– Итак, ты согласна? – Теперь он размеренно дышал в трубку: по всей видимости, перешел на отжимания.
– Да… да… да! – воскликнула я на грани экстаза.
– О, не могу дождаться этого момента. – Он глубоко вздохнул и, как мне показалось, тоже откинулся на спину в состоянии глубокого удовлетворения… от нашего разговора.
Я лежала на диванчике, глядя на ярко-голубое небо на фоне окна, и наслаждалась приятным ощущением от общения с самым сексуальным мужчиной на свете… пусть хоть и по телефону. Я представляла, как он, удовлетворенный, лежит рядом со мной.
Вот бы проделать все наши спортивные упражнения в другой обстановке…
Мы помолчали еще с минуту, затем Зип вздохнул и дал мне свой адрес:
– Семьдесят третья авеню на пересечении с парком.
Я лениво подняла ногу и записала адрес в воздухе маленьким наманикюренным пальчиком.
М-м-м. Еще один способ сохранять мышцы в тонусе.
– И… Барбара! – прошептал Зип в трубку.
– Да, Зип? – томно отозвалась я.
– Спасибо за уступчивость.
– Нет, Зип, – проворковала я. – Спасибо тебе.
Я послала ему воздушный поцелуй, которого Зип не мог ни видеть, ни слышать, и подождала, пока он первым повесит трубку.
Но тут раздался звук открываемой зажигалки, как раз в тот момент, когда я сама потянулась за сигаретой. Похоже, после интимного разговора нам обоим требовалось расслабление.
Я широко улыбнулась и выдохнула дым.
Думаю, наша беседа по телефону была для него такой же приятной, как и для меня.
Барбара
Итак, в тот вечер я пришла на квартиру к Зипу, как мы и договорились. Смею вас уверить, я в жизни никогда и ничему так не удивлялась.
Это были «Основы ведения домашнего хозяйства» и «Космополитен» в одном флаконе.
Однако разрешите рассказать обо всем по порядку. Во-первых, он открыл мне дверь в фартуке с оборочками, повязанном вокруг стройных бедер. Казалось, его ни малейшим образом не заботит мысль о том, что такой внешний вид не производит впечатления мужественности.
Вслед за тем он провел меня в глубь своей потрясающей квартиры. Она была обставлена очень современно, однако в чисто мужском стиле. Книги, картины, антиквариат, пианино… Я задумалась над тем, снял ли он ее уже меблированной или обстановка была его собственной заслугой?
В любом случае он чувствовал себя здесь в своей тарелке.
В довершение ко всему, в квартире было очень чисто. Не знаю, убиралась ли у него приходящая домработница, но если да, то я бы записала ее телефончик.
Ужин был уже накрыт, поэтому он сразу провел меня к столу и предусмотрительно отодвинул стул.
Я села и с восхищением уставилась на стол. Белая скатерть, красивая посуда, свечи, цветы… такой сервировке позавидовала бы любая домохозяйка.
Какой приятный сюрприз.
Некоторые мужчины почувствовали бы себя довольно неловко в такой ситуации.
Но только не этот.
То, что он так легко справлялся с женскими обязанностями, и даже фартук с кружавчиками, повязанный вокруг бедер, – все это только прибавляло ему мужского шарма в моих глазах.
– О Зип, все так замечательно! – воскликнула я, естественно включая и его в это «все».
Улыбаясь, он взял салфетку со стола, аккуратно расправил ее и положил мне на колени. Я откашлялась.
– У меня такое чувство, что у тебя большой опыт в области того, как следует устраивать романтический вечер для двоих.
Зип покачал головой:
– Клянусь, Барбара, до встречи с тобой я ни для кого не устраивал подобного вечера.
– Мало того что ты астронавт, так и человек отнюдь не ординарный.
Он протянул руку за бутылкой вина и стал наполнять мой бокал, стоя позади. Когда его щека прикоснулась к моей, я ощутила дрожь во всем теле.
– Так надоела замороженная еда, – прошептал он мне на ухо. – После всех этих стейков и картошки в тюбиках хочется чего-нибудь горяченького.
«Кому ты об этом говоришь». У меня к тому времени разыгрался волчий аппетит, причиной которого было и не только приготовленное по-домашнему жаркое. Все, что мне нужно сделать, – это просто повернуть голову, и тогда его губы сольются с моими.
Я уже ощущала его поцелуй.
Но, прежде чем успела пошевелиться, момент был упущен. Зип сел напротив меня, и в данных обстоятельствах это расстояние показалось мне непреодолимым.
Пристально глядя на меня, Зип снял крышку с кастрюли с тушеными овощами, которую незадолго до этого принес с кухни. Я облизнулась, глядя на него сквозь дымку поднявшегося пара.
Надеюсь, он не растает как мираж.
– Ты разбудил мой аппетит… и не только приготовленным ужином. – Я осмотрелась по сторонам. – Ты такой всесторонне развитый. У тебя замечательная коллекция произведений искусства, антиквариата и потрясающая библиотека. Здесь все так по-домашнему.
– Что ж, – скромно ответил Зип, – Земля остается моей любимой планетой.
– Нет, я имею в виду здесь, в Нью-Йорке. Большинство холостяков оснащают свои квартиры всякими хитроумными приборами и приспособлениями, дабы заманить женщину в ловушку!
По какой-то причине он с трудом подавил смешок при этих словах. Однако быстро взял себя в руки и предложил мне добавки.
Я не могла дождаться десерта.
Кэтчер
Несмотря на то что в распоряжении у Питера были хитроумные приборы и приспособления, он так и не сумел с ними справиться. Я и представить себе не мог, что происходило в моей квартире, в то время как мы с Барбарой спокойно ужинали. Все началось со встроенного бара.
Большинство мужчин, включая меня, предпочитают не распространяться о своих любовных похождениях. Все должно происходить за плотно занавешенными шторами. И там же оставаться.
Однако Питер был одним из тех недотеп, кто не может держать язык за зубами. Он рассказал мне обо всем, что там произошло.
Итак, Викки сидела на диване и курила, пока Питер, стоя у зеркальной стены, возился с панелью автоматических переключателей.
– Я что-то не понимаю, Питер, – сказала Викки. – Как человек может «потерять» свой встроенный бар?
Питер продолжал колдовать над панелью. Кнопок не так уж и много. Всего штук шесть. Какая же из них?
– Клянусь, – ответил Питер, – бар был здесь минуту назад.
Он нажал кнопку «В», надеясь, что это означает «встроенный бар», однако же это была просто кнопка «В», третья после «А» и «Б». Когда Питер нажал на нее, диван, на котором сидела Викки, поднялся в воздух, сбросил девушку на пол, а затем растянулся над ней в полную длину.
Питер не обратил на это внимания. Он нажал на кнопку «Б», думая, что это «бар», и, по чистому совпадению, это сработало. Если бы слово «осел» начиналось с буквы «А», то Питеру не пришлось бы долго раздумывать.
– Нашел! – радостно закричал Питер, по всей комнате ища глазами Викки. – Викки, ты где?
– Не знаю! – раздался откуда-то ее приглушенный голос.
Питер заметил сигаретный дым, поднимающийся из-под дивана. Подавив первоначальное желание позвать кого-нибудь на помощь, он опустился на колени и сам вызволил Викки оттуда.
– Питер, – выдохнула Викки, выбравшись наружу. – Твой диван напрыгнул на меня, как какое-то животное! Кто бы знал, что ты такой опасный.
– Прости, прости меня, пожалуйста, – покаянно извинялся Питер. – Я такой неуклюжий. Наверное, я просто выпил слишком много шерри, пока готовил.
– Ты готовил для меня? – изумилась Викки. – Ни один мужчина еще не делал для меня этого. Я так… голодна!
Питер заморгал.
– Вообще-то, я не готовил… здесь, в моей квартире… для нас. Я готовил в квартире Кэтча. – Теперь он сам припер себя к стенке. Зачем ему готовить в квартире Кэтча? – Для… Кэтча.
– О, вот как.
– Но ты здесь всего минуту. – Он направился к бару, где взял пару стаканов для мартини. Как попугай, он повторил то, что я сказал ему у него дома и что совсем не предназначалось для ушей Викки. – Давай побудем здесь еще девять минут, и мы забудем об ужине.
Он ничего не сказал мне о ее реакции на такое заявление, возможно, потому что слишком нервничал и не обратил на это внимания.
Питер наливал джин в графин, пока Викки рассматривала фотографии на моих стенах.
– Это твои родители? – спросила она, указывая на одну из них.
Питер взглянул на стену и тут же снова занялся коктейлями, выверяя количество вермута.
– Нет, это родители Кэтча.
Викки, естественно, это показалось очень странным.
– Почему у тебя в квартире висит фотография родителей Кэтча?
Питер наконец сообразил, что к чему, и попытался сменить тему.
– Давай послушаем музыку! – нашелся он и нажал кнопку проигрывателя.
Одна из пластинок упала с автоматической подачи на вертушку, и в комнате тотчас раздались бравурные звуки «Торжественной увертюры, 1812 год» Чайковского.
С перепугу Питер нажал на другую кнопку.
В комнате погас свет.
Словно обезумев, он принялся нажимать на все кнопки подряд, колотя панель, как боксерскую грушу. Скорость подскочила до сорока пяти, потом перевалила за семьдесят восемь. Свет то выключался, то включался. Диван то раздвигался, то сдвигался. Когда Питер стал нажимать на кнопки двумя руками, пластинки начали выскакивать из проигрывателя, как летающие тарелки.
Питер и Викки, защищаясь от них диванными подушками, пытались докричаться друг до друга посреди этого хаоса.
– Прости, Викки, – извиняющимся тоном кричал Питер. – Знаю, я обещал тебе романтический домашний ужин.
– Может быть, нам стоит пойти в более спокойное место, – в ответ ему прокричала Викки, – например, в «Устричный бар» на Центральном вокзале!
– Отличная идея! – воскликнул Питер. – Я не в силах находиться здесь еще восемь минут! Пошли ужинать!
Он схватил ее за руку, и они побежали к двери.
Лично я никогда не забуду этот случай. Единственный раз, когда я получил серьезное нарекание от своей приходящей домработницы.
Барбара
Мы оставили стол в настоящих руинах: свечи в подсвечниках, оплывающие воском, остатки еды, разбросанные по скатерти. Это напомнило мне сцену из фильма «Том Джонс».
А теперь Зип кое-что шептал мне на ушко:
– А сейчас как? Скажи, когда я найду правильную точку. Положи сюда руку и направляй меня в нужное место.
– Почти… почти… О, Зип! – выдохнула я.
Конечно, я не раз делала это в своей жизни, но никогда с таким большим инструментом.
Успокойтесь, дорогой читатель. Налейте себе стаканчик водички со льдом.
Если уж я решилась на полное признание, то думаю, будет честно с моей стороны идти до конца.
Хм, этот диалог мог бы положить неплохое начало новой серии книг Барбары Новак, скажем, коротеньких сексуальных рассказов. (Хотя не думаю, что издатель, напечатавший их, вышел бы сухим из воды!)
Тем не менее правда заключается в том, что картина, столь откровенно воссозданная мной, – сплошная выдумка.
Вот что на самом деле происходило.
После ужина мы с Зипом вышли на его великолепный балкон. Перед нами расстилался ночной Манхэттен во всей своей красе: многочисленные огоньки поблескивали, как драгоценные камни, разбросанные по черному бархату в ювелирном магазине.
Над нами светила полная луна, до которой, казалось, можно дотянуться рукой.
Все было так романтично.
Однако, думаю, вы не слишком удивитесь, если я скажу, что астронавты смотрят на луну не так, как большинство людей. У Зипа на балконе стоял мощный высокотехнологичный телескоп, и теперь он показывал мне, как им пользоваться.
Одной рукой Зип обнимал меня, а другой держал мою руку и помогал найти нужный угол зрения. Мы почти касались друг друга щеками.
– Вот! – воскликнула я, сощурив один глаз и пристально глядя в фокус телескопа. – Теперь идеально чисто. О, Зип! Никогда в жизни не видела ничего более красивого!
– Я тоже.
У меня вырвался смешок.
– Но ведь ты даже в телескоп не смотришь.
– Знаю, – выдохнул Зип.
Не понимая, куда он клонит, я повернула голову, и в то же мгновение наши глаза встретились.
Он все это время смотрел на меня. Он что, имел в виду, что я красива?
Я не могла пошевелиться. Внутри меня полыхал пожар.
В моем мозгу промелькнули тысячи вариантов различных позиций из астрологической таблицы сексуальной совместимости, которую я бы поместила в приложении, если бы начала писать сборник маленьких рассказов. Я чувствовала себя как женщина, которая открывает коробку шоколадных конфет и хочет надкусить каждую из них.
Но я не сделала этого. Я положила крышку от коробки обратно.
Хорошо-хорошо, знаю, вы возмущены. Погодите, я объясню вам, почему же, черт возьми, все-таки нет.
А все потому, что в этот момент мое сердце поразил мощный раскат грома и невидимая молния ярко осветила все темные уголки моей души.
И я поняла, что мое чувство было не просто физическим желанием. Это было нечто большее. И я чертовски испугалась.
Секс должен оставаться всего лишь игрой – маленьким развлечением для двух равноправных взрослых людей, маленькой передышкой на пути карьерного роста.
Однако я опять оказалась в ситуации, когда эмоционально гораздо больше, нежели мой партнер, была вовлечена в зарождающиеся любовные отношения.
Грубое нарушение правил теории «К черту любовь».
Поэтому, глубоко вздохнув и поежившись, я медленно освободила свою руку из-под ладони Зипа и вернулась к кофейному столику, где мы несколько минут назад наслаждались десертом.
– Десерт просто восхитительный, – придя в себя после нескольких ложек шоколадного суфле, сказала я. – Ты превзошел самого себя.
– Что ж, – хрипловатым голосом произнес Зип, – я мечтал об идеальном завершении идеального вечера.
Я повернулась к нему. Наши глаза встретились. Время остановилось. О черт!
Мои колени подогнулись, и я вынуждена была сесть на диван.
Зип присел рядом со мной. Затем он прошептал те слова, которые я так долго хотела услышать. Слова, означающие, что все еще может получиться.
– Я никогда прежде не был так готов идти в постель.
Дзинь! В моей голове раздалась трель маленького звоночка.
Забудем обо всем, что я говорила раньше. Он готов. Я более чем готова. Два равноправных взрослых человека друг против друга на тропе войны полов.
Разберусь во всем завтра утром.
– Я очень рада, что ты так думаешь, – выдохнула я со слезами счастья на глазах. Ложка со звоном упала из моих рук на дно стеклянной вазочки с остатками шоколадного суфле. – Знаешь, я тоже так думаю.
– Что ж, очень хорошо, – протянул он, глядя на меня, – тогда пора в постель.
Дзинь! Дзинь! Дзинь! Маленький звоночек в моей голове прозвенел три раз подряд. Дрожа от возбуждения, я взяла его за руку.
Он не сводил с меня глаз. Я подалась вперед и закрыла глаза, ожидая поцелуя. Затем он прошептал с сексуальными нотками в голосе:
– Позволь вызвать для тебя такси. Вам! Мой взгляд заметался из стороны в сторону, а в голове раздался визг тормозов, как при резкой остановке машины, мчавшейся на большой скорости.
– Такси? – повторила я вслед за ним, как полная идиотка.
Зип в удивлении уставился на меня, растерянное выражение лица придавало ему даже более мужественный вид.
Затем в его глазах загорелся огонек.
– О! Когда я сказал про постель, ты думала, я имел в виду… постель! – Он поспешно вскочил с дивана, как маленький мальчик, которого только что застукали с банкой варенья. – Прости, Барбара! Но… господи… ты ведь первый раз у меня дома… и мы только начинаем узнавать друг друга…
Я встала, поправила юбку и волосы, затем натянуто улыбнулась.
– Ничего, Зип. Все хорошо. Давай скажем друг другу спокойной ночи. И… – я протянула ему руку, – до свидания.
– До свидания?! – воскликнул Зип. – Ты имеешь в виду – навсегда?
– Боюсь, что да, Зип. Я начинаю чувствовать, что… видишь ли, я просто начинаю чувствовать.
Он кинулся к двери и загородил выход.
– Ты не могла бы дать мне еще один шанс? – взмолился он.
– Я бы очень хотела, Зип, – сказала я, решив более не отступать от принципов теории «К черту любовь». – Я бы правда очень хотела. Но именно из-за того, что очень этого хочу, именно по этой причине я и не могу.
Тут он неожиданно взял мое лицо в руки и поцеловал меня – нежно, страстно и очень искусно.
Астронавт вознес меня прямо на Луну.
Когда мы наконец оторвались друг от друга, я несколько секунд смотрела на него непонимающим взглядом, приходя в себя. Маленькие звоночки в моей голове превратились в колокольный звон, наподобие заутрени в «Рождественских историях» Диккенса.
– Хорошо, – произнесла я сиплым голосом. – Еще один шанс… И… пожалуй, я возьму остатки шоколадного суфле с собой.
Взяв в одну руку пальто, в другую десерт и шатаясь из стороны в сторону, как пьяница, пытающийся сохранить равновесие при виде полицейского, я направилась к двери и вышла из квартиры.
Кэтчер
Барбара ушла, закрыв за собой дверь, а я все стоял, не двигаясь, после нашего страстного поцелуя. Наконец я пошевелился. На полусогнутых ногах подошел к столу, взял ведерко, в котором стояла бутылка шампанского, и потащил на балкон. Там я поднял его над собой, набрал в легкие побольше воздуху и совершил то, что мне сейчас больше всего было нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16