Таким образом эти бюрократы сумеют обосновать переход к системе частных клиник и полностью платного медицинского обслуживания.
В этот момент я поняла, что дальше спорить с Сэмом у меня нет сил, и просто предложила ему отдать в Оксфордский комитет по помощи странам третьего мира всю свою зарплату, а заодно и одежду. Он почему-то отказался.
Сэм ни с того ни с сего поинтересовался у меня, как пишется слово «гистеросалъпингограмма» - начинается оно с «ги» или с «ге». В последнее время он вообще проявляет неожиданный для меня энтузиазм в работе над дневником и стремится делать записи тщательно, с указанием всех подробностей. По идее я должна быть этому рада. Да я в некотором роде и рада. В конце концов, это ведь изначально была моя затея. Другое дело, что вот он все пишет и пишет, а поделиться со мной своими мыслями и чувствами что-то не торопится. В последнее время наше с ним общение - обмен репликами и ответами на них - стало довольно механистичным и предсказуемым. Может быть, так происходит во всех семьях? Может быть, это на самом деле неизбежно? Я была бы рада поговорить с Сэмом на эту тему, но прекрасно понимаю: как только он усечет, к чему я клоню, тотчас же постарается сменить тему.
Ну да ладно. Хорошо, что он вообще еще что-то пишет. Надеюсь, изложив свои эмоции в письменном виде, он сможет и, что еще важнее, захочет поделиться ими.
В последнее время я стараюсь как можно меньше думать о том, как сильно мне хочется иметь детей. Я почувствовала, что эти мысли оказывают отрицательное влияние на мою нервную систему. Я, например, просыпаюсь в хорошем настроении и вдруг спустя несколько минут осознаю, что в соответствии с моими былыми жизненными планами на сегодняшний день у меня уже должна была быть парочка симпатичных карапузов лет пяти, которые, проснувшись, прыгали бы ко мне в постель, чтобы сказать мамочке «С добрым утром». Естественно, настроение у меня от этого портится и мне приходится мысленно приводить себя в порядок, напоминая самой себе, насколько счастливо сложилась моя жизнь во многих других отношениях. Иногда помогает.
Дорогой я.
Джордж и Тревор назначили мне на сегодня деловую встречу в Телецентре. В течение первого часа на ней присутствовал и Найджел, но затем он вынужден был поспешить в Хитроу (срочный вылет в Торонто на семинар по теме «Телевидение для детей: неужели покемоны одержали победу? Мультфильмы и психическое здоровье наших детей»). Работа над фильмом продвигается с умопомрачительной скоростью. Речь уже идет о кастинге и выборе режиссера - темпы просто беспрецедентные. И при этом, как выяснилось, у продюсеров есть еще некоторые вопросы по поводу сценария. Ничего серьезного, но я-то понимаю, что мне придется изрядно поломать над этим голову. Речь об этом зашла, когда мы вволю посмеялись над эпизодом «Коммунальной мастурбации в Западном Лондоне». Мы на ходу придумывали разные приколы для этой сцены, представив себе, например, как Колин будет прицеливаться и собирать то, что в цель не попало. Сами понимаете, эти казенные баночки слишком малы, а теорию семяизвержения вряд ли можно назвать абсолютно точной наукой. Так вот, когда веселье было в полном разгаре, Джордж вдруг огорошил меня тем, что, оказывается, давно уже беспокоит всю их компанию.
– Понимаешь, старина, фильм получается уж слишком мужским. Все, что касается Колина, выписано просто отлично, даже придраться не к чему…
– И в каком-то смысле эта линия оказалась очень трогательной, - добавил Тревор.
– Но вот Рейчел - она тебе удалась гораздо меньше, - продолжал Джордж. - По правде говоря, она пока получается довольно плоской, схематичной.
Если честно, я и сам все это прекрасно понимаю и даже обрадовался возможности обсудить давно волнующий меня вопрос. Мы все сошлись на том, что есть в женском персонаже и удачно подмеченные черты, но, по мнению Джорджа и Тревора (равно как и девяноста процентов других сотрудников Би-би-си, которые, как выяснилось, уже успели прочитать сценарий), складывается впечатление, что образ Рейчел написан с чисто мужской точки зрения.
– Нет в ней души, нет, понимаешь, жизни, - сказал Тревор, - а ведь если разобраться, изначально эта история вообще женская. Как ни крути, но фильм о бездетной семье не должен строиться только на фаллических приколах и шуточках на тему онанизма.
– Какими бы смешными они ни были, - добавил Джордж.
– Ты должен покопаться в характере героини и, может быть… может быть, даже взять женщину себе в соавторы.
Ту кошмарную мысль, которая молнией мелькнула у меня в голове после того, как Тревор произнес эти слова, я, пожалуй, не осмелюсь изложить письменно даже сейчас.
Нет-нет, все это нужно хорошенько обдумать.
Дорогая Пенни.
Жребий брошен. Мы начинаем сразу после очередных месячных, разумеется, если (а надеяться я должна на лучшее) чуда не произойдет естественным путем.
О господи, как же я хочу иметь ребенка. Иногда я даже подумываю о том, чтобы начать молиться. В церковь я, конечно, не пойду, помолиться дома, когда меня никто не видит, наверное, не помешало бы. Признаюсь, иногда я произношу какое- то подобие молитв, но только если точно уверена, что меня никто не видит и не застанет врасплох. Порой мне приходит в голову, что с моей стороны это не совсем честно. Я ведь не верю в бога в каком- либо привычном значении этого понятия, а следовательно, вряд ли я имею моральное право просить, чтобы он (она? оно?) чем-то помог. С другой стороны, если бога на самом деле нет, я ничего не теряю. Если же он существует, то ему наверняка больше по душе человек, который возносит пусть даже неправильную молитву, чем тот, который вообще не молится.
Вряд ли меня можно назвать и атеисткой, потому что я уверена, что в мире явно есть какие- то силы, которые выше, сильнее нас и недоступны нашему пониманию. Сколько вокруг вопросов, на которые нет научного ответа. Кто мы такие? Кто нас создал? Есть ли в этом какой-то смысл? Лучший ответ на все вопросы, придуманный на сегодняшний день человечеством, - это теория существования бога. Наша Вселенная - это одна огромная тайна, и создателя этой бесконечно развивающейся мистерии принято называть Богом. По крайней мере, так я себе это представляю. Наверное, я все-таки агностик: такая позиция дает самые простые ответы на любые вопросы. И еще так легче всего существовать, потому что от тебя не требуется верить во что бы то ни было, за исключением тех ситуаций, когда тебя это устраивает.
Если всерьез задуматься об этом, то становится страшно, насколько дерзкими мы стали по отношению к богу. Веками его полагалось уважать и бояться. Он был верховным судьей, обладавшим огромной властью. Перед ним следовало опускаться на колени и каяться во всех грехах. А теперь сплошь и рядом люди говорят о боге как о каком-то психотерапевте или бесплатном советчике на все случаи жизни. Недавно я случайно увидела кусок какого-то американского дневного ток-шоу.
Так там одна из женщин, приглашенных в студию, заявила: «Я давненько не обращалась к богу, но когда мне понадобилась его помощь, он оказался рядом». Ведущая при этом с умным видом кивнула и добавила: «Не нужно ждать последнего момента, лучше поспешить впустить бога в свою жизнь». И эта невероятно банальная фраза сорвала бурю аплодисментов! Я ушам своим не поверила: какая дерзость! Эта тетка считает себя равной богу, он ей вроде приятеля! Потрясающе, как быстро у нас укоренилось представление о высшей силе, может быть, даже создателе всего нашего мира, как о безотказном и бесхарактерном «мистере Да», который по первому же зову готов прийти к нам и сообщить, что мы во всем правы, что мы красивы, умны и очаровательны, и что для плохого настроения нет никаких причин. Наверное, то, что я собираюсь написать сейчас, уже само по себе является богохульством, но ты, Пенни, только представь себе: вот сидит Господь Бог на небесах в своем сверкающем чертоге и озабоченно так думает про себя: «О нет, как же так, почему эта самоуверенная, самовлюбленная идиотка, пропитанная своими попчиками и кофе без кофеина, до сих пор не позвала меня… Вот ведь жалость-то какая, что эти люди оставляют в своей жизни так мало места для меня».
Я еще сама не определилась в своем отношении к религии, но в чем я уверена наверняка, так это в том, что если уж заводить себе бога, то настоящего - великого и ужасного. Этот бог должен быть роскошным, таинственным и величественным и уж ни в коем случае не походить на эти псевдобожества, которые оказываются готовы тратить свое время и силы на то, чтобы сюсюкать над какими-то нервными дамочками и часами обсуждать с ними воздействие постоянного стресса на их нежную психику.
С другой стороны, кто дал мне право судить и быть такой злой по отношению к людям? Ну, находят они душевный покой и точку опоры в такой вере - мне-то какое до этого дело? Мне бы самой обрести покой хоть в какой-то мере. Желание иметь ребенка настолько поглощает меня, что я сама не знаю, куда деваться от этого чувства.
Дорогой Сэм.
У Люси сегодня опять начались месячные. Ну что ж, последняя ставка в нашем невезучем казино судьбы проиграна, и теперь настало время довериться медицинской науке. Когда Люси поинтересовалась, не думал ли я о том, чтобы помолиться, я ответил, что мне лично такая мысль в голову не приходила, но если она хочет и ей кажется, что это поможет, я совершенно искренне готов присоединиться к любому религиозному ритуалу. В нашей ситуации нельзя оставлять без внимания ни одну, даже малейшую возможность. Кто его знает - вдруг сработает. Мне вообще кажется, что теория о сидящем на облаках седобородом старце, который произвольно, а иногда - внимая нашим молитвам, раздает людям свою добрую или недобрую волю, не выглядит более абсурдной, чем вся та хрень, которую несут современные ученые. Нет, честное слово, среди моих знакомых едва ли не каждый купил и проштудировал «Краткую историю времени», и никто из них (включая меня самого) не понял в ней ни единого слова.
Я вообще не понимаю, почему мы так безоговорочно верим ученым. В школе нам рассказывали, что в древние времена люди верили, будто мир покоится на спине гигантской черепахи. Как же мы тогда смеялись! «Ну и придурки! Надо же такое выдумать!» - говорили мы. Ха-ха-ха! Мы- то ведь хорошо знаем, как это устроено! По крайней мере, если верить Стивену Хокингу и его приятелям, началось все со сгустка бесконечно плотной материи размером примерно с теннисный мячик. Вот в этом-то мячике и была упакована вся наша Вселенная. Разумеется, где лежал этот теннисный мячик и откуда он вообще взялся - такие вопросы могут задавать либо законченные идиоты, либо просто откровенно бестактные люди. Ну, в общем, в один прекрасный день этот мячик взорвался, и из эпицентра во все стороны с умопомрачительной скоростью брызнуло всякое там вещество и энергия. Постепенно из всего этого барахла сформировались существующие на данный момент звезды и галактики, которые и по сей день продолжают разлетаться в разные стороны друг от друга.
Ну и чем это более убедительно, чем версия с черепахой?
Ученые нам постоянно твердят, что если мы дадим еще триллион-другой на новый телескоп, то тогда-то уж они смогут наконец во всех деталях поведать о первых мгновениях существования Вселенной. Сами ученые не устают уверять, что они близки к разгадке, повторяя, как заклинание, многозначительные фразы вроде такой: «Когда Вселенной было три секунды, начали формироваться протоны…» Что ж, это вполне возможно, но мне почему-то кажется, что лет через сто ученые внезапно обнаружат, что наша Вселенная явилась побочным продуктом пищеварения какого-нибудь гигантского космического слона - то есть весь наш мир был просто-напросто вытолкнут из его задницы под действием космических газов, и школьники будущего станут покатываться со смеху, читая о том, что когда-то находились идиоты, которые на полном серьезе верили в теорию Большого взрыва.
Подчас уверенность ученых в собственной непогрешимости начинает действовать мне на нервы. Они всегда почему-то склонны полагать, что наука - это особый, чистый мир, не связанный с остальным обществом, и что лишь мы, примитивные создания, можем все испохабить своим прикосновением к тому светлому, что создано ими. Недавно я посмотрел по каналу «Дискавери» документальный фильм об Эйнштейне и Оппенгеймере. Оба они были представлены этакими простыми, искренними, а главное - страстно пекущимися о мире во всем мире людьми, которые даже (вы только представьте себе, какая смелость!) во время войны написали президенту Трумэну письмо, в котором слезно умоляли его не применять ядерное оружие. Они, видишь ли, объяснили президенту, что сила атомной бомбы слишком огромна, слишком ужасна, и потому человек не имеет права выпускать подобного джинна из бутылки. Ну что ты тут скажешь? Просто парочка лицемеров! Годами они работали над своими ядерными программами, с упорством, достойным лучшего применения, направляли энергию своих действительно необыкновенных мозгов на создание бомбы, в страхе перед которой всему остальному человечеству приходится жить уже более полувека, и после всего этого они сочли, что могут снять с себя всякую ответственность, однажды прилюдно заявив: «Пожалуйста, не сбрасывайте эту бомбу». И сказано это было так вовремя, что оба они остались в истории в образе седовласых миротворцев с бесконечно печальными глазами.
Сегодня я встречался с Найджелом. Он еще из Торонто дважды звонил мне и делился своими соображениями насчет режиссеров и сопродюсеров. Он считает, что мы должны привлечь к участию в нашем проекте людей не только талантливых, но и имеющих больше опыта в кинопроизводстве, чем мы. Наверное, он прав. Конечно, Джордж и Тревор - отличные ребята, но ведь ни они, ни я ни черта не соображаем насчет, например, дистрибуции нашего фильма через сеть кинотеатров во Франции. Кроме того, Найджел полагает, что бюджет фильма неизбежно вырастет и станет неподъемным для Би-би-си. Произойдет это не потому, что вдруг резко возрастут расходы на сами съемки, просто Найджел чувствует, что у нашего проекта такой потенциал, что мы просто обязаны пригласить режиссера с именем - то есть человека, который получает хорошие деньги и умеет делать картины, заведомо обреченные на успех. Вот на оплату этого гения нам и придется потратить все дополнительные, раздобытые где-то на стороне деньги. Я в общем-то прекрасно знаю, что в бюджетах многих фильмов (особенно голливудских или снятых по голливудской модели), о которых восторженно трубит вся кинопресса, огромную долю составляют гонорары нескольких знаменитостей, чье участие и призвано в дальнейшем обеспечить кассовые сборы.
В общем, хорошенько пораскинув мозгами, Найджел решил, что для съемок фильма нам не обойтись без партнеров - сторонней продюсерской компании.
– Нам нужны люди, обладающие опытом работы в этой сфере, - вещал он мне по телефону, перекрикивая целый хор голосов канадских телевизионщиков на заднем плане, - но не просто с опытом, а с опытом работы в самых современных условиях. Мы не должны ни на секунду забывать о том, что позиционируем себя как производителей самой современной, продвинутой продукции.
Я уже понял, к чему он клонит, и, как оказалось, не ошибся. Итак, сегодня у меня состоялась вторая в моей жизни встреча с Джастином, Петрой и Эваном Проклеймером из компании «Эбав Лайн Филмз».
Не могу не признать, что на этот раз встреча прошла в абсолютно другой атмосфере. Петра не переставая улыбалась мне, а Джастин, энергично пожав руку и похлопав меня по плечу, сообщил:
– Все путем, старина. Вложим бабло, навар раздербаним, надерем всем задницу.
Даже Эван не слишком усердствовал в изречении матерных выражений и пытался общаться со мной, оставаясь по мере возможности в рамках приличия. Судя по всему, за то время, что прошло с нашей с ним предыдущей встречи в «Клэридже», он стал еще более модным режиссером. Он уже получил контракт на съемки трех фильмов в Голливуде. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что хоть одним из трех будет тот самый замечательный проект «СПИД и героин», который он пытался втюхать мне и Би-би-си в тот раз. Сам же он вскользь обмолвился лишь о том, что сначала будет работать над чем-то научно-фантастическим с участием Гэри Олдмена и Брюса Уиллиса. Нас же в первую очередь касается то, что сейчас у него есть «окно» - примерно шесть месяцев - перед тем, как начнутся съемки «на том берегу большой лужи», как он изволил выразиться, и что ему очень даже понравился мой сценарий.
– Романтические комедии - это моя слабость, - признался Эван Проклеймер. - Ну, люблю я их и ничего не могу с собой поделать. Меня всегда тянуло к романтической комедии, но к настоящей романтической комедии, а не к какому-нибудь дерьму собачьему. Настоящая романтическая комедия должна быть острой, едкой, она просто должна хватать тебя за яйца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
В этот момент я поняла, что дальше спорить с Сэмом у меня нет сил, и просто предложила ему отдать в Оксфордский комитет по помощи странам третьего мира всю свою зарплату, а заодно и одежду. Он почему-то отказался.
Сэм ни с того ни с сего поинтересовался у меня, как пишется слово «гистеросалъпингограмма» - начинается оно с «ги» или с «ге». В последнее время он вообще проявляет неожиданный для меня энтузиазм в работе над дневником и стремится делать записи тщательно, с указанием всех подробностей. По идее я должна быть этому рада. Да я в некотором роде и рада. В конце концов, это ведь изначально была моя затея. Другое дело, что вот он все пишет и пишет, а поделиться со мной своими мыслями и чувствами что-то не торопится. В последнее время наше с ним общение - обмен репликами и ответами на них - стало довольно механистичным и предсказуемым. Может быть, так происходит во всех семьях? Может быть, это на самом деле неизбежно? Я была бы рада поговорить с Сэмом на эту тему, но прекрасно понимаю: как только он усечет, к чему я клоню, тотчас же постарается сменить тему.
Ну да ладно. Хорошо, что он вообще еще что-то пишет. Надеюсь, изложив свои эмоции в письменном виде, он сможет и, что еще важнее, захочет поделиться ими.
В последнее время я стараюсь как можно меньше думать о том, как сильно мне хочется иметь детей. Я почувствовала, что эти мысли оказывают отрицательное влияние на мою нервную систему. Я, например, просыпаюсь в хорошем настроении и вдруг спустя несколько минут осознаю, что в соответствии с моими былыми жизненными планами на сегодняшний день у меня уже должна была быть парочка симпатичных карапузов лет пяти, которые, проснувшись, прыгали бы ко мне в постель, чтобы сказать мамочке «С добрым утром». Естественно, настроение у меня от этого портится и мне приходится мысленно приводить себя в порядок, напоминая самой себе, насколько счастливо сложилась моя жизнь во многих других отношениях. Иногда помогает.
Дорогой я.
Джордж и Тревор назначили мне на сегодня деловую встречу в Телецентре. В течение первого часа на ней присутствовал и Найджел, но затем он вынужден был поспешить в Хитроу (срочный вылет в Торонто на семинар по теме «Телевидение для детей: неужели покемоны одержали победу? Мультфильмы и психическое здоровье наших детей»). Работа над фильмом продвигается с умопомрачительной скоростью. Речь уже идет о кастинге и выборе режиссера - темпы просто беспрецедентные. И при этом, как выяснилось, у продюсеров есть еще некоторые вопросы по поводу сценария. Ничего серьезного, но я-то понимаю, что мне придется изрядно поломать над этим голову. Речь об этом зашла, когда мы вволю посмеялись над эпизодом «Коммунальной мастурбации в Западном Лондоне». Мы на ходу придумывали разные приколы для этой сцены, представив себе, например, как Колин будет прицеливаться и собирать то, что в цель не попало. Сами понимаете, эти казенные баночки слишком малы, а теорию семяизвержения вряд ли можно назвать абсолютно точной наукой. Так вот, когда веселье было в полном разгаре, Джордж вдруг огорошил меня тем, что, оказывается, давно уже беспокоит всю их компанию.
– Понимаешь, старина, фильм получается уж слишком мужским. Все, что касается Колина, выписано просто отлично, даже придраться не к чему…
– И в каком-то смысле эта линия оказалась очень трогательной, - добавил Тревор.
– Но вот Рейчел - она тебе удалась гораздо меньше, - продолжал Джордж. - По правде говоря, она пока получается довольно плоской, схематичной.
Если честно, я и сам все это прекрасно понимаю и даже обрадовался возможности обсудить давно волнующий меня вопрос. Мы все сошлись на том, что есть в женском персонаже и удачно подмеченные черты, но, по мнению Джорджа и Тревора (равно как и девяноста процентов других сотрудников Би-би-си, которые, как выяснилось, уже успели прочитать сценарий), складывается впечатление, что образ Рейчел написан с чисто мужской точки зрения.
– Нет в ней души, нет, понимаешь, жизни, - сказал Тревор, - а ведь если разобраться, изначально эта история вообще женская. Как ни крути, но фильм о бездетной семье не должен строиться только на фаллических приколах и шуточках на тему онанизма.
– Какими бы смешными они ни были, - добавил Джордж.
– Ты должен покопаться в характере героини и, может быть… может быть, даже взять женщину себе в соавторы.
Ту кошмарную мысль, которая молнией мелькнула у меня в голове после того, как Тревор произнес эти слова, я, пожалуй, не осмелюсь изложить письменно даже сейчас.
Нет-нет, все это нужно хорошенько обдумать.
Дорогая Пенни.
Жребий брошен. Мы начинаем сразу после очередных месячных, разумеется, если (а надеяться я должна на лучшее) чуда не произойдет естественным путем.
О господи, как же я хочу иметь ребенка. Иногда я даже подумываю о том, чтобы начать молиться. В церковь я, конечно, не пойду, помолиться дома, когда меня никто не видит, наверное, не помешало бы. Признаюсь, иногда я произношу какое- то подобие молитв, но только если точно уверена, что меня никто не видит и не застанет врасплох. Порой мне приходит в голову, что с моей стороны это не совсем честно. Я ведь не верю в бога в каком- либо привычном значении этого понятия, а следовательно, вряд ли я имею моральное право просить, чтобы он (она? оно?) чем-то помог. С другой стороны, если бога на самом деле нет, я ничего не теряю. Если же он существует, то ему наверняка больше по душе человек, который возносит пусть даже неправильную молитву, чем тот, который вообще не молится.
Вряд ли меня можно назвать и атеисткой, потому что я уверена, что в мире явно есть какие- то силы, которые выше, сильнее нас и недоступны нашему пониманию. Сколько вокруг вопросов, на которые нет научного ответа. Кто мы такие? Кто нас создал? Есть ли в этом какой-то смысл? Лучший ответ на все вопросы, придуманный на сегодняшний день человечеством, - это теория существования бога. Наша Вселенная - это одна огромная тайна, и создателя этой бесконечно развивающейся мистерии принято называть Богом. По крайней мере, так я себе это представляю. Наверное, я все-таки агностик: такая позиция дает самые простые ответы на любые вопросы. И еще так легче всего существовать, потому что от тебя не требуется верить во что бы то ни было, за исключением тех ситуаций, когда тебя это устраивает.
Если всерьез задуматься об этом, то становится страшно, насколько дерзкими мы стали по отношению к богу. Веками его полагалось уважать и бояться. Он был верховным судьей, обладавшим огромной властью. Перед ним следовало опускаться на колени и каяться во всех грехах. А теперь сплошь и рядом люди говорят о боге как о каком-то психотерапевте или бесплатном советчике на все случаи жизни. Недавно я случайно увидела кусок какого-то американского дневного ток-шоу.
Так там одна из женщин, приглашенных в студию, заявила: «Я давненько не обращалась к богу, но когда мне понадобилась его помощь, он оказался рядом». Ведущая при этом с умным видом кивнула и добавила: «Не нужно ждать последнего момента, лучше поспешить впустить бога в свою жизнь». И эта невероятно банальная фраза сорвала бурю аплодисментов! Я ушам своим не поверила: какая дерзость! Эта тетка считает себя равной богу, он ей вроде приятеля! Потрясающе, как быстро у нас укоренилось представление о высшей силе, может быть, даже создателе всего нашего мира, как о безотказном и бесхарактерном «мистере Да», который по первому же зову готов прийти к нам и сообщить, что мы во всем правы, что мы красивы, умны и очаровательны, и что для плохого настроения нет никаких причин. Наверное, то, что я собираюсь написать сейчас, уже само по себе является богохульством, но ты, Пенни, только представь себе: вот сидит Господь Бог на небесах в своем сверкающем чертоге и озабоченно так думает про себя: «О нет, как же так, почему эта самоуверенная, самовлюбленная идиотка, пропитанная своими попчиками и кофе без кофеина, до сих пор не позвала меня… Вот ведь жалость-то какая, что эти люди оставляют в своей жизни так мало места для меня».
Я еще сама не определилась в своем отношении к религии, но в чем я уверена наверняка, так это в том, что если уж заводить себе бога, то настоящего - великого и ужасного. Этот бог должен быть роскошным, таинственным и величественным и уж ни в коем случае не походить на эти псевдобожества, которые оказываются готовы тратить свое время и силы на то, чтобы сюсюкать над какими-то нервными дамочками и часами обсуждать с ними воздействие постоянного стресса на их нежную психику.
С другой стороны, кто дал мне право судить и быть такой злой по отношению к людям? Ну, находят они душевный покой и точку опоры в такой вере - мне-то какое до этого дело? Мне бы самой обрести покой хоть в какой-то мере. Желание иметь ребенка настолько поглощает меня, что я сама не знаю, куда деваться от этого чувства.
Дорогой Сэм.
У Люси сегодня опять начались месячные. Ну что ж, последняя ставка в нашем невезучем казино судьбы проиграна, и теперь настало время довериться медицинской науке. Когда Люси поинтересовалась, не думал ли я о том, чтобы помолиться, я ответил, что мне лично такая мысль в голову не приходила, но если она хочет и ей кажется, что это поможет, я совершенно искренне готов присоединиться к любому религиозному ритуалу. В нашей ситуации нельзя оставлять без внимания ни одну, даже малейшую возможность. Кто его знает - вдруг сработает. Мне вообще кажется, что теория о сидящем на облаках седобородом старце, который произвольно, а иногда - внимая нашим молитвам, раздает людям свою добрую или недобрую волю, не выглядит более абсурдной, чем вся та хрень, которую несут современные ученые. Нет, честное слово, среди моих знакомых едва ли не каждый купил и проштудировал «Краткую историю времени», и никто из них (включая меня самого) не понял в ней ни единого слова.
Я вообще не понимаю, почему мы так безоговорочно верим ученым. В школе нам рассказывали, что в древние времена люди верили, будто мир покоится на спине гигантской черепахи. Как же мы тогда смеялись! «Ну и придурки! Надо же такое выдумать!» - говорили мы. Ха-ха-ха! Мы- то ведь хорошо знаем, как это устроено! По крайней мере, если верить Стивену Хокингу и его приятелям, началось все со сгустка бесконечно плотной материи размером примерно с теннисный мячик. Вот в этом-то мячике и была упакована вся наша Вселенная. Разумеется, где лежал этот теннисный мячик и откуда он вообще взялся - такие вопросы могут задавать либо законченные идиоты, либо просто откровенно бестактные люди. Ну, в общем, в один прекрасный день этот мячик взорвался, и из эпицентра во все стороны с умопомрачительной скоростью брызнуло всякое там вещество и энергия. Постепенно из всего этого барахла сформировались существующие на данный момент звезды и галактики, которые и по сей день продолжают разлетаться в разные стороны друг от друга.
Ну и чем это более убедительно, чем версия с черепахой?
Ученые нам постоянно твердят, что если мы дадим еще триллион-другой на новый телескоп, то тогда-то уж они смогут наконец во всех деталях поведать о первых мгновениях существования Вселенной. Сами ученые не устают уверять, что они близки к разгадке, повторяя, как заклинание, многозначительные фразы вроде такой: «Когда Вселенной было три секунды, начали формироваться протоны…» Что ж, это вполне возможно, но мне почему-то кажется, что лет через сто ученые внезапно обнаружат, что наша Вселенная явилась побочным продуктом пищеварения какого-нибудь гигантского космического слона - то есть весь наш мир был просто-напросто вытолкнут из его задницы под действием космических газов, и школьники будущего станут покатываться со смеху, читая о том, что когда-то находились идиоты, которые на полном серьезе верили в теорию Большого взрыва.
Подчас уверенность ученых в собственной непогрешимости начинает действовать мне на нервы. Они всегда почему-то склонны полагать, что наука - это особый, чистый мир, не связанный с остальным обществом, и что лишь мы, примитивные создания, можем все испохабить своим прикосновением к тому светлому, что создано ими. Недавно я посмотрел по каналу «Дискавери» документальный фильм об Эйнштейне и Оппенгеймере. Оба они были представлены этакими простыми, искренними, а главное - страстно пекущимися о мире во всем мире людьми, которые даже (вы только представьте себе, какая смелость!) во время войны написали президенту Трумэну письмо, в котором слезно умоляли его не применять ядерное оружие. Они, видишь ли, объяснили президенту, что сила атомной бомбы слишком огромна, слишком ужасна, и потому человек не имеет права выпускать подобного джинна из бутылки. Ну что ты тут скажешь? Просто парочка лицемеров! Годами они работали над своими ядерными программами, с упорством, достойным лучшего применения, направляли энергию своих действительно необыкновенных мозгов на создание бомбы, в страхе перед которой всему остальному человечеству приходится жить уже более полувека, и после всего этого они сочли, что могут снять с себя всякую ответственность, однажды прилюдно заявив: «Пожалуйста, не сбрасывайте эту бомбу». И сказано это было так вовремя, что оба они остались в истории в образе седовласых миротворцев с бесконечно печальными глазами.
Сегодня я встречался с Найджелом. Он еще из Торонто дважды звонил мне и делился своими соображениями насчет режиссеров и сопродюсеров. Он считает, что мы должны привлечь к участию в нашем проекте людей не только талантливых, но и имеющих больше опыта в кинопроизводстве, чем мы. Наверное, он прав. Конечно, Джордж и Тревор - отличные ребята, но ведь ни они, ни я ни черта не соображаем насчет, например, дистрибуции нашего фильма через сеть кинотеатров во Франции. Кроме того, Найджел полагает, что бюджет фильма неизбежно вырастет и станет неподъемным для Би-би-си. Произойдет это не потому, что вдруг резко возрастут расходы на сами съемки, просто Найджел чувствует, что у нашего проекта такой потенциал, что мы просто обязаны пригласить режиссера с именем - то есть человека, который получает хорошие деньги и умеет делать картины, заведомо обреченные на успех. Вот на оплату этого гения нам и придется потратить все дополнительные, раздобытые где-то на стороне деньги. Я в общем-то прекрасно знаю, что в бюджетах многих фильмов (особенно голливудских или снятых по голливудской модели), о которых восторженно трубит вся кинопресса, огромную долю составляют гонорары нескольких знаменитостей, чье участие и призвано в дальнейшем обеспечить кассовые сборы.
В общем, хорошенько пораскинув мозгами, Найджел решил, что для съемок фильма нам не обойтись без партнеров - сторонней продюсерской компании.
– Нам нужны люди, обладающие опытом работы в этой сфере, - вещал он мне по телефону, перекрикивая целый хор голосов канадских телевизионщиков на заднем плане, - но не просто с опытом, а с опытом работы в самых современных условиях. Мы не должны ни на секунду забывать о том, что позиционируем себя как производителей самой современной, продвинутой продукции.
Я уже понял, к чему он клонит, и, как оказалось, не ошибся. Итак, сегодня у меня состоялась вторая в моей жизни встреча с Джастином, Петрой и Эваном Проклеймером из компании «Эбав Лайн Филмз».
Не могу не признать, что на этот раз встреча прошла в абсолютно другой атмосфере. Петра не переставая улыбалась мне, а Джастин, энергично пожав руку и похлопав меня по плечу, сообщил:
– Все путем, старина. Вложим бабло, навар раздербаним, надерем всем задницу.
Даже Эван не слишком усердствовал в изречении матерных выражений и пытался общаться со мной, оставаясь по мере возможности в рамках приличия. Судя по всему, за то время, что прошло с нашей с ним предыдущей встречи в «Клэридже», он стал еще более модным режиссером. Он уже получил контракт на съемки трех фильмов в Голливуде. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что хоть одним из трех будет тот самый замечательный проект «СПИД и героин», который он пытался втюхать мне и Би-би-си в тот раз. Сам же он вскользь обмолвился лишь о том, что сначала будет работать над чем-то научно-фантастическим с участием Гэри Олдмена и Брюса Уиллиса. Нас же в первую очередь касается то, что сейчас у него есть «окно» - примерно шесть месяцев - перед тем, как начнутся съемки «на том берегу большой лужи», как он изволил выразиться, и что ему очень даже понравился мой сценарий.
– Романтические комедии - это моя слабость, - признался Эван Проклеймер. - Ну, люблю я их и ничего не могу с собой поделать. Меня всегда тянуло к романтической комедии, но к настоящей романтической комедии, а не к какому-нибудь дерьму собачьему. Настоящая романтическая комедия должна быть острой, едкой, она просто должна хватать тебя за яйца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51