- Оккупационная армия? - неслышно, одними губами проговорил Римо.
- Именно так бы все и произошло, не вступи в игру ядерный
бомбардировщик.
Смит кивнул.
- Нам повезло, что Бронзини удалось бежать из тюрьмы. Только его
известность помогла убедить военных не бомбить Юму.
- Что? - не выдержав, вскричал Римо. - Японцы собирались сбросить на
город атомную бомбу?
- Да нет же, американцы! - поправил его Чиун.
- Ты меня разыгрываешь, - не сдавался Римо, и, повернувшись к Смиту,
спросил: - Правда же, это розыгрыш?
- Я же говорил, что это длинная история, - вздохнул тот. - И тем не
менее, все, что ты слышал - правда. Чиун помог предотвратить катастрофу, и
президент чрезвычайно за это признателен.
- Мы обсудим этот вопрос позднее, - величественно отозвался Чиун. -
Возможно, когда вернемся к нашим переговорам по контракту.
От одного упоминания слова "контракт" Смит вздрогнул всем телом.
- Прошу прощения, но меня ждет срочное дело.
Чиун церемонно поклонился.
- Передавайте мои наилучшие пожелания кузену Милбурну.
- С удовольствием, если мы когда-нибудь снова станем с ним
разговаривать. Он был крайне расстроен тем, что для своего репортажа вы
избрали поэтическую форму. Милбурн утверждает, что настоятельно просил вас
этого не делать.
- Этот человек - невежественный обыватель, который не в состоянии
оценить подлинного шедевра, который попал к нему в руки по цене всего лишь в
доллар за слово, - резко проговорил Чиун.
- Думаю, что этого я передавать ему не стану. Кстати, он вернул
рукопись, взяв с меня обещание, что я лично ее перепишу.
- Я не допущу, чтобы мое имя стояло под вашими опусами, Смит. Пускай ее
подпишет кто-нибудь другой. Может быть, Римо с удовольствием примет на себя
бремя авторства. Но прошу вас проследить, чтобы чек был выписан на мое имя.
- Мы вернемся к этому позднее, - поспешил сказать Смит, закрывая за
собой дверь.
- У меня такое чувство, что я много чего пропустил, - сообщил Римо
Чиуну, когда они остались наедине. - Так значит, ты тоже был в Юме?
- Это теперь уже в прошлом, и я хочу, чтобы ты поскорее о нем забыл.
Сейчас ты в Фолкрофте, в полной безопасности.
- Да, это я уже понял. Жаль, мне хотелось бы попрощаться с Шерил. Я так
и не успел как следует с ней познакомиться.
- Забудь о ней, - поспешно проговорил Мастер Синанджу. - Почему бы тебе
не открыть свой рождественский подарок?
- Знаешь, а ведь я для тебя подарка не приготовил.
- Ничего страшного, - махнул рукой Чиун. - Уверен, что когда ты
окончательно придешь в себя, то осыплешь меня дарами, которых я несомненно
заслуживаю. Хотя я уверен, что ни один из них не сравнится с тем, что я
приготовил для тебя.
- Ты сам его сделал? Приятно слышать, что и ты наконец проникся
рождественской атмосферой, - сказал Римо, развязывая серебряную ленточку, -
пусть и на неделю позже.
Внезапно он остановился.
- На съемках я познакомился с одним человеком, Санни Джо. С ним все в
порядке?
- Увы, нет, - ответил Чиун. - Ты никогда его больше не увидишь.
- Жаль, он мне понравился.
- Не знаю, я с ним не был знаком.
- Тогда откуда ты знаешь, что он умер? - подозрительно спросил Римо.
- Он был другом Бронзини, а всех его знакомых казнили японцы.
- Черт!
Сорвав оберточную бумагу, Римо принялся возиться с крышкой маленькой
картонной коробки. Грусть, проступившая у него на лице, сменилась радостным
предвкушением, но, как только он открыл коробку, лицо у него вытянулось.
- Она пустая! - выпалил он.
- Как это похоже на белых! - скривился Чиун. - Твоя неблагодарность
ранит меня в самое сердце.
- Неблагодарность тут ни при чем, просто я...
- Разочарован? - подсказал Чиун.
- Да, что-то вроде этого. Ну, хорошо, я действительно немного
разочарован. Здесь же ничего нет.
- Взгляни повнимательней.
Озадаченный, Римо поднес коробку поближе к свету, и тщательно осмотрел
каждый уголок.
- Все так же пусто, - пожаловался, наконец, он.
- До чего же ты все-таки глуп.
Отложив коробочку, Римо скрестил на груди руки.
- Отлично, я проспал целую неделю, так что неудивительно, если я
плоховато соображаю. Тогда объясни мне, наконец, что это значит.
- Я подарил тебе вещь несравненной красоты, а ты порвал ее на мелкие
кусочки.
- Так подарком была эта коробочка? - изумленно спросил Римо.
- Не просто коробочка, - поправил его Чиун. - Я тщательно выбрал ее из
сотен других, отбросив многие, которые показались мне недостойными, чтобы
нести в себе этот подарок.
- С виду - обыкновенная картонная коробка, - мрачно заметил Римо.
- Оберточная бумага был бирюзовая. Я выбрал для нее твой любимый цвет.
- В самом деле?
- Ну, может быть, один из самых любимых.
- Что ж, мне действительно симпатичен бирюзовый - после красного,
синего желтого, зеленого и оранжевого. Нет, пожалуй, еще, темно-коричневого.
- Я завязал коробку серебряной ленточкой. На нее мой выбор пал потому,
что серебро превосходно сочетается с бирюзой, так тщательно мною подобранной
для обертки. Наконец, когда я добыл все это, то целый вечер медитировал,
глядя на коробку, и только внутренне подготовившись к столь важному событию,
я обернул ее бумагой и повязал сверху ленточку, сделав великолепный узел,
который твои детские пальцы разорвали, даже не потрудившись задуматься над
вложенным в него трудом.
- Извини. Наверное, я совсем потерял голову в горячке.
Суровое лицо Чиуна слегка смягчилось.
- Может быть, я смогу восстановить этот бесценный подарок, ведь, по
сути, он всего лишь символ чего-то значительно большего.
- Чего же?
- Отцовской любви. Ведь я - единственный отец, которого тебе довелось
иметь.
- О! - сказал Римо, и наконец, все понял.
- Как я смогу тебя отблагодарить? - спросил он, держа в руках простую
бирюзовую коробочку, которая больше не казалась пустой.
- Ты уже это сделал, - мягко проговорил Чиун. - Ведь у меня есть ты,
подлинное сокровище Синанджу.
Чиун просто сиял от счастья, и Римо улыбнулся ему в ответ. Казалось, их
радость словно осветила всю комнату.
- Это самое лучшее Рождество из всех, которых у меня никогда не было, -
сказал Римо, ничуть не покривив душой.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33