– Хватит болтать, пошли скорее.
Торопливо поднявшись по лестнице, Брайс плечом раскрыл дверь в комнату Лайона, а Рыжий Уилл захлопнул ее ногой. После этого они отпустили Лайона и Брайс потребовал объяснений.
Лайон сел на кровать и откинул волосы с лица.
– Уилл, посмотри, есть ли кто-нибудь в коридоре. А ты, Брайс, достань мне кольчугу и шлем.
Лайон подошел к окну, раскрыл ставни и выглянул вниз. Ночь была безлунной, что было ему на руку. Он повернулся к Брайсу и торопливо изложил ему то, что подслушала Ровена.
– Я должен предупредить Иена Росса.
Брайс схватился за рукоятку меча.
– Я разбужу наших воинов. Мы отправимся в Глен-Криган и будем сражаться вместе с Россами. Или, может, устроить засаду на графа?
– Ни то ни другое. – Лайон стал натягивать кольчугу поверх рубашки. – Я предупрежу Иена, и мы выведем всех из Глен-Кригана до прихода армии Александра. Важно, чтобы ты отправился вместе с графом. Они не должны ничего заподозрить.
– А если тебя поймают?
– Тогда ты меня спасешь, – усмехнулся Лайон. Он прикрепил палаш на спину и прикрыл его поношенной накидкой, вытащил из-под кровати моток веревки, которой пользовался, навещая Ровену. – Спустись вниз, Брайс, и извести его светлость, что я мертвецки пьян и маловероятно, что поднимусь до утра.
Брайс хмуро кивнул.
– Уилл, а ты стой у двери и следи за тем, чтобы никто не нарушат моего сна.
– Хорошо, но лучше бы мне пойти с вами.
– В другой раз.
Брайс на всякий случай задернул полог кровати.
Лайон быстро соскользнул по веревке вниз. Брайс сбросил ему веревку. Спрятав моток под куст, Лайон бесшумно прошел к дальнему саду, в стене которого имелась маленькая боковая калитка. Из сумки, висевшей у него на поясе, он достал ключ и мысленно поблагодарил отца за то, что тот научил его всегда продумывать путь к отступлению. Лайон запер за собой дверь и отправился в деревню. Добравшись до пристройки, где жил помощник кузнеца, Лайон дважды постучал.
Через пять минут на быстроходной лошади он удалялся от Блантайра. В лесу Лайон остановился у лагеря и разбудил Уэсли и остальных Сатерлендов.
– Жаль лишать вас отдыха, – сказал Лайон, – но Россам требуется подмога.
– Отличная ночь для прогулки, – заявил Уэсли.
Они поскакали через вересковые пустоши, срезая часть пути. Лайон надеялся, что патрульным отрядам Александра этот путь неизвестен.
– Вон она, – пробормотал Уэсли, натягивая поводья.
Лайон остановился и стал пристально разглядывать неприступную башню. Отряд Лайона подъехал ближе.
– Кто вы? – раздался сонный голос из-за скалы.
– Друзья, – ответил Лайон. – И радуйтесь этому, так как иначе вы все были бы уже мертвы.
– Поговори у меня! – Стражник громко свистнул.
Раздался скрип шагов, и над скалой появилось еще одно лицо. Оба стражника с копьями наперевес вышли на тропинку.
И такими силами они надеются обороняться? – подумал Лайон.
– Мне необходимо сейчас же поговорить с Иеном Россом.
– Лэрд спит.
– Скорее его разбудите, – крикнул Лайон. – Сюда направляется Волк и на рассвете будет здесь. Мы пришли помочь вам.
– А может, это обман, чтобы прорваться внутрь?
– Мы теряем время! Я Лайон Сатерленд.
– Тот самый, что вернул нам Колина? Что же вы сразу не сказали! – Стражник через плечо выкрикнул приказ, затем освободил тропу. – Проходите, милорд.
Не успели они войти во внешний двор, как в окнах двухэтажной башни загорелись огни, а по деревянным ступеням торопливо спускался светловолосый человек.
– Лайон! Волк и вправду сюда направляется?
– Да.
– Он знает, что Колин здесь?
– Нет, но он решил наказать клан Россов, а ваш замок ближайший. Он собирается уничтожить вас, убить всех и сжечь крепость.
– Господи! Я отправлю посыльного к Фергусу.
– Ваш дядя не успеет сюда так быстро добраться.
– Но он не оставит безнаказанным это нападение. Фергус отомстит за нас.
– Если он это сделает, его объявят вне закона за нападение на наместника короля. Волк рассчитывает на то, что вы станете сражаться с ним, а это дает ему право объявить клан Россов предателями. Он уничтожит вас в назидание тем, кто отказывается присоединиться к нему.
– Мы не сдадимся!
– Вам трудно будет согласиться с тем, что я сейчас скажу. Я предлагаю всем уйти в горы и поджечь крепость. Мои люди помогут вам укрыться в безопасном месте.
Иен помолчал.
– Лучше сжечь ее, чем расстаться с жизнью, – наконец сказал он. – Вы второй раз помогаете нам. Спасибо.
– Будете благодарить, когда все благополучно завершится.
– Сколько времени у нас есть?
– Волк намерен начать атаку на рассвете.
Ровена стояла у окна и наблюдала за суматохой во дворе. Георас Макферсон орал на толпящихся людей, которые натягивали на себя кожаные жилеты и пристегивали к поясам огромные палаши.
Она увидела Сатерлендов, стоящих поодаль, вооруженных и готовых в путь. Среди Ганнов суетился Энис, с руганью выстраивая своих всадников.
Александр сел на своего жеребца и поднял руки, требуя внимания.
– Мы едем отомстить за покушение на мою жизнь. – Развернув коня, он легким галопом проскакал по опустившемуся мосту.
– Смерть предателям! – крикнул кто-то. Ровене показалось, что это Энис.
Остальные подхватили призыв. Их голоса заглушили звуки волынок.
У Ровены свело живот от страха. Их так много! А что, если Лайону не удалось увести Россов в горы? А вдруг его поймали?
Ровена стала молча молиться. Внезапно она заметила какое-то движение возле конюшен. Один человек затаился в тени, второй пересек двор и стал подниматься по ступеням в замок. Ровена узнала Клема Ганна. Значит, и другой тоже Ганн. Почему они остались? Вдруг Энис заподозрил, что Лайон лишь притворился пьяным и оставил своих людей следить за ним?
Лайона уже не было в Блантайре, в этом ее заверил Брайс. Но Клем мог увидеть, как Лайон возвращается! Надо предупредить Лайона, но как?
У дверей его комнаты стоит на страже Рыжий Уилл. Вот ему она все и расскажет.
Ровена накинула плащ и отправилась в комнату Лайона.
Кир, стоящий на страже у дверей ее комнаты, был крайне недоволен тем, что она среди ночи отправляется проведать Лайона Сатерленда.
– В замке никого нет, и ты пойдешь со мной, – заявила Ровена.
Рыжий Уилл Сатерленд и второй воин, которого она не знала, сидели перед дверью комнаты Лайона и играли в кости. При ее появлении оба встали.
– Я пришла навестить лорда Лайона, – сказала Ровена.
Уилл насупился.
– Ночью?
– Я хочу с ним помириться.
– Он спит.
– Когда он утром проснется, у него сильно разболится голова. – Она пронзила Уилла выразительным взглядом. – А я знаю, как облегчить его страдания.
До Уилла наконец дошло, что ей необходимо сообщить ему что-то важное.
– Хорошо. – Он поднял задвижку, дал ей войти и вошел сам, захлопнув дверь перед носом у Кира. – Что случилось?
– Энис Ганн оставил двоих людей следить, как мне кажется, за Лайоном. Мы должны создать видимость, что Лайону очень плохо, устроить переполох, вовлечь других людей. Если я просто скажу, что была рядом с ним, Александр может и не поверить. Не подпускай никого к двери. Мы попросим лекарств у Филис, горячей воды с кухни, а также чистых простыней. Пусть все думают, что Лайон болен.
Следующие несколько часов Ровена заставила слуг побегать. Помощница Филис принесла Ровене шкатулку с травами для облегчения болей в животе. За закрытой дверью Ровена то и дело издавала болезненные стоны. А когда Доналд Шоу зашел посмотреть, что происходит, она выразила предположение, что эль мог быть отравлен.
С восходом солнца Ровена без сил повалилась на кровать и закрыла глаза. Она была уверена, что ни один человек в Блантайре не сомневался в том, что Лайон Сатерленд провел ночь у себя.
Услыхав громкий скрежет опускной решетки, она подошла к окну: армия Александра въезжала во двор. Александр соскочил с лошади, дал подзатыльник мальчику-конюху, подбежавшему взять поводья, и отбросил ногой любопытную собачонку.
– Кто-то их предупредил. Я требую найти предателя. – Он был явно не в духе.
За спиной у Ровены послышался шум, и она повернулась к дальнему окну. Крючок с привязанной к нему веревкой зацепился за край подоконника, и через мгновение в комнате появился Лайон.
– Любимая! Как приятно, что ты меня ждешь!
– Скорее поднимай веревку, граф только что прибыл и страшно разгневан.
– Прекрасно, – усмехнулся Лайон. – А почему ты здесь? Я, разумеется, рад, но…
– Энис, похоже, оставил людей следить за тобой. Он что-то заподозрил.
И Ровена быстро рассказала Лайону об уловке, которую устроили она и его люди.
– Умница. – Он заключил ее в объятия и собрался уже было поцеловать, как в коридоре раздался шум.
– Скорее раздевайся и в постель, – приказала Ровена и принялась стаскивать с Лайона одежду.
Лайон озорно улыбнулся.
– Я и не думал, что ты когда-нибудь попросишь меня об этом!
– Глупый! Перестань шутить. Ты что, хочешь, чтобы тебя схватили? – Она откинула одеяло. – Ложись.
– Пускать никого не велено, – послышался голос Рыжего Уилла.
– Я вхожу туда, куда пожелаю, – прозвучал в ответ голос Александра.
– Милорд проболел всю ночь, – твердил Рыжий Уилл.
– Я не верю, что он там! – раздался крик Эниса. – Дай мне пройти!
– Лайон, – прошептала Ровена, – что нам делать?
– Держись вызывающе. Сядь подле меня. Ты немножко бледна. – У Ровены зуб на зуб не попадал, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Лайон взял ее холодную как лед руку и поцеловал. – Мы выпутаемся. А теперь положи ладонь мне на лоб и смотри на меня влюбленными глазами. – Он подмигнул ей и крикнул: – Кто, черт возьми, здесь?
На мгновение наступила тишина, затем дверь распахнулась, и через порог ввалился Энис, за ним Георас и Александр. Еще с десяток людей толпились сзади, пытаясь заглянуть в комнату.
– В чем дело? – спросила Ровена, не снимая руки со лба Лайона.
Александр нахмурился.
– Вы говорили, что Лайона видели в дальнем саду, – он повернулся к Энису.
– Да я пять минут назад видел, как он крался вдоль стены.
– Неужели? – Лайон с удивлением поднял бровь.
– Милорд был здесь всю ночь, – решительно твердил свое Рыжий Уилл. – Ему было совсем худо. Миледи считает, что это от скисшего эля.
– Но никто больше не заболел, – недоверчиво заметил Александр.
– Никто его столько и не выпил.
– Он выглядит вполне здоровым, – проворчал Георас.
Лайон улыбнулся.
– Благодаря стараниям миледи.
– Я рад, что тебе лучше, – произнес Александр и вышел из комнаты, Энис и Георас последовали за ним.
Глава тринадцатая
Когда опасность миновала, Ровену охватила дрожь.
– Успокойся, милая. – Лайон обнял ее, а она положила голову ему на грудь. Она слышала, как размеренно стучит его сердце, ощущала тепло его дыхания, вдыхала дурманящий запах, исходящий от его тела.
Нет, она не может позволить себе долго сидеть, прижавшись к нему.
– Я должна идти.
– Постой. – Он запустил пальцы в шелковистые пряди ее волос. – Я так мечтал о тебе… А ты мечтала обо мне, о нас? – Его ласковый голос искушал.
– Да, – не удержавшись, прошептала она.
– И что мы делали в твоих мечтах?
Краска залила ей шею и лицо.
– Я безумно хочу тебя, Ро. Давай подарим друг другу то, чего мы оба хотим.
– Я не могу, – слабым голосом ответила она.
– Мы оба страдаем от неутоленной страсти. Почему мы не можем найти утешение и радость друг в друге?
Ровена колебалась. Несколько дней назад она бы, несомненно, отвергла его, но тогда она не знала, что он вовсе не бросал ее. Он такой замечательный, сильный, смелый, умный и, что всего важнее, сострадательный. Она отдавала себе отчет в том, как сильно желает его. Он ее вторая половинка, но они не могут быть вместе, так как ради их сына она обязана исполнить клятву. Через несколько дней она уедет из Блантайра и никогда больше не увидит Лайона. Будущее рисовалось ей суровым и унылым, как шотландская зима.
– Мы сможем пробыть вместе совсем недолго, – прошептала она. – Я должна вернуться в Хиллбрей.
– Да, недолго. – Лайон провел пальцем по ее нежному ушку, затем по шее, чувствуя, как участилось ее дыхание. Она пуглива, словно девственница, подумал он и вспомнил, что во время их первой близости она не проявляла застенчивости.
А Ровена задрожала от предвкушения. Его пальцы трогали ложбинку на шее, затем он потянул шнурки на ее накидке.
– Я развяжу их? – спросил он.
– Да, – вымолвила она.
Он не спеша развязывал шнурки. Когда его ладонь коснулась твердых сосков, ему захотелось разорвать материю и с жадностью прильнуть к ним. Но он сдержался и начал поглаживать ей грудь через рубашку.
У Ровены от его ласк перехватило дыхание. Горя от возбуждения, она жаждала его прикосновений. Он бормотал ее имя, слегка прижимаясь губами к ее лбу, векам и щекам. Она приоткрыла рот, и он стал покусывать нижнюю губу и дразнить ее языком. Глаза у него блестели от страсти.
Его поцелуй был таким долгим, что она едва не задохнулась. Большая ладонь накрыла ей грудь.
Его пальцы сжимали мягкую плоть, а она млела от удовольствия и ощущения сладкой боли, которая прокатилась по всему телу и плотным кольцом сдавила живот.
– Ты дрожишь, как невинная девушка, – хрипло произнес Лайон. – Ты ведь отвыкла от этого, да?
– Да.
– Я рад. – Он крепче прижал ее к себе. – Меня убивала мысль о том, что ты спишь с другим.
Он околдовал ее своими ласками, и колдовство это называлось… любовью!
– Иди ко мне, – прошептал он. – И ни о чем не сожалей.
– Но потом ты должен меня отпустить, – проговорила она.
Лайон увидел страх в ее глазах и понял, что до полной победы еще далеко. Но он обязательно победит ее сомнения и сделает это ради нее самой. В ответных поцелуях Ровены сквозило отчаяние, она дрожала от его ласк. Все это время она, подобно цветку, растущему без солнца, умирала. Он возродит ее к жизни!
Лайон осторожно спустил с плеч Ровены накидку, затем снял с нее рубашку.
Прохладный воздух остудил ее разгоряченное тело, но она тут же вновь согрелась в нежных, теплых руках Лайона.
– Ты такая красивая.
Содрогаясь от наслаждения, Ровена изогнулась на постели.
– Ох, Ро. Как я мечтал снова коснуться твоей шелковой кожи и увидеть, как глаза у тебя затуманиваются от страсти, – говорил Лайон, покрывая ее поцелуями. – Я мечтал услышать, как ты вскрикиваешь от удовольствия, мечтал вкусить твоей сладости. Тебе по-прежнему нравятся мои прикосновения?
– Да, да.
Он взял в рот набухший сосок и стал дразнить его языком. Ровену словно пронзила молния. Она запустила пальцы в густые волосы Лайона и попросила:
– Не уходи.
– Никогда больше не уйду. – Лайон взял в рот другой сосок, а Ровена извивалась под ним, как будто ее жгло огнем. Лайон был готов погрузиться в омут страсти, но не торопился, так как ему хотелось своими ласками доставить Ровене незабываемое наслаждение. Он хотел убедить ее в том, что они неразделимы, хотя ее сын и стоит между ними.
Его рука соскользнула вниз и стала гладить ее бедра и живот. Стройное тело Ровены все напряглось и затрепетало в ожидании. Наконец пальцы Лайона дотронулись до средоточия ее любовного томления.
Она ощутила на себе его тело.
В ее душе все смешалось: страх, страсть, мука и радость. Ровена сморгнула жгучие слезы, заключила в ладони столь дорогое ей лицо Лайона и с отчаянием стала жадно его целовать.
Он просунул руки ей под спину и плотнее прижал к себе, целуя ее в грудь. Их ноги сплелись, она впилась ногтями ему в плечи, побуждая его не останавливаться.
– Лайон, пожалуйста… я больше не вынесу, – с трудом проговорила она.
Он поднял голову.
– Ты хочешь меня?
– Да.
– Ровена, посмотри на меня, любимая. Я хочу видеть твое лицо, когда мы сольемся воедино. Ты должна навсегда запомнить это мгновение.
– Навсегда, – прошептала она.
Медленно и осторожно он овладел ею. Они оба двигались в едином ритме, как когда-то, возносясь все выше и выше, а огонь страсти разгорался все сильнее и сильнее. Они вновь стали единым целым.
– Это был он, – заявил Клем Ганн.
Энис выругался и стукнул кулаком по подоконнику.
– А как доказать это Александру? Он не желает ничего слушать, ведь Лайон его любимчик.
– Сегодня любимчик, а завтра – нет, – заметил Георас, обводя глазами зал. Его взгляд остановился на графе, который сидел, ссутулившись в кресле, и задумчиво смотрел на огонь в камине.
Он провел так целый день, отказываясь от еды. Леди Гленда не отходила от него. На щеке ее красовался синяк. Александр ударил ее за то, что она осведомилась, как прошел набег, и посмела утешить его.
– Миледи скоро получит такую затрещину, что окажется на полу, несмотря на то, что она хозяйка замка. Звезда Лайона Сатерленда тоже может закатиться, – продолжал Георас.
– Каким образом? – засомневался Энис. – Александр все равно не позволит допросить этого ублюдка, а тот делает все, что захочет: в набеге не участвовал, спит со вдовой бедняги Падруига, хоть мне на это и наплевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18