44. ВСТРЕЧА С ПИГМЕЯМИ. НАШ ЛАГЕРЬ ПОДВЕРГАЕТСЯ НАПАДЕНИЮ — Беги ко мне! — звала она, заливаясь смехом.Я стоял на берегу мелкой речной лагуны с копьем в руке. Тарларионов поблизости не было, никакая опасность не угрожала, но следовало сохранять бдительность.Дженис плескалась в лагуне.Мы отправились на охоту вдвоем. Иногда хочется остаться наедине с прелестной рабыней.— Вымойся как следует, рабыня, — крикнул я в ответ, — чтобы мне было приятней.— Да, господин! — рассмеялась она. — А ты?— Кто из нас рабыня?— Я, господин!Мне показалось, что за моей спиной раздался какой-то шорох. Не громкое шуршание, каким сопровождается появление зверя или человека, а еле слышный шелест, точно налетевший ветерок пошевелил кроны деревьев. Но никакого ветра не было!Я повернулся. Шорох смолк. Наверное, все-таки наверху дул легкий ветерок.И тут раздался пронзительный крик Дженис. В несколько прыжков я оказался на берегу лагуны.— Выходи на берег!На краю лагуны, у пролива, соединявшего ее с рекой, я увидел то, что так напугало девушку. Из воды торчала блестящая спина с огромным плавником.— Бегом на берег! — повторил я.Рыба — судя по всему, это был гигантский гинт — плеснула хвостом и скрылась под водой.— Ну же! — торопил я рабыню.Дженис принялась отчаянно грести к берегу. Оглянувшись, она снова завопила: рыба гналась за ней! Спинной плавник с четырьмя шипами стремительно рассекал воду— Скорее! — крикнул я.Задыхаясь и увязая в прибрежном иле, девушка наконец ступила на траву.— Какой ужас! — всхлипнула она и тут же опять издала душераздирающий вопль. Передвигаясь на огромных мясистых грудных плавниках, рыба выбиралась из воды на сушу.Рабыня со всех ног кинулась в лес. Я ткнул чудище в морду рукоятью копья. Но рыбина не испугалась. Она приближалась, отталкиваясь от земли мощным хвостом, хватая ртом воздух, не сводя с меня круглых навыкате глаз. Я отступил на шаг и опять ударил ее. Рыба ухватила копье зубами и бросилась на меня. Я еще раз треснул ее древком и попятился к деревьям, рассудив, что она не станет уходить слишком далеко от воды. И верно: чудище добралось до кромки леса, помедлило и принялось отступать. Сначала в воду погрузился хвост, затем — туловище и наконец морда. Я снова приблизился к краю лагуны и увидел, как рыбина шевелит плавниками под водой. Затем она плеснула хвостом и неспешно поплыла прочь.Айари и Кису называли таких чудищ гинтами. Что ж, я доверяю их мнению; но до чего все-таки не похожи эти огромные хищники на своих крохотных собратьев, обитающих к западу от здешних мест!И тут раздался вопль Дженис:— На помощь!Я кинулся в глубь леса и замер, увидев нечто необычное. Небольшую поляну окружили маленькие человечки — пигмеи. Они были в набедренных повязках, опоясанные лозой, с копьями и сетями в руках; на поясах у пигмеев висели ножи и еще какие-то приспособления. Ростом эти человечки были не выше пяти футов, и весил каждый из них не больше восьмидесяти фунтов. Темная кожа отливала медью.— Помогите! — донесся из ямы крик Дженис. Пигмеи смотрели на меня довольно дружелюбно.— Тал, — приветствовал меня один.— Тал, — ответил я. — Говорите по-гориански?— Господин! — крикнула Дженис, услыхав мой голос.Я подошел к краю ямы. В нескольких футах подо мной висела в огромной паутине Дженис. Она тщетно пыталась высвободиться; паутина раскачивалась и к тому же была липкой и скользкой.Я обернулся к пигмеям. Они вели себя вполне миролюбиво, но ни один и пальцем не шевельнул, чтобы помочь девушке.— Господин! — отчаянно вскрикнула она.Я снова посмотрел вниз. К паутине стремительно приближался гигантский каменный паук — круглый, мохнатый и черный, с жемчужными глазами и темными створчатыми челюстями.Дженис откинула голову и взвыла от отчаяния. Я осторожно спустился по склону к краю паутины и метнул в паука копье. Оно пронзило его едва ли не насквозь. Двумя передними лапами паук вытащил копье из своего тела. Несколько пигмеев тоже метнули в него копья. Паук растерянно застыл. Я спустился еще ниже, оскальзываясь на крутом склоне, и подобрал свое копье. С него стекала вязкая полупрозрачная жидкость. Паук двинулся в мою сторону. Я размахнулся и острием копья отсек ему часть членистой лапы, а затем, не давая опомниться, ткнул острием в голову. Пигмеи тем временем стали колотить паука пальмовыми листьями, чтобы отвлечь и разозлить его. Как только он отвлекся, я отрубил ему кусок другой лапы. Искалеченная тварь бросилась на меня. Я всадил копье прямо в головогрудь. Из раны хлынула жидкость; паук отчаянно забился, челюсти его смыкались и размыкались. Из боковой железы струей потекла паутина. Я нанес последний мощный удар. Пигмеи прыгали на паутину, спускались к пауку и добивали его ножами. Я вернулся на край лощинки и вытер копье влажными листьями. Пигмеи уже успели перевернуть тушу на бок и выбраться наверх.— Тал, — с широкой улыбкой сказал мне их предводитель.— Тал, — ответил я.— Господин! — жалобно позвала Дженис. Обнаженная и дрожащая, она по-прежнему лежала на паутине. — Господин, я не могу выбраться отсюда!Я протянул ей древко копья. В тот же миг пигмеи, все, как один, бросились ко мне, качая головами— Нет, нет! — кричали они, оттаскивая меня от края лощины.Я растерялся, вспомнив, как они спокойно глядели на мучения девушки, не сделав и малейшей попытки помочь, даже когда появился восьмилапый монстр. Однако, когда я стал сражаться с пауком, они без промедления поспешили мне на помощь и в конце концов прикончили эту тварь. Теперь, несмотря на все свое дружелюбие, они не позволяли мне освободить рабыню. По неизвестной причине они хотели, чтобы я бросил ее, беспомощную, в джунглях, обрек на верную смерть от голода и жажды или, скорее всего, от зубов и когтей очередного хищника.— Прочь! — приказал я пигмеям.Они нехотя отступили. Дженис свободной рукой ухватилась за древко моего копья, и я вытащил ее из западни.Она стояла рядом со мной, все еще дрожа от пережитого ужаса. И тут, к моему изумлению, пигмеи опустились перед ней на колени, склонив головы к земле.— Что это значит? — поразилась Дженис.— Похоже, они выказывают тебе знаки почтения или покорности.— Я не понимаю, — испуганно проговорила девушка.— Ах, ну да! — воскликнул я. — Теперь ясно!— Что, господин?— Встаньте! — крикнул я пигмеям. — Ну, поднимайтесь, живо!Они нерешительно поднялись с колен. Я сурово глянул на Дженис:— Что должна делать рабыня перед свободными мужчинами?— Прости, господин!Она проворно опусилась на колени. Человечки со страхом взирали на нее.— Ниже голову, — приказал я. — Целуй им ноги! Проси у них прощения за нанесенную обиду!— Простите меня, господа! — залепетала Дженис и стала целовать пигмеям ноги.Их изумлению не было предела— Встань, — велел я девушке.Пигмеи недоуменно наблюдали за тем, как я связывал ей руки за спиной.— Это рабыня, — объяснил я.Они принялись оживленно переговариваться на своем наречии.— Мы — рабы талун, — сказал мне наконец их предводитель. Я кивнул. Я уже догадался об этом. Талуны и научили их горианскому языку.— Мы охотимся для талун, ловим им рыбу, шьем одежду, прислуживаем, — пояснил один из пигмеев.— Мужчинам не пристало прислуживать женщинам, — сказал я. — Это женщины должны быть рабынями мужчин.— Мы маленькие, — возразил пигмей. — Талуны гораздо больше нас и сильней.— Все равно их можно поработить. Они всего-навсего женщины.— Помоги нам от них избавиться! — воскликнул предводитель пигмеев.— Я спешу. У меня есть дела на реке.Он понимающе кивнул.Я повернулся и пошел обратно к лагуне. За мной шла моя рабыня Дженис. Пигмеи, к моему удивлению, гуськом двинулись следом. У самой воды я подобрал юбку и бусы девушки — она сбросила их, собираясь купаться. Я надел бусы ей на шею и тщательно обернул ее бедра алой тканью, не забыв одернуть одеяние ниже пупка. Я глянул на лес, затем на закатное солнце и, решив, что охотиться уже поздно, направился в сторону лагеря. Пигмеи, как ни странно, снова последовали за мной.— Кису! — крикнул я. — Айари! Тенде! Элис!Впервые за время нашего путешествия я встревожился не на шутку. На маленькой стоянке виднелись явные следы борьбы, на траве алели пятна крови.— Их забрали люди мамба, — сказал предводитель пигмеев, — те, которые оттачивают себе зубы.На речных диалектах мамбой называют вовсе не ядовитую змею, а хищных тарларионов. Значит, люди мамба — это все равно что люди-тарларионы. Ясно, откуда произошло такое прозвище. Как и тарларионы, они питаются человеческим мясом.— Откуда ты знаешь, что это были люди мамба? — спросил я.— Они прошли через лес пешком, — сказал предводитель пигмеев. — Явно хотели захватить вас врасплох.— И все-таки откуда ты знаешь, что это были именно они?— Мы видели их, — сказал один из пигмеев.— Это наша земля, — добавил другой. — Мы знаем все, что здесь творится.— Вы видели, как они напали на моих друзей?— Мы не хотели подходить близко, — объяснил один из них.— Мы боялись, — подтвердил другой. — Мы — маленький народ, а они большие, и их много.— Но мы видели, как твоих людей уводили отсюда, — сказал третий.— Значит, они живы! — воскликнул я.— Да.— Но почему вы не рассказали мне об этом раньше?— Мы думали, ты знаешь. Мы думали, ты убежал и спасся.— Нет. Я просто охотился.— Если хочешь, мы поделимся с тобой мясом, — предложил пигмей. — У нас сегодня была удачная охота.— Нет. Я должен спасти товарищей.— Но людей мамба очень много! И они вооружены ножами и копьями!— Все равно я попробую.Человечки переглянулись и обменялись несколькими фразами на незнакомом мне языке, совершенно не похожем на наречия ушинди и укунгу.Закончив совещаться, пигмеи обернулись ко мне.— Услуга за услугу, — предложил их предводитель — Помоги нам избавиться от талун, а мы поможем тебе выручить твоих друзей.— Вам придется проявить отвагу, — сказал я.— Мы умеем быть отважными, когда необходимо.— Вы прекрасно владеете копьями и сетями, — сказал я. — Это нам и нужно. 45. Я БЕРУ В ПЛЕН ПРЕДВОДИТЕЛЬНИЦУ ТАЛУН Укрепленный лагерь талун состоял из нескольких тростниковых хижин. Ярко светили три луны.Я неслышно прокрался в лагерь и пополз вглубь. Слух мой был обострен до предела. За плотно запертой дверью одной из хижин я различил звяканье цепей.В центре лагеря располагалась хижина выше и солиднее прочих. Дверь ее была слегка приоткрыта. Я бесшумно скользнул внутрь. Лунный свет просачивался сквозь тростниковые стены и крышу.Девушка в короткой одежде из шкур спала, раскинувшись на плетеной циновке; светлые волосы ее разметались. Оружие было сложено у стены. Я невольно залюбовался не знавшими клейма округлыми бедрами.Это была та самая красотка, которая пыталась заманить нас в ловушку, извиваясь в цепях у столба. Я не сомневался, что она — предводительница талун. Именно она отдала приказ преследовать нас. К тому же у нее была отдельная хижина.Девушка беспокойно заворочалась во сне и закинула руку за голову. Бедра ее ритмично приподнимались. Она тихо застонала, мучимая желанием, — сильная самка безумно жаждала мужского прикосновения. Я улыбнулся. Днем такие женщины, как правило, суровы и безжалостны. Мужчин они ненавидят, не догадываясь об истинных причинах своей враждебности. Можно представить, в какую ярость они придут, если кто-то рискнет объяснить им, что они — всего-навсего женщины, тоскующие по властной руке господина! К сожалению, мужчины тоже не понимают этого. Чем сильнее мужчина угождает такой женщине, тем больше она на него злится; чем явственнее он пресмыкается перед ней, тем откровеннее она его презирает. Почему люди так слепы? Ведь она только и ждет, чтобы он швырнул ее к своим ногам и беспощадно подчинил своей воле. Она хочет быть женщиной, только и всего. Но как ей стать настоящей женщиной, если мужчина не желает быть мужчиной? Разве не жестоко со стороны мужчин отказывать женщинам в их самом сокровенном желании? Неужели они не видят, как прекрасны женщины в своей слабости и покорности?Я с трудом подавил жалость к светловолосой красавице. Сейчас она — враг.Девушка снова заметалась. Я выждал, пока она ляжет ровно и вытянет руки вдоль тела. Она застонала, стиснув маленькие кулачки.Великолепно будет смотреться у невольничьего шеста.Я стремительно навалился на нее и прижал руки к полу. В такой ситуации первый порыв девушки — закричать, уж в этом-то можно не сомневаться. Как только она раскрыла рот, я затолкал туда заранее скрученную валиком тряпку. Затем перевернул девчонку на живот, быстро связал ей руки за спиной и снова положил навзничь. В широко открытых глазах застыл ужас. Я ножом разрезал на ней одежду:— Это тебе больше не понадобится.Я внимательно осмотрел ее с головы да ног. Да, за такое тело можно получить хорошие деньги.Она отчаянно замотала головой и при этом невольно прижалась ко мне, дрожа от нетерпения.— Отлично, — похвалил я.Глаза ее вспыхнули негодованием.— Твои глаза говорят: «Нет», — усмехнулся я, — но тело кричит: «Да!»Бедра блондинки снова начали двигаться, голова безвольно откинулась, в глазах заблестели слезы. Внезапно она потянулась ко мне и прижалась щекой к плечу. Я грубо толкнул ее на циновку.— Ты — всего лишь приманка.Я связал ей лодыжки, взвалил на плечи и вышел из хижины.Лагерь я покинул не в обход, а через ворота, чтобы оставить четкий след. 46. ТАЛУНЫ ПОПАДАЮТ В ПЛЕН. Я УЗНАЮ О СОЛДАТИКАХ — Вон они! — кричала длинноногая темноволосая девушка. — Попались!Я пустился наутек через заросли, волоча за волосы связанную предводительницу талун.Талуны, размахивая оружием, бросились в погоню. Однако очень скоро их воинственные крики сменились воплями изумления, гнева и ужаса.Я за волосы привязал свою пленницу к стволу пальмы и вернулся к западне.Не меньше двадцати талун, толкаясь и мешая друг другу, тщетно пытались выбраться из-под огромной сети. Остальные лежали на земле, запутавшись в силках, к горлу каждой было приставлено копье.Первой я вытащил из сети длинноногую темноволосую красотку, бросил ее на живот и связал руки и ноги. Та же участь постигла вторую девушку, затем третью, четвертую… Вскоре на земле лежали, связанные по рукам и ногам, сорок две талуны. Я отвязал их предводительницу от дерева и поступил с ней так же, как и с остальными. Кляп вынимать я не стал.— Развяжите нас! — крикнула темноволосая, извиваясь в путах.— Замолчи! — сурово приказал предводитель пигмеев и приставил копье к ее левой лопатке. Девушка в страхе прикусила язык.— Снимите с них одежду и украшения! — велел я.Раздев талун, пигмеи набросили на шею каждой петлю из лозы и потащили их к длинному стволу поваленного дерева. На стволе оказались такие же петли. Женщин поставили на колени, прижали их головы к стволу и обрывками лиан связали петли на дереве с ошейниками. Сорок три обнаженные красотки застыли на коленях, связанные по рукам и ногам, с прижатыми к стволу головами. Пошевелиться в такой позе было невозможно. Вдоль ствола прохаживался взад-вперед пигмей с огромной зазубренной пангой. Многих девушек била крупная дрожь. Они понимали, что по малейшей прихоти мужчин их прелестные головки могут запросто слететь с плеч.— Ну что? — обратился я к пигмеям. — Вот они, ваши могущественные талуны!Пигмеи радостно пели и приплясывали, потрясая копьями.— В лагере талун, — сказал я, — есть хижина, в которой держат пленников. Я слышал звон цепей. Цепи явно тяжелые. Скорее всего, в них закован мужчина. Воительницы нередко держат при себе парочку сильных мужчин-рабов для особо тяжелой работы. На вашем месте я бы не снимал c пойманного мужчины цепей, не выяснив, кто он такой. Он ведь может оказаться и разбойником. Советую хорошенько обыскать лагерь, а потом сжечь его.— Так мы и поступим, — пообещал предводитель пигмеев.— А теперь пора выручать моих друзей.— Надо торопиться, — нахмурился предводитель. — Скоро на реке разразится война.— Война?— Да, — подтвердил он. — По реке идут корабли с вооруженными людьми. Местные жители собираются дать им отпор. Будет великая битва, какой прежде не бывало в этих краях.Я кивнул. Я и прежде подозревал, что туземцы наверняка объединят свои усилия против флота Билы Хурумы.— Сколько человек я могу взять с собой?— Хватило бы троих, — сказал предводитель пигмеев, — но ты нам нравишься. Поэтому с тобой пойду я сам и еще девять человек.— Это очень великодушно. Но не мало ли? Ведь нам предстоит атаковать поселение людей мамба!— Мы наймем добровольцев, — усмехнулся человечек. — Они уже здесь, рядом.— А сколько человек мы сможем нанять?— Я не сосчитаю.— Ну хотя бы приблизительно! — настаивал я. Я подозревал, что в примитивной культуре этих людей, не имеющих письменности и не склонных к абстрактному мышлению, математические понятия могут быть искажены до неузнаваемости.— Сколько листьев на дереве или песчинок на берегу, — ответил предводитель пигмеев.— То есть много?— Да.— Ты смеешься надо мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43