Тяжелый плот развернулся и поплыл в сторону доков. Мы с Хассаном переглянулись. Мы передумали убиватьТ'Зшала.— Завтра вечером, — объявил Т'Зшал, — я сюда вернусь.— Я пойду с тобой, — сказал я.— И я тоже, — добавил Хассан. Глава 17. О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО В ПЕЩЕРЕ Думаю, в тот вечер на плоту не было ни одного человека, который за все время не потерял хотя бы одного друга в зубах Старика.— Мы начинаем охоту на Старика, — объявил Т'Зшал. Он собирал свой отряд по пещерам, складам, очистным сооружениям. В добровольцах недостатка не было. Даже в главном Хранилище Клима — квадратном приземистом здании, где держалось оружие, нашлись люди, пожелавшие сразиться с чудовищем. На флагштоке Хранилища, словно бросая вызов испепеляющему солнцу, подземным пещерам и самой пустыне, развевался флаг Клима, — гордое полотнище с плетью и ятаганом. Никого не принуждали и не запугивали. Было много умудренных опытом, обожженных до черноты людей, рассудительных и зрелых. Все они жили рабами, и каждый из них хотел почувствовать себя свободным человеком.— Мы идем на Старика, — повторял Т'Зшал. Он произносил эти слова в пещерах, складах, на очистных сооружениях. — Мы идем охотиться на Старика. — И люди откликались.Думаю, в тот вечер на плоту не было человека, который за все время не потерял хотя бы одного друга в зубах Старика.— Разбудите меня, — приказал Т'Зшал, — когда уйдут лелты.Плот замер в черной воде далеко от доков. Мы упирались шестами в дно, стараясь удержать его на месте. Человек, который работал рулевым во время нападения Старика, и в этот раз стоял на руле. Кроме него, из прежней команды остались только Хассан и я. По углам плота, привязанные к кольям, горели четыре лампы. Рядом лежали заранее заготовленные факелы, чтобы освещать поверхность воды, если в том возникнет необходимость.— Разбудите меня, когда уйдут лелты, — сказал Т'Зшал. — Сейчас я хочу спать.Он улегся за деревянной рамой, внутри которой крепились корыта для соляного раствора. Рядом он положил копье, длиной в девять футов.— Ты что, не станешь смазывать острие ядом? — спросил его один человек в доках. Из набранной Т'Зшалом команды такого вопроса не задал никто.— Нет, — ответил Т'Зшал, и я понял, что он принадлежит к касте воинов.Я смотрел на спящего Т'Зшала, на склоненную на руку бородатую голову и задавал себе вопрос: почему все-таки никто его не убил, чтобы стать старшим казармы? Как получилось, что человек, обладающий абсолютной властью над всей казармой, спокойно засыпает в окружении рабов, каждый из которых мог бы занять его место? Достаточно было вытащить кинжал из-за его кушака и воткнуть его ему в горло. Старший казармы, хотя и сам раб, является убаром в своей вотчине, он безраздельно властвует над жизнью и смертью подчиненных ему рабов. Как могло получиться, что такой человек спокойно укладывается спать среди злобно косящихся на него слинов, с которыми он привык говорить, держа в руке кнут? В его власти было запороть человека, не выполнившего план по добыче соли или нарушившего дисциплину каким-либо иным способом. Он имел право убить из простого каприза, но при этом, случись ему самому погибнуть от чужой руки, никто не понес бы за это наказания. Напротив, его убийца тут же становился новым старшим казармы. Как вообще получается, думал я, что люди в Климе не выдирают друг у друга глотки?Я смотрел на белесые головы лелтов и затерявшихся среди них саламандр, привлеченных волнением воды и теплом наших ламп.Они появились спустя четверть ана после того, как мы кое-как закрепили суденышко на месте.Трудно передать словами царящую в пещерах тьму.Т'Зшал спал.Рядом с ним лежало копье, за красным кушаком виднелся кинжал — символ его власти.— Лелты не уходят, — заметил стоящий рядом со мной человек, вооруженный таким же шестом, как и я.Я смотрел на лелтов и на затерявшихся среди них саламандр. Тупые белесые морды высовывались из воды, словно завороженные тусклым светом коптящих ламп. Я опустился на колени и резким движением вытащил из воды лелта. Некоторое время он трепыхался в руке, потом затих. Лелт — это небольшая рыба, с длинным по отношению к голове телом и с длинными плавниками. Обычно он плавает медленно и неторопливо, сохраняя энергию в черном, просоленном мире. Здесь почти нечего есть, это натуральная жидкая пустыня, безжизненная, черная, слепая и холодная. Лелт плывет медленно, стараясь не спугнуть добычу, которой ему служат различные черви и простейшие организмы. Я перевернул лелта, по бокам головы располагались маленькие ямки. Интересно, способен ли он хотя бы отличать свет от тьмы? Сохранилась ли у него генетическая память о свете? Вряд ли, решил я. Крошечные жабры, причудливо расположенные снизу и по бокам челюстей, сжимались и разжимались. Рыба жалобно пискнула. Я швырнул ее в воду. Лелт тут же вынырнул в нескольких футах от плота и выставил голову в направлении той же самой лампы.— Почему ты его не съел? — спросил стоящий рядом со мной человек. Рабы часто съедают выловленных из воды лелтов, бывает, что их удается забросить на палубу веслом. Первым делом надо перекусить позвоночник за головой рыбы.Я посмотрел на лелта.Наверное, они все-таки отличают свет от тьмы. А может, их привлекает тепло. Не исключено, подумал я, что в пещере, где царит вечная тьма, слабый свет наших коптящих ламп воспринимается как ослепительное сияние тысячи солнц. Мы почти ничего не знаем о лелтах. Мы не знаем, почему они выплывают из воды и поворачивают к источнику света слепые глазницы.— Мог бы отдать его мне, — проворчал человек.— Извини, я не подумал, — сказал я.Мы почти ничего не знаем и о людях. Мы не знаем, почему они хотят докопаться до истины. Да и возможно ли это? Может быть, прикоснувшись к истине, они тут же погибнут в ее испепеляющем жаре. Может быть, правду вообще нельзя найти. Похоже, в наших силах лишь ощутить ее присутствие. Почувствовать излучаемый ею жар. Может быть, для нас достаточно лишь постоять рядом с ней.— Лелты ушли, — прошептал кто-то.Вокруг плескалась черная, безжизненная вода. Лелты и саламандры пропали.— Разбуди Т'Зшала, — сказал стоящий рядом со мной раб.Волосы у меня на голове встали дыбом.Неожиданно я начал понимать секрет власти старшего казармы и темных законов, регулирующих жизнь и порядок в Климе.— Лелты ушли, — прошептал человек.Я взглянул на Т'Зшала, положившего на руку бородатую голову. Рядом с ним лежало копье.Я понял, почему рабы не убили Т'Зшала и других старших казарм, чем объяснялось стабильное общественное устройство Клима. Теперь я понял. Совершивший убийство автоматически становится старшим казармы. На него тут же ложится страшный груз ответственности. С этого момента он отвечает за все. Человек, чьи слова являются законом, должен говорить очень осторожно. Быть старшим в Климе трудно. Кроме того, наступала его очередь умирать. Слишком высокая цена за обладание плетью. Человек, решившийся убить старшего казармы, должен сто раз подумать, не получится ли, что причин, толкнувших его на убийство, окажется достаточно, чтобы кто-то в свою очередь убил его. Должность старшего казармы в Климе предполагает две серьезные проблемы. Первая заключается в том, что убивший старшего казармы автоматически принимает его шаткую власть. Вторая состоит в необходимости управлять людьми жестоко и безжалостно. Любой другой подход неизбежно приведет к неповиновению и бунту. Старший не может позволить себе снисхождения к подчиненным, ибо он сам подчиняется стоящим над ним людям, которые требуют от него регулярного выполнения плана по соли. Люди не хотят быть старшими казарм. Но кто-то должен взять на себя эту ношу. Только сталь и воля удерживают заключенных от беспредела и убийств. Кто-то должен держать в руке плеть. У кого найдется достаточно смелости и мужества, чтобы поднять ее на озверевших, безжалостных узников? Где найти отчаянного и благородного человека, который согласится взять на себя должность старшего казармы?— Разбуди Т'Зшала, — настойчиво прошептал стоящий рядом человек.Я подошел к спящему и положил руку на его плечо.— Вставай, Т'Зшал, — потряс я его. — Лелты ушли. Т'Зшал открыл глаза и сел. Плеснув на лицо немного пресной воды из бурдюка, он умылся. Затем сделал несколько глотков, потянулся и встал. Т'Зшал осмотрел воду возле плота и снял с себя рубашку и сапоги.Все было спокойно.Т'Зшал стоял на палубе босой, с голой грудью, на нем была лишь каффия и агал. Из-за кушака торчал кинжал. Он попробовал пальцем острие копья. Лезвие удерживалось на древке при помощи четырех скоб. Он вытащил из кушака кусок сырой кожи и обмотал им место крепления лезвия к древку. Затем Т'Зшал полил кожу пресной водой из бурдюка. После этого он положил копье на стоящие посреди плота корыта.Вокруг царил полный штиль.Все молчали.Первым его увидел Т'Зшал. Мы разглядели чудовище только после того, как оно дало о себе знать. Старик мелькнул на расстоянии сорока футов от плота и исчез.Т'Зшал двумя руками стиснул копье и опустил острие вниз.— Всем отойти от краев палубы, — скомандовал он.Мы немедленно выполнили приказ.Меня переполняло возбуждение. Я больше не думал о природе истины и возможности ее достижения. Достаточно знать, что она есть. Не стоит всю жизнь, упираться лбом в стену, которую нельзя пробить. Надо уметь вовремя от нее отойти. Надо уметь смеяться, плакать, надо уметь оставаться человеком. Человек может думать, он должен действовать. Он делает свой выбор и совершает поступки в лабиринте неразгаданных тайн равнодушной к нему природы. Мудрость учит, что нет смысла сажать древо познания на почву, где оно никогда не станет плодоносить. Питаясь иллюзиями, человек может умереть с голоду. Есть истины и реалии, доступные человеку. Они касаются его животной природы. Для их осознания ему требуется не только мозг, ему нужны еще руки, глаза и кровь. Но человек упорно прислушивается к обращенным не к нему голосам. Его же собственное место остается невостребованным. За ним остается право выбора: занять это место или нет. Все остальное — непроглядная тьма и ночь. Среди камней и пустоты он может сложить свою мелодию. Он будет петь сам для себя, оправдывая существование и себя, и своей песни. Кому, кроме него, это нужно? Чему еще он должен соответствовать? Человек рожден охотником. Нельзя, чтобы он забыл вкус мяса.Старик вынырнул из воды в ярде от плота. Огромное тело взлетело на высоту десяти футов, на мгновение застыло, и Т'Зшал с криком радости всадил в него копье. Чудовище разинуло пасть, усеянную острыми зубами, похожими на изогнутые крючья, растопырило гигантские плавники и рухнуло в воду. Спустя несколько секунд на поверхности показался спинной плавник акулы. Разъяренный монстр закружил около плота.— Привет, Старик! — крикнул Т'Зшал, потрясая окровавленным копьем.В тусклом свете ламп стекающая по лезвию кровь казалась густой и черной.Старик замер недалеко от плота. Казалось, он наблюдает за нами.— Он злится, — прошептал кто-то.— Ты его разозлил, Т'Зшал, — заметил другой.Сердце мое бешено колотилось. Честно говоря, я не думал о погибших в зубах акулы товарищах, я думал о звере, о противнике, об охоте. И очень боялся, что чудовище уклонится от схватки.Но это нам не грозило, поскольку мы имели дело со Стариком.— Эй, Старик! — позвал Т'Зшал, — вот мы и встретились!Я удивился, что он так сказал.— Защищайте лампы, — негромко приказал Т'Зшал. — Закрывайте их от воды, когда поднимутся волны.Если лампы погаснут до того, как мы успеем зажечь от них факелы, шансов вернуться в доки у нас не останется.Я заметил, как забурлила вода возле хвоста Старика. Затем монстр исчез под водой.— Держитесь за корыта! — приказал Т'Зшал.Мы почувствовали, как качнулся плот на поднятой Стариком волне, затем последовал удар, и плот накренился под углом в сорок пять градусов. Люди скользили и падали, но ни один не сорвался в воду. Четыре раза Старик пытался перевернуть плот. Прежде чем выйти из доков, мы засыпали соляные ванны солью. Это и не позволило ему перевернуть судно. Даже лампы на колышках не погасли. Старик описал еще несколько кругов, после чего отплыл футов на шестьдесят и высунулся из воды, словно разглядывая наш плот.Затем он пропал более чем на четверть ана.Появился он совершенно неожиданно с противоположной стороны, футах в десяти от плота. Чудовище выскочило из воды и плюхнулось обратно, обрушив на нас ураганные волны.— Закрывайте факелы! — кричал Т'Зшал. — Защищайте лампы!Одна из ламп все же погасла. Люди закрывали факелы телами. Старик снова исчез.— Может, совсем ушел? — предположил кто-то.— Как же, — отозвался Т'Зшал, и все рассмеялись.— А-а-а-ай! — дико закричал человек.Старик взметнулся над водой рядом с бортиком, развернулся и махнул над палубой хвостом, словно гигантской косой. Нога человека попала между хвостом и соляным корытом и с хрустом сломалась, колено причудливым образом вывернулось в противоположную сторону. Но, как оказалось, целился Старик не в человека. Под страшным ударом, как щепка, переломился кол, на котором крепилась лампа, горящее масло брызнуло во все стороны, ярко осветив место битвы.— Перенести лампы на середину плота! — скомандовал Т'Зшал. — Занять места внутри рамы для корыт!Капли масла с шипением догорали вокруг суденышка.Я посмотрел на человека со сломанной ногой. Он приник к корыту с солью. Соль испачкала его щеки, руки и грудь. Он не издавал ни звука.— Проворнее надо быть, — проворчал Т'Зшал.Старик сделал вокруг плота еще четыре круга, время от времени останавливаясь и наблюдая за нами.— Если мы тебе нужны, иди сюда! — крикнул Т'Зшал. — Иди, малыш. Иди к Т'Зшалу. Я тебя давно жду.Рядом с хвостом снова забурлила вода.— Осторожнее, — сказал я Т'Зшалу.— Он идет! — крикнул кто-то.Массивное тело устремилось вперед, поднимая огромные волны.Перед самым бортиком чудовище выпрыгнуло из воды и всей массой обрушилось на плот. Т'Зшал устремился вперед и в падении воткнул копье в тушу акулы, распоров ей бок почти на ярд. Зубы монстра сомкнулись на бедре Т'Зшала и вырвали кусок грубой ткани из штанов. Сам же Т'Зшал изловчился и еще раз воткнул копье в извивающийся хвост гигантской рыбины.— Зажгите факелы. Держите их высоко! — скомандовал он, снова вскидывая копье. На левой ноге Т'Зшала, там, где сомкнулись зубы чудовища, виднелся белесый рваный шрам, кольцом охватывающий ногу.— Мы давние друзья, Старик! — крикнул Т'Зшал в темноту. — Приходи еще!Я не видел этого шрама раньше. Теперь я понял, что Т'Зшал и Старик уже встречались.— Давай, Старик, — шептал Т'Зшал, сжимая в руках копье. — Давай!Интересно, подумал я, сколько же людей Т'Зшала погибло в зубах Старика. Наверное, немало.Все молчали.Того, что произошло, не ожидал никто. Все случилось неожиданно. Затрещало дерево, закричали падающие люди,осталась одна лампа, последний огонек в непроглядной тьме пешеры.— Зажигайте факелы! — крикнул я.Вспыхнуло сразу несколько факелов. В их свете мы увидели взметнувшуюся над плотом на добрых двенадцать футов тушу Старика; с нее ручьями струилась вода, а в зубах акула сжимала извивающегося Т'Зшала.Я прыгнул в воду, не сознавая до конца последствий своего поступка. Зубы Старика, подобно зубам продолговатых акул Гора и морских хищниц Земли, загнуты назад; каждый укус прочно держит жертву, которая может соскользнуть только в направлении глотки. Другими словами, Старик не мог легко расстаться со своей добычей. Кроме того, инстинкт требовал сжимать жертву еще сильнее, но ни за что не отпускать ее на свободу. Даже Старику нелегко найти пропитание в безжизненном черном озере. В таких условиях хищнические инстинкты развиваются до предела. Я ухватился за огромный боковой плавник. Рыба тут же ушла на дно и ударила меня о шершавые соляные отложения. Не распуская захвата, я потянулся рукой к пасти. Челюсти были открыты, в них дергалось тело Т'Зшала. В следующую секунду акула выпрыгнула из воды. Вцепившись в плавник, я на десять футов взмыл над водой. Глаза и ноздри горели от едкой соли, я ничего не видел, лишь догадывался, что где-то внизу плавает наш плот, по палубе которого мечутся люди с факелами. Затем рыба рухнула в воду и закружилась. Я бросил плавник и попытался просунуть руку между челюстями, туда, где должен был находиться кушак и кинжал Т'Зшала. Едва я нащупал рукоятку, как чудовище метнулось в сторону, и оружие оказалось у меня. Монстр попытался поддеть меня снизу, но я всадил кинжал ему в жабры, распарывая и разрезая слоистую ткань.Я не знал, сколько у него сердец и где точно они расположены. В любом случае сердце находится глубоко в теле, и мне вряд ли удалось бы достать до него кинжалом. Зато хрупкая жаберная ткань всегда на поверхности. Подводное чудовище замотало головой, стараясь сбросить добычу, но зубы-крючья прочно удерживали тело. Тогда акула попыталась перекусить Т'Зшала, но и это не удалось, так как он глубоко провалился в пасть, и монстр не мог как следует стиснуть зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39