Пеленки, стирка, кормление, походы к педиатру… Тут без графика не обойдешься – иначе получится полнейший хаос. Воспитание ребенка – дело ответственное.
Ребенок… О Господи, каково это – родить ребенка?! Ведь она об этом почти ничего не знает. Чужие дети не в счет – ничто не заменит собственного опыта. Сколько книжек придется прочесть! Это ведь целая наука, можно совершить массу ошибок. Нужно будет заранее подумать о покупках: коляска, манеж, колыбель, все эти крошечные одежонки… Кейт мечтательно улыбнулась.
– Мисс Пауэлл, у вас цветы захлебнутся.
Она вздрогнула, обрызгав водой туфли. Рядом стоял детектив Кьюсак. Как же вовремя он появился: Кейт уже начала ломать голову, как назвать ребенка, которого она могла бы родить от мужчины, раз и навсегда изгнанного из ее сердца!
– Мечтаете? – по-отечески усмехнулся полицейский.
– Нет! – возмутилась Кейт. Еще чего не хватало! Она не какая-нибудь мечтательница, она деловой человек! – Просто у меня столько всяких забот…
– Могу себе представить. Поэтому и решил заглянуть к вам перед открытием. Войдем в магазин?
– Да-да, конечно. – Она поставила лейку и открыла дверь. – Я тут сегодня одна. Мои партнеры… в общем, их сейчас нет.
– Вот и прекрасно, я как раз хотел поговорить с вами наедине. Извините, что напугал.
– Ничего. – Сердце колотилось уже не так сильно. – Чем я могу вам помочь, детектив?
– Решил рассказать вам, как идет расследование. Вы столько настрадались, что имеете право знать.
– Весьма признательна.
– Так вот, ваш дружок посоветовал мне заняться Роджером Торнхиллом.
– Никакой он мне не дружок! – вспыхнула Кейт. – Если, конечно, вы имеете в виду мистера де Витта.
– Извините, – виновато улыбнулся Кьюсак. – Я человек отсталый, не знаю, как это теперь у молодых называется. В общем, мистер де Витт дал мне наводку. Я, правда, и сам уже начинал интересоваться Торнхиллом… А вы, я вижу, ничуть не удивлены?
– Я вчера пришла к тому же выводу, – пожала плечами Кейт, с удивлением поняв, что это ее очень мало волнует.
– Я так и знал, что рано или поздно вы додумаетесь сами. У Торнхилла страстишка к игре, а в этом деле постоянно нужны впрыскивания денег.
– Он игрок? – поразилась Кейт. – И где же он играет, на скачках?
– Нет, мисс Пауэлл, на Уолл-стрит. Последние пару лет ему здорово не везло на бирже: слишком зарвался, потерял хватку. Это первый мотив. Второй – личные счеты с вами. Очень кстати пришлась и история с вашим отцом. Торнхилл обнаружил у вас в кабинете вырезку из старой газеты и передал ее Биттлу.
– Вот оно что! Я этого не знала…
– Грубоватая работа. Я привык не доверять случайным совпадениям, а здесь их было слишком много. Вы с ним вчера немножко поцапались?
– Откуда вы знаете?
– От мисс Ньюмен. У нее отличный слух и редкостная наблюдательность. Плюс длинный нос, – Кьюсак усмехнулся. – Я просил ее сообщать мне обо всех необычных происшествиях, и ваш разговор она сочла весьма необычным. По ее словам, ей давно не нравился Торнхилл. А за вас она с самого начала стояла горой.
– Что-что? – не поверила своим ушам Кейт. – Ньюмен была на моей стороне?!
– Во время первой же нашей беседы она заявила, что с вами я попусту трачу время. Что Кэтрин Пауэлл не способна украсть даже скрепку.
– Надо же! А я была уверена, что она меня терпеть не может…
– Может, и так, но она вас уважает.
– Теперь вы начнете допрашивать Роджера?
– Уже допросили. Когда я узнал о вашей с ним стычке, пришлось поторопиться. Вчера вечером нанес ему маленький визит – и вовремя. Он уже чемоданы сложил, приготовился рвануть в аэропорт.
– Вы шутите!
– Нет, мэм. Заказал билет до Рио. С тех пор как с вас сняли подозрение, Торнхилл занервничал. А после вашей вчерашней беседы и вовсе впал в панику. Уж не знаю, что вы ему там сказали… Конечно, он сразу вызвал адвоката, ко я думаю, уже сегодня мы сумеем с ним столковаться. Кстати, то, что он совершил по отношению к вам, называется «преступление без жертвы». В данном случае не вполне точное определение…
– Я не ощущаю себя жертвой, – задумчиво произнесла Кейт. – Я вообще запуталась в своих чувствах!
– На вашем месте я бы кипел от ярости. Но Торнхилл в любом случае свое получит, – детектив пожал плечами. – На его карьере можно поставить крест, с него сдерут огромный штраф, придется раскошелиться на адвоката. А главное – какое-то время он погостит у дяди Сэма.
– Значит, его посадят в тюрьму?
Вот и ее отца должны были посадить в тюрьму! За нечестность, за алчность… Или за ошибку?
– Непременно. Конечно, если он пойдет на сотрудничество с нами, срок скостят, но сесть все равно придется. По закону вы тоже можете предъявить ему гражданский иск. Он вас оклеветал, нанес психологический и моральный ущерб. Ваш адвокат объяснит вам, как это делается.
– Но мне совсем не хочется предъявлять ему гражданский иск! Меня все это больше не интересует. Я хочу перевернуть эту страницу и забыть про нее.
– Так я и думал, – Кьюсак снова улыбнулся. – Вы славная женщина, мисс Пауэлл. Я рад, что мы познакомились, хоть обстоятельства знакомства трудно назвать приятными.
Кейт подумала и сказала:
– Я, пожалуй, тоже рада. Невзирая ни на что. Детектив помялся у двери.
– Вы ведь уже открываете? Она взглянула на часы.
– Да.
– Тут вот какое дело… – Он смущенно потер мочку уха. – У моей жены день рождения на носу. То есть просто-напросто завтра.
– Детектив Кьюсак! – воскликнула Кейт. – Вы пришли как раз туда, куда нужно!
«Все хорошо, все чудесно, – твердила она себе. – Беды остались позади. Начинается новый этап в жизни».
Ну что она так разнервничалась? Едет к Байрону за вещами, ничего особенного. Середина дня, Байрон наверняка на работе. Она спокойненько соберет вещи – ведь он сам этого хотел. И тогда будет уже совсем все…
Никаких сожалений! Она славно провела с ним время, но все хорошее рано или поздно кончается.
«Еще одна пошлость в этом роде – и я закричу», – подумала Кейт.
Она подъехала к дому, вынула из кармана ключ и с изумлением обнаружила на ладони золотую монету Серафины. Странно. Монета должка была лежать в верхнем ящике стола…
Кейт повертела золотой и так, и этак. Металл ослепительно вспыхивал на солнце. Что это вдруг у нее глаза заслезились? Должно быть, это от ярких сполохов: зря темные очки сняла. Почему-то она увидела в этот миг тоненькую девушку, застывшую на краю скалы перед тем, как броситься в бездну…
Ни в какую бездну она бросаться не собирается! Это даже не бегство, а просто разумное решение. У нее впереди долгая счастливая жизнь, так что нечего разнюниваться из-за старой легенды и еще более старой монеты!
«Не будем отрываться от реальности, – сказала себе Кейт и смахнула со щек слезинки. – Принято рациональное, взвешенное решение».
Монету она положила обратно в карман; рука, вставлявшая ключ в замочную скважину, все-таки дрогнула – ведь в последний раз.
Обыкновенный дом. Странно, что она до сих пор чувствует себя здесь так уютно. И уж совсем глупость – подойти к стеклянной двери и разреветься, глядя, как щенки нежатся на солнце!
Надо же, герани расцвели… Бронзовые и медные колокольчики тренькают на ветру. А на столе бутыль, куда они с Байроном складывали самые красивые ракушки, найденные на пляже…
«Просто тут слишком красиво, от этого и слезы текут», – решила Кейт.
Внезапно щенки как по команде тряхнули башками и взвизгнули. Кейт не слышала, как подъехала машина, а вот они услышали. Так они вели себя всякий раз, когда Байрон возвращался домой!
Кейт в панике обернулась к двери – и точно, вошел он.
– Извини, – сказала она быстро. – Я не знала, что ты сегодня так рано…
– Естественно, ты не знала.
Зато он знал, что она здесь, – спасибо Лоре.
– Вот, приехала за вещами. Думала… пока тебя нет. Чтобы не создавать неловкую ситуацию.
– Она все равно создалась, – Байрон шагнул к ней и прищурился. – Ты плакала?
– Нет. Совсем чуть-чуть… По другому поводу. – Она сунула руки в карман и снова наткнулась на монету. – Это щенки виноваты. Они так сладко спали…
А щенки уже тыкались мордами в стеклянную дверь и отчаянно махали хвостами. Пришлось впустить их в комнату, и они, облизав руки Кейт, улеглись у ее ног.
– Сядь.
– Не стоит. Мне надо возвращаться в магазин. Я… я хочу извиниться. Зря я на тебя наорала. Надо, чтобы все было цивилизованно. – Она закрыла глаза, чувствуя, что несет чудовищную чушь. – В общем, нехорошо получилось.
Байрону безумно хотелось до нее дотронуться, но он знал, что делать этого нельзя. Достаточно ему будет коснуться ее коротко стриженных волос, и сразу захочется большего, а закончится тем, что он будет умолять ее остаться.
– Ладно, давай цивилизованно. Не хочешь садиться – постоим. Но я хочу тебе кое-что сказать.
В ее взгляде сразу появилась настороженность. Интересно, каким она его видит? Поразительно, но Байрон никак не мог это себе представить.
– Я тоже хочу извиниться и признать, что ты довольно верно обрисовала мой характер. Оцени мою смелость: ведь такое признание может мне дорого обойтись.
Он нагнулся и погладил щенков; было видно, что этот разговор дается ему с трудом.
– У нас с тобой есть общая черта, Кейт. Я тоже люблю планировать все заранее. Ты права – я приучал тебя к жизни в этом доме потихоньку. Мне казалось, что так будет лучше для нас обоих: ведь я хотел, чтобы ты осталась здесь навсегда.
Кейт и рада была бы что-нибудь ответить, но сказать было нечего.
– Да, я хотел о тебе заботиться! С твоей точки зрения, ранимость – это слабость. Я же считаю, что это совершенно необходимое для женщины качество – даже для самой сильной, самой современной. Так уж я устроен, что мне нравится кого-то защищать, опекать, исправлять чьи-то ошибки. Тут ничего не поделаешь.
– Я и не хочу, чтобы ты менялся, Байрон. Но сама измениться тоже не могу. Я всегда буду сопротивляться, если кто-то начнет мною вертеть помимо моей воли – даже с самыми лучшими намерениями.
– А если я вижу, что моя любимая надрывает себе душу, что ее обижают, что ей плохо?! Не могу же я сидеть сложа руки! И если я знаю, что поступаю правильно, – разве могу я воздержаться от действий? Ведь я люблю тебя, Кейт!
Ее глаза повлажнели.
– Я просто не знаю, как мне быть… Я совсем запуталась, ничего не понимаю!
– Зато я понимаю. Знаешь, иногда полезно довериться чужому суждению.
– Возможно, но я к этому не привыкла. Мне обязательно нужно во всем разобраться самой… Кстати, тебе известно, что Роджер арестован?
– Да.
– Еще бы! – Она попыталась язвительно рассмеяться, но ничего не получилось. – Ох, Байрон, когда Кьюсак сказал мне об этом, я поначалу не могла понять, какое чувство испытываю. Облегчение, мстительную радость? Да, но не только. Я вспомнила отца. Ему тоже грозила тюрьма. То же преступление, то же наказание… Ведь они оба воры!
– Кейт!
– Дай мне договорить. Я слишком долго шла к этому выводу, но в конце концов поняла, что мой отец совершил ошибку. Да, преступную ошибку, мне больно это сознавать, но зато я знаю: он не пытался подставить никого другого, свалить кражу на невинного человека. Он был не такой, как Роджер! Он не прятался от ответственности за чужую спину. И сегодня я поняла, что именно в этом принципиальная разница. Теперь я могу простить его и жить в мире с собой. Я могу вспоминать отца, вспоминать первые восемь лет своей жизни… Да, это был мой отец, и он любил меня!
– Ты такая красивая, Кэтрин… Она смахнула слезы.
– Мне было просто необходимо все это выговорить вслух. Видишь, снова я взвалила на тебя свои проблемы… Это так естественно у меня получается, что просто жуть берет!
– А ты не пугайся. Да в конце концов, это самое малое, что я могу для тебя сделать. А что касается нашей с тобой ситуации… Конечно, ты должна разобраться сама, но я попытаюсь помочь. Реши простую логическую задачку. Мужчина тридцати пяти лет. Ни разу не был женат. Ни разу не обручался. Никогда не жил с женщиной под одной крышей. Вопрос: почему?
– Не знаю. – Она провела рукой по волосам, стараясь успокоиться. – Мало ли… Допустим, этот мужчина не хотел себя ни с кем связывать. Или ему нравилось дегустировать южных красоток. Или он был занят исключительно карьерой…
– Возможно, – согласился Байрон. – Но мне кажется, что я знаю истинную причину. Как и ты, этот мужчина терпеть не мог ошибок. Не исключено, что ему и раньше встречались женщины, с которыми он мог бы создать счастливую семью. Но у него в голове существовал некий образ, который должен был рано или поздно явиться ему во плоти.
– Только не ври, что я и есть тот самый образ! – не выдержала Кейт. – Я прекрасно знаю, что это неправда. – Она взяла протянутый платок и непонимающе повертела его в руках. – Это еще зачем?
– Ты снова плачешь. Я и не собираюсь тебе врать. Просто… тот образ несколько видоизменился. И это меня вполне устраивает. Посмотри на меня! – Он нежно приподнял ее лицо. – Ведь я так долго тебя ждал!
– Это нечестно, – Она схватилась рукой за ноющее сердце. – Так нельзя говорить…
– А мы и не договаривались, что все будет честно. Речь шла всего лишь о цивилизованности…
– Мне все это не нравится! Что ты со мной делаешь, Байрон?! Дай мне собраться с мыслями…
– Соберись, – он обнял ее за плечи. – Только пусть тебе придет в голову мысль, что я действительно тебя люблю и хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Что я хочу заботиться о тебе. И хочу, чтобы ты тоже обо мне заботилась.
– Не надо со мной так разговаривать! – Она уперлась ладонью ему в грудь. – Я к этому не привыкла. Неужели ты этого не видишь?
«Ничего, привыкнешь!» – подумал Байрон, улыбнулся и притянул ее еще ближе.
– Нет, ты ничего не желаешь видеть! – Кейт сделала попытку отодвинуться. – Я умею читать по твоим глазам. В них написано: «Ее надо успокоить и погладить по шерстке, чтобы привыкла». Но ничего не выйдет! Я на самом деле давно во всем разобралась! – Пребывая в полном смятении, она стала бессвязно выкрикивать: – У меня есть мой магазин, я при деле! Мало того, что я успела полюбить этот дом… Господи, как же мне теперь жить?! Любовь не признает никаких правил, я всю ночь об этом думала. Ворочалась, глаз не сомкнула… После того, как ты велел мне собирать вещички и уматывать! – Она бросила на него испепеляющий взгляд. – Какая гнусность!
– Что правда, то правда, – Байрон улыбнулся до ушей, обрадованный известием, что она тоже провела не самую приятную ночь. – Но я счастлив, что стрела попала в цель. Ты меня, между прочим, тоже не пощадила.
– Ага, вот видишь, что происходит, когда начинается любовь! Люди мучают друг друга… Я ведь не собиралась в тебя влюбляться, я на это не рассчитывала! А теперь я не могу без тебя жить, по утрам мне обязательно нужно видеть, как ты готовишь завтрак, я соскучилась по этим дурацким гирям… Я не могу без прогулок по пляжу – с тобой и твоими дворняжками. И еще – я хочу ребенка!
– Прямо сейчас? – удивился он.
– Вот что ты натворил! – Кейт, не слушая его, рухнула на диван и закрыла руками глаза. – Что я несу?! Все ясно: я сошла с ума. У меня ум за разум зашел. Я тебя люблю…
Байрон усадил ее к себе на колени.
– Я это знаю. И это меня вполне устраивает.
– А меня – нет! Я обязательно все испорчу…
– Ничего. – Он поцеловал Кейт и прижал ее голову к своему плечу. – Я обожаю исправлять чужие ошибки. Главное – определить общее направление движения, а мелкие детали можно отрегулировать уже по дороге.
Кейт вздохнула, закрыла глаза и почувствовала, что ей очень хорошо. Просто чудесно!
– А может, это ты все испортишь!
– Не исключено. Но тогда на помощь придешь ты и все наладишь. Я на тебя надеюсь.
– Да, я хочу, чтобы ты на меня надеялся. Но брак…
– Это ход разумный и вполне логичный, – договорил за нее Байрон.
Кейт улыбнулась. Она могла слушать его бесконечно. Его голос значил для нее больше, чем слова, чем любые заверения в любви.
– Черта с два! К тому же ты так и не сделал мне нормального предложения.
– Знаю. Боялся, что ты ответишь отказом. А я этого допустить не могу.
– Ты просто-напросто загоняешь меня в угол, чтобы у меня не было пути к отступлению!
– Признаться, мой общий замысел именно таков…
– Ловко придумано, – прошептала Кейт, чувствуя, как под ее ладонью бьется его сердце – бьется быстро и неровно, а это значит, что он тоже нервничает. – Ну, раз уж мои вещи все равно здесь, раз уж я успела в тебя влюбиться, раз уж мне нравится твоя стряпня… так и быть. Не самая плохая идея, в конце концов! Это я про брак. Видишь, твой план сработал…
– Слава Богу! – Байрон прижал ее пальцы к губам. – Я ждал тебя всю жизнь.
– Я тоже тебя ждала.
Он запрокинул голову и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза:
– Добро пожаловать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Ребенок… О Господи, каково это – родить ребенка?! Ведь она об этом почти ничего не знает. Чужие дети не в счет – ничто не заменит собственного опыта. Сколько книжек придется прочесть! Это ведь целая наука, можно совершить массу ошибок. Нужно будет заранее подумать о покупках: коляска, манеж, колыбель, все эти крошечные одежонки… Кейт мечтательно улыбнулась.
– Мисс Пауэлл, у вас цветы захлебнутся.
Она вздрогнула, обрызгав водой туфли. Рядом стоял детектив Кьюсак. Как же вовремя он появился: Кейт уже начала ломать голову, как назвать ребенка, которого она могла бы родить от мужчины, раз и навсегда изгнанного из ее сердца!
– Мечтаете? – по-отечески усмехнулся полицейский.
– Нет! – возмутилась Кейт. Еще чего не хватало! Она не какая-нибудь мечтательница, она деловой человек! – Просто у меня столько всяких забот…
– Могу себе представить. Поэтому и решил заглянуть к вам перед открытием. Войдем в магазин?
– Да-да, конечно. – Она поставила лейку и открыла дверь. – Я тут сегодня одна. Мои партнеры… в общем, их сейчас нет.
– Вот и прекрасно, я как раз хотел поговорить с вами наедине. Извините, что напугал.
– Ничего. – Сердце колотилось уже не так сильно. – Чем я могу вам помочь, детектив?
– Решил рассказать вам, как идет расследование. Вы столько настрадались, что имеете право знать.
– Весьма признательна.
– Так вот, ваш дружок посоветовал мне заняться Роджером Торнхиллом.
– Никакой он мне не дружок! – вспыхнула Кейт. – Если, конечно, вы имеете в виду мистера де Витта.
– Извините, – виновато улыбнулся Кьюсак. – Я человек отсталый, не знаю, как это теперь у молодых называется. В общем, мистер де Витт дал мне наводку. Я, правда, и сам уже начинал интересоваться Торнхиллом… А вы, я вижу, ничуть не удивлены?
– Я вчера пришла к тому же выводу, – пожала плечами Кейт, с удивлением поняв, что это ее очень мало волнует.
– Я так и знал, что рано или поздно вы додумаетесь сами. У Торнхилла страстишка к игре, а в этом деле постоянно нужны впрыскивания денег.
– Он игрок? – поразилась Кейт. – И где же он играет, на скачках?
– Нет, мисс Пауэлл, на Уолл-стрит. Последние пару лет ему здорово не везло на бирже: слишком зарвался, потерял хватку. Это первый мотив. Второй – личные счеты с вами. Очень кстати пришлась и история с вашим отцом. Торнхилл обнаружил у вас в кабинете вырезку из старой газеты и передал ее Биттлу.
– Вот оно что! Я этого не знала…
– Грубоватая работа. Я привык не доверять случайным совпадениям, а здесь их было слишком много. Вы с ним вчера немножко поцапались?
– Откуда вы знаете?
– От мисс Ньюмен. У нее отличный слух и редкостная наблюдательность. Плюс длинный нос, – Кьюсак усмехнулся. – Я просил ее сообщать мне обо всех необычных происшествиях, и ваш разговор она сочла весьма необычным. По ее словам, ей давно не нравился Торнхилл. А за вас она с самого начала стояла горой.
– Что-что? – не поверила своим ушам Кейт. – Ньюмен была на моей стороне?!
– Во время первой же нашей беседы она заявила, что с вами я попусту трачу время. Что Кэтрин Пауэлл не способна украсть даже скрепку.
– Надо же! А я была уверена, что она меня терпеть не может…
– Может, и так, но она вас уважает.
– Теперь вы начнете допрашивать Роджера?
– Уже допросили. Когда я узнал о вашей с ним стычке, пришлось поторопиться. Вчера вечером нанес ему маленький визит – и вовремя. Он уже чемоданы сложил, приготовился рвануть в аэропорт.
– Вы шутите!
– Нет, мэм. Заказал билет до Рио. С тех пор как с вас сняли подозрение, Торнхилл занервничал. А после вашей вчерашней беседы и вовсе впал в панику. Уж не знаю, что вы ему там сказали… Конечно, он сразу вызвал адвоката, ко я думаю, уже сегодня мы сумеем с ним столковаться. Кстати, то, что он совершил по отношению к вам, называется «преступление без жертвы». В данном случае не вполне точное определение…
– Я не ощущаю себя жертвой, – задумчиво произнесла Кейт. – Я вообще запуталась в своих чувствах!
– На вашем месте я бы кипел от ярости. Но Торнхилл в любом случае свое получит, – детектив пожал плечами. – На его карьере можно поставить крест, с него сдерут огромный штраф, придется раскошелиться на адвоката. А главное – какое-то время он погостит у дяди Сэма.
– Значит, его посадят в тюрьму?
Вот и ее отца должны были посадить в тюрьму! За нечестность, за алчность… Или за ошибку?
– Непременно. Конечно, если он пойдет на сотрудничество с нами, срок скостят, но сесть все равно придется. По закону вы тоже можете предъявить ему гражданский иск. Он вас оклеветал, нанес психологический и моральный ущерб. Ваш адвокат объяснит вам, как это делается.
– Но мне совсем не хочется предъявлять ему гражданский иск! Меня все это больше не интересует. Я хочу перевернуть эту страницу и забыть про нее.
– Так я и думал, – Кьюсак снова улыбнулся. – Вы славная женщина, мисс Пауэлл. Я рад, что мы познакомились, хоть обстоятельства знакомства трудно назвать приятными.
Кейт подумала и сказала:
– Я, пожалуй, тоже рада. Невзирая ни на что. Детектив помялся у двери.
– Вы ведь уже открываете? Она взглянула на часы.
– Да.
– Тут вот какое дело… – Он смущенно потер мочку уха. – У моей жены день рождения на носу. То есть просто-напросто завтра.
– Детектив Кьюсак! – воскликнула Кейт. – Вы пришли как раз туда, куда нужно!
«Все хорошо, все чудесно, – твердила она себе. – Беды остались позади. Начинается новый этап в жизни».
Ну что она так разнервничалась? Едет к Байрону за вещами, ничего особенного. Середина дня, Байрон наверняка на работе. Она спокойненько соберет вещи – ведь он сам этого хотел. И тогда будет уже совсем все…
Никаких сожалений! Она славно провела с ним время, но все хорошее рано или поздно кончается.
«Еще одна пошлость в этом роде – и я закричу», – подумала Кейт.
Она подъехала к дому, вынула из кармана ключ и с изумлением обнаружила на ладони золотую монету Серафины. Странно. Монета должка была лежать в верхнем ящике стола…
Кейт повертела золотой и так, и этак. Металл ослепительно вспыхивал на солнце. Что это вдруг у нее глаза заслезились? Должно быть, это от ярких сполохов: зря темные очки сняла. Почему-то она увидела в этот миг тоненькую девушку, застывшую на краю скалы перед тем, как броситься в бездну…
Ни в какую бездну она бросаться не собирается! Это даже не бегство, а просто разумное решение. У нее впереди долгая счастливая жизнь, так что нечего разнюниваться из-за старой легенды и еще более старой монеты!
«Не будем отрываться от реальности, – сказала себе Кейт и смахнула со щек слезинки. – Принято рациональное, взвешенное решение».
Монету она положила обратно в карман; рука, вставлявшая ключ в замочную скважину, все-таки дрогнула – ведь в последний раз.
Обыкновенный дом. Странно, что она до сих пор чувствует себя здесь так уютно. И уж совсем глупость – подойти к стеклянной двери и разреветься, глядя, как щенки нежатся на солнце!
Надо же, герани расцвели… Бронзовые и медные колокольчики тренькают на ветру. А на столе бутыль, куда они с Байроном складывали самые красивые ракушки, найденные на пляже…
«Просто тут слишком красиво, от этого и слезы текут», – решила Кейт.
Внезапно щенки как по команде тряхнули башками и взвизгнули. Кейт не слышала, как подъехала машина, а вот они услышали. Так они вели себя всякий раз, когда Байрон возвращался домой!
Кейт в панике обернулась к двери – и точно, вошел он.
– Извини, – сказала она быстро. – Я не знала, что ты сегодня так рано…
– Естественно, ты не знала.
Зато он знал, что она здесь, – спасибо Лоре.
– Вот, приехала за вещами. Думала… пока тебя нет. Чтобы не создавать неловкую ситуацию.
– Она все равно создалась, – Байрон шагнул к ней и прищурился. – Ты плакала?
– Нет. Совсем чуть-чуть… По другому поводу. – Она сунула руки в карман и снова наткнулась на монету. – Это щенки виноваты. Они так сладко спали…
А щенки уже тыкались мордами в стеклянную дверь и отчаянно махали хвостами. Пришлось впустить их в комнату, и они, облизав руки Кейт, улеглись у ее ног.
– Сядь.
– Не стоит. Мне надо возвращаться в магазин. Я… я хочу извиниться. Зря я на тебя наорала. Надо, чтобы все было цивилизованно. – Она закрыла глаза, чувствуя, что несет чудовищную чушь. – В общем, нехорошо получилось.
Байрону безумно хотелось до нее дотронуться, но он знал, что делать этого нельзя. Достаточно ему будет коснуться ее коротко стриженных волос, и сразу захочется большего, а закончится тем, что он будет умолять ее остаться.
– Ладно, давай цивилизованно. Не хочешь садиться – постоим. Но я хочу тебе кое-что сказать.
В ее взгляде сразу появилась настороженность. Интересно, каким она его видит? Поразительно, но Байрон никак не мог это себе представить.
– Я тоже хочу извиниться и признать, что ты довольно верно обрисовала мой характер. Оцени мою смелость: ведь такое признание может мне дорого обойтись.
Он нагнулся и погладил щенков; было видно, что этот разговор дается ему с трудом.
– У нас с тобой есть общая черта, Кейт. Я тоже люблю планировать все заранее. Ты права – я приучал тебя к жизни в этом доме потихоньку. Мне казалось, что так будет лучше для нас обоих: ведь я хотел, чтобы ты осталась здесь навсегда.
Кейт и рада была бы что-нибудь ответить, но сказать было нечего.
– Да, я хотел о тебе заботиться! С твоей точки зрения, ранимость – это слабость. Я же считаю, что это совершенно необходимое для женщины качество – даже для самой сильной, самой современной. Так уж я устроен, что мне нравится кого-то защищать, опекать, исправлять чьи-то ошибки. Тут ничего не поделаешь.
– Я и не хочу, чтобы ты менялся, Байрон. Но сама измениться тоже не могу. Я всегда буду сопротивляться, если кто-то начнет мною вертеть помимо моей воли – даже с самыми лучшими намерениями.
– А если я вижу, что моя любимая надрывает себе душу, что ее обижают, что ей плохо?! Не могу же я сидеть сложа руки! И если я знаю, что поступаю правильно, – разве могу я воздержаться от действий? Ведь я люблю тебя, Кейт!
Ее глаза повлажнели.
– Я просто не знаю, как мне быть… Я совсем запуталась, ничего не понимаю!
– Зато я понимаю. Знаешь, иногда полезно довериться чужому суждению.
– Возможно, но я к этому не привыкла. Мне обязательно нужно во всем разобраться самой… Кстати, тебе известно, что Роджер арестован?
– Да.
– Еще бы! – Она попыталась язвительно рассмеяться, но ничего не получилось. – Ох, Байрон, когда Кьюсак сказал мне об этом, я поначалу не могла понять, какое чувство испытываю. Облегчение, мстительную радость? Да, но не только. Я вспомнила отца. Ему тоже грозила тюрьма. То же преступление, то же наказание… Ведь они оба воры!
– Кейт!
– Дай мне договорить. Я слишком долго шла к этому выводу, но в конце концов поняла, что мой отец совершил ошибку. Да, преступную ошибку, мне больно это сознавать, но зато я знаю: он не пытался подставить никого другого, свалить кражу на невинного человека. Он был не такой, как Роджер! Он не прятался от ответственности за чужую спину. И сегодня я поняла, что именно в этом принципиальная разница. Теперь я могу простить его и жить в мире с собой. Я могу вспоминать отца, вспоминать первые восемь лет своей жизни… Да, это был мой отец, и он любил меня!
– Ты такая красивая, Кэтрин… Она смахнула слезы.
– Мне было просто необходимо все это выговорить вслух. Видишь, снова я взвалила на тебя свои проблемы… Это так естественно у меня получается, что просто жуть берет!
– А ты не пугайся. Да в конце концов, это самое малое, что я могу для тебя сделать. А что касается нашей с тобой ситуации… Конечно, ты должна разобраться сама, но я попытаюсь помочь. Реши простую логическую задачку. Мужчина тридцати пяти лет. Ни разу не был женат. Ни разу не обручался. Никогда не жил с женщиной под одной крышей. Вопрос: почему?
– Не знаю. – Она провела рукой по волосам, стараясь успокоиться. – Мало ли… Допустим, этот мужчина не хотел себя ни с кем связывать. Или ему нравилось дегустировать южных красоток. Или он был занят исключительно карьерой…
– Возможно, – согласился Байрон. – Но мне кажется, что я знаю истинную причину. Как и ты, этот мужчина терпеть не мог ошибок. Не исключено, что ему и раньше встречались женщины, с которыми он мог бы создать счастливую семью. Но у него в голове существовал некий образ, который должен был рано или поздно явиться ему во плоти.
– Только не ври, что я и есть тот самый образ! – не выдержала Кейт. – Я прекрасно знаю, что это неправда. – Она взяла протянутый платок и непонимающе повертела его в руках. – Это еще зачем?
– Ты снова плачешь. Я и не собираюсь тебе врать. Просто… тот образ несколько видоизменился. И это меня вполне устраивает. Посмотри на меня! – Он нежно приподнял ее лицо. – Ведь я так долго тебя ждал!
– Это нечестно, – Она схватилась рукой за ноющее сердце. – Так нельзя говорить…
– А мы и не договаривались, что все будет честно. Речь шла всего лишь о цивилизованности…
– Мне все это не нравится! Что ты со мной делаешь, Байрон?! Дай мне собраться с мыслями…
– Соберись, – он обнял ее за плечи. – Только пусть тебе придет в голову мысль, что я действительно тебя люблю и хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Что я хочу заботиться о тебе. И хочу, чтобы ты тоже обо мне заботилась.
– Не надо со мной так разговаривать! – Она уперлась ладонью ему в грудь. – Я к этому не привыкла. Неужели ты этого не видишь?
«Ничего, привыкнешь!» – подумал Байрон, улыбнулся и притянул ее еще ближе.
– Нет, ты ничего не желаешь видеть! – Кейт сделала попытку отодвинуться. – Я умею читать по твоим глазам. В них написано: «Ее надо успокоить и погладить по шерстке, чтобы привыкла». Но ничего не выйдет! Я на самом деле давно во всем разобралась! – Пребывая в полном смятении, она стала бессвязно выкрикивать: – У меня есть мой магазин, я при деле! Мало того, что я успела полюбить этот дом… Господи, как же мне теперь жить?! Любовь не признает никаких правил, я всю ночь об этом думала. Ворочалась, глаз не сомкнула… После того, как ты велел мне собирать вещички и уматывать! – Она бросила на него испепеляющий взгляд. – Какая гнусность!
– Что правда, то правда, – Байрон улыбнулся до ушей, обрадованный известием, что она тоже провела не самую приятную ночь. – Но я счастлив, что стрела попала в цель. Ты меня, между прочим, тоже не пощадила.
– Ага, вот видишь, что происходит, когда начинается любовь! Люди мучают друг друга… Я ведь не собиралась в тебя влюбляться, я на это не рассчитывала! А теперь я не могу без тебя жить, по утрам мне обязательно нужно видеть, как ты готовишь завтрак, я соскучилась по этим дурацким гирям… Я не могу без прогулок по пляжу – с тобой и твоими дворняжками. И еще – я хочу ребенка!
– Прямо сейчас? – удивился он.
– Вот что ты натворил! – Кейт, не слушая его, рухнула на диван и закрыла руками глаза. – Что я несу?! Все ясно: я сошла с ума. У меня ум за разум зашел. Я тебя люблю…
Байрон усадил ее к себе на колени.
– Я это знаю. И это меня вполне устраивает.
– А меня – нет! Я обязательно все испорчу…
– Ничего. – Он поцеловал Кейт и прижал ее голову к своему плечу. – Я обожаю исправлять чужие ошибки. Главное – определить общее направление движения, а мелкие детали можно отрегулировать уже по дороге.
Кейт вздохнула, закрыла глаза и почувствовала, что ей очень хорошо. Просто чудесно!
– А может, это ты все испортишь!
– Не исключено. Но тогда на помощь придешь ты и все наладишь. Я на тебя надеюсь.
– Да, я хочу, чтобы ты на меня надеялся. Но брак…
– Это ход разумный и вполне логичный, – договорил за нее Байрон.
Кейт улыбнулась. Она могла слушать его бесконечно. Его голос значил для нее больше, чем слова, чем любые заверения в любви.
– Черта с два! К тому же ты так и не сделал мне нормального предложения.
– Знаю. Боялся, что ты ответишь отказом. А я этого допустить не могу.
– Ты просто-напросто загоняешь меня в угол, чтобы у меня не было пути к отступлению!
– Признаться, мой общий замысел именно таков…
– Ловко придумано, – прошептала Кейт, чувствуя, как под ее ладонью бьется его сердце – бьется быстро и неровно, а это значит, что он тоже нервничает. – Ну, раз уж мои вещи все равно здесь, раз уж я успела в тебя влюбиться, раз уж мне нравится твоя стряпня… так и быть. Не самая плохая идея, в конце концов! Это я про брак. Видишь, твой план сработал…
– Слава Богу! – Байрон прижал ее пальцы к губам. – Я ждал тебя всю жизнь.
– Я тоже тебя ждала.
Он запрокинул голову и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза:
– Добро пожаловать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35