А именно – принять холодный душ.
Обретя над собой контроль, я решил, что мне следует вернуться в свою квартиру и поискать там спасения.
Пока ехал в лифте, я снял очки Зипа Мартина и стал размышлять над тем, что со мной происходило. Что бы это ни было, мне сейчас могло помочь только одно средство – скотч со льдом и полное уединение в моей славной холостяцкой квартирке. Когда двери лифта открылись, я услышал приглушенные звуки джаза, доносящиеся непонятно откуда. Я с легкостью узнал джаз-группу, потому что по чистой случайности у меня имелась абсолютно такая же пластинка. Через минуту я осознал, что именно эту запись и слышу. Из моей собственной квартиры.
Я подошел к двери и открыл ее ключом. Когда в лицо мне хлынул дым, я испугался но затем быстро успокоился, поняв, что это не пожар.
«В КВАРТИРЕ ПОЛНО БИТНИКОВ, И У НИХ ЗДЕСЬ ВЕЧЕРИНКА!» – пронеслось у меня в мозгу.
– Простите, – спросил я проходящего мимо представителя контркультуры. – Вы, случайно, не видели Питера Мак-Маннуса?
– Вы имеете в виду Кудесника? – переспросил меня Джек Керуак-младший. Он махнул рукой в глубь комнаты. – Он там.
Я нашел глазами человека, на которого мне указывали, и с трудом распознал в нем Питера. Не сразу, конечно. На это потребовалось несколько секунд. Мой друг восседал на столике бара по-турецки, босой, на голове у него был берет, а вокруг шеи – бусы. Он то появлялся, то снова исчезал за зеркальной стеной.
Я решительно направился к нему, нажал на кнопку, чтобы остановить бар и вытащить моего с трудом узнаваемого друга из фантазийного Зазеркалья.
– Питер? – позвал я.
Он качнул головой в мою сторону.
– Ты звонил в дверь?
– Нет, Мейнард. Я открыл своим ключом. Как попали сюда все эти люди?
Питер мечтательно улыбнулся.
– Я пригласил Викки в «Гринвич-Виллидж» на чашечку кофе. Представляешь, на кофейню был совершен налет, и я пригласил всех сюда. Ты врубаешься, папочка-а-а?
Я оглядел комнату и вдруг заметил девушку с подведенными глазами, на которой не было ничего, кроме берета и тяжелых ботинок. Поражало и то, что все ее интимные места были прикрыты черными густыми волосами в стиле леди Годивы. Она направлялась прямо ко мне. Мое мнение о вечеринке резко изменилось.
– Да, врубаюсь, – заверил я Питера. – После вынужденной посадки длиною в двадцать четыре дня астронавту не терпится полетать.
Я нажал на кнопку, и Питер опять исчез за зеркальной стеной. Я не собирался ни с кем делиться. Особенно таким лакомым кусочком.
Я улыбался, глядя на нее. Восхищаясь тем, как искусно длинные волосы скрывали ее наготу, я лихорадочно вспоминал, где у меня хранился веер.
– Спроси, почему я в трауре, – сказала она скорбным голосом.
– Почему ты в трауре, детка? – спросил я, подыгрывая ей.
– Я в трауре, потому что тебя одели в саван из костюма и галстука, в котором Мэдисон-авеню похоронит тебя заживо, – изрекла она.
Такой образ мыслей мне понравился: она сразу увидела мою проблему. Но, с другой стороны, проблему всегда можно рассматривать как цепь возможностей.
– Я не прочь освободиться с твоей помощью от савана, – сказал я.
Леди Г. улыбнулась и взяла меня за конец галстука. Я последовал за ней, как овчарка Рин Тин Тин, высунув язык, и был более чем готов к вечерней прогулке по кварталу. Или по спальне.
Она выбрала второй вариант.
Барбара
Я тонула, и водное течение уносило меня все дальше и дальше от берега.
Однако вскоре после моего возвращения домой позвонила Викки и бросила мне спасательный круг. Я едва разбирала, что она говорит, так как в трубке слышалась громкая музыка.
У меня было ощущение, что она звонила с какой-то вечеринки.
Да, с вечеринки, сообщила мне Викки. Или вроде того… Она добавила что-то еще, но музыка заиграла громче и заглушила ее слова.
Я так ничего толком и не поняла, но потом Викки сказала, что, как только приеду туда, передо мной предстанет дикое зрелище.
– И оденься как битник! – громко прокричала она, продиктовала адрес и повесила трубку.
Дикое зрелище? Я в изумлении уставилась на трубку. Похоже, Викки попала на какую-то безумную вечеринку битников.
Подумав немного, я улыбнулась. Это как раз то, что мне сейчас нужно.
Быстро переодевшись, я поймала такси и приехала по адресу, который она мне дала. Машина остановилась около входа в высокий многоквартирный дом. Странно, но район был явно не богемным.
Как только я вышла из лифта, мне не понадобилось даже сверять номер квартиры. Все, что нужно было делать, – лишь идти на звук джаза, распространявшийся по всему коридору, как аромат какого-то экзотического супа. К тому же была еще одна примета – густой дым, клубящийся из-под одной из дверей.
Я вежливо постучала несколько раз. Нажала на кнопку звонка. Однако вскоре поняла, что никто не слышит меня в шуме и хаосе вечеринки.
Вообще-то обычно я не вхожу без спроса в чужие квартиры, но ведь я как-никак Барбара Новак, королева бестселлеров. В довершение всего я ведь приглашена.
И еще, у меня был такой прекрасный, мучительный и запутанный вечер с Зипом Мартином, что сейчас подобная вечеринка мне просто необходима.
Поэтому я осторожно открыла дверь и заглянула внутрь.
Первый раз в жизни я попала на вечеринку битников и потому надеялась, что в своих черных бархатных капри, черной водолазке, желтой парчовой куртке, таком же берете и замшевых черных туфлях на высоком каблуке – все от Шанель – я сольюсь с толпой.
Закрыв за собой дверь, я в изумлении обнаружила, что прижата к стене. Сольюсь? Боже, в квартире мельтешило столько народу, что впору было опасаться – не превратимся ли мы в битниковское пюре к концу ночи.
Я повертела головой, ища знакомые лица, и наконец заметила Викки, которая выходила из кухни, держа в руках поднос с кофейными чашками. Я прищелкнула языком. Ведущий редактор издательства «Баннер-хаус», она все еще, как в былые времена, подавала кофе. Старые привычки забываются с трудом.
– Привет! – позвала я ее, стараясь перекричать весь этот шум. Я помахала ей рукой, пока она с подносом пробиралась по направлению ко мне через гудящую толпу, умудряясь при этом ничего не расплескать. – Так это и есть вечеринка битников?
– Здорово, да? – прокричала она в ответ. Я кивнула.
– Я так рада, что ты позвонила, – изо всех сил напрягая голос, сказала я. – После сегодняшнего свидания мне так не хотелось оставаться одной.
– Здесь тебе не нужно искать астронавта для легкого флирта, – подмигнула она мне. – Все уже оторвались от земли.
Мимо нас прошел один из битников. На руках. Викки протянула поднос к его босым ступням.
– Кофе?
Парень притормозил. Викки осторожно поставила чашку и блюдце с дымящейся жидкостью на его босые подошвы. В изумлении я наблюдала, как он пробирался сквозь толпу, не разлив ни капли.
«Осторожно, Барбара, ты ходишь по лезвию ножа», – сказала я самой себе.
– Только не злоупотребляй «сахарком», – подмигнув, посоветовала Викки. – Или тоже оторвешься от земли.
– Спасибо. Наверное, мне следует представиться хозяину или это чересчур консервативно?
– О, ты уже знаешь хозяина, – ответила Викки. – Это квартира Питера.
Питера? Питера Мак-Маннуса? Я посмотрела по сторонам. Странно… Хотя, конечно, не могу сказать, что хорошо знала Питера, но он показался мне милым, спокойным и уравновешенным человеком. В его квартире я ожидала бы увидеть книги, картины, античные вещи, фортепиано… примерно то же самое, что и в квартире Зипа.
Это место напоминало больше берлогу холостяка-ловеласа, предназначенную для того, чтобы соблазнять женщин.
Я пожала плечами. Нельзя судить о книге по ее обложке, а о человеке – по его внешнему виду. Как я писала в тринадцатой главе своей книги «К черту любовь», вне зависимости от того, как давно вы знаете мужчину и насколько глубоко ему доверяете, никогда не забывайте о том, что у него есть секрет, хотя бы один-единственный. Такой, что, узнай вы его, у вас волосы встанут дыбом на голове.
«Что ж, в тихом омуте черти водятся», – подумала я.
Тут мне в голову закралась ужасная мысль. Если это квартира Питера, его вечеринка, значит, друзья и коллеги также приглашены сюда?
Я схватила Викки за рукав и стала озираться кругом.
– Здесь ведь нет Кэтчера Блока, не так ли?
– Не беспокойся, – ответила Викки. – Здесь никто друг друга не знает. Кофе? – спросила она двух битников, которые, щелкая пальцами, с шумом проскочили мимо нас.
Однако меня беспокоило еще кое-что.
– Я что-то не понимаю, Викки, – спросила я, пока мы протискивались между двумя близко стоящими друг к другу битниками, – как получилось, что твое «интимное свидание» вылилось в шумную вечеринку?
– Ах, это все Питер, – сказала она с натянутой улыбкой. – Он просто хочет пустить мне пыль в глаза.
Однако меня не обманешь. Я читала ее как открытую книгу. Боже, да я же сама написала книгу.
– А как насчет того, что хочется тебе? – спросила я. – Ты не должна ожидать от мужчин, что они поймут твои мысли. Сама скажи, чего тебе хочется и как ты хочешь это получить.
Викки пристально посмотрела на меня, задумавшись над этими словами. Я видела, как в ее подведенных карандашом и тушью глазах отражалась старая, вечная борьба.
Затем Викки выпрямилась и решительно отставила поднос в сторону.
– Ты права, Барбара, – уверенно заявила она. – И когда я получу свое по праву, хочу, чтобы ты была со мной.
«О!» – подумала я про себя, слегка разволновавшись. Меня бросило в пот от подобной мысли. Я и не предполагала заходить уж так далеко. Может быть, она немного перебрала на вечеринке?
– Я имею в виду, когда попрошу Теодора Баннера предоставить мне такие же права, как и другим старшим редакторам, – пояснила Викки.
– О, – сказала я.
Уф. Теперь, когда все стало на свои места, я почувствовала, что во мне поднимается волна удовлетворения и гордости. Я наблюдала за рождением новой женщины, и это происходило прямо у меня на глазах. Более того, я играла далеко не последнюю роль в этом процессе. Однако моя работа, как и работа любой акушерки, имела естественный конечный результат.
– Викки! Моя поддержка тебе не нужна. Ты смелая женщина и сама можешь разобраться с боссом. Однако ни в коем случае не проси его ни о чем. Требуй равноправия. И уж если на то пошло, равной заработной платы!
– Равной заработной платы? – расхохоталась Викки в ужасе. – Барбара, ты меня убиваешь. Ладно, хватит говорить о делах. Мы же на вечеринке! Нужно веселиться! Брось куртку на кровать в спальне и присоединяйся к толпе.
Она сжала мою руку и пошла предлагать кофе дальше, но уже совершенно с другим настроением.
Снимая куртку, я стала проталкиваться сквозь бурлящее, говорящее и танцующее живое озеро человеческих тел. В коридоре я наконец нашла дверь спальни и приоткрыла ее.
В комнате было темно, слишком темно, чтобы разглядеть кровать. Нащупав выключатель на стене, я включила свет – на кровати было кое-что еще, помимо пальто и сумок. Вернее, кое-кто еще. Мужчина и девушка в недвусмысленной позе.
– О! – воскликнула я, прикрывая глаза рукой. – Извините!
Зажмурившись, я бросила пальто в направлении кровати и крикнула:
– Осторожно!
– Что?
Этот голос… глубокий, сексуальный и очень мужественный баритон. Он был таким знакомым…
«Не смотри», – сказала я себе, но, конечно же, не послушалась, посмотрела в щелочку между пальцами и глазам не поверила.
Из всех спальных комнат Манхэттена я вошла именно в эту. Блажен неведающий.
Однако было уже слишком поздно. Я тотчас узнала мужчину на кровати, хотя он был и без очков. Для этой работы они ему явно не нужны.
– Зип! – воскликнула я.
Он тут же вскочил на ноги, натягивая брюки.
Зип! Такой коротенький, тоненький, обычный звук.
Но тем не менее он отозвался болью во всем теле. И перевернул вверх тормашками весь мой мир.
– Куда ты? Мы ведь только начали… – простонала лежащая на кровати девушка.
Меня передернуло. От чего? Гнева, унижения, предательства – и тысячи других эмоций, которые я впустила в сердце, когда начала влюбляться в этого человека.
– Что ж, – воскликнула я с горячностью, – не смею вам мешать!
Я схватила парчовый жакет, оттолкнула руку Зипа и бросилась прочь с места преступления так быстро, как только позволяли черные замшевые туфли на высоком каблуке.
– Барбара, подожди! – раздался голос позади меня.
Но я даже не обернулась.
Черт возьми, меня охватила ярость! Но по большей части я злилась на себя саму. Я пробивала себе путь наверх, заняла первую строчку в списке бестселлеров, проповедуя новые истины в сфере секса и сумасшедшей любовной игры, а сама нарушила величайший запрет, вытекающий из собственной же теории:
«Отдавайте мужчинам тело, но не сердце».
И если я чувствовала, что меня предали, то сама была виновата в этом. Я предала собственное сердце.
Я пробивалась к входной двери через гудящую и танцующую толпу, как лосось, плывущий вверх по течению. Я даже не стала искать Викки, чтобы попрощаться с ней, зная только одно – необходимо отсюда выбраться. Тотчас!
Я выскочила в коридор и устремилась к лифту, в котором надеялась найти убежище.
– Барбара! – снова услышала я голос Зипа.
Не могу поверить, что у него хватило наглости следовать за мной.
Я ожесточенно нажимала на кнопку, умоляя лифт поторопиться.
Дзинь! Лифт приехал, и я нырнула в кабину, нажав на кнопку первого этажа. Слава богу, двери уже закрывались…
Как вдруг Зип просунул руку, чтобы придержать их.
– Пожалуйста, – умоляюще начал он. – Я могу все объяснить.
Мне бы следовало промолчать, просто смерить его презрительным взглядом – и все. Но меня распирало от злости.
– Не нужно ничего объяснять. Ты сказал, что готов пойти в постель. Я рада, что нашелся кто-то, кого ты смог туда с собой прихватить. Хотя, если тебе интересно мое мнение, тогда уж ее надо было угощать ужином!
– Это не то, что ты думаешь! – продолжал он. – Я даже не знаю ее!
– О, правда? – закатила я глаза. Можно подумать это служило ему оправданием!
– Поверь, я не понимал, что делал. Я бросила взгляд вниз:
– И все же при этом ее шляпка застряла в твоей ширинке.
Он тоже посмотрел вниз и, как мне показалось, слегка смутился.
Шляпка девушки действительно высовывалась из его неплотно застегнутой ширинки.
Глубоко вздохнув, он отступил назад, и двери лифта захлопнулись перед его носом.
Я не могла дождаться, когда же лифт наконец доедет до первого этажа, и сразу пулей вылетела наружу.
– Доброй ночи, мисс, – вежливо сказал мне швейцар, открывая дверь.
Дзинь! За моей спиной приземлился другой лифт.
Раздалось топанье мужских ботинок по линолеуму.
– Доброй ночи, майор Мартин! – услышала я голос швейцара.
«Не обращай на него внимания. Сделай вид, что его не существует», – наставляла я себя, устремляясь к поребрику тротуара, чтобы поймать такси.
Однако, когда он положил свою руку на мою, меня как током ударило.
Ругая себя всякими нелестными словами, я повернулась к нему, чтобы выслушать объяснения.
Кэтчер
Да! Я не опоздал – лифт успел приземлиться вовремя. Барбара как раз выходила на улицу.
– Доброй ночи, майор Мартин! – сказал швейцар за моей спиной.
Я ринулся вслед за Барбарой. Она стояла на тротуаре, пытаясь поймать такси.
Я позвал ее еще раз по имени, и она обернулась. Если бы можно было убить взглядом… Похоже, мне придется нелегко.
– Барбара, – взмолился я. – Ты должна мне верить. Я не понимал, что происходит. Как только я появился на этой вечеринке, ко мне прицепилась эта девчонка и подсыпала в мою трубку табак, якобы купленный ею в Сан-Франциско. После этого я уже не отдавал себе отчет в том, что делаю!
Барбара повернулась с беспокойством в глазах и пристально посмотрела на меня. Сейчас я раз и навсегда пойму, как хорошо умею врать.
– Зип! Ты имеешь в виду, что она накачала тебя наркотиками?
Я еле удержался от улыбки и кивнул с несчастным видом.
– И затащила в постель! Как я был хорош!
– О, Зип, – сказала она, смягчаясь. – Тебе не следовало курить чужой табак, особенно на вечеринке подобного рода. Подожди-ка минутку! А что именно ты здесь делал? Тебе ведь вообще не нравятся вечеринки.
– Я даже и не знал, что здесь будет вечеринка, – ответил я, сам начиная верить в то, что говорил. – Сразу как ты ушла, мне позвонили и пригласили на встречу с каким-то журналистом в квартиру этого издателя. Они хотят написать статью о секретном проекте НАСА, над которым я работаю в Нью-Йорке. Так что меня пригласили на интервью с журналистом по имени… Снитч… Снэтч…
– Кэтч? Кэтчер Блок?
Я наморщил лоб и притворился, что в голове у меня все еще шумит от смеси, которую подсыпала та девчонка.
– Возможно. Так вот, я примчался сюда, а парень даже не соизволил появиться.
Она вся кипела от негодования.
– Это точно Кэтчер Блок!
– Ну не наглость ли? – спросил я, растягивая гласные.
– Не просто наглость, Зип. Разве ты не видишь? Все подстроено. И эта девушка с марихуаной – просто подсадная утка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16