– Знаю, ты хочешь сказать что я дура, – ещё раз оглянувшись на таинственых всадников, я прищурила глаза. – Может, ты и прав… Сегодня ночью всё станет ясно. Скачи в лес, видишь, где просека? Недовольно всхрапнув, Куросао повернул. Я молча прижала к себе Тошибу. Или это оружие станет моим, или я не Хаятэ Тайё. Так будет.
***
Доскакав до опушки леса, я сначала хотела свернуть на просеку, заметную издали, но Куросао замотал гривой и принялся бить копытом в землю, пытаясь привлечь моё внимание. Вглядевшись, я вскрикнула и спрыгнула с его спины.
– Умница! – опустилась на руки. Следы были столь ясны, что их сумел бы прочесть даже ребёнок: совсем недавно здесь проскакал конный отряд.
– Они скакали очень быстро… – я двинулась вдоль следа, помахивая хвостом от возбуждения. – Смотри, Куросао, а здесь две лошади столкнулись боками! Похоже, всадники не смотрели под ноги, а, что скажешь?
Жеребец всхрапнул и мотнул головой – залезай, мол. Улыбнувшись, я последовала приглашению и мы двинулись рысью вдоль опушки леса, прочь от далёкого пожара и людей с потрясающим оружием. Ничего, сегодня ночью я нанесу им визит…
Ехать пришлось довольно долго, но наконец мы остановились у поломанного куста. Отсюда в глубину леса тянулись совсем другие следы: у меня прервалось дыхание, когда я поняла, кому они принадлежали. И ещё здесь пахло кровью.
Сильно пахло. Тошиба, ощутив запах, заволновался и так вцепился когтями мне в крыло, что я даже вскрикнула. Конь нервно прядал ушами.
– Куросао, оставайся здесь и охраняй малыша, – приказала я вполголоса. – В случае опасности, обо мне не думай и скачи прочь. Ясно?
Жеребец ничего не ответил. Потрепав его по шее, я спрыгнула на землю, выхватила меч и осторожно направилась в чащу.
Запах был силён. Он очень напоминал аромат моей собственной крови, но к нему примешивались иные, непонятные примеси. Первые кровавые следы я заметила почти сразу – на кустах. Поломанных, изорванных кустах. Земля была истоптана копытами, но хотя лошадиный запах успел почти совсем выветриться, общая картина происшедшего была слишком ясной…
Дракона я нашла спустя полчаса, под старым деревом, на залитой кровью траве. Он был зелёный и очень красивый, размером заметно больше Куросао, но не такой громадный, как убитый около пещеры. Несколько секунд я стояла совершенно неподвижно, пытаясь справиться с бешенством; удалось. Но если… Если детёныш тоже мёртв, я вырежу всех охотников в этой степи!!!
Медленно приблизившись, я опустилась на траву рядом с головой несчастного. На сей раз охотникам явно что-то помешало, и они не успели изуродовать тело; только страшная рана в спине и гарпун, торчавший из неё, свидетельствовали об участи дракона. Пахло здесь не только кровью, но и совершенно непонятным, отвратительным запахом. Вернее, дымом.
– Я отомщу за тебя, – на родном языке прошептала я. – И найду твоего ребёнка, если он жив. Клянусь всем, что меня составляет, ты будешь отм…
Дракон с трудом приподнял веки и посмотрел на меня узкими сиреневыми глазами, в которых застыла боль. Я чуть не проглотила язык.
– Ты живой!!! Глаза вновь закрылись. Он умирает! Надо спасать! Я вскочила.
– Куросао!!! Скорей!
Пока конь мчался по лесу, я в отчаянии осмотрела страшную рану. Гарпун вонзился на уровне пояса, чуть справа, зазубренный наконечник полностью скрылся в теле. Вся трава вокруг потемнела от крови, но та продолжала течь! Надо немедленно остановить кровь!
Простучали копыта, и Куросао затормозил рядом со мной. Я сорвала с его спины один из арбалетов.
– Скорей! – удар хвостом расколотил самострел в щепки. – Ты знаешь, как выглядит кустарник алоэхи? Конь закивал.
– Найди его и принеси большой пучок листьев, только зелёных и свежих!
Куросао бросился прочь. А я тем временем содрала с приклада арбалета кожаную ленту и накрутила на руку. Ханасаки-сэнси, сейчас посмотрим, чему научилась твоя Хаятэ…
– Акэ, шоорано, – начала я заклинание льда. Повинуясь словам, под когтями появился иней, тогда я положила руку прямо на рану и повторила заклинание. Белесая корочка льда сковала прорванную чешую и гарпун. Теперь будет легче.
Подняв короткую и толстую арбалетную стрелу, я прочитала над ней заклинание огня. Стальной наконечник раскалился добела.
– Теперь придётся потерпеть, – попросила я дракона. Тот не ответил – был без сознания. Что ж, так даже лучше.
Повторив заклинание мороза над раной, я вздохнула и погрузила расскалённую стрелу в плоть дракона. Послышалось шипение, аппетитно запахло жареным. Двумя быстрыми штрихами я вырезала гарпун вместе с куском мяса и немедленно повторила заклинание мороза. Дракон дрожал всем телом. Между тем, за спиной послышался стук копыт. Я обернулась.
– Куросао! Нашёл?!
Жеребец был уже тут, к моим ногам упали несколько ароматных мясистых листьев. Я принюхалась – всё верно, алоэха.
– Что бы я без тебя делала, – забросив листья в рот, я принялась тщательно их жевать. Куросао и Тошиба следили за мной, как за ненормальной.
Когда листья превратились в зелёную кашицу, я выплюнула её и скатала в комок. Огляделась. Камень! Секундой позже я держала в руках большой плоский булыжник.
– Отлично, – бросив камень перед собой, я положила на него кашицу из листьев и прочла заклинание огня. Булыжник раскалился.
– Та-ак… – Когда от кашицы повалил дым, я наконечником стрелы собрала горячую массу в плотный комочек и перебросила прямо в окрытую рану. Дракон дёрнулся, послышался глухой стон. Я подула на чуть остывшую стрелу.
– Комацу ра, – прокусила кончик древка, оторвала от кожаного ремня длинный лоскут и продела его в стрелу. Четыре стремительных движения стянули края раны, затем я провела наконечник под последним стежком и повернула стрелу на пол-оборота. Дракон глухо стонал.
– Заражения крови быть не должно! – схватив три другие стрелы, я положила руки на тело дракона – одну у шеи, вторую на голову – и зажмурилась. В памяти словно наяву встали иероглифы нужного заклинания.
– Спасибо, Ханасаки-сенси… – прошептала я, открыв глаза. Теперь перед моим зрением тело дракона представлялось чёрным монолитом с мерцающими точками по всей поверхности чешуи. Шестым чувством я обнаружила необходимые.
– Боль… – наконечник стрелы до половины вонзился в бедро дракона, – …придумываем… – вторая стрела под крыло, – …мы сами.
Третью стрелу я вогнала в основание хвоста и прочла над ней заклинание слабого огня. Тело дракона затрепетало.
– Вот и всё, – я внезапно ощутила, что крылья и хвост дрожат. С трудом успокоившись, отошла на пару шагов и села в траву, приняв позу лотоса. Хвост обернула вокруг себя, руки опустила на колени, крылья сами собой расправились и мягко легли на землю.
– Куросао, – сказала я, не открывая глаз. – Охраняй Тошибу. Скоро дракону потребуется свежая кровь, я поеду на охоту, но сейчас я должна отдохнуть. Конь ничего не сказал и молча встал над тигрёнком. Я расслабилась.
Ханасаки-сэнси, если дракон выживет, я построю в твою честь большую, высокую пагоду, и напишу эту историю самыми красивыми иероглифами. Только бы он выжил, небо… Только бы выжил…
Глава 9: Беглецы
Терраса старого дворца растрескалась от времени, виноградные лозы оплели колонны, сквозь трещины в мраморном полу проросла трава. Тихий осенний ветер шуршит листьями, гладит умирающие стены. В небе парят облака; заходящее солнце окрашивает их в пурпур, придаёт зловещий кровавый оттенок. Тени башень и шпилей зловеще корчатся на утёсе, у подножия которого стоит дворец.
Несколько драконов расположились возле лестниц, в заброшенном парке. Они негромко переговариваются, изредка бросая взгляды на массивную дверь во внутренние покои. Шелестят листья, неторопливо двигается тень. Все ждут.
Наконец, когда Солнце уже касается верхушек деревьев, вдали показывается силуэт дракона. В парке один из крылатых замечает другому:
– Я же говорил, он прилетит.
– Отложить важное сражение ради личных интересов… – второй дракон неодобрительно качает головой.
– А ты поступил бы иначе? – весело спрашивает молоденькая драконесса светло-серебристой расцветки. Крылатый вздыхает.
– Я – нет, но я не командую самым большим войском в истории.
– Ничего с этим войском не случится… – драконесса умолкает, поскольку гость с разгона опускается на лужайку. Огненно-красный, с глубокими чёрными глазами, он тяжело дышит от усталости.
– Я не опоздал? – голос звучит немного хрипло. Усмехнувшись, первый дракон качает головой.
– В самый раз.
– Где они? – гость оглядывается, замечает двери и резко поворачивается:
– Там? Крылатый молча кивает. Алый дракон бросается вверх по лестнице.
Но двери раскрываются сами, не дожидаясь сокрушительного удара. На террасу выходит красивая золотая драконесса.
– Скоро, уже скоро, – улыбается она, загораживая путь алому. Тот нервно помахивает хвостом.
– Я должен быть с ней…
– Антара просила никого не пускать, – возражает драконесса.
– Даже меня?!
– Особенно тебя, – крылатая улыбается. – Ализон, всё в порядке. Это первенец, она волнуется… С нею твой друг, гном, всё будет хорошо. Не нервничай. Алый дракон отворачивается, с трудом сдерживая рычание.
– Почему подняли столько шума? – спрашивает он резко. – Чем нынешнее рождение отличается от всех остальных? Золотая драконесса вздыхает.
– Ализон, ты командуешь самой большой армией нашего мира, ты вождь для тысяч людей и сотен драконов. Привыкай быть в центре внимания.
– Они не имеют права лезть в мою личную жизнь!
– Никто и не пытается, успокойся… – крылатая касается алой чешуи, но внезапно замирает, осознав что стало гораздо темнее. Дракон тоже замечает странное поведение солнца; подняв голову, он изумлённо смотрит на чёрные пятна, с необычайной скоростью покрывающие лик светила. В парке другие крылатые тревожно переглядываются.
– Что происходит? – негромко спрашивает один.
– Не знаю… – алый дракон спускается по лестницам, чтобы лучше видеть небо. – Солнце гаснет?
Пятна стремительно расширяются. Становится всё темнее и темнее; ветер заметно усиливается, его зловещий голос наполняет парк. Опавшие листья с сухим шорохом несутся по аллеям.
Вскоре отдельные пятна сливаются и слепящий диск светила окончательно гаснет. В тёмном небе кровавым кольцом вспыхивает солнечная корона, четыре луны выстраиваются по сторонам, будто ладони, вознёсшие её к зениту… И в миг, когда мрачное великолепие Тьмы падает на парк, все слышат крик новорожденного дракона. Крылатые переглядываются.
– Это знак, – тихо говорит золотая драконесса. Ветер стонет в её расправленных крыльях, мёртвые листья шуршат под ногами.
– Знак чего? – алый дракон не может отвести взгляд от небесной короны.
– Не знаю… – она поднимает голову. – Но это знак. Раскрываются двери. На террасу выходит коренастый гном в чёрных одеждах.
– Сын, – говорит он подбежавшему дракону. – У тебя родился сын. Крылатый тяжело дышит от волнения.
– Как Антара? Малыш здоров?
– Всё хорошо, – отвечает гном. Он, как и драконы, смотрит на Чёрное Солнце. – Всё хорошо, Ализон.
– Я должен их видеть! – оттолкнув низкорослого горца, крылатый скрывается во дворце. Остальные провожают его взглядами.
– Кто сегодня родился? – тихо спрашивает золотая драконесса. Гном пожимает плечами, продолжая смотреть в небо.
– Дракон, – отвечает он просто.
Тот же день и час, далеко на севере, небольшой осаждённый городок. Крепостная стена по западную сторону ворот разбита до основания; она была сложена из красного кирпича, и обломки удивительно похожи на обнажённые рёбра мёртвого исполина. Тела воинов лежат там же, где упали во время утреннего штурма. Приближаться к городу боятся даже стервятники.
Осаждающие – их лагерь раскинулся в пятистах ярдах от ворот – не спешат, ведь добыче некуда деваться. Командир отбыл в тыл по личному делу, так что финальный штурм можно и отложить. Война близится к победному концу; рисковать сейчас никому не хочется…
На одной из башень осаждённого города несёт караул крупный, очень красивый бело-золотой грифон с яркими голубыми глазами. Он весь покрыт шрамами и следами когтей, заметная часть перьевого покрова уничтожена, на обеих передних лапах краснеют тяжёлые повязки. При ходьбе грифон сильно хромает.
Однако сейчас его заботит не скорая смерть – второго штурма с такими ранами не пережить, пернатый это отлично понимает; его беспокоит другое. В центре города, где в чудом уцелевшем храме богини Агайт собрались женщины и дети, грифона ожидает тяжело раненная подруга.
Штурм застал их врасплох. Пернатый пытался отвлечь на себя атакующих драконов, чтобы его возлюбленная успела улететь, но один из ящеров заметил ослабевшую, готовую к продолжению рода грифоницу, и ударом когтей оторвал ей крыло, навсегда лишив неба и счастья. Грифон убил этого дракона; обезумев от ярости, он рвал и терзал, кричал, бил врага когтями и клювом, не видя ничего кроме крови. Он продолжал терзать давно мёртвого дракона, даже когда прозвучал сигнал к отступлению и осаждавшие откатились на прежние позиции, встретив слишком сильное сопротивление.
Грифон пришёл в себя только от голоса подруги. Истекая кровью, она лежала среди тел, слабо дёргая хвостом от боли. Сам израненный до полусмерти, пернатый отнёс грифоницу в храм, где целители наложили им повязки и остановили кровь. Несколько часов отдыха слегка восстановили силы, и грифон вернулся на пост, хотя душа его осталась с подругой. Он знал, что она не выживет, даже случись чудо и появись давно обещанное подкрепление. Грифоны, потерявшие небо, живут недолго. Но ребёнок… Птенец мог пережить падение на камни…
– Крафт! – голос старой жрицы заставляет пернатого судорожно стиснуть клюв. Стараясь не показать чудовищного напряжения, он оборачивается.
– Да?
– Она умерла, – тихо говорит жрица. Закрыв глаза, грифон впивается когтями в красные кирпичи.
– Ребёнок?
– Мы сумели спасти птенца, но… – женщина тяжело качает головой. – Он сильно пострадал, Крафт. Не знаю, сможет ли он летать.
Грифон вынужден прислониться к стене. Мир плывёт перед глазами, удары сердца кажутся барабанным боем, зовущим на штурм.
– Сын или дочь? – ровным голосом спрашивает он.
– Крафт…
– Сын или дочь?!
– Сын, – голос жрицы проникает в душную мглу, заполняющую его разум. – Крафт, я всё понимаю, но ему лучше не жить. Мы сделаем это совсем безболезненно…
– Нет, – грифон резко открывает глаза. Отныне и до самой смерти в них будет гореть только ненависть. – Нет. Мой сын будет жить. Ты слышишь? Он будет жить! Женщина не отвечает. В глубоком ужасе она смотрит на небо, где гаснет Солнце.
– Светлая Агайт… – шепчет жрица. Грифон заставляет себя поднять голову.
– Тьма, – он чувствует, как из груди рвётся клокочущее рычание. – Тьма побеждает свет…
В небе кровавым огнём пылает солнечная корона. Четыре фиолетовые луны замерли по сторонам, словно ладони, возносящие к зениту клобук тёмного пламени.
– Чёрное Солнце! – жрица падает на колени. – Взошло Чёрное Солнце! Грифон хватает её за плечо и рывком ставит на ноги.
– Никогда, – тихо, с ненавистью произносит он. – Никогда не падай на колени перед тьмой. Подняв голову, пернатый долго смотрит на зарево в небе.
– Я назову сына Иглом, – говорит он наконец. – Возвращайся в храм и позаботься о нём. Если я погибну, отдай малыша любому грифону из нашей армии. Если погибнут все, отдай его свету.
– Свету?.. – жрица не может отвести глаз от чёрного солнца.
– Огню! – резко отвечает грифон. Забыв о человеке, он вновь поднимает голову и долго, пристально смотрит в небо.
– Ты будешь жить, – шепчет Крафт, сын погибшего в первые дни войны Аякса Кек'хакара. – Ты будешь жить, Игл, мой сын… Ты будешь жить…
Внезапно, ударив окровавленными крыльями, грифон срывается с башни и подобно молнии пикирует к воротам, где собрались последние живые защитники.
– Скорей! – пернатый указывает на небо. – Пока темно! Делаем вылазку!
– Это знак тьмы… – неуверенно отвечает эльф, командир гарнизона.
– Тем более! – Крафт хватает его за плечо. – Они не ждут нас! Это последний шанс продержаться до подхода помощи!
Воины переглядываются, многие достают оружие. Крафт, нетерпеливо рявкнув, сильным ударом переворачивает повозку с копьями и хватает самое длинное, с двумя лезвиями.
– За мной! – грифон бросается в атаку. Солдаты спешат следом, на бегу надевая шлемы и латные рукавицы.
Бегут молча. В странной тишине, упавшей на мир, слышен только звон оружия и яростное дыхание воинов.
– Ты будешь жить! – с воплем ярости Крафт обрушивается на первые палатки вражеского лагеря, и всё тонет в криках, хрусте костей и стонах.
Далеко на юге, в заброшенном замке, маг молча спускается по искрошившимся лестницам и уходит в темноту. Пятна на солнце медленно начинают светлеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47