Он вскочил и стал поправлять галстук, вытягивая шею и наклоняясь из стороны в сторону, чтобы рассмотреть себя получше в зеркале на стене. Официанты и посетители, сновавшие туда-сюда, не мешали ему пребывать в благостном состоянии.
– Это просто замечательно! – Питер приподнялся на цыпочки. – Подожди, я сейчас вернусь. Нужно положить стельки в ботинки, чтобы казаться выше.
Он ринулся в мужскую уборную и только скрылся за поворотом, как какая-то женщина за моей спиной игриво закрыла мне глаза рукой, будто мы играли в кошки-мышки.
– Догадайся, кто я, – сказала она. Акцент был британским. Должно быть, она из Лондона, но точно не из центра. Возможно, родилась в каком-то маленьком городишке ближе к северу. Однако, помимо этого, у меня не было ни малейшего понятия, кто она такая. Духи были знакомые и из тех, что пользуются достаточным спросом, – я сам дарил такие десяткам женщин. Что же, это послужит мне уроком. Надо дарить разные духи своим подружкам.
Теперь нужно выиграть время. Заставить ее разговориться, чтобы выудить побольше информации и установить личность.
– Думаешь, я не догадался, детка? – хрипло откликнулся я.
– Скажи, как меня зовут, – настаивала она.
Ох уж эта дурацкая игра.
– Скажи, что любишь меня, – не растерялся я.
– Черт возьми, Кэтч! Ты же знаешь, что люблю! – воскликнула она.
Что ж, сейчас или никогда: имя-то у нее было, оставалось только его вспомнить.
– Я тоже тебя люблю… – И тут меня озарило: – Гвендолин!
Она завизжала от восторга, убрав руку с моего лица, и я наконец усадил ее на диван, чтобы поздороваться как следует.
Потом, вытерев помаду с губ носовым платком, я спросил как можно небрежнее:
– У тебя есть время, детка?
– Смотря на что, – игриво проворковала она.
– Скажем, на то, чтобы сходить на утренний спектакль в театр, – ответил я с дьявольской улыбкой.
И мы вышли из ресторана рука об руку, оставив Питера оплачивать счет.
Барбара
Ланч в ресторане отеля «Красное дерево». О таком деловом свидании можно только мечтать.
Мы сообщили метрдотелю, что нас ждут, и он провел нас к столику, за которым в этот момент никого не было, лишь два стакана с коктейлями одиноко стояли на белой скатерти.
Метрдотель немного покрутился вокруг нас, расставляя приборы и поправляя цветы. Было так приятно, что кто-то суетится вокруг тебя.
Затем в проходе появился какой-то симпатичный, хорошо одетый блондин и, увидев нас, кинулся к столику. На лице его было написано недоумение.
Не похоже, чтобы это был Кэтчер Блок.
– Привет, Питер, – радушно поприветствовала его Викки. – Барбара Новак. Питер Мак-Маннус.
Я протянула руку:
– Рада познакомиться, мистер Мак-Маннус.
Викки медленно оглядела ресторан, затем опять посмотрела на Питера.
– А где мистер Блок?
– Да, мистер Мак-Маннус, – повторила я вслед за ней, – где мистер Блок?
Он помедлил с ответом, будто надеясь, что Кэтчер появится, словно по мановению волшебной палочки, а затем честно признался:
– Не знаю.
Питер потряс солонку, поправил цветы, после чего обратился к метрдотелю:
– Генри, где мистер Блок?
Метрдотель щелкнул каблуками, поклонился и ответил:
– Не могу знать.
– Да что вы такое говорите?! – гневно воскликнул Питер дрожащим голосом.
Вслед за тем перед нами возник официант в красном жилете с телефонным аппаратом в руках и произнес:
– Мистер Блок просит вас к телефону, мистер Мак-Маннус.
– А вот и он! – Мак-Маннус схватил трубку, борясь с охватившим его волнением. – Кэтчер, ты где? Да, она здесь.
Слегка нахмурясь, он передал мне аппарат.
– Мистер Блок просит вас к телефону.
Я взяла трубку.
– Барбара Новак на проводе.
– Мисс Новак, прошу прощения. Случилась маленькая неприятность. Дело в том, что, пока я сидел в ресторане, ожидая вас, подошла маленькая собачка и стала обнюхивать меня. Она казалась такой милой и совершенно потерянной и категорически отказывалась идти к кому-либо на руки, кроме меня. Мне не оставалось ничего другого, как позаботиться о ней.
– Мистер Блок, как это благородно с вашей стороны. Я где-то читала, что настоящей проверкой мужского характера является то, как он обращается с беззащитными существами.
Кэтчер Блок издал короткий смешок на другом конце трубки.
– Мне повезло, что вы библиотекарь.
– И дочь фермера в придачу, – напомнила ему я. – Скажите, мистер Блок, как сейчас чувствует себя маленькая сучка?
Мистер Блок – а возможно, и не он – издал какой-то странный звук.
– Спасибо, неплохо, я поместил ее в закрытую коробку, но боюсь, она будет чувствовать себя уютно, только пока я держу ее на коленках. Мисс Новак, – он постарался вложить как можно больше лживой искренности в свой голос, – не будет ли проявлением невежливости с моей стороны просить вас перенести нашу встречу на ужин?
Честно говоря, меня даже удивила подобная учтивость. Что мне оставалось делать? Не стоило сбрасывать со счетов, что у меня был свой интерес в этом деле.
– Конечно же, – любезно ответила я. – До ужина.
Я улыбнулась официанту и отдала ему телефонный аппарат, затем повернулась к Викки и мистеру Мак-Маннусу.
По крайней мере, мне сейчас представилась возможность обсудить книгу с владельцем журнала «В курсе» и к тому же неплохо пообедать.
«Надеюсь, все же Кэтчеру Блоку удастся хотя бы где-нибудь перекусить», – подумала я, открывая большое меню, которое принес метрдотель.
Кэтчер
Я повесил трубку, обвил рукой стан моей милой «собачки», той самой «маленькой сучки» по имени Гвендолин, и прикусил ей мочку ушка, отчего она дружелюбно завиляла хвостиком.
Мы уютно расположились в закрытой ложе театра, которая была заказана на мое имя на утренний спектакль. Это было самое горячее шоу во всем городе…
Я имею в виду – само шоу. На сцене шел «Камелот» с участием Робера Гуле, Джули Эндрюс и Ричарда Бартона.
Однако, как только погасли свечи и поднялся занавес, моя маленькая Геневра со всей ясностью дала понять, что я кажусь ей гораздо более достойной кандидатурой на роль короля Артура.
Разве я мог отвергнуть чувства бедной девочки? Посему я поддался ее чарам и опустил бархатные занавески нашей ложи. И тогда…
Вы же не ждете, что я буду продолжать, не так ли?
Хотя меня и считают донжуаном, мачо и светским львом, но я все же джентльмен.
Барбара
На мне были длинное облегающее черное с золотом вечернее платье, украшенное драгоценными камнями, черные перчатки по локоть и пелерина из розового атласа. Викки также выглядела сногсшибательно в черном открытом платье из тонкого джерси со сверкающим ожерельем на шее и черной шелковой шалью на плечах. Одним словом, мы были убийственно хороши.
Метрдотель взял наши накидки и провел нас вдоль огромных стеклянных дверей, сквозь которые были видны заманчивые ночные огни Нью-Йорка. Это была волшебная ночь, ночь сюрпризов. Самые удачные время и место для встречи с Кэтчером Блоком.
Мистер Мак-Маннус уже ждал нас за столом, он выглядел очень мило в костюме с черным галстуком. Однако выражение его лица было довольно кислым. Как и в прошлый раз, он сидел в одиночестве.
В руках у Питера был телефон. С видом провинившегося маленького мальчика он протянул мне трубку.
Я взяла телефон, прочистила горло и спокойным голосом произнесла:
– Барбара Новак на проводе.
– Мисс Новак, случилась маленькая неприятность…
– Да, мистер Блок?
– Я сейчас гуляю в парке со своим маленьким французским пуделем, и мой любимец просто ни в какую не хочет возвращаться домой, если вы понимаете, что я имею в виду.
– О да, конечно, – ответила я, пытаясь не поддаваться охватившему меня отчаянию, – однако позвольте дать вам совет как жителю большого города от провинциальной фермерской девушки. Хлестните его пару раз прутиком по заднице, и он вспомнит, кто из вас хозяин.
Мне показалось, что мистер Блок давится от смеха. Хотя, может быть, он просто закашлялся. Надеюсь, он не заболеет, так много времени проводя на промозглом воздухе со своими собаками.
– Приму ваш совет к сведению, – сказал он наконец. – Мисс Новак, не будет ли бестактностью с моей стороны просить вас приурочить нашу встречу к завтраку?
Я вздохнула. Что ему ответить? Не важно, что я чувствовала в тот момент, не важно, что хотела сказать, – мне нужно думать о достойной рекламе своей книги.
Мой успех зависел от Кэтчера Блока.
– Конечно, – произнесла я самым любезным тоном, на который только была способна. – До свидания, мистер Блок. До завтрашнего утра.
Я повесила трубку, улыбнулась официанту и объяснила ситуацию Викки и мистеру Мак-Маннусу. Потом открыла меню и попыталась сосредоточиться на заказе. Уж если мистер Блок не может заставить свою собаку слушаться, наверное, ему следует купить ошейник. Или какую-нибудь игрушку. Мячик, думаю, вполне бы подошел.
Кэтчер
Я повесил трубку после разговора с Барбарой Новак и обнял за талию свою любимицу – «маленького французского пуделька», а именно обворожительную стюардессу по имени Иветт.
Можете мне поверить, я вовсе не собирался опять подводить мисс Новак. Я ведь сказал ей почти правду. Иветт и я были в парке. На бейсбольном поле. На стадионе «Янки», если быть точным, и она действительно не хотела возвращаться домой.
Что же, я не мог ее за это винить. В бейсболе есть что-то поистине притягательное. Так что я тоже был не прочь остаться и обменяться еще парочкой – другой поцелуев.
– Итак, мы подаем мяч первыми! – заорал комментатор в мегафон. – Приготовьтесь. Дело пахнет двойной игрой.
Я в тот же миг забыл о делах и стал следить за круговой пробежкой бэттера.
Барбара
Уже не помню, что я надела следующим утром. Викки же была в миленьком зеленом шелковом жаккардовом платьице свободного покроя, и на голове ее красовалась маленькая прелестная шляпка.
Мы должны были встретиться с мистером Мак-Маннусом в лобби-баре, как и договорились вчера. Утро было чудесное, но, к тому времени как официант убрал нашу посуду, приподнятое настроение потихоньку испарилось. Разговор не клеился. Под конец за столом воцарилось напряженное молчание. Кэтчер Блок так и не появился.
– Прошу прощения, – наконец решился затронуть запретную тему Питер, – это не похоже на Кэтча. Он никогда прежде не опаздывал.
– Конечно, – согласилась я, – обычно он вовремя звонит, чтобы предупредить, что не придет.
– Барбара, – ободряюще похлопала меня по руке Викки, – я уверена, он позвонит.
Я бросила на нее насмешливый взгляд.
– Я имею в виду придет.
Я не ответила. Мой план не срабатывал, и я погрузилась в нелегкие размышления, прикидывая, что мне теперь делать. Нельзя сказать, что мне не нравилось обедать, ужинать и завтракать в самых лучших ресторанах Манхэттена за счет Питера Мак-Маннуса. Однако следовало быть осторожней и не слишком налегать на коктейли, дабы заглушить чувство разочарования. А то получится, как в той «жидкой диете» для женщин, где алкоголю отводится до сорока процентов от общего количества дневных калорий.
К тому же все это ставило меня в безвыходное положение в вопросе с Кэтчером Блоком.
Пока мы ждали его появления, я начала бессознательно подслушивать, о чем говорят люди, сидящие за соседними столиками.
– Почему ты не пришла вчера на ланч, Гвендолин, – услышала я чей-то разговор, – мы с Эльке тебя ждали.
– Ходила на утренний спектакль в театр, – ответила Гвендолин, – с Кэтчером Блоком.
Дзинь! У меня в голове зазвенел маленький звоночек, а глаза чуть не вылезли из орбит от удивления.
– Вот как? – спросила первая собеседница.
По ее тону было понятно, что она чувствовала себя такой же оскорбленной, как и я.
– А почему ты не пришла вчера на ужин, Иветт? – спросила в свою очередь Гвендолин.
– Я была на бейсбольном матче, – ответила Иветт и разразилась слезами, – с Кэтчером Блоком!
Бам! Бам!
Я не смогла сдержать себя, раздвинула листья пальмы, стоявшей в кадке между нашими столиками, и посмотрела украдкой на разговаривающих женщин.
Гвендолин и Иветт были одеты в одинаковые хорошенькие униформы стюардесс, и обе выглядели потрясающе.
– Сколько раз клялась себе, что не буду прилетать сюда из-за него, – мрачно сказала Гвендолин.
– И я тоже, – поникла Иветт. Ее нижняя губа дрожала. – Теперь я начинаю сомневаться в том, любил ли он меня вообще!
– А я начинаю сомневаться в том, была ли ему вообще нужна! – всхлипнула Гвендолин.
– Почему Эльке не пришла сегодня на завтрак?! – воскликнули обе одновременно и залились слезами.
Наверное, они были очень расстроены или же решили, что бесполезно поджидать подругу, которая, вероятно, находилась в объятиях Кэтчера-Ромео. Не знаю, какая из этих причин возобладала, но они решили уйти из ресторана не завтракая в тот момент, когда к нашему столику приблизился официант с телефоном в руках.
Похоже, это опять был Кэтчер Блок со своими лживо учтивыми извинениями! Как оказалось, все эти два дня он наглым образом обманывал меня! Ему следует задуматься над тем, не бросить ли журналистику и не начать писать в жанре фэнтази.
Черт возьми! Я кипела от негодования и не могла дождаться момента, чтобы высказать все, что думаю об этом нахале. Не дав мистеру Мак-Маннусу опомниться, я выхватила у него из рук телефон и сказала в трубку:
– Барбара Новак на проводе. Думаю, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что я услышала в ответ:
– Мисс Новак, случилась маленькая неприятность…
Должна признаться, мне было любопытно узнать, что он придумает на этот раз.
– Вчера я случайно наткнулся на чудесную маленькую шведскую лайку, – начал он. – Она не давала мне уснуть полночи, и по этой причине я проспал сегодня утром.
Что и говорить! Могу себе представить, чем эта шведская лайка была занята в данный момент!
Я открыла было рот, чтобы высказать все, что о нем думаю, но вдруг вспомнила подслушанный мною разговор. Кажется, бедные Гвендолин и Иветт напрасно дожидались подругу с именем, очень напоминающим шведское… Эльке – так, кажется.
Похоже, Кэтчер Блок любит не только орешки, которые выдаются во время полетов.
– Боже мой! – воскликнула я. – Вас действительно постоянно отвлекают по пути, куда бы вы ни шли.
Однако, вероятно, он был слишком занят в тот момент, чтобы понять мой двусмысленный намек.
Тут я услышала чей-то другой голос в телефоне. Мне показалось, что кто-то спросил:
– Не хочешь ли еще что-нибудь выпить? Я бы сильно удивилась, если бы мне сказали, что это была не стюардесса!
– Нет, спасибо, – чуть слышно прошептал в ответ Кэтчер Блок.
– Простите, вы что-то сказали? – колко спросила я его.
– Э-э… я говорю, спасибо, мисс Новак. Вы такая понимающая.
– Да, я все понимаю, мистер Блок. Маленький совет?
Он хихикнул:
– Жителю большого города от провинциальной фермерской девушки?
Однако на этом наша вежливая игра в прятки подошла к концу. Я больше не собиралась соблюдать его правила.
– Нет, – со всей горячностью, на которую только была способна, ответила я, – от автора книги – никчемному журналисту, занимающемуся заполнением пустот между рекламными объявлениями на страницах журналов.
Это привлекло его внимание.
Весь его шарм испарился в мгновение ока.
– А как насчет совета от кое-кого более опытного несведущей, простите меня, девственнице?
У меня челюсть отвалилась от удивления. Со мной никто никогда так грубо не разговаривал. По крайней мере, никто, кроме бывшего босса, не мог позволить себе такое!
– Книга, которой вы так гордитесь, мисс Новак, кажется, немного устарела, – сказал он отеческим тоном. – Женщины получили право голоса уже много лет назад. Очнитесь, на дворе космическая эра. Кеннеди уверяет, что скоро мы запустим человека на Луну.
– Мужчину, – уточнила я. – Все, на что может рассчитывать женщина, поднявшаяся в воздух, – разносить коктейли, и то только в том случае, если она стройная, хорошенькая, одинокая, не старше тридцати и не носит очки.
– Что же, похоже, вам эта работа не светит. Однако нет смысла из-за этого оскорблять стюардесс.
У-у-у! Ну и наглец!
– И вовсе я не оскорбляю стюардесс! – парировала я. – Я целиком и полностью за всех работающих женщин. Знаете, что я сделаю – пошлю вам дюжину своих книг. Можете хранить их на прикроватном столике и преподносить в качестве прощального подарка девицам вроде, скажем, Эльке, Иветт и Гвендолин!
Может, это все моя фантазия? Но, кажется, в тот момент я явно задела его за живое!
– И тогда они поймут, где на самом деле зарыта собака, – продолжила я, – и вплотную займутся своей карьерой!
Однако если Кэтчер Блок и удивился моей осведомленности, он тщательно скрыл это.
– Ах, они вполне успешно занимаются своей карьерой. Кстати, сегодня все три улетают. Может быть, перенесем нашу встречу на ланч?
Я не могла поверить своим ушам. Да за кого он меня принимает, за одну из своих бессловесных сладких кисочек-собачек, тоскливо томящихся в ожидании его звонка? После всех этих лживых заверений и оскорблений он по-прежнему думает, что может манипулировать мной и водить за нос?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Это просто замечательно! – Питер приподнялся на цыпочки. – Подожди, я сейчас вернусь. Нужно положить стельки в ботинки, чтобы казаться выше.
Он ринулся в мужскую уборную и только скрылся за поворотом, как какая-то женщина за моей спиной игриво закрыла мне глаза рукой, будто мы играли в кошки-мышки.
– Догадайся, кто я, – сказала она. Акцент был британским. Должно быть, она из Лондона, но точно не из центра. Возможно, родилась в каком-то маленьком городишке ближе к северу. Однако, помимо этого, у меня не было ни малейшего понятия, кто она такая. Духи были знакомые и из тех, что пользуются достаточным спросом, – я сам дарил такие десяткам женщин. Что же, это послужит мне уроком. Надо дарить разные духи своим подружкам.
Теперь нужно выиграть время. Заставить ее разговориться, чтобы выудить побольше информации и установить личность.
– Думаешь, я не догадался, детка? – хрипло откликнулся я.
– Скажи, как меня зовут, – настаивала она.
Ох уж эта дурацкая игра.
– Скажи, что любишь меня, – не растерялся я.
– Черт возьми, Кэтч! Ты же знаешь, что люблю! – воскликнула она.
Что ж, сейчас или никогда: имя-то у нее было, оставалось только его вспомнить.
– Я тоже тебя люблю… – И тут меня озарило: – Гвендолин!
Она завизжала от восторга, убрав руку с моего лица, и я наконец усадил ее на диван, чтобы поздороваться как следует.
Потом, вытерев помаду с губ носовым платком, я спросил как можно небрежнее:
– У тебя есть время, детка?
– Смотря на что, – игриво проворковала она.
– Скажем, на то, чтобы сходить на утренний спектакль в театр, – ответил я с дьявольской улыбкой.
И мы вышли из ресторана рука об руку, оставив Питера оплачивать счет.
Барбара
Ланч в ресторане отеля «Красное дерево». О таком деловом свидании можно только мечтать.
Мы сообщили метрдотелю, что нас ждут, и он провел нас к столику, за которым в этот момент никого не было, лишь два стакана с коктейлями одиноко стояли на белой скатерти.
Метрдотель немного покрутился вокруг нас, расставляя приборы и поправляя цветы. Было так приятно, что кто-то суетится вокруг тебя.
Затем в проходе появился какой-то симпатичный, хорошо одетый блондин и, увидев нас, кинулся к столику. На лице его было написано недоумение.
Не похоже, чтобы это был Кэтчер Блок.
– Привет, Питер, – радушно поприветствовала его Викки. – Барбара Новак. Питер Мак-Маннус.
Я протянула руку:
– Рада познакомиться, мистер Мак-Маннус.
Викки медленно оглядела ресторан, затем опять посмотрела на Питера.
– А где мистер Блок?
– Да, мистер Мак-Маннус, – повторила я вслед за ней, – где мистер Блок?
Он помедлил с ответом, будто надеясь, что Кэтчер появится, словно по мановению волшебной палочки, а затем честно признался:
– Не знаю.
Питер потряс солонку, поправил цветы, после чего обратился к метрдотелю:
– Генри, где мистер Блок?
Метрдотель щелкнул каблуками, поклонился и ответил:
– Не могу знать.
– Да что вы такое говорите?! – гневно воскликнул Питер дрожащим голосом.
Вслед за тем перед нами возник официант в красном жилете с телефонным аппаратом в руках и произнес:
– Мистер Блок просит вас к телефону, мистер Мак-Маннус.
– А вот и он! – Мак-Маннус схватил трубку, борясь с охватившим его волнением. – Кэтчер, ты где? Да, она здесь.
Слегка нахмурясь, он передал мне аппарат.
– Мистер Блок просит вас к телефону.
Я взяла трубку.
– Барбара Новак на проводе.
– Мисс Новак, прошу прощения. Случилась маленькая неприятность. Дело в том, что, пока я сидел в ресторане, ожидая вас, подошла маленькая собачка и стала обнюхивать меня. Она казалась такой милой и совершенно потерянной и категорически отказывалась идти к кому-либо на руки, кроме меня. Мне не оставалось ничего другого, как позаботиться о ней.
– Мистер Блок, как это благородно с вашей стороны. Я где-то читала, что настоящей проверкой мужского характера является то, как он обращается с беззащитными существами.
Кэтчер Блок издал короткий смешок на другом конце трубки.
– Мне повезло, что вы библиотекарь.
– И дочь фермера в придачу, – напомнила ему я. – Скажите, мистер Блок, как сейчас чувствует себя маленькая сучка?
Мистер Блок – а возможно, и не он – издал какой-то странный звук.
– Спасибо, неплохо, я поместил ее в закрытую коробку, но боюсь, она будет чувствовать себя уютно, только пока я держу ее на коленках. Мисс Новак, – он постарался вложить как можно больше лживой искренности в свой голос, – не будет ли проявлением невежливости с моей стороны просить вас перенести нашу встречу на ужин?
Честно говоря, меня даже удивила подобная учтивость. Что мне оставалось делать? Не стоило сбрасывать со счетов, что у меня был свой интерес в этом деле.
– Конечно же, – любезно ответила я. – До ужина.
Я улыбнулась официанту и отдала ему телефонный аппарат, затем повернулась к Викки и мистеру Мак-Маннусу.
По крайней мере, мне сейчас представилась возможность обсудить книгу с владельцем журнала «В курсе» и к тому же неплохо пообедать.
«Надеюсь, все же Кэтчеру Блоку удастся хотя бы где-нибудь перекусить», – подумала я, открывая большое меню, которое принес метрдотель.
Кэтчер
Я повесил трубку, обвил рукой стан моей милой «собачки», той самой «маленькой сучки» по имени Гвендолин, и прикусил ей мочку ушка, отчего она дружелюбно завиляла хвостиком.
Мы уютно расположились в закрытой ложе театра, которая была заказана на мое имя на утренний спектакль. Это было самое горячее шоу во всем городе…
Я имею в виду – само шоу. На сцене шел «Камелот» с участием Робера Гуле, Джули Эндрюс и Ричарда Бартона.
Однако, как только погасли свечи и поднялся занавес, моя маленькая Геневра со всей ясностью дала понять, что я кажусь ей гораздо более достойной кандидатурой на роль короля Артура.
Разве я мог отвергнуть чувства бедной девочки? Посему я поддался ее чарам и опустил бархатные занавески нашей ложи. И тогда…
Вы же не ждете, что я буду продолжать, не так ли?
Хотя меня и считают донжуаном, мачо и светским львом, но я все же джентльмен.
Барбара
На мне были длинное облегающее черное с золотом вечернее платье, украшенное драгоценными камнями, черные перчатки по локоть и пелерина из розового атласа. Викки также выглядела сногсшибательно в черном открытом платье из тонкого джерси со сверкающим ожерельем на шее и черной шелковой шалью на плечах. Одним словом, мы были убийственно хороши.
Метрдотель взял наши накидки и провел нас вдоль огромных стеклянных дверей, сквозь которые были видны заманчивые ночные огни Нью-Йорка. Это была волшебная ночь, ночь сюрпризов. Самые удачные время и место для встречи с Кэтчером Блоком.
Мистер Мак-Маннус уже ждал нас за столом, он выглядел очень мило в костюме с черным галстуком. Однако выражение его лица было довольно кислым. Как и в прошлый раз, он сидел в одиночестве.
В руках у Питера был телефон. С видом провинившегося маленького мальчика он протянул мне трубку.
Я взяла телефон, прочистила горло и спокойным голосом произнесла:
– Барбара Новак на проводе.
– Мисс Новак, случилась маленькая неприятность…
– Да, мистер Блок?
– Я сейчас гуляю в парке со своим маленьким французским пуделем, и мой любимец просто ни в какую не хочет возвращаться домой, если вы понимаете, что я имею в виду.
– О да, конечно, – ответила я, пытаясь не поддаваться охватившему меня отчаянию, – однако позвольте дать вам совет как жителю большого города от провинциальной фермерской девушки. Хлестните его пару раз прутиком по заднице, и он вспомнит, кто из вас хозяин.
Мне показалось, что мистер Блок давится от смеха. Хотя, может быть, он просто закашлялся. Надеюсь, он не заболеет, так много времени проводя на промозглом воздухе со своими собаками.
– Приму ваш совет к сведению, – сказал он наконец. – Мисс Новак, не будет ли бестактностью с моей стороны просить вас приурочить нашу встречу к завтраку?
Я вздохнула. Что ему ответить? Не важно, что я чувствовала в тот момент, не важно, что хотела сказать, – мне нужно думать о достойной рекламе своей книги.
Мой успех зависел от Кэтчера Блока.
– Конечно, – произнесла я самым любезным тоном, на который только была способна. – До свидания, мистер Блок. До завтрашнего утра.
Я повесила трубку, улыбнулась официанту и объяснила ситуацию Викки и мистеру Мак-Маннусу. Потом открыла меню и попыталась сосредоточиться на заказе. Уж если мистер Блок не может заставить свою собаку слушаться, наверное, ему следует купить ошейник. Или какую-нибудь игрушку. Мячик, думаю, вполне бы подошел.
Кэтчер
Я повесил трубку после разговора с Барбарой Новак и обнял за талию свою любимицу – «маленького французского пуделька», а именно обворожительную стюардессу по имени Иветт.
Можете мне поверить, я вовсе не собирался опять подводить мисс Новак. Я ведь сказал ей почти правду. Иветт и я были в парке. На бейсбольном поле. На стадионе «Янки», если быть точным, и она действительно не хотела возвращаться домой.
Что же, я не мог ее за это винить. В бейсболе есть что-то поистине притягательное. Так что я тоже был не прочь остаться и обменяться еще парочкой – другой поцелуев.
– Итак, мы подаем мяч первыми! – заорал комментатор в мегафон. – Приготовьтесь. Дело пахнет двойной игрой.
Я в тот же миг забыл о делах и стал следить за круговой пробежкой бэттера.
Барбара
Уже не помню, что я надела следующим утром. Викки же была в миленьком зеленом шелковом жаккардовом платьице свободного покроя, и на голове ее красовалась маленькая прелестная шляпка.
Мы должны были встретиться с мистером Мак-Маннусом в лобби-баре, как и договорились вчера. Утро было чудесное, но, к тому времени как официант убрал нашу посуду, приподнятое настроение потихоньку испарилось. Разговор не клеился. Под конец за столом воцарилось напряженное молчание. Кэтчер Блок так и не появился.
– Прошу прощения, – наконец решился затронуть запретную тему Питер, – это не похоже на Кэтча. Он никогда прежде не опаздывал.
– Конечно, – согласилась я, – обычно он вовремя звонит, чтобы предупредить, что не придет.
– Барбара, – ободряюще похлопала меня по руке Викки, – я уверена, он позвонит.
Я бросила на нее насмешливый взгляд.
– Я имею в виду придет.
Я не ответила. Мой план не срабатывал, и я погрузилась в нелегкие размышления, прикидывая, что мне теперь делать. Нельзя сказать, что мне не нравилось обедать, ужинать и завтракать в самых лучших ресторанах Манхэттена за счет Питера Мак-Маннуса. Однако следовало быть осторожней и не слишком налегать на коктейли, дабы заглушить чувство разочарования. А то получится, как в той «жидкой диете» для женщин, где алкоголю отводится до сорока процентов от общего количества дневных калорий.
К тому же все это ставило меня в безвыходное положение в вопросе с Кэтчером Блоком.
Пока мы ждали его появления, я начала бессознательно подслушивать, о чем говорят люди, сидящие за соседними столиками.
– Почему ты не пришла вчера на ланч, Гвендолин, – услышала я чей-то разговор, – мы с Эльке тебя ждали.
– Ходила на утренний спектакль в театр, – ответила Гвендолин, – с Кэтчером Блоком.
Дзинь! У меня в голове зазвенел маленький звоночек, а глаза чуть не вылезли из орбит от удивления.
– Вот как? – спросила первая собеседница.
По ее тону было понятно, что она чувствовала себя такой же оскорбленной, как и я.
– А почему ты не пришла вчера на ужин, Иветт? – спросила в свою очередь Гвендолин.
– Я была на бейсбольном матче, – ответила Иветт и разразилась слезами, – с Кэтчером Блоком!
Бам! Бам!
Я не смогла сдержать себя, раздвинула листья пальмы, стоявшей в кадке между нашими столиками, и посмотрела украдкой на разговаривающих женщин.
Гвендолин и Иветт были одеты в одинаковые хорошенькие униформы стюардесс, и обе выглядели потрясающе.
– Сколько раз клялась себе, что не буду прилетать сюда из-за него, – мрачно сказала Гвендолин.
– И я тоже, – поникла Иветт. Ее нижняя губа дрожала. – Теперь я начинаю сомневаться в том, любил ли он меня вообще!
– А я начинаю сомневаться в том, была ли ему вообще нужна! – всхлипнула Гвендолин.
– Почему Эльке не пришла сегодня на завтрак?! – воскликнули обе одновременно и залились слезами.
Наверное, они были очень расстроены или же решили, что бесполезно поджидать подругу, которая, вероятно, находилась в объятиях Кэтчера-Ромео. Не знаю, какая из этих причин возобладала, но они решили уйти из ресторана не завтракая в тот момент, когда к нашему столику приблизился официант с телефоном в руках.
Похоже, это опять был Кэтчер Блок со своими лживо учтивыми извинениями! Как оказалось, все эти два дня он наглым образом обманывал меня! Ему следует задуматься над тем, не бросить ли журналистику и не начать писать в жанре фэнтази.
Черт возьми! Я кипела от негодования и не могла дождаться момента, чтобы высказать все, что думаю об этом нахале. Не дав мистеру Мак-Маннусу опомниться, я выхватила у него из рук телефон и сказала в трубку:
– Барбара Новак на проводе. Думаю, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что я услышала в ответ:
– Мисс Новак, случилась маленькая неприятность…
Должна признаться, мне было любопытно узнать, что он придумает на этот раз.
– Вчера я случайно наткнулся на чудесную маленькую шведскую лайку, – начал он. – Она не давала мне уснуть полночи, и по этой причине я проспал сегодня утром.
Что и говорить! Могу себе представить, чем эта шведская лайка была занята в данный момент!
Я открыла было рот, чтобы высказать все, что о нем думаю, но вдруг вспомнила подслушанный мною разговор. Кажется, бедные Гвендолин и Иветт напрасно дожидались подругу с именем, очень напоминающим шведское… Эльке – так, кажется.
Похоже, Кэтчер Блок любит не только орешки, которые выдаются во время полетов.
– Боже мой! – воскликнула я. – Вас действительно постоянно отвлекают по пути, куда бы вы ни шли.
Однако, вероятно, он был слишком занят в тот момент, чтобы понять мой двусмысленный намек.
Тут я услышала чей-то другой голос в телефоне. Мне показалось, что кто-то спросил:
– Не хочешь ли еще что-нибудь выпить? Я бы сильно удивилась, если бы мне сказали, что это была не стюардесса!
– Нет, спасибо, – чуть слышно прошептал в ответ Кэтчер Блок.
– Простите, вы что-то сказали? – колко спросила я его.
– Э-э… я говорю, спасибо, мисс Новак. Вы такая понимающая.
– Да, я все понимаю, мистер Блок. Маленький совет?
Он хихикнул:
– Жителю большого города от провинциальной фермерской девушки?
Однако на этом наша вежливая игра в прятки подошла к концу. Я больше не собиралась соблюдать его правила.
– Нет, – со всей горячностью, на которую только была способна, ответила я, – от автора книги – никчемному журналисту, занимающемуся заполнением пустот между рекламными объявлениями на страницах журналов.
Это привлекло его внимание.
Весь его шарм испарился в мгновение ока.
– А как насчет совета от кое-кого более опытного несведущей, простите меня, девственнице?
У меня челюсть отвалилась от удивления. Со мной никто никогда так грубо не разговаривал. По крайней мере, никто, кроме бывшего босса, не мог позволить себе такое!
– Книга, которой вы так гордитесь, мисс Новак, кажется, немного устарела, – сказал он отеческим тоном. – Женщины получили право голоса уже много лет назад. Очнитесь, на дворе космическая эра. Кеннеди уверяет, что скоро мы запустим человека на Луну.
– Мужчину, – уточнила я. – Все, на что может рассчитывать женщина, поднявшаяся в воздух, – разносить коктейли, и то только в том случае, если она стройная, хорошенькая, одинокая, не старше тридцати и не носит очки.
– Что же, похоже, вам эта работа не светит. Однако нет смысла из-за этого оскорблять стюардесс.
У-у-у! Ну и наглец!
– И вовсе я не оскорбляю стюардесс! – парировала я. – Я целиком и полностью за всех работающих женщин. Знаете, что я сделаю – пошлю вам дюжину своих книг. Можете хранить их на прикроватном столике и преподносить в качестве прощального подарка девицам вроде, скажем, Эльке, Иветт и Гвендолин!
Может, это все моя фантазия? Но, кажется, в тот момент я явно задела его за живое!
– И тогда они поймут, где на самом деле зарыта собака, – продолжила я, – и вплотную займутся своей карьерой!
Однако если Кэтчер Блок и удивился моей осведомленности, он тщательно скрыл это.
– Ах, они вполне успешно занимаются своей карьерой. Кстати, сегодня все три улетают. Может быть, перенесем нашу встречу на ланч?
Я не могла поверить своим ушам. Да за кого он меня принимает, за одну из своих бессловесных сладких кисочек-собачек, тоскливо томящихся в ожидании его звонка? После всех этих лживых заверений и оскорблений он по-прежнему думает, что может манипулировать мной и водить за нос?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16