Таков был и Черный Джек. По телосложению он мог вполне
сойти за эфиопского Аполлона.
Кроме меня, еще кое-кто у нас считал, что Джек гораздо
привлекательнее, чем его желтый тезка. Это была квартеронка
Виола, первая красавица на нашей плантации. Оба Джека давно
соперничали из-за Виолы. Оба усердно добивались ее улыбок, а
завоевать их было не так-то легко, потому что Виола была
капризной и ветреной девчонкой. Нечего и говорить, что оба
ревновали ее. Наконец она стала оказывать явное предпочтение
негру. За это мулат возненавидел своего соперника лютой
ненавистью. Не раз обоим Джекам приходилось мериться силой, и
всегда негр выходил победителем. Быть может, именно поэтому, а
не из-за его наружности Виола награждала его своими улыбками.
Во всем мире, во все времена красота преклоняется перед
мужеством и силой.
Желтый Джек был нашим дровосеком, а Черный Джек выполнял
обязанности конюха и кучера.
В жизни нашей плантации история любви и ревности двух
Джеков была самым обыкновенным явлением. Она не представляет
особого интереса, и я упомянул о ней только потому, что она
повлекла за собой целый ряд событий, оказавших важное влияние
на мою последующую жизнь.
Вот первое из них. Желтый Джек, видя, каким успехом
пользуется его соперник, начал открыто преследовать Виолу.
Встретив ее как-то случайно в лесу, вдали от дома, он осмелился
сделать ей гнусное предложение. Презрительный отказ Виолы
заставил его решиться на отчаянный поступок. Только неожиданное
появление моей сестры помешало мулату. Его наказали главным
образом по настоянию моей сестры.
Желтый Джек был наказан впервые, хотя и не в первый раз
заслуживал кары. Мой отец был очень снисходителен к нему; все
говорили, что даже слишком. Он часто прощал ему не только
проступки, но и преступления. Отец был человеком по природе
очень добрым и с большой неохотой прибегал к плети, но на этот
раз моя сестра решительно настояла на наказании. Виола была ее
служанкой, и гнусное поведение мулата нельзя было оставить
безнаказанным.
Заслуженная кара не излечила его от наклонности к злым
проделкам.
Вскоре произошло еще одно событие, показавшее, что Желтый
Джек был мстителен.
Любимицу сестры, хорошенькую лань, нашли мертвой на берегу
озера. Она не могла погибнуть естественной смертью: еще час
назад видели, как она прыгала на лужайке. Ни волк, ни аллигатор
ее не трогали. На ней не оказалось ни царапин, ни ран --
никаких признаков крови!
Как выяснилось вскоре, она была задушена. Ее задушил
мулат, а Черный Джек видел это. Он работал в апельсиновой роще
и был свидетелем преступления. Желтого Джека второй раз
наказали плетьми.
Затем случилось и третье событие -- ссора между негром и
мулатом, перешедшая в настоящее побоище. Желтый Джек решил
воспользоваться удобным случаем и сразу отомстить негру и как
сопернику в любви и как свидетелю его недавнего преступления.
Столкновение не ограничилось простой дракой. Мулат,
руководясь инстинктом, унаследованным от испанских предков,
вытащил нож и нанес им опасную рану своему невооруженному
противнику.
На этот раз его наказали еще строже. Я просто рассвирепел
-- ведь Черный Джек был моим "телохранителем" и любимцем.
Благодаря своему веселому нраву и жизнерадостности негр
был очень приятным товарищем. В дни моего детства он неотлучно
сопровождал меня повсюду -- и на реке и в лесу.
Справедливость требовала наказания, и Желтый Джек получил
его в полной мере. Но это оказалось бесполезным: мулат был
неисправим. В него словно вселился злой дух.
Глава IV. ФЛОРИДСКИЙ КОЛОДЕЦ
За апельсиновой рощей в почве было своеобразное углубление
-- эта особенность присуща, как я полагаю, только Флориде.
Круглый водоем, имевший форму опрокинутой сахарной головы
диаметром ярдов в сорок, уходил на много футов в глубину земли.
На дне этого водоема было несколько углублений, или колодцев,
правильной цилиндрической формы, отделенных друг от друга
скалистыми перегородками. Это было очень похоже на улей с
разломанными сотами.
Такие колодцы иногда бывают сухими, но чаще всего там на
дне стоит вода, которая порой заполняет всю впадину.
Подобные естественные водохранилища хотя и расположены на
равнинах, но всегда окружены холмами или обломками скал,
покрытыми вечнозелеными зарослями магнолий, розового лавра,
дуба, шелковицы и пальметто. Такие колодцы часто попадаются
среди сосновых лесов, а иногда, как маленькие островки в
океане, они возникают среди зеленых саванн.
Это и есть "хоммоки" -- флоридские колодцы, знаменитые в
истории индейских войн.
Один из них был расположен как раз за апельсиновой рощей.
Рядом полукругом возвышались бурого цвета скалы, покрытые
темной листвой вечнозеленых деревьев. Вода в нем была чиста и
прозрачна, и в ее кристальной глубине резвились стаи золотых и
красных рыбок, лещей и пестрых окуней. Бассейн снабжал нас
рыбой, и здесь же мы все купались. В жарком климате Флориды
купанье не только удовольствие, но попросту необходимость.
Из дома к водоему через апельсиновую рощу была проложена
песчаная дорожка и устроено несколько каменных ступенек, по
которым было удобно спускаться в воду. Конечно, наслаждаться
купаньем разрешалось только белым.
За бассейном простирались возделанные поля, окаймленные
вдали высокими кипарисовыми и кедровыми лесами. Вокруг на
многие и многие мили тянулась непроходимая трясина.
С одной стороны плантации лежала широкая равнина, поросшая
густой травой. Это была саванна -- естественный луг, где
паслись лошади и домашний скот. Здесь часто появлялись олени и
стаи диких индеек.
Я был как раз в таком возрасте, когда юноши увлекаются
охотой. Как и у большинства молодежи из Южных штатов, не очень
занятой делом, охота была моим главным развлечением. Отец
подарил мне свору великолепных гончих.
Моей самой любимой забавой было спрятаться в колодце и
ждать приближения оленя или индейки, а затем гнаться за ними по
зеленой равнине. Мне уже удалось поймать много оленей и индеек;
собаки отлично берут и тех и других. За дикими индейками легко
можно охотиться с гончими.
Я обычно уходил из дому рано утром, когда все еще спали.
Это самое лучшее время для охоты.
Однажды утром я отправился в свое укрытие у колодца и
залез на скалу, где для меня и собак было достаточно места. С
этой вышки передо мной открывалась вся равнина, и я мог
наблюдать за всем, что там происходило, тогда как меня никто не
видел. Широкие листья магнолии образовали над моей головой
подобие беседки, а сквозь просветы между листьями я мог вести
наблюдения.
В этот день я пришел туда до восхода солнца. Лошади стояли
еще в конюшнях, а скот в хлеву. Саванна была совершенно
пустынна. На ее широком просторе не виднелось ни одного оленя.
Я несколько огорчился. Сегодня мать ждала гостей и просила
принести ей к обеду дичи. Я, конечно, обещал и теперь, глядя на
пустынную саванну, был сильно разочарован.
Признаться, я очень удивился -- настолько это было
необычно. Каждое утро на широкой равнине появлялись олени. Но,
может быть, здесь охотились раньше меня? Вполне вероятно. Может
быть, это молодой Ринггольд с соседней плантации или кто-нибудь
из охотников-индейцев, которые, кажется, вообще никогда не
спят. Ясно только, что кто-то уже побывал здесь и распугал
дичь.
Саванна не считалась частным владением и не составляла
собственности ни одной из плантаций: каждый мог свободно
охотиться на ее просторах. Эта земля принадлежала государству и
еще никому не была продана.
Итак, я не принесу к обеду оленины. Правда, я мог еще
подстрелить индейку, они обычно появлялись позднее. Я слышал,
как они курлыкали на вершинах деревьев. Громкие звуки отчетливо
разносились в тихом утреннем воздухе. Но накануне мне удалось
убить целый выводок, и наша кладовая была уже забита ими.
Теперь мне нужна была оленина.
У меня была при себе винтовка, и я мог отправиться за
оленем в лес. Или лучше всего зайти в хижину старого Хикмэна,
он мог бы помочь мне. Если он уже охотился сегодня, то у него
есть оленина, и я возьму у него немного.
Солнечный диск только что показался над горизонтом, его
лучи золотили вершины далеких кипарисов, а их светло-зеленые
листья сверкали всеми оттенками золота.
Прежде чем спуститься со своей вышки, я еще раз оглядел
саванну и увидел нечто, заставившее меня изменить мое намерение
и остаться на скале.
Стадо оленей показалось на опушке кипарисового леса, там,
где изгородь отделяет саванну от возделанных полей.
"Ara! -- подумал я. -- Они сумели пробраться через
маисовое поле".
Я взглянул на то место, откуда, как мне казалось, вышли
олени. Я знал, что там в углу изгороди был пролом, обычно
закрытый досками. Я ясно видел этот пролом, но все доски были
на своих местах. Значит, олени пришли не с этой стороны. Вряд
ли они могли перепрыгнуть через изгородь. Это был высокий забор
со столбами и подпорками; доски закрывали пролом на всю высоту
забора. Следовательно, олени появились из лесу?
Я заметил и кое-что другое. Олени не шли, а быстро бежали,
как будто потревоженные присутствием врага.
Вероятно, кто-нибудь гонится за ними. Но кто же? Старый
Хикмэн или Ринггольд? Я не сводил глаз с лесной опушки, но
никого не было видно.
А что, если оленей спугнул медведь или рысь? Тогда они
далеко не уйдут, и я с собаками еще смогу их догнать. Быть
может...
Мои размышления были прерваны появлением того, кто испугал
оленей. Оказалось, что это человек, а вовсе не медведь и не
рысь.
Он выступил из густой тени кипарисов. Лучи солнца пока еще
озаряли лишь вершины деревьев, но было уже достаточно светло,
чтобы рассмотреть человека. Это был не Рингтольд, не Хикмэн и
не индеец. На нем были синие холщовые штаны, полосатая рубашка
и шляпа из листьев пальметто. По одежде я сразу узнал нашего
дровосека. Это был Желтый Джек.
Глава V. МУЛАТ И ЕГО СПУТНИК
Это открытие несколько удивило меня. Что делал мулат в
лесу в такой ранний час? Запасливость и бережливость не были
свойственны ему; наоборот, стоило большого труда заставить его
приняться за обычную дневную работу. По природе он не был
охотником. Я никогда не видел, чтобы он гонялся за дичью, хотя,
постоянно бывая в лесу, он хорошо знал все укромные места и
лазейки, а также повадки и привычки животных. Что же привлекло
его сегодня утром в лес?
Я остался на вышке и продолжал наблюдать за ним, в то же
время не теряя из виду оленей. Скоро выяснилось, что мулат их
не преследовал. Выйдя из лесу, он не пошел за стадом, а
повернул совсем в другую сторону, на дорожку, ведущую к
маисовому полю.
Я заметил, что он шел медленно, пригнувшись к земле. Мне
показалось, что у его ног вертится какое-то животное --
по-видимому, маленькая собака или опоссум. Оно было светлое,
как опоссум, но на таком расстоянии я не мог отличить опоссума
от щенка. Я подумал, что Желтый Джек поймал в лесу зверька и
тащит его за собой на веревке.
Ничего странного в его поведении не было. Мулат мог еще
вчера найти нору опоссума и поставить там ловушку. Ночью
опоссум попался, и теперь он тащил его домой. Меня удивило
только, что мулат вдруг стал охотником, но и этому я нашел
объяснение. Я вспомнил, что негры очень любят мясо опоссума, и
Желтый Джек не был исключением.
Сообразив, что зверька можно легко поймать, он решил
раздобыть себе жаркое.
Но почему он не нес свою добычу, а вел ее или, скорее,
тащил за собой? Время от времени он нагибался к зверьку, как бы
для того, чтобы его погладить. Я недоумевал: значит, это был не
опоссум!
Я следил за мулатом, пока он не подошел к пролому в
изгороди. Я думал, что он просто перепрыгнет через нее, так как
ближайший путь к дому лежал через маисовое поле. Конечно, он
пойдет полем. Но, к моему удивлению, мулат начал снимать одну
жердь за другой. Затем он отшвырнул их в сторону и оставил
пролом открытым.
Он вошел в пролом, согнувшись, пробрался через поле и
скрылся за широкими листьями маиса. На некоторое время я совсем
потерял его из виду вместе с белым зверьком, которого он волок
за собой таким странным образом. Я снова стал следить за
оленями, которые уже успокоились и мирно паслись посреди
саванны.
Но мысль о странном поведении мулата не оставляла меня, и
я снова посмотрел вслед ему. Он все еще не показывался из
зарослей маиса. Но тут я заметил нечто такое, что весьма меня
удивило. Как раз там, где Желтый Джек вышел из лесу, появилось
существо, двигавшееся прямо к саванне. Это была какая-то темная
фигура, похожая на человека, ползущего на руках и волочащего
ноги по земле.
В первую минуту мне показалось, что это человек, но не
белый, а негр или индеец. По ухваткам он напоминал индейца, но
с индейцами мы были в мире. С какой же стати мирному индейцу
нужно было выслеживать мулата? Я говорю "выслеживать", потому
что и поза и движения странного существа ясно говорили о том,
что оно идет по следу Желтого Джека.
"Может быть, это Черный Джек?" -- подумал я. Я вспомнил
вендетту(8), которая существовала между негром и мулатом, и
драку, в которой Желтый Джек пустил в ход нож. Конечно, он был
наказан, но ведь не самим Черным Джеком. Не пытался ли
обиженный сам отомстить обидчику?
Так можно было бы объяснить зрелище, которое приводило
меня в недоумение. Но трудно представить себе, что негр
способен на это, -- - он был слишком благороден. Как ни пылал
гневом Черный Джек против своего низкого врага, я был убежден,
что он не способен на коварную и гнусную месть из-за угла. Это
не в его характере. Нет, это не мог быть он.
Не он, и никто другой!
В эту минуту золотое солнце озарило саванну. Его лучи
скользнули по зелени, освещая деревья от макушки до самых
корней. Темное тело выползло из тени и двинулось к маисовому
полю. Под солнцем оно сверкало чешуей, похожей на броню. Теперь
уже ясно было видно, что это не негр, не индеец и вообще не
человек. Это был аллигатор.
Глава VI. АЛЛИГАТОР
Для уроженцев Флориды аллигатор не представляет ничего
замечательного и ничего особенно ужасного. Дело в том, что при
всем своем безобразии -- а из всех животных аллигатор самый
отвратительный, -- он не внушает особенного страха тем, кто его
хорошо изучил. Тем не менее к нему все же приближаются с
опаской. Человек, незнакомый с повадками и привычками
аллигатора, весь дрожа от страха, убегает от него. И даже
местные жители -- краснокожие, белые или черные, -- живущие
вблизи от болот и лагун, с осторожностью приближаются к этой
гигантской ящерице.
Некоторые кабинетные ученые-натуралисты утверждают, что
аллигатор не нападает на человека. Однако они признают, что он
уничтожает лошадей и рогатый скот. То же самое они утверждают и
относительно ягуара и летучей мыши -- "вампира". Странные
утверждения, особенно когда имеются тысячи доказательств,
свидетельствующих о противоположном.
Действительно, аллигатор не всегда нападает на человека,
когда ему представляется случай. Впрочем, так же поступают и
лев и тигр. Но даже и Бюффон(9), который и вообще-то ошибается,
едва ли осмелился бы заявить, что аллигатор -- безобидное
животное. Если сосчитать всех людей, ставших жертвами
прожорливости аллигаторов со времен Колумба, то число
получилось бы огромное. Оно было бы не меньше, чем количество
жертв индийского тигра или африканского льва за тот же период.
Гумбольдту(10), во время его короткого пребывания в Южной
Америке, рассказали много таких случаев; что же касается меня,
то мне известен не один случай гибели от зубов аллигатора, и я
видел немало людей, искалеченных этим чудовищем.
В водах тропической Америки встречается много
разновидностей кайманов, аллигаторов и настоящих крокодилов.
Одни из них более свирепы, другие менее, отсюда и проистекают
разногласия в рассказах путешественников. Даже одинаковые виды
в двух разных реках не всегда абсолютно похожи друг на друга.
На аллигаторов, как и на других животных, воздействуют внешние
причины. Климат, близость людей, величина животного -- все
оказывает свое влияние, и, что может показаться еще более
странным, на свойствах аллигаторов отражается характер той расы
людей, которая обитает вблизи них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45