Никому не известный штурман флота российского Михаил Корф взвалил на свои плечи задачу, равным которой по сложности еще не было. Ему предстоит всего — навсего спасти Россию. Спасти от того ужаса, который она уже прошла один раз. Говорят, нельзя войти в одну воду дважды… Но попытаться стоит…
— Михаил Рудольфович, телеграмма!
Михаил очнулся от воспоминаний. Из рубочного люка высунулась голова радиста Ланга. Радист выбрался на мостик и вручил ему листок бумаги. Михаил развернул бланк. Адмирал Макаров поздравлял с началом экспедиции и желал успехов. В конце стояла многозначительная фраза — «Возвращайтесь с победой»!
Глава 8. На смотринах в главной роли
Острый форштевень «Косатки» рассекал волны Балтики, и она все дальше и дальше удалялась от родных берегов. Уже давно скрылся за кормой Кронштадт, одна машина остановлена и лодка следует на одном дизеле экономическим ходом. Топливо еще понадобится, и до самого Зондского пролива взять его будет негде. Точно так же, как продовольствие и воду. По пути никуда заходить нельзя. Если только «Косатку» обнаружат после того, как она развернется на юг, то элемент внезапности будет утрачен. Поэтому все свободное пространство внутри отсеков забито провизией, в основном — консервами, и на борту смонтирована опреснительная установка. Все это не было в диковинку для Михаила, немецкие лодки именно так начинали свои походы в Атлантику — все свободное пространство было забито провизией. Но для людей начала двадцатого века это было дико и непривычно. Правда, никто не роптал. Обещанное высокое жалованье и щедрый аванс перед выходом в море решили множество бытовых проблем. Осмотрев горизонт, Михаил оставил мостик и спустился вниз. Вахта несется исправно, и делать тут ему пока нечего. До самого Норвежского моря лодка будет идти в надводном положении, всячески привлекая к себе внимание. А вот потом превратится в призрак, растворившийся в морских просторах.
Протискиваясь между ящиками и тюками со снабжением, Михаил добрался до своей каюты. Размером она не превышала ту, что была на его «малышке». Но вот кое — какие изменения в планировку он все же внес. Помимо более широкой и удобной койки в каюте был установлен приличных размеров сейф. На удивленные вопросы Нестерова во время постройки — для чего загромождать свободное пространство, которого и так не хватает, бронированным ящиком, достойным банка, Михаил ответил уклончиво. Дескать — надо. Ну, надо, так надо. Приличных размеров сейф был установлен в каюте, сожрав довольно ощутимый объем свободного пространства. Но Михаил пошел на это. На борту лодки были вещи, которые он не хотел показывать до поры до времени и в обычный железный ящичек для документов и денег, какие обычно устанавливались на лодках, их не спрячешь. Помимо крупных сумм денег в российских рублях и английских фунтах Михаил решил захватить с собой свое оружие из 1942 года. Они идут на войну и неизвестно, как все сложится. Поэтому, лучше весь арсенал держать при себе. Во время обороны Порт — Артура, на сухопутных фронтах гражданской войны, а также его личной войны в Китае ему приходилось постоянно пускать в ход оружие, и он достиг в этом немалых успехов. В том числе и в таком сложном деле, как стрельба из двух рук. Что — то подсказывало Михаилу, что это искусство ему еще понадобится. К тому же, он не сбрасывал со счетов возможность заходов в порты Китая после начала военных действий. У него там осталось много «коллег» по старому «бизнесу». Что с того, что они сейчас на два десятка лет моложе и знать не знают никакого Бок Гуя — Белого Дьявола, как прозвали его в среде китайских контрабандистов. Зато он их знает, как облупленных. И знает, чем они занимаются. Поэтому, может нанести им визит и за определенную мзду договориться о некоторых услугах. А если в самом начале возникнут какие — то проблемы и горячие китайские парни решат, что могут поживиться за счет дурака — европейца, сунувшего нос, куда не надо, то «Вальтер» с «Парабеллумом», разговаривая одновременно, доходчиво объяснят им всю глубину их заблуждений. Бок Гуй хорошо знает, как надо разговаривать с подобной публикой. Опыт уже был. И тогда старый друг «Парабеллум» его здорово выручил. Спасибо Георгу Люгеру за то, что создал такую замечательную, и очень нужную в хозяйстве вещь…
Михаил начал наводить порядок в сейфе, как неожиданно раздался стук в дверь, и она распахнулась. В дверях стоял старпом. По выражению его физиономии Михаил понял, что старого друга одолевают смутные сомнения, и ему бы очень хотелось от них избавиться.
— Прошу прощения Михаил Рудольфович, можно?
— Заходите, Василий Иванович, будьте любезны. Чего это с тобой?
Старпом закрыл дверь и внимательно смотрел на Михаила, буравя его взглядом, но не решаясь начать разговор. Михаил решил ему помочь и махнул рукой на стул.
— Садись, в ногах правды нет. Я так понимаю, что у тебя возникла масса вопросов, и ты хочешь услышать на них ответы. Так?
— Так. Мишка, в какую авантюру мы ввязались?
— С чего ты это взял?
— Для чего нам карты и лоции дальневосточных морей? А также Индийского океана?
— А ты откуда знаешь?!
— Благодаря нашему бюрократизму. Принесли накладные на полученное снабжение и там все это указано. Я их, естественно, спрятал и никому ничего говорить не стал. Но может, ты мне хоть теперь объяснишь все это?
Михаил скрипнул зубами. Как он не предусмотрел такого?! Ведь действительно, российская бюрократия неистребима! И успех всего мероприятия сейчас висит на волоске из — за бумажки! Если ее увидит грамотный человек, то это сразу возбудит у него подозрения. А вслед за подозрениями может возникнуть и уверенность. И уже ничего не исправишь. Не будешь же высылать радиограмму Макарову с просьбой замести следы. На это сразу обратят внимание. А так, может и не заметят…
— Василий, а что ты еще знаешь?
— Конкретно ничего. Ты очень красиво запудрил всем мозги этой арктической экспедицией. Одни только подозрения. Но с каждым днем у меня их все больше и больше. И самое большое подозрение, что «Косатка» якобы научно — исследовательское судно. Скажи мне честно — это подводный миноносец?
— Так, Васька, рассказывай. На основании чего ты так считаешь?
— А что рассказывать? В носовой части, в диаметральной плоскости, четыре минных аппарата новой конструкции. Не надо рассказывать мне сказки о том, что они предназначены для стрельбы этими твоими ледовыми минами. Если бы они были именно для этого, то не нужно было делать их такой длины. В носовом отсеке находятся стеллажи, как будто специально предназначенные для самодвижущихся мин, а не тех коротышек, которые там сейчас лежат. То же самое имеем в кормовом отсеке. Для того, чтобы разрушать лед всплывающими минами, не обязательно давать залп из четырех носовых аппаратов. Это нужно, если тебе захочется отправить на дно броненосец. Даже если только две мины из четырех попадут в цель, то этого будет достаточно. И если он и не утонет сразу, то гарантированно лишится хода. И можно спокойно добить неподвижную мишень из двух кормовых аппаратов. На палубе, перед рубкой, находится платформа, как будто специально предназначенная для пушки. Внутри лодки оборудован самый настоящий бомбовый погреб для снарядов. Хоть он сейчас и забит консервами, но меня ты не проведешь. Не забывай, что я тоже прапорщик военного времени и в военном деле понимаю несколько больше, чем гимназист. В обоих перископах нанесена на стеклах прицельная сетка. По другому не скажешь. В рубке смонтирован непонятный прибор, которого я никогда не видел. Там же находится странный пульт, каким — то образом связанный с минными аппаратами. И для чего у нас больше половины команды из военных моряков, причем — минеров? А на мостике вместе с вахтенным помощником находятся два матроса — сигнальщика из военных, играющие роль впередсмотрящих? И это помимо рулевого. И уже совсем ни в какие ворота не лезет присутствие двух комендоров. Унтер — офицера и матроса. В разговоре я это выяснил. И узнал также, что унтер — офицер хороший наводчик, побеждавший в призовых стрельбах. Может, объяснишь мне, непонятливому, на какой хрен нам артиллеристы без пушки? Да и все остальное заодно?
— Да-а, Василий… Плохо, что ты все это заметил…. Значит, мог заметить и кто — нибудь еще. Хорошо, расскажу тебе сейчас. Все равно, вскоре после выхода из Скагеррака все узнают. Но прошу тебя, молчи. До тех пор, пока я не объявлю команде.
— Ты меня знаешь, я не из болтливых.
— Значит, слушай. Пушка у нас будет. Только чуть попозже. И мины настоящие будут. А эту «ледовую» бутафорию за борт выбросим, если станет мешать. Тот прибор, который ты в рубке видел — механический вычислитель тор… минной стрельбы. Пульт действительно связан с постами возле минных аппаратов и позволяет управлять стрельбой минами из рубки.
— Значит, ни в какую Арктику мы не идем?
— Не идем. Пока следуем в надводном положении до Норвежского моря и далее вдоль побережья Норвегии, старательно попадаясь всем встречным, чтобы нас видело как можно больше народа. А затем поворачиваем на запад, чтобы обойти с севера на большом удалении Фарерские острова. С этого момента мы должны исчезнуть и избегать любого обнаружения. Мало того, в центральной Атлантике, в районе экватора перекрасим лодку из этого попугайского цвета в камуфляжную окраску.
— Это какую?
— Хаотично разбросанные пятна и полосы темно — серого и светло — серого цвета.
— Ох, что — то мудреное… А теперь главный вопрос — зачем все это? И куда же мы направляемся?
— На Дальний Восток. Не могу пока сказать тебе всего. Скажу только, что ожидается война с Японией. Начало войны возможно уже в конце января. И наша «Косатка» — туз в рукаве. В случае начала военных действий появление такого подводного миноносца будет полной неожиданностью для японцев. Именно поэтому придумана вся эта затея с арктической экспедицией. И субмарина зарегистрирована, как частное судно под коммерческим флагом.
— Но ведь рано, или поздно, нас там все равно обнаружат. И к чему тогда эта секретность? К тому же, не думаю, что нам хватит топлива до Владивостока. И едва мы появимся в любом порту, как вся твоя секретность накроется медным тазом.
— Ни в один порт мы заходить не будем. Топливо, воду, продовольствие, мины, 120 — миллиметровое орудие и снаряды нам доставят в море на нашем транспорте в условленную точку.
— Вон оно как… То — то вы с Макаровым все время шушукались… Значит, вся эта махинация изначально имела совсем другую цель… Именно поэтому тут и ни одного «благородия» нет, чтобы подозрений не возбуждать… Ай да Макаров, ай да сукин сын! Такое придумать! Но что мы этим выгадаем? Ведь все равно когда — нибудь нам придется объявиться в одном из дальневосточных портов.
— Не волнуйся. Того периода секретности, какой нам удастся сохранить, хватит для выполнения задачи.
— Ох, мудришь, Михель… Ладно. Допустим, доберемся мы никем незамеченные до Дальнего Востока. Куда именно, кстати? И японцы ничего о нас не узнают до самого начала войны, если она все же начнется в конце января. Но дальше — то что? Что с нас толку? Мы с тобой что — великие флотоводцы? Разгромим весь японский флот? Или, просто будем пугалом для японцев, чтоб боялись?
— Пугалом мы станем чуть позже. Если все, что я задумал, получится. И японцы тогда будут бояться нос из порта высунуть. Весь японский флот мы не разгромим, но хорошо пощипать его сможем. У нас будет двадцать четыре мины Шварцкопфа. Для того, чтобы отправить на дно японский броненосец английской постройки, достаточно двух — трех.
— И японцы специально под наши мины подставляться будут? С нашим то подводным ходом в семь узлов? И кто у нас тут крупный специалист по минным стрельбам с подводных лодок? Я — точно нет. Уж не ты ли? Или, наш кок Степаныч? Или, наш доктор с радиотелеграфистом?
— Угадал — я. Я и буду вести все минные атаки. А по части подставляться — не волнуйся. В первое время — подставятся.
— Ну, Михель!!! Что еще есть, чего я не знаю?!
— Много, Вася. Но сказать этого пока не могу. Уж не взыщи и поверь на слово. Сейчас очень многое на карту поставлено…
***
Когда старпом ушел, Михаил задумался. Если друг оказался таким глазастым, то таким же глазастым мог оказаться и враг. Но теперь уже ничего не изменишь. Ай — да Василий… Не хватало еще, чтобы какая — нибудь глазастая личность обратила внимание на 45 — сантиметровые торпе… мины Шварцкопфа, которые будут погружены на «Днепр». Ведь в русском флоте принят совсем другой калибр. И если сложить одно с другим… Ладно, не будем о грустном. В конце концов, даже если японцы и узнают об истинном назначении «Косатки» и смогут проследить ее маршрут следования, то все равно они не могут узнать о ее первоочередных задачах. Адмиралу Того и в страшном сне не может присниться, что им известна дата начала войны. Он ее и сам еще не знает. Правда, в свете новых обстоятельств, план нападения на Тихоокеанскую эскадру в Порт — Артуре может быть скорректирован. Но это приведет только к тому, что «Косатке» не будет известно время и место сосредоточения главных сил японского флота. А все остальное никто не отменял. И если адмирал Того на этот раз что — то изменит в плане нападения на Порт — Артур и «Косатке» не удастся обнаружить японский флот в том месте, где он должен быть, то тогда японцы на своей шкуре прочувствуют, что такое лиса в курятнике.
Лаг отсчитывал милю за милей, сменялись вахты каждые четыре часа, и странное судно «морковного» цвета уходило все дальше на запад. Вот уже пройден Финский залив, и курс лежит к южной оконечности острова Эланд. После прохождения центральной части Балтики движение на подходе к Зунду будет более оживленное. Нет никакого сомнения, что рядом будут крутиться военные корабли немецкого флота, чтобы получше рассмотреть эту диковину. Можно будет даже подгадать так, чтобы пройти Зунд днем. Во — первых, безопаснее в навигационном отношении, а во — вторых, пусть все, как следует, смотрят. И убедятся, что никаких орудий на палубе нет, окраска — как у попугая, хорошо различимая на огромном расстоянии, ход не более десяти узлов и вообще неизвестно, как этот мастодонт может плавать под водой. По идее, не должен. Если только в одном направлении, на дно морское. Видать, приврали что — то из Петербурга. Такого не бывает!!! А вообще, конечно, идея интересная. Создание этакого супермореходного судна. Ведь его не зальет при любом шторме, оно сможет даже сквозь волны проныривать. Только вот для каких целей его можно применить? В качестве грузового? Нет. Ведь как груз в него загружать? Трюмов нет, а если делать, то потом их никакими силами не загерметизируешь. Военный корабль? Смешно. Скорость очень мала, да и на этом почти круглом, сигарообразном корпусе много вооружения не установишь. К тому же, по палубе гуляет вода при малейшем волнении. Пожалуй, действительно, только для научных целей. Тут оно подходит идеально. Хитер этот русский немец, Михель Корф. До такой интересной идеи додумался. Теперь стоит подождать и посмотреть, что из этой идеи выйдет…
***
Именно над этим и думал больше всего в данный момент Сэр Уильям Уолдгрейв, граф Селбурн, Первый Лорд британского Адмиралтейства. Информация, полученная из Санкт — Петербурга, была очень противоречива, а зачастую так просто взаимоисключающа. И базировалась больше на слухах, чем на реальных фактах. Поразительно, как русским за такой рекордно короткий срок удалось построить огромную подводную лодку водоизмещением более тысячи тонн. Да еще и с силовой дизельной установкой, что удивительно само по себе. Дизелей такой мощности не удалось создать еще никому. То, что удалось русским, можно охарактеризовать одним словом — невозможное. Когда только пришли первые известия о странном проекте, он воспринял это скептически. Не потому, что считал русских не способными воплотить этот проект в металле, а потому, что посчитал его бредовым, который не удастся создать никому. Однако, заложенное в декабре, в мае странное судно уже сошло на воду, побив все рекорды по строительству экспериментальных судов похожего тоннажа. Первый Лорд понял, что зря не придал значения предыдущим сообщениям и начал внимательно следить за ходом событий, приказав собрать максимум информации, как о самом судне, так и о его конструкторе. Полученные результаты, мягко говоря, не внушали доверия. Согласно полученной информации, конструктором неизвестного судна является некий Михаил Корф, который одновременно является и заказчиком. Во всяком случае, проект предоставил именно он. Но согласно другим данным, Корф не является кораблестроителем. Он — штурман торгового флота, никогда вопросами кораблестроения не занимавшийся. Причем, и те, и другие сведения получены из надежных источников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Михаил Рудольфович, телеграмма!
Михаил очнулся от воспоминаний. Из рубочного люка высунулась голова радиста Ланга. Радист выбрался на мостик и вручил ему листок бумаги. Михаил развернул бланк. Адмирал Макаров поздравлял с началом экспедиции и желал успехов. В конце стояла многозначительная фраза — «Возвращайтесь с победой»!
Глава 8. На смотринах в главной роли
Острый форштевень «Косатки» рассекал волны Балтики, и она все дальше и дальше удалялась от родных берегов. Уже давно скрылся за кормой Кронштадт, одна машина остановлена и лодка следует на одном дизеле экономическим ходом. Топливо еще понадобится, и до самого Зондского пролива взять его будет негде. Точно так же, как продовольствие и воду. По пути никуда заходить нельзя. Если только «Косатку» обнаружат после того, как она развернется на юг, то элемент внезапности будет утрачен. Поэтому все свободное пространство внутри отсеков забито провизией, в основном — консервами, и на борту смонтирована опреснительная установка. Все это не было в диковинку для Михаила, немецкие лодки именно так начинали свои походы в Атлантику — все свободное пространство было забито провизией. Но для людей начала двадцатого века это было дико и непривычно. Правда, никто не роптал. Обещанное высокое жалованье и щедрый аванс перед выходом в море решили множество бытовых проблем. Осмотрев горизонт, Михаил оставил мостик и спустился вниз. Вахта несется исправно, и делать тут ему пока нечего. До самого Норвежского моря лодка будет идти в надводном положении, всячески привлекая к себе внимание. А вот потом превратится в призрак, растворившийся в морских просторах.
Протискиваясь между ящиками и тюками со снабжением, Михаил добрался до своей каюты. Размером она не превышала ту, что была на его «малышке». Но вот кое — какие изменения в планировку он все же внес. Помимо более широкой и удобной койки в каюте был установлен приличных размеров сейф. На удивленные вопросы Нестерова во время постройки — для чего загромождать свободное пространство, которого и так не хватает, бронированным ящиком, достойным банка, Михаил ответил уклончиво. Дескать — надо. Ну, надо, так надо. Приличных размеров сейф был установлен в каюте, сожрав довольно ощутимый объем свободного пространства. Но Михаил пошел на это. На борту лодки были вещи, которые он не хотел показывать до поры до времени и в обычный железный ящичек для документов и денег, какие обычно устанавливались на лодках, их не спрячешь. Помимо крупных сумм денег в российских рублях и английских фунтах Михаил решил захватить с собой свое оружие из 1942 года. Они идут на войну и неизвестно, как все сложится. Поэтому, лучше весь арсенал держать при себе. Во время обороны Порт — Артура, на сухопутных фронтах гражданской войны, а также его личной войны в Китае ему приходилось постоянно пускать в ход оружие, и он достиг в этом немалых успехов. В том числе и в таком сложном деле, как стрельба из двух рук. Что — то подсказывало Михаилу, что это искусство ему еще понадобится. К тому же, он не сбрасывал со счетов возможность заходов в порты Китая после начала военных действий. У него там осталось много «коллег» по старому «бизнесу». Что с того, что они сейчас на два десятка лет моложе и знать не знают никакого Бок Гуя — Белого Дьявола, как прозвали его в среде китайских контрабандистов. Зато он их знает, как облупленных. И знает, чем они занимаются. Поэтому, может нанести им визит и за определенную мзду договориться о некоторых услугах. А если в самом начале возникнут какие — то проблемы и горячие китайские парни решат, что могут поживиться за счет дурака — европейца, сунувшего нос, куда не надо, то «Вальтер» с «Парабеллумом», разговаривая одновременно, доходчиво объяснят им всю глубину их заблуждений. Бок Гуй хорошо знает, как надо разговаривать с подобной публикой. Опыт уже был. И тогда старый друг «Парабеллум» его здорово выручил. Спасибо Георгу Люгеру за то, что создал такую замечательную, и очень нужную в хозяйстве вещь…
Михаил начал наводить порядок в сейфе, как неожиданно раздался стук в дверь, и она распахнулась. В дверях стоял старпом. По выражению его физиономии Михаил понял, что старого друга одолевают смутные сомнения, и ему бы очень хотелось от них избавиться.
— Прошу прощения Михаил Рудольфович, можно?
— Заходите, Василий Иванович, будьте любезны. Чего это с тобой?
Старпом закрыл дверь и внимательно смотрел на Михаила, буравя его взглядом, но не решаясь начать разговор. Михаил решил ему помочь и махнул рукой на стул.
— Садись, в ногах правды нет. Я так понимаю, что у тебя возникла масса вопросов, и ты хочешь услышать на них ответы. Так?
— Так. Мишка, в какую авантюру мы ввязались?
— С чего ты это взял?
— Для чего нам карты и лоции дальневосточных морей? А также Индийского океана?
— А ты откуда знаешь?!
— Благодаря нашему бюрократизму. Принесли накладные на полученное снабжение и там все это указано. Я их, естественно, спрятал и никому ничего говорить не стал. Но может, ты мне хоть теперь объяснишь все это?
Михаил скрипнул зубами. Как он не предусмотрел такого?! Ведь действительно, российская бюрократия неистребима! И успех всего мероприятия сейчас висит на волоске из — за бумажки! Если ее увидит грамотный человек, то это сразу возбудит у него подозрения. А вслед за подозрениями может возникнуть и уверенность. И уже ничего не исправишь. Не будешь же высылать радиограмму Макарову с просьбой замести следы. На это сразу обратят внимание. А так, может и не заметят…
— Василий, а что ты еще знаешь?
— Конкретно ничего. Ты очень красиво запудрил всем мозги этой арктической экспедицией. Одни только подозрения. Но с каждым днем у меня их все больше и больше. И самое большое подозрение, что «Косатка» якобы научно — исследовательское судно. Скажи мне честно — это подводный миноносец?
— Так, Васька, рассказывай. На основании чего ты так считаешь?
— А что рассказывать? В носовой части, в диаметральной плоскости, четыре минных аппарата новой конструкции. Не надо рассказывать мне сказки о том, что они предназначены для стрельбы этими твоими ледовыми минами. Если бы они были именно для этого, то не нужно было делать их такой длины. В носовом отсеке находятся стеллажи, как будто специально предназначенные для самодвижущихся мин, а не тех коротышек, которые там сейчас лежат. То же самое имеем в кормовом отсеке. Для того, чтобы разрушать лед всплывающими минами, не обязательно давать залп из четырех носовых аппаратов. Это нужно, если тебе захочется отправить на дно броненосец. Даже если только две мины из четырех попадут в цель, то этого будет достаточно. И если он и не утонет сразу, то гарантированно лишится хода. И можно спокойно добить неподвижную мишень из двух кормовых аппаратов. На палубе, перед рубкой, находится платформа, как будто специально предназначенная для пушки. Внутри лодки оборудован самый настоящий бомбовый погреб для снарядов. Хоть он сейчас и забит консервами, но меня ты не проведешь. Не забывай, что я тоже прапорщик военного времени и в военном деле понимаю несколько больше, чем гимназист. В обоих перископах нанесена на стеклах прицельная сетка. По другому не скажешь. В рубке смонтирован непонятный прибор, которого я никогда не видел. Там же находится странный пульт, каким — то образом связанный с минными аппаратами. И для чего у нас больше половины команды из военных моряков, причем — минеров? А на мостике вместе с вахтенным помощником находятся два матроса — сигнальщика из военных, играющие роль впередсмотрящих? И это помимо рулевого. И уже совсем ни в какие ворота не лезет присутствие двух комендоров. Унтер — офицера и матроса. В разговоре я это выяснил. И узнал также, что унтер — офицер хороший наводчик, побеждавший в призовых стрельбах. Может, объяснишь мне, непонятливому, на какой хрен нам артиллеристы без пушки? Да и все остальное заодно?
— Да-а, Василий… Плохо, что ты все это заметил…. Значит, мог заметить и кто — нибудь еще. Хорошо, расскажу тебе сейчас. Все равно, вскоре после выхода из Скагеррака все узнают. Но прошу тебя, молчи. До тех пор, пока я не объявлю команде.
— Ты меня знаешь, я не из болтливых.
— Значит, слушай. Пушка у нас будет. Только чуть попозже. И мины настоящие будут. А эту «ледовую» бутафорию за борт выбросим, если станет мешать. Тот прибор, который ты в рубке видел — механический вычислитель тор… минной стрельбы. Пульт действительно связан с постами возле минных аппаратов и позволяет управлять стрельбой минами из рубки.
— Значит, ни в какую Арктику мы не идем?
— Не идем. Пока следуем в надводном положении до Норвежского моря и далее вдоль побережья Норвегии, старательно попадаясь всем встречным, чтобы нас видело как можно больше народа. А затем поворачиваем на запад, чтобы обойти с севера на большом удалении Фарерские острова. С этого момента мы должны исчезнуть и избегать любого обнаружения. Мало того, в центральной Атлантике, в районе экватора перекрасим лодку из этого попугайского цвета в камуфляжную окраску.
— Это какую?
— Хаотично разбросанные пятна и полосы темно — серого и светло — серого цвета.
— Ох, что — то мудреное… А теперь главный вопрос — зачем все это? И куда же мы направляемся?
— На Дальний Восток. Не могу пока сказать тебе всего. Скажу только, что ожидается война с Японией. Начало войны возможно уже в конце января. И наша «Косатка» — туз в рукаве. В случае начала военных действий появление такого подводного миноносца будет полной неожиданностью для японцев. Именно поэтому придумана вся эта затея с арктической экспедицией. И субмарина зарегистрирована, как частное судно под коммерческим флагом.
— Но ведь рано, или поздно, нас там все равно обнаружат. И к чему тогда эта секретность? К тому же, не думаю, что нам хватит топлива до Владивостока. И едва мы появимся в любом порту, как вся твоя секретность накроется медным тазом.
— Ни в один порт мы заходить не будем. Топливо, воду, продовольствие, мины, 120 — миллиметровое орудие и снаряды нам доставят в море на нашем транспорте в условленную точку.
— Вон оно как… То — то вы с Макаровым все время шушукались… Значит, вся эта махинация изначально имела совсем другую цель… Именно поэтому тут и ни одного «благородия» нет, чтобы подозрений не возбуждать… Ай да Макаров, ай да сукин сын! Такое придумать! Но что мы этим выгадаем? Ведь все равно когда — нибудь нам придется объявиться в одном из дальневосточных портов.
— Не волнуйся. Того периода секретности, какой нам удастся сохранить, хватит для выполнения задачи.
— Ох, мудришь, Михель… Ладно. Допустим, доберемся мы никем незамеченные до Дальнего Востока. Куда именно, кстати? И японцы ничего о нас не узнают до самого начала войны, если она все же начнется в конце января. Но дальше — то что? Что с нас толку? Мы с тобой что — великие флотоводцы? Разгромим весь японский флот? Или, просто будем пугалом для японцев, чтоб боялись?
— Пугалом мы станем чуть позже. Если все, что я задумал, получится. И японцы тогда будут бояться нос из порта высунуть. Весь японский флот мы не разгромим, но хорошо пощипать его сможем. У нас будет двадцать четыре мины Шварцкопфа. Для того, чтобы отправить на дно японский броненосец английской постройки, достаточно двух — трех.
— И японцы специально под наши мины подставляться будут? С нашим то подводным ходом в семь узлов? И кто у нас тут крупный специалист по минным стрельбам с подводных лодок? Я — точно нет. Уж не ты ли? Или, наш кок Степаныч? Или, наш доктор с радиотелеграфистом?
— Угадал — я. Я и буду вести все минные атаки. А по части подставляться — не волнуйся. В первое время — подставятся.
— Ну, Михель!!! Что еще есть, чего я не знаю?!
— Много, Вася. Но сказать этого пока не могу. Уж не взыщи и поверь на слово. Сейчас очень многое на карту поставлено…
***
Когда старпом ушел, Михаил задумался. Если друг оказался таким глазастым, то таким же глазастым мог оказаться и враг. Но теперь уже ничего не изменишь. Ай — да Василий… Не хватало еще, чтобы какая — нибудь глазастая личность обратила внимание на 45 — сантиметровые торпе… мины Шварцкопфа, которые будут погружены на «Днепр». Ведь в русском флоте принят совсем другой калибр. И если сложить одно с другим… Ладно, не будем о грустном. В конце концов, даже если японцы и узнают об истинном назначении «Косатки» и смогут проследить ее маршрут следования, то все равно они не могут узнать о ее первоочередных задачах. Адмиралу Того и в страшном сне не может присниться, что им известна дата начала войны. Он ее и сам еще не знает. Правда, в свете новых обстоятельств, план нападения на Тихоокеанскую эскадру в Порт — Артуре может быть скорректирован. Но это приведет только к тому, что «Косатке» не будет известно время и место сосредоточения главных сил японского флота. А все остальное никто не отменял. И если адмирал Того на этот раз что — то изменит в плане нападения на Порт — Артур и «Косатке» не удастся обнаружить японский флот в том месте, где он должен быть, то тогда японцы на своей шкуре прочувствуют, что такое лиса в курятнике.
Лаг отсчитывал милю за милей, сменялись вахты каждые четыре часа, и странное судно «морковного» цвета уходило все дальше на запад. Вот уже пройден Финский залив, и курс лежит к южной оконечности острова Эланд. После прохождения центральной части Балтики движение на подходе к Зунду будет более оживленное. Нет никакого сомнения, что рядом будут крутиться военные корабли немецкого флота, чтобы получше рассмотреть эту диковину. Можно будет даже подгадать так, чтобы пройти Зунд днем. Во — первых, безопаснее в навигационном отношении, а во — вторых, пусть все, как следует, смотрят. И убедятся, что никаких орудий на палубе нет, окраска — как у попугая, хорошо различимая на огромном расстоянии, ход не более десяти узлов и вообще неизвестно, как этот мастодонт может плавать под водой. По идее, не должен. Если только в одном направлении, на дно морское. Видать, приврали что — то из Петербурга. Такого не бывает!!! А вообще, конечно, идея интересная. Создание этакого супермореходного судна. Ведь его не зальет при любом шторме, оно сможет даже сквозь волны проныривать. Только вот для каких целей его можно применить? В качестве грузового? Нет. Ведь как груз в него загружать? Трюмов нет, а если делать, то потом их никакими силами не загерметизируешь. Военный корабль? Смешно. Скорость очень мала, да и на этом почти круглом, сигарообразном корпусе много вооружения не установишь. К тому же, по палубе гуляет вода при малейшем волнении. Пожалуй, действительно, только для научных целей. Тут оно подходит идеально. Хитер этот русский немец, Михель Корф. До такой интересной идеи додумался. Теперь стоит подождать и посмотреть, что из этой идеи выйдет…
***
Именно над этим и думал больше всего в данный момент Сэр Уильям Уолдгрейв, граф Селбурн, Первый Лорд британского Адмиралтейства. Информация, полученная из Санкт — Петербурга, была очень противоречива, а зачастую так просто взаимоисключающа. И базировалась больше на слухах, чем на реальных фактах. Поразительно, как русским за такой рекордно короткий срок удалось построить огромную подводную лодку водоизмещением более тысячи тонн. Да еще и с силовой дизельной установкой, что удивительно само по себе. Дизелей такой мощности не удалось создать еще никому. То, что удалось русским, можно охарактеризовать одним словом — невозможное. Когда только пришли первые известия о странном проекте, он воспринял это скептически. Не потому, что считал русских не способными воплотить этот проект в металле, а потому, что посчитал его бредовым, который не удастся создать никому. Однако, заложенное в декабре, в мае странное судно уже сошло на воду, побив все рекорды по строительству экспериментальных судов похожего тоннажа. Первый Лорд понял, что зря не придал значения предыдущим сообщениям и начал внимательно следить за ходом событий, приказав собрать максимум информации, как о самом судне, так и о его конструкторе. Полученные результаты, мягко говоря, не внушали доверия. Согласно полученной информации, конструктором неизвестного судна является некий Михаил Корф, который одновременно является и заказчиком. Во всяком случае, проект предоставил именно он. Но согласно другим данным, Корф не является кораблестроителем. Он — штурман торгового флота, никогда вопросами кораблестроения не занимавшийся. Причем, и те, и другие сведения получены из надежных источников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121