Также мне приходит мысль, что вы с кузиной все-таки сестры как ни крути, и обе, наверное, хорошие аферистки. У вас нет ее ослепительной красоты, но любой сразу скажет, что вы очень привлекательная. Так что, я должен радоваться такой замене.
Эффект этой возмутительной речи на его молодую жену был, возможно, не такой, как представлял себе капитан Уэйнрайт.
Белинда не заплакала и не ударилась в истерику. Конечно, она побледнела, но старалась выглядеть спокойно. Она встала и под его насмешливым взглядом пошла к двери. Проходя мимо него, Белинда посмотрела ему в глаза и сказала бесстрастным голосом:
– Вы отвратительны, и я не хочу вас больше видеть. Вслед ей раздался грубый смех.
– Если вы будете молиться каждую ночь, как хорошая маленькая девочка, пока я буду на войне, то ваше желание вполне может исполниться. Я уезжаю завтра утром. До вечера вы не увидите мою отвратительную физиономию, а затем я сообщу, какие распоряжения сделал, чтобы вам было удобно без меня.
Дверь за Белиндой закрылась, и это был весь ему ответ.
Несколько минут капитан Уэйнрайт смотрел невидящим взором на белую дверь, а затем встал порывисто, уронив подушку. Он швырнул ее, не глядя, через комнату и подошел к столу у стены, на котором Драммонд заботливо выставил бутылку лучшего бренди из запасов лорда Арчера. Капитан взял бутылку и стакан и направился к лестнице, ведущей в элегантные апартаменты, специально приготовленные для новобрачных.
Белинда еще была сердита, когда вошла в свою комнату и увидела Полли, которая стелила постель для своей хозяйки. Полли помогла ей раздеться. Но расчесывать волосы Белинда не дала и отказалась также надевать прозрачное белье, которое подарила ей леди Илчестер.
Ровным голосом Белинда пожелала Полли спокойной ночи и сразу легла в постель, однако не погасила лампу, стоявшую на столе рядом с кроватью.
Когда служанка вышла, Белинда встала с постели, опасливо взглянула на дверь, ведущую в гардеробную, затем накинула халат и со свечой в руке направилась к своему письменному столу. Она повернула ключ и выдвинула маленький ящичек. Затем она достала оттуда деньги, тщательно их пересчитала и положила в свой ридикюль, который достала из ящика туалетного столика. Сделав это, она вернулась к письменному столу, написала короткое письмо и положила письмо тоже в ридикюль вместе с деньгами.
Только тогда она снова забралась в постель, положив сумочку под подушку, и задула свечу. Чтобы обдумать дальнейший план, свет был не нужен.
Войдя утром в комнату, Полли удивилась, когда обнаружила, что ее хозяйка уже встала. Она еще больше удивилась, бросив взгляд на постель. Там она увидела лежавшее сверху серое дорожное платье, а также и шляпку.
– О, Полли! Хорошо что ты принесла горячей воды.
Когда служанка налила воду в тазик, Белинда попросила:
– Передай на конюшне, чтобы подали через час кабриолет.
Она стала умываться и не говорила до тех пор, пока служанка не подала ей полотенце.
– Полли, – сказала Белинда, – я уезжаю в Нортберленд, к моей бывшей гувернантке. Ты хочешь поехать со мной? Я собираюсь там немного погостить.
– Да… конечно… мисс Белинда… Я имела в виду, миссис Уэйнрайт. Но я думала, что мы поедем в Лондон и будем жить у леди Арчер.
– Я изменила свое решение. Ты можешь собрать наши вещи потихоньку, чтобы никто ничего не заметил? Надо где-то взять чемоданы и не пускать в комнату прислугу.
– Я знаю, где хранится ключ от кладовой, – сказала Полли. – Но лучше пусть прислуга уберет в комнате сначала, а уж потом мы соберем вещи.
– Это хороший совет. Но еще остается самое трудное. Я так и не придумала: как вынести вещи отсюда, чтобы не заметил Драммонд или лакей? Должна сказать тебе, что я надеюсь на сэра Джона. Я хочу, чтобы сэр Джон Хэнкс отвез нас на постоялый двор. Там мы пересядем в почтовую карету и поедем дальше.
Полли посмотрела на встревоженное лицо своей хозяйки, подумала секунду и медленно сказала:
– Я могу отнести чемоданы по одному к тем воротам позади дома, которые вы видели. Я спрячу вещи в кустах и буду ждать, когда придет человек от сэра Джона. Или вы сами приедете обратно, мисс Белинда?
– Не знаю. – Белинда нахмурилась. – Договоримся так. Если я не вернусь через два часа, ты отнесешь вещи к этим воротам и будешь ждать карету из Хиллтоп-Хауса. Удачи тебе, Полли.
Белинда ехала в Хиллтоп-Хаус и боялась, что сэра Джона может не оказаться дома.
Судьба ей улыбнулась. Дворецкий сэра Джона проводил Белинду в кабинет, и через минуту к ней присоединился хозяин, одетый для прогулки.
– Белинда! Какой сюрприз! – воскликнул он, снимая перчатки и бросая их на стол, сразу как только вошел в комнату. – Прикажите, чтобы подали кофе?
Сэр Джон улыбнулся, и Белинда решила не начинать сразу со своей просьбы, как она хотела, а тоже ответила ему улыбкой.
– Сэр Джон, простите меня за то, что я врываюсь к вам подобным образом. Но вы говорили, что если мне понадобится помощь, то вы с радостью мне ее окажете.
– Совершенно верно, – ответил он с готовностью. – Что я могу сделать для вас?
– Я не хочу жить с моей кузиной в Лондоне. Моя бывшая гувернантка приглашает меня к себе в гости в Нортберленд. Я хочу туда поехать. У меня осталось почти девяносто фунтов стерлингов от тех денег, что дал мне отец. Уверена, что этого хватит на дорогу мне и моей служанке. По крайней мере, на дилижансе. Но проблема в том, что надо еще добраться до города.
– Почему вы убегаете, Белинда? – спросил он откровенно. – Тони даст вам карету, если вы с ним обо всем договоритесь. Я хочу помочь вам, Белинда, но вы должны мне все честно рассказать.
Сэр Джон слушал ее, не перебивая. Она говорила о том, почему Дирдре пригласила ее к себе, а сама думала, что причину, возможно, надо искать глубже.
Когда Белинда рассказала про инцидент в спальне кузины, сэр Джон заметил:
– У меня было сильное подозрение, что это не с вами обнимался Тони. Нет-нет, не останавливайтесь, продолжайте свою историю.
Его лицо стало жестче, когда он услышал о том, что сказала Дирдре своей кузине перед тем, как уехать в Лондон. И еще жестче, когда Белинда повторила последние комментарии леди Илчестер. Он не говорил ничего до тех пор, пока не услышал о ссоре Белинды с ее мужем.
– Вам досталась нелегкая доля, – сказал сэр Джон. – Никто из этих троих не щадил ваших чувств, хотя Тони, как я думаю, набросился на вас, потому что сам пострадал. Конечно, это ни в коем случае не оправдывает его, но я убежден, что он уже сожалеет об этой ссоре.
Белинда грустно улыбнулась, видя, как сэр Джон пытается залечить ее раны.
– Я понимаю вас прекрасно, – сказала она. – Но и вы поймите. Помните, вы говорили об увлечении? Я думала над вашими словами. И вдруг – «разум заговорил». Мне стало совершенно ясно, что я была лишь увлечена Энтони Уэйнрайтом, увлечена целых пять лет. Вчера вечером я увидела, что он самый обыкновенный мужчина, хотя и очень красивый, но не в моем вкусе. Это было чудесно – освободиться от такой странной привязанности – будто жало вырвали после этих злобных слов, которые я выслушала от Дирдре и от леди Илчестер. На какое-то время они сделали меня несчастной.
– Я рад, что все прошло! Ужасно видеть вас такой несчастной! Но вы разве не считаете, что надо обсудить эту ситуацию с Тони? Возможно, вы поймете друг друга.
– Нет. Я сказала то, что думала. Я не хочу больше видеть Энтони Уэйнрайта. Да, я тоже виновата, но я не аферистка, как он меня назвал. Я не надеялась, что он полюбит меня, и не устраивала этот брак. Наоборот, я хотела избежать этого любым способом. Но только вчера я вспомнила о приглашении мисс Фентон и решила, что не буду жить под одной крышей с Дирдре. – В ее голосе звучала неподдельная искренность. – И почему я не подумала раньше о такой возможности? Для Энтони тоже гораздо лучше, если мы расстанемся сразу. Я уважаю его. Он помогал мне, хотя делал это из любви к моей кузине. Если он не будет знать, где я, то может спокойно ехать в Бельгию и не думать обо мне. Надеюсь, что через некоторое время мы разведемся. Я написала мисс Фентон, и моя служанка согласна сопровождать меня в Нортберленд. Так что если один из ваших людей отвезет нас в город, откуда мы поедем дальше, то я буду вам очень благодарна.
Сэр Джон не отрываясь смотрел на лицо Белинды во время ее речи.
Его не убедила логика ее аргументов. Но зато на него произвело впечатление то, с какой страстью говорила Белинда.
Поэтому он сказала:
– Я готов вам помочь. Но при условии, что возьму на себя все расходы, связанные с вашим путешествием. Вы поедете в моей карете и в сопровождении моих людей. Вы…
– Но я не могу себе этого позволить! – воскликнула Белинда, не представляя, как она будет расплачиваться за эту услугу.
– Вы должны, если хотите, чтобы я вам помог. Если вы собираетесь сделать все это на свой страх и риск, то я сообщу Тони о вашем намерении. – И он добавил, видя, как заволновалась Белинда: – Не сомневаюсь, что он перехватит вас на полпути.
Белинда тоже не сомневалась, хотя она тут же выразила свое возмущение по поводу этого наглого шантажа. Сэр Джон слушал, а сам ухмылялся. Она решительно хотела уехать подальше от Арчер-Холла и подальше от Энтони Уэйнрайта. Она хотела насладиться свободой. Так что, после недолгих колебаний, она проглотила свою гордость и приняла предложение своего друга со всей грацией, на какую была способна.
Сэр Джон сразу улыбнулся. Он понимал ее предосторожности и стал выяснять детали, слушая внимательно.
Белинда рассказала о своем плане и о том, как она собиралась замести следы. Затем сэр Джон посоветовал ей, что лучше просто известить Драммонда. Белинда должна сообщить ему, что покидает Арчер-Холл. Дворецкий наверняка поможет Полли отнести чемоданы к воротам точно в назначенное время.
– Вы так думаете? – спросила Белинда. – Но Энтони может вообразить, что… если он узнает, как поспешно я уехала… Нет, я не хочу никого компрометировать. Ни вас, ни слуг. А то вдруг Энтони осерчает.
Сэр Джон, весьма благородно, не стал говорить, как «осерчает» его старый боевой товарищ, узнав о том, что от него сбежала жена и кто помог ей это сделать.
Но он скрыл свое волнение и постарался успокоить Белинду разными гладкими фразами. Он пошел на конюшню, чтобы сделать необходимые распоряжения. Белинда тем временем написала два коротких письма. Их должен был передать кучер из Арчер-Холла. Одно письмо предназначалось ее мужу. Белинда информировала его вежливо о своем решении уехать. Другая записка была для Драммонда. В ней, гораздо более теплыми словами, Белинда говорила о том, как надо распорядиться той суммой денег, которую она оставила специально, чтобы отблагодарить прислугу.
13
Сентябрь 1815-го, Глостершир
Одинокий всадник на вершине холма оглянулся, выбирая дорогу, проехал по упругому мху и остановился у большого дерева. Он окинул взором пейзаж. В нескольких сотнях ярдов овцы щипали траву на лугу, там была ферма. Но нигде не видно ни одной человеческой фигуры. Он сел поудобнее в седле и вдохнул в себя эту мирную атмосферу. Приятно было очутиться тут снова. Нигде воздух не может быть таким сладостным и освежающим – он просто мечтал об этом ощущении бесконечной ночью, в поле, под дождем, накануне битвы при Ватерлоо.
Всадник снял серую шляпу и провел рукой в перчатке по волосам, наслаждаясь легким ветерком, который шевелил его золотистые локоны. Он поднял к солнцу свое бронзовое от загара лицо. Несколько лет его обжигало другое, нестерпимо горячее испанское солнце. А теперь благословенные лучи солнца английского несли ему радость и покой.
Так он стоял, забывшись и купаясь в солнечных лучах.
Затем всадник надел шляпу и направил своего великолепного гнедого жеребца снова на дорогу. Всадник чувствовал себя гораздо лучше, после того как недели две назад вернулся домой. Ему помогал английский воздух. Жаль только, что воздух не действовал таким же целительным образом и на моральные силы. Если говорить об этом, то Энтони находился сейчас в печальном состоянии.
Надо признать, что он был совершенно подавлен. Однако он тут же встряхнулся и приказал себе не раскисать. Прошло уже столько времени, что пора прекратить это нытье. Хватит сожалеть, а пора приниматься за дело. И надо еще поблагодарить судьбу. Прежде всего за то, что из кровавой битвы он вышел без единой царапины – незаслуженная награда, потому что он находился в таком мрачном расположении духа, что и не думал об опасности. Это была не храбрость. Какая-то непонятная саморазрушительная сила вела его и приглашала за собой. Он должен быть благодарен, – и он был действительно благодарен, – что его удальство не стало причиной гибели ни одного из их офицеров и солдат. Хоть оно и выручало его не раз в некоторых ситуациях, но командование такой бесшабашности не одобряло. Теперь уже нечего расстраиваться. Прошлая жизнь позади, ее больше не вернешь. Он видел немало и участвовал не в одной кровавой и бессмысленной битве – хватит на несколько жизней. Он мог запросто погибнуть, но если ему все-таки дарована жизнь, то настало самое время для того, чтобы распорядиться ей получше.
До сих пор он жил очень бестолково, надо сказать. А когда год назад он влюбился в Дирдре, то и вовсе потерял контроль. Его судьба покатилась вниз, а он и не сознавал весь ужас своего положения. Он видел только прекрасное лицо Дирдре и не думал ни о чем, кроме того, что хотел ею обладать. Его не останавливало даже то, что она замужняя женщина. Он убедил себя, что ее заставили выйти замуж, что она любит его, а не мужа. Удивительно, однако, это нелепое заблуждение смело все оставшиеся барьеры. Он решил ее соблазнить. Оглядываясь назад, на свое прошлое, он все еще не мог понять, как стал рабом своей запретной страсти. Так забыться! Швырнуть свою честь, даже ни секунды не подумав – что же он сделал? Но это все было до того случая с Белиндой Мелвилл. В ее чистые серые глаза он заглянул, словно в зеркало. Ему стало совестно сначала, а чувство благодарности пришло гораздо позже. Она знала про этот адюльтер и не одобряла его. За это он ее раньше и ненавидел.
Нечего и говорить, насколько он был глуп. Но тогда он верил в свою красавицу Дирдре. Она была для него идеалом. Он совсем ослеп от ее красоты. Затем она сама открыла ему глаза. Дирдре умоляла спасти ее репутацию. Для этого надо было жениться на ее кузине, но он сказал себе, что любовь стоит такой жертвы. Странно, что именно измена и расстроила все планы Дирдре. После этого он все понял. Ему было не по себе. Изощренная хитрость Дирдре выбывала у него отвращение. Но, что совершенно типично, он набросился на Белинду, которая имела смелость рассказать ему об уловках своей кузины. Нечего удивляться, что она сбежала от него.
Узнав о бегстве Белинды, он, конечно, разозлился. Но еще больший гнев охватил его, когда он узнал, что Джон помог ей бежать. Никакие аргументы и даже угрозы не действовали. Джон не говорил, где скрывается Белинда. И это понятно. Он заботился прежде всего о ее благополучии. Безусловно – мудрое решение. Джон был прав. Энтони требовалось время, чтобы подумать обо всем этом как следует и взять наконец себя в руки.
И он думал, но вначале не подвергая слишком строгому анализу то, что случилось. Однако как бы он не был занят делами, на военной службе или в компании друзей, эти мысли постоянно преследовали его.
Это было тяжело. Но процесс самопознания, очевидно, всегда нелегок. Не очень приятно расставаться с хорошим мнением о себе. Удивительно, что с мечтой о Дирдре он расстался без особого труда. Как только он признал и свою вину в этом деле, так ее лицо сразу очень быстро исчезло из его памяти.
Простить себе оказалось куда труднее. Тем более, что не только его жизнь была разрушена. Белинда ничего не сделала плохого, чтобы судьба с ней так сурово обошлась. Она его презирала, а он был ее мужем. Он не погиб в бою, хотя буквально это обещал ей с мрачным юмором, – вспомнил Энтони, грустно усмехаясь. Дурацкая шутка! Лицо Белинды до сих пор стояло перед его глазами. Прекрасное и нежное лицо. Оно так много значило для него, только он по-детски не решался в этом себе признаться. Она не столь часто улыбалась, как ее кузина, не обладала огненным темпераментом Дирдре, но была умна и очень ласкова, – только не к нему! – и поэтому завоевала себе много друзей в Сомерсете.
Он не сомневался, что найдется мужчина, который ее полюбит, и она будет хорошей и верной женой. Энтони понимал, что вряд ли через пять месяцев она лучше к нему относиться не будет, но тем не менее хотел встретиться с ней и поговорить. В своей записке она требовала от него развода. Но развод не такое простое дело. И кроме того, ему не нужна другая жена. Его вполне устраивает Белинда. Он не влюблен в нее, конечно, но это даже и хорошо. Этот вид рабства ему не понравился. Хватит с него этих экспериментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Эффект этой возмутительной речи на его молодую жену был, возможно, не такой, как представлял себе капитан Уэйнрайт.
Белинда не заплакала и не ударилась в истерику. Конечно, она побледнела, но старалась выглядеть спокойно. Она встала и под его насмешливым взглядом пошла к двери. Проходя мимо него, Белинда посмотрела ему в глаза и сказала бесстрастным голосом:
– Вы отвратительны, и я не хочу вас больше видеть. Вслед ей раздался грубый смех.
– Если вы будете молиться каждую ночь, как хорошая маленькая девочка, пока я буду на войне, то ваше желание вполне может исполниться. Я уезжаю завтра утром. До вечера вы не увидите мою отвратительную физиономию, а затем я сообщу, какие распоряжения сделал, чтобы вам было удобно без меня.
Дверь за Белиндой закрылась, и это был весь ему ответ.
Несколько минут капитан Уэйнрайт смотрел невидящим взором на белую дверь, а затем встал порывисто, уронив подушку. Он швырнул ее, не глядя, через комнату и подошел к столу у стены, на котором Драммонд заботливо выставил бутылку лучшего бренди из запасов лорда Арчера. Капитан взял бутылку и стакан и направился к лестнице, ведущей в элегантные апартаменты, специально приготовленные для новобрачных.
Белинда еще была сердита, когда вошла в свою комнату и увидела Полли, которая стелила постель для своей хозяйки. Полли помогла ей раздеться. Но расчесывать волосы Белинда не дала и отказалась также надевать прозрачное белье, которое подарила ей леди Илчестер.
Ровным голосом Белинда пожелала Полли спокойной ночи и сразу легла в постель, однако не погасила лампу, стоявшую на столе рядом с кроватью.
Когда служанка вышла, Белинда встала с постели, опасливо взглянула на дверь, ведущую в гардеробную, затем накинула халат и со свечой в руке направилась к своему письменному столу. Она повернула ключ и выдвинула маленький ящичек. Затем она достала оттуда деньги, тщательно их пересчитала и положила в свой ридикюль, который достала из ящика туалетного столика. Сделав это, она вернулась к письменному столу, написала короткое письмо и положила письмо тоже в ридикюль вместе с деньгами.
Только тогда она снова забралась в постель, положив сумочку под подушку, и задула свечу. Чтобы обдумать дальнейший план, свет был не нужен.
Войдя утром в комнату, Полли удивилась, когда обнаружила, что ее хозяйка уже встала. Она еще больше удивилась, бросив взгляд на постель. Там она увидела лежавшее сверху серое дорожное платье, а также и шляпку.
– О, Полли! Хорошо что ты принесла горячей воды.
Когда служанка налила воду в тазик, Белинда попросила:
– Передай на конюшне, чтобы подали через час кабриолет.
Она стала умываться и не говорила до тех пор, пока служанка не подала ей полотенце.
– Полли, – сказала Белинда, – я уезжаю в Нортберленд, к моей бывшей гувернантке. Ты хочешь поехать со мной? Я собираюсь там немного погостить.
– Да… конечно… мисс Белинда… Я имела в виду, миссис Уэйнрайт. Но я думала, что мы поедем в Лондон и будем жить у леди Арчер.
– Я изменила свое решение. Ты можешь собрать наши вещи потихоньку, чтобы никто ничего не заметил? Надо где-то взять чемоданы и не пускать в комнату прислугу.
– Я знаю, где хранится ключ от кладовой, – сказала Полли. – Но лучше пусть прислуга уберет в комнате сначала, а уж потом мы соберем вещи.
– Это хороший совет. Но еще остается самое трудное. Я так и не придумала: как вынести вещи отсюда, чтобы не заметил Драммонд или лакей? Должна сказать тебе, что я надеюсь на сэра Джона. Я хочу, чтобы сэр Джон Хэнкс отвез нас на постоялый двор. Там мы пересядем в почтовую карету и поедем дальше.
Полли посмотрела на встревоженное лицо своей хозяйки, подумала секунду и медленно сказала:
– Я могу отнести чемоданы по одному к тем воротам позади дома, которые вы видели. Я спрячу вещи в кустах и буду ждать, когда придет человек от сэра Джона. Или вы сами приедете обратно, мисс Белинда?
– Не знаю. – Белинда нахмурилась. – Договоримся так. Если я не вернусь через два часа, ты отнесешь вещи к этим воротам и будешь ждать карету из Хиллтоп-Хауса. Удачи тебе, Полли.
Белинда ехала в Хиллтоп-Хаус и боялась, что сэра Джона может не оказаться дома.
Судьба ей улыбнулась. Дворецкий сэра Джона проводил Белинду в кабинет, и через минуту к ней присоединился хозяин, одетый для прогулки.
– Белинда! Какой сюрприз! – воскликнул он, снимая перчатки и бросая их на стол, сразу как только вошел в комнату. – Прикажите, чтобы подали кофе?
Сэр Джон улыбнулся, и Белинда решила не начинать сразу со своей просьбы, как она хотела, а тоже ответила ему улыбкой.
– Сэр Джон, простите меня за то, что я врываюсь к вам подобным образом. Но вы говорили, что если мне понадобится помощь, то вы с радостью мне ее окажете.
– Совершенно верно, – ответил он с готовностью. – Что я могу сделать для вас?
– Я не хочу жить с моей кузиной в Лондоне. Моя бывшая гувернантка приглашает меня к себе в гости в Нортберленд. Я хочу туда поехать. У меня осталось почти девяносто фунтов стерлингов от тех денег, что дал мне отец. Уверена, что этого хватит на дорогу мне и моей служанке. По крайней мере, на дилижансе. Но проблема в том, что надо еще добраться до города.
– Почему вы убегаете, Белинда? – спросил он откровенно. – Тони даст вам карету, если вы с ним обо всем договоритесь. Я хочу помочь вам, Белинда, но вы должны мне все честно рассказать.
Сэр Джон слушал ее, не перебивая. Она говорила о том, почему Дирдре пригласила ее к себе, а сама думала, что причину, возможно, надо искать глубже.
Когда Белинда рассказала про инцидент в спальне кузины, сэр Джон заметил:
– У меня было сильное подозрение, что это не с вами обнимался Тони. Нет-нет, не останавливайтесь, продолжайте свою историю.
Его лицо стало жестче, когда он услышал о том, что сказала Дирдре своей кузине перед тем, как уехать в Лондон. И еще жестче, когда Белинда повторила последние комментарии леди Илчестер. Он не говорил ничего до тех пор, пока не услышал о ссоре Белинды с ее мужем.
– Вам досталась нелегкая доля, – сказал сэр Джон. – Никто из этих троих не щадил ваших чувств, хотя Тони, как я думаю, набросился на вас, потому что сам пострадал. Конечно, это ни в коем случае не оправдывает его, но я убежден, что он уже сожалеет об этой ссоре.
Белинда грустно улыбнулась, видя, как сэр Джон пытается залечить ее раны.
– Я понимаю вас прекрасно, – сказала она. – Но и вы поймите. Помните, вы говорили об увлечении? Я думала над вашими словами. И вдруг – «разум заговорил». Мне стало совершенно ясно, что я была лишь увлечена Энтони Уэйнрайтом, увлечена целых пять лет. Вчера вечером я увидела, что он самый обыкновенный мужчина, хотя и очень красивый, но не в моем вкусе. Это было чудесно – освободиться от такой странной привязанности – будто жало вырвали после этих злобных слов, которые я выслушала от Дирдре и от леди Илчестер. На какое-то время они сделали меня несчастной.
– Я рад, что все прошло! Ужасно видеть вас такой несчастной! Но вы разве не считаете, что надо обсудить эту ситуацию с Тони? Возможно, вы поймете друг друга.
– Нет. Я сказала то, что думала. Я не хочу больше видеть Энтони Уэйнрайта. Да, я тоже виновата, но я не аферистка, как он меня назвал. Я не надеялась, что он полюбит меня, и не устраивала этот брак. Наоборот, я хотела избежать этого любым способом. Но только вчера я вспомнила о приглашении мисс Фентон и решила, что не буду жить под одной крышей с Дирдре. – В ее голосе звучала неподдельная искренность. – И почему я не подумала раньше о такой возможности? Для Энтони тоже гораздо лучше, если мы расстанемся сразу. Я уважаю его. Он помогал мне, хотя делал это из любви к моей кузине. Если он не будет знать, где я, то может спокойно ехать в Бельгию и не думать обо мне. Надеюсь, что через некоторое время мы разведемся. Я написала мисс Фентон, и моя служанка согласна сопровождать меня в Нортберленд. Так что если один из ваших людей отвезет нас в город, откуда мы поедем дальше, то я буду вам очень благодарна.
Сэр Джон не отрываясь смотрел на лицо Белинды во время ее речи.
Его не убедила логика ее аргументов. Но зато на него произвело впечатление то, с какой страстью говорила Белинда.
Поэтому он сказала:
– Я готов вам помочь. Но при условии, что возьму на себя все расходы, связанные с вашим путешествием. Вы поедете в моей карете и в сопровождении моих людей. Вы…
– Но я не могу себе этого позволить! – воскликнула Белинда, не представляя, как она будет расплачиваться за эту услугу.
– Вы должны, если хотите, чтобы я вам помог. Если вы собираетесь сделать все это на свой страх и риск, то я сообщу Тони о вашем намерении. – И он добавил, видя, как заволновалась Белинда: – Не сомневаюсь, что он перехватит вас на полпути.
Белинда тоже не сомневалась, хотя она тут же выразила свое возмущение по поводу этого наглого шантажа. Сэр Джон слушал, а сам ухмылялся. Она решительно хотела уехать подальше от Арчер-Холла и подальше от Энтони Уэйнрайта. Она хотела насладиться свободой. Так что, после недолгих колебаний, она проглотила свою гордость и приняла предложение своего друга со всей грацией, на какую была способна.
Сэр Джон сразу улыбнулся. Он понимал ее предосторожности и стал выяснять детали, слушая внимательно.
Белинда рассказала о своем плане и о том, как она собиралась замести следы. Затем сэр Джон посоветовал ей, что лучше просто известить Драммонда. Белинда должна сообщить ему, что покидает Арчер-Холл. Дворецкий наверняка поможет Полли отнести чемоданы к воротам точно в назначенное время.
– Вы так думаете? – спросила Белинда. – Но Энтони может вообразить, что… если он узнает, как поспешно я уехала… Нет, я не хочу никого компрометировать. Ни вас, ни слуг. А то вдруг Энтони осерчает.
Сэр Джон, весьма благородно, не стал говорить, как «осерчает» его старый боевой товарищ, узнав о том, что от него сбежала жена и кто помог ей это сделать.
Но он скрыл свое волнение и постарался успокоить Белинду разными гладкими фразами. Он пошел на конюшню, чтобы сделать необходимые распоряжения. Белинда тем временем написала два коротких письма. Их должен был передать кучер из Арчер-Холла. Одно письмо предназначалось ее мужу. Белинда информировала его вежливо о своем решении уехать. Другая записка была для Драммонда. В ней, гораздо более теплыми словами, Белинда говорила о том, как надо распорядиться той суммой денег, которую она оставила специально, чтобы отблагодарить прислугу.
13
Сентябрь 1815-го, Глостершир
Одинокий всадник на вершине холма оглянулся, выбирая дорогу, проехал по упругому мху и остановился у большого дерева. Он окинул взором пейзаж. В нескольких сотнях ярдов овцы щипали траву на лугу, там была ферма. Но нигде не видно ни одной человеческой фигуры. Он сел поудобнее в седле и вдохнул в себя эту мирную атмосферу. Приятно было очутиться тут снова. Нигде воздух не может быть таким сладостным и освежающим – он просто мечтал об этом ощущении бесконечной ночью, в поле, под дождем, накануне битвы при Ватерлоо.
Всадник снял серую шляпу и провел рукой в перчатке по волосам, наслаждаясь легким ветерком, который шевелил его золотистые локоны. Он поднял к солнцу свое бронзовое от загара лицо. Несколько лет его обжигало другое, нестерпимо горячее испанское солнце. А теперь благословенные лучи солнца английского несли ему радость и покой.
Так он стоял, забывшись и купаясь в солнечных лучах.
Затем всадник надел шляпу и направил своего великолепного гнедого жеребца снова на дорогу. Всадник чувствовал себя гораздо лучше, после того как недели две назад вернулся домой. Ему помогал английский воздух. Жаль только, что воздух не действовал таким же целительным образом и на моральные силы. Если говорить об этом, то Энтони находился сейчас в печальном состоянии.
Надо признать, что он был совершенно подавлен. Однако он тут же встряхнулся и приказал себе не раскисать. Прошло уже столько времени, что пора прекратить это нытье. Хватит сожалеть, а пора приниматься за дело. И надо еще поблагодарить судьбу. Прежде всего за то, что из кровавой битвы он вышел без единой царапины – незаслуженная награда, потому что он находился в таком мрачном расположении духа, что и не думал об опасности. Это была не храбрость. Какая-то непонятная саморазрушительная сила вела его и приглашала за собой. Он должен быть благодарен, – и он был действительно благодарен, – что его удальство не стало причиной гибели ни одного из их офицеров и солдат. Хоть оно и выручало его не раз в некоторых ситуациях, но командование такой бесшабашности не одобряло. Теперь уже нечего расстраиваться. Прошлая жизнь позади, ее больше не вернешь. Он видел немало и участвовал не в одной кровавой и бессмысленной битве – хватит на несколько жизней. Он мог запросто погибнуть, но если ему все-таки дарована жизнь, то настало самое время для того, чтобы распорядиться ей получше.
До сих пор он жил очень бестолково, надо сказать. А когда год назад он влюбился в Дирдре, то и вовсе потерял контроль. Его судьба покатилась вниз, а он и не сознавал весь ужас своего положения. Он видел только прекрасное лицо Дирдре и не думал ни о чем, кроме того, что хотел ею обладать. Его не останавливало даже то, что она замужняя женщина. Он убедил себя, что ее заставили выйти замуж, что она любит его, а не мужа. Удивительно, однако, это нелепое заблуждение смело все оставшиеся барьеры. Он решил ее соблазнить. Оглядываясь назад, на свое прошлое, он все еще не мог понять, как стал рабом своей запретной страсти. Так забыться! Швырнуть свою честь, даже ни секунды не подумав – что же он сделал? Но это все было до того случая с Белиндой Мелвилл. В ее чистые серые глаза он заглянул, словно в зеркало. Ему стало совестно сначала, а чувство благодарности пришло гораздо позже. Она знала про этот адюльтер и не одобряла его. За это он ее раньше и ненавидел.
Нечего и говорить, насколько он был глуп. Но тогда он верил в свою красавицу Дирдре. Она была для него идеалом. Он совсем ослеп от ее красоты. Затем она сама открыла ему глаза. Дирдре умоляла спасти ее репутацию. Для этого надо было жениться на ее кузине, но он сказал себе, что любовь стоит такой жертвы. Странно, что именно измена и расстроила все планы Дирдре. После этого он все понял. Ему было не по себе. Изощренная хитрость Дирдре выбывала у него отвращение. Но, что совершенно типично, он набросился на Белинду, которая имела смелость рассказать ему об уловках своей кузины. Нечего удивляться, что она сбежала от него.
Узнав о бегстве Белинды, он, конечно, разозлился. Но еще больший гнев охватил его, когда он узнал, что Джон помог ей бежать. Никакие аргументы и даже угрозы не действовали. Джон не говорил, где скрывается Белинда. И это понятно. Он заботился прежде всего о ее благополучии. Безусловно – мудрое решение. Джон был прав. Энтони требовалось время, чтобы подумать обо всем этом как следует и взять наконец себя в руки.
И он думал, но вначале не подвергая слишком строгому анализу то, что случилось. Однако как бы он не был занят делами, на военной службе или в компании друзей, эти мысли постоянно преследовали его.
Это было тяжело. Но процесс самопознания, очевидно, всегда нелегок. Не очень приятно расставаться с хорошим мнением о себе. Удивительно, что с мечтой о Дирдре он расстался без особого труда. Как только он признал и свою вину в этом деле, так ее лицо сразу очень быстро исчезло из его памяти.
Простить себе оказалось куда труднее. Тем более, что не только его жизнь была разрушена. Белинда ничего не сделала плохого, чтобы судьба с ней так сурово обошлась. Она его презирала, а он был ее мужем. Он не погиб в бою, хотя буквально это обещал ей с мрачным юмором, – вспомнил Энтони, грустно усмехаясь. Дурацкая шутка! Лицо Белинды до сих пор стояло перед его глазами. Прекрасное и нежное лицо. Оно так много значило для него, только он по-детски не решался в этом себе признаться. Она не столь часто улыбалась, как ее кузина, не обладала огненным темпераментом Дирдре, но была умна и очень ласкова, – только не к нему! – и поэтому завоевала себе много друзей в Сомерсете.
Он не сомневался, что найдется мужчина, который ее полюбит, и она будет хорошей и верной женой. Энтони понимал, что вряд ли через пять месяцев она лучше к нему относиться не будет, но тем не менее хотел встретиться с ней и поговорить. В своей записке она требовала от него развода. Но развод не такое простое дело. И кроме того, ему не нужна другая жена. Его вполне устраивает Белинда. Он не влюблен в нее, конечно, но это даже и хорошо. Этот вид рабства ему не понравился. Хватит с него этих экспериментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24