– А ты этого хотел бы?
– Думаю… – Фредерик глубоко вздохнул, с трудом признавая правду, которая давно уже формировалась в его сознании: – Думаю, хотел бы.
– Боже милостивый!
Йен чуть не свалился с седла, и Фредерик изумленно поднял брови.
– Почему тебя это так потрясает? Даже ты должен признать, что она необычайно красива.
– Вне всякого сомнения, – охотно согласился Йен. Пожалуй, даже слишком охотно. – Она одна из самых красивых женщин, каких мне приходилось встречать в жизни.
Фредерик подавил желание предостеречь друга. При всех своих недостатках Йен никогда не стал бы браконьерствовать на территории лучшего друга. Существовало неписаное и невысказанное правило, которого они, все трое, придерживались неукоснительно, невзирая на возможные искушения.
И, несомненно, это было одной из главных причин, почему они оставались друзьями после стольких лет, с некоторым удовлетворением признал Фредерик молча.
– Так почему же ты удивлен, Йен? – Темноволосый Йен пожал плечами. Лицо его было задумчивым.
– Каждый раз, когда ты говорил о своем идеале женщины, я представлял ее мягкой, покорной и уступчивой, способной одарить тебя кучей отпрысков и содержать в порядке твой дом. Я и не подозревал в тебе вкуса к экзотическим существам с ангельским лицом, но диктаторскими замашками.
Улыбка Фредерика стала шире:
– Все обстоит гораздо хуже, друг мой.
– В самом деле?
– О да. Она требует, чтобы ей подчинялись все и вся. И, более того, она собрала под свое крыло целую команду заблудших душ – от контрабандистов до гулящих женщин. – Он покачал головой с отрешенным и покорным видом. – А если и найдется глупец, желающий взять ее под свое покровительство, то он получит отпор и ему будет разъяснено, почему это невозможно, будут приведены десятки доводов против.
Йен отрывисто рассмеялся:
– Значит, она как раз для тебя. Поразмыслив, я пришел к такому выводу. Она будет печься о твоих служащих, которые (и ты не можешь этого отрицать) тоже состоят из странных и нелюдимых существ. К тому же, надеюсь, она будет следить, чтобы ты ел свои любимые овощи и тепло одевался при холодном ветре. – Он склонил набок темноволосую голову. – Нет сомнений в том, что ваши дети будут красивы. Да, она для тебя подходящая пара. Даю тебе свое благословение.
Уже готовый дать хлесткий ответ Фредерик вдруг заколебался на память ему пришла безобразная сцена в гостинице, а с ней и жажда мести.
– Возможно, я не такая уж хорошая партия, – признал он, и сердце болезненно сжалось. – По крайней мере, для нее.
– О! Узнаю этот тон. – Йен смотрел на друга, сузив глаза. – Что тебя гнетет?
– Порция страдала… долгие годы.
– А кто не страдал?
– Она страдала больше, чем любая другая известная мне молодая дама, – настаивал Фредерик, понимая, что Порция таит еще какие-то темные тайны и что она не расположена открывать их. – Я не могу отделаться от мысли, что, возможно, лучше оставить ее в покое и дать ей наслаждаться мирной безмятежной жизнью.
Брови Йена сошлись над переносицей.
– О чем ты, черт возьми, болтаешь?
Фредерик придержал свою лошадь, тщательно подбирая слова:
– До сегодняшнего утра я никогда по-настоящему не задумывался о том, что отсутствие хорошего происхождения будет иметь значение для моей будущей жены и детей.
Йен вскричал:
– Черт побери, Фредерик, не можешь же ты позволить стаду низких идиотов портить тебе жизнь!
– Идиоты они или нет, но они высказали то, что другие всегда будут думать. – Он встретил и удержал взгляд золотистых глаз друга, – Я бастард, незаконнорожденный.
– Бастард, заработавший целое состояние, значит больше, чем половина этих жалких аристократишек, слоняющихся по Лондону. К тому же ты бастард, к мнению которого прислушиваются влиятельные политики по всей стране. – Йен улыбнулся, и в улыбке его было злорадное удовлетворение. – Если ты на самом деле желал проявить свою силу, заставил бы этих троих денди на коленях молить у тебя прощения.
Фредерик не осмелился возражать. Он мог бы заставить их просить прощения, если бы пожелал. За долгие годы он обрел и состояние, и связи, способные помочь ему в наказании этих фатов, достаточно глупых, чтобы не проявить к нему должного уважения. И все же ни деньги, ни связи не могли снять с него печать позора, наложенного при рождении.
– Я никогда не смогу в приличном обществе быть равным, – пробормотал он.
– А миссис Уокер желает именно этого? Она хочет стать членом высшего света?
– Она принадлежит к нему по праву рождения. – В его воображении появилась Порция, окутанная облаком шелкового платья и проносящаяся в танце по роскошной бальной зале. О Боже! Все общество пало бы к ее ногам! – Она должна там быть.
– Это не ответ на мой вопрос.
Фредерик пожал плечами:
– Она утверждает, что ее не интересует светское общество Лондона.
– А как насчет тебя?
– А что насчет меня?
– К тебе она питает интерес?
Слабая улыбка тронула его губы.
– Думаю, что известный интерес она ко мне питает.
– Тогда у тебя нет причины терзаться.
Порция решила не дуться, когда двумя часами позже Фредерик забрал лошадь из конюшни и уехал, сказав всего лишь «до свидания».
Она и не рассчитывала, что он всегда будет вести себя разумно. В конце концов, он был мужчиной. А встреча с этими гнусными фатами, по-видимому, потрясла его и лишила здравого смысла. Пожалуй, к лучшему, что у него появились возможность и время поехать в Винчестер в обществе друга.
А ноющую боль и страх от того, что он может не вернуться в «Герб королевы», Порция постаралась запрятать поглубже. Во всяком случае, после того, как она проскользнула в его комнаты и убедилась в том, что он оставил там большую часть своих вещей.
Она как раз выскользнула из его номера, когда заметила Куина, трудившегося в дальнем конце коридора. Любопытствуя, Порция направилась к слуге, остановилась возле него, и на губах ее появилась печальная улыбка, когда она поняла, что он пытается модернизировать блок, соединявший с кухней маленький служебный лифт, использовавшийся для подъема воды и подносов с едой. И образцом Куину служил чертеж Фредерика.
– А вот и мы, – наконец пробормотал Куин, отступая в сторону, чтобы дать Порции возможность посмотреть на результаты своего труда. – Опробуйте его и посмотрите, как он работает.
– Право же, Куин, в этом нет надобности.
– И все же попробуйте, детка, – настаивал Куин. Понимая, что только зря потеряет время на споры со стариком или на злость, что без ее ведома опять были введены какие-то новшества, Порция потянула за толстую веревку, соединенную с деревянной полкой. Глаза ее округлились от изумления, когда оказалось, что от одного легкого прикосновения полка мгновенно взлетела вверх.
– Боже мой!
– Тянуть стало гораздо легче. Разве нет? – с некоторым самодовольством спросил Куин.
– Намного легче.
Порция удивленно покачала головой. Она не разбиралась в разных колесах и шкивах, но отлично поняла, что это серьезное и важное усовершенствование.
– Молли будет в восторге.
– Да. Этот мистер Смит – умный малый. – Куин многозначительно улыбнулся. – Он, как сорока, постоянно суетится и чинит свое гнездо.
– На самом-то деле это мое гнездо, которое он продолжает чинить и вокруг которого суетится, – сухо заметила она.
– Но ведь стало лучше?
– Конечно, стало лучше, и вид у устройства приятнее. – Тут она не могла скрепя сердце не согласиться. Мистер Фредерик Смит обладал удивительным гением: он умел видеть тайну и волшебство за простыми вещами.
Ясновидящий, нашептывал ей тайный голос. Мечтатель и фантазер.
– Да, думаю, все стало лучше – и по виду, и по действию.
– И вы тоже.
Она резко обернулась и посмотрела на старого друга, подняв брови:
– Прошу прощения?
– Никогда не видел, чтобы вы столько улыбались, как в последние несколько дней. – Он нежно похлопал ее по плечу. – Возможно, у мистера Смита талант не только по части техники.
Сердце у нее в груди тяжело забилось, хоть она и покачала головой. Фредерик внес в ее жизнь пусть кратковременную, но неожиданную радость, которую не суждено было забыть никогда. Но Порция была не так глупа, чтобы поверить, что в этом было нечто более серьезное, чем краткая интермедия в ее монотонной жизни.
Она испытала слишком много разочарования, чтобы настроиться на что-то большее.
– Куин…
– Миссис Уокер?
Звук голоса Молли донесся откуда-то с подножия лестницы, и с легкой гримасой недовольства, оттого что их разговор прервали, Порция двинулась вниз, на зов служанки.
– Да, Молли, в чем дело?
– Тут джентльмен. Он хочет с вами поговорить.
– Очень хорошо… Проведи его в заднюю гостиную. Я сейчас спущусь.
Машинально приглаживая складки простой серой юбки, Порция уже собралась спуститься вниз, когда Куин удержал ее за руку.
– Подождите. Я чуть-чуть приведу себя в порядок и пойду с вами.
Порция смотрела на Куина с удивлением, пока не уяснила причину его странного поведения. По-видимому, он опасался, что этот визит имел отношение к инциденту с расфуфыренными шутами, наделавшими переполох нынче утром.
Она с трудом удержалась от вздоха.
– В этом нет необходимости.
Но лицо Куина сморщилось, а выражение не оставляло сомнений в том, что он будет продолжать вести себя неразумно.
– Я и не сказал, что это необходимо. Я только сказал, что иду с вами, – проворчал он. – Если не хотите подождать, пойду такой, как есть, грязный.
– Почему вдруг все вообразили, что я не способна постоять за себя и за свою гостиницу?
– Вполне способны, и сами это знаете, но уж если возникнут затруднения, я не хочу, чтобы вы столкнулись с ними одна. – На его губах появилась лукавая улыбка. – Мистер Смит тогда отрубит мне голову и поднесет вам на блюде.
– Но это же абсурд, Куин!
– Я всего лишь в случае надобности подергаю павлина за хвост, – заявил старик и затопал вниз по лестнице.
– Подергаешь за что? – Следуя за ним, Порция в недоумении воздела руки к потолку, не понимая, что так поколебало ее прежде непререкаемый авторитет. – Черт возьми! Мистеру Фредерику Смиту предстоит за многое ответить.
Проходя через холл первого этажа, Порция поняла, что дерганье павлина за хвост отнимет добрых четверть часа времени. Во всяком случае, именно столько времени потребовалось бы Куину на то, чтобы умыться и причесаться. Бросив на него кислый взгляд, Порция распахнула дверь в дальнюю гостиную и переступила через порог.
Она остановилась и оглядела стройную мужскую фигуру у окна. Инстинктивно Порция нацепила на лицо дежурную улыбку. У нее было достаточно опыта, чтобы тотчас же узнать дорогой докрой малинового сюртука и блеск сапог цвета шампанского.
Джентльмен со средствами. И немалыми средствами.
Сделав шаг вперед со свойственной ей профессиональной живостью и непринужденностью, Порция почувствовала, что Куин остановился у двери, и увидела, что гость повернулся. И у Порции захватило дух. Ноги ее отказались двигаться дальше, как только она увидела тонкие черты гостя.
Господи! Этот человек выглядел в точности как Фредерик.
К счастью, джентльмен не заметил ее смятения и пошел ей навстречу, а оказавшись в центре комнаты, принялся рассматривать ее с вопросительным выражением лица.
– Миссис Уокер?
– Да. – Порция отчаянным усилием воли пыталась восстановить спокойствие – Да. Я миссис Уокер. Чем могу быть полезна?
– Я лорд Грейстон.
– Грейстон. Отец Фредерика… – пробормотала она, не успев подумать.
– Да. – На губах визитера появилась слабая задумчивая улыбка. – Ваша горничная сказала, что он уехал на весь день.
– Он уехал в Винчестер, но я сегодня не жду его обратно.
– А-а!..
– Что-нибудь передать ему?
Лорд Грейстон отвернулся, но Порция успела заметить боль, промелькнувшую в его бледных глазах. И от этой боли сердце Порции сжалось.
Боже мой! Эта боль была такой глубокой и так тщательно запрятанной. Будто рвалась наружу из самой глубины души.
– Я слышал… нынче утром здесь возникло недоразумение, – пробормотал он, и его стройная фигура замерла, будто он пытался подавить сильные чувства.
Порция скрыла печальную улыбку. Она никак не могла привыкнуть к тому, что сплетни распространяются в округе с такой скоростью.
Конечно, было нечто пугающее в том, как лорд Грейстон поспешил в ее гостиницу, узнав, что Фредерик претерпел стычку с местными снобами. В конце концов, эти неотесанные аристократишки явились сюда с намерением найти Фредерика, потому что были друзьями законного сына лорда Грейстона, Саймона.
– Да, здесь была небольшая потасовка, – осторожно признала Порция.
– Фредерик не пострадал?
В голосе лорда Грейстона прозвучало несомненное беспокойство.
– Нет, – заверила его Порция. – Я могу уверенно заявить вам, что он в полном здравии. Ну разве что у него подбит глаз.
– Слава Богу, – выдохнул лорд Грейстон, и она заметила, что плечи его утратили каменную неподвижность и слегка расслабились. – Мне стало известно, что Гриффин и его друзья отправились на поиски Фредерика, и я опасался худшего.
– Откровенно говоря, милорд, ваш сын и его друг ухитрились сокрушить этих троих джентльменов, и мне пришлось позвать слуг, чтобы они унесли своих господ.
Пожилой джентльмен издал тихий, горький смешок:
– Думаю, мне следовало догадаться, что Фредерик способен постоять за себя. Ясно, что он научился преодолевать любые трудности.
– Вне всякого сомнения, потому что был вынужден это делать всю жизнь, – ответила Порция, не сознавая, что высказала вслух свои мысли, до тех пор, пока не встретила взгляд пожилого господина и не прочла в нем острую, неприкрытую, постоянно преследующую его боль. Ее раздражение тотчас же сменилось жалостью. Лорд Грейстон обладал одним из лучших поместий в стране, но был глубоко несчастным человеком. – Простите меня, – тихо сказала она.
Он лишь слегка покачал головой:
– Нет, вы совершенно правы. Фредерику ничего не было дано. Он все завоевал сам. И вина за это лежит на мне.
– Он прекрасный человек, милорд, – внезапно вмешался в разговор Куин, все еще стоявший в двери, и его реплика заставила Порцию обернуться и бросить на старика испуганный взгляд. – Таким сыном может гордиться любой отец.
– Да, да, это так. Возможно, именно потому, что я не вмешивался в его воспитание, – тихо проронил лорд Грейстон, и на губах его появилась душераздирающая улыбка. – Когда он вернется, не соблаговолите ли сказать, что я заезжал навестить его и что я…
– Да? – мягко попыталась ему помочь Порция.
– И что я был бы рад, если бы он приехал пообедать со мной в любой удобный для него день.
– Я скажу ему.
– Благодарю вас.
Кивнув, лорд Грейстон покинул комнату, оставив за собой аромат дорогого одеколона и ощущение полного и мучительного одиночества.
Глава 14
Узкое кирпичное строение с белыми ставнями, безжалостно отполированными оконными стеклами и медным дверным молотком походило своим унылым видом на стареющую матрону, отчаянно пытающуюся противостоять возрасту и надвигающейся бедности.
Спешившись, Фредерик обмотал поводья лошади вокруг столба и оглядел дом с неожиданным для него самого приливом любопытства. Если бы его спросили, каким он видит себя, он бы ответил, что джентльменом будущего. Он был человеком, не только верящим в перемены, но и старающимся по мере сил их приблизить. Но в то же время не мог отрицать и своего интереса к прошлому Даннингтона.
Неужели его учитель и воспитатель всегда был таким спокойным и трезвым человеком, или все-таки когда-то он был молодым шалопаем, полным радости жизни, которую пытался позже вдохнуть в своих питомцев? Мечтал ли он когда-нибудь встретить жену и завести детей, или его вполне удовлетворяла жизнь холостяка? Был ли он счастлив?
– Это пансион, – пробормотал Фредерик, когда Йен тоже спешился.
– Даннингтон жил здесь? – спросил друг.
– По крайней мере, некоторое время.
– Господи!
Йен скорчил гримасу, оглядывая просевшую кровлю и крошащуюся печную трубу.
– Надеюсь, в то время дом был в лучшем состоянии.
– Весьма вероятно, что не был. Основываясь на том, что мне удалось разузнать, Даннингтон был единственным младшим преподавателем местного колледжа с весьма небольшим доходом, – возразил Фредерик. – Сомневаюсь, что он мог прилично платить за комнату и стол.
Йен бросил на него скучающий взгляд:
– И как же местожительство Даннингтона сочетается с возможностью узнать правду о твоем отце?
– Их дороги могли пересечься где-нибудь в Винчестере, – пожал плечами Фредерик. – Надеюсь, что, двигаясь по следам Даннингтона, я наткнусь на сведения об отце.
– А! Блестящий план.
Фредерик ответил печальной улыбкой на очевидные недоверие и иронию друга..
– Я отлично сознаю, что цепляюсь за соломинку, Йен, но сейчас у меня самые неясные представления о том, как можно узнать о прошлом отца.
Йен похлопал его по спине:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29