Кейт думала, что сейчас с гордостью прочтет Марго лекцию о том, как надо вести бухгалтерию и очаровывать покупателей, но тут с ужасом обнаружила, что ее соперница тем временем совершила классную сделку.
Кейт разбиралась в антиквариате. Ребенок, выросший в Темплтон-хаузе, просто не мог в нем не разбираться. Когда она увидела, над чем воркует с покупателем Марго, ее сердце екнуло, а перед мысленным взором сразу запрыгала вереница нулей.
«Людовик XIV! – мелькнуло в голове. – Секретер примерно 1775 года. Инкрустированные панели с типичными для той эпохи рисунками: гирлянды цветов, музыкальные инструменты, драпировки. Да, ценная вещица. Одна из немногих, что уцелела от роскошной обстановки Марго».
– Мне так жаль с ним расставаться! – скорбно поджимая губы, говорила Марго элегантному седовласому джентльмену с тяжелой тростью, который с одинаковым интересом рассматривал секретер и расхваливающую его женщину. – Я купила его в Париже несколько лет назад.
– У вас наметанный глаз. Даже, я бы сказал, два наметанных глаза…
– О, мистер Стинер, вы мне льстите! – самым бесстыдным образом Марго коснулась его руки. – Надеюсь, вы будете вспоминать обо мне каждый раз, как бросите взгляд на это дивное произведение искусства.
– Непременно. А как у вас обстоит дело с доставкой?
– Будьте любезны пройти за мной к кассе, и я вам все подробно объясню.
Марго метнула на Кейт победный взгляд и двинулась через зал, виляя бедрами.
– Ну как, умница? Надеюсь, это тебя окончательно добило? – ехидно поинтересовалась она, когда покупатель ушел.
– День еще не кончен, – возразила Кейт. – До закрытия целых два часа. Цыплят по осени считают, так что не заносись раньше времени.
– Не умеешь ты проигрывать, дорогуша! – поцокала языком Марго.
В этот момент открылась дверь, и Марго уже изготовилась изобразить на лице приветливую улыбку. Но вошедший не был покупателем, поэтому просияла она совершенно искренне.
– Джош! – воскликнула Марго и бросилась ему на шею.
Он подхватил ее на руки, поцеловал и немедленно усадил в кресло.
– Ты наверняка весь день на ногах, – положив руку на плечо жене, Джош сердито покосился на Кейт. – Я полагал, ты будешь за ней присматривать, не давать переутомляться.
– Ну вот, нашел козла отпущения! Не беспокойся: Марго не стоит, если может сесть, и не сидит, если может улечься. А час назад я дала ей стакан молока.
Джош округлил глаза:
– Неужели она выпила целый стакан?
– Нет. Часть она выпила, а часть выплюнула на меня. – Кейт восхищало, как трогательно ее старший братик заботится и хлопочет, поэтому она решила на него не сердиться, а подошла и поцеловала Джоша. – Добро пожаловать домой!
– Спасибо, – он погладил ее по волосам. – А где Лора?
– Наверху, занимается с покупательницами.
– А в примерочной еще одна, – начала Марго, – так что мне надо…
– Сиди! – приказал Джош. – Кейт ею займется. Ты что-то слишком бледная.
Марго надула губки.
– Вовсе нет.
– Ты сейчас поедешь домой и ляжешь в кровать, – постановил Джош. – На сегодня больше никакой работы: нам ведь вечером еще на прием идти. Кейт и Лора закончат без тебя.
– Конечно-конечно, – злорадно подтвердила Кейт. – Парочка часов – и все.
– Мечтай-мечтай, Пауэлл! Эти два часа не считаются, все равно я выиграла.
– Выиграла? – Джош всегда очень интересовался всякими пари и теперь переводил взгляд с одной на другую. – Что выиграла?
– Да мы тут поспорили, кто больше продаст за день.
– И уже ясно, что ты продулась! – заявила Марго. – Но я буду великодушна. Ладно уж, два часа в твоем распоряжении, Кейт. – Взяв руку мужа, она потерлась об нее щекой. – Но если ты проиграешь – на сегодняшний прием наденешь красное платье с декольте от Унгаро!
– Ту комбинашку?! Да это все равно что пойти голой!
– Правда? – заинтригованно поднял бровь Джош. – Не обижайся, Кейт, но я очень надеюсь, ты проиграешь. Пойдем домой, герцогиня, тебе необходимо отдохнуть.
– Не надену я это безобразие! – настаивала Кейт.
– Может, ты еще выиграешь, – беззаботно пожала плечами Марго, шагая за Джошом к выходу. – Кстати, не забудь сказать Лоре, чтобы она дала тебе к платью все необходимые аксессуары.
К платью полагалось ожерелье из жатого золота и треугольные серьги-подвески. Жалобы Кейт, что она похожа на плененную турками рабыню, никого не трогали. Пришлось даже надеть ярко-красные туфли на высоченных каблуках.
Уединившись на террасе, она цедила шампанское и чувствовала себя полной дурой.
На приеме присутствовали в основном люди богатые, известные и занимающие высокое положение в обществе. Как же она сможет сохранить имидж деловой, серьезной женщины, компетентного финансового консультанта, если одета как шлюха?!
Но пари есть пари.
– Перестань дуться, – покачала головой Лора, подходя к Кейт. – Ты потрясно выглядишь.
– Хорошо тебе говорить – ты одета, как всегда, элегантно, со вкусом, и все твои выпуклости прикрыты. А мой наряд – полный кошмар! – Она отхлебнула из бокала. – Я могла бы с тем же успехом повесить на себя табличку: «Одинокая женщина без комплексов рассмотрит любое предложение».
Лора расхохоталась.
– Ты же все равно прячешься на террасе, так что тебе не о чем беспокоиться. – Вздохнув, она прислонилась к декоративной колонне. – Господи, какой прекрасный вечер! Луна, звезды, шелест морских волн… Кажется, под этим дивным небом не может случиться ничего плохого. И дом такой чудесный. Подумай только, Кейт, – дом Марго и Джоша! Ты понимаешь?
– Блестящее вложение, идеальное местонахождение, из окон открывается роскошный вид, – поймав огорченный взгляд Лоры, она улыбнулась. – Конечно-конечно, все я понимаю. Дом и вправду замечательный. В нем есть стиль. Я ужасно за них рада, дорогая.
Напряжение немного спало, и Кейт оперлась на колонну рядом с Лорой. Из открытых окон и дверей доносились звуки оживленной беседы, взрывы смеха. В воздухе витал смешанный аромат цветов, моря, женских духов и экзотических закусок, разложенных на серебряных подносах. И Кейт вдруг овладело восхитительное спокойствие и умиротворение.
Именно так она всегда чувствовала себя в Темплтон-хаузе, где провела большую часть жизни. Может быть, поэтому Кейт никогда не стремилась приобрести собственный дом и довольствовалась квартирой, в которой ей было удобно работать? «Если захочется домашнего уюта, – усмехнувшись, подумала она, – всегда можно поехать в Темплтон-хауз». А теперь вот и в этот дом она будет приходить как к себе домой…
– О, здравствуйте, Байрон! Я не знала, что вы здесь.
Едва Кейт услышала веселое приветствие Лоры, ее умиротворенное настроение немедленно улетучилось. Она открыла глаза, выпрямилась и расправила плечи. Почему-то в присутствии Байрона де Витта она всегда становилась ершистой и задиристой, ей постоянно хотелось вывести его из себя.
– Я немного опоздал, дела задержали. Вы чудесно выглядите, как всегда.
Байрон пожал протянутую руку Лоры и только потом обернулся к Кейт. Он стоял в тени, и поэтому она не заметила, что его темно-зеленые глаза слегка расширились, зато уловила, как искривились в усмешке его губы. Казалось, Байрона де Витта что-то очень позабавило.
– Рад вас видеть, Кейт. Принести вам что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, я возвращаюсь в зал, – Лора шагнула к двери террасы. – Я обещала Джошу развлекать мистера и миссис Ито. Они закатили нам роскошный банкет в Токио, так что надо соответствовать.
Под уничтожающим взглядом Кейт Лора поспешно удалилась.
– Еще бокал шампанского?
Кейт хмуро посмотрела на свой бокал – он был наполовину полон.
– Нет, спасибо.
Байрон молча прикурил тонкую сигару. Он знал, что ей очень хочется убежать, но она считает это ниже своего достоинства. В другое время он и сам не остался бы тут с ней дольше, чем требовали правила приличия, но он страшно устал от толпы и решил, что минут десять постоит с Кейт Пауэлл. Это может оказаться даже забавно, особенно если ему удастся ее разозлить.
– Очаровательное платье, Кэтрин.
Услышав свое полное имя, она тут же ощетинилась, как он и ожидал. Усмехнувшись, Байрон поднял голову и приготовился к развлечению.
– Вы прекрасно знаете, что ничего очаровательного в этом платье нет, – процедила она сквозь зубы. – Просто я проспорила.
– Неужели? – Он протянул руку и поправил тонкую лямку, соскользнувшую с ее плеча. – Забавное пари.
– Уберите руки! – рявкнула Кейт.
– Ладно, – он опустил лямку обратно, и Кейт была вынуждена сама ее поправить. – А у вас прекрасный нюх на недвижимость. Это ведь вы нашли для Джоша и Марго этот дом?
– Да, ну и что же?
Кейт посмотрела на него, ожидая продолжения, но Байрон с довольным видом попыхивал сигарой и молча любовался ночным пейзажем.
Байрон де Витт принадлежал как раз к тому типу мужчин, от которых она с недавнего времени решила держаться подальше. Красавчик, хоть сейчас на обложку журнала! Густые каштановые волосы с золотистым отливом, лицо голливудского героя-любовника: очаровательные ямочки на щеках, твердая линия подбородка, темно-зеленые глаза, способные, казалось, видеть человека насквозь. Поглядев в такие глаза, любая женщина таяла на месте.
«Шесть футов два дюйма», – прикинула она на глаз. Длинные ноги, плечи как у стайера. И, конечно же, голос – глубокий, протяжный, похожий на теплую летнюю ночь…
Таким мужчинам доверять нельзя! В этом Кейт была уверена.
– Что-то новенькое, – пробормотал Байрон себе под нос.
Почувствовав, что он на нее смотрит, Кейт резко обернулась.
– Что вы имеете в виду?
– Аромат ваших новых духов. Он подходит вам куда больше, чем ваш всегдашний запах мыла и талька. Очень сексуально, – продолжал он, улыбаясь ее негодованию. – А главное – прямо, без всяких недомолвок…
Кейт знала Байрона де Витта несколько месяцев – с тех пор как он приехал из Атланты в Монтерей, чтобы занять в компании «Темплтон» место Питера Риджуэя. Де Витт был опытным работником, изобретательным гостиничным администратором и работал в верхних эшелонах компании вот уже четырнадцать лет. Кейт знала, что он происходит из богатой старинной семьи южан; обычно в таких семьях с давними традициями поддерживается культ рыцарственности. Но, судя по поведению Байрона с ней, он в своей семье являлся просто каким-то выродком…
Короче говоря, Байрон де Витт не нравился Кейт, и она чувствовала, что он платит ей той же монетой.
– Вы что, ко мне пристаете? Его глаза хитро блеснули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35