Наполняясь, бурдюки урчали, с шумом выпуская воздух. Как и во всей Тахари, вода в Торе была солоноватой и нечистой. Незаметно оглянувшись, я увидел свою четверку. Надо прикинуть, кто из них самый быстрый и опасный, кто идет после него, и так далее.Здесь же сшивался и водонос со своими медными кружками. Мне показалось странным, что его занесло в центральную часть города, где было достаточно колодцев. Никто не станет покупать воду, когда в двух шагах можно попить бесплатно. Водонос спустился по ступенькам и погрузил в воду свой бурдюк. Увидев меня, он улыбнулся, давая понять, что запомнил утреннего покупателя. Я ответил на его улыбку и отвернулся. Это был безобидный, честный малый, услужливый и тщедушный. Я почувствовал себя дураком. Естественно, ему необходимо посещать колодцы. Чего я от него ожидал? Что наполняет бурдюк белым песком пустыни?Я выбрал боковую улочку, потом свернул с нее в сторону и уперся в глухую стену. Народу поблизости не было.Сзади приближались торопливые шаги. Я помахивал прогулочной цепочкой и делал вид, что заблудился. Оглядываться нельзя, лучше ориентироваться по теням. Они решили, что я забрел в тупик. Между тем я специально выбрал эту улочку, чтобы спровоцировать их на решительные действия. Пусть сделают это в удобное для меня время. К тому же я оставлял им возможность уйти. Позади них стены не было. Мне совершенно не хотелось их убивать. Тем более что по виду они походили на обычных уличных бандитов.Я услышал шорох одежд и увидел, как мелькнула тень.Возбуждение от предстоящей схватки охватило меня, я радостно засмеялся, обернулся и метнул цепочку. За долю секунды до того, как цепочка вылетела из моей руки, я убедился, что главарь находится именно там, где я и ожидал его увидеть. Так было на протяжении всего пути, так что обернуться я мог в любой момент. Главарь завизжал от боли, и я тут же швырнул его на двух подбежавших сообщников. Не успели они опомниться, как я прыгнул на оставшегося бандита и ударил его одной ногой в грудь, а другой в голову. Затем я схватил одною из бандитов за руку и со всех сил треснул его головой о глиняную стену. Потом рывком оторвал от земли второго и кинул на ту же стену. Он ударился спиной и головой и медленно сполз на неподвижного пособника. Главарь попятился, вытирая струящуюся по лицу кровь.— Ты из касты воинов, — прошептал он и бросился наутек.Я не стал за ним гнаться, а вернулся на базар, чтобы выяснить, где можно купить сталь и кайила. Маленький оборванец за медный тарск предоставил мне всю информацию. Оружейники работали на соседней улице. А пеналы для кайилов находятся у южных ворот города.По дороге на улицу оружейников я снова наткнулся на водоноса. Мокрый бурдюк на его плече булькал и переливался.— Тал, господин, — сказал он мне.— Тал, — ответил я и зашагал к мастерским. Мне не терпелось подержать в руках кривой тахарский ятаган.— Между каварами и аретаями скоро начнется война, — услышал я случайную фразу.Я шел на улицу оружейников. В правой руке я крутил легкую прогулочную цепочку. Она будет хорошо смотреться на узких лодыжках Алейны, проходящей сейчас подготовку в пеналах Тора.Вечером я твердо решил отдохнуть в «Гранате». По слухам, у них самые хорошие танцовщицы. Глава 3. Я НЕ УЧАСТВУЮ В СОБЫТИЯХ ВО ДВОРИКЕ. СЕРЕБРЯНЫЙ ТАРСК ВОЗВРАЩАЕТСЯ Боевой кайил поднялся на задние ноги и пошел в атаку. Когти его, однако, были зачехлены. Другой зверь поднял фонтан пыли и песка, закинул грациозную голову на длинной шее и ткнулся стянутой кожаными ремнями клыкастой пастью во всадника, едва успевшего прикрыться маленьким щитом. Всадник тут же полоснул меня изогнутым лезвием в кожаных ножнах, а я парировал удар своим оружием, тоже в легких и красивых тренировочных ножнах.Визжа от возбуждения, кайилы приседали и бросались друг на друга с быстротой и проворством котов. В последний момент я отвернул своего зверя с линии атаки, и собиравшийся нанести мне сокрушительный удар всадник потерял равновесие. Я тут же полоснул его по шее зачехленным клинком.Он проскакал мимо, развернулся и поднял своего кайила на дыбы.Я приготовился к очередной атаке.Мы тренировались уже десять дней по десять гориан-ских анов ежедневно. Из последних сорока схваток восемь закончились вничью, в тридцати двух мне присудили победу, девятнадцать из них, по мнению судей, завершились смертельным ударом.Мой противник стянул с лица на горло марлевую повязку от пыли и сбросил бурнус. Хариф считался первым клинком Тора— Принесите соль, — потребовал он у судьиСудья махнул мальчишке, который тут же притащил маленькое блюдце с солью. Воин спрыгнул с седла и пешком приблизился ко мне.Я оставался верхом.— Сними намордник со зверя, — сказал он и жестом приказал мальчишке заняться когтями кайила. Тот осторожно стянул кожаные чехлы с острых, как кинжалы, когтей. Зверь нервно топтался в песке.Я сбросил тренировочные ножны и провел лезвием по стягивающим пасть зверя ремням. Кожа мгновенно лопнула. Брошенный на ятаган шелковый платок разваливается на две части. Кайил запрокинул голову и оскал клыкастую пасть.Я поднял ятаган. Сталь ослепительно сверкнула на солнце, я снова вложил его в ножны и спрыгнул на землю. Мальчишка принял поводья.Я повернулся к воину.— Живи спокойно, — проворчал он.— Постараюсь, — ответил я.— Большему я тебя научить не могу. Я промолчал.— Пусть между нами будет соль, — сказал он.— Пусть между нами будет соль.Он насыпал щепотку соли на правое запястье и взглянул на меня узкими глазами.— Хочется верить, что ты надо мной не смеялся.— Нет.— В твоей руке сталь живет, как птица.Судья согласно кивнул. Глаза мальчишки сияли.— Ничего подобного мне видеть не приходилось. Кто ты?Я насыпал соли на правое запястье.— Я человек, который делит с тобой соль.— Этого достаточно.Я прикоснулся языком к пропитанной потом горстке соли на его руке, а он лизнул мою соль.— Мы с тобой разделили соль, — сказал он.Затем он вложил в мою руку круглый золотой тарн Ара, которым я заплатил за учебу.— Это твое, — сказал я.— Как у тебя получается? — спросил он.— Не знаю.Он улыбнулся:— Мы с тобой разделили соль.Из шатра Фарука из Касры я отправился в свою лачугу в Торе. Он покупал кайилов для каравана на оазис Девяти Колодцев и разбил лагерь вблизи от города. Оазис принадлежал Сулейману, начальнику тысячи копий. Сулейману из рода аретаев.По моей просьбе Фарук согласился судить учебный бой с ятаганами, который всегда устраивают в конце обучения.Просьба не сильно его обременила, поскольку он все равно пропадал в районе южных ворот, осматривая кайилов.Да и судить было нетрудно, ибо спорных ситуаций не возникало. Спор возник только один раз. Хариф настаивал, чтобы победу присудили мне. Я не соглашался, поскольку не дотянулся ятаганом до его тела. Судья расценил ситуацию предельно корректно. Финальная атака представляла широкий рубящий удар снизу вверх в лицо. Я придержал лезвие, не дотянувшись до Харифа на один торн. Кожаные ножны рассекли бы ему кожу, а я не хотел причинять противнику вреда. Без ножен такой прием слизывает человеку половину черепа.— Будь сегодня гостем моих шатров, — сказал судья Фарук из Касры.Мальчишка, который принес соль и снял чехлы с когтей моего кайила, был его сыном. Он стоял рядом, глаза ребенка сияли. Звали его Ахмед. Именно он несколько месяцев назад погнался за кайилом и натолкнулся на камень, на котором было начертано: «Страшись башни из стали».— Для меня огромная честь отужинать вместе с вами, — ответил я.В эту ночь, после того как мы покончили с едой и одетая славянка в браслетах, рабыня Фарука, вымыла наши правые руки в веминиевой воде, которую принесла в маленьком пузатом медном кувшине, я вытащил из складок одежды маленький плоский закрытый горианский хронометр. Глаза мальчишки едва не вылезли из орбит. Я протянул ему вещииу.Ахмед открыл крышку и уставился на бегущие по кругу крошечные стрелки. Горианский день состоит из двадцати часов, или анов. Горианские хронометры отличаются от земных часовых механизмов тем, что стрелки у них движутся в противоположную сторону. В этом смысле время здесь идет назад. Это был великолепно сработанный и очень точный хронометр. У него имелась даже раскачивающаяся стрелка для измерения крошечных инов. Мальчик с трудом оторвал глаза от волшебного прибора и взглянул на меня.— Это тебе, — сказал я. — Подарок. Мальчик покорно протянул хронометр отцу. Фарук, купец из Клеры, улыбнулся.Тогда мальчик с хронометром в руках обошел сидящих вокруг костра людей. Возле каждого он останавливался и протягивал драгоценный подарок. Все поочередно осматривали вещь и возвращали ее Ахмеду. Наконец мальчик вернулся, сел рядом со мной и посмотрел на отца.— Ты будешь узнавать время, — сказал Фарук из Касры, — по скорости кайила, по кругу и палке, а еще по солнцу. Но эту вещь ты можешь сохранить как подарок.— Спасибо тебе, отец! — восторженно воскликнул мальчик. — Спасибо тебе! И вам спасибо! — обратился он к сидящим вокруг костра.Все разулыбались.— И тебе спасибо, воин, — повернулся ко мне мальчик.— Пустяки, — ответил я.Фарук из Касры посмотрел на меня.— Мне это очень приятно, — сказал он и поинтересо- вался: Скажи , Хаким из Тора, как ты зарабатываешь на жизнь? Могу ли я как-нибудь тебе помочь?Мальчик видел камень с надписью по дороге в оазис Девяти Колодцев.— Я скромный купец, — отвечал я. — У меня есть несколько камней, которые я бы хотел продать в оазисе Девяти Колодцев, чтобы купить финиковых кирпичей и продать их в Торе.— Видя, как ты рубишься, я бы никогда не подумал, что ты купец, — улыбнулся Фарук из Касры.Я улыбнулся в ответ.— Я собираюсь в скором времени отправиться в оазис Девяти Колодцев, — сказал Фарук из Касры. — Для меня будет большой честью, если ты и твой кайил присоединитесь к моему каравану.— Буду безмерно рад, — сказал я.— Я уже купил кайилов, — сказал Фарук из Касры.— Когда ты выезжаешь?— На рассвете.— Мне надо забрать девушку из пеналов Тора. Я догоню тебя в пути.— Ты так хорошо знаешь пустыню?— Нет.— Ахмед будет ждать тебя у южных ворот.— Я очень это ценю.Из шатров Фарука из Касры я возвращался в свою лачугу в Торе, расположенную на улице гуртовщиков и погонщиков.Дела, как мне казалось, продвигались неплохо. По дороге я посмотрю на камень, обнаруженный несколько месяцев назад Ахмедом, сыном Фарука. Оттуда и начнется мой поиск. Определившись по месту, я продолжу путь в оазис Девяти Колодцев, пополню запасы воды, найму проводника, вернусь к камню и двину на восток, в сторону Тахари. Я надеялся, что кочевники и аборигены выведут меня на загадочную стальную башню. Я почти не сомневался, что она действительно существует. Вряд ли она явилась плодом воображения человека, который успел начертать на скале предупреждение и умер. Стальные башни ни разу не упоминались в миражах или бредовых галлюцинациях сошедших с ума в пустыне. Как правило, во всех видениях так или иначе присутствует вода. Более того, у потерявших рассудок людей не остается времени на начертание предостережений. Какая-то сила вела этого человека через пустыню, он хотел рассказать что-то важное. Скорее всего, это был разбойник. Тем не менее не ясно, почему он путешествовал по пустыне пешком. Умирая, он шел в сторону цивилизации, чтобы успеть предупредить о стальной башне. Я не сомневался, что башня существует. С другой стороны, у меня почти не было шансов разыскать ее в бескрайней пустыне. Надо обязательно найти кого-нибудь, кто видел или хотя бы слышал о башне. Конечно, если она находится в стране дюн, далеко от караванных путей и оазисов, маловероятно, чтобы кто-нибудь на нее натолкнулся. Хотя один человек ее точно видел. Тот, чье сожженное солнцем, почерневшее тело нашли возле камня с предупреждением.На улицах Тора было темно. Местами дорога круто ' забирала вверх, иногда улицы начинали немыслимо петлять, в некоторых местах я едва мог протиснуться между стенами. Временами мне приходилось продвигаться на ощупь. Кое-где у ворот тускло горели светильники.Мне показалось, что сзади раздались шаги. Я откинул бурнус, вытащил из ножен ятаган и замер.Ни звука.Я продолжил свой путь. Ничего не было слышно.Я оглянулся, но меня обступала лишь непроглядная тьма.По моим оценкам до дома оставалось не более половины пасанга. Впереди виднелись тускло освещенные факелами открытые ворота. Я остановился.Мой путь пролегал через небольшой дворик. У ворот мелькнула неясная тень.Одновременно сзади раздались шаги и движение людей. Их было пятеро. Я резко обернулся и зарубил первых двух, прежде чем они успели сообразить, что происходит. Трое оставшихся попытались взять меня в кольцо. Я отступал в низкой стойке. Надо было любой ценой выманить вперед наступающего по центру. Тогда я смог бы атаковать любого из крайних, не опасаясь, что придется иметь дело с тремя клинками. Но центральный не высовывался, наоборот, выдвигались люди с флангов, что делало мое положение весьма опасным. Атаковать я не мог, ибо тут же попал под удары нескольких ятаганов. Эти парни не были простыми уличными грабителями.Неожиданно трое замерли, один из них швырнул ятаган на землю, после чего все развернулись и побежали.Я услышал, как позади меня захлопнулись ворота и со стуком задвинулся засов.Обернувшись, я не увидел ничего, кроме запертых ворот. Воткнутые в стены факелы едва освещали желтую штукатурку рядом с собой.С другой стороны ворот раздался душераздирающий крик.Тогда я еще не знал, сколько человек ждало меня во дворе.Опустив ятаган, я остановился за закрытыми воротами дворика.Справа вверху отворилось узкое окошко, и чей-то голос спросил:— Что здесь происходит?Зажегся свет и в других окнах. Люди выглядывали наружу. Какая-то женщина, приподняв паранджу, вглядывалась во тьму. Спустя два-три ина на улицу вышли мужчины с факелами и фонарями. С другой стороны ворот доносились голоса и шум. Завизжала женщина. Между створками блеснула полоска света.— Открывайте! — барабанил по ним человек с моей стороны. Было слышно, как подняли тяжелый засов, затем заскрипели створки на четырехдюймовой втулке. Четверо человек с нашей стороны помогали отворить ворота. Во дворе полукругом стояла толпа. Поднимая факелы, люди смотрели на каменный пол дворика. Я отметил высоту стен и прилегающих крыш и лишь после этого посмотрел туда, куда все.На камнях лежали одиннадцать растерзанных трупов и части человеческих тел.— Кто это мог сделать? — прошептал чей-то голос.Вряд ли хоть одному удалось уйти, подумал я.Четыре головы были напрочь оторваны; у двоих они держались на каких-то лохмотьях; горло одного человека выглядело так, словно по нему дважды ударили параллельными клинками; расположение ран было мне знакомо. Двое потеряли руки, один человек ногу, у одного из безруких выпотрошили внутренности. Я разглядел на его плече отпечаток челюстей. Мне уже приходилось видеть подобное в Торвальдсленде. У человека без ноги была откушена часть спины, так что сзади виднелось содержимое желудка. Один из безруких тоже был наполовину сжеван, из грудной клетки торчали ребра, не хватало сердца и левого легкого. Одиннадцатого умертвили более или менее аккуратно. На шее виднелось синюшное круговое пятно, как от веревки, а горло было прокушено.Я снова посмотрел на стены и крыши окружающих дворик домов.— Кто мог это сделать? — повторил свой вопрос мужчина.Я вышел со двора. Возле зарубленных мною людей уже собралась толпа.Я посмотрел на мертвых и спросил:— Кто-нибудь их знает?— Да, — отозвался мужчина. — Это Тек и Сауд, люди Зева Махмуда.— Больше не будут убивать, — бросил кто-то.— Где я могу поговорить с благородным Зевом Махмудом? — спросил я.— Он и его люди целыми днями пропадают в кофейне «Шесть цепей».— Спасибо тебе, горожанин.Я вытер лезвие ятагана о бурнус одного из убитых и вложил его в ножны.Подняв голову, я увидел, что в нашу сторону бежит с фонарем маленький водонос, которого я уже несколько раз встречал на улицах города.— Вы видели? — Лицо его было белее мела, беднягу трясло. Я показал на убитых.— Знаешь их?Водонос вгляделся в лица.— Нет, они не из Тора.— Не поздно ли разносить воду?— А я не разношу воду, господин.— Как ты попал в этот район?— Живу неподалеку, — ответил он и с поклоном удалился, прихватив свой фонарь.Я обернулся к человеку, с которым говорил раньше.— Он в самом деле живет рядом?— Нет, — ответил тот, — он живет возле восточных ворот, возле загонов для верров.— Знаешь его?— В Торе все его знают. — Кто он?— Водонос Абдул.— Спасибо тебе, горожанин.
— Зев Махмуд? — спросил я.Здоровенный детина с агалом, сидевший в кофейне, поначалу рассердился, потом побледнел. Острие ятагана уперлось в его горло.— На улицу, — приказал я. Взглянув на двух его сотрапезников, сидевших за низким столиком, скрестив ноги, я добавил: — И вы тоже.— Нас трое, — усмехнулся Зев Махмуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39