два солдата, взяв карабины наизготовку, зорко вглядывались в заросли. Медленно двигались мулы, погонщики испуганно озирались. Сомнения не было: они слышали рев леопарда и держались настороже.
Вот и главная колонна. Солдаты, шедшие группой, чувствовали себя уверенней. Тихо переговаривались, перекидывались шутками. Офицер, ехавший верхом на муле, попыхивал сигареткой, изредка посматривая по сторонам. Поравнявшись с Алексом, он почему-то забеспокоился. Прозвучала резкая команда, и говор прекратился. Напряжение достигло предела.
«Пора!»— решил Алекс. Пронзительный свист прорезал гнетущую тишину. Японцы остановились, как вкопанные. И в тот же момент в них полетели гранаты. Алекс выскочил из укрытия, лихорадочно стреляя в облака пыли и дыма, поднятые взрывами. С громкими криками темная масса полуголых воинов, размахивая дахами и копьями, со всех сторон хлынула на ошеломленных японцев. Завязался жестокий бой.
Душераздирающие стоны, вопли и крику слились в один сплошной жуткий вой. Дравшиеся разбились на кучки. Началась рукопашная схватка. В ней нага были непревзойденными мастерами. Мускулистые, ловкие, они вертелись, как черти. Их руки мелькали в воздухе, словно крылья мельниц.
Из свалки внезапно пробкой выскочил солдат. Сжав в ладонях истекавшее кровью лицо, он понесся головой вперед. Алекс не успел увернуться. Удар пришелся в живот, и у него перехватило дыхание. Сжавшись от страшной боли в комок, он даже не видел, как японец занес над его головой большой камень.
Просвистел нож и вонзился в горло солдата. Тот, открыв широко рот, сделал несколько шагов и, хрипя, повалился рядом.
— Что с тобой, кадонги?— над Алексом склонилось встревоженное лицо Джонни.
— Нии... ничего. Пройдет,— с. трудом ответил Алекс, все еще держась за живот.— Спасибо тебе, брат.
Скоро все было кончено. Из японцев никто не уцелел. Потери отряда были незначительны. Трофеи оказались богатыми: рис, консервированные продукты, медикаменты, боеприпасы и два новеньких ручных пулемета. Оружия теперь хватало всем. Воины радовались, заполучив заветные винтовки. Имелся и вьючный транспорт — два десятка мулов. Что ни говори, а начало боевых операций складывалось удачно.
Лишь Гаро не мог успокоиться. Он строго выговаривал Джонни, и у того был такой удрученный вид, что Алекс вступился за малого:
— Хватит ворчать, брат! Джонни сам переживает эту историю. Здесь есть и моя вина. В следующий раз будем осмотрительней.
— Нет, кадонги,— не согласился Гаро.—Самый первый закон джунглей — гляди в оба, а Джонни — лесной челорек, забыл этот закон. Чуть не погубил все дело и нашего кадонги.
— Джонни храбро дрался и дважды спас мне сегодня жизнь.
— Да вы оба друг друга стоите: один хватает леопарда за хвост, другой — седлает его. Настоящие Гаридекумбаи и Гаронд.
— Вот и породнились мы с тобой, ты же Гаро — леопард. Ха-ха-ха, — рассмеялся Алекс.— Ты разве не рад такой родне?!
Хмурая маска сползла с лица Гаро. Улыбка растянула рот, довольный хохот вырвался из мощной груди. К нему присоединились Джонни, за ним воины, и скоро над горной тропой, где совсем недавно слышались стоны и проклятия умиравших, загремел веселый смех.
Часть захваченных трофеев Алекс отправил в убежище Мангло с Гамбией, который сам попросил Алекса и Гаудили отпустить его к своим селянам — нет уже былой прыти бродить по джунглям с молодежью. На прощанье Гамбия советовал еще разок ударить по джапони. «Но не отвергай их руку мира,— говорил он.— Сиеми— мирные люди. Джапони скоро протянут эту руку, потому что они, как и все в джунглях, уважают силу». Алекс обещал Гамбии исполнить его совет и просил передать Нгамбе приказ присоединиться к отряду. Место встречи у селения Тангкхулоа.
Алекс собирал воинов, впереди предстояли бои.
ГАРОНДЫ
Разведка перехватила трех охотников из. Тангкхулоа. Они сами искали Алекса. По их словам в деревне скопилось много японцев, которые съели все скудные запасы продовольствия. Заставляют охотников приносить для них свежую дичь. Выпускают тех, у кого есть семья — ее оставляют в залог. Староста деревни находится под охраной солдат. Джапони грозят отрубить ему голову, если кто-нибудь проявит недовольство.
Тангкхулоа — самое крупное и богатое селение сиеми. Прилепившись к горной вершине, орлиным гнездом нависло оно над важным перекрестком караванных троп. Внизу по плоскогорью проходят пути, ведущие из внутренних районов Бирмы в Индию, на юг — к морю, на север— к Гималаям. Туда забредают даже караваны купцов из Тибета. Там живут два самых могущественных клана сиеми, оказывающих решающее влияние на дела племени.
— Надо помочь. И рис у нас есть,— сказал Гаро.
— Это наши трофеи,— угрюмо мотнул рыжей головой Билл. — Отдадим рис, а сами что жрать будем?
— Обойдемся. Не хватит, добудем. Мы воины, а не женщины.
— Ты мальчишка, Гаро! Мы же проливали кровь за этот рис!
— Гаро прав! Поможем братьям!—загудели командиры. Взглянув на отвернувшегося Билла, поднялся Алекс.
— Я тоже «за»,— сказал он. — Только учтите: помощь будет с боем. Японцев этих придется похоронить там, в Тангкхулоа.
— Драться, так драться,— откликнулся Гаро.— На то мы и воины.
— Готовьте людей к бою!
— Хо, хо!
Алекс отпустил охотников домой. Он просил передать старосте, что отряд окажет помощь, как только дождется его представителей для согласования действий.
— Эй, кинг! Ну подумай, чего мы лезем опять в пекло?— говорил Билл Алексу, шагая с ним к навесу с ранеными, где трудились Гонда, Гаудили и Джекки. — Ты уже забыл, как нас поджаривали в Мангло?
— Знаешь, друг, боишься, не ходи. Оставайся охранять обоз и раненых, - отрезал Алекс,
— За кого ты меня принимаешь?— взъерошился Билл.— Ты меня не понял. Ну чего нам еще нужно? Все у нас есть: рис, оружие, медикаменты, бабы. Найдем укромное местечко, и все будет о'кей;
Алекс остановился.
— Ты не прав, Билл. Мы не суслики, чтобы отсиживаться в норах. Мы — бойцы. Нужно помочь этим людям в беде, Ты же видишь, как им плохо. А дальше будет еще хуже.
— Да какое мне дело до этих черномазых!—зарычал Билл.— Пусть сами выпутываются из заварухи. Я вовсе не хочу попасть на штык джапу или на зуб леопарду. Разве ты не хочешь вернуться домой живым?
— Хочу. Хочу вернуться на родину, обнять близких, но не ценой того позора, что предлагаешь ты.
— Ха-ха-ха! Как я тебя зацепил! Да ты, оказывается, такой же, как все! А еще корчит из себя христосика!
День клонился к вечеру, а Тангкхулоа не отвечало. Воины забеспокоились. Уж не предал ли кто отряд? Не заметили чего джапы?
— Пойду я,— решительно сказала Гаудили.— Жрец и старейшины будут говорить только со мной.
Алекс уговаривал ее:
— Джапы схватят тебя. Они ищут нас, ты для них — залог за племя.
— Никто из джапони не знает меня в лицо. Разве я не похожа на других женщин деревни? А с женщинами они не воюют.
— От них всего можно ожидать. Ты вождь и нужна здесь.
— Но я хочу помочь тебе, всем нам.
- Довольно! Прекрати!- вскипел Алекс и тут же пожалел об этом.
Гаудили нахмурилась, поджала губы.
«Вот и первая семейная сцена», — мелькнула грустная мысль у Алекса. Вслух он сказал:
- Ну извини меня, дорогая! Пойми же, это очень рискованная затея. Племя не может лишиться вождя, а я жены, которую очень люблю.
Лицо Гаудили разгладилось
- Другого выхода нет. Ты не беспокойся; все будет хорошо.
Она встала перед ним, запустила тонкие пальцы в его густые черные волосы, подрезанные на манер нага. Потом, легко касаясь, пригладила курчавые баки, бородку, редкие топорщащиеся усики. Их глаза встретились. И они тотчас же прильнули друг к другу. Алекс подхватил на руки жепу, по тут же опомнился, опустил.
— Прощай, любимый! — прошептала Гаудиля, заглядывая ему в глаза. Она охватила его руку, потерлась щекой и неожиданно припала губами к ладони.— Прощай, родной! К полуночи ждите моего посланца.
Маленькая группа нырнула в зеленую чащу. Лишь чуть колыхнулась листва. Алекс постоял в раздумьи. На душе было очень смутно. Тревога сутулила его плечи, гнула к самой земле. Он тряхнул головой и поспешил к командирам, собравшимся под шатром громадного пьинкадо.
Вот они сидят перед ним, спокойные и невозмутимые. Одних он назначал сам, других — выделили и признали воины. Гаро — высокий атлет. Может броситься в бой с десятью врагами сразу. Билл Вуд — тяжеловесный великан, свиреп и жесток в бою. Дегаланг — коренастый крепыш, хитрый и опытный воин, осторожный в принятии решений и стремительный в бою. Гайлуба — стройный худощавый волевой командир, действующий наверняка, не любящий риска. Абунг — красивый, веселый парень, коновод морунга, любитель дерзких отчаянных налетов. Они все разные, но все верные товарищи. Его опора. Он глядел на своих друзей, и тревога улетучивалась. Сколько отваги в их глазах!
— Вождь ушла в Тангкхулоа,— сказал Алекс— На всякий случай и мы приблизимся к деревне вплотную.
— Хо-хо,— приняли приказ немногословные командиры. Бесшумно снялись, бесшумно подошли к самым воротам.
Все было бы хорошо, если бы не москиты. Они неотступно преследовали отряд. И теперь собрались сюда, казалось, со всех джунглей. От них не было спасения. Люди с головой кутались в одеяла, но и это не помогало. Воины с нетерпением ждали боя: лучше быть под пулями японцев, чем гореть от укусов проклятых москитов.
Настороженная тишина внезапно лопнула. Сухими частыми щелчками забили японские карабины, разорвались ручные гранаты. Стрельба быстро катилась к закрытым воротам. Совсем рядом застрекотал пулемет. Они даже видели мельтешащие прерывистые вспышки белого пламени. Между ними и этой машинкой, злобно плюющейся огнем, была только высокая плотная двухметровая изгородь из колючего кустарника.
— Друзья, медлить нельзя! — поднялся взволнованный Алекс.—Там начался бой, умирают наши братья. Вся их надежда на нас. Гаро, твоя задача: захвати пулемет и открой порота. Действуй!
Будет сделано, мой кадонги!— бросил атлет и растаял в темноте.И вдруг в начинающийся шум боя врезался призывный наводящий ужас клич смерти. Он взмыл и понесся вверх к небу. А вместе с ним по блестящим белым звездам мелькнули стремительные черные тени. Одним гигантским прыжком, как , в страшные ночи охотников за головами, гаровцы перемахнули через высокую изгородь и обрушились на опешившего врага. Пулемет замолк. Открылись ворота. Отряд Алекса ворвался в деревню.
Перед Алексом вырос Гаро и сунул ему ручной пулемет.
— Возьми! Ты лучше с ним управишься,— Сказал и исчез. Впереди в черном провале улицы мельтешили частые огоньки выстрелов. Отряд молча двигался им навстречу. Послышались сдавленные крики, восклицания. Снова из мрака появился Гаро, а плечом к плечу с ним — его двойник.
— Жакунда,—отрекомендовался рослый молодец.— У меня сорок воинов. Мы хотели отбить вождя.
— Разве ее схватили?
— Да, она в руках джапони. Нам не удалось ее освободить. У нас только копья и ножи. Мы отступили к воротам и попали под огненный ливень смерти.
— Где японцы и сколько их?
- Они у морунгов, там и вождь заперт. Их много. Очень много.
— Поведешь нас туда,- приказал Алекс.— Но сначала уничтожим тех, что перед нами. Обходи их с флангов? Гаро слева, Жакунда справа.
Передовая группа японцев продвигалась осторожно. Они недоумевали: куда исчезла кучка мятежников? Почему молчит пулемет? Один из них бросил гранату в стоявшую особняком хижину, чтобы осветить местность. И не успел домик загореться, как темная сливающаяся с ночью волна воинов, страшная в своем молчании, поглотила их.
Преследуя японцев, воины выплеснулись на деревенскую площадь, где стояли морунги. Они неслись вперед и попали прямо под пулеметный огонь. Отстреливаясь, отступили в спасительную тень хижин, окружавших площадь.
Оба морунга находились па небольших пригорках метрах в двухстах друг от друга. Меж ними пролегал неглубокий очень пологий овражек, по дну которого журчал ручей. Перед строениями почти в центре площади горели два больших костра. За кострами и в овражке залегли японцы.
Стрельба постепенно затихла. С гор потянуло прохладой. Робко вздыхали, ворочались джунгли, затаившись во мраке.
— Жакунда, заходи джапам с левого фланга,— скомандовал Алекс. — Захвати морунг, да осторожней - там вождь. Потом выйдешь им в тыл, в овражек. С тобой пойдут ребята Билла. С правого фланга на мужской морунг идут Гайлуба а Абунг. А мы поддержим отсюда. Ну, желаю успеха!
— Джонни, брат мой,—подозвал Алекс своего телохранителя и крепко обнял его за широкие упругие плечи.— Иди с Жакундой. Лично тебе поручаю заботу о вожде. Надеюсь на тебя!
— Будет сделано, мой кадонги!—весело откликнулся Джонни и пропал во тьме.
— Гаро, заходи слева! Не давай им опомниться!
Скоро на левом фланге затрещали выстрелы — Гаро завязал перестрелку. Алекс, сменив магазин, ударил длинной очередью. Справа зататакал пулемет Маунг Джи. В овражке полыхнули взрывы ручных гранат. Японцы заметались под перекрестным огнем.
В свете костров показались маленькие пригибающиеся к земле фигурки. На них черными волнами накатывались атакующие. Остатки японцев укрылись внутри морунга и заперли массивную дверь.
— Прочь от двери!- крикнул Алекс.
Соскочив; с подмостков вниз и убедившись, что там никого не осталось, Алекс метнул гранату. Раздался взрыв. Над головой просвистели щепки, камни, обломки досок. В стене зазияла дыра, курившаяся дымом. Гаро и Алекс рванулись к дымному входу, увлекая за собой воинов. Внутри морунга при неверном свете смоляных факелов заколыхалась беспорядочная хрипящая масса.
— Это же свои, дьявола вам в глотку! Стойте, черти дырявые!— взревел вдруг трубный глас Билла.
Зажгли новые факелы. Стало светлее. Огляделись. Кругом были свои, живые среди трупов. В центре — целый клубок сцепившихся в предсмертных объятиях тел. У задней комнаты, отгороженной от зала бамбуковым матом, еще одна ужасная группа. У самых дверей распластались порубленные японцы. В середине ничком лежал воин. Между лопатками его торчал штык. Вынули солдатский тесак, перевернули осторожно храбреца. Он слабо застонал, силясь открыть глаза.
— Абунг!—узнал его Гаро.— Вон сколько навалял. И ударили в спину, крысы проклятые.
— Спасите вождя! Нам не удалось,— прохрипел юноша. Это были его последние слова.
Черные глаза, наконец, распахнулись и остеклянели в невысказанной муке.
- Жакунда, прочеши лес!-приказал Алекс. Похитители вождя не ушли далеко.
Вот и нет Абунга. Всеобщий любимец, он вышел без единой царапины из ада Мангло, чтобы погибнуть в тесном углу морунга от предательского удара в спину. Шестнадцатилетний юноша командовал отделением смельчаков. Все сор-ви-голова. И все полегли здесь. Тяжко, ох как тяжко видеть, как умирают молодые!
Алекс облизнул пересохшие губы и вышел на улицу. Небо на востоке порозовело. А земля все еще дышала жаром сражения. Стонали раненые. Они выиграли первый серьезный бой. Победа нужна была им, вступившим на трудную тропу борьбы за свободу. Они уже заплатили дорогой ценой за неё. Обходя выстроившихся воинов, Алекс многих не досчитывался в рядах.
— С победой, братья!—поздравил он всех, останавливаясь перед строем.— В открытом бою вы победили джапа. В честь такого великого дня вы достойны называться отныне славным именем гаронды. Потому что победить таких свирепых врагов, как японцы, труднее, чем оседлать леопарда. Слава вам, гаронды Нагаленда! Хэйо, хой! - Хо-хой!— восторженно отозвались воины.
— Наша победа ты, о Гаридекумба!—выкрикнул Гаро.
— Победа - Гаридекумба! Победа — Гаридекумба! — скандировали воины, притоптывая на месте и потрясая оружием.
Подошел Жакунда, сообщил: вождя нигде нет, исчез и Джонни. Алексу было и горько и радостно. Погибли товарищи, совсем юные, как Абунг, пропала Гаудили — жена и вождь. И в то же время так приятно было сознавать, что хвастливые японцы разбиты в открытом бою, что воины поверили в его и в свои силы, что людям возвращена утраченная свобода. Он готов был обнять всех этих героев, но только коротко приказал:
— Вольно! Отдыхайте!
Воины не расходились.Алекс обернулся. На площади собирались жители деревни. Мужчины выжидающе смотрели на него и на воинов. Старики стояли впереди, кутаясь в накидки из синего холста, выглядывали голопузые ребятишки. Воцарилась такая тиши-на, что стало слышно, как сладко причмокивал младенец, сосущий грудь у молодой женщины. Мать застеснялась и грубо оторвала малыша. Тот залился пронзительным плачем.
Алекс невольно улыбнулся. В толпе тоже заулыбались.
— Люди Тангкхулоа рады видеть тебя, кадонги, и в уважении склоняются перед тобой,— провозгласил староста, выходя из толпы и склонив седеющую голову.
— Здравствуй, высокочтимый Нагкхулоа! Здравствуйте, уважаемые старейшины и люди Тангкхулоа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27