Командир кюров торжествующе оскалился, поднял лапу и что-то прокричал своим зверям. Тем временем Мсалити спрыгнул за крепостную стену и скрылся из виду. Повинуясь приказу, кюры медленно отступали, не сводя с нас глаз. Командир не хотел больше рисковать своими солдатами. Важнее было сохранить отряд, чтобы обеспечить доставку кольца в условленное место, откуда оно со временем вернется в стальные миры или же будет использовано здесь, на Горе, против людей и Царствующих Жрецов.Я с трудом поднял с земли пангу и бросился вслед за кюрами. Кису и Била Хурума преградили мне путь.— Нет! — выкрикнул Кису.— Не смей! — воскликнул Била Хурума.— Это безумие, Тэрл! — крикнул Айари. Тургус тоже подбежал ко мне. Он и Кису схватили меня за плечи.— Отпустите! — вырывался я.— Сейчас ты ничего не сможешь сделать, — увещевал меня Кису.— Но они разрушат мост! — выкрикнул я. — Мы не выйдем отсюда!— Сегодня — полнолуние, — сказал Айари. — Мы можем спокойно перейти ров, и никто нас не тронет. Завтра они вернутся в озеро.Кюры тем временем отступали. Невероятно, но их командиру удавалось поддерживать железную дисциплину среди этих тварей. Некоторые кюры волокли за собой тела убитых аскари.Била Хурума поспешил к Шабе.Отбросив Тургуса и Кису, я бросился к выходу и, взбежав по лестнице, успел увидеть, как кюры отвязали с нашей стороны плавучий мост. Теперь между нами пролегал широкий ров, в котором неистовствовали голубые свиньи.Я смотрел вслед кюрам. Рядом со мной стояли Кису, Тургус и Айари.— Кольцо у меня! — кричал Мсалити с противоположного берега рва.Командир кюров выхватил у него цепь с кольцом и надел себе на шею.— Я победил! — не унимался Мсалити.Командир что-то приказал одному из кюров. Тот схватил Мсалити, высоко поднял его над головой и швырнул в ров.Вода вокруг Мсалити тут же вспенилась и порозовела от крови. Он с воем пробирался сквозь стаю прожорливых хищников. Я выхватил у Кису копье и протянул его Мсалити. Теряя сознание, Мсалити вцепился в древко, и мы вытащили его из воды. За считанные мгновения он лишился обеих ног до колен. Мы сбили прицепившихся к его телу рыб и стали перевязывать страшные раны обрывками одежды, пытаясь унять кровотечение.Кюры на другом берегу рва выстроились в колонну и двинулись прочь.При помощи самодельных жгутов мы кое-как остановили кровь.— Шаба мертв, — произнес подошедший Била Хурума. Мсалити протянул к нему руку:— Мой убар!Била Хурума посмотрел на него отсутствующим взглядом и повернулся к аскари:— Бросьте его рыбам!— Мой убар! — в ужасе возопил Мсалити.В следующий миг он скрылся под водой. Стая жадных хищников набросилась на него — и все было кончено.Внезапно неизвестно откуда появилась Дженис и бросилась мне на шею, захлебываясь в рыданиях. На шее у нее была петля, на лодыжках и запястьях виднелись следы от пут. Во время боя кюры схватили всех рабынь, связали караваном, бросили на землю, спутали им руки и ноги кожаными ремнями и оставили дожидаться страшной участи. После отступления кюров девушек освободили аскари.— О господин! — Дженис, всхлипывая, прижалась ко мне. — Мы живы, господин, живы!Я не отводил взгляда от рва. Горечь поражения охватила меня. Все потеряно. Я проиграл…Колонна кюров скрылась в руинах.Я обнял Дженис и прижал ее голову к груди:— Не плачь, милая рабыня!Но и мне самому слезы застилали глаза. 54. МЫ СОБИРАЕМСЯ ПОКИНУТЬ ДРЕВНИЙ ГОРОД — Я просмотрел карты и записи Шабы, — сказал я Биле Хуруме.— Они все уцелели?— Да.Мы стояли на площадке, к которой вела лестница от огромной мраморной пристани на западном берегу древнего города — той самой пристани, куда мы причалили несколько дней назад, переплыв озеро. За нашими спинами лежали руины громадного здания с полуразрушенными колоннами и величественными изваяниями. Суровые взгляды каменных воинов были устремлены на запад. Далеко внизу, у причала, виднелись суда Билы Хурумы, галера Шабы и наше старое верное каноэ.Мы смотрели вниз, на спокойные воды бескрайнего озера.Здесь, на этой же площадке, мы развели огромный погребальный костер. Била Хурума развеял по воздуху прах Шабы. Ветер подхватил его, закружил над городом и понес дальше, к джунглям. От великого географа осталась горсточка белого пепла, легкого и сухого, мимолетного и вечного. А сам он стал легендой и частью истории.— Это озеро, исток Уа, — сказал я, — он обозначил на карте как «Озеро Билы Хурумы».— Зачеркни, — сказал убар, — и исправь на «Озеро Шабы».— Так и сделаю.Суда готовились к отплытию. Из войска Билы Хурумы осталось в живых меньше сотни аскари. Людей Шабы уцелело всего семнадцать.— Я очень одинок, — сказал Била Хурума. — Шаба был моим другом.— Но ты же погнался за ним! Ты хотел ограбить его и убить.Била Хурума изумленно обернулся ко мне:— Нет, все наоборот! Я хотел защитить его! Мы ведь были друзьями. И у нас был план: снарядить экспедицию из сотни галер и пяти тысяч человек. Однако Шаба бежал, взяв всего три галеры и двести сторонников. Я хотел помочь ему судами и людьми.— Но ведь сначала, когда вы строили планы, ты не собирался отправляться с ним в экспедицию.— Разумеется, — ответил Била Хурума. — Я же убар.— Тогда почему ты все-таки последовал за ним?— Я знал, что не всякий сможет пройти этот путь до конца. Только Шаба и я.— Но ты же убар!— И его друг. Для убара нет ничего дороже друзей. У нас их слишком мало.— Шаба сказал, что он причинил тебе зло. Била Хурума печально улыбнулся:— Он сожалел о том, что вынудил меня пуститься за ним в погоню. Но при этом он, возможно, спас мне жизнь. Один раз меня уже пытались убить. Шаба надеялся, что, покинув дворец, я избегу угрозы очередного покушения.Я кивнул. На реке Мсалити наверняка не стал бы строить козни против убара. Он нуждался в защите и покровительстве Билы Хурумы. К тому же убийство убара не было для Мсалити самоцелью. Оно требовалось ему лишь затем, чтобы устранить препятствие на пути к кольцу из Тахари.— Разве Мсалити не подстрекал тебя пуститься в погоню за Шабой? — спросил я. — Разве он не говорил тебе, что Шаба владеет бесценной вещью?— Нет, — ответил Била Хурума. — Ему незачем было меня подстрекать. Я твердо решил отправиться вслед за Шабой. Мсалити только умолял меня взять его с собой.— По-моему, Шаба рассчитывал на то, что я его догоню.— Да, — кивнул Била Хурума. — Он предчувствовал свою смерть и хотел, чтобы ты передал людям его записи.— Похоже на то, — согласился я.— Но почему он был так уверен, что не вернется? — задумался Била Хурума.— Неведомая река, воинственные туземцы, болезни… — начал я.— Дикие звери, — подхватил Била Хурума.— И звери тоже.— Да и ты сам, — добавил Била Хурума. — Ты ведь без колебаний убил бы его, чтобы завладеть тем, что искал.— Да, — угрюмо подтвердил я.— Наверно, эта вещь очень дорога тебе, — сказал Била Хурума.— Была дорога, — буркнул я.— Была? — переспросил он.— Ее захватили кюры.— Ясно.— Шаба говорил, что использовал тебя в своих целях, — вспомнил я.— Да. Он сказал мне об этом перед смертью, — ответил Била Хурума.— Не понимаю, — нахмурился я, — как именно он мог использовать тебя в своих целях?— Неужели непонятно? — улыбнулся убар.— Нет…— Он хотел, чтобы я сопровождал и защищал тебя на обратном пути.Я застыл, ошеломленный. Кису взбежал по лестнице:— Все готово к отплытию.— Отлично, — сказал Била Хурума.— Мы идем, — добавил я.Кису кивнул и направился к причалу.— Шаба одурачил нас обоих, — усмехнулся Била Хурума.— По-моему, ты не слишком огорчен этим.— Правильно.— Но ведь мы могли бы сжечь его карты и записи!— Конечно.Я задумался.— Нет, я не стану этого делать.— А я — тем более, — с улыбкой сказал убар. — Мы отвезем записи в Ушинди, а потом ты можешь в сопровождении надежных людей доставить их по Ниоке в Шенди. Там их поджидает Рамани из Ананго, учитель Шабы.— Шаба все хорошо продумал, — кивнул я.— Я буду очень тосковать по нему, — произнес Била Хурума.— Он был вором и предателем!— Он оставался верен своей касте.— Он был вором и предателем! — сердито повторил я.Била Хурума отвернулся и уставился на руины, на каменных исполинов, на разрушенный и всеми позабытый древний город.— Когда-то здесь была великая империя, — медленно проговорил он. — Теперь ее нет. Мы не знаем, кто ворочал эти камни, воздвигал эти храмы, разбивал сады и прокладывал улицы. Мы не знаем названия этой империи, не знаем имени ее народа. Мы знаем лишь то, что люди построили эту страну и какое-то время жили в ней. Империи процветают и отходят в небытие. Но строят их все-таки люди.— Или разрушают, — заметил я.— Да, — согласился Била Хурума, глядя вниз, на галеры и каноэ. — Одни люди строят империи, другие их разрушают.— Какое из этих занятий более благородно? — спросил я.— Я думаю, — сказал Била Хурума, — что лучше строить, чем разрушать.— Даже если твой труд обратится в руины?— Да, — твердо произнес он. — Даже если твой труд обратится в руины.— Ты знаешь, чего хотели от Шабы я и Мсалити?— Конечно, — пожал он плечами. — Шаба перед смертью успел мне все поведать.— Кольцо не принадлежало ему по праву, — сказал я. — Он был предателем и вором!— Он оставался верен своей касте, — упрямо повторил Била Хурума.Я отвернулся от убара и двинулся вниз, к причалу.— Подожди, — негромко произнес он мне вслед. Я обернулся и посмотрел ему в глаза. Убар спустился на несколько ступеней, и мы оказались лицом к лицу.— Шаба просил меня передать тебе это. Он прятал его у себя на теле.Била Хурума вложил мне в руку большое кольцо, слишком крупное для человеческого пальца — золотое, с серебряной пластинкой. На нем отчетливо виднелась крохотная царапина.— Шаба сказал, что он благодарит тебя и просит прощения. Сам понимаешь, без него Шаба не смог бы пройти этот путь.— Благодарит? — растерянно переспросил я. — Просит прощения?— Он, если можно так выразиться, одолжил у тебя это кольцо. Взял взаймы. Он очень надеялся, что ты не станешь возражать.Я молчал, не находя слов.— Он хотел вернуть его сам, — продолжал Била Хурума, — но тут внезапно напали эти твари… Я сжал кольцо в кулаке.— Ты знаешь, что мне отдал?— Знаю. Кольцо великой силы, которое делает своего владельца невидимым.— С таким кольцом ты стал бы непобедим!— Возможно, — едва заметно усмехнулся Била Хурума.— Тогда почему ты отдаешь его мне?— Потому что так хотел Шаба.— Не знал, что бывает такая дружба, — задумчиво произнес я.— Я — убар, — сказал Била Хурума. — За всю мою жизнь у меня было лишь два друга. Теперь их обоих не стало.— Одним из них был Шаба…— Конечно, — ответил убар.— Кто же второй?— Человек, которого я убил.— Как его звали? — спросил я.— Мсалити. 55. ВЗРЫВ. МЫ ПОКИДАЕМ ДРЕВНИЙ ГОРОД — Нам пора! — крикнул Кису.Мы с убаром спустились на пристань, расположенную на восточном берегу озера Шабы. И тут прогремел взрыв.В нескольких пасангах от нас ослепительно вспыхнул свет. Пламенный столб взвился ввысь, и небо вмиг заволокло облаком пыли и листьев. Земля содрогнулась у нас под ногами, озерная вода вспенилась и забурлила. Раздались потрясенные крики. Нас окатила волна горячего воздуха, с неба посыпались обломки камней…Потом все внезапно стихло, только волны с плеском бились о причал. Небо на юго-востоке потемнело.— Что это было? — пришел в себя Кису.— Взрыв, — ответил я.— А что он означал? — спросил Била Хурума.— Я думаю, он означал, что мы теперь спокойно можем плыть вниз по реке.Я мысленно улыбнулся. Фальшивое кольцо никогда не попадет в Сардар.— Ну что же, отправляемся, — сказал Била Хурума.— Отдать швартовы! — крикнул я.Вскоре наши галеры и каноэ уже шли по озеру Шабы. Кольцо из Тахари висело у меня на шее, на золотом ожерелье, подаренном Билой Хурумой. Рядом со мною в каноэ, завернутые в непромокаемые промасленные шкуры, лежали записные книжки и карты Шабы.Я последний раз оглянулся на руины древнего города, на грозное черное небо на юго-востоке и поудобней перехватил весло. 56. ЧТО ПРОИЗОШЛО В НИУНДО, ГЛАВНОМ СЕЛЕНИИ УКУНГУ — Эй! — закричал Кису. — Где Аибу?Мы стояли на площади Ниундо, главного селения Укунгу.Навстречу нам, вооруженный копьем и щитом, вышел Мвога.— Аибу мертв, — сказал он. Тенде ахнула и разрыдалась.— Отчего он умер? — спросил Кису.— От яда, — ответил Мвога. — Теперь я — вождь Укунгу.— Мое копье не согласно с этим, — нахмурился Кису.— Зато мое согласно, — отрезал Мвога. Кису угрожающе сдвинул брови:— Пусть сами копья разрешат этот спор.В Укунгу острия копий обычно обмотаны полосками кожи. Мвога и Кису, не сговариваясь, сорвали кожаные чехлы. Наконечники копий грозно блеснули. Щиты в Укунгу украшают пучком перьев. Если перья смотрят в землю, это означает, что человек собрался на охоту. Пучок перьев, устремленный в небо, говорит о том, что вот-вот начнется схватка. Кису и Мвога держали свои щиты перьями вверх.— Я буду лучшим мфалме, чем Аибу, — сказал Мвога. — Потому-то я и велел отравить его.Поединок был недолгим. Очень скоро Мвога упал к ногам Кису. Тот выдернул из его груди окровавленное копье.— Ты хорошо сражаешься, — похвалил Била Хурума. — Теперь ты уничтожишь тех, кто поддерживал Мвогу?— Нет, — ответил Кису. — Мы из одного племени. Я не стану убивать их. Пусть в Укунгу воцарится мир.— Прежде, Кису, — сказал Била Хурума, — ты был упрям и буен, как кайлуак, несдержан в гневе и скор на расправу. Теперь ты многому научился. В тебе довольно мудрости для того, чтобы стать мфалме.Кису пожал плечами.— Я приглашаю тебя в Ушинди, — продолжил убар. — Мсалити больше нет. Мне нужен человек, который поможет мне править империей.— Лучше быть первым в Укунгу, чем вторым в империи! — отрезал Кису.— Ты и так первый в Укунгу, — сказал Била Хурума.— Я все равно пойду на тебя войной, — заявил Кису.— Зачем? — поднял брови убар.— Я освобожу Укунгу! Била Хурума улыбнулся:— В этом нет нужды. Укунгу — свободная страна.По толпе пронесся крик изумления.— Оботри острие своего копья, Кису, — сказал Била Хурума, — и зачехли его. И переверни свой щит. Пусть перья смотрят в землю.— Я зачехлю копье, — твердо ответил Кису. — И переверну щит.Он передал оружие одному из жителей деревни. Била Хурума и Кису крепко обнялись. Империя заключила мир с Укунгу. 57. Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ПОРТ-КАР НА КОРАБЛЕ «ПАЛЬМА ШЕНДИ» — Зачем ты заковал меня в цепи, господин? — жалобно спросила Дженис.Она стояла на коленях, обнаженная, на горячих досках причала в Шенди. На лодыжках и запястьях рабыни блестели кандалы, тяжелая цепь приковывала ее к железному кольцу на пристани. На горле девчонки болтался стальной ошейник с надписью: «Я принадлежу Боску из Порт-Кара». Под этим именем меня знают в разных уголках Гора, и у него есть своя история.— В Порт-Каре, — сказала Дженис, — когда я хотела убежать, ты меня даже не связал. Сейчас, когда я уже знаю, что значит быть рабыней на Горе и одна мысль о побеге приводит меня в трепет, ты заковал меня в цепи!— Женщин всегда заковывают перед погрузкой на корабль, — объяснил я. — Жаль, что я не сделал этого раньше.— Да, господин, — потупилась она.— Дело даже не в цепях. Не будь их, тебе все равно не удалось бы далеко убежать.— Да, господин. Теперь у меня есть ошейник и клеймо.Ко мне подошел капитан Улафи.— Приветствую тебя!— Приветствую тебя, — ответил я.— Это из-за нее было столько шума? — спросил он.Я ухмыльнулся:— Думаю, она больше не доставит тебе хлопот. Дженис низко склонила голову и прижалась лбом к причалу.— Прости меня, господин, — пролепетала она, — если я причинила тебе беспокойство.— Ну-ка, подними голову, — приказал Улафи. Рабыня робко посмотрела на него.— Как она расцвела! Трудно поверить, что это та же девушка.Я пожал плечами.— Только дурак может по своей воле освободить рабыню, — заметил Улафи. — Хочешь вернуться в Порт-Кар на «Пальме Шенди»?— Если позволит капитан, — улыбнулся я.— Все уже готово, — сказал Улафи. Я опустил в его ладонь несколько монет — заранее оговоренную плату.— Мы отплываем, как только начнется прилив, — предупредил он.Вернувшись в Шенди, я получил назад деньги, отобранные при аресте. Возвратили мне и мой мешок, и остальные вещи. Все это отдала мне женщина, у которой я снимал комнату неподалеку от улицы Ковровщиков. Мешок лежал у моих ног. Кроме всего прочего, в нем было и золотое ожерелье, полученное в подарок от Билы Хурумы. Я не расставался с ним в самые тяжкие моменты, выпавшие на мою долю за время долгих экваториальных странствий. Кольцо из Тахари я носил на кожаном шнурке под туникой.Я думал о Биле Хуруме и о том, как бесконечно одиноки убары. Я думал о Шабе и о его экспедиции. Шаба прошел по озеру Ушинди, стал первооткрывателем озера Нгао, покорил реку Уа и добрался до ее истока, огромного и прекрасного озера, которое он назвал в честь Билы Хурумы. Но по желанию Билы Хурумы я изменил название на карте. Отныне это озеро, исток Уа, будет носить имя Шабы — доблестного путешественника и величайшего исследователя Гора.«Благодарю тебя», — сердечно произнес Рамани из Ананго, бывший когда-то учителем Шабы, когда я вручил ему и двум членам его касты записи и карты великого географа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43