Доминик никогда бы не подумал, что под жутким мужским одеянием, в котором она приехала, скрывалось такое великолепное тело.
Джозеф подвинул Арли стул, и Доминик был крайне благодарен ему за то, что девушка на некоторое время отвлеклась, что дало графу возможность Внимательно ее рассмотреть. Настоящий неограненный алмаз. Длинные ресницы, высокие скулы, щеки розовые, как и ее губы… и с каждой секундой они все больше розовели, как раскрывающийся бутон розы.
Доминик сдержал улыбку. Какая прелестница. И тут же напомнил себе, что она совсем еще юная.
Граф сделал Джозефу знак, чтобы тот подавал ужин, и стал смотреть на очаровательную женщину, заботу о которой вменили ему в обязанность. За ужином он продолжал наблюдать за Арли, с удовольствием подмечая, что она откусывает маленькие кусочки, правильно выбирает столовые приборы для каждого блюда и не опирается локтями на стол. Для Доминика это было сюрпризом, тем более что ее отец не особо заботился об этикете.
– Ваш отец – он был хорошим человеком?
При упоминании об отце в Арли произошла удивительная перемена. Ее зеленые глаза заблестели, а губы растянулись в улыбке, приоткрыв ряд маленьких белоснежных зубов, на щеках появились ямочки. Доминик заерзал на стуле: ему было неловко, что он, вместо того чтобы относиться к своей подопечной по-отечески, находил юную особу весьма и весьма привлекательной.
– Он был замечательным человеком, очень любящим и добрым. Когда он уходил в море, я ужасно по нему скучала. А когда возвращался, мы устраивали праздник допоздна. Он любил играть в карты. Может быть, слишком любил, – произнесла Арли, и живость исчезла из ее голоса.
– Я помню его смех, – сказал Доминик, стараясь приободрить ее. Ему невыносимо было видеть, как грусть искажает эти прекрасные черты, – и его улыбку, когда он улыбался, на щеках у него появлялись ямочки, которые, как я вижу, вам посчастливилось унаследовать.
Улыбка тут же снова зажглась на лице Арли, и, к огромному изумлению Доминика, его сердце на мгновение замерло.
– Да, – кивнула она, – его смех мог вызвать улыбку у любого. Хотя иногда он был совершенно неуместен. И смех у него был такой раскатистый, что я слышала его издалека.
– А у вас нет других родственников?
– Нет. Никого. Моя мать умерла, когда я была совсем еще маленькой.
– Расскажите мне о своей жизни.
– Да особо нечего рассказывать… – Арли заерзала на стуле. – Я выросла в Уэльсе, Много времени проводила одна. Общалась только с нашей соседкой Джоанной Хопкинс, синим чулком. Она научила меня читать и писать. Когда-то она работала учительницей музыки в школе в Кардиффе. Я слышала, как по ночам она играла на пианино – тихие мелодии доносились до нашего дома.
Девушка закрыла глаза и улыбнулась, явно заново переживая эти воспоминания.
Доминик был зачарован ее невинностью. Воспоминание о таком простом моменте вызвало у Арли сильные эмоции, и чувства отражались на ее лице.
– Как будто это было вчера, – сказала она.
– А сколько вам тогда было лет?
– Лет десять. Джоанна была близким другом. Я очень скучала по отцу, когда он уезжал. – Голос Арли дрогнул, и она уставилась на свои сложенные на коленях руки. – Я часто боялась, что он никогда больше не вернется.
– Но он всегда возвращался.
Девушка кивнула и встретилась взглядом с графом:
– Да, возвращался. Потеряв корабль, который вы ему купили, он так расстроился. Я старалась заставить его перестать пить и играть, но он не мог. Боюсь, это было необходимо ему как воздух, которым он дышал.
– Насколько я понимаю, вы любите читать.
Глаза Арли загорелись, и Доминик подумал, что следует поблагодарить Джозефа за информацию.
– Да, очень, милорд.
Арли выпрямилась на стуле, ее глаза радостно заблестели. Доминик не ожидал подобной реакции на такую заурядную вещь, как книги.
– На меня огромное впечатление произвела ваша библиотека, милорд. У вас столько книг, и я…
Пока Арли говорила, Доминик думал, что она станет кому-то прекрасной женой. Его взгляд скользнул с подбородка Арли на ее лебединую шею, потом еще ниже на мягкий изгиб груди идеальной формы и размера – не слишком большой, наверняка уместится в ладонях. Из-за тесного корсета ее стройная фигурка казалась еще изящнее. Ну, ничего, кухарка Доминика славилась своей искусностью, Арли очень скоро поправится.
Когда граф взглянул на непослушную прядку, выбившуюся из пучка и упавшую на грудь Арли, внутри у него потеплело. Интересно, как она выглядит с рассыпавшимися по спине светлыми кудряшками? Яркий образ моментально вспыхнул перед глазами Доминика: Арли стоит перед ним обнаженная. И тут же кровь прилила к паху, его плоть ожила и туго натянула ткань бриджей. Доминик глубоко вздохнул и постарался избавиться от мыслей о том, что она может стать его любовницей. Но яркий образ все никак не исчезал из сознания графа, и, к его огромной досаде, от острого желания его плоть начала мучительно пульсировать.
Арли запнулась и нахмурилась:
– В чем дело?
Доминик вздохнул, изо всех сил стараясь успокоиться, и выпрямился на стуле. Еще секунду назад он дрожащей рукой поправлял ставшие вдруг до крайности неудобными бриджи, а теперь эта же рука твердо держала стакан с бренди, который он залпом осушил. «Разрази меня гром», – подумал Доминик, с отвращением осознав, что его влечет к молоденькой девушке, которая, несомненно, считает его стариком.
– Ничего, – сказал он, голос его звучал спокойно и ровно, словно ее присутствие не производило на него ровным счетом никакого впечатления.
Хотя на самом деле он едва мог совладать с эмоциями. Он с ужасом подумал о том, что будет, когда в свете узнают, что он стал опекуном этой роскошной, соблазнительной женщины.
В обществе начнется настоящий переполох.
Но он докажет не только им, но и себе, что способен быть опекуном. Через несколько месяцев он выдаст ее замуж и забудет все это, как кошмарный сон.
Да с какой стати он вообще воспылал страстью к молоденькой девственнице? Он любил опытных женщин, причем желательно замужних, как его нынешняя любовница… у которой случится истерика, когда она увидит Арли.
– Вам понравилась ваша комната? – спросил граф, надеясь тем самым отвлечься от постыдных мыслей.
– Да, она чудесная. Я никогда не жила в такой роскоши. А кровать… она такая мягкая. Когда я в первый раз легла на матрас, то не в силах была подняться.
Если бы он мог делать то, чего ему хотелось, она никогда бы не поднялась с его постели. Доминик прокашлялся:
– Я рад, что вам нравится. Если вам что-то понадобится, только попросите, – сказал он, вспомнив о суровых условиях, в которых прежде жила девушка.
Он велел своим поверенным тщательно изучить биографию Арли. Воспитанием девушки никто не занимался, но у нее были очень близкие отношения с отцом. Доминик знал, что она отдала бы все на свете, чтобы вернуть отца и свой прежний образ жизни. Вероятно, ей больше подошел бы его загородный дом в Уитли, Поместье, от которого сам Доминик предпочитал держаться подальше, потому что там почти безвылазно жила его бабушка. Этот особняк располагался в пяти часах езды от Лондона.
Доминик отбросил эту мысль, когда через пару секунд Арли сказала:
– Я так хочу посмотреть Лондон. Один лакей сказал, что до него меньше часа езды. Может быть, мы могли бы туда съездить?
– Возможно, – откликнулся граф и тут же заметил промелькнувшее в ее глазах разочарование.
Он никогда не отличался скупостью. Наоборот, он относился к своим любовницам с большим уважением и осыпал их подарками и комплиментами. Когда Доминик увидел разочарованное выражение на лице подопечной, ему захотелось дать ей все, чего она только ни пожелает, даже свозить в Лондон. Но он не мог сказать этого, потому что Арли еще не была готова к выходу в свет. Как только он представит ее высшему обществу, поднимется невообразимая суматоха. Мужчины будут целыми днями стучаться к ним в дверь, как сказал Джозеф, Доминик закрыл глаза, уже сейчас опасаясь того, что произойдет в будущем.
И снова в его голове возник дразнящий образ обнаженной Арли в его постели, который будоражил его кровь.
Если бы только девушка знала, о чем он думает, она убежала бы от него без оглядки. Граф открыл глаза и увидел, как Арли, нахмурившись, смотрит на него. Наверное, в ужасе от его поведения, подумал Доминик и выжал из себя улыбку, пытаясь сгладить впечатление:
– Простите. Сегодня был очень тяжелый день. Если вы не возражаете, я поднимусь к себе.
Он встал и чуть не опрокинул стул, торопясь поскорее ретироваться из комнаты. И сбежать от порочных мыслей.
– Конечно, извольте.
Он направился к двери, но потом остановился, поняв, что его поведение, мягко говоря, невежливо:
– Хотите, я провожу вас в вашу комнату.
Арли покачала головой и нежно улыбнулась:
– Нет, думаю, я останусь здесь и допью чай. Приятных снов, милорд.
Приятных снов? Да ему крупно повезет, если сегодня ночью вообще удастся заснуть.
Выйдя из столовой, Доминик задумался, почему это случилось именно с ним. Из всех людей, которые могли стать опекунами молодой девушки, он меньше всего подходил на эту роль. А если у него непременно должна быть подопечная, то почему такая красавица?
Закрыв за собой дверь, граф задался вопросом, не решил ли Бог таким образом проверить, есть ли у него вообще душа. Если это так, то он, определенно, полным ходом движется к вратам ада.
2
Следующие несколько недель Арли буквально осаждали портнихи и учителя. Одна из портних, миссис Кандора, похвалила Арли за прямую осанку, но когда Арли показала ей свой гардероб, отчитала за то, что девушка предпочитает мужскую одежду.
Арли часами терпела, пока женщина колола ее иголкой. Она даже задавалась вопросом, не нарочно ли портниха ее все время колет. Если во время примерок миссис Кандора показалась Арли особой неприятной, то после того, как женщина сожгла прямо на глазах у девушки ее любимые бриджи и рубашку, она и вовсе возненавидела портниху. Огонь громко трещал в камине, а Арли, закипая от ярости, наблюдала, как удобная одежда превращается в кучу обгоревших лохмотьев и пепла.
Арли удалось спасти только одну пару бриджей. Они были надежно спрятаны под матрасом, где, как она надеялась, их никто не найдет.
Миссис Кандора показалась Арли суровой сверх всякой меры. Но бесконечная череда учителей совсем вывела юную подопечную графа из себя. В списке графа наиважнейшим предметом был этикет. Очевидно, он полагал, что девушка совершенно не умеет вести себя в обществе. И вот под руководством мисс Элридж Арли предстояло за шесть недель стать настоящей леди.
Как ни раздражали Арли все эти уроки, она старалась внимательно слушать каждого учителя, надеясь, что опекун будет доволен и наградит ее поездкой в Лондон. Иногда девушке было трудно сосредоточиться на учебе, ведь она знала, что ее ждет целый мир.
Но Рочфорд весьма недвусмысленно дал понять, что уроки должны стоять на первом месте, и свободного времени у Арли почти не оставалось. Она лишь иногда прогуливалась по саду, мечтая о том дне, когда сможет вырваться из стен особняка – стен, в которых она начинала задыхаться.
Рочфорд обычно уезжал с утра и не возвращался до семи вечера. Каждый вечер был как две капли воды похож на предыдущий. Они ужинали, потом быстро обсуждали прошедший день, затем граф извинялся и уходил.
Позже, когда Арли читала в своей комнате, она часто слышала тихий звук его голоса. Граф с друзьями засиживались допоздна, ни разу не пригласив Арли присоединиться. Она так и не познакомилась ни с одним его приятелем.
Арли закусила нижнюю губу, размышляя о том, почему Рочфорд не посчитал нужным ее представить. Неужели он думает, что ее манеры настолько плохи, и боится, что она поставит его в неловкое положение? Если бы он только соизволил потратить немного времени на то, чтобы узнать ее получше, он бы увидел, что она хорошо воспитана и образованна и совершенно не нуждается в бесконечной череде учителей, являвшихся в дом изо дня в день. Учителей, которые приходили обучать Арли тому, что она уже знала. Если графа ввела в заблуждение ее манера одеваться… так ведь она ни разу с самого своего приезда еще не надевала бриджи. Вместо них она носила новые стягивающие тело платья, которые находила слишком тяжелыми и неудобными.
Арли тяжело вздохнула. С каждым днем она все острее чувствовала одиночество. Несколько раз девушка пыталась завести разговор со слугами, но ни один из них не проявил к ней ровным счетом никакого интереса. А учителям платили за то, чтобы они ее учили, а не вели с ней беседы. Именно так они отвечали Арли каждый раз, когда она пыталась вызвать их на некое подобие разговора.
Девушка запрокинула голову и сощурилась от лучей вышедшего из-за облаков солнца. Какой прекрасный день для верховой прогулки!
Арли улыбнулась. Осмелится ли она? Рочфорд уехал и вернется еще не скоро. Даже самая короткая прогулка верхом отвлечет ее от мыслей об одиночестве и позволит выплеснуть часть накопившейся энергии. Арли стремглав помчалась в свою комнату, чтобы натянуть костюм для верховой езды.
Конюх оказался пожилым мужчиной, очень серьезно относящимся к своей работе. Он ясно дал понять, что Арли не должна выезжать одна за пределы земель Рочфорда. Девушка заверила его, что она совсем ненадолго и не станет далеко уезжать от особняка, и легко забралась в седло. Конюх сказал правду: кобыла была отличная, похожая на ту, на которой Арли ездила у себя дома, пока не пришлось продать ее, чтобы были деньги на хлеб.
Не послушавшись совета конюха, Арли поскакала на юг, в сторону Лондона. Она слышала, что граф в карете добирается туда за час. Но если она поторопится, то может обернуться скорее, и он даже не узнает, что его подопечная покидала поместье.
Лошадь, казалось, почувствовала радостное возбуждение Арли и пустилась вскачь. Арли пригнулась к ее шее, и они полетели по полям и долинам. Как раз то, что ей сейчас нужно!
Арли скакала вперед, милю за милей, потеряв счет времени, не думая ни о чем, в восторге оттого, что наконец-то снова скачет верхом и от перспективы увидеть город, о котором так мечтала. Арли всю жизнь прожила в деревне и не знала, чего ей ожидать от такого большого города, как Лондон.
При мысли о родных местах девушку захлестнула ностальгия. Она вспомнила прежнюю жизнь и живо представила себе свое нынешнее существование. Арли ненавидела то, что каждый ее день был расписан по минутам. Каждый день одно и то же, все повторялось до мельчайших подробностей. Конечно, девушка была благодарна, что ей дали кров, одежду, которая ей впору, и что каждую ночь она ложится спать сытой.
Если бы только ее опекун понял, как отчаянно она нуждается в его дружбе…
Рочфорд, конечно, принял ее и создал ей самые лучшие условия, но он не потрудился узнать ее. Каждый день Арли отчаянно хотелось спросить его, когда же она увидит достопримечательности Лондона; когда сможет посещать приемы, званые вечера, театр… выходить хоть куда-нибудь. Но он всегда был так занят, что у Арли духу не хватало задать этот вопрос.
Ну хоть теперь она на свободе. Наконец она вырвалась из наскучивших стен Рочфорд-Мэнор и не видит больше равнодушных лиц слуг. Каждую свободную от притязаний учителей минуту Арли исследовала особняк и знала теперь каждый его уголок и закоулок.
Она чуть натянула поводья, и кобыла сбавила темп. Девушка победно улыбнулась. Она должна быть терпеливой с Рочфордом. Может быть, он все еще не оправился от потрясения, которое пережил, когда в его доме оказался незнакомый человек. Ведь он к этому не привык.
Когда мимо Арли проезжала карета, она придерживала лошадь. Девушка кивала проезжающим, а те улыбались ей в ответ или отвечали на ее приветствие коротким вежливым кивком. Когда же карета исчезала из виду, Арли снова пускалась вскачь, развивая головокружительную скорость.
Когда девушка подъехала к городу, ей стало трудно сдерживать волнение. Повсюду было полно людей, и в воздухе стоял непрекращающийся гул, в котором смешивались самые разные звуки. Элегантные экипажи, простые повозки, джентльмены, дамы и простолюдины наводняли улицы.
Арли поймала на себе несколько удивленных взглядов. Она уже поняла, что глупо было одной ехать в Лондон, но ничего не могла с собой поделать. Слишком долго она мечтала об этом. И теперь, когда она уже здесь, она не может уехать просто так.
На каждом углу стояли фонари. Красивые кирпичные особняки с витыми железными лестницами и перилами выстроились по одну сторону улицы. Другую сторону занимали магазины, клубы и отели. Арли улыбнулась. Лондон оказался таким, каким она его себе и представляла, и даже больше того.
Женщины в дорогих платьях выглядели так изысканно! Их вид напомнил Арли о том, что именно такой хотел ее видеть Рочфорд, обучая хорошим манерам. Он хотел, чтобы его подопечная стала настоящей леди, чтобы она могла найти мужчину, который увезет ее подальше от Рочфорд-Мэнор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Джозеф подвинул Арли стул, и Доминик был крайне благодарен ему за то, что девушка на некоторое время отвлеклась, что дало графу возможность Внимательно ее рассмотреть. Настоящий неограненный алмаз. Длинные ресницы, высокие скулы, щеки розовые, как и ее губы… и с каждой секундой они все больше розовели, как раскрывающийся бутон розы.
Доминик сдержал улыбку. Какая прелестница. И тут же напомнил себе, что она совсем еще юная.
Граф сделал Джозефу знак, чтобы тот подавал ужин, и стал смотреть на очаровательную женщину, заботу о которой вменили ему в обязанность. За ужином он продолжал наблюдать за Арли, с удовольствием подмечая, что она откусывает маленькие кусочки, правильно выбирает столовые приборы для каждого блюда и не опирается локтями на стол. Для Доминика это было сюрпризом, тем более что ее отец не особо заботился об этикете.
– Ваш отец – он был хорошим человеком?
При упоминании об отце в Арли произошла удивительная перемена. Ее зеленые глаза заблестели, а губы растянулись в улыбке, приоткрыв ряд маленьких белоснежных зубов, на щеках появились ямочки. Доминик заерзал на стуле: ему было неловко, что он, вместо того чтобы относиться к своей подопечной по-отечески, находил юную особу весьма и весьма привлекательной.
– Он был замечательным человеком, очень любящим и добрым. Когда он уходил в море, я ужасно по нему скучала. А когда возвращался, мы устраивали праздник допоздна. Он любил играть в карты. Может быть, слишком любил, – произнесла Арли, и живость исчезла из ее голоса.
– Я помню его смех, – сказал Доминик, стараясь приободрить ее. Ему невыносимо было видеть, как грусть искажает эти прекрасные черты, – и его улыбку, когда он улыбался, на щеках у него появлялись ямочки, которые, как я вижу, вам посчастливилось унаследовать.
Улыбка тут же снова зажглась на лице Арли, и, к огромному изумлению Доминика, его сердце на мгновение замерло.
– Да, – кивнула она, – его смех мог вызвать улыбку у любого. Хотя иногда он был совершенно неуместен. И смех у него был такой раскатистый, что я слышала его издалека.
– А у вас нет других родственников?
– Нет. Никого. Моя мать умерла, когда я была совсем еще маленькой.
– Расскажите мне о своей жизни.
– Да особо нечего рассказывать… – Арли заерзала на стуле. – Я выросла в Уэльсе, Много времени проводила одна. Общалась только с нашей соседкой Джоанной Хопкинс, синим чулком. Она научила меня читать и писать. Когда-то она работала учительницей музыки в школе в Кардиффе. Я слышала, как по ночам она играла на пианино – тихие мелодии доносились до нашего дома.
Девушка закрыла глаза и улыбнулась, явно заново переживая эти воспоминания.
Доминик был зачарован ее невинностью. Воспоминание о таком простом моменте вызвало у Арли сильные эмоции, и чувства отражались на ее лице.
– Как будто это было вчера, – сказала она.
– А сколько вам тогда было лет?
– Лет десять. Джоанна была близким другом. Я очень скучала по отцу, когда он уезжал. – Голос Арли дрогнул, и она уставилась на свои сложенные на коленях руки. – Я часто боялась, что он никогда больше не вернется.
– Но он всегда возвращался.
Девушка кивнула и встретилась взглядом с графом:
– Да, возвращался. Потеряв корабль, который вы ему купили, он так расстроился. Я старалась заставить его перестать пить и играть, но он не мог. Боюсь, это было необходимо ему как воздух, которым он дышал.
– Насколько я понимаю, вы любите читать.
Глаза Арли загорелись, и Доминик подумал, что следует поблагодарить Джозефа за информацию.
– Да, очень, милорд.
Арли выпрямилась на стуле, ее глаза радостно заблестели. Доминик не ожидал подобной реакции на такую заурядную вещь, как книги.
– На меня огромное впечатление произвела ваша библиотека, милорд. У вас столько книг, и я…
Пока Арли говорила, Доминик думал, что она станет кому-то прекрасной женой. Его взгляд скользнул с подбородка Арли на ее лебединую шею, потом еще ниже на мягкий изгиб груди идеальной формы и размера – не слишком большой, наверняка уместится в ладонях. Из-за тесного корсета ее стройная фигурка казалась еще изящнее. Ну, ничего, кухарка Доминика славилась своей искусностью, Арли очень скоро поправится.
Когда граф взглянул на непослушную прядку, выбившуюся из пучка и упавшую на грудь Арли, внутри у него потеплело. Интересно, как она выглядит с рассыпавшимися по спине светлыми кудряшками? Яркий образ моментально вспыхнул перед глазами Доминика: Арли стоит перед ним обнаженная. И тут же кровь прилила к паху, его плоть ожила и туго натянула ткань бриджей. Доминик глубоко вздохнул и постарался избавиться от мыслей о том, что она может стать его любовницей. Но яркий образ все никак не исчезал из сознания графа, и, к его огромной досаде, от острого желания его плоть начала мучительно пульсировать.
Арли запнулась и нахмурилась:
– В чем дело?
Доминик вздохнул, изо всех сил стараясь успокоиться, и выпрямился на стуле. Еще секунду назад он дрожащей рукой поправлял ставшие вдруг до крайности неудобными бриджи, а теперь эта же рука твердо держала стакан с бренди, который он залпом осушил. «Разрази меня гром», – подумал Доминик, с отвращением осознав, что его влечет к молоденькой девушке, которая, несомненно, считает его стариком.
– Ничего, – сказал он, голос его звучал спокойно и ровно, словно ее присутствие не производило на него ровным счетом никакого впечатления.
Хотя на самом деле он едва мог совладать с эмоциями. Он с ужасом подумал о том, что будет, когда в свете узнают, что он стал опекуном этой роскошной, соблазнительной женщины.
В обществе начнется настоящий переполох.
Но он докажет не только им, но и себе, что способен быть опекуном. Через несколько месяцев он выдаст ее замуж и забудет все это, как кошмарный сон.
Да с какой стати он вообще воспылал страстью к молоденькой девственнице? Он любил опытных женщин, причем желательно замужних, как его нынешняя любовница… у которой случится истерика, когда она увидит Арли.
– Вам понравилась ваша комната? – спросил граф, надеясь тем самым отвлечься от постыдных мыслей.
– Да, она чудесная. Я никогда не жила в такой роскоши. А кровать… она такая мягкая. Когда я в первый раз легла на матрас, то не в силах была подняться.
Если бы он мог делать то, чего ему хотелось, она никогда бы не поднялась с его постели. Доминик прокашлялся:
– Я рад, что вам нравится. Если вам что-то понадобится, только попросите, – сказал он, вспомнив о суровых условиях, в которых прежде жила девушка.
Он велел своим поверенным тщательно изучить биографию Арли. Воспитанием девушки никто не занимался, но у нее были очень близкие отношения с отцом. Доминик знал, что она отдала бы все на свете, чтобы вернуть отца и свой прежний образ жизни. Вероятно, ей больше подошел бы его загородный дом в Уитли, Поместье, от которого сам Доминик предпочитал держаться подальше, потому что там почти безвылазно жила его бабушка. Этот особняк располагался в пяти часах езды от Лондона.
Доминик отбросил эту мысль, когда через пару секунд Арли сказала:
– Я так хочу посмотреть Лондон. Один лакей сказал, что до него меньше часа езды. Может быть, мы могли бы туда съездить?
– Возможно, – откликнулся граф и тут же заметил промелькнувшее в ее глазах разочарование.
Он никогда не отличался скупостью. Наоборот, он относился к своим любовницам с большим уважением и осыпал их подарками и комплиментами. Когда Доминик увидел разочарованное выражение на лице подопечной, ему захотелось дать ей все, чего она только ни пожелает, даже свозить в Лондон. Но он не мог сказать этого, потому что Арли еще не была готова к выходу в свет. Как только он представит ее высшему обществу, поднимется невообразимая суматоха. Мужчины будут целыми днями стучаться к ним в дверь, как сказал Джозеф, Доминик закрыл глаза, уже сейчас опасаясь того, что произойдет в будущем.
И снова в его голове возник дразнящий образ обнаженной Арли в его постели, который будоражил его кровь.
Если бы только девушка знала, о чем он думает, она убежала бы от него без оглядки. Граф открыл глаза и увидел, как Арли, нахмурившись, смотрит на него. Наверное, в ужасе от его поведения, подумал Доминик и выжал из себя улыбку, пытаясь сгладить впечатление:
– Простите. Сегодня был очень тяжелый день. Если вы не возражаете, я поднимусь к себе.
Он встал и чуть не опрокинул стул, торопясь поскорее ретироваться из комнаты. И сбежать от порочных мыслей.
– Конечно, извольте.
Он направился к двери, но потом остановился, поняв, что его поведение, мягко говоря, невежливо:
– Хотите, я провожу вас в вашу комнату.
Арли покачала головой и нежно улыбнулась:
– Нет, думаю, я останусь здесь и допью чай. Приятных снов, милорд.
Приятных снов? Да ему крупно повезет, если сегодня ночью вообще удастся заснуть.
Выйдя из столовой, Доминик задумался, почему это случилось именно с ним. Из всех людей, которые могли стать опекунами молодой девушки, он меньше всего подходил на эту роль. А если у него непременно должна быть подопечная, то почему такая красавица?
Закрыв за собой дверь, граф задался вопросом, не решил ли Бог таким образом проверить, есть ли у него вообще душа. Если это так, то он, определенно, полным ходом движется к вратам ада.
2
Следующие несколько недель Арли буквально осаждали портнихи и учителя. Одна из портних, миссис Кандора, похвалила Арли за прямую осанку, но когда Арли показала ей свой гардероб, отчитала за то, что девушка предпочитает мужскую одежду.
Арли часами терпела, пока женщина колола ее иголкой. Она даже задавалась вопросом, не нарочно ли портниха ее все время колет. Если во время примерок миссис Кандора показалась Арли особой неприятной, то после того, как женщина сожгла прямо на глазах у девушки ее любимые бриджи и рубашку, она и вовсе возненавидела портниху. Огонь громко трещал в камине, а Арли, закипая от ярости, наблюдала, как удобная одежда превращается в кучу обгоревших лохмотьев и пепла.
Арли удалось спасти только одну пару бриджей. Они были надежно спрятаны под матрасом, где, как она надеялась, их никто не найдет.
Миссис Кандора показалась Арли суровой сверх всякой меры. Но бесконечная череда учителей совсем вывела юную подопечную графа из себя. В списке графа наиважнейшим предметом был этикет. Очевидно, он полагал, что девушка совершенно не умеет вести себя в обществе. И вот под руководством мисс Элридж Арли предстояло за шесть недель стать настоящей леди.
Как ни раздражали Арли все эти уроки, она старалась внимательно слушать каждого учителя, надеясь, что опекун будет доволен и наградит ее поездкой в Лондон. Иногда девушке было трудно сосредоточиться на учебе, ведь она знала, что ее ждет целый мир.
Но Рочфорд весьма недвусмысленно дал понять, что уроки должны стоять на первом месте, и свободного времени у Арли почти не оставалось. Она лишь иногда прогуливалась по саду, мечтая о том дне, когда сможет вырваться из стен особняка – стен, в которых она начинала задыхаться.
Рочфорд обычно уезжал с утра и не возвращался до семи вечера. Каждый вечер был как две капли воды похож на предыдущий. Они ужинали, потом быстро обсуждали прошедший день, затем граф извинялся и уходил.
Позже, когда Арли читала в своей комнате, она часто слышала тихий звук его голоса. Граф с друзьями засиживались допоздна, ни разу не пригласив Арли присоединиться. Она так и не познакомилась ни с одним его приятелем.
Арли закусила нижнюю губу, размышляя о том, почему Рочфорд не посчитал нужным ее представить. Неужели он думает, что ее манеры настолько плохи, и боится, что она поставит его в неловкое положение? Если бы он только соизволил потратить немного времени на то, чтобы узнать ее получше, он бы увидел, что она хорошо воспитана и образованна и совершенно не нуждается в бесконечной череде учителей, являвшихся в дом изо дня в день. Учителей, которые приходили обучать Арли тому, что она уже знала. Если графа ввела в заблуждение ее манера одеваться… так ведь она ни разу с самого своего приезда еще не надевала бриджи. Вместо них она носила новые стягивающие тело платья, которые находила слишком тяжелыми и неудобными.
Арли тяжело вздохнула. С каждым днем она все острее чувствовала одиночество. Несколько раз девушка пыталась завести разговор со слугами, но ни один из них не проявил к ней ровным счетом никакого интереса. А учителям платили за то, чтобы они ее учили, а не вели с ней беседы. Именно так они отвечали Арли каждый раз, когда она пыталась вызвать их на некое подобие разговора.
Девушка запрокинула голову и сощурилась от лучей вышедшего из-за облаков солнца. Какой прекрасный день для верховой прогулки!
Арли улыбнулась. Осмелится ли она? Рочфорд уехал и вернется еще не скоро. Даже самая короткая прогулка верхом отвлечет ее от мыслей об одиночестве и позволит выплеснуть часть накопившейся энергии. Арли стремглав помчалась в свою комнату, чтобы натянуть костюм для верховой езды.
Конюх оказался пожилым мужчиной, очень серьезно относящимся к своей работе. Он ясно дал понять, что Арли не должна выезжать одна за пределы земель Рочфорда. Девушка заверила его, что она совсем ненадолго и не станет далеко уезжать от особняка, и легко забралась в седло. Конюх сказал правду: кобыла была отличная, похожая на ту, на которой Арли ездила у себя дома, пока не пришлось продать ее, чтобы были деньги на хлеб.
Не послушавшись совета конюха, Арли поскакала на юг, в сторону Лондона. Она слышала, что граф в карете добирается туда за час. Но если она поторопится, то может обернуться скорее, и он даже не узнает, что его подопечная покидала поместье.
Лошадь, казалось, почувствовала радостное возбуждение Арли и пустилась вскачь. Арли пригнулась к ее шее, и они полетели по полям и долинам. Как раз то, что ей сейчас нужно!
Арли скакала вперед, милю за милей, потеряв счет времени, не думая ни о чем, в восторге оттого, что наконец-то снова скачет верхом и от перспективы увидеть город, о котором так мечтала. Арли всю жизнь прожила в деревне и не знала, чего ей ожидать от такого большого города, как Лондон.
При мысли о родных местах девушку захлестнула ностальгия. Она вспомнила прежнюю жизнь и живо представила себе свое нынешнее существование. Арли ненавидела то, что каждый ее день был расписан по минутам. Каждый день одно и то же, все повторялось до мельчайших подробностей. Конечно, девушка была благодарна, что ей дали кров, одежду, которая ей впору, и что каждую ночь она ложится спать сытой.
Если бы только ее опекун понял, как отчаянно она нуждается в его дружбе…
Рочфорд, конечно, принял ее и создал ей самые лучшие условия, но он не потрудился узнать ее. Каждый день Арли отчаянно хотелось спросить его, когда же она увидит достопримечательности Лондона; когда сможет посещать приемы, званые вечера, театр… выходить хоть куда-нибудь. Но он всегда был так занят, что у Арли духу не хватало задать этот вопрос.
Ну хоть теперь она на свободе. Наконец она вырвалась из наскучивших стен Рочфорд-Мэнор и не видит больше равнодушных лиц слуг. Каждую свободную от притязаний учителей минуту Арли исследовала особняк и знала теперь каждый его уголок и закоулок.
Она чуть натянула поводья, и кобыла сбавила темп. Девушка победно улыбнулась. Она должна быть терпеливой с Рочфордом. Может быть, он все еще не оправился от потрясения, которое пережил, когда в его доме оказался незнакомый человек. Ведь он к этому не привык.
Когда мимо Арли проезжала карета, она придерживала лошадь. Девушка кивала проезжающим, а те улыбались ей в ответ или отвечали на ее приветствие коротким вежливым кивком. Когда же карета исчезала из виду, Арли снова пускалась вскачь, развивая головокружительную скорость.
Когда девушка подъехала к городу, ей стало трудно сдерживать волнение. Повсюду было полно людей, и в воздухе стоял непрекращающийся гул, в котором смешивались самые разные звуки. Элегантные экипажи, простые повозки, джентльмены, дамы и простолюдины наводняли улицы.
Арли поймала на себе несколько удивленных взглядов. Она уже поняла, что глупо было одной ехать в Лондон, но ничего не могла с собой поделать. Слишком долго она мечтала об этом. И теперь, когда она уже здесь, она не может уехать просто так.
На каждом углу стояли фонари. Красивые кирпичные особняки с витыми железными лестницами и перилами выстроились по одну сторону улицы. Другую сторону занимали магазины, клубы и отели. Арли улыбнулась. Лондон оказался таким, каким она его себе и представляла, и даже больше того.
Женщины в дорогих платьях выглядели так изысканно! Их вид напомнил Арли о том, что именно такой хотел ее видеть Рочфорд, обучая хорошим манерам. Он хотел, чтобы его подопечная стала настоящей леди, чтобы она могла найти мужчину, который увезет ее подальше от Рочфорд-Мэнор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25