Что же, я не только написала книгу «К черту любовь». Я ее еще и впитала в себя. И вот наступил момент испробовать на практике мою теорию.
– Мистер Блок, – сказала я, – свое приглашение на ланч, как говорят простые люди из штата Мэн, засуньте себе куда подальше!
– Мисс Новак, – невозмутимо ответил он, – если вы намекаете на то, чтобы отложить встречу на ужин, так и скажите.
Слава богу, я разговаривала с ним в общественном месте. Иначе я дала бы ему понять со всей ясностью, что я о нем думаю.
– Мистер Блок, – подвела я итог нашего разговора, – я не соглашусь встретиться с вами даже за миллион долларов. Прощайте, мистер Блок. Навсегда.
Прежде чем он смог что-нибудь ответить, я повесила трубку.
Викки и мистер Мак-Маннус смотрели на меня в недоумении.
Я улыбнулась и встала из-за стола.
– Спасибо вам за все, мистер Мак-Маннус.
Он с трудом заставил себя подняться.
– Что вы, не за что, – выдавил из себя мистер Мак-Маннус.
Бедный парень. Мне была приятна его компания в течение этих двух дней. Он был таким милым и в тот момент выглядел совершенно потерянным, хотя я не совсем понимала, почему именно.
– Викки, – сказала я, – я вызываю такси.
Позже, в машине, Викки объяснила мне ситуацию. И тогда все стало на свои места.
Как оказалось, Питер Мак-Маннус так рьяно старался уговорить своего ведущего журналиста взять у меня интервью вовсе не из-за того, что его так уж заинтересовала моя книга, а потому, что его гораздо больше интересовал мой издатель. Или, вернее, издательница.
Питер Мак-Маннус был безнадежно влюблен в Викки Хиллер.
В свою очередь, Викки тоже испытывала к нему определенные чувства.
Викки пересказала мне их разговор за столом после того, как я ушла.
– Видимо, между нами все кончено, – пробормотал Питер, наблюдая, как Викки натягивает перчатки.
– Грустно, не так ли? – ответила она. – Первый раз в жизни я вынуждена сказать мужчине, что у нас нет будущего, прежде чем появился хоть один шанс иметь за плечами прошлое. – Она подарила ему на прощанье вымученную улыбку, полную глубокого сожаления. – До свидания, мистер Мак-Маннус.
Вместо ответа Питер тяжело опустился обратно на стул.
В тот момент я поняла, что нашла не только замечательного издателя в лице Викки Хиллер. Я обрела также верного друга.
Кэтчер
Вообще-то по натуре я верный человек. Нет, правда, без шуток. Я верен каждой женщине, которую встречаю на своем пути, по крайней мере до тех пор, пока она не оказывается в моих объятиях. Я также предан своему другу и боссу Питеру Мак-Маннусу. По-своему.
Хотя в целом я не страдаю комплексом вины, однако в данной ситуации почувствовал раскаяние оттого, что мои проблемы с этой Новак разбили личную жизнь Питера. Или, по крайней мере, попытку иметь таковую. Однако на худой конец отсюда можно было извлечь урок. Никогда не ставь все на одну карту.
Поэтому, чтобы облегчить страдания от угрызений совести, я вытащил своего незадачливого, безнадежно влюбленного товарища в одно злачное местечко под названием «Космический бар», сказав, что ему не помешает некоторая встряска. Мы прошли туда бесплатно благодаря пропуску секретного агента, который я прихватил с собой с вечеринки НАСА.
И вот теперь мы сидели около сцены, ожидая, когда начнется вечернее шоу, и потягивали фирменный напиток – коктейль на основе водки под названием «Спутник».
Питер летал где-то в облаках.
– Проснись, Питер, – помахал я рукой у него перед носом, – спускайся на землю, дружище.
– Как это было чудесно, – еле ворочая языком, произнес он, – я никогда еще не ужинал и не завтракал вместе с одной и той же женщиной, кроме своей няни в детстве.
Я покачал головой. Если и есть что хуже наклюкавшегося пьяницы, то это хныкающий и жалеющий себя пропойца.
Надо было срочно принимать какие-то меры или придется увольняться с работы.
Собственно говоря, была причина, по которой я притащил его в бар. Я хотел, чтобы он собственными глазами увидел роскошный шведский стол с закусками и десертами и понял, что перед ним большой выбор не только блюд.
– Извини, Питер, – сказал я твердо, – но Викки не единственная женщина на свете. Именно поэтому я привел тебя сюда.
В этот момент, словно в подтверждение моих слов, послышались звон литавр и громкая барабанная дробь. Затем поднялся занавес, и на сцене появились танцующие канкан девушки, одетые в сверкающие бикини, маленькие серебристые сапожки на высоких каблуках и космические шлемы. И это было только начало.
– Ты пригласил меня сюда, потому что мы друзья, ведь так? – проорал мне в ухо Питер, пытаясь перекричать музыку. – Лучшие друзья!
Я вытер салфеткой его слюни со своего лица. Я не рассердился на него, поскольку знал, что он так же безнадежно влюблен, как и мертвецки пьян.
– Давай выпьем еще этой космической смеси! – предложил я, пытаясь отвлечь его от дум о Викки.
– За антигравитацию! – икая, произнес Питер.
После этого тоста его голова со стуком упала на стол.
Я поднял его за волосы и ударил несколько раз по щекам; так я поступил бы, будь на месте Питера и любой другой человек.
– Держись поближе ко мне, и тогда ты поймешь, что такое невесомость! – пообещал я ему. – Только ни в коем случае не закрывай глаза. Не закрывай глаза… Не закрывай глаза!
Барбара
– Закрой глаза! – сказала Викки, когда мы вышли из такси где-то после полудня.
После нашего провального завтрака мы поехали домой, где я переоделась в слегка вышедший из моды желтый твидовый костюм, состоящий из узкой юбки, жакета длиной в три четверти и зеленой хлопковой безрукавки.
Когда и это не помогло, Викки быстро позвонила и сообщила, что у нее для меня сюрприз. Через несколько минут она уже тянула меня куда-то по тротуару, прося не открывать глаза. Что, надо признаться, довольно проблематично для девушки, идущей на высоких каблуках по оживленной улице Манхэттена.
Я не представляла, что именно она могла показать мне – вероятно, что-то на витрине одного из расположенных здесь магазинчиков. Что бы это ни было, вряд ли оно могло поднять мое настроение, но Викки так старалась для моего блага все это время, что я разрешала ей тянуть меня куда угодно.
Не говорите ей, но я исподтишка подглядывала, пока мы шли. Я чуть не упала в обморок, когда увидела в трех футах от себя президента Джона Ф. Кеннеди, улыбающегося мне, однако потом сообразила, что это лишь его фотография, стоящая рядом с постером обложки книги «Рассказы о мужестве».
Тут вдруг меня осенило… Ведь Морис показывал мне макет обложки моей книги… И потом эта фотосессия…
Может быть, это?.. Тогда я проведу ночь с Дж. Ф. К. на одной витрине магазинчика «Скрибнерс»!
Однако мы не остановились у витрины; Викки тащила меня вглубь, все дальше и дальше, сквозь лабиринт нескончаемых проходов между бесчисленными книжными полками.
Мое любопытство было задето за живое!
Наконец она отпустила мою руку. Я задержала дыхание.
– Открывай глаза! – воскликнула Викки. – Ну, открывай же!
Я выполнила просьбу и огляделась.
Мы стояли в самом дальнем углу книжного магазинчика, около туалетов, и были единственными потенциальными покупателями в этой секции.
Я не видела ни постера обложки моей книги, ни своего фото в полный рост в розовом облегающем костюме.
Мы были так далеко от входа в магазин, что я даже не видела президента, стоящего на витрине.
Я взглянула на Викки с недоумением. Кажется, она сказала: сюрприз?
Викки широко улыбнулась и указала на полку рядом с огнетушителем. Маленькими черными буквами на ней было написано: «Культорологические науки».
Я нахмурилась и в растерянности покачала головой.
Она постучала пальцем по одной из книг.
Обратите внимание: я сказала «одной из книг». Потому что на самом деле она была здесь в одном-единственном жалком экземпляре.
Наклонив голову чуть-чуть вбок, я смогла прочитать название на корешке – «К черту любовь».
– Вуаля! – воскликнула Викки, как мне показалось, с мнимым воодушевлением. – Это твоя книга! В продаже! В книжном магазине «Скрибнерс» на Пятой авеню!
Бедная Викки. Она работала не покладая рук над этим проектом, боролась изо всех сил, подвергала риску свою карьеру, идя против всех и вся в этом гадюшнике под названием «Баннер-хаус». И теперь ей приходится играть роль восторженного фаната проигравшей команды… и все ради меня.
Однако это было уже слишком. Я опять впала в уныние. Вряд ли сюда вообще кто-либо заходит, если только не для того, чтобы пройти в туалет или потушить пожар.
Борясь с грозящими хлынуть слезами, я вытянула руку и с нежностью погладила корешок моей одиноко стоящей книги.
– Одна? – тихо спросила я. – Всего одна? Столько проделанной работы… ради одной книги? – В горле у меня застрял ком. – Если кто-то ее купит, получится, что ее никогда и не существовало.
– Нет, нет! – с горячностью возразила Викки.
Я с надеждой взглянула на нее.
– В «Даблдей» продается еще одна.
Думаю, она сама поняла, как жалко это звучит. Глубоко вздохнув, Викки обняла меня за талию, и мы в обнимку вышли из магазина, прижимая к бокам сумочки.
– До свидания, мистер президент, – помахала я рукой двойнику Дж. Ф. К. на витрине.
Мы шли по Бродвею и Пятидесятой улице, не замечая красоты солнечного дня. По крайней мере, я не замечала. А Викки тем временем планировала наш следующий шаг.
– Барбара, я знаю, ты думаешь, что это полный провал. Но поверь, это еще не конец. Я что-нибудь придумаю.
Она остановилась и посмотрела наверх, прижав палец к подбородку, будто бы собиралась придумать что-то прямо на ходу.
Потом я поняла, что она не просто думала над чем-то – она читала. Читала что-то над нашими головами.
Я подняла глаза. Это была надпись над знаменитым театром Эда Салливана: «Поистине фантастическое шоу в это воскресенье. Не пропустите».
– Вот если бы мы могли протолкнуть твою книгу в шоу Эда Салливана, – мечтательно протянула Викки.
– Да уж, – тоскливо отозвалась я. Шоу-варьете Эда Салливана было моей любимой телевизионной программой. Никогда нельзя было догадаться, кого он пригласит в свою следующую передачу. Акробаты из Китая. Человек, метающий диски. Джуди Гарленд, Фрэнк Синатра и Дин Мартин. Однажды я даже видела живого Элвиса, хоть и только до пояса.
Певцы, акробаты, трюки с собаками, кукольный театр. Но книгу я там никогда не видела.
– Как именно ты собираешься протолкнуть книгу на шоу Эда Салливана? – поинтересовалась я у Викки.
В ответ она загадочно улыбнулась, и в мозгу у нее лихорадочно завертелись колесики. После того как ей удалось выжить в гадюшнике «Баннер-хаус», ей уже никто не был страшен.
Барбара
Я не верила своим глазам! Викки и я стояли за кулисами в театре Эда Салливана! Было так необычно смотреть шоу вживую, стоя на подмостках, а не дома, по обычному черно-белому телевизору! На сцене выступала группа медведей-акробатов, метающих тарелки. Прыгающие мишки то и дело наступали на подол моего вечернего платья.
Но мне было все равно.
– Викки, ты гений, – возбужденно прошептала я. – До сих пор не могу поверить, что ты упросила саму Джуди Гарленд спеть песню, посвященную моей книге, на шоу Эда Салливана!
– Да уж, это ли не предел мечтаний! – отозвалась Викки.
– Ведь ее даже не было в программе, – не отставала я от Викки. – Как тебе удалось протолкнуть ее в сегодняшнее шоу?
– Нам просто крупно повезло, – поделилась со мной Викки. – «Поющая монахиня» упала с мотороллера на мосту Трайборо по дороге сюда. – Она подняла глаза вверх и подмигнула. – Похоже, кто-то, сидящий там, благоволит ко мне!
Продюсер шоу призвал всех к тишине. Мы возвращались в эфир после рекламы. Затаив дыхание, мы ждали вступительного слова Эда Салливана.
– Дамы и господа, сегодня вечером вас ждет большой сюрприз, – объявил Эд. – Для того чтобы ознаменовать выход книги «К черту любовь» по всей территории Соединенных Штатов, мы пригласили особо почетную гостью нашего шоу, которая споет песню с тем же названием. Встречайте… Джуди Гарленд!
Мы с Викки завизжали – потихонечку, конечно. Мистер Салливан часто делал замечания тинейджерам, которые визжали при выходе своих фанатов на сцену, и грозил остановить шоу, если они не прекратят.
Мы скрестили пальцы за спиной на удачу.
На сцену вышла блистательная Джуди Гарленд. Не могу поверить, она стояла в нескольких шагах от меня, на фоне декораций из свисающих розовых стрелочек и большего постера с обложкой моей книги!
Я подпевала в такт веселенькой мелодии, пока Джуди призывала женщин всего мира покончить с романтическими бреднями и прочей любовной чепухой. Я все еще не могла привыкнуть к мысли о том, что сама Дороти из фильма «Волшебник страны Оз» исполняет песню, посвященную моей книге!
Когда Джуди закончила, то послала нам воздушный поцелуй. Мы с Викки прыгали от счастья как сумасшедшие и бешено аплодировали.
Шоу Эда Салливана транслируется по всей Америке, а также в некоторых странах за рубежом.
Повлияет ли сегодняшний вечер на рост продаж моей книги?
* * *
Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. На следующий день мы с Викки узнали, что как только Джуди поклонилась и исчезла со сцены, зажглась первая лампочка на коммутаторе радиотрансляционной сети. Женщины по всей Америке бросили подавать на стол воскресный ужин и стали звонить на телевидение, чтобы выяснить, где можно купить мою книгу.
К концу недели я уже поднялась на вершину списка бестселлеров, публикуемом в газете «Нью-Йоркская хроника», – под первым номером «К черту любовь» Барбары Новак.
Мы с Викки откупорили бутылку шампанского, чтобы отпраздновать победу. С витрины книжного магазина «Скрибнерс» сняли бедного картонного Дж. Ф. К. и заменили его новой фотографией… МОЕЙ!
В сногсшибательном розовом костюме.
Наконец-то все начало вставать на свои места.
Теперь ты будешь вынужден обратить на меня внимание, Кэтчер Блок!
Кэтчер
Черт подери!
Простите за грубость (хотя, возможно, Викки позже проведет цензуру и вырежет это).
Однако я не смог бы подобрать другого слова, чтобы выразить то, что чувствовал в тот момент.
Мы с Питером сидели в парикмахерской. Обычно новая стрижка повышает мне настроение и придает уверенности в себе.
Однако сегодня ни стрижка, ни чистка ботинок не могли развеять мои мрачные мысли.
Ни даже популярный журнал «Придурок», который я держал в руках. На одной из его страниц был изображен Альфред Ньюман в парике из белокурых волос и в розовом костюме, выглядывающий из-за постера обложки книги «К черту любовь», на которой поверх стрелы было написано крупными буквами: «А мне по фигу!»
Повсюду куда бы ни упал мой взгляд, я видел фотографии Барбары Новак, улыбающейся мне с видом торжествующей фурии. И знаете, что было хуже всего? Она оказалась весьма привлекательной особой.
– Ты говорил, что она старая дева! – обвинил я Питера.
– Я никогда в жизни не произносил фразы «старая дева»! – парировал он.
Тогда почему он так странно посмотрел на меня в этот момент? Почему вдруг спрятался за страницами «Уолл-стрит джорнал»?
– Ну хорошо, только однажды, когда сказал матери, что называть сына старой девой не совсем верно с точки зрения здравого смысла.
Да уж, тоже мне признание. Внутри меня все кипело.
– Ты говорил, что она брюнетка! – упрекнул я его.
– Нет, не говорил!
«Похоже, он настроен все отрицать, – подумал я. – Или все это я сам придумал?»
– По крайней мере, по голосу в телефонной трубке было не похоже, что она блондинка, – сказал я, словно в оправдание самому себе.
Потом вдруг меня озарило.
– Ты все еще хочешь встретиться с этой Викки?
«Уолл-стрит джорнал» упал на пол. Питер широко раскрыл глаза.
– Конечно хочу! Думаешь, я хочу умереть «старой девой»?
– Позвони ей, – сказал я ему. – Позвони и скажи, что мы поместим фото Барбары Новак на обложке.
– О, Кэтч! Ты самый лучший друг, которого только…
– Просто позвони, – прервал его я. Нет нужды выслушивать благодарности.
У меня свои причины встретиться с Барбарой Новак.
Барбара
На следующее утро Теодор Баннер пригласил нас с Викки к себе в кабинет. Публикация книги «К черту любовь» стала знаменательным событием в истории издательства «Баннер-хаус», поэтому он хотел сфотографироваться с нами для архива.
Баннер был так доволен, что даже произнес по этому поводу маленькую речь:
– Никогда прежде за всю историю существования прессы со времен изобретения печатного станка Иоганном Гутенбергом, что позволило нам получить доступ к тиражированию мыслей и суждений величайших людей и навсегда изменило судьбу человечества, так вот, никогда прежде ни одна книга не трогала большего количества душ и умов! Это должно напомнить нам сегодня о благородной цели, во имя достижения которой мы все не покладая рук трудимся на издательском поприще – объеме продаж!
Закончив, мистер Баннер стал попеременно обнимать то Викки, то меня – уж не знаю, какое именно отношение это имело к увеличению продаж, – после чего предложил тост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16