Снять решетку оказалось совсем нетрудно. После чего Иит, используя
меня вместо трапа, быстро забрался в отверстие. Он не сказал мне ни когда
вернется, ни куда направляется, хотя, возможно, он и сам этого еще не
знал.
Я попытался бодрствовать, надеясь, что Иит захочет телепатически
связаться со мной, но мое тело нуждалось в отдыхе, и в конце концов я
свалился на койку в глубоком, как будто от снотворного, сне.
С трудом проснувшись, я едва разомкнул тяжелые веки. Первое, что я
увидел, это был свернувшийся в комочек, снова перевоплотившийся в
покрытого шерстью гуманоида Иит. Я сел, пытаясь расшевелить оцепеневшее от
усталости сознание.
Ииту удалось вернуться не только в нашу камеру, но и в свое прежнее
тело. Страх обострил мои чувства и послал руку к поясу, где в кармашке я с
облегчением нащупал камень.
Пока я бессмысленно смотрел на Иита, он развернулся, сел и,
прищурившись, потянулся, как будто проснулся после такого же
продолжительного сна, как и мой.
- Идут гости.
Если даже, он не успел окончательно проснуться, его мысль была ясной.
Я неуклюже забрался в освежитель, что помогло мне окончательно
проснуться. Я внимательно изучал лоток выдачи пищи, когда дверь открылась
и к нам заглянул один из охранников орбслеона.
- Вице-президент хочет видеть тебя.
- Я еще не поел.
Я решил, что как гость орбслеона могу проявить некоторую
независимость.
- Хорошо. Тогда ешь.
К моему удивлению, он сделал эту уступку, что дало мне чувство
уверенности в себе, но на большее я надеяться не мог. Он стоял в дверях и
наблюдал за тем, как я вынул малоаппетитную пищу и принялся за нее вместе
с Иитом.
- А ты, - охранник уставился на мутанта, - ты что здесь делаешь?
- Даже не пробуй говорить с ним, - на ходу импровизировал я. - Для
этого нужен переводчик. Это мой пилот. Всего лишь четвертая степень
разумности, но как техник он вполне хорош.
- Ясно. Но кто же он такой?
Я не знал, что это было, - обыкновенное любопытство или же ему
поручили выпытать у меня побольше интересовавших их сведений. Но я уже
весьма правдоподобно начал рассказывать об Иите и теперь воспользовался
тем именем, которым он назвался сам.
- Он фвэт, с Формалха, - ответил я.
В галактике было столько планет с разными формами жизни всех степеней
разумности, что обо всех не знал никто, и можно было употребить любое
выдуманное название.
- Он останется здесь...
Когда я подошел к выходу, охранник преградил Ииту путь.
Я покачал головой.
- Он слишком привязан ко мне. Если я уйду, он убьет себя.
Хотя я всегда сомневался, что два разных вида могут быть тесно
эмоционально взаимосвязаны, теперь я воспользовался именно этой теорией. В
конце концов, мало ли что бывает на свете: совсем недавно я сомневался и в
существовании самого этого места, поэтому здесь можно было ожидать
исполнения и других невероятных историй. Главное, что охранник согласился
со мной и позволил Ииту ковылять позади меня.
Нас привели в помещение, похожее на небольшой ломбард. На
установленном здесь длинном столе были разложены разнообразные приборы для
исследования драгоценных камней. Оснащение этой лаборатории могло вызвать
зависть любого оценщика. В стенах были установлены сейфы, в их дверках
виднелись углубления для большого пальца руки, которым приводилось в
действие запорное устройство.
- Нас просвечивают шпионскими лучами, - сообщил Иит.
Но я уже и так понял, зачем меня привели сюда. Они хотели проверить,
действительно ли я оценщик, поэтому мне нужно было опасаться ловушки.
Чтобы выдержать это испытание, я должен был вспомнить все, что я узнал за
время своего обучения профессии у человека, облик которого сейчас принял.
Разложенные на столе предметы для оценки были покрыты защитной сетью.
Подчиняясь профессиональному чутью, я сразу пошел к столу.
Четыре изделия, усыпанные оправленными в металл драгоценными камнями,
ярко сверкали из-под сети.
Первым было ожерелье - саларики давали двойную цену за его
сарголианские камни коро, потому что, нагреваясь на теле владельца, они
начинали замечательно пахнуть.
Я поднес ожерелье к свету, проверил все камни на вес и понюхал каждый
из них. Затем небрежно бросил ожерелье на стол.
- Синтетика. Может быть работой Рэмпера из Норстеда - или кого-нибудь
из его учеников - ожерелью около пятидесяти лет. Чтобы камни пахли, их
пять или шесть раз обрабатывали в ароматизаторе.
Я произнес приговор и повернулся к следующему изделию, зная, что
впечатление мне нужно произвести не столько на находящихся в комнате,
сколько на тех, кто направлял на меня шпионский луч.
Оправа второго украшения отличалась строгой простотой. Я несколько
мгновений рассматривал его необычно темный камень, а затем положил изделие
в инфраскоп и снял два показания.
- Это терранский рубин первого класса. У него по-настоящему нет
изъянов. Но его дважды обрабатывали. Один из способов обработки я могу
определить, другой для меня нов. Но в результате этой обработки произошли
изменения в цвете камня. Думаю, первоначально он был гораздо светлее.
Лабораторные исследования по качеству он пройдет. Но у любого эксперта
возникнут сомнения в его подлинности.
Третьим на столе лежал широкий ручной браслет из красноватого
металла, на который золотом был нанесен сложный растительный орнамент из
цветов и гибкой лозы. Здесь невозможно было ошибиться, я сразу вспомнил
тот день, когда отец показывал мне подобный узор на небольшом кулоне,
который он потом продал в музей.
- Это, безусловно, предмет предтеч. Подобный я видел лишь один раз,
его нашли в ростандианской гробнице. Археологи утверждают, что он
значительно старше даже самой гробницы. Возможно, он был найден тем
ростандианином, что был там захоронен. Происхождение предмета до сих пор
неизвестно.
В противоположность всем предыдущим, предложенным для экспертизы
предметам, четвертый представлял из себя гроздь плохо обработанных камней,
оправленных в свинцово-серый металл. Центральный камень - не меньше
четырех карат - был очень неплох, но обработали его бездарно.
- Работа Камперела. Центральный камень - это сапфир, и его стоит как
следует огранить. Остальные, - я пожал плечами, - из них ничего не выйдет.
Безделушка для туристов. Если у вас, - я повернулся к тем двоим, что молча
слушали меня, - ничего нет для меня получше, то слухи о сокровищах
Блуждающей Звезды явно преувеличены.
Один из них обошел стол и завернул ювелирные изделия в защитную сеть.
Когда я уже решил, что теперь мне остается только вернуться в свою камеру,
из невидимого динамика раздался спокойный голос вице-президента.
- Как ты понял, это была проверка. Ты увидишь и другие предметы. Этот
сапфир - ты можешь его огранить?
Внутренне я вздохнул с облегчением. Проверку я, судя по всему,
прошел. А что касается огранки - мой отец не занимался этим, значит и мне
не нужно было браться за эту работу.
- Я оценщик. Нужно быть искусным ювелиром, чтобы после того, как этот
камень так изуродовали, вернуть его к жизни. Думаю, такую работу сможет
выполнить, например, - я отчаянно вспоминал, - например, компания Фэтка и
Нджила. Эти имена я узнал от Вондара, который предупреждал о том, что эти
коммерсанты делят камни на те, которые можно продать открыто, и те,
которые пойдут в продажу неофициально. Их подозревали в связях с Гильдией,
но доказать это было невозможно. Знание их имен, должно было послужить
убедительным доказательством того, что я сам тоже работал на грани закона.
Воцарилась тишина. Человек, который завернул драгоценности в сеть,
теперь запер их в одном из стенных сейфов. Все молчали, динамик тоже
безмолвствовал. Ожидая развития событий, я нетерпеливо переступал с ноги
на ногу.
- Приведите сюда... - проскрипел наконец динамик.
Таким образом я снова оказался у барахтавшегося в заполненном
жидкостью кресле вице-президента. На откидном столике лежал небольшой
металлический предмет.
Этот странный предмет не содержал драгоценного камня. Подобные
изделия я уже видел раньше. Это кольцо предназначалось для ношения на
пальце поверх перчатки скафандра. Но оправа его была пуста. Я не
сомневался, что именно такое кольцо стало причиной смерти моего отца, хотя
в нем и отсутствовала самая главная его часть. Мне, несомненно, предстояло
следующее испытание, но на этот раз проверялись не мои знания оценщика,
теперь я должен был показать, насколько я осведомлен в другом. Мои слова
должны были содержать достаточно много правды, чтобы они поверили мне.
- Здесь работает шпионский луч, - предупредил меня Иит.
- Что это?
Вице-президент сразу приступил к проверке.
- Можно мне посмотреть поближе? - спросил я.
- Возьми, посмотри, затем скажи.
Я взял кольцо. Без камня это был просто кусок старого железа. Сколько
правды я могу рассказать о нем? Они, наверняка, очень много знают о смерти
моего отца... Значит я должен был рассказать все, что знал отец.
- Такое я уже видел раньше - но то кольцо было с камнем.
Я начал с правды.
- С тусклым камнем. Он предназначался для какого-то процесса и не
представлял никакой ценности. Вещь сняли с перчатки скафандра мертвого
чужеземца - возможно, кого-то из предтеч - и принесли ко мне в ломбард.
- Никакой ценности, - щелкнул голос вице-президента. - Но все же ты
купил его.
- Он был чужеземцем, предтечей. Каждая кроха информации о подобных
вещах может принести богатство. Намек здесь, намек там - и кто-нибудь
может найти клад. Само по себе это кольцо не имеет ценности, но его
возраст и его история - за это стоило заплатить.
- Почему оно было надето на перчатку?
- Этого я не знаю. Что мы вообще знаем о предтечах? Они не
принадлежали к единой цивилизации, виду или времени. Закатанам известны по
крайней мере четыре различные звездные империи, которые существовали до
становления их собственной цивилизации, но их было гораздо больше. Города
разрушаются, солнца сгорают, но порой от древности остаются какие-то
предметы. Тысячелетиями космос сохраняет подобные их. О предтечах мы
узнаем по таким дошедшим до нас остаткам и это придает ценность каждой
находке.
- Он задает вопросы, - сказал мне Иит, - но спрашивает кто-то другой.
- Кто?
- Тот, кто значительнее этой полурыбы.
Иит впервые использовал такое пренебрежительное выражение, и я
почувствовал его презрение. - Это все, что я знаю. Тот, другой, защищен от
телепатического воздействия.
- Это было кольцом, - громко повторил я и положил предмет назад на
стол. - Когда-то в нем был камень, и оно похоже на то, что сняли со
скафандра предтеч и принесли мне.
- Где оно теперь?
- Спроси это, - резко ответил я, - у тех, кто ограбил мой магазин и
пытался убить меня.
Это было ложью, но сможет ли какой-нибудь луч определить это? Теперь
я дожидался, смогут ли они что-нибудь противопоставить моей лжи. Если даже
какое-нибудь противоречие уже было обнаружено, то те, кто был в этой
комнате еще не были уверены в этом наверняка. А если мои последние слова
были приняты за правду, то попытки узнать подробности среди руководства
Гильдии вообще не смогут повредить мне.
- Достаточно, - щелкнул динамик голосового устройства переводчика. -
Иди в торговый зал - смотри.
Мой конвойный двинулся к двери. Он выглядел не так эффектно как
патрульный, но у него на поясе было оружие, и я не стал оспаривать его
право конвоировать меня.
Мы шли по одному из обрамляющих центр станции коридоров. При ходьбе,
из-за слабой силы тяжести приходилось держаться за поручень и старался не
поднимать ноги слишком высоко от пола. Потом мы спустились по вертикальной
извилистой шахте с поручнями вместо ступеней на три уровня ниже
апартаментов вице-президента.
Суетой и шумом этот уровень напоминал торговую площадь. Нас обгоняли
или шли нам навстречу представители самых разных рас и видов - терранцы,
терранцы-мутанты, гуманоиды и негуманоидные чужеземцы.
Большинство из них были одеты в корабельную форму без каких-либо
знаков различий. Я не заметил у них ни одного лазера, все были вооружены
парализаторами. Я подумал, что, возможно, здесь существует какое-либо
правило, запрещающее ношение более опасного оружия.
Помещение, в которое я зашел теперь, не было оснащено сложным
лабораторным оборудованием. Другой, низший по должности орбслеон скорчился
здесь в тесной чаше, и жидкости в ней хватало лишь для того, чтобы
обеспечивать ему минимум комфорта. Очевидно, ему лишь поручили встретить
меня. Он даже не воспользовался переводчиком, а просто указал щупальцем на
стоящий у стены табурет. Я послушно сел там, а Иит устроился на корточках
у моих ног. В комнате было еще двое, и с дрожью рассмотрев их я понял, как
далеко от закона оказался.
В галактике всегда существовало рабство, иногда на некоторых
планетах, иногда в целых солнечных системах. Обычно рабами становились
военнопленные, которых использовали в сельском хозяйстве и на других
работах. Но те, кого я увидел перед собой, были выведены специально для
этой цели путем селекции, которую годами пытался искоренить Патруль.
Слуги орбслеона были гуманоидами. Но после хирургических и
генетических модификаций они перестали соответствовать понятию "человек"
по шкале Ланкорокса в обществе чужаков - терранцев-мутантов. Они
превратились в живые машины, каждую из которых запрограммировали для
выполнения определенных видов работ. Один из них сидел сейчас за столом,
его безвольные руки и одутловатое тело были так расслаблены, будто его
покинула даже ограниченная, питающая эту псевдожизнь энергия. Другой
быстро и уверенно обрабатывал украшенный драгоценными камнями воротник,
который надевают по праздникам на Уорлоке. Он выковыривал камни и,
безошибочно определяя параметры каждого, укладывал их в расставленный
перед ним ряд футляров. Много-линзовые сферы в его уродливой слишком,
большой и слишком круглой голове не были направлены на то, что он делал, а
бесцельно уставились на вход в комнату.
- Это датчик, - сообщил Иит. - Он информирует лишь о том, что видит,
даже не называя предметов. Другой - это передатчик.
- Телепат!
Я неожиданно испугался, что этот безвольный расползшийся перед нами
кусок плоти может настроиться на Иита и узнать, что мы с ним были совсем
не теми, за кого себя выдавали.
- Нет, он использует более низкий диапазон, - ответил Иит. - Хотя
если хозяин перенастроит его...
Он замолк, и я понял, что он тоже почувствовал себя в опасности.
Я не знал, зачем меня сюда привели. Шло время. Я посматривал на
проходящих по коридору. Раб-датчик продолжал работу, и когда полностью
очистил воротник от камней уложил метал в футляр побольше. Теперь в его
подвижных пальцах оказалась тонкой работы диадема. Он брал камни из
футляров и так же быстро, как минутой раньше, вынимал их из воротника
устанавливал их в диадему. Он не использовал все камни, но было очевидно,
что за это украшение в любом внутрипланетном магазине без колебаний
заплатят тысячу кредиток. За все это время раб так ни разу и не посмотрел
на то, чем занимались его руки.
Мне не сказали, какими будут мои обязанности. И поскольку работа
раба-датчика мало интересовала меня, я скоро заскучал. Но наверняка любой
в моем положении довольно быстро захотел бы чем-нибудь заняться и, если бы
я продемонстрировал скуку, это не показалось бы подозрительным.
Когда в комнату вошел человек в мундире капитана корабля, я
нетерпеливо ерзал на делающемся еще жестче от долгого сидения стуле. На
мундире капитана не было отличительных знаков какой-либо компании.
Очевидно, посетитель был здесь не впервые, раз, потому что минуя стол, за
которым сидели рабы, он уверенно подошел к орбслеону.
Он расстегнул мундир и теперь шарил под ее полой. Чужестранец откинул
вперед стол, очень похожий на тот, на котором вице-президент показывал
кольцо.
Наконец космонавт извлек комок защитной сети, и в ней я увидел камень
знакомого цвета - дзоран. Щупальце орбслеона обвилось вокруг камня и без
предупреждения швырнуло его мне. Я инстинктивно поймал в воздухе летящий
камень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115