А милях в четырах, на
северо-северо-востоке, много ниже снеговой линии и редких
пастушьих хижин, в лощине, вдоль берега черной извилистой речки
выстроились дома с плоскими крышами. Не иначе, как селение
Маргарита.
Запечатлевая в памяти топографию долины, вглядываясь в
каждую западину и расселину в скалах, Андреа пытался
определить, какой именно посторонний звук две минуты назад
прорвал оболочку сна, заставив его мгновенно очнуться и
вскочить на ноги. И вот он снова возник, этот звук, трижды
раздавшийся в течение трех секунд. Пронзительная трель свистка
прозвучала повелительно и, отразившись от склонов горы Костос,
умолкла, покатилась эхом вниз. Отпрянув назад, Андреа спустился
на дно овражка.
Полминуты спустя он вновь очутился у кромки овражка,
прижимая к глазам окуляры бинокля системы Цейс-Икон. Нет, он не
ошибся. По склону Костоса растянутой неровной цепочкой медленно
поднимались двадцать пять - тридцать солдат, осматривая каждую
впадину, каждую груду камней. На каждом солдате белый
маскировочный халат с капюшоном, но даже с расстояния двух миль
обнаружить их было несложно: у каждого из-за спины торчали
лыжи; заостренные их концы, черневшие на фоне снежного покрова,
качались, когда солдаты, словно пьяные, спотыкались и падали на
скользком склоне. Время от времени немец, находившийся у
середины цепочки, взмахивал альпенштоком, видно, давая какие-то
указания. Он-то и свистел, догадался Андреа.
- Андреа! - послышалось из пещеры. - Что-нибудь
случилось?
Обернувшись, грек прижал палец к губам. Заросший щетиной,
в мятой одежде, Мэллори тер ладонью налитые кровью глаза,
пытаясь окончательно прогнать сон. Повинуясь жесту Андреа,
капитан захромал в его сторону. Каждый шаг причинял боль.
Стертые в кровь пальцы распухли и слиплись. С тех пор, как он
снял ботинки с часового, новозеландец не разувался, а теперь и
вовсе не решался взглянуть, что у него с ногами... С трудом
вскарабкавшись по склону овражка, он опустился на снег рядом с
Андреа.
- Гости пожаловали?
- Глаза бы мои не видели таких гостей, - буркнул Андреа.
- Взгляни-ка, Кейт. - Протянув капитану бинокль, грек показал
в сторону подножия горы Костос. - Твой друг Дженсен не
предупредил, что они на острове.
Мэллори методично осматривал склон; внезапно в поле зрения
бинокля возникла цепочка солдат. Приподняв голову, он
нетерпеливо повернул фокусировочное кольцо и, бегло взглянув на
солдат, медленно опустил бинокль, о чем-то задумавшись.
- Горно-пехотная часть.
- Да, это егеря, - согласился Андреа. - Из корпуса
альпийских стрелков. Очень они не вовремя появились.
Мэллори кивнул, скребя заросший щетиной подбородок.
- Уж они-то нас непременно отыщут. - С этими словами
капитан снова вскинул бинокль. Дотошность, с какой действовали
немцы, настораживала. Но еще больше настораживала и пугала
неотвратимость встречи с медленно приближающимися крохотными
фигурками. - Непонятно, что тут делают альпийские стрелки,
продолжал Мэллори. - Но факт тот, что они здесь. Должно быть,
им известно, что мы высадились. Видно, все утро прочесывали
седловину к востоку от Костоса - самый короткий маршрут к
центру острова. Ничего там не обнаружив, принимаются за другой
склон. Вероятно, они догадались, что с нами раненый и далеко
уйти мы не могли. Рано или поздно они нас обнаружат, Андреа.
- Рано или поздно, - эхом отозвался грек. Взглянув на
заходящее солнце на потемневшем небе, он заметил: - Через час,
самое позднее, полтора. Не успеет зайти солнце, как немцы
нагрянут. Нам не уйти. - Андреа пристально взглянул на
капитана. - Парня мы оставить не сможем. А если возьмем его с
собой, то не сможем уйти от преследования, а он погибнет.
- Здесь нам оставаться нельзя,- решительно проговорил
Мэллори. - Если останемся, то все погибнем. Или очутимся в
одной из тех темниц, о которых рассказывал месье Влакос.
- Иллюстрация преимущества больших чисел, - кивнул
головой Андреа. - Так и должно быть, не так ли, Кейт? Цель
оправдывает средства, как сказал бы каперанг Дженсен.
Мэллори пожал плечами, но ответил довольно твердым
голосом:
- Я тоже так считаю, Андреа. Арифметика простая; там
тысяча двести, здесь один. Тут уж ничего не поделаешь, -
устало закончил новозеландец.
- Понимаю. Но ты напрасно расстраиваешься, - улыбнулся
Андреа. - Пошли, старина. Сообщим нашим друзьям приятное
известие.


При появлении Андреа и Мэллори, которые вошли, запахнув за
собой полог, капрал поднял глаза. Миллер расстегнул спальный
мешок, в котором лежал Стивенс, и при свете карманного
фонарика, лежавшего на спальном мешке, обрабатывал ему
изувеченную ногу.
- Когда мы позаботимся о мальчишке, командир? - сердито
произнес американец, ткнув пальцем в сторону спящего. - Этот
водонепроницаемый спальник, будь он неладен, насквозь промок. И
малый тоже. Совсем закоченел. Я потрогал его ногу, она словно
кусок мороженой говядины. Ему нужно согреться, шеф. Нужно
теплое помещение и горячее питье, иначе ему крышка. В ближайшие
же сутки. - Зябко передернув плечами, Миллер медленно обвел
взглядом неровные стены каменного их гнезда. - Попади он даже
в первоклассный госпиталь, шансы у него были бы невелики... В
этом окаянном леднике он лишь силы последние теряет.
Миллер был недалек от истины. Снег на валунах таял, и вода
стекала сверху по липким замшелым стенам или капала на пол
пещеры, покрытый снежной жижей, смешанной с полузамерзшим
гравием. Без вентиляции и стока воды воздух в убежище был
сырым, спертым и холодным.
- Как знать, может, он попадет в госпиталь раньше, чем ты
думаешь, - сухо заметил Мэллори. - Как у него с ногой?
- С ногой хуже, - признался капрал. - Много хуже. Я
положил на рану еще горсть лекарства и снова ее перевязал. Это
все, что в моих силах, командир. Мы напрасно тратим время... А
что это за треп ты подпустил насчет госпиталя? - спросил он
недоверчиво.
- Это не треп, - откровенно ответил Мэллори, - а
суровая действительность. Сюда идет отряд егерей. С ними шутки
плохи. Эти непременно нас найдут.
- Этого еще не хватало, - злобно выругался американец.
- И далеко они, командир?
- Через час или чуть позже будут здесь.
- А что делать с парнем? Может, оставить? Это для него
единственная возможность уцелеть.
- Стивенса возьмем с собой,- решительно заявил капитан.
Миллер посмотрел на него с осуждением.
- Стивенса возьмем с собой, - повторил янки. - Будем
таскать, пока не помрет - а произойдет это скоро, - тогда
бросим его на снегу. Так, да?
- Да, так, Дасти. - Рассеянным жестом Мэллори стряхнул с
себя снег и вновь посмотрел на американца. - Стивенс слишком
много знает. Немцам известно, что мы на острове, но неизвестно,
как мы намерены проникнуть в крепость и когда начнется
эвакуация гарнизона Кероса. А Стивенсу это известно. Они
заставят его говорить. Скополамин любому язык развяжет.
- Скополамин? Умирающему? - недоверчиво произнес Миллер.
- А что тут особенного? Я сам бы прибегнул к этому
средству. Если б ты был комендантом крепости и знал, что в
любую минуту твои орудия и полгарнизона могут взлететь на
воздух, то сделал бы то же самое. Посмотрев на капитана, Миллер
покачал головой.
- Опять я...
- Знаю, знаю. Со своим длинным языком, - засмеялся
Мэллори и хлопнул американца по плечу. - Мне это тоже не по
душе, Дасти. - Повернувшись, он направился в другой конец
пещеры.- Как себя чувствуете, главстаршина?
- Ничего, сэр.- Только что проснувшись, Браун дрожал от
холода в своей мокрой одежде. - Какие-нибудь неприятности?
- Уйма, - заверил его Мэллори. - Сюда направляется
поисковая группа. В течение получаса нам надо смотаться. -
Взглянув на часы, капитан произнес: - Сейчас ровно четыре. Как
думаете, сумеете связаться с Каиром?
- Бог его знает, - признался Браун, вставая на затекшие
ноги. - Вчера с рацией не слишком бережно обращались.
Попытаюсь.
- Спасибо, главный. Смотрите, чтобы антенна не
высовывалась выше кромки оврага. - Мэллори собрался было выйти
из пещеры, но тут взгляд его упал на Андреа, который сидел на
камне возле самого входа в укрытие. Склонившись к
автоматическому карабину системы "маузер" калибра 9,2 мм к
прикрутив к его стволу оптический прицел, грек старательно
заворачивал оружие в белый вкладыш от спальника.
Мэллори молча наблюдал. Вскинув на капитана глаза, Андреа
улыбнулся и, поднявшись, протянул руку к рюкзаку. Через
полминуты, надев белый маскировочный костюм и завязав под
подбородком тесемки капюшона, он всунул ноги в эластичные
голенища брезентовых сапог. Затем поднял карабин и с виноватой
улыбкой произнес:
- Схожу прогуляюсь, капитан. Конечно, с твоего
разрешения.
Вспомнив недавно произнесенную Андреа фразу, Мэллори
медленно кивнул.
- Вот что ты имел в виду, говоря, чтобы я зря не
расстраивался. Так бы сразу и сказал. - Но в голосе Мэллори не
было ни возмущения, ни досады за своеволие Андреа. Этому греку
не очень-то прикажешь. Когда он ждет одобрения своих действий
по тому или иному поводу или при каких- то обстоятельствах, то
делает это лишь из вежливости, как бы предупреждая, чт6 именно
намерен предпринять. На этот же раз капитан испытывал не
возмущение, а чувство облегчения и признательности.
Капитан толковал с Миллером о том, что Стивенса придется
нести с собой, а затем бросить. Говорил с деланным равнодушием,
пряча свою боль и горечь. И лишь теперь, когда стало известно,
что принимать такое решение нет нужды, Мэллори понял, как
трудно было .бы ему это сделать.
- Прошу прощения, - произнес Андреа со смущенной
улыбкам. - Конечно, следовало сказать. Но я думал, ты меня
понял... Ведь это лучшее решение, верно?
- Лучшее, - согласился капитан. - Хочешь отвлечь их,
увести вверх?
- Другого выхода нет. Если спускаться в долину, на лыжах
они меня в два счета догонят. Разумеется, вернуться я смогу
лишь, когда стемнеет. Вы останетесь здесь?
- Кто-нибудь да останется. - Мэллори посмотрел на
Стивенса. Проснувшись, тот тер глаза и пытался сесть. - Нам
необходимы продовольствие и топливо, Андреа, - продолжал
вполголоса капитан. - Ночью я хочу спуститься в долину.
- Конечно. Надо сделать все, что в наших силах, - едва
слышно, с серьезным лицом ответил грек. - Пока это возможно.
Он еще так молод, почти мальчик... Может, не так и долго
придется стараться. - Отогнув полог, Андреа взглянул на
вечернее небо.- К семи вернусь.
- К семи, - повторил капитан. Небо темнело, как темнеет
оно перед снегопадом. Поднялся ветер, гнавший пушистые белые
облачка, которые забивались в лощину. Мэллори поежился и сжал
крепкую руку товарища. - Ради Бога, Андреа, - негромко, но
настойчиво произнес новозеландец. - Побереги себя!
- Поберечься? Мне? - безрадостно улыбнулся Андреа и
осторожно высвободил свою руку из руки капитана.- Обо мне не
тревожься, - спокойно проговорил он. - Если хочешь
помолиться, то моли Бога о спасении этих несчастных, которые
нас разыскивают. - С этими словами грек опустил полог и исчез.
Постояв в нерешительности в устье пещеры, Мэллори смотрел
невидящим взглядом сквозь щель между брезентом и скалой. Затем
круто повернулся и, подойдя к Стивенсу, опустился на колени.
Миллер бережно поддерживал голову юноши. В тусклых глазах
лейтенанта застыло безразличие, пергаментные щеки ввалились.
Новозеландец улыбнулся, чтобы скрыть, насколько он потрясен
увиденным зрелищем.
- Так, так, так. Проснулась спящая красавица. Лучше
поздно, чем никогда. - Открыв водонепроницаемый портсигар,
протянул его раненому. - Как себя чувствуешь, Энди?
- Закоченел, сэр. - Стивенс мотнул головой, отказываясь
от сигареты. От жалкой его улыбки у капитана заныло сердце.
- Как нога?
- Тоже, думаю, закоченела. - Лейтенант скользнул
равнодушным взглядом по забинтованной ноге. - Совсем ее не
чувствую.
- Закоченела, скажет тоже! - фыркнул Миллер, мастерски
изображая уязвленную гордость.- Какая неблагодарность, черт
возьми! Где еще ты встретишь такое медицинское обслуживание?
На лице Стивенса мелькнула тень улыбки и тотчас исчезла.
Он долго разглядывал свою ногу, потом в упор посмотрел на
Мэллори.
- К чему ломать комедию, сэр? - негромким и монотонным
голосом спросил лейтенант. - Не хочу, чтоб вы сочли меня
неблагодарным. И этакого героя не хочу изображать. Но ведь я
такая вам обуза, и поэтому...
- Поэтому мы должны бросить тебя? - прервал его Мэллори.
- Чтоб ты замерз или угодил в плен? Выбрось это из головы,
приятель. Мы сумеем о тебе позаботиться... И эти проклятые
пушки взорвем.
- Но послушайте, сэр...
- Обижаешь, лейтенант, - снова скривился янки. - Мы
задеты в своих лучших чувствах. Кроме того, как специалист, я
должен долечить своего пациента. Я не собираюсь это делать в
вонючей немецкой камере...
- Достаточно! - поднял руку Мэллори. - Вопрос решен. -
Увидев пятно румянца на худых скулах юноши, заметив
благодарность, которая засветилась в потухших его глазах,
капитан почувствовал отвращение к самому себе и стыд. Ведь
раненый не понимал, что ими движет не забота о товарище, а
опасение, что тот может их выдать... Наклонясь, Мэллори
принялся расшнуровывать свои высокие штиблеты.
- Дасти, - проговорил он, не поднимая головы.
- Чего?
- Когда тебе надоест распространяться о своем лекарском
искусстве, может, испробуешь его и на мне? Взгляни, что у меня
сталось с ногами, ладно? Боюсь, от трофейных ботинок прок
невелик.
Спустя пятнадцать минут, причинивших новозеландцу немало
страданий, капрал обрезал неровные края липкого пластыря,
обмотанного вокруг правой ступни Мэллори, и, выпрямившись, с
удовлетворением посмотрел на дело своих рук.
- Отличная работа, Миллер, - похвалил он самого себя. -
Такой и в балтиморском госпитале Джона Гопкинса не увидишь...
- Янки внезапно умолк, задумчиво уставясь на потолстевшие
ступни Мэллори, и виновато кашлянул. - Мне тут пришла в голову
одна мыслишка, шеф.
- Давно пора, - хмуро ответил капитан. - Как я теперь
всуну ноги в эти проклятые башмаки? - Он зябко повел плечами,
натягивая толстые шерстяные носки, к которым прилип мокрый
снег, и с отвращением посмотрел на немецкие штиблеты, которые
держал в вытянутой руке. - Седьмой размер, самое большое, да
еще и узкие, будь они неладны!
- Девятый, - проронил Стивенс, протягивая капитану свои
ботинки. Один из них сбоку был аккуратно разрезан. - Залатать
башмак пара пустяков. На кой бес они мне теперь. Прошу вас,
сэр, не возражайте. - Юноша была засмеялся, но тотчас
скривился от адской боли в ноге и побелевшими губами прибавил:
- В первый и, видно, последний раз поспособствую успеху
операции. Интересно, какую медаль мне дадут за это, сэр?
Взяв ботинки, Мэллори внимательно посмотрел на Стивенса,
но в эту минуту распахнулся брезентовый полог. Неуверенной
походкой вошел Кейси Браун. Опустил на землю рацию и
телескопическую антенну, достал портсигар. Окоченевшие пальцы
не повиновались, и сигареты упали в грязь. Браун беззлобно
выругался, ощупал нагрудные карманы и, не найдя того, что
искал, махнул рукой, садясь на камень. Вид у Кейси был
измученный и несчастный.
Закурив сигарету, капитан протянул ее шотландцу.
- Как дела, Кейси? Удалось поймать Каир?
- Меня самого поймали. Прием, правда, был отвратительный.
- Браун с наслаждением затянулся. - Они меня не слышали.
Наверно, гора, что к югу от нас, мешает, будь она неладна.
- Возможно, - кивнул головой Мэллори. - Что новенького
сообщили наши каирские друзья? Призывают удвоить усилия?
Подгоняют?
- Ничего нового. Страшно обеспокоены нашим молчанием.
Заявили, что будут выходить в эфир каждые четыре часа вне
зависимости от того, получат от нас подтверждение или нет. Раз
десять повторили, на этом передача закончилась.
- Очень нам помогут, - саркастически заметил Мэллори. -
Приятно знать, что они на нашей стороне. Самое главное - это
моральная поддержка. - Ткнув большим пальцем в сторону устья
пещеры, он присовокупил: - Эти немецкие ищейки наложат полные
штаны, узнав, кто за нами стоит... Ты хоть посмотрел на них,
прежде чем прийти сюда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30