Жажда коснуться ее стала нестерпимой. Он медленно, глубоко втянул воздух, стараясь взять себя в руки. – Я крайне сожалею о вашей потере, девочка. Вы должны поверить, что я не имею отношения к нападению на ваш клан.
Джейми медленно протянул руку и коснулся ее щеки, со страхом ожидая, что Катрина его отвергнет, и испытал огромное облегчение, когда она не уклонилась от его прикосновения. Он отер пальцем слезы с ее щеки, наслаждаясь ощущением ее нежной, как у младенца, кожи. Ее губы дрожали, и ему страшно хотелось почувствовать их вкус, поцелуем стереть печаль и замешательство с ее лица. Приподняв ее подбородок, Джейми заставил ее смотреть ему в глаза.
– Я бы никогда не причинил вам зла.
На мгновение показалось, что она готова поверить ему, но глаза ее помрачнели.
– Значит, время набега было простым совпадением? Вы не имели отношения к нападению? Вы ничего не знали о выдвинутом против моего отца обвинении в том, что он укрывает Макгрегоров?
Джейми помедлил.
– Я не давал приказа о нападении.
– Аргайлл полагал, что мой отец укрывал Макгрегоров. К этому вы тоже не имели отношения?
Он выдержал ее взгляд, не увиливая от правды. Катрина ахнула.
– Вы знали. – Он видел, как она обдумывает эту мысль. – Вы явились в Аског не ради игр и не для того, чтобы ухаживать за мной. Вы приехали шпионить за моим отцом. – Она смотрела на него глазами, полными боли. – Вы использовали меня.
– Нет, – резко возразил он, крепко сжав кулаки. Все его существо требовало схватить ее в объятия и заставить понять, заставить отбросить то, что со скоростью лесного пожара рушилось между ними. Волны с шумом бились о берег, ветер свистел в ушах, но Джейми не замечал ничего. Только ее одну. – Я должен был найти доказательства, что Макгрегоры скрываются в Аскоге. Но то, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Аласдэру Макгрегору.
Глаза ее с недоверием вглядывались в его лицо.
– Почему я должна вам верить? С чего бы мне доверять всему, что вы говорите?
Джейми выдержал ее взгляд.
– Потому что это правда.
Он изучающе смотрел на нее, пытаясь угадать, как много запомнила она из того, что случилось. Он напрягся при мысли о солдате. Никогда не забыть ему того чувства, что охватило его, когда он увидел Катрину, лежавшую без сознания, с разбитым в кровь лицом, и одного из солдат своего брата, пытавшегося втиснуться между ее ног. Стоило ему прийти несколькими минутами позже… Взрыв первобытной ярости не шел ни в какое сравнение с тем, что ему довелось испытать прежде. Он схватил ублюдка за шею и одним рывком свернул ее. Джейми сожалел не о том, что лишил мерзавца жизни, а о том, что тот быстро отмучился. Если Катрина не помнила об этом, он не собирался ей напоминать.
– Вы то приходили в сознание, то снова теряли его. Разве вы ничего не помните из того, что случилось?
В ее взгляде отразилось замешательство.
– Не слишком много.
– Я вынес вас из башни. Она уже горела. Все было окутано дымом.
Катрина вздрогнула, словно внезапно вспомнила.
– Я был там не затем, чтобы причинить вам зло, Катрина.
Их глаза встретились, и что-то произошло. Что-то значительное, от чего на миг замерло сердце. Катрина поверила ему. Но этого было недостаточно.
– Даже если вы говорите правду, все равно это ваш клан напал на мой дом и убил мою семью.
Джейми зарылся пальцами в шевелюру. Он не осмеливался сказать, что дело обстояло значительно хуже, что человек, возглавивший нападение, приходится ему братом.
Он страшно боялся этого разговора, но довести его до конца было необходимо.
– Ваш отец отказался выдать Макгрегора.
– Как он мог это сделать, если не знал, где находится Макгрегор?
Джейми медленно втянул воздух.
– Нет, девочка, он знал.
Глаза Катрины вспыхнули гневом.
– Вы лжете! Солдаты пытались утверждать то же самое. Как вы смеете распространять клевету о моем отце!
Джейми сурово сжал зубы. Он не собирался оправдывать перед ней действия своего кузена. Только не сейчас, когда она вне себя и ничего не станет слушать. Джейми не закрывал глаза на ошибки кузена. Действительно, Аргайлл с беспощадной жестокостью претворял в жизнь то, что необходимо было сделать. Но ведь почти то же самое можно было сказать и о самом Джейми. Однако его кузен был лучшим выбором для Шотландского нагорья, ее надеждой в противовес королю, стремившемуся изолировать своих «диких» подданных.
Король хотел покончить с беззаконием в Шотландском нагорье, и Аргайлл был одним из немногих горских вождей, кому по силам была эта задача. Если Аргайлл не справится, этим займутся люди с равнины. Мятежные кланы, подобные Макгрегорам, добились только того, что в глазах всех остальных горцы выглядели дикими варварами, а политика короля в отношении их становилась все жестче.
– Мы нашли доказательства, что ваш отец укрывал преступников, объявленных вне закона, предоставляя им кров и пищу.
Кровь отхлынула от лица Катрины.
– Нет. Мой отец ни за что не стал бы этого делать. Он бы мне сказал.
– В самом деле? Значит, он всегда посвящал вас в свои тайные дела?
Катрина вздрогнула, и он понял, что задел за больное.
– Наверняка вам известно о тесной связи между Ламонтами и Макгрегорами. Знаете ту старую легенду о гостеприимстве? – Она на мгновение встретилась с ним взглядом, и он понял: знает. – Вы не заметили ничего необычного примерно за неделю перед играми?
Катрина яростно затрясла головой, но затем в душе шевельнулась неуверенность. Утверждения Джейми потрясли ее, но гордость взбунтовалась. Она не желала видеть оттенки там, где привыкла делить все на белое и черное.
– Я вам не верю. Вы готовы сказать что угодно, лишь бы выгородить свой клан.
Джейми очень не хотелось причинять ей боль, но он не мог допустить, чтобы события того злополучного дня продолжали стоять между ними. Его брат слишком рьяно взялся за дело, но нельзя было всю вину за случившееся взваливать только на Кемпбеллов.
– Я сожалею о гибели ваших родных, и, возможно, мне удалось бы ее предотвратить, если бы я был там, – сказал Джейми. – Но ваш отец предпочел сражаться, а не выдавать мятежников. Таковы обычаи горцев, девочка. Он знал последствия своего неповиновения. Знал, что прольется кровь.
Как она ненавидела его в этот момент! Катрине хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не слышать эти потоки лжи, которые изрекал Кемпбелл.
Но в глубине души она понимала, что он говорил правду о Макгрегорах. Перебирая в уме ту последнюю неделю перед играми, она вспомнила странное поведение отца, и все это обрело зловещий смысл. Катрина хорошо знала отца – он был до мозга костей человеком чести. Он не отказался бы предоставить Макгрегорам кров. Не смог бы. Но Боже всемилостивый, пойти на такой риск, когда всем известно, как далеко готов зайти Аргайлл, чтобы уничтожить Макгрегоров!
Но это не важно. Катрина гордо выпрямилась. Нет оправдания тому, что произошло.
– Значит, смерть моего отца и братьев, как и гибель людей нашего клана, оправданна и справедлива? Всего лишь небольшое осложнение в безумной охоте Аргайлла на Аласдэра Макгрегора?
– Это была благородная жертва, которую я надеялся – и пытался – предотвратить. Я сочувствовал ему, понимая, что он в затруднительном положении. Но ваш отец нарушил закон, Катрина, и он прекрасно знал, что произойдет, если его накроют. Я лично его предупредил.
– И это все оправдывает? Вы полагаете, что смерть более сорока человек – справедливое наказание за укрывательство нескольких мятежников?
Резкие, гневные складки обозначились в углах его рта – первое внешнее указание на то, что ей удалось задеть его за живое.
– Большинство людей хотело бы видеть преступников в могиле.
– Макгрегоры – наши союзники, и не все они воры и убийцы, как вы говорите.
– С какой стороны посмотреть. Многие члены моего клана, как и Колкахуны, не согласились бы с вами.
Катрина смутно представляла себе, что произошло в битве при Гленфруне, но знала, что Макгрегоров обвинили в настоящей бойне. Однако у всякой истории есть две стороны. Ее отец счел, что Макгрегоры заслуживают защиты. И она не собиралась осуждать его задним числом. – Горец воспринял бы с пониманием священную нерушимость обязательств гостеприимства. Если даже вы сказали правду, отец был обязан предоставить кров Макгрегорам.
Джейми упрямо сжал губы.
– Я достаточно хорошо представляю себе силу обязательств, но это не освобождает от ответственности за нарушение закона, Катрина.
– В вашей душе совсем нет места состраданию? Или закон вашего кузена этого не позволяет? – Лицо его напоминало каменную маску: твердое и непреклонное. – Господи, неужели вы вообще не способны испытывать хоть какие-нибудь чувства?!
Джейми подступил на шаг ближе, и Катрина поняла, что его терпению приходит конец.
– К несчастью, способен, – ответил он, но его стальной голос противоречил этим словам. – Хотя в данный момент это радует меня не больше, чем вас.
Внезапно она ощутила, что его близость ее волнует, и отвернулась, чтобы он этого не заметил. Неужели он и в самом деле чувствовал что-то по отношению к ней?
Впрочем, это не имело значения.
Тогда почему же где-то в глубине души ей очень хотелось, чтобы это оказалось правдой?
– Немедленно убирайтесь! – в ярости воскликнула она. – Если вы надеетесь получить отпущение грехов, от меня вы его не дождетесь.
Джейми схватил ее за руку и снова повернул к себе. Его горячие пальцы жгли ее сквозь рукав рубашки подобно раскаленному клейму.
Катрина знала, что он терпеть не может, когда она отталкивает его, но никакие силы не могли удержать ее. Ей хотелось привести его в такую же ярость, какую испытывала она сама. Ее раздражала непонятная сила, которая странным образом притягивала их друг к другу, из-за которой она всегда так остро чувствовала его присутствие, ощущая томительный жар в теле: его особый мужской запах; тень щетины на массивном подбородке; твердый изгиб его губ, наводивший на мысли о поцелуях. Это было так несправедливо. Последние несколько месяцев тоже не прошли для него даром, но он стал только еще красивее.
– Я пришел не за отпущением грехов, – глухо произнес он.
– Так зачем же вы пришли? – Внезапно ее осенило: «Я! Он пришел за мной». Катрина возмущенно усмехнулась. – Неужели вы всерьез думаете, что я захочу иметь с вами дело? – Его глаза гневно вспыхнули, но она не пожелала прислушаться к предостережению. – Я глубоко презираю вас. Глядя на вас, я всегда буду видеть Кемпбеллов. Клан, ответственный за гибель моей семьи. Что бы вы ни говорили, это ничего не изменит.
Джейми сурово нахмурился. Лицо его помрачнело. Он буквально излучал волны гнева, клокотавшего у него в груди. Его хваленое самообладание дало трещину.
– Вам хочется ненавидеть меня. – Он приложил ладонь к ее горлу, накрыв бешено пульсирующую жилку на шее, и Катрина замерла. – Но вы не можете меня ненавидеть, Катрина. – Он наклонил голову, и она ощутила пряный аромат его теплого дыхания. Пряди его волос коснулись ее щеки, шелковистые и теплые от солнца. Дыхание Катрины участилось и стало прерывистым, а сердце готово было выскочить из груди. – Даже сейчас вы желаете меня, – протяжно произнес он, скользнув пальцем вдоль ее шеи, к нежной округлости груди. Соски ее напряглись в предвкушении его прикосновений, а когда он опустил руку, тоскливо заныли. – Огонь, пылающий сейчас в вашей крови, вспыхнул для меня, – прошептал он ей на ухо. – Только для меня. Больше никто никогда не сможет пробудить в вас такие чувства. Не пытайтесь отрицать, что нас неудержимо влечет друг к другу.
Катрину била дрожь. Близость Джейми несказанно волновала ее. Катрина остро ощущала рядом его крепкое, мощное тело. Она покачала головой, не осмеливаясь заговорить. Ей и так с трудом удавалось держаться.
– Скажите, что вам не хочется, чтобы я вас поцеловал. – Он склонился к ее лицу так, что их губы едва не соприкасались. Она задохнулась. Удары бешено колотившегося сердца громом отдавались в ушах. Казалось, ее пожирало невидимое пламя. Ледяной ветер хлестал в лицо, но она не могла думать ни о чем, кроме шелковистой нежности его губ.
– Я не хочу, чтобы вы меня целовали, – все же ухитрилась произнести она.
– Лгунья, – проворчал Джейми, а затем, пробормотав что-то насчет чертовского упрямства, прильнул к ее губам.
Это было подобно взрыву. Все чувства, которые Катрина так упорно старалась сдержать, вырвались на свободу. Его поцелуй был точно таким, как она помнила. Его горячие, влажные, требовательные губы властно завладели ее ртом. Их вкус опьянял, словно крепкое красное вино растекалось по ее жилам, одурманивая наслаждением.
Ноги подкосились, и Катрина прильнула к Джейми, целиком отдаваясь его власти, с готовностью вручая ему свою жизнь, свое тело, свои губы. Она просто не могла устоять, даже если бы захотела.
Его палец ласково коснулся ее подбородка. Катрина приоткрыла губы, охотно пропуская его язык в глубину своего рта, встречая его своим языком, упиваясь чувственными ощущениями, которые пробуждали в ней его движения. Джейми целовал ее так жадно, словно никак не мог насытиться.
Катрина страстно отвечала на его поцелуй, сплетаясь с ним своим языком, повторяя все его движения. Он застонал и тесно прижал ее к себе, так что она ощутила каждый стальной дюйм его могучего тела. Жар опалил ее там, где они соприкасались. Боже, до чего же он был восхитителен! Ей хотелось коснуться его обнаженной кожи, пробежаться ладонями по крепким бугрящимся мускулам рук и груди, почувствовать под пальцами его силу. Она жаждала утешения, которое только он мог ей подарить.
Поцелуй становился все более жадным и требовательным. Грубая щетина на его подбородке царапала ей кожу, а язык двигался все быстрее и быстрее, горячий и влажный.
Желание охватило Катрину.
На мгновение она застыла. Воспоминание о солдате, навалившемся на нее, мелькнуло перёд глазами, но она тут же отбросила его прочь. Джейми никогда не причинит ей зла. Собственная уверенность в этом ошеломила ее. Он никогда не допустит, чтобы его действиями управляла похоть.
И тут ее словно внезапно окатили ледяной морской водой. Она самозабвенно целовалась при свете дня со своим заклятым врагом.
К горлу подступила тошнота. Как она могла предать свою семью? В его объятиях она забыла все, что стояло между ними. С силой толкнув Джейми в грудь, Катрина освободилась из его рук. Не задумываясь, она размахнулась и изо всех сил хлестнула его ладонью по лицу.
Пощечина прозвучала громко, как мушкетный выстрел.
Джейми только слегка поморщился от удара, но на его щеке пламенел багровый отпечаток ее ладони.
Катрина зажала рот рукой, пораженная жестокостью своего поступка.
И почему только этот человек имеет над ней такую власть?
Задыхаясь, Катрина попыталась взять себя в руки. Она взглянула Джейми в глаза, и сила его взгляда потрясла ее до глубины души. Его серо-голубые глаза словно пронзали ее, словно видели ее насквозь, обнажая самые тайные помыслы.
– Вы доказали свою правоту, – хрипло сказала она, с трудом переводя дыхание. – Я ненавижу вас, но мое тело неудержимо влечет к вам. Если вы собирались меня унизить, вам это удалось.
На его лице застыла холодная непреклонность. Глядя на него, невозможно было предположить, что под такой стальной сдержанностью скрывается жаркая страсть. Но Катрина сама убедилась в этом. Всего минуту назад он целовал ее с таким пылом, какого она не могла представить себе даже в самых смелых мечтах. Словно он желал ее больше всего на свете. Словно она значила для него все.
– Уверяю вас, – невозмутимо произнес он, – у меня и в мыслях не было вас унизить.
Собственническое выражение в его взгляде ясно сказало ей, что у него было на уме.
На мгновение все ее сопротивление иссякло, и Катрина посмотрела на Джейми с мольбой.
– Прошу вас, пожалуйста, просто оставьте меня в покое и позвольте обрести мир в душе.
Джейми отрицательно покачал головой.
– Мы оба знаем, что это невозможно.
И поскольку Катрина боялась, что он скорее всего прав, она убежала.
Глава 10
Катрина помчалась прочь, словно сам дьявол гнался за ней по пятам. В некотором смысле, подумал Джейми, так оно и было. Но ей никогда не убежать от того, что вспыхнуло между ними.
Он позволил ей ускользнуть – на этот раз.
Ему не следовало ее целовать. Слишком рано. Многие месяцы она обвиняла его в гибели своей семьи.
Джейми смотрел ей вслед, не в силах отвести взгляд. Хотя Катрина и изменилась, красота ее по-прежнему притягивала. Двигалась она с природной грацией и проворством, взбираясь по крутой тропинке к замку. Растрепанные волосы развевались вокруг головы подобно черной вуали.
Старый плед развязался, и она поддерживала его руками. Джейми почувствовал укол сожаления. Простые рубашка и юбка Катрины составляли яркий контраст с роскошными платьями, в которых он привык ее видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Джейми медленно протянул руку и коснулся ее щеки, со страхом ожидая, что Катрина его отвергнет, и испытал огромное облегчение, когда она не уклонилась от его прикосновения. Он отер пальцем слезы с ее щеки, наслаждаясь ощущением ее нежной, как у младенца, кожи. Ее губы дрожали, и ему страшно хотелось почувствовать их вкус, поцелуем стереть печаль и замешательство с ее лица. Приподняв ее подбородок, Джейми заставил ее смотреть ему в глаза.
– Я бы никогда не причинил вам зла.
На мгновение показалось, что она готова поверить ему, но глаза ее помрачнели.
– Значит, время набега было простым совпадением? Вы не имели отношения к нападению? Вы ничего не знали о выдвинутом против моего отца обвинении в том, что он укрывает Макгрегоров?
Джейми помедлил.
– Я не давал приказа о нападении.
– Аргайлл полагал, что мой отец укрывал Макгрегоров. К этому вы тоже не имели отношения?
Он выдержал ее взгляд, не увиливая от правды. Катрина ахнула.
– Вы знали. – Он видел, как она обдумывает эту мысль. – Вы явились в Аског не ради игр и не для того, чтобы ухаживать за мной. Вы приехали шпионить за моим отцом. – Она смотрела на него глазами, полными боли. – Вы использовали меня.
– Нет, – резко возразил он, крепко сжав кулаки. Все его существо требовало схватить ее в объятия и заставить понять, заставить отбросить то, что со скоростью лесного пожара рушилось между ними. Волны с шумом бились о берег, ветер свистел в ушах, но Джейми не замечал ничего. Только ее одну. – Я должен был найти доказательства, что Макгрегоры скрываются в Аскоге. Но то, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Аласдэру Макгрегору.
Глаза ее с недоверием вглядывались в его лицо.
– Почему я должна вам верить? С чего бы мне доверять всему, что вы говорите?
Джейми выдержал ее взгляд.
– Потому что это правда.
Он изучающе смотрел на нее, пытаясь угадать, как много запомнила она из того, что случилось. Он напрягся при мысли о солдате. Никогда не забыть ему того чувства, что охватило его, когда он увидел Катрину, лежавшую без сознания, с разбитым в кровь лицом, и одного из солдат своего брата, пытавшегося втиснуться между ее ног. Стоило ему прийти несколькими минутами позже… Взрыв первобытной ярости не шел ни в какое сравнение с тем, что ему довелось испытать прежде. Он схватил ублюдка за шею и одним рывком свернул ее. Джейми сожалел не о том, что лишил мерзавца жизни, а о том, что тот быстро отмучился. Если Катрина не помнила об этом, он не собирался ей напоминать.
– Вы то приходили в сознание, то снова теряли его. Разве вы ничего не помните из того, что случилось?
В ее взгляде отразилось замешательство.
– Не слишком много.
– Я вынес вас из башни. Она уже горела. Все было окутано дымом.
Катрина вздрогнула, словно внезапно вспомнила.
– Я был там не затем, чтобы причинить вам зло, Катрина.
Их глаза встретились, и что-то произошло. Что-то значительное, от чего на миг замерло сердце. Катрина поверила ему. Но этого было недостаточно.
– Даже если вы говорите правду, все равно это ваш клан напал на мой дом и убил мою семью.
Джейми зарылся пальцами в шевелюру. Он не осмеливался сказать, что дело обстояло значительно хуже, что человек, возглавивший нападение, приходится ему братом.
Он страшно боялся этого разговора, но довести его до конца было необходимо.
– Ваш отец отказался выдать Макгрегора.
– Как он мог это сделать, если не знал, где находится Макгрегор?
Джейми медленно втянул воздух.
– Нет, девочка, он знал.
Глаза Катрины вспыхнули гневом.
– Вы лжете! Солдаты пытались утверждать то же самое. Как вы смеете распространять клевету о моем отце!
Джейми сурово сжал зубы. Он не собирался оправдывать перед ней действия своего кузена. Только не сейчас, когда она вне себя и ничего не станет слушать. Джейми не закрывал глаза на ошибки кузена. Действительно, Аргайлл с беспощадной жестокостью претворял в жизнь то, что необходимо было сделать. Но ведь почти то же самое можно было сказать и о самом Джейми. Однако его кузен был лучшим выбором для Шотландского нагорья, ее надеждой в противовес королю, стремившемуся изолировать своих «диких» подданных.
Король хотел покончить с беззаконием в Шотландском нагорье, и Аргайлл был одним из немногих горских вождей, кому по силам была эта задача. Если Аргайлл не справится, этим займутся люди с равнины. Мятежные кланы, подобные Макгрегорам, добились только того, что в глазах всех остальных горцы выглядели дикими варварами, а политика короля в отношении их становилась все жестче.
– Мы нашли доказательства, что ваш отец укрывал преступников, объявленных вне закона, предоставляя им кров и пищу.
Кровь отхлынула от лица Катрины.
– Нет. Мой отец ни за что не стал бы этого делать. Он бы мне сказал.
– В самом деле? Значит, он всегда посвящал вас в свои тайные дела?
Катрина вздрогнула, и он понял, что задел за больное.
– Наверняка вам известно о тесной связи между Ламонтами и Макгрегорами. Знаете ту старую легенду о гостеприимстве? – Она на мгновение встретилась с ним взглядом, и он понял: знает. – Вы не заметили ничего необычного примерно за неделю перед играми?
Катрина яростно затрясла головой, но затем в душе шевельнулась неуверенность. Утверждения Джейми потрясли ее, но гордость взбунтовалась. Она не желала видеть оттенки там, где привыкла делить все на белое и черное.
– Я вам не верю. Вы готовы сказать что угодно, лишь бы выгородить свой клан.
Джейми очень не хотелось причинять ей боль, но он не мог допустить, чтобы события того злополучного дня продолжали стоять между ними. Его брат слишком рьяно взялся за дело, но нельзя было всю вину за случившееся взваливать только на Кемпбеллов.
– Я сожалею о гибели ваших родных, и, возможно, мне удалось бы ее предотвратить, если бы я был там, – сказал Джейми. – Но ваш отец предпочел сражаться, а не выдавать мятежников. Таковы обычаи горцев, девочка. Он знал последствия своего неповиновения. Знал, что прольется кровь.
Как она ненавидела его в этот момент! Катрине хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не слышать эти потоки лжи, которые изрекал Кемпбелл.
Но в глубине души она понимала, что он говорил правду о Макгрегорах. Перебирая в уме ту последнюю неделю перед играми, она вспомнила странное поведение отца, и все это обрело зловещий смысл. Катрина хорошо знала отца – он был до мозга костей человеком чести. Он не отказался бы предоставить Макгрегорам кров. Не смог бы. Но Боже всемилостивый, пойти на такой риск, когда всем известно, как далеко готов зайти Аргайлл, чтобы уничтожить Макгрегоров!
Но это не важно. Катрина гордо выпрямилась. Нет оправдания тому, что произошло.
– Значит, смерть моего отца и братьев, как и гибель людей нашего клана, оправданна и справедлива? Всего лишь небольшое осложнение в безумной охоте Аргайлла на Аласдэра Макгрегора?
– Это была благородная жертва, которую я надеялся – и пытался – предотвратить. Я сочувствовал ему, понимая, что он в затруднительном положении. Но ваш отец нарушил закон, Катрина, и он прекрасно знал, что произойдет, если его накроют. Я лично его предупредил.
– И это все оправдывает? Вы полагаете, что смерть более сорока человек – справедливое наказание за укрывательство нескольких мятежников?
Резкие, гневные складки обозначились в углах его рта – первое внешнее указание на то, что ей удалось задеть его за живое.
– Большинство людей хотело бы видеть преступников в могиле.
– Макгрегоры – наши союзники, и не все они воры и убийцы, как вы говорите.
– С какой стороны посмотреть. Многие члены моего клана, как и Колкахуны, не согласились бы с вами.
Катрина смутно представляла себе, что произошло в битве при Гленфруне, но знала, что Макгрегоров обвинили в настоящей бойне. Однако у всякой истории есть две стороны. Ее отец счел, что Макгрегоры заслуживают защиты. И она не собиралась осуждать его задним числом. – Горец воспринял бы с пониманием священную нерушимость обязательств гостеприимства. Если даже вы сказали правду, отец был обязан предоставить кров Макгрегорам.
Джейми упрямо сжал губы.
– Я достаточно хорошо представляю себе силу обязательств, но это не освобождает от ответственности за нарушение закона, Катрина.
– В вашей душе совсем нет места состраданию? Или закон вашего кузена этого не позволяет? – Лицо его напоминало каменную маску: твердое и непреклонное. – Господи, неужели вы вообще не способны испытывать хоть какие-нибудь чувства?!
Джейми подступил на шаг ближе, и Катрина поняла, что его терпению приходит конец.
– К несчастью, способен, – ответил он, но его стальной голос противоречил этим словам. – Хотя в данный момент это радует меня не больше, чем вас.
Внезапно она ощутила, что его близость ее волнует, и отвернулась, чтобы он этого не заметил. Неужели он и в самом деле чувствовал что-то по отношению к ней?
Впрочем, это не имело значения.
Тогда почему же где-то в глубине души ей очень хотелось, чтобы это оказалось правдой?
– Немедленно убирайтесь! – в ярости воскликнула она. – Если вы надеетесь получить отпущение грехов, от меня вы его не дождетесь.
Джейми схватил ее за руку и снова повернул к себе. Его горячие пальцы жгли ее сквозь рукав рубашки подобно раскаленному клейму.
Катрина знала, что он терпеть не может, когда она отталкивает его, но никакие силы не могли удержать ее. Ей хотелось привести его в такую же ярость, какую испытывала она сама. Ее раздражала непонятная сила, которая странным образом притягивала их друг к другу, из-за которой она всегда так остро чувствовала его присутствие, ощущая томительный жар в теле: его особый мужской запах; тень щетины на массивном подбородке; твердый изгиб его губ, наводивший на мысли о поцелуях. Это было так несправедливо. Последние несколько месяцев тоже не прошли для него даром, но он стал только еще красивее.
– Я пришел не за отпущением грехов, – глухо произнес он.
– Так зачем же вы пришли? – Внезапно ее осенило: «Я! Он пришел за мной». Катрина возмущенно усмехнулась. – Неужели вы всерьез думаете, что я захочу иметь с вами дело? – Его глаза гневно вспыхнули, но она не пожелала прислушаться к предостережению. – Я глубоко презираю вас. Глядя на вас, я всегда буду видеть Кемпбеллов. Клан, ответственный за гибель моей семьи. Что бы вы ни говорили, это ничего не изменит.
Джейми сурово нахмурился. Лицо его помрачнело. Он буквально излучал волны гнева, клокотавшего у него в груди. Его хваленое самообладание дало трещину.
– Вам хочется ненавидеть меня. – Он приложил ладонь к ее горлу, накрыв бешено пульсирующую жилку на шее, и Катрина замерла. – Но вы не можете меня ненавидеть, Катрина. – Он наклонил голову, и она ощутила пряный аромат его теплого дыхания. Пряди его волос коснулись ее щеки, шелковистые и теплые от солнца. Дыхание Катрины участилось и стало прерывистым, а сердце готово было выскочить из груди. – Даже сейчас вы желаете меня, – протяжно произнес он, скользнув пальцем вдоль ее шеи, к нежной округлости груди. Соски ее напряглись в предвкушении его прикосновений, а когда он опустил руку, тоскливо заныли. – Огонь, пылающий сейчас в вашей крови, вспыхнул для меня, – прошептал он ей на ухо. – Только для меня. Больше никто никогда не сможет пробудить в вас такие чувства. Не пытайтесь отрицать, что нас неудержимо влечет друг к другу.
Катрину била дрожь. Близость Джейми несказанно волновала ее. Катрина остро ощущала рядом его крепкое, мощное тело. Она покачала головой, не осмеливаясь заговорить. Ей и так с трудом удавалось держаться.
– Скажите, что вам не хочется, чтобы я вас поцеловал. – Он склонился к ее лицу так, что их губы едва не соприкасались. Она задохнулась. Удары бешено колотившегося сердца громом отдавались в ушах. Казалось, ее пожирало невидимое пламя. Ледяной ветер хлестал в лицо, но она не могла думать ни о чем, кроме шелковистой нежности его губ.
– Я не хочу, чтобы вы меня целовали, – все же ухитрилась произнести она.
– Лгунья, – проворчал Джейми, а затем, пробормотав что-то насчет чертовского упрямства, прильнул к ее губам.
Это было подобно взрыву. Все чувства, которые Катрина так упорно старалась сдержать, вырвались на свободу. Его поцелуй был точно таким, как она помнила. Его горячие, влажные, требовательные губы властно завладели ее ртом. Их вкус опьянял, словно крепкое красное вино растекалось по ее жилам, одурманивая наслаждением.
Ноги подкосились, и Катрина прильнула к Джейми, целиком отдаваясь его власти, с готовностью вручая ему свою жизнь, свое тело, свои губы. Она просто не могла устоять, даже если бы захотела.
Его палец ласково коснулся ее подбородка. Катрина приоткрыла губы, охотно пропуская его язык в глубину своего рта, встречая его своим языком, упиваясь чувственными ощущениями, которые пробуждали в ней его движения. Джейми целовал ее так жадно, словно никак не мог насытиться.
Катрина страстно отвечала на его поцелуй, сплетаясь с ним своим языком, повторяя все его движения. Он застонал и тесно прижал ее к себе, так что она ощутила каждый стальной дюйм его могучего тела. Жар опалил ее там, где они соприкасались. Боже, до чего же он был восхитителен! Ей хотелось коснуться его обнаженной кожи, пробежаться ладонями по крепким бугрящимся мускулам рук и груди, почувствовать под пальцами его силу. Она жаждала утешения, которое только он мог ей подарить.
Поцелуй становился все более жадным и требовательным. Грубая щетина на его подбородке царапала ей кожу, а язык двигался все быстрее и быстрее, горячий и влажный.
Желание охватило Катрину.
На мгновение она застыла. Воспоминание о солдате, навалившемся на нее, мелькнуло перёд глазами, но она тут же отбросила его прочь. Джейми никогда не причинит ей зла. Собственная уверенность в этом ошеломила ее. Он никогда не допустит, чтобы его действиями управляла похоть.
И тут ее словно внезапно окатили ледяной морской водой. Она самозабвенно целовалась при свете дня со своим заклятым врагом.
К горлу подступила тошнота. Как она могла предать свою семью? В его объятиях она забыла все, что стояло между ними. С силой толкнув Джейми в грудь, Катрина освободилась из его рук. Не задумываясь, она размахнулась и изо всех сил хлестнула его ладонью по лицу.
Пощечина прозвучала громко, как мушкетный выстрел.
Джейми только слегка поморщился от удара, но на его щеке пламенел багровый отпечаток ее ладони.
Катрина зажала рот рукой, пораженная жестокостью своего поступка.
И почему только этот человек имеет над ней такую власть?
Задыхаясь, Катрина попыталась взять себя в руки. Она взглянула Джейми в глаза, и сила его взгляда потрясла ее до глубины души. Его серо-голубые глаза словно пронзали ее, словно видели ее насквозь, обнажая самые тайные помыслы.
– Вы доказали свою правоту, – хрипло сказала она, с трудом переводя дыхание. – Я ненавижу вас, но мое тело неудержимо влечет к вам. Если вы собирались меня унизить, вам это удалось.
На его лице застыла холодная непреклонность. Глядя на него, невозможно было предположить, что под такой стальной сдержанностью скрывается жаркая страсть. Но Катрина сама убедилась в этом. Всего минуту назад он целовал ее с таким пылом, какого она не могла представить себе даже в самых смелых мечтах. Словно он желал ее больше всего на свете. Словно она значила для него все.
– Уверяю вас, – невозмутимо произнес он, – у меня и в мыслях не было вас унизить.
Собственническое выражение в его взгляде ясно сказало ей, что у него было на уме.
На мгновение все ее сопротивление иссякло, и Катрина посмотрела на Джейми с мольбой.
– Прошу вас, пожалуйста, просто оставьте меня в покое и позвольте обрести мир в душе.
Джейми отрицательно покачал головой.
– Мы оба знаем, что это невозможно.
И поскольку Катрина боялась, что он скорее всего прав, она убежала.
Глава 10
Катрина помчалась прочь, словно сам дьявол гнался за ней по пятам. В некотором смысле, подумал Джейми, так оно и было. Но ей никогда не убежать от того, что вспыхнуло между ними.
Он позволил ей ускользнуть – на этот раз.
Ему не следовало ее целовать. Слишком рано. Многие месяцы она обвиняла его в гибели своей семьи.
Джейми смотрел ей вслед, не в силах отвести взгляд. Хотя Катрина и изменилась, красота ее по-прежнему притягивала. Двигалась она с природной грацией и проворством, взбираясь по крутой тропинке к замку. Растрепанные волосы развевались вокруг головы подобно черной вуали.
Старый плед развязался, и она поддерживала его руками. Джейми почувствовал укол сожаления. Простые рубашка и юбка Катрины составляли яркий контраст с роскошными платьями, в которых он привык ее видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33