Новый Нюрнбергский процесс – для царя преисподней. Али погрустнела. Конечно, их втянут в сражение с ветряными мельницами. Томас притащил их всех обратно в мир, из которого они почти уже ушли.
– И как вы намерены отыскать это создание – или существо, или воплощение чего-то, или кто он там? – спросила Али. Вопрос был риторический. – Как вы надеетесь найти именно этого, единственного, если войска не могут найти вообще ни одного хейдла? Говорят, что они полностью вымерли.
– Вы настроены скептически, – сказала Вера, – но иначе и быть не могло. Ваш скепсис для нас очень важен. Без него вы бы нам не пригодились. Поверьте, и мы были настроены так же, когда Томас впервые изложил нам свою концепцию. Но вот прошли годы, а мы являемся по его первому требованию.
Вступил Томас:
– Вы спросили, как мы надеемся найти исторического Сатану? Сунуть руку в нору, нащупать и вытащить.
– С помощью наших знаний, – сказал математик Хоук. – Исследуя поднятые материалы, перепроверяя свидетельства, мы составим полную картину. Изучим его поведенческий профиль.
– Я это называю универсальной теорией Сатаны, – заявил Фоули. У него был разум делового человека, стратегический, нацеленный на получение максимальной отдачи. – Некоторые из нас бывают в библиотеках, посещают археологические раскопки, научные центры по всему миру. Другие опрашивают выживших, ищут зацепки. Таким образом мы надеемся выявить психологические шаблоны, обнаружить слабости, которые можно будет использовать на переговорах. Если повезет, мы даже сумеем составить описание внешности.
– Ваша затея похожа на… на авантюру, – сказала Али. Ей не хотелось никого обижать.
– Взгляните на меня, – попросил Томас.
Наверное, это была игра света. Или что-то еще. Али вдруг показалось, что ему тысяча лет.
– Он там, он существует. И уже много лет я не могу его поймать. Так не может больше продолжаться.
Али колебалась.
– Да, такова дилемма, – сказал де л'Орме. – Для неверия жизнь слишком коротка, для веры – слишком длинна.
Али вспомнила о его отлучении и подумала, что для него, наверное, это было мучительно.
– Трудность в том, что Сатана прячется на виду, – сообщил де л'Орме. – И всегда прятался. Он прячется в нашей реальности. Даже в виртуальной реальности. А мы пытаемся проникнуть в иллюзию. Надеемся таким образом его найти. Покажи, пожалуйста, мадемуазель фон Шаде фотографию, – обратился он к помощнику.
Сантос вынул рулон глянцевой фотобумаги. На фотографии была изображена старинная карта. Чтобы разглядеть ее, Али пришлось подняться. Остальные собрались вокруг.
– Остальные имеют преимущество – изучали ее несколько недель, – пояснил де л'Орме. – Это маршрутная карта, известная под названием Петингерова таблица. Оригинал имеет ширину один фут и длину двадцать один фут. На карту нанесена сеть средневековых дорог общей протяженностью семьдесят тысяч миль – от Британских островов до Индии. Кроме дорог – источники, мосты, реки, моря. Правда, соотношение долготы и широты не соблюдено. Главное там – сама дорога. – Археолог сделал паузу. – Я всех просил найти на фотографии что-либо необычное. Особенно обращаю ваше внимание на латинскую фразу «Здесь драконы» в середине карты. Никто не заметил ничего особенного?
– Половина восьмого утра, – заявил кто-то. – Заканчивайте свою лекцию, чтобы мы могли наконец позавтракать.
– Прошу, – сказал де л'Орме своему помощнику.
Сантос поставил на стол деревянный ящик, вынул из него толстый свиток и стал осторожно его разворачивать.
– Это оригинал, – пояснил де л'Орме. – Он хранится в музее.
– Так вот почему нас собрали в Нью-Йорке! – догадался Персивел.
– Пожалуйста, сравните, – предложил де л'Орме. – Как видите, фото повторяет оригинал в масштабе один к одному. Я хочу продемонстрировать, что не всегда можно доверять глазам. Сантос!
Молодой человек достал резиновые перчатки, хирургический скальпель и склонился над картой.
– Что вы делаете? – тревожно воскликнул какой-то изможденный мужчина. Его звали Гольт; позже Али стало известно, что он энциклопедист и придерживается взглядов Дидро, что все на свете можно исследовать и расположить в алфавитном порядке. – Эту карту запрещено трогать! – протестовал он.
Акт вандализма, совершающийся прямо на глазах, заставил всех проснуться. Все подошли ближе.
– Тот, кто изготовил карту, – сказал де л'Орме, – сделал ее хранилищем некоей тайны. Надежным хранилищем. Если бы не мои чувствительные пальцы – пальцы слепого, тайну бы никогда не раскрыли. В нашем благоговении перед древностью есть что-то нездоровое. Мы стараемся обращаться с вещами так осторожно, что они утрачивают свое первоначальное предназначение.
– Так что там? – выдохнул кто-то.
Сантос отыскал на карте небольшую поросшую лесом гору, из недр которой вытекала река, и провел по этому месту скальпелем.
– Я не вижу, – продолжал де л'Орме, – и мне иногда доступны некоторые вольности. Я могу прикасаться к вещам, до которых прочие люди дотронуться не могут. Несколько месяцев назад я нащупал на карте небольшое уплотнение. Мы просветили пергамент рентгеновскими лучами и увидели внутри фантомное изображение. Пришлось нам прибегнуть к хирургическому вмешательству.
Сантос открыл на пергаменте маленькую потайную дверцу в горе – на петлях, сделанных из ниток. Под горой оказался дракон. Грубо сделанный, но, несомненно, дракон. В лапах он сжимал букву «В».
– «В» означает «Beliar», или «Велиал», – пояснил де л'Орме. – То есть «не-бог». Другое имя Сатаны. Это означает, что он принимал участие в составлении Петингеровой карты. В Евангелии от Варфоломея, трактате, относящемся к третьему веку, говорится о том, как вызванный из ада Сатана рассказывает о своем низвержении с небес.
Всех удивило мастерство и изобретательность изготовителя карты. Де л'Орме поздравляли с успехом.
– Ничего особенного. Очень просто. Гора с дверцей расположена в карстах бывшей Югославии. Река – подземная река Пивка, вытекающая из пещеры, называемой Постойнска-Яма.
– Постойнска-Яма? – рявкнул Гольт. – Так это же пещера Данте!
– Да, – подтвердил де л'Орме и предоставил Гольту продолжать.
– Постойнска-Яма – огромная пещера. Уже не первый век она привлекает туристов. Знать, землевладельцы спускались туда с местными проводниками. Данте посетил ее, когда изучал…
– Господи! – сказал Мустафа. – Целую тысячу лет доказательство легенды о Сатане располагалось прямо на виду. И вы говорите – «ничего особенного»?
– Потому что эта пещера больше не ведет туда, где мы еще не бывали, – пояснил де л'Орме. – Сейчас Постойнска-Яма – главный терминал для транспорта, идущего в подземелье и обратно. Реку подорвали. К входу ведет асфальтовое шоссе. А дракон – исчез. Тысячу лет эта карта подсказывала нам, где он когда-то жил или где был один из входов в его царство. Теперь Сатана может быть где угодно.
Томас опять взял слово:
– Здесь перед нами еще одно указание на то, что мы не можем сидеть дома и думать, будто все знаем. Мы должны позабыть об интуиции, пусть даже во многом от нее зависим. Мы должны прикоснуться к недосягаемому. Прислушаться к его шагам. Он – здесь, в старых книгах, в древних развалинах, произведениях искусства. В нашем языке, наших снах. Но понимание к нам не придет. Мы должны прийти к нему сами, куда бы нас это ни завело. Иначе мы просто будем смотреть в зеркала нашего собственного изобретения. Вы понимаете? Нам нужно изучить его язык. Изучить его мысли. И, быть может, привести его к людям.
Томас нагнулся. Стол слегка скрипнул под его весом. Иезуит посмотрел на Али.
– Правда в том, что мы должны выйти в мир. Должны рискнуть всем. И не возвращаться без победы.
– Даже если бы я верила в существование исторического Сатаны, – сказала Али, – это не моя битва.
* * *
Собрание закончилось несколько часов назад. «Братство Беовульфа» разошлось, Али осталась с Дженьюэри и Томасом. Она чувствовала себя усталой и в то же время как будто наэлектризованной, но старалась выглядеть невозмутимой. Томас был для нее загадкой. Из-за него она и сама себе казалась загадкой.
– Согласен, – ответил Томас. – Но ваша страсть к праязыку может помочь в нашей борьбе. Таким образом, наши интересы пересекаются.
Али посмотрела на Дженьюэри. В ее глазах было что-то незнакомое. Али ждала от нее поддержки, но видела только признательность и озабоченность. Что же вам от меня нужно?
То, что рассказал Томас, превосходило любое воображение. Он покрутил в руках глобус, потом остановил. Указал на Галапагосские острова:
– Через семь недель в субтерру через туннельную систему плиты Наска на дне Тихого океана отправится научно-исследовательская экспедиция. В ее составе около пятидесяти ученых – в основном из американских университетов и научных лабораторий. В течение следующего года они будут работать как исследовательский институт, созданный по модели Вудсхоулского института океанографии. Располагаться он будет в каком-то городе на подземных рудниках. Мы пытаемся узнать, в каком именно и существует ли он вообще. Майор Бранч весьма нам помог, но даже военная разведка не может объяснить, почему за этот проект взялся «Гелиос» и какие у них планы.
– «Гелиос»? – спросила Али. – Корпорация «Гелиос»?
– Это международный картель, включающий около десятка различных предприятий, причем в совершенно разных отраслях, – сказала Дженьюэри. – Оружие, ватные тампоны, компьютеры. Потом детское питание, недвижимость, автомобилестроение, переработка пластиков, издательское дело, теле– и кинопродукция, авиалинии. Они буквально неприкосновенны. Теперь благодаря основателю, К. К. Куперу, их курс резко переменился. Вниз, в недра планеты.
– Он баллотировался в президенты, – вспомнила Али. – Ты работала с ним в Сенате.
– В основном – против него, – сказала Дженьюэри. – Блестящий человек. Настоящий мечтатель. Тайный приверженец фашизма. А теперь неудачник и несчастный параноик. Его собственная партия обвиняет его в провале на выборах. Верховный совет в конце концов снял обвинение в фальсификации, но Купер сохранил искреннюю веру в то, что на него ополчился весь мир.
– После его поражения я ничего о нем не слышала, – призналась Али.
– Из Сената он ушел, вернулся в «Гелиос», – сообщила Дженьюэри. – Мы полагали, с ним покончено, но Купер спокойненько продолжал делать деньги. Причем даже те, кто за этим наблюдает, не сразу заметили, что именно он делает. Купер использовал посредников, несуществующие и подставные фирмы, скупал права на разработку и оборудование для проходки туннелей и соответствующие технологии. Он договорился с правительствами девяти стран Тихоокеанского бассейна о совместном бурении и обеспечении рабочей силой. Пока мы восстанавливаем порядок внизу, под нашими городами и континентами, «Гелиос» наложил лапу на все субокеанские исследования и разработку океанических недр.
– Я думала, колонизация находится в ведении международных организаций, – заметила Али.
– Так и есть, – ответила Дженьюэри. – Под юрисдикцией международного законодательства. Но ему некогда контролировать нейтральные территории, едва хватает времени разобраться с подземными открытиями.
– Я вот чего не понимаю, – сказал Томас. – Получается, что подземные территории океана теперь, словно Дикий Запад, принадлежат тому, кто первый открыл. Вспомните британские чайные компании в Индии, торговлю мехами в Северной Америке, земельные компании Техаса. В случае освоения тихоокеанского дна это будет огромная экспансия вне досягаемости международных законов.
– Что практически означает безграничные возможности для людей вроде Купера, – продолжила Дженьюэри. – Сегодня у «Гелиоса» больше подводных скважин, чем у любой другой организации, государственной или коммерческой. «Гелиос» лидирует в отрасли гидропоники. У них новейшие технологии в области подземных телекоммуникаций. В их лабораториях созданы таблетки, помогающие преодолевать подземные пространства. «Гелиос» подходит к освоению субтерры так же, как сорок лет назад Америка подходила к своей лунной программе, – как к миссии, требующей разработки систем жизнеобеспечения, транспортных средств, материального обеспечения. Пока остальной мир пытался мелкими шажками исследовать глубины, «Гелиос» потратил миллиарды на исследования и развитие и готов штурмовать фронтир.
– Другими словами, – произнес Томас, – «Гелиос» отправляет вниз экспедицию не по доброте душевной. В ней представлены в основном науки о земле и биология. Цель экспедиции – обогатить наши знания о литосфере, узнать больше о ее формах жизни и ресурсах – особенно пригодных для коммерческого использования в энергетике, металлургии, медицине и прочих отраслях. «Гелиос» вовсе не заинтересован в очеловечивании нашего восприятия хейдлов, и потому антропологов в экспедиции почти нет.
При упоминании об антропологах Али вздрогнула:
– Вы хотите, чтобы я поехала? Туда, вниз?
– Сами мы слишком старые, – объяснила Дженьюэри.
Али была ошеломлена. Как они могут о таком просить? У нее есть планы, обязательства, желания…
– Вам следует знать, – обратился к ней Томас, – что это не сенатор вас выбрала, а я. Я много лет за вами наблюдаю, слежу за вашей работой. Ваши способности – как раз то, что нам нужно.
– Но там, внизу… – Али о подобном путешествии никогда не думала. Она не выносит темноту. Целый год без солнца?
– Вы не пожалеете, – сказал Томас.
– Значит, вы там были, – поняла Али.
Он говорил весьма уверенно.
– Нет, – ответил Томас, – но я, можно сказать, побывал у хейдлов, изучая подземные руины, изучая в музеях их искусство. Мою задачу осложняли века человеческого суеверия и невежества. Но если заглянуть в анналы нашей истории достаточно глубоко, можно найти рассуждения о том, что хейдлы представляли собой тысячи лет назад. Когда-то они были совсем не те деградировавшие, выродившиеся существа, которых мы встречаем сегодня.
У Али бешено стучал пульс. Она старалась не волноваться.
– Вы хотите, чтобы я нашла их предводителя?
– Никоим образом.
– А что же тогда?
– Для нас важнее всего язык.
– Расшифровать их письмена? Но ведь существуют только отдельные фрагменты!
– Как мне сообщили, там, внизу, огромное количество иероглифов. Каждый день шахтеры взрывают целые галереи, покрытые письменами.
Письменность хейдлов! Куда это ее заведет?
– Многие полагают, что хейдлы вымерли, – сказала Дженьюэри, – но это не важно. Даже исчезнувшие, они – факт, с которым нам жить дальше. А если хейдлы просто спрятались, нужно узнать, на что они способны, – я не только про их свирепость, но и про величие, к которому они когда-то стремились. Ясно, что некогда у хейдлов была цивилизация. И если легенды не лгут, они впали в грех. Почему? Не ждет ли такое падение и людей?
– Восстановите для нас их древнюю память, – попросил Томас. – Решите задачу, и мы узнаем Сатану.
Опять они вернулись к нему, царю преисподней.
– Их письменность пока не удалось расшифровать, – продолжал Томас. – Это утраченный язык, и вероятно – возможно, – потерянный даже для этих несчастных созданий. Они забыли о былом величии своей расы. Думаю, кроме вас, никто не способен проникнуть в язык, скрытый за иероглифами и пиктограммами хейдлов. Разгадайте его, и, быть может, вы разгадаете секрет праязыка.
– Я хочу, чтобы ты поняла одно. – Дженьюэри смотрела Али в глаза. – Ты всегда можешь отказаться.
Но Али, конечно, не могла.
Книга вторая
Поиск
8
В глубь камня
Можешь ли пронзить кожу Левиафана копьем и голову его рыбачьею острогою?
Книга Иова 40:26
Галапагосские острова
8 июня
Казалось, вертолет вечно будет лететь на запад над кобальтово-синими водами, подсвеченными красным закатом. По просторам Тихого океана за ним гналась ночь.
Али по-детски хотелось убежать от этой тьмы.
Острова почти полностью были покрыты замысловатыми сооружениями – строительными лесами, настилами, тянувшимися на целые мили и местами насчитывавшими десять этажей. Ожидая увидеть бесформенные нагромождения лавы, Али была оскорблена безупречной геометрией. Здесь даром времени не теряли.
Станция Наска, названная по тектонической плите Наска и служившая базой для ее исследования, представляла собой не что иное, как огромный ангар, закрепленный на опорах. Вокруг ходили гигантские танкеры, принимая на борт небольшие прессованные штабеля руды, перетянутые ремнями. Грузовики развозили контейнеры с одного уровня на другой.
Вертолет скользнул между скелетами башен и ненадолго – только выпустить Али – приземлился. Выйдя наружу, она буквально отшатнулась от зловония клубящихся туманом газов. Ее предупреждали. Станция Наска – промышленная зона. Бараки для рабочих и ничего лишнего; никаких коттеджей, даже автоматов с кока-колой для пассажиров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– И как вы намерены отыскать это создание – или существо, или воплощение чего-то, или кто он там? – спросила Али. Вопрос был риторический. – Как вы надеетесь найти именно этого, единственного, если войска не могут найти вообще ни одного хейдла? Говорят, что они полностью вымерли.
– Вы настроены скептически, – сказала Вера, – но иначе и быть не могло. Ваш скепсис для нас очень важен. Без него вы бы нам не пригодились. Поверьте, и мы были настроены так же, когда Томас впервые изложил нам свою концепцию. Но вот прошли годы, а мы являемся по его первому требованию.
Вступил Томас:
– Вы спросили, как мы надеемся найти исторического Сатану? Сунуть руку в нору, нащупать и вытащить.
– С помощью наших знаний, – сказал математик Хоук. – Исследуя поднятые материалы, перепроверяя свидетельства, мы составим полную картину. Изучим его поведенческий профиль.
– Я это называю универсальной теорией Сатаны, – заявил Фоули. У него был разум делового человека, стратегический, нацеленный на получение максимальной отдачи. – Некоторые из нас бывают в библиотеках, посещают археологические раскопки, научные центры по всему миру. Другие опрашивают выживших, ищут зацепки. Таким образом мы надеемся выявить психологические шаблоны, обнаружить слабости, которые можно будет использовать на переговорах. Если повезет, мы даже сумеем составить описание внешности.
– Ваша затея похожа на… на авантюру, – сказала Али. Ей не хотелось никого обижать.
– Взгляните на меня, – попросил Томас.
Наверное, это была игра света. Или что-то еще. Али вдруг показалось, что ему тысяча лет.
– Он там, он существует. И уже много лет я не могу его поймать. Так не может больше продолжаться.
Али колебалась.
– Да, такова дилемма, – сказал де л'Орме. – Для неверия жизнь слишком коротка, для веры – слишком длинна.
Али вспомнила о его отлучении и подумала, что для него, наверное, это было мучительно.
– Трудность в том, что Сатана прячется на виду, – сообщил де л'Орме. – И всегда прятался. Он прячется в нашей реальности. Даже в виртуальной реальности. А мы пытаемся проникнуть в иллюзию. Надеемся таким образом его найти. Покажи, пожалуйста, мадемуазель фон Шаде фотографию, – обратился он к помощнику.
Сантос вынул рулон глянцевой фотобумаги. На фотографии была изображена старинная карта. Чтобы разглядеть ее, Али пришлось подняться. Остальные собрались вокруг.
– Остальные имеют преимущество – изучали ее несколько недель, – пояснил де л'Орме. – Это маршрутная карта, известная под названием Петингерова таблица. Оригинал имеет ширину один фут и длину двадцать один фут. На карту нанесена сеть средневековых дорог общей протяженностью семьдесят тысяч миль – от Британских островов до Индии. Кроме дорог – источники, мосты, реки, моря. Правда, соотношение долготы и широты не соблюдено. Главное там – сама дорога. – Археолог сделал паузу. – Я всех просил найти на фотографии что-либо необычное. Особенно обращаю ваше внимание на латинскую фразу «Здесь драконы» в середине карты. Никто не заметил ничего особенного?
– Половина восьмого утра, – заявил кто-то. – Заканчивайте свою лекцию, чтобы мы могли наконец позавтракать.
– Прошу, – сказал де л'Орме своему помощнику.
Сантос поставил на стол деревянный ящик, вынул из него толстый свиток и стал осторожно его разворачивать.
– Это оригинал, – пояснил де л'Орме. – Он хранится в музее.
– Так вот почему нас собрали в Нью-Йорке! – догадался Персивел.
– Пожалуйста, сравните, – предложил де л'Орме. – Как видите, фото повторяет оригинал в масштабе один к одному. Я хочу продемонстрировать, что не всегда можно доверять глазам. Сантос!
Молодой человек достал резиновые перчатки, хирургический скальпель и склонился над картой.
– Что вы делаете? – тревожно воскликнул какой-то изможденный мужчина. Его звали Гольт; позже Али стало известно, что он энциклопедист и придерживается взглядов Дидро, что все на свете можно исследовать и расположить в алфавитном порядке. – Эту карту запрещено трогать! – протестовал он.
Акт вандализма, совершающийся прямо на глазах, заставил всех проснуться. Все подошли ближе.
– Тот, кто изготовил карту, – сказал де л'Орме, – сделал ее хранилищем некоей тайны. Надежным хранилищем. Если бы не мои чувствительные пальцы – пальцы слепого, тайну бы никогда не раскрыли. В нашем благоговении перед древностью есть что-то нездоровое. Мы стараемся обращаться с вещами так осторожно, что они утрачивают свое первоначальное предназначение.
– Так что там? – выдохнул кто-то.
Сантос отыскал на карте небольшую поросшую лесом гору, из недр которой вытекала река, и провел по этому месту скальпелем.
– Я не вижу, – продолжал де л'Орме, – и мне иногда доступны некоторые вольности. Я могу прикасаться к вещам, до которых прочие люди дотронуться не могут. Несколько месяцев назад я нащупал на карте небольшое уплотнение. Мы просветили пергамент рентгеновскими лучами и увидели внутри фантомное изображение. Пришлось нам прибегнуть к хирургическому вмешательству.
Сантос открыл на пергаменте маленькую потайную дверцу в горе – на петлях, сделанных из ниток. Под горой оказался дракон. Грубо сделанный, но, несомненно, дракон. В лапах он сжимал букву «В».
– «В» означает «Beliar», или «Велиал», – пояснил де л'Орме. – То есть «не-бог». Другое имя Сатаны. Это означает, что он принимал участие в составлении Петингеровой карты. В Евангелии от Варфоломея, трактате, относящемся к третьему веку, говорится о том, как вызванный из ада Сатана рассказывает о своем низвержении с небес.
Всех удивило мастерство и изобретательность изготовителя карты. Де л'Орме поздравляли с успехом.
– Ничего особенного. Очень просто. Гора с дверцей расположена в карстах бывшей Югославии. Река – подземная река Пивка, вытекающая из пещеры, называемой Постойнска-Яма.
– Постойнска-Яма? – рявкнул Гольт. – Так это же пещера Данте!
– Да, – подтвердил де л'Орме и предоставил Гольту продолжать.
– Постойнска-Яма – огромная пещера. Уже не первый век она привлекает туристов. Знать, землевладельцы спускались туда с местными проводниками. Данте посетил ее, когда изучал…
– Господи! – сказал Мустафа. – Целую тысячу лет доказательство легенды о Сатане располагалось прямо на виду. И вы говорите – «ничего особенного»?
– Потому что эта пещера больше не ведет туда, где мы еще не бывали, – пояснил де л'Орме. – Сейчас Постойнска-Яма – главный терминал для транспорта, идущего в подземелье и обратно. Реку подорвали. К входу ведет асфальтовое шоссе. А дракон – исчез. Тысячу лет эта карта подсказывала нам, где он когда-то жил или где был один из входов в его царство. Теперь Сатана может быть где угодно.
Томас опять взял слово:
– Здесь перед нами еще одно указание на то, что мы не можем сидеть дома и думать, будто все знаем. Мы должны позабыть об интуиции, пусть даже во многом от нее зависим. Мы должны прикоснуться к недосягаемому. Прислушаться к его шагам. Он – здесь, в старых книгах, в древних развалинах, произведениях искусства. В нашем языке, наших снах. Но понимание к нам не придет. Мы должны прийти к нему сами, куда бы нас это ни завело. Иначе мы просто будем смотреть в зеркала нашего собственного изобретения. Вы понимаете? Нам нужно изучить его язык. Изучить его мысли. И, быть может, привести его к людям.
Томас нагнулся. Стол слегка скрипнул под его весом. Иезуит посмотрел на Али.
– Правда в том, что мы должны выйти в мир. Должны рискнуть всем. И не возвращаться без победы.
– Даже если бы я верила в существование исторического Сатаны, – сказала Али, – это не моя битва.
* * *
Собрание закончилось несколько часов назад. «Братство Беовульфа» разошлось, Али осталась с Дженьюэри и Томасом. Она чувствовала себя усталой и в то же время как будто наэлектризованной, но старалась выглядеть невозмутимой. Томас был для нее загадкой. Из-за него она и сама себе казалась загадкой.
– Согласен, – ответил Томас. – Но ваша страсть к праязыку может помочь в нашей борьбе. Таким образом, наши интересы пересекаются.
Али посмотрела на Дженьюэри. В ее глазах было что-то незнакомое. Али ждала от нее поддержки, но видела только признательность и озабоченность. Что же вам от меня нужно?
То, что рассказал Томас, превосходило любое воображение. Он покрутил в руках глобус, потом остановил. Указал на Галапагосские острова:
– Через семь недель в субтерру через туннельную систему плиты Наска на дне Тихого океана отправится научно-исследовательская экспедиция. В ее составе около пятидесяти ученых – в основном из американских университетов и научных лабораторий. В течение следующего года они будут работать как исследовательский институт, созданный по модели Вудсхоулского института океанографии. Располагаться он будет в каком-то городе на подземных рудниках. Мы пытаемся узнать, в каком именно и существует ли он вообще. Майор Бранч весьма нам помог, но даже военная разведка не может объяснить, почему за этот проект взялся «Гелиос» и какие у них планы.
– «Гелиос»? – спросила Али. – Корпорация «Гелиос»?
– Это международный картель, включающий около десятка различных предприятий, причем в совершенно разных отраслях, – сказала Дженьюэри. – Оружие, ватные тампоны, компьютеры. Потом детское питание, недвижимость, автомобилестроение, переработка пластиков, издательское дело, теле– и кинопродукция, авиалинии. Они буквально неприкосновенны. Теперь благодаря основателю, К. К. Куперу, их курс резко переменился. Вниз, в недра планеты.
– Он баллотировался в президенты, – вспомнила Али. – Ты работала с ним в Сенате.
– В основном – против него, – сказала Дженьюэри. – Блестящий человек. Настоящий мечтатель. Тайный приверженец фашизма. А теперь неудачник и несчастный параноик. Его собственная партия обвиняет его в провале на выборах. Верховный совет в конце концов снял обвинение в фальсификации, но Купер сохранил искреннюю веру в то, что на него ополчился весь мир.
– После его поражения я ничего о нем не слышала, – призналась Али.
– Из Сената он ушел, вернулся в «Гелиос», – сообщила Дженьюэри. – Мы полагали, с ним покончено, но Купер спокойненько продолжал делать деньги. Причем даже те, кто за этим наблюдает, не сразу заметили, что именно он делает. Купер использовал посредников, несуществующие и подставные фирмы, скупал права на разработку и оборудование для проходки туннелей и соответствующие технологии. Он договорился с правительствами девяти стран Тихоокеанского бассейна о совместном бурении и обеспечении рабочей силой. Пока мы восстанавливаем порядок внизу, под нашими городами и континентами, «Гелиос» наложил лапу на все субокеанские исследования и разработку океанических недр.
– Я думала, колонизация находится в ведении международных организаций, – заметила Али.
– Так и есть, – ответила Дженьюэри. – Под юрисдикцией международного законодательства. Но ему некогда контролировать нейтральные территории, едва хватает времени разобраться с подземными открытиями.
– Я вот чего не понимаю, – сказал Томас. – Получается, что подземные территории океана теперь, словно Дикий Запад, принадлежат тому, кто первый открыл. Вспомните британские чайные компании в Индии, торговлю мехами в Северной Америке, земельные компании Техаса. В случае освоения тихоокеанского дна это будет огромная экспансия вне досягаемости международных законов.
– Что практически означает безграничные возможности для людей вроде Купера, – продолжила Дженьюэри. – Сегодня у «Гелиоса» больше подводных скважин, чем у любой другой организации, государственной или коммерческой. «Гелиос» лидирует в отрасли гидропоники. У них новейшие технологии в области подземных телекоммуникаций. В их лабораториях созданы таблетки, помогающие преодолевать подземные пространства. «Гелиос» подходит к освоению субтерры так же, как сорок лет назад Америка подходила к своей лунной программе, – как к миссии, требующей разработки систем жизнеобеспечения, транспортных средств, материального обеспечения. Пока остальной мир пытался мелкими шажками исследовать глубины, «Гелиос» потратил миллиарды на исследования и развитие и готов штурмовать фронтир.
– Другими словами, – произнес Томас, – «Гелиос» отправляет вниз экспедицию не по доброте душевной. В ней представлены в основном науки о земле и биология. Цель экспедиции – обогатить наши знания о литосфере, узнать больше о ее формах жизни и ресурсах – особенно пригодных для коммерческого использования в энергетике, металлургии, медицине и прочих отраслях. «Гелиос» вовсе не заинтересован в очеловечивании нашего восприятия хейдлов, и потому антропологов в экспедиции почти нет.
При упоминании об антропологах Али вздрогнула:
– Вы хотите, чтобы я поехала? Туда, вниз?
– Сами мы слишком старые, – объяснила Дженьюэри.
Али была ошеломлена. Как они могут о таком просить? У нее есть планы, обязательства, желания…
– Вам следует знать, – обратился к ней Томас, – что это не сенатор вас выбрала, а я. Я много лет за вами наблюдаю, слежу за вашей работой. Ваши способности – как раз то, что нам нужно.
– Но там, внизу… – Али о подобном путешествии никогда не думала. Она не выносит темноту. Целый год без солнца?
– Вы не пожалеете, – сказал Томас.
– Значит, вы там были, – поняла Али.
Он говорил весьма уверенно.
– Нет, – ответил Томас, – но я, можно сказать, побывал у хейдлов, изучая подземные руины, изучая в музеях их искусство. Мою задачу осложняли века человеческого суеверия и невежества. Но если заглянуть в анналы нашей истории достаточно глубоко, можно найти рассуждения о том, что хейдлы представляли собой тысячи лет назад. Когда-то они были совсем не те деградировавшие, выродившиеся существа, которых мы встречаем сегодня.
У Али бешено стучал пульс. Она старалась не волноваться.
– Вы хотите, чтобы я нашла их предводителя?
– Никоим образом.
– А что же тогда?
– Для нас важнее всего язык.
– Расшифровать их письмена? Но ведь существуют только отдельные фрагменты!
– Как мне сообщили, там, внизу, огромное количество иероглифов. Каждый день шахтеры взрывают целые галереи, покрытые письменами.
Письменность хейдлов! Куда это ее заведет?
– Многие полагают, что хейдлы вымерли, – сказала Дженьюэри, – но это не важно. Даже исчезнувшие, они – факт, с которым нам жить дальше. А если хейдлы просто спрятались, нужно узнать, на что они способны, – я не только про их свирепость, но и про величие, к которому они когда-то стремились. Ясно, что некогда у хейдлов была цивилизация. И если легенды не лгут, они впали в грех. Почему? Не ждет ли такое падение и людей?
– Восстановите для нас их древнюю память, – попросил Томас. – Решите задачу, и мы узнаем Сатану.
Опять они вернулись к нему, царю преисподней.
– Их письменность пока не удалось расшифровать, – продолжал Томас. – Это утраченный язык, и вероятно – возможно, – потерянный даже для этих несчастных созданий. Они забыли о былом величии своей расы. Думаю, кроме вас, никто не способен проникнуть в язык, скрытый за иероглифами и пиктограммами хейдлов. Разгадайте его, и, быть может, вы разгадаете секрет праязыка.
– Я хочу, чтобы ты поняла одно. – Дженьюэри смотрела Али в глаза. – Ты всегда можешь отказаться.
Но Али, конечно, не могла.
Книга вторая
Поиск
8
В глубь камня
Можешь ли пронзить кожу Левиафана копьем и голову его рыбачьею острогою?
Книга Иова 40:26
Галапагосские острова
8 июня
Казалось, вертолет вечно будет лететь на запад над кобальтово-синими водами, подсвеченными красным закатом. По просторам Тихого океана за ним гналась ночь.
Али по-детски хотелось убежать от этой тьмы.
Острова почти полностью были покрыты замысловатыми сооружениями – строительными лесами, настилами, тянувшимися на целые мили и местами насчитывавшими десять этажей. Ожидая увидеть бесформенные нагромождения лавы, Али была оскорблена безупречной геометрией. Здесь даром времени не теряли.
Станция Наска, названная по тектонической плите Наска и служившая базой для ее исследования, представляла собой не что иное, как огромный ангар, закрепленный на опорах. Вокруг ходили гигантские танкеры, принимая на борт небольшие прессованные штабеля руды, перетянутые ремнями. Грузовики развозили контейнеры с одного уровня на другой.
Вертолет скользнул между скелетами башен и ненадолго – только выпустить Али – приземлился. Выйдя наружу, она буквально отшатнулась от зловония клубящихся туманом газов. Ее предупреждали. Станция Наска – промышленная зона. Бараки для рабочих и ничего лишнего; никаких коттеджей, даже автоматов с кока-колой для пассажиров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58