Это был как раз такой случай!
Джоана кивнула в знак согласия, но Саманта заподозрила, что теперь этот странный возглас "Blyad! Tvaju mat!", будет слышаться из ее уст при каждом подходящем случае. Девочка так стремиться к знаниям! Между тем, Натали начертила на пустых бланках телеграмм (совершенно непонятно для чего их в таком количестве поставляют в боевые части, может именно как бумагу для черновиков и эскизов?), то что ей необходимо. Джоана удивленно вскинула брови, глядя на эскизы, и задала несколько уточняющих вопросов, после чего побежала раздавать задания тем из жриц любви, которых еще не успели поставить под ружье. Валерия, прильнувшая к своей новой подруге, сказала, что все дела второстепенные дела побоку, и всем нужно принять душ и привести себя в порядок.
Саманта, наблюдая за ней, мысленно усмехнулась. Глядя на то, как Валерия прижимается и Натали, и тает от прикосновения к ее стройному телу, было ясно, что посещение душа затянется надолго и будет сопряжено с определенными приятными и ласковыми проблемами. Так оно и случилось. Прибежала Джоана, подтянулись Алисия, Эллис, Битч, Синтия, Моника, Наташа и Ксэнни. Помывка в душе получилась очень продолжительной, и единственным эпизодом, который смогла внятно вспомнить Саманта, было начало. Именно тогда, Натали, которой Валерия протянула кусок понравившегося девушкам мыла, и произнесла:
— О! Родное! "Полынное"!
— Как ты сказала? — удивленно спросила Валерия.
— Это туалетное мыло называется «Полынное» и изготовлено в СССР, в соответствии с ОСТ 110.
— Ну вот, — весело хмыкнула Кэт, — Раскрыта мучавшая нас тайна!
— И еще один аргумент в пользу социалистического строя! — добавила Валерия, от чего у Кэт и большинства присутствующих, округлились от изумления глаза. Саманта поняла, что Валерия, ради Натали Одинцоффой теперь готова на все. И часть от этого всего, она и продемонстрировала чуть позже. Этот эпизод Саманта помнила какими-то обрывками. Мокрые обнаженные стройные тела ласкающих друг друга девушек, переплелись под струями воды, и все смешалось в кучу. Волны и взрывы страсти, стоны, поцелуи, нежные руки, упругие ягодицы, округлые изящные бедра. Четверть часа они лежали обессиленные на полу душевой, приходя в себя от всего происшедшего. Наконец, ночная прохлада дала о себе знать, и они заспешили обратно, в теплый и уютный командный пункт дивизии. По дороге Натали Одинцоффа бросила взгляд на небо и произнесла:
— Завтра с утра пойдет дождь!
Данное высказывание попыталась оспорить Синтия Прачертс, заступившая дежурной по дивизии. Но на ее уверения о том, что по прогнозу метеорологов завтра будет ясно, Натали улыбнулась, и сказала, что народные приметы еще никто не отменял.
К их прибытию, на КП организовали вечерний чай, за которым девушки стали обсуждать нерешенные за день проблемы. Предложение, агрессивно настроенной Марты, организовать ответный удар по вишистким легионерам отвергли, ибо девушки сильно устали за сегодняшний день, да и опыта ночного наступления у них не было. Вариант подвергнуть расположение французов минометному обстрелу, тоже был отвергнут — ибо всем хотелось, хоть несколько часов побыть в тишине и выспаться. Сошлись на варианте, предложенном Натали. Шесть групп добровольцев из роты Битч, под прикрытием Моники, заминировали проходы через гряду, отделявшую позиции англичан от позиций французов. По данным самой Моники и данным Сары легионеры убыли в свое расположение — на правый фланг, очевидно освобождая место для другого подразделения.
Отступать в район Эдинбурга решили рано утром. Не смотря на завтрашнюю сводку погоды, Валерия беззаговорочно поверила Натали, и после ее слов: "А не сочинял ли эту сводку Гейнц Гудериан?", все дискуссии на тему погоды стихли. Вопрос о том, брать ли с собой все трофейное имущество, или что-то оставить, был решен единодушно — в хозяйстве все пригодится! И Джоана с Кларой тут же прибросили план погрузки имущества. Для погрузки решили использовать тех сотрудниц борделей, которые оставались под ослабленным арестом, и не умели водить автомобили — водители автобусов были завтра нужны, и должны были отдохнуть.
Самым сложным вопросом, оказался вопрос о модернизации и переделке комбинаций модели "Сombination soldier common" Mk I по аналогии с трофейной моделью «Фройлянунтерклейд» 34/5/А1. Девушки в течении часа спорили о том, какой длины делать разрезы по бокам комбинаций. Варианты предлагались разные — пять, семь и десять дюймов. Как Саманта и предчувствовала, за разрешением данной неотложной проблемы все обратились к Натали Одинцоффой. Та прикрыла на секунду глаза своими пышными ресницами, а затем открыла их и весело произнесла:
— Не понимаю в чем проблема? Мы, в конце концов, военные или где? Разрез должен быть равен длине саперной лопатки, которую девушки носят на поясе.
От изящества решения данной проблемы у всех отвисли челюсти. Кэт, потерала свой изящный носик, и задумчиво произнесла:
— Мне кажется, что пора вступать в большевисткую партию! Скажи Натали, у вас, у большевиков, всегда так просто? Мы тут совещались-совещались, спорили-спорили целый час, а ты раз и выдала решение!
Натали погладила по голову Валерии, лежащей у нее на груди, и ответила:
— А зачем сложно? Генеральная линия партии большевиков, которую провозгласил великий вождь и учитель товарищ Сталин, тоже очень проста: советскому народу, строящему социализм должно быть доступно абсолютно все! Любая техника и любые профессии! То, что раньше было уделом горстки богатых людей — знания, образование, должны быть доступны каждому. С теми, кто пытается этому мешать — разводит всякие бесполезные дискуссии, пытается реформировать наш русский язык, придумывая новый алфавит и пытаясь отменить старый у нас борятся как с врагами народа. Товарищ Вышинский например, убедительно доказал, что девяносто девять процентов буржуазной юриспруденции, это туман, который напускают для того, чтобы осложнить жизнь обычным людям…
— Это точно! — подтвердила Битч, — У нас в Америке… Как они… Эти юристы кошмар для нормальных людей!
Дальнейшая дискуссия была прервана появлением дежурной по штабу, которая сообщила, что прибыли пять рефрижераторов на базе грузовика "Моррис Коммершиал", с пятью сортами мороженного, а старший автоколонны передал ей письмо для Валерии Коллингвуд от сэра Сэухорса Стинкинга.
Глава 19
В письме сообщалось, что сэр Стинкинг глубоко сожалеет о том, что не сумел выполнить свои остальные обещания. Он посетил ателье Хэлен Хэнгг, но хозяйки не обнаружил, однако он человек слова и попытается найти аналогичное заведение в Эдинбурге. В своем письме он также сообщил, что новый премьер-министр Греат Бритаина Дж. Фуллер, ведет переговоры с правительством Германии о заключении перемирия, но пока обе стороны не могут договориться о взаимном согласии. Сэр Стинкинг просил сердечно поблагодарить миссис Лэйбироуз, настоявшую о том, чтобы члены его комиссии оставили все свои вещи девушкам из дивизии. Дело в том, что кто-то из членов правительства сделал похабную надпись в здании правительства в Эдинбурге, надпись оскорбляла достоинство премьер-министра Дж. Фуллера, и причиняла ему моральные страдания. В силу того, что надпись была выполнена чернильной ручкой, то все члены правительства, у которых при обыске были обнаружены ручки, подверглись аресту. Ему же, и остальным аудиторам, так и не удалось к тому времени приобрести перьевые ручки нормального качества, взамен оставленных девушкам, поэтому волна арестов их миновала.
Из других новостей, он упомянул о том, что лейбористы и консерваторы достигли консенсуса в вопросе переименования площади имени Оливера Кромвеля в площадь имени Короля Якова, а также введении новой формы дорожных указателей. В настоящий момент в парламенте Греат Бритаина обсуждается вопрос о реформе английского алфавита, в частности предлагается в добавление к существующим буквам ввести еще два комплекта дополнительных букв — с одной точкой и двумя. Спор между консерваторами и лейбористами возник по вопросу, где ставить эти точки — над буквами или под буквами. И те и другие готовы уступить друг другу, при условии согласования других спорных вопросов. Лейбористы согласны при условии переименования Эдинбурга в Эддиннббурргг, а консерваторы согласны при условии введения запрета на курительные муншдштуки длиной свыше пяти дюймов, так как длинные мундштуки, по их мнению, являются признаком проявления фемино-фашизма в британском обществе и причиняют мужчинам моральные страдания, намекая на их неполноценность. Далее шел наказ строго исполнять документы в соответствии с предписанными правилами, а также беречь Греат Бритаин мать вашу и нашу.
Обсуждать политические новости, у девушек не было сил. Единственный вопрос, который был поднят — вопрос о мороженном. Точнее о том, чем его раздавать. Дискуссия, которая начала разгораться по данному поводу, была с ходу пресечена Натали Одинцоффой, чей проект, использовать для порционных щипцов металлические полушария оставшиеся после использования гранат №74, поразил всех присутвующих изяществом и простотой решения. После чего, девушки завалились спать, памятуя о том, что утром предстоит много дел.
Утро наступившего дня поставило жирный крест на репутации метеорологов Греат Бритаина. Все небо было затянуто низко висящими серо-свинцовыми нимбусами, из которых шел дождь. Любознательная Джоана и не менее любознательная Клара, хором набросились на Натали, с просьбой, рассказать о народной примете, позволяющей предсказать дождь. Ответ Натали их несколько шокировал:
— Перед дождем атмосферное давление падает, а падение давления можно отследить по цвету кожи человека — при низком давлении кожа становится более бледной.
Утро началось с традиционного похода в душ и завтрака. Поход в душ, как и предполагала Саманта, снова затянулся и вылился во вспышку страсти, любви и взаимной ласки, из-за чего их запланированный график сразу начал трещать по швам. Спасение было в том, что противник не предпринимал никаких активных действий. Ни Моника, ни Сара ничего не почувствовали и не услышали. Это очень обрадовало девушек, хотя с другой стороны и очень настораживало. Противник мог совершить глубокий фланговый обход и ударить с тыла. Но пока все было благополучно. К окончанию завтрака принесли форму для Натали Одинцоффой. Кэт сразу же воскликнула, глядя на странный заостренный суконный головной убор с нашитой на него красной звездой:
— О Натали! Настоящая комиссарская форма!
— Ну, это скорее не форма, а созданный плакатами узнавемый образ, на котором комиссар изображается в буденовке, кожаной куртке и с «маузером». Комиссары в СССР одеваются по-разному, просто этот образ наиболее типичен и узнаваем всеми. Самое сложное в этом образе — это находить пыль.
— Для чего? — брови у Кэт взметнулись вверх.
— В соответствии с образом, комиссар должен быть в пыльном шлеме!
Глаза у всех девушек округлились, а Натали смущенно пожала плечами, мол, такие вот трудности. Дальше перешли к разговору о том, что с собой забирать и как двигаться. Забирать решили все имущество, благо автооранспорта для этой цели было более чем достаточно, а на новом месте еще неизвестно как все сложится. Натали предложила не закрашивать немецкие опозновательные знаки на трофейной технике, ибо неизвестно, как все сложится, может потребуется прикинуться наступающими немцами. Она же предложила держать некоторое количество немецкой формы наготове для переодевания. Конечно, это было нарушением правил ведения войны, и им могло не поздоровиться, но по здравому размышлению особого выбора у них не было — попади они в плен, с ними никто церемониться не будет, всех отправят в концлагерь или расстреляют. В лучшем случае сразу, а в худшем после пыток и издевательств.
За что Саманте и Кэт нравилась военная служба, так это за то, что всегда происходит что-то новое, вызывающее всякие эмоции и недающее расслабиться. Так и в это утро. Уже в самом конце завтрака, Саманту начали в который раз терзать мрачные сомнения и предчувствия, и она судорожно вцепилась в Кэт. Кэт, обеспокоенная состоянием своей подруги, попыталась выяснить, что случилось, но Саманта, так и не смогла сформулировать ответ. На нее что-то накатило, что-то нехорошее, предчувствие какой-то беды. Вопросы, которые начали задавать девушки, привели к тому, что Саманта разрыдалась в три ручья, и Кэт, Джоане и Кларе с трудом удалось ее успокоить.
Перед самым отъездом, когда девушки уже стали покидать боевые позиции, поступил перепуганный доклад от тылового охранения. По дороге через лес в расположение дивизии двигалась колонна из десятка бронеавтомобилей «Биверетт», на борту которых были нарисованы синие гексаграммы на белом фоне, почти полсотни автобусов, по виду напоминавших автобусы, применяемые в военно-полевых борделях, и десяток грузовиков "Моррис Коммершиал" с пехотой. Как выяснилось позднее, им несказанно повезло, что в передовом охранении стоял один из взводов роты Битч, ибо если бы там находились землячки Марты, то вполне могла бы вспыхнуть ожесточенная перестрелка. У прибывших на позиции дивизии, было письмо от миссис Лэйбироуз, из которого все стало на свои места. В этом письме миссис Лэйбироуз сообщила, что отправляет добровольцев, выразивших желание служить в дивизии, а также три военно-полевых борделя, как и обещала. Однако вместо обычных борделей, с нормальными мужчинами, она вынуждена направить три лесбийских борделя, дабы спасти сотрудниц данных заведений от концлагеря, в в связи с чем, она, миссис Лэйбироуз приносит свои искренние извинения. Далее шел традиционный наказ беречь девушек, защищать их от козлов-мужчин, а также беречь родину Греат Бритаин мать вашу и нашу.
Узнав о том, кто входит в состав прибывших добровольцев Марта фыпкнула, и назвала происшедшее извращенной шуткой мироздания. На бронеавтомобилях «Биверетт» прибыла группа девушек из женской боевой сионистской организации «Юдифь», а на грузовиках польский женский добровольческий батальон "Марина Мнишек". Понятное дело, что и те и другие, стали очень косо смотреть на ариек из бывшего батальона СС, и эти косые взгляды могли стать в будущем, причиной для очень серьезных конфликтов. Но пока и те и другие соблюдали внешния приличия и дисциплину. Отрядом сионисток из организации «Юдифь» командовала черноволосая пышнобедрая Дора Барух, а польками командовала пани Юнона Трусковец-Понятовская, стройная блондинка с зелеными глазами и непомерными амбициями. Пани Юнона заявила, что она практически единственный потомок последнего польского короля и обращаться к ней нужно "ваше высочество". А еще, Саманте очень не понравилась, что эта пани положила глаз на Кэт, и очень косо посмотрела в сторону Натали Одинцоффой, сказав что-то про зарвавшихся холопов. В ответ Натали процедила, что и не таких большевики пускали в патоку.
Конфликт был временно погашен Валерией, заявившей, что не потерпит нарушений дисциплины в своем подразделении. Все как бы затихло, но у Саманты создалось неприятное ощущение, что следует быть готовыми к выстрелам в спину. Сара Мазелевич и Моника Левинович, попытались было примирить бывших эсэсовок и сионисток, но успеха не достигли — новенькие навесили на них ярлыки предательниц народа и коллаборционисток. Девушки в ответ демонстративно примкнули к арийкам, заявив, что их тошнит от всяких там великих идей о великом народе. Из-за всех этих пререканий график отступления плавно пополз вправо, и дело близилось уже к полудню, когда дивизия двинулась в направлении Манчестера.
Нужно отдать должное Валерии, она послушалась совета Джоаны, и в качестве флагманского транспортного средства избрала АЕС «Дорчестер» с шестицилиндровым рядным дизелем жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3. По совету Джоаны, на борт бронеавтомобиля она пригласила для консультаций и выработки совместного плана действий пани Юнону и Дору Барух. Фактически же основной целью данного приглашения была изоляция командиров строптивых пополнений от своего личного состава. Чтобы новенькие, лишенные централизованного руководства не выкинули что-нибудь нехорошее. Да и в качестве заложников они бы не помешали. Хотя вслух конечно никто об этом не говорил. Второстепенной целью приглашения была попытка примерить непримеримых девушек. Кроме них, в АЕС «Дорчестере» ехала Марта, Клара, Джоана, Саманта, Кэт, Сара, Моника и Натали Одинцоффа. Конечно, было несколько тесновато, для бронеавтомобиля рассчитанного на восемь человек, но зато все было под контролем.
Разговор в штабном АЕС «Дорчестере» поначалу не клеился. Дора Барух метала взглядами громы и молнии на немок, а пани Юнона строила из себя английскую королеву, давая понять, что не намерена терпеть всяких там простолюдинок от сохи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Джоана кивнула в знак согласия, но Саманта заподозрила, что теперь этот странный возглас "Blyad! Tvaju mat!", будет слышаться из ее уст при каждом подходящем случае. Девочка так стремиться к знаниям! Между тем, Натали начертила на пустых бланках телеграмм (совершенно непонятно для чего их в таком количестве поставляют в боевые части, может именно как бумагу для черновиков и эскизов?), то что ей необходимо. Джоана удивленно вскинула брови, глядя на эскизы, и задала несколько уточняющих вопросов, после чего побежала раздавать задания тем из жриц любви, которых еще не успели поставить под ружье. Валерия, прильнувшая к своей новой подруге, сказала, что все дела второстепенные дела побоку, и всем нужно принять душ и привести себя в порядок.
Саманта, наблюдая за ней, мысленно усмехнулась. Глядя на то, как Валерия прижимается и Натали, и тает от прикосновения к ее стройному телу, было ясно, что посещение душа затянется надолго и будет сопряжено с определенными приятными и ласковыми проблемами. Так оно и случилось. Прибежала Джоана, подтянулись Алисия, Эллис, Битч, Синтия, Моника, Наташа и Ксэнни. Помывка в душе получилась очень продолжительной, и единственным эпизодом, который смогла внятно вспомнить Саманта, было начало. Именно тогда, Натали, которой Валерия протянула кусок понравившегося девушкам мыла, и произнесла:
— О! Родное! "Полынное"!
— Как ты сказала? — удивленно спросила Валерия.
— Это туалетное мыло называется «Полынное» и изготовлено в СССР, в соответствии с ОСТ 110.
— Ну вот, — весело хмыкнула Кэт, — Раскрыта мучавшая нас тайна!
— И еще один аргумент в пользу социалистического строя! — добавила Валерия, от чего у Кэт и большинства присутствующих, округлились от изумления глаза. Саманта поняла, что Валерия, ради Натали Одинцоффой теперь готова на все. И часть от этого всего, она и продемонстрировала чуть позже. Этот эпизод Саманта помнила какими-то обрывками. Мокрые обнаженные стройные тела ласкающих друг друга девушек, переплелись под струями воды, и все смешалось в кучу. Волны и взрывы страсти, стоны, поцелуи, нежные руки, упругие ягодицы, округлые изящные бедра. Четверть часа они лежали обессиленные на полу душевой, приходя в себя от всего происшедшего. Наконец, ночная прохлада дала о себе знать, и они заспешили обратно, в теплый и уютный командный пункт дивизии. По дороге Натали Одинцоффа бросила взгляд на небо и произнесла:
— Завтра с утра пойдет дождь!
Данное высказывание попыталась оспорить Синтия Прачертс, заступившая дежурной по дивизии. Но на ее уверения о том, что по прогнозу метеорологов завтра будет ясно, Натали улыбнулась, и сказала, что народные приметы еще никто не отменял.
К их прибытию, на КП организовали вечерний чай, за которым девушки стали обсуждать нерешенные за день проблемы. Предложение, агрессивно настроенной Марты, организовать ответный удар по вишистким легионерам отвергли, ибо девушки сильно устали за сегодняшний день, да и опыта ночного наступления у них не было. Вариант подвергнуть расположение французов минометному обстрелу, тоже был отвергнут — ибо всем хотелось, хоть несколько часов побыть в тишине и выспаться. Сошлись на варианте, предложенном Натали. Шесть групп добровольцев из роты Битч, под прикрытием Моники, заминировали проходы через гряду, отделявшую позиции англичан от позиций французов. По данным самой Моники и данным Сары легионеры убыли в свое расположение — на правый фланг, очевидно освобождая место для другого подразделения.
Отступать в район Эдинбурга решили рано утром. Не смотря на завтрашнюю сводку погоды, Валерия беззаговорочно поверила Натали, и после ее слов: "А не сочинял ли эту сводку Гейнц Гудериан?", все дискуссии на тему погоды стихли. Вопрос о том, брать ли с собой все трофейное имущество, или что-то оставить, был решен единодушно — в хозяйстве все пригодится! И Джоана с Кларой тут же прибросили план погрузки имущества. Для погрузки решили использовать тех сотрудниц борделей, которые оставались под ослабленным арестом, и не умели водить автомобили — водители автобусов были завтра нужны, и должны были отдохнуть.
Самым сложным вопросом, оказался вопрос о модернизации и переделке комбинаций модели "Сombination soldier common" Mk I по аналогии с трофейной моделью «Фройлянунтерклейд» 34/5/А1. Девушки в течении часа спорили о том, какой длины делать разрезы по бокам комбинаций. Варианты предлагались разные — пять, семь и десять дюймов. Как Саманта и предчувствовала, за разрешением данной неотложной проблемы все обратились к Натали Одинцоффой. Та прикрыла на секунду глаза своими пышными ресницами, а затем открыла их и весело произнесла:
— Не понимаю в чем проблема? Мы, в конце концов, военные или где? Разрез должен быть равен длине саперной лопатки, которую девушки носят на поясе.
От изящества решения данной проблемы у всех отвисли челюсти. Кэт, потерала свой изящный носик, и задумчиво произнесла:
— Мне кажется, что пора вступать в большевисткую партию! Скажи Натали, у вас, у большевиков, всегда так просто? Мы тут совещались-совещались, спорили-спорили целый час, а ты раз и выдала решение!
Натали погладила по голову Валерии, лежащей у нее на груди, и ответила:
— А зачем сложно? Генеральная линия партии большевиков, которую провозгласил великий вождь и учитель товарищ Сталин, тоже очень проста: советскому народу, строящему социализм должно быть доступно абсолютно все! Любая техника и любые профессии! То, что раньше было уделом горстки богатых людей — знания, образование, должны быть доступны каждому. С теми, кто пытается этому мешать — разводит всякие бесполезные дискуссии, пытается реформировать наш русский язык, придумывая новый алфавит и пытаясь отменить старый у нас борятся как с врагами народа. Товарищ Вышинский например, убедительно доказал, что девяносто девять процентов буржуазной юриспруденции, это туман, который напускают для того, чтобы осложнить жизнь обычным людям…
— Это точно! — подтвердила Битч, — У нас в Америке… Как они… Эти юристы кошмар для нормальных людей!
Дальнейшая дискуссия была прервана появлением дежурной по штабу, которая сообщила, что прибыли пять рефрижераторов на базе грузовика "Моррис Коммершиал", с пятью сортами мороженного, а старший автоколонны передал ей письмо для Валерии Коллингвуд от сэра Сэухорса Стинкинга.
Глава 19
В письме сообщалось, что сэр Стинкинг глубоко сожалеет о том, что не сумел выполнить свои остальные обещания. Он посетил ателье Хэлен Хэнгг, но хозяйки не обнаружил, однако он человек слова и попытается найти аналогичное заведение в Эдинбурге. В своем письме он также сообщил, что новый премьер-министр Греат Бритаина Дж. Фуллер, ведет переговоры с правительством Германии о заключении перемирия, но пока обе стороны не могут договориться о взаимном согласии. Сэр Стинкинг просил сердечно поблагодарить миссис Лэйбироуз, настоявшую о том, чтобы члены его комиссии оставили все свои вещи девушкам из дивизии. Дело в том, что кто-то из членов правительства сделал похабную надпись в здании правительства в Эдинбурге, надпись оскорбляла достоинство премьер-министра Дж. Фуллера, и причиняла ему моральные страдания. В силу того, что надпись была выполнена чернильной ручкой, то все члены правительства, у которых при обыске были обнаружены ручки, подверглись аресту. Ему же, и остальным аудиторам, так и не удалось к тому времени приобрести перьевые ручки нормального качества, взамен оставленных девушкам, поэтому волна арестов их миновала.
Из других новостей, он упомянул о том, что лейбористы и консерваторы достигли консенсуса в вопросе переименования площади имени Оливера Кромвеля в площадь имени Короля Якова, а также введении новой формы дорожных указателей. В настоящий момент в парламенте Греат Бритаина обсуждается вопрос о реформе английского алфавита, в частности предлагается в добавление к существующим буквам ввести еще два комплекта дополнительных букв — с одной точкой и двумя. Спор между консерваторами и лейбористами возник по вопросу, где ставить эти точки — над буквами или под буквами. И те и другие готовы уступить друг другу, при условии согласования других спорных вопросов. Лейбористы согласны при условии переименования Эдинбурга в Эддиннббурргг, а консерваторы согласны при условии введения запрета на курительные муншдштуки длиной свыше пяти дюймов, так как длинные мундштуки, по их мнению, являются признаком проявления фемино-фашизма в британском обществе и причиняют мужчинам моральные страдания, намекая на их неполноценность. Далее шел наказ строго исполнять документы в соответствии с предписанными правилами, а также беречь Греат Бритаин мать вашу и нашу.
Обсуждать политические новости, у девушек не было сил. Единственный вопрос, который был поднят — вопрос о мороженном. Точнее о том, чем его раздавать. Дискуссия, которая начала разгораться по данному поводу, была с ходу пресечена Натали Одинцоффой, чей проект, использовать для порционных щипцов металлические полушария оставшиеся после использования гранат №74, поразил всех присутвующих изяществом и простотой решения. После чего, девушки завалились спать, памятуя о том, что утром предстоит много дел.
Утро наступившего дня поставило жирный крест на репутации метеорологов Греат Бритаина. Все небо было затянуто низко висящими серо-свинцовыми нимбусами, из которых шел дождь. Любознательная Джоана и не менее любознательная Клара, хором набросились на Натали, с просьбой, рассказать о народной примете, позволяющей предсказать дождь. Ответ Натали их несколько шокировал:
— Перед дождем атмосферное давление падает, а падение давления можно отследить по цвету кожи человека — при низком давлении кожа становится более бледной.
Утро началось с традиционного похода в душ и завтрака. Поход в душ, как и предполагала Саманта, снова затянулся и вылился во вспышку страсти, любви и взаимной ласки, из-за чего их запланированный график сразу начал трещать по швам. Спасение было в том, что противник не предпринимал никаких активных действий. Ни Моника, ни Сара ничего не почувствовали и не услышали. Это очень обрадовало девушек, хотя с другой стороны и очень настораживало. Противник мог совершить глубокий фланговый обход и ударить с тыла. Но пока все было благополучно. К окончанию завтрака принесли форму для Натали Одинцоффой. Кэт сразу же воскликнула, глядя на странный заостренный суконный головной убор с нашитой на него красной звездой:
— О Натали! Настоящая комиссарская форма!
— Ну, это скорее не форма, а созданный плакатами узнавемый образ, на котором комиссар изображается в буденовке, кожаной куртке и с «маузером». Комиссары в СССР одеваются по-разному, просто этот образ наиболее типичен и узнаваем всеми. Самое сложное в этом образе — это находить пыль.
— Для чего? — брови у Кэт взметнулись вверх.
— В соответствии с образом, комиссар должен быть в пыльном шлеме!
Глаза у всех девушек округлились, а Натали смущенно пожала плечами, мол, такие вот трудности. Дальше перешли к разговору о том, что с собой забирать и как двигаться. Забирать решили все имущество, благо автооранспорта для этой цели было более чем достаточно, а на новом месте еще неизвестно как все сложится. Натали предложила не закрашивать немецкие опозновательные знаки на трофейной технике, ибо неизвестно, как все сложится, может потребуется прикинуться наступающими немцами. Она же предложила держать некоторое количество немецкой формы наготове для переодевания. Конечно, это было нарушением правил ведения войны, и им могло не поздоровиться, но по здравому размышлению особого выбора у них не было — попади они в плен, с ними никто церемониться не будет, всех отправят в концлагерь или расстреляют. В лучшем случае сразу, а в худшем после пыток и издевательств.
За что Саманте и Кэт нравилась военная служба, так это за то, что всегда происходит что-то новое, вызывающее всякие эмоции и недающее расслабиться. Так и в это утро. Уже в самом конце завтрака, Саманту начали в который раз терзать мрачные сомнения и предчувствия, и она судорожно вцепилась в Кэт. Кэт, обеспокоенная состоянием своей подруги, попыталась выяснить, что случилось, но Саманта, так и не смогла сформулировать ответ. На нее что-то накатило, что-то нехорошее, предчувствие какой-то беды. Вопросы, которые начали задавать девушки, привели к тому, что Саманта разрыдалась в три ручья, и Кэт, Джоане и Кларе с трудом удалось ее успокоить.
Перед самым отъездом, когда девушки уже стали покидать боевые позиции, поступил перепуганный доклад от тылового охранения. По дороге через лес в расположение дивизии двигалась колонна из десятка бронеавтомобилей «Биверетт», на борту которых были нарисованы синие гексаграммы на белом фоне, почти полсотни автобусов, по виду напоминавших автобусы, применяемые в военно-полевых борделях, и десяток грузовиков "Моррис Коммершиал" с пехотой. Как выяснилось позднее, им несказанно повезло, что в передовом охранении стоял один из взводов роты Битч, ибо если бы там находились землячки Марты, то вполне могла бы вспыхнуть ожесточенная перестрелка. У прибывших на позиции дивизии, было письмо от миссис Лэйбироуз, из которого все стало на свои места. В этом письме миссис Лэйбироуз сообщила, что отправляет добровольцев, выразивших желание служить в дивизии, а также три военно-полевых борделя, как и обещала. Однако вместо обычных борделей, с нормальными мужчинами, она вынуждена направить три лесбийских борделя, дабы спасти сотрудниц данных заведений от концлагеря, в в связи с чем, она, миссис Лэйбироуз приносит свои искренние извинения. Далее шел традиционный наказ беречь девушек, защищать их от козлов-мужчин, а также беречь родину Греат Бритаин мать вашу и нашу.
Узнав о том, кто входит в состав прибывших добровольцев Марта фыпкнула, и назвала происшедшее извращенной шуткой мироздания. На бронеавтомобилях «Биверетт» прибыла группа девушек из женской боевой сионистской организации «Юдифь», а на грузовиках польский женский добровольческий батальон "Марина Мнишек". Понятное дело, что и те и другие, стали очень косо смотреть на ариек из бывшего батальона СС, и эти косые взгляды могли стать в будущем, причиной для очень серьезных конфликтов. Но пока и те и другие соблюдали внешния приличия и дисциплину. Отрядом сионисток из организации «Юдифь» командовала черноволосая пышнобедрая Дора Барух, а польками командовала пани Юнона Трусковец-Понятовская, стройная блондинка с зелеными глазами и непомерными амбициями. Пани Юнона заявила, что она практически единственный потомок последнего польского короля и обращаться к ней нужно "ваше высочество". А еще, Саманте очень не понравилась, что эта пани положила глаз на Кэт, и очень косо посмотрела в сторону Натали Одинцоффой, сказав что-то про зарвавшихся холопов. В ответ Натали процедила, что и не таких большевики пускали в патоку.
Конфликт был временно погашен Валерией, заявившей, что не потерпит нарушений дисциплины в своем подразделении. Все как бы затихло, но у Саманты создалось неприятное ощущение, что следует быть готовыми к выстрелам в спину. Сара Мазелевич и Моника Левинович, попытались было примирить бывших эсэсовок и сионисток, но успеха не достигли — новенькие навесили на них ярлыки предательниц народа и коллаборционисток. Девушки в ответ демонстративно примкнули к арийкам, заявив, что их тошнит от всяких там великих идей о великом народе. Из-за всех этих пререканий график отступления плавно пополз вправо, и дело близилось уже к полудню, когда дивизия двинулась в направлении Манчестера.
Нужно отдать должное Валерии, она послушалась совета Джоаны, и в качестве флагманского транспортного средства избрала АЕС «Дорчестер» с шестицилиндровым рядным дизелем жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3. По совету Джоаны, на борт бронеавтомобиля она пригласила для консультаций и выработки совместного плана действий пани Юнону и Дору Барух. Фактически же основной целью данного приглашения была изоляция командиров строптивых пополнений от своего личного состава. Чтобы новенькие, лишенные централизованного руководства не выкинули что-нибудь нехорошее. Да и в качестве заложников они бы не помешали. Хотя вслух конечно никто об этом не говорил. Второстепенной целью приглашения была попытка примерить непримеримых девушек. Кроме них, в АЕС «Дорчестере» ехала Марта, Клара, Джоана, Саманта, Кэт, Сара, Моника и Натали Одинцоффа. Конечно, было несколько тесновато, для бронеавтомобиля рассчитанного на восемь человек, но зато все было под контролем.
Разговор в штабном АЕС «Дорчестере» поначалу не клеился. Дора Барух метала взглядами громы и молнии на немок, а пани Юнона строила из себя английскую королеву, давая понять, что не намерена терпеть всяких там простолюдинок от сохи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53