Вдруг рука его нырнула за пазуху.
- Берегись! - отрывисто крикнул Миллер, вскинув
пистолет, но Мэллори взял его за руку.
- Смотри, - негромко сказал он.
Вороненое лезвие ножа, зажатое в руке, метнулось назад и
молниеносно опустилось. Но случилось необъяснимое: руна с ножом
замерла в воздухе, блеснувшее лезвие застыло в паре дюймов от
груди Андреа. Раздался крик боли, послышался зловещий хруст
костей. Сжав ладонь на кисти левантинца, гигант-грек двумя
пальцами взял осторожно нож, словно родитель, оберегающий
любимого, но неразумного ребенка от опасных игр. Нож
повернулся, и кончик его уперся в горло левантинца. Андреа,
ласково улыбаясь, смотрел в глаза шпиона, в которых застыл
ужас. Миллер присвистнул и пробормотал:
- Вот это да! Верно, Андреа не впервой отмачивать такие
номера.
- Не впервой, - передразнил его Мэллори. - Рассмотрим
вещественное доказательство номер один, Андреа.
Андреа подвел задержанного к столу, поближе к свету.
Похожий на хорька левантинец с искаженными от страха и боли
черными глазами придерживал рукой изувеченную кисть.
- Как думаешь, Андреа, долго стоял этот тип за дверью? -
спросил Мэллори.
Андреа провел пятерней по густым черным вьющимся волосам,
в которых пробивались седые пряди.
- Не знаю, капитан. Минут десять назад я вроде бы слышал
какой-то шорох, но решил, что ошибся. Потом такой же звук
услышал с минуту назад. Так что, боюсь...
- Минут десять, говоришь? - кивнул головой Мэллори и
поглядел на задержанного. - Кто такой? Что делал за дверью? -
спросил он резко.
Ответа не последовало. Угрюмые глаза, угрюмое молчание,
сменившееся воплем - Андреа дал шпиону затрещину.
- Капитан спрашивает тебя, - укоризненно сказал Андреа и
снова влепил левантинцу оплеуху. - Отвечай капитану.
Неизвестный заговорил быстро, возбужденно, отчаянно
жестикулируя. Андреа вздохнул и остановил словесный поток,
схватил левой рукой шпиона за горло. Мэллори вопросительно
посмотрел на Андреа.
- По-моему, курд или армянин, капитан. Я не знаю этого
языка.
- Я тем более, - признался Мэялори. - Говоришь
по-английски? - спросил он неожиданно.
Черные глаза обдали Мэллори ненавистью. Левантинец молчал.
Андреа снова треснул его.
- Говоришь по-английски? - настойчиво повторил Мэллори.
- Англиски? Англиски? - плечи и локти дернулись в
традиционном жесте непонимания. - Ка англиски.
- Говорит, что не знает английского, - протянул Миллер.
- Может, не знает, а может, и знает, - бесстрастно
сказал Мэллори. - Известно одно - он подслушивал, а рисковать
мы не имеем права. На карту поставлено слишком много
человеческих жизней. - Глаза его стали суровыми и
беспощадными, в голосе зазвучал металл. - Андреа!
- Да, капитан.
- У тебя нож. Сунь ему меж лопаток, и дело с концом!
- Господи! Сэр, неужели вы... - воскликнул Стивенс и
вскочил на ноги, с грохотом уронив стул. Он тотчас умолк,
увидев, как задержанный стремительно бросился в дальний угол и
упал, подняв над головой руку. Стивенс отвернулся, заметил
торжествующую улыбку на лице Андреа, понимающие улыбки на лицах
Брауна и Миллера. Он почувствовал себя круглым дураком,
естественно, первым нарушил молчание Миллер.
- Ай-яй! Мозет, он-таки говолит аглиски?
- Вполне возможно, - согласился Мэллори. - Кто станет
подслушивать целых десять минут, если не понимает ни слова...
Крикните Мэтьюза, Браун.
Через несколько секунд в дверях появился вестовой.
- Позовите, пожалуйста, капитана Бриггса, Мэтьюз. Да
поскорее. Солдат стоял в нерешительности.
- Капитан Бриггс лег спать, сэр. Приказал не будить его.
- Сердце мое обливается кровью при одной мысли, что
придется нарушить покой капитана Бриггса, - ядовито произнес
Мэллори. - В день он спит больше, чем я спал на прошлой
неделе. -Взглянув на часы, Мэллори нахмурил черные брови,
нависшие над усталыми карими глазами. -Нам нельзя терять
времени. Доставьте его сюда немедленно! Понимаете? Немедленно!
Отдав честь, Мэтьюз исчез. Миллер откашлялся и пощелкал
языком.
- Все гостиницы на один манер. Что в них творится...
Помню, однажды я был на конференции в Цинциннати... Мэллори
устало покачал головой.
- Дались вам эти отели, капрал. Это военное учреждение, и
здесь расквартированы офицеры.
Миллер хотел что-то возразить, но передумал. Янки хорошо
разбирался в людях. Одних можно провести, других нет. В глубине
души Миллер был убежден, что они затеяли безнадежное дело. Хотя
и важное, но безнадежное дело. И все-таки не зря руководителем
отряда назначили этого решительного загорелого новозеландца.
Минут пять все молчали. Когда дверь распахнулась и появился
капитан Бриггс, все подняли глаза. Без головного убора, с
шелковые шарфом на шее вместо воротничка и галстука. Белый шарф
странно оттенял толстую шею и красное лицо. Впервые увидев
Бриггса у полковника, Мэллори отметил, что у него высокое
кровяное давление и еще более высокий жизненный уровень. А
багрово-красный оттенок лица - это, по-видимому, симптом
гнева, направленного не по адресу, решил он. Так оно н
оказалось.
- Слишком много вы себе позволяете, напитан Мэллори, -
сердито прогудел гнусавый голос. - Я вам не шестерка! У меня
был тяжелый день, и я...
- Сохраните это для мемуаров и взгляните на того типа в
углу, - оборвал его Мэллори.
Бриггс побагровел еще больше, шагнул в комнату, гневно
сжимая кулаки, но, увидев в углу скрюченную бесформенную
фигуру, застыл на месте.
- Господи, Николаи! - воскликнул он.
- Вы знаете его. - Слова эти прозвучали утверждением, а
не вопросом.
- Конечно, знаю, - фыркнул Бриггс. - Кто его но знает?
Это Николаи, бой из прачечной.
- Бой из прачечной? Шнырять ночью по коридорам и
подслушивать у двери входит в его обязанности?
- Что вы хотите этим сказать?
- То, что сказал, - ответил Мэллори. - Он подслушивал.
Мы застали его за этим занятием.
- Николаи? Не верю!
- Не забывайся, мистер, - прорычал Миллер. - Знаешь,
кого ты называешь лжецом? Мы все это видели.
Бриггс как зачарованный смотрел в черное дуло нацеленного
на него пистолета и, проглотив слюну, поспешно отодвинулся.
- Ну и что из того, что подслушивал? - натянуто
улыбнулся Бриггс. - Николаи ни слова не говорит по-английски.
- Может быть, и не говорит, - сухо проговорил Мэллори.
- Но достаточно хорошо понимает. Я не собираюсь всю ночь
обсуждать этот вопрос, да и времени на это нет. Попрошу
арестовать этого типа и поместить в одиночную камеру, чтобы он
ни с кем не мог общаться, по крайней мере в течение следующей
недели. Это крайне важно. Шпион он или просто любопытный, не
знаю, но известно ему стало многое. Затем вы вправе
распорядиться им по своему усмотрению. Мой совет выгнать его из
Кастельроссо.
- Ваш совет? Вот оно что! - Бриггс обрел прежний цвет
лица, а с ним и самоуверенность. - А кто вы такой, чтобы мне
советовать или приказывать, капитан Мэллори, черт бы вас
набрал? - он сделал упор на слове "капитан".
- Тогда прошу вас об услуге, - устало произнес
новозеландец. - Я не могу объяснить, но это чрезвычайно важно.
На карту поставлена жизнь многих сотен людей.
- Многих сотен!.. Не надо устраивать мне тут мелодрамы!
- насмешливо произнес Бриггс. - Приберегите эти фразы для
ваших мемуаров рыцаря плаща и кинжала, капитан Мэллори.
Тот встал и, обогнув стол, вплотную подошел к Бриггсу.
Карие глаза его смотрели холодно и спокойно.
- Я мог бы доложить полковнику. Но я не хочу скандалить.
Вы сделаете все именно так, как я вам сказал. Иначе я
отправлюсь в штаб базы, свяжусь по радиотелефону с Каиром, и
тогда, клянусь, на первом же корабле вас отправят в Англию, на
верхней палубе, причем рядовым.
Последняя фраза эхом прокатилась по комнате. Атмосфера
были напряжена до предела. Но в следующую минуту напряжение
спало так же внезапно, как и возникло. У Бриггса, понявшего,
что проиграл, лицо покрылось красными и белыми пятками.
- Ну ладно, ладно, к чему эти дурацкие угрозы. Пусть
будет по-вашему, - попытался он скрыть, насколько уязвлен. -
Мэтьюз, вызовите часового.


Оснащенный мощными авиационными моторами торпедный катер
шел средним ходом. Он то зарывался носом, то вновь взлетал на
волну, которая шла с вест-норд-веста. В сотый раз за ночь
Мэллори посмотрел на часы.
- Не укладываемся в расписание, сэр? - спросим Стивенс.
Капитан кивнул.
- Нам следовало отплыть сразу после посадки
"сандерленда". Но произошла какая-то заминка.
- Держу пари на пять фунтов, что отказал мотор, -
проворчал Браун. Акцент выдавал в нем шотландца.
- Совершенно верно, - удивился Мэллори. - А как вы
узнали?
- Беда с этими проклятыми двигателями, - буркнул Браун.
- Они у торпедных катеров своенравны. Как киноартистки.
В тесной каюте наступила тишина, нарушаемая звоном
стаканов: традиции флотского гостеприимства живучи.
- Раз мы опаздываем, почему командир не гонит во всю
прыть? - проговорил, наконец, Миллер. - Говорят, будто эти
корыта развивают скорость от сорока до пятидесяти узлов.
- Вы и так позеленели от качки, - бесцеремонно сказал
Стивенс. - Видно, вам не доводилось ходить на торпедных
катерах в непогоду.
Миллер промолчал, но, терзаемый сомнениями, обратился к
Мэллори:
- Капитан!
- В чем дело? - сонно спросил новозеландец,
развалившийся на узком диване. В руке он сжимал почти пустой
стакан.
- Понимаю, я суюсь не в свое дело. Скажите, вы выполнили
бы угрозу в адрес Бриггса.
- Действительно, это не ваше дело, - рассмеялся Мэллори.
- Нет, не выполнил бы. Потому что не смог бы. Во-первых, у
меня нет таких полномочий. Во-вторых, я даже не знаю, есть ли
между базой Кастельроссо и Каиром связь по радиотелефону.
- Я так и думал, - почесал щетинистый подбородок капрал.
- А если бы он сообразил, что вы берете его на пушку? Что бы
тогда сделали, шеф?
- Застрелил бы Николаи, - спокойно ответил Мэллори. -
Если бы и полковник меня не поддержал. Иного выхода не было.
- Я так и думал. Верно, вы так бы и поступили. Я только
сейчас понял, что у нас-таки есть шанс. Все же зря вы его не
шлепнули. А вместе с ним и этого господинчика. Мне не
понравилось выражение лица этого Бриггса, когда вы выходили.
Подлое - это не то слово. Он готов был вас убить. Вы ж ему
хвост прищемили, а для таких свистунов, как он, это самое
страшное.
Мэллори не ответил. Выронив из рук стакан, он крепко спал.
Даже адский рев двигателей, развивших полные обороты, когда
корабль оказался в спокойных водах Родосского пролива, не в
силах был нарушить этот глубокий, как бездна, сон.

Глава третья. ПОНЕДЕЛЬНИК. 07.00-17.00

- Дружище, в какое положение вы меня ставите? - произнес
офицер, похлопывая стеком с ручкой из слоновой кости по
безукоризненно отутюженным брюкам, и ткнул носком начищенного
ботинка в сторону допотопного двухмачтового каика,
пришвартованного кормой к еще более дряхлому деревянному
причалу, на котором они стояли. - Готов со стыда сгореть.
Клиентам нашей фирмы гарантирован самый лучший товар.
Мэллори скрыл улыбку. Со своим изысканным произношением,
аккуратно подстриженными усами, отлично сшитым мундиром, майор
Ратлидж был так великолепен среди дикой красоты поросших лесом
утесов, окружавших бухту, что казался неотъемлемой частью
пейзажа. Майор был столь непринужден и величественно спокоен,
что, казалось, скорее бухта, чем майор, здесь лишняя.
- Действительно, посудина видала виды, - согласился
Мэллори. - И все же это именно то, что мне нужно, сэр.
- Не понимаю. Право, не понимаю. - Сердитым, но
выверенным ударом стека майор сбил пролетавшую муху. - Чего я
только не доставал для своих клиентов в эти последние
восемь-девять месяцев: каики, моторки, яхты, рыбачьи лодки -
все, что угодно. Но никто еще не заказывал у меня самую ветхую,
самую расшатанную посудину. Поверьте, не так-то это просто
сделать, - лицо майора приняло страдальческое выражение, -
парни знают, что такой хлам меня обычно не интересует.
- Какие парни? - поинтересовался Мэллори.
- А там, знаете, на островах, - Ратлидж показал куда-то
на северо-запад.
- Но ведь те острова заняты немцами...
- Этот тоже. Но ведь надо же где-то иметь свою
штаб-квартиру, - терпеливо объяснил Ратлидж. Вдруг лицо его
просветлело. - Послушайте, дружище, есть у меня кое-что на
примете. Каир настаивает, чтобы я подыскал вам посудину, на
которую никто не стал бы обращать внимания. Что скажете
относительно немецкого торпедного катера? В отличном состоянии.
Побывал в руках только одного владельца, человека аккуратного.
В Великобритании я получил бы за него десять тысяч. Через
полтора суток будет у вас. Один мой приятель в Бодруме...
- Бодрум? - переспросил Мэллори. - Бодрум? Но... но это
же в Турции, не так ли?
- В Турции? Действительно. Кажется, так оно и есть, -
согласился Ратлидж. - Однако, сами понимаете, приятелю
придется ждать, когда доставят товар, - добавил он,
оправдываясь.
- Спасибо, не надо, - улыбнулся Мэллори. - Нам нужен
именно этот каик. Да и ждать некогда.
- Ну, как знаете, - всплеснул руками Ратлидж. - Позову
пару своих ребят, пусть погрузят вашу кладь.
- Мы лучше сами, сэр. Дело в том, что у нас особый
груз...
- Хорошо, - согласился майор. - Меня зовут "Ратлидж -
Никаких Вопросов". Скоро отплываете? Мэллори взглянул на часы.
- Через полчаса, сэр.
- Как насчет кофе и яичницы с ветчиной? Через десять
минут будет готово.
- Большое спасибо, - улыбнулся Мэллори. - Это нам
подходит. - С этими словами он повернулся и медленно пошел к
концу причала, с наслаждением вдыхая пахнущий травами,
ударяющий в голову воздух раннего осеннего утра. Солоноватый
привкус моря, пьянящее приторное благоухание жимолости, более
тонкий и резкий аромат мяты, сливаясь воедино, создавали некий
одурманивающий букет, непонятный и незабываемый. По обеим
сторонам бухты возвышались крутые склоны, покрытые сверкающей
зеленью сосен, орешника и остролиста и уходившие к болотистым
лугам. Оттуда напоенный ароматами ветерок приносил едва слышный
мелодичный звон колокольцев - навевающий сладкую тоску отзвук
безмятежного мира, оставившего острова Эгейского моря.
Машинально покачав головой, Мэллори ускорил шаг. Спутники
его по-прежнему сидели там, где незадолго до рассвета высадил
их торпедный катер. Миллер, естественно, растянулся на земле,
закрывшись шляпой от низких золотистых лучей восходящего
солнца.
- Извиняюсь за беспокойство и все такое прочее, но через
полчаса отчаливаем. Завтрак через десять минут. Давайте грузить
снаряжение. - Мэллори повернулся к Брауну. - Двигатель не
осмотрите?
С трудом поднявшись, Браун без всякого восторга взглянул
на видавший виды, с облупившейся краской каик.
- Пожалуй, вы правы, сэр. Но если и движок в таком же
состоянии, как это корыто... - Словно предчувствуя недоброе,
он покачал головой и ловко спрыгнул на палубу судна.
Мэллори и Андреа последовали его примеру. Двое оставшихся
на причале передавали им груз. Сначала они спрятали мешок со
старой одеждой, потом продукты, примус и топливо, тяжелые
альпинистские ботинки, крючья, молотки, альпенштоки, мотни
веревок со стальным сердечником - все, что необходимо для
подъема. Затем с большими предосторожностями погрузили рацию,
взрывную машинку со старомодной ручкой. Вслед за тем оружие -
два "шмайсера", два "брена", маузер и кольт. Потом последовал
ящик с разношерстным, но нужным содержимым: карманные фонари,
зеркала, два комплекта документов и, как ни странно, несколько
бутылок вина - хок, мозоль, узо, ретсима. Наконец, с особыми
предосторожностями в носовой трюм положили два деревянных
ящика. Один - среднего размера, выкрашенный в зеленый цвет и
обитый медью. Другой - маленький и черный. В зеленом хранилась
взрывчатка: тол, аматол, несколько брусков динамита. Там же
были упакованы гранаты и пироксилиновые запалы, прорезиненные
шланги. В один угол поместили мешок с наждачной пылью, в другой
- с толченым стеклом, а также залитую сургучом бутылку с
калием. Последние три предмета взяли в расчете на то, что Дасти
Миллеру представится возможность проявить свой редкий талант
взрывника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30