А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– За лучшего автора «Баннер-хауса» и за лучшего редактора «Баннер-хауса»!
Все промолчали.
Я взглянула на собравшихся. Викки и я были единственными женщинами в кабинете. Мы выделялись на фоне темных костюмов как две тропические птицы.
Теодор Баннер бросил сердитый взгляд на своих подчиненных.
– Скажите чин-чин, господа!
Это прозвучало как приказ, а не просьба.
– Чин-чин! – вяло отозвались Е. Г., С. Б., С. В., Дж. Б., Дж. Р. и Р. Дж. с места, где все они сгрудились в кучку с кислыми лицами, позируя фотографу.
Я еле удержалась от смеха. У них был такой вид, будто они сейчас начнут кидаться бумажными скрепками.
Однако Викки сияла. И вполне заслуженно. Она сотворила настоящее чудо.
– Еще одну минуточку! Не двигайтесь! – сказал фотограф.
Мистер Баннер сорвал со стены гавайскую гитару.
– Как там начинается эта песенка Джуди Гарленд, Б. Н.? – Он пробежал пальцами по струнам и стал напевать, слишком торопясь и опережая мелодию, совсем как в одном из старых фильмов с Руди Вэлли. – «Вот ты ушел, и я рыдаю, совсем одна, и точно знаю…»
– Нет-нет, Т. Б., – прервала его я, давясь от смеха. – Эта песня называется «К черту любовь».
Он с недоумением посмотрел на меня.
– Я про такую не слышал.
Он пожал плечами, абсолютно не смутившись, как это свойственно только богатым и властным людям, затем опять забренчал на гитаре свою песенку:
«Не мне одной, а нам беда – ты потеряешь друга навсегда…»
К тому моменту в рядах мужчин нарастало недовольство, поэтому Викки и я поспешили извиниться и уйти, сказав, что нас ждут неотложные дела, касающиеся выпуска книги.
Еле сдерживая смех, мы помчались по коридору в ее кабинет, чуть не падая с высоких каблуков, пока наконец не закрыли дверь и не разразились хохотом.
Какой триумф! Какой сладкий, пьянящий успех!
Даже Ева не испытала большего блаженства, вкусив яблоко в раю, чем мы, вонзившие свои острые зубки в сочную мякоть «Большого яблока»!
Наш успех ощущался тем острее, что праздновали мы его в новом кабинете Викки.
Это помещение сильно отличалось от того куцего уголка, в котором ей приходилось ютиться ранее! Новый офис был хорошо меблирован и просторен. Из больших окон открывался фантастический вид на Манхэттен. Держу пари, что кому-то из редакторов-«аббревиатурщиков» пришлось потесниться в пользу редактора «номер один».
– Они были вне себя от ярости, Б. Н., – ликующе воскликнула Викки. – Ты большая умница!
– Кстати, что касается размеров, В. X., – в тон ей ответила я, – твой кабинет просто огромен! Поздравляю! – закричала я, чокаясь с ней бокалом шампанского. – Мы сделали их!
Вы даже не представляете себе, что мы испытывали в тот момент. От успеха у нас так кружилась голова, что мы даже решили попросить секретаря принести нам по чашечке кофе! Мы вдоволь посмеялись над этой идеей, однако потом решили, что сегодня не стоит смешивать кофе с шампанским.
Затем вдруг раздался стук в дверь, и мы быстро придали лицам серьезное выражение, однако тут же расслабились, так как оказалось, что это всего лишь Глэдис, наш боевой товарищ и помощник.
Я была поражена произошедшими с ней переменами. Она явно наведалась в салон красоты и теперь выглядела как современная и уверенная в себе деловая женщина.
– П-р-р-ивет, Глэдис! – восторженно воскликнула я. – Ты потрясающе выглядишь!
Она покраснела от удовольствия и махнула рукой.
– Как ты и сказала, Барбара, лучше поздно, чем никогда.
Она поправила прическу с таким достоинством и гордостью, что я чуть не прослезилась от удовлетворения.
Что и говорить, шоу Эда Салливана было замечательным. Так же, как и объем продажи книг, известность, слава, шампанское… досада и злость редакторов «Баннер-хаус»… все это было просто пределом мечтаний.
Но женщина, которая стояла сейчас передо мной, была воплощением моего настоящего успеха. Простая работающая женщина, которая прочла мою книгу и последовала моим советам. Женщина, которая решилась на то, чтобы изменить свою жизнь.
Вот что на самом деле было пределом мечтаний. Вот что было моей истинной победой.
И не забывайте: Викки и я добились всего этого сами, не прибегая к протекции мужчин.
Нам не потребовалось вымаливать ни слова в защиту моей книги у Кэтчера Блока.
– Викки, – сказала Глэдис, прерывая ход моих мыслей, – опять звонил Питер Мак-Маннус. – Она прыснула в кулак. – Он звонит теперь каждый час.
Викки и я обменялись торжествующим взглядом. Мы поняли друг друга с полунамека.
– Скажи ему, что мы очень заняты, – сказали мы обе одновременно и, хохоча как две закадычные подружки на ночном девичнике, залпом осушили бокалы с шампанским.
Кэтчер
– Как это понимать – «очень заняты»? – переспросил я Питера, нажимая на кнопку встроенного бара в своей квартире. Панель открылась и наружу медленно выползла подставка для напитков.
– Так и понимать, – ответил Питер, открывая серебристый шейкер и наполняя его льдом, чтобы приготовить нам мартини. – Они нас ненавидят.
Я подошел к шкафу, повесил туда пиджак и стал снимать галстук.
– «Очень заняты», – насмешливо повторил я. – Даже Кеннеди, Хрущев и Кастро не были «очень заняты» во время кубинского кризиса и нашли время присесть и поговорить со мной. А эти дамы, видите ли, «очень заняты». Чем? Поеданием шоколада?
Я взял со стола пульт дистанционного управления и включил телевизор. Как раз сейчас по одной из программ должно было идти шоу «Угадай, кто я», в котором разным знаменитостям завязывали глаза и просили отгадать личность приглашенного Таинственного Гостя.
Бьюсь об заклад, вы ни за что не догадаетесь, чье лицо появилось на экране.
Питер уронил стеклянный шейкер в графин с мартини.
– Это Новак!
– Ш-ш-ш! – зашикал я на него.
Ее пригласили в качестве Таинственного Гостя!
Знаменитости на экране снимали повязки с глаз, а аудитория бешено аплодировала. И в кои-то веки их энтузиазм не казался натянутым.
– Барбара, – начал свою речь ведущий, широко улыбаясь и сверкая белыми зубами. – Похоже на то, что не только каждая женщина купила вашу книгу, но и каждый мужчина сделал это втайне от жены в попытках узнать, что же такое она там читает.
– Именно поэтому объем продаж удвоился, – сказала Барбара.
Мне она показалась весьма уверенной в себе особой. Чересчур уверенной, если хотите знать. Я бы даже сказал, напыщенной и самодовольной.
– А затем даже утроился! – продолжил ведущий. – Как же это произошло?
– Вообще-то, это довольно забавная история, – ответила она, очевидно упиваясь всеобщим вниманием. – Случилось так, что некоторые религиозные секты на территории Библейского пояса, выступая рьяными противниками моего учения, стали устраивать показательные сжигания моих книг и привлекли столько общественного внимания, что уж не могли остановиться и заказывали их еще и еще!
Присутствующие в зале засмеялись и снова зааплодировали.
Хмуря брови, я стал медленно расстегивать рубашку.
– Я слышал, что больше всего разговоров ведется вокруг таинственной восьмой главы, – продолжал ведущий звонким голосом. – В ней, если не ошибаюсь, описан тип мужчин, которых женщины должны избегать. Не напомните мне, как называется эта глава?
Мисс Новак понимающе улыбнулась:
– Да, конечно. Она называется «Мужчины, которые меняют женщин так же часто, как рубашки».
Я застыл, стоя с голой грудью напротив экрана и держа в руках снятую рубашку с отложными манжетами.
Ведущий позволил себе хихикнуть.
– А вы сталкивались с подобными мужчинами во время проведения вашего исследования?
– Вы же не хотите, чтобы я назвала имена, не так ли? – Барбара кокетливо потупила глазки.
– Ну, нет, – сказал конферансье, – конечно же нет…
– Кэтчер Блок, – не дав ему закончить, выпалила она.
«Что ж, спасибо вам большое, мисс Новак! – подумал я про себя и почувствовал, как кровь прилила к щекам. – Кэтчер Блок, мужчина, который меняет женщин так же часто, как рубашки. Вот так так! И это по общенациональному телевидению, в прямом эфире, от автора книги „К черту любовь", знаменитой Барбары Новак!»
– Ого! – грубо расхохотался Питер. – Четыре миллиона женщин во всем городе, и всего одна, которую ты упустил и унизил, оказалась той, к мнению которой прислушиваются остальные четыре миллиона!
Я нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и картинка исчезла с экрана. Питер, мой так называемый друг, по-видимому, находил это забавным.
– Ты проиграл, приятель! – восторженно заливался он. – Эра Кэтчера Блока, донжуана, мачо и светского льва, подошла к концу. Король умер!
Я нажал на кнопку, и бар автоматически закрылся.
– Возможно, что испорчу тебе веселье, Мак, – рыкнул на него я, – однако позволь заметить, что из четырех миллионов женщин те, с которыми я встречаюсь, не будут слушать какую-то Барбару Новак!
В этот момент зазвонил телефон, и я схватил трубку.
– Да? – рявкнул я. Услышав голос на том конце провода, я почувствовал себя так, будто стартовые двигатели моей ракеты только что наполнили топливом. – Привет, Гвендолин!
Она не могла бы выгадать лучшего момента для звонка. Сейчас мне нужна была женщина – настоящая женщина, – чтобы забыть весь этот кошмар.
Зажав трубку между плечом и ухом, я потянулся за свежей рубашкой, лежащей на дне ящика.
– Где ты находишься, детка?
– В аэропорту.
– Что же, выбирайся оттуда побыстрее, – игриво поторопил ее я. – У нас заказ на десять часов.
И тут она обрушила на меня новости. Не очень хорошие.
Она сказала, что не сможет прийти сегодня вечером.
Питер пристально наблюдал за мной поверх бокала с мартини. Я отвернулся.
– Ну, ты же не будешь сидеть в аэропорту до трех часов утра, – попытался я найти хоть какой-нибудь аргумент и игриво протянул: – Ты же… проголодаешься!
Вслед за этим я услышал чавканье в трубке, она жевала что-то мягкое и клейкое, похоже, что… шоколад.
– Нет, я не голодна, – заверила меня Гвендолин с набитым ртом. – К тому же, – продолжила она, – мне не будет скучно, у меня с собой книга.
– Книга?! – воскликнул я в недоумении.
С той ли Гвендолин я вообще разговариваю? Какая вообще книга нужна такой сладкой, чудной девочке, как Гвендолин? Или даже так – какую вообще книгу могла предпочесть сладкая, милая девочка Гвендолин после ночи, проведенной с самим Кэтчером Блоком?
Когда она сказала название, мое сердце оборвалось.
– Доброй ночи, Гвендолин, – сказал я и повесил трубку.
Стоило бы выбросить телефон из окна. Но он пригодится мне позже, когда какая-нибудь другая девица заменит Гвендолин.
– В чем дело, Кэтч? – Питеру, похоже, все больше нравилась эта ситуация. – Еще одна сорвалась с крючка?
Я нахмурил брови. В голове у меня зазвучала дробь военных барабанов.
Влияние Новак множилось со скоростью распространения вируса. Кто-то должен был спасти всех и найти вакцину для излечения, прежде чем станет слишком поздно.
Что ж, я вызовусь добровольцем на эту роль.
– Я уничтожу эту Новак и поставлю весь этот перевернутый к-черту-любовный-мир обратно с головы на ноги.
Я начал расхаживать по комнате взад и вперед, упиваясь планом мести.
– Я сделаю публичное заявление! Это будет заявление века, в котором я докажу, что на самом деле все женщины одинаковы. И что все они хотят одного и того же: любви и счастливого замужества. Даже мисс Барбара К Черту Любовь Новак. Вот так!
– И как же ты собираешься это сделать? – спросил Питер, играя в простачка. – Она ведь даже не хочет тебя видеть.
– Вот именно, – подтвердил я. – Именно по этой причине она и подпустит меня к себе.
Я сорвал с груди свежую рубашку, забросил ее в дальний угол и взял из ящика новую.
Барбара
Все хотели лицезреть Барбару Новак.
Я была одной из самых преуспевающих женщин во всей Америке. Может быть, даже во всем мире. Люди останавливали меня на улицах, умоляя подписать маленькие розовенькие книжки. Они настаивали, чтобы я выслушала истории о том, как моя книга изменила их жизнь.
Меня приглашали в шоу «Герой дня». В вечерние новости. На заседания женских клубов и в кружки по вышиванию крестиком. Я красовалась на обложке всех периодических изданий – от «Журнала для домохозяек» до «ТВ гида». Эй-би-си, Эн-би-си, Би-би-си – все каналы наперебой приглашали меня в свои передачи.
Все желали видеть и слышать Барбару Новак, автора самой продаваемой книги в истории книгопечатания.
Но никто не хотел Барбару Новак, просто женщину.
И это была горькая правда.
Она заключалась в том, что, в то время как в изменившемся мире женщины стали лидировать в сексуальной Олимпиаде, я все еще сидела дома, дожидаясь, что кто-нибудь пригласит меня на выпускной бал.
Я добилась успеха. Но была одинока.
Когда женщина чувствует себя подобным образом, остается только одно средство.
Нырнуть в ближайшую постель.
В своей старенькой пижамке… с хорошей книжкой.
И я как раз собиралась это сделать.
Только я надела свою любимую шелковую китайскую пижаму, как вдруг раздался звонок в дверь.
Я сунула босые ноги в шлепанцы, набросила шелковый китайский пеньюар и устремилась через гостиную к входной двери. Конечно же, я сначала посмотрела в глазок, чтобы проверить, кто это, надеясь…
Но это была всего лишь Викки. Вздохнув, я открыла дверь.
Она выглядела просто сногсшибательно в новой шубке, наброшенной поверх умопомрачительного длинного вечернего платья.
При виде меня на ее лице отразилось недоумение.
– Барбара! Ты не одета! – воскликнула она. – Ты никуда не идешь вечером?
– Нет, – ответила я как можно небрежнее. – Сегодня я останусь дома.
Она поморгала глазами.
– Почему? У тебя что, сорвалось свидание?
Я пожала плечами, как будто мне было совершенно на это наплевать.
Исполненная решимости, она прошествовала мимо меня в гостиную, видимо намереваясь помочь мне быстро подобрать какой-нибудь вечерний наряд.
– Мой новый знакомый оказался защитником, а в его команде еще двадцать семь человек. Я уверена, он подберет тебе пару.
«Какая она все-таки милая, – подумала я. – Она все еще не поняла, что к чему».
– А я уверена, что нет, – резко оборвала ее я. – Теперь я персона нон грата для всех мужчин.
Ее лицо оставалось непроницаемым. Насколько яснее я должна была выразиться?
– Теперь даже таксист не захочет подцепить меня! – в отчаянии воскликнула я.
Рука Викки метнулась к лицу, и она прикрыла ею рот, сочувственно глядя на меня.
Я перевернула мир, где сексу и любовным свиданиям отводилось отнюдь не последнее место. Я освободила всех порабощенных женщин, заставила их взбунтоваться против хозяев-мужчин и установить собственные правила игры. Женщины обожали меня. Я была их героиней. Их бесстрашным лидером.
Мужчины же не рискнули бы дотронуться до меня даже десятифутовым шестом. Да и чем угодно другим, если уж на то пошло.
Викки взяла мои руки в свои и посмотрела мне в глаза.
– Это просто ужасно. На фоне славы и успеха мисс Секс a la carte – единственная, кто не может заниматься сексом a la carte!
Натянуто улыбаясь, я вытерла рукавом пижамы уголок глаза.
– По крайней мере, не на этой планете!
Глаза Викки снова зажглись. Ее мозг никогда не переставал работать, прямо как круглосуточный магазин.
– Возможно, мы могли бы найти тебе астронавта, который находился на орбите в течение двух последних недель, – предложила она.
В ответ я просто покачала головой и с обожанием посмотрела на нее. Было ли что-нибудь, чего мой замечательный редактор не сделал бы для своего преуспевающего автора? Она была настоящим преданным другом.
Однако следовало взять себя в руки. Мы обе непростительно расслабились. Что я советовала женщинам во всем мире?
Я веду себя жалко. Какой стыд, какой позор!
Если я сама не в состоянии следовать принципам теории «К черту любовь», то чего же ожидать от моих читателей?
Я расправила плечи и улыбнулась своей ярой поклоннице самой радостной улыбкой из моего арсенала.
– Все в порядке, Викки, – уверенно сказала я. – Мне и одной хорошо.
Кажется, она приняла это за чистую монету и улыбнулась мне в ответ.
– Что же, в конце концов, ты написала книгу о том, что мужчины – это атавизм! – пошутила она, широко улыбаясь мне.
Я рассмеялась. Это был прекрасный момент а-ля «К черту любовь»: две женщины, управляющие собственной судьбой и смеющиеся над предрассудками, – на вершине мира.
– Желаю хорошо провести время со своим защитником, Викки, – сказала я, выпроваживая ее за дверь. – И не забывай, что теперь ты заказываешь музыку.
Викки подмигнула и направилась к лифту, виляя бедрами и тихо мурлыкая себе под нос шлягер «К черту любовь». Я смотрела ей вслед несколько секунд, а потом медленно закрыла дверь.
«Поздравляю тебя с талантливой игрой, достойной премии „Оскар", дорогая Барбара». Я убедила Викки, что со мной все в порядке.
Теперь оставалось убедить в этом саму себя.
Я тряхнула головой, чтобы отогнать неприятные мысли, и направилась в гостиную, где свернулась калачиком на уютном стильном диванчике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16