— Нет, — поправил его, немного помолчав, Уэйт, — насколько мне известно, босс только один. Или, если есть команда, то она на еще более высокой ступени. И мой босс хочет лично встретиться с тобой, так что можешь передать совет касательно СМИ сам. Мы пришлем вертолет через... скажем, часа через полтора?
— Выражайся в милях, — посоветовал ему Джилл. — Скажи «семь с половиной миль» и, возможно, начнешь соображать немного побыстрей.
Уэйт понял намек и исправился:
— Займусь этим немедленно. Может, через час?
— Хорошо, — согласился с ним Джилл. — Скажи пилоту, что наша первая остановка будет на острове Уайт.
Я говорил, что хотел бы увидеть одну из этих штуковин вблизи, а тут Особняк появился под боком. Взглянуть на него не повредит — или, может, и повредит, но я буду предельно осторожен. И еще одно: по пути на юг тебе не мешало бы подумать еще кое над чем, что мне понадобится.
— О? — только и произнес Уэйт.
— Ты знаешь какой-нибудь небольшой пустынный остров, которым я могу воспользоваться? Всего в миле с чем-нибудь от берега и в пару акров площадью? Дело в том, что мне понадобится площадка для... ну, для задуманного мной строительства...
— Для чего? Строительства? Спенсер, ты что...
— Я собираюсь отгрохать там собственный дом, — резко оборвал его Джилл. — И очень нестандартный. Дом Дверей...
Глава седьмая
Прошло уже шестьдесят пять минут, но все равно Джиллу и его компании едва хватило времени поесть и собраться, прежде чем с большой земли к востоку от Хейлинга прилетел, жужжа, вертолет и сел у одичалого сада.
За четыре года совместной жизни Джилл с Анжелой и сами немного одичали и опростились, если можно так выразиться. Тогда, в Шотландии, им много пришлось пережить, но некоторых неприятностей можно было избежать, будь их физическая форма получше. Теперь она и была получше. А оделись они как крутые любители турпоходов и выживальщики — десантный камуфляж, ботинки военного образца. Тарнболл остался в прежнем, несколько неопрятном повседневном костюме. Однако он мысленно наметил достать себе при первой же возможности походное снаряжение. Анжела набила прочную, но легкую сумку-баул различными полезными вещами... и самым важным предметом, кажется, была туалетная бумага!
Когда их троица выбежала под вращающиеся лопасти вертолета, Джилл подколол ее:
— Ты что, была скаутом или что-то в этом роде?
— Или что-то в этом роде, — прокричала она в ответ, перекрывая шум винтов. — Я была полуголой пленницей в замке пришельцев, где комнаты тянулись и тянулись без конца! Может, тебе и изменяет память. Спенсер Джилл, но у меня она работает также четко, как и всегда. Я помню случаи, когда отдала бы все что угодно за простой клочок бумаги.
— Все что угодно? — заметил Джилл легкомысленно и понял, что допустил ошибку, едва только эти слова сорвались с его языка. Потому что Анжеле и правда чуть было не случилось отдать свою главную драгоценность — честь, когда Род настиг ее в ужасном Доме Дверей. А это для нее стало бы судьбой худшей, чем смерть, хотя смерть-то определенно тоже должна была явиться частью ее судьбы. Последней частью.
Поняв неудачный намек, Анжела лишь задрала нос. и надменно добавила:
— Почти!.. — А затем усмехнулась:
— Ну, в зависимости от того, с кем торгуешься.
— Странно, — нахмурился он, — но я помню иное. Насколько мне помнится, мы не должны были уйти.
— Верно, — согласилась она, — но я — женщина. И я чувствовала, что мне в любом случае следует уйти.
Барни следовал вместе с ними и по команде Джилла первым влетел по лесенке в дверь вертолета. Удивительно, но складывалось такое впечатление, словно время и не разлучало их: пес мгновенно вспомнил Спенсера, более того, принял его как своего нового хозяина. А Джилл был просто изумлен, обнаружив, что Барни по-прежнему жив-здоров и активен не по годам, а ведь он был уже немолодой дворнягой. Впрочем, Барни тоже побывал пленником Дома Дверей и наравне с прочими мог получить что-то типа награды, новые жизненные силы, например.
Джилл раздумывал над этим, занимая свое место в вертолете. Но все мысли мгновенно улетучились, когда, усевшись, он взглянул на тех, кто прилетел за ними.
Первым был, естественно, Уэйт, а второй...
— Миранда Марш, — представилась она в то время, как Тарнболл кивнул пилоту, что запер дверь, как положено. Джилл пожал протянутую ему тонкую, прохладную руку. — Сразу хочу предупредить ваш вопрос, — продолжала она. — Да. Я отчитываюсь перед неким комитетом, и он рекомендует мне какие-то действия, тем не менее я — координатор и...
— И твой новый босс, — вставил Уэйт, с трудом удерживаясь от ухмылки и взгляда, говорившего: «И если ты думаешь, что это я законченный ублюдок...»
— И я ваш босс, — закончила она, покосившись на Уэйта. И добавила, обращаясь уже к нему:
— Я почему-то уверена, что работать с мистером Джиллом будет значительно легче, чем, кажется, думаете вы.
— О? — поднял бровь Джилл. — Школьные байки, Джордж?
Но Уэйт и глазом не моргнул.
— Миранда, — вздохнул он, но затем, видимо, подумал, что продолжать лучше не стоит, и лишь представил ей остальных: Пока шла церемония знакомства, Джилл воспользовался случаем незаметно присмотреться к своему новому боссу.
Миранда Марш — это было нечто! Миловидная, длинноногая, с прекрасной фигурой (о, термин «фигуристая» подойдет как нельзя лучше! По крайней мере, Тарнболл выразился бы именно так). Модный серый брючный костюм классического покроя, белая блузка очень женственного покроя: оборки смягчали вырез, не подчеркивая скрываемых блузкой выпуклостей (которые в этом не нуждались). Сейчас Миранда Марш сидела, но встань она — несомненно, оказалась бы ростом где-то метр семьдесят-семьдесят три, а высокие каблуки еще больше увеличивали ее рост. Весьма удобное обстоятельство, если хочешь смотреть на людей сверху вниз. А последнее Джиллу еще предстоит узнать.
Лицо ее было властным. Типичная леди-босс, таких можно увидеть в любом из пригоршни американских телешоу, только те злоупотребляли гримом, а она — нет.
Конечно, косметика присутствовала, однако Миранда умела пользоваться ей так, что незаметно было, где кончается естественная красота и начинается искусственная.
На вид лет двадцать девять-тридцать, но морщины пока еще не проявились. Широкие скулы, пронзительные черные глаза под длинными, естественными ресницами, настолько светлыми, насколько это возможно. Загорелая, но не слишком. Отпуска на юге Франции — подумалось Джиллу. Но с дружком (либо подружкой? ) или сама по себе? Он как-то не мог вообразить эту особу испытывающей недостаток в любовном общении. Возможно, эти романы длились недолго. На ее пальчиках (с тщательным маникюром) не наблюдалось никаких колец. И было в ней что-то, вызывающее ощущение какой-то... хищности.
Джилл иногда чувствовал присутствие этого качества в незамужних женщинах, причем необязательно одиноких, и определял его про себя как «охотничий инстинкт».
Может, конечно, его выводы циничны и пока безосновательны, но Джилл продолжал критически оценивать Миранду, пока та говорила с Анжелой. По выражению лица Анжелы он догадывался, что она думает примерно то же самое. О, скрывала она это хорошо, но Джилл ее знал... эти большие невинные глаза, трепещущие ресницы, в то время как ум зондирует, анализирует и стремится определить собеседника. Но на что же она смотрит? На твердые, безупречно накрашенные губы Миранды Марш, на ее оправленные в серебро черные овальные серьги, на тонкие линии точеного подбородка и шеи и блеск ее чересчур идеальных зубов? Или Анжела оценивает очевидный ум собеседницы, а может быть, гадает, какое впечатление та произвела на Джилла?
— О, моя рука! — спохватилась Анжела, осознав, что Миранда с любопытством смотрит на ее ладонь. — Мои руки так загрубели! Я вас оцарапала? Это все работа в саду. В смысле, я люблю работать в саду...
Джилл понял: Анжела внезапно в смущении осознала, что на ней костюм десантника, что ее собственный макияж оставляет желать лучшего (поскольку они покинули дом несколько поспешно), но самое главное — что по сравнению с ней Миранда выглядит безупречно!
Но Миранда Марш тут же рассыпалась в извинениях:
— О, я так сожалею! Но, миссис Джилл, вы такая милая малютка, и ваша рука казалась такой...
— ..Да, загрубелой, — вмешался Джилл прежде, чем Анжела успела сказать что-то сама. Он знал, что ей не шибко понравился комплимент Миранды (или не комплимент? ) «милая малютка». Равно как и это совершенно преднамеренное «миссис»...
— Мы не женаты, — продолжил он, инстинктивно догадываясь, что ей это уже известно. — Да, руки у Анжелы и правда немного загрубели, потому что она чувствует себя намного счастливее с лопатой в руках, делая что-то практически полезное, чем орудуя пером, а, миссис Марш?
— Мисс, — поправила она его. — Или еще лучше — Миранда. И я действительно очень сожалею о своей оплошности. Вы должны счесть меня такой бестактной! Но вы настолько явная пара, что это... о, просто сорвалось с языка.
Уэйт сидел, пытаясь не улыбаться. А Джилл не смел посмотреть на Анжелу, зная, какая картина сейчас стоит у нее перед глазами: она представляет саму себя, с соломинкой в углу рта, ворочающей лопатой дерьмо в саду. И видит себя его глазами! Неудивительно, что теперь она совершенно замкнулась в молчании, в то время как мисс Марш говорила Тарнболлу:
— И мне определенно не нужно никаких справок о вас, Джек, если мне можно называть вас по имени? Дэвид Андерсон, мой предшественник, отзывался о вас только в высшей степени похвально. За исключением того... — и она нахмурилась, — ну, я слышала, что в последнее время у вас возникли некоторые трудности. Надеюсь, ничего постоянного?
Но Тарнболл тоже умел быстро соображать. Действительно, как давным-давно обнаружил Джилл, за внешностью как у Роберта Митчума, за часто тусклыми глазами с тяжелыми веками — скрывался острый, как бритва, ум. Пусть не во всех отношениях, но в большинстве случаев. Иначе Джек просто не смог бы выбиться в лучшие агенты по охране свидетелей.
— Не беспокойся, милочка, — успокоил он леди из министерства. И, взглянув на часы, добавил:
— Да я ведь ни капли в рот не брал...о, уже пару часов!
Пару секунд она очень внимательно смотрела на него, а затем рассмеялась. И Джиллу этот гортанный, очень сексапильный смех показался вполне искренним.
— Как видите, — сумела наконец произнести она, — мне нравятся мужчины с хорошим чувством юмора...
Затем Миранда заговорила более серьезным голосом:
— Но теперь давайте перейдем к делу. Сегодня утром Джордж передал вам последние сведения, какие у нас появились: он сообщил вам о возникновении новых узловых точек. Мы не можем быть уверены, что засекли их все, так как полученные данные не укладываются пока ни в какую систему. По нашей приблизительной оценке их может быть от двадцати до двадцати четырех.
Некоторые их них расположены настолько далеко, что мы — и под «мы» я подразумеваю дружественные, сотрудничающие с нами власти во всем мире — еще не выкроили время хотя бы пролететь над ними, тем более навестить их. Например, где-то посреди Тихого океана появился маленький Остров, а точнее Скала. Мы знаем, что это не просто какое-то вулканическое новообразование, поскольку его тоже окружают пояса этих саргассов. Обнаружить Остров удалось только благодаря тому, что американцы перепрограммировали свои спутники-шпионы и метеоспутники. И существует реальная возможность, что выйдут на свет и другие объекты. Так вот, эта тихоокеанская узловая точка может оказаться особенно важной. Так как находится она, как я сказала, у черта на рогах, прямо на краю Тихоокеанско-антарктического поднятия. И в случае, если вы не сможете, э-э, поговорить с нашими визитерами, Спенсер, — она посмотрела на него, спрашивая взглядом разрешения обращаться просто по имени, — или если установленный контакт будет прерван...
— То вот тут-то мы (или, надо полагать, французы? ) и попытаемся угостить их термоядом. — Джилл хмуро улыбнулся, что могло быть все же неверно истолковано, и кивнул. — В нескольких тысячах миль от любого мало-мальски крупного человеческого поселения. Да, хороший выбор... но очень плохая мысль. — Улыбка исчезла.
— О? — Глаза Миранды вспыхнули, взгляд стал много острее. — И что заставляет вас это утверждать?
Джилл снова почувствовал себя объектом охоты или, по меньшей мере, существом, находящимся в присутствии охотницы. А если Миранда и не была охотницей как таковой, то наверняка являлась человеком, неразборчивым в средствах, к тому же с серьезной проблемой эго, — что можно считать практически одним и тем же.
— У меня есть свои резоны, — ответил Джилл, — но я должен проверить их правильность. Рассказать о них я всегда успею.
— Я бы предпочла услышать о них сейчас, — полуулыбнулась она. — Потому что, если вы не расскажете, как же я смогу передать ваши рекомендации? На чем их основывать? На силе предчувствия?
— В прошлый раз мои предчувствия оказались довольно точными. — Он попытался улыбнуться ей в ответ, но вдруг нахмурился: его что-то отвлекло.
Миранда лишь вздохнула и начала было:
— Спенсер, я...
— Погодите, — оборвал он ее, подняв руку. — Кстати, о предчувствиях: как раз сейчас происходит нечто весьма важное.
Джилл ощущал какое-то смутное беспокойство с тех самых пор, как поднялся на борт вертолета. Отстегнув пояс безопасности и встав, он, покачиваясь, проследовал по узкому проходу и отодвинул дверь, ведущую к пилоту. Заглянув в кабину, он перебросился парой фраз с летчиком, а затем вернулся на место. Остальные пассажиры не могли не заметить, что лицо его побледнело и приняло слегка напряженный вид.
— Что такое. Спенсер? — озабоченно взяла его за руку Анжела.
А Миранда спросила:
— Вы плохо себя чувствуете? И вы правда думаете, что ваша проблема, в чем бы там она ни заключалась, действительно важнее, чем то, о чем мы только что говорили? — Выражение ее лица сделалось подозрительным, а тон — резким. Джилл гадал: «Неужели она думает, будто я специально уклоняюсь от разговора?» Он, конечно, хотел уклониться, но его действия имели и другое объяснение.
— Да, мне немного не по себе, — ответил он и плотно сжал губы. — И да, это важнее того, о чем мы только что говорим. И вы должны поверить мне, если хотите и дальше быть боссом и по-прежнему что-либо координировать. Понимаете, плохо не мне, а этой чертовой машине, этой проклятой стрекозе! Однако, поскольку до места осталось лететь всего минуту-другую, мы вполне можем дотянуть в целости и сохранности, прежде чем случится что-то страшное. А тем временем, если вы не против, то... ну, я предпочел бы ни о чем особо не говорить. Вместо этого я бы хотел просто сидеть и изнывать от беспокойства — хорошо, босс?
И незаметная (для всех, кроме него) вибрация в одной из быстро вращающихся лопастей продолжала беспокоить Джилла всю дорогу, вплоть до желанной посадки, которая, впрочем, прошла идеально.
Уэйт представил пилота:
— Служил в ВМФ, командир эскадрильи, ветеран войны на Фолклендах и пилот воистину большого вертолета. Тот, на котором мы прилетели, в сравнении с ним — младенец. Фред Стэннерсли и его птичка перевезли великое множество крайне важных людей, и пока никто не жаловался.
Пока Уэйт демонстрировал свое сомнительное знание летного жаргона, Фредди Стэннерсли стоял, чуть склонив набок рыжевато-каштановую голову, вопросительно глядя на министра и выглядя более чем смущенным за него.
Когда Уэйт закончил, Джилл спросил:
— А это и есть ваша «птичка»? — и покосился на доставивший их вертолет, стоявший на краю поля, откуда открывался вид на море. Вернее, на то, что прежде было морем. Там, где некогда ходили корабли, теперь все заполняла зелено-коричневая живая масса.
— Нет, — покачал головой Стэннерсли. — Это вертолет министерства, как я понимаю, министерства обороны.
Мне предложили срочную работу, много денег, мало опасности и авиационный бензин, которым я могу пользоваться задаром. А моя собственная, э-э, «птичка», — (он тревожно взглянул на Уэйта, который стоял спиной к нему, разговаривая с Мирандой, группой старших полицейских чинов и прочих должностных лиц) — сейчас проходит регулярный техосмотр в ангаре. Но работу хотели поручить именно мне и поэтому предложили вместо моей машины французскую модель. Это немножко слишком броская, но зато обычно надежная машина. Впрочем, опять же, они нынче все надежные. Просто я не в восторге от того, что не смог хорошо ее испытать и проверить, вот и все. У меня тогда не оставалось бы времени, чтобы забрать эту министерскую жопу и женщину.
Стэннерсли выглядел лет на тридцать девять-сорок.
Ростом он был примерно метр семьдесят три-семьдесят пять, крепкого телосложения. Он давно уже утратил военную выправку, хотя Джилл заметил на его поношенной летной куртке следы от крылышек и других нашивок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54