Затем они
уселись на корточки в кружок под навесом и стали есть дымящееся мясо,
передавая котелок из рук в руки. Но когда они предложили порцию Картеру,
очертания и размеры куска мяса нагнали на него сущий ужас, поэтому он
побледнел больше прежнего, и, когда все отворотили от него взоры, он
украдкой швырнул мясо за борт. И вновь он стал размышлять о том, что же это
за невидимые гребцы внизу и какую же загадочную пищу они вкушают, чтобы
поддерживать свои неиссякаемые силы.
Было уже совсем темно, когда галера прошла между Базальтовыми колоннами
запада и шум чудовищного водопада впереди стал усиливаться. А потом
взметнулся мощный веер брызг, затмив звезды на небе, и палуба вмиг покрылась
влажным покровом, и судно заплясало в бурлящем потоке, предвещавшем близость
водного обрыва. А затем со странным свистом и толчком они совершили прыжок,
и Картер испытал отчаянный ужас, точно в ночном кошмаре, когда палуба ушла у
него из-под ног и гигантский корабль беззвучной кометой низринулся в
межпланетное пространство. Никогда прежде не знал он, что за бесформенные
черные твари носятся, кружатся и пляшут в эфире, усмешкой и хохотом встречая
редких в их пределах путешественников и стараясь дотронуться до них своими
склизкими лапами, если пролетающий мимо предмет возбудит их любопытство. Это
безымянные личинки Иных богов, и подобно последним они безглазы, и безумны,
и томимы жесточайшими голодом и жаждою.
Но омерзительная галера устремилась вовсе не туда, куда боялся попасть
Картер, ибо вскоре он увидел, что рулевой направил ее прямым курсом к
лунному серпу, сияющему все ярче по мере их приближения, и скоро уже
показались лунные кратеры и горные пики. Корабль летел к лунному окоему, и
вскоре стало ясно, что пунктом его назначения была загадочная незримая
сторона, которая вечно отвернута от Земли и которую ни один человек, за
исключением разве что сновидца Снирет-Ко, никогда не видел. Зрелище лунных
ландшафтов взволновало Картера не на шутку, и ему не понравились ни размеры,
ни очертания руин, которые виднелись повсюду. Мертвые храмы на горах были
расположены так, что было ясно: их воздвигли во славу далеко не славных
богов, а в симметрии разрушенных колонн угадывался некий тайный и мрачный
смысл, не подвластный человеческому разумению. И что это были за древние
богопоклонники и каков мог быть их облик, Картер решительно не догадывался.
Когда же корабль обогнул окоем и поплыл над лунной поверхностью, не
видимой человеку, в странном пейзаже внизу появились первые признаки жизни,
и Картер увидел множество низких круглых домов посреди полей, поросших
причудливыми белесыми грибами. Он отметил, что в домах нет окон, и подумал,
что своей формой они напоминают эскимосские иглу. Потом он увидел
маслянистые волны сонного моря и тут только понял, что дальше они продолжат
путь вновь по воде, или, во всяком случае, по жидкой субстанции. Галера с
жутким шумом рухнула на воду, и Картер подивился тому, каким мягким объятьем
встретила морская гладь корабельное днище. Теперь они мчались по волнам с
огромной скоростью, то и дело обгоняя схожие по форме галеры, но перед
взором Картера маячило лишь безбрежное море и усыпанное звездами черное
небо, хотя где-то на горизонте ослепительно сияло солнце.
Вскоре впереди показались зубчатые горы белесого, точно чешуйчатого,
побережья и Картер увидел могучие и неприглядные серые башни города. Узнику
стало совсем не по себе при виде того, как они наклонены, и как громоздятся
на берегу, и что все они без окон, и он горько пожалел о своей глупости,
когда так бездумно хлебнул хмельного вина, предложенного ему купцом в
уродливом тюрбане. Берег приближался, и исходившее от его башен жуткое
зловоние усиливалось. Картер увидел, что склоны зубчатых хребтов покрыты
лесами, причем ему удалось разглядеть отдельные деревья, и они странным
образом показались ему похожими на то одинокое лунное дерево в зачарованном
лесу на земле, из чьего сока крохотные коричневые зуги делают свое
диковинное вино.
Теперь Картер мог различить движущиеся фигурки на вонючем причале, и,
чем пристальнее он их разглядывал, тем большим страхом и отвращением
наполнялась его душа, ибо в их облике не угадывалось ничего человеческого,
это были исполинские серо-белые скользкие твари, которые сокращались и
расширялись, и своими очертаниями - они постоянно меняли форму - были похожи
на безглазых жаб с непрестанно вибрирующими короткими розовыми щупальцами на
конце тупой морды. Эти твари деловито сновали по набережной, без устали
перетаскивая с места на место ящики, тюки и коробки, и носились между
берегом и стоящими на якоре галерами, сжимая в передних лапах длинные весла.
И то и дело кто-то из них сгонял с галер небольшие группки рабов, которые
были почти что люди, но с огромными ртами, вроде тех купцов, которые вели
меновую торговлю в Дайлат-Лине, да только эти несчастные, без тюрбанов,
разутые и раздетые, совсем потеряли человеческий облик. Кое-кого из рабов -
самых толстых, кого жабы-десятские ощупывали со знанием дела, - выгружали с
кораблей и сажали в деревянные клети, которые портовые рабочие заталкивали в
низкие пакгаузы или грузили на огромные повозки.
После того как очередная повозка заполнилась и покатила прочь, у
Картера, уже повидавшего в этом богомерзком месте немало мерзейших чудовищ,
даже перехватило дыхание, стоило ему увидеть, что за диковинная тварь
впряжена в нее. Время от времени группы рабов в такой же одежде и в таких же
тюрбанах на головах, что и на смуглых купцах, поднимались на галеры, а за
ними шли толпы жабообразных тварей - матросы, лоцманы, гребцы. И Картер
увидел, что человекоподобные существа выполняли самые презренные виды
подневольной работы, для которой не требовалась физическая сила - стояли у
штурвала, готовили пищу, были посыльными или вели торговлю с жителями Земли
и иных планет. Эти существа, должно быть, прекрасно чувствовали себя на
Земле ибо, одетые и обутые, в тюрбанах, они почти ничем не отличались от
людей и могли смешаться с шумной толпой на рыночных площадях или в лавках,
не вызывая ни замешательства, ни недоуменных вопросов. Но большинство из
них, за исключением самых худосочных и уродливых, раздевали и заталкивали в
тесные клети и увозили на громыхающих повозках, запряженных фантастическими
существами. Иногда с галер сгоняли других существ, кое-кто из которых был
очень похож на почти-людей, кое-кто не очень похож, а некоторые и вовсе
странного обличья. И Картер подумал, не ожидает ли кого-то из несчастных
чернокожих толстяков из Парга печальная участь быть посаженным в клетку и
увезенным в глубь острова на ужасных повозках.
Когда их галера причалила к замызганному и грязному пирсу, сложенному
из окаменевших губок, и из трюма высыпала чудовищная орда жабообразных, двое
из них подхватили Картера под руки и поволокли на берег. Зловоние и самый
вид этого города произвел на Картера ужасающее впечатление, и в его мозгу
запечатлелись лишь отрывочные видения мощеных улиц, и черных подъездов, и
бесконечной вереницы высоченных серых стен без окон. Наконец его втолкнули в
низкий дверной проем и заставили подниматься по бесконечной лестнице в
кромешной тьме. Было совершенно очевидно, что жабообразным все равно где
находиться - на свету или во мраке. Запах стоял тошнотворный, и, когда
Картера заперли одного в каком-то помещении, он с трудом собрался с силами,
чтобы ползком обследовать свою новую обитель. Комната была круглая, около
двадцати футов в диаметре.
Потом время словно остановилось. Через равные промежутки ему приносили
еду, но до нее Картер не дотрагивался. Он не знал, какая его ждет участь, но
интуитивно чувствовал, что его держат тут в ожидании страшного духа и
посланника бесконечности Иных богов, ползучего хаоса Ньярлатотепа. Наконец,
по прошествии нескончаемо долгих часов или дней, исполинская каменная дверь
отверзлась, и Картера повели вниз по лестнице и вытолкнули на залитые
красными бликами улицы страшного города. На Луне была ночь, и по всему
городу были расставлены рабы с пылающими факелами в руках.
На какой-то мерзкой площади они выстроились в некое подобие процессии:
десять жабообразных и двадцать четыре человекоподобных факелоносца - по
одиннадцать с каждой стороны и по одному спереди и сзади. Картера поставили
в самую середину колонны, пятеро жабообразных шли позади него и пятеро -
впереди, и по одному человекоподобному факелоносцу было справа и слева.
Некоторые жабообразные достали резные флейты из слоновой кости и стали
извлекать из них омерзительные звуки. Под их адскую музыку процессия
покинула мощеные улицы города и вышла на объятую ночным мраком равнину,
поросшую отвратительными грибами, и вскоре двинулась вверх по склону низкого
пологого холма. Картер ничуть не сомневался в том, что где-то на ужасном
склоне или на богомерзком плато их поджидает ужасный ползучий хаос, и он
лишь молил, чтобы этот кошмар поскорее завершился. Завывание сатанинских
флейт было невыносимым, и он отдал бы все на свете, лишь бы услышать голос,
хотя бы отдаленно напоминающий человеческий, но жабообразные были немы, а
рабы безмолвствовали.
И вот сквозь звездный мрак прорезался нормальный звук Он донесся с
высоких гор вдалеке, и эхом отразился от всех зубчатых вершин вокруг,
соединившись в нестройный пандемический хор. Это был полуночный кошачий
крик, и тут Картер понял, что деревенские жители правы в своих догадках -
существуют таинственные области, ведомые только котам, куда кошачьи
старейшины убегают тайком по ночам, прыгая с самых высоких крыш. И ведь
верно, что прыгали они на оборотную сторону Луны, чтобы порезвиться на
лунных горах и побеседовать с древними тенями; и вот, бредя в середине
процессии зловонных существ, Картер услыхал их привычный дружелюбный клич и
враз вспомнил о высоких крышах, горячих очагах и освещенных окошках родного
городка.
Рэндольф Картер владел кошачьим языком почти в совершенстве, и в этом
жутком краю он издал подходящий для ситуации вопль. Но этого даже и не
требовалось, ибо, как только его губы раскрылись, он услыхал, что кошачий
хор стал громче и ближе, и увидел, как на фоне звезд быстро замелькали тени
и крохотные кошачьи силуэты, элегантно перепрыгивая с холма на холм, начали
собираться в многочисленные стаи. Он издал кошачий зов, и, прежде чем
участников мрачной процессии объял страх, на них, точно штормовой прибой,
обрушились тучи вздыбленной шерсти и волны убийственных когтей. Флейты
замолкли, и в ночи раздались ужасные крики. Умирающие человекоподобные
визжали, а коты шипели, фыркали и урчали, а жабообразные не издавали ни
звука, когда их вонючая зеленая сукровица орошала пористую землю, поросшую
мерзкими грибами.
В свете факелов зрелище было чудовищное. Картеру никогда в жизни не
приходилось видеть такую армию кошек Черные, серые, белые, желтые, полосатые
и бог знает какие еще, обычные домашние, бесхвостые, тибетские, персидские,
египетские - все смешались в вихре схватки, и над ними висела пелена той
неподдельной и неосквернясмой святости, благодаря которой была прославлена
их богиня в величественных храмах Бубастиса. Кошки мощными прыжками кидались
к горлу человекообразных или вцеплялись в розовый пучок щупальцев
жабоподобных и яростно низвергали их на поросшую грибами равнину, где
мириады их собратьев тучей набрасывались на поверженную жертву и, обуянные
священным упоением боя, вонзали в нее трепещущие когти и клыки. Картер
подхватил факел из руки поверженного раба, но вскоре его накрыла волна
верных защитников. Потом он лежал в кромешной тьме, слушая неистовую
какофонию войны и победные крики и ощущая мягкие лапки своих освободителей,
метавшихся рядом с ним в круговерти битвы.
Наконец страх и усталость смежили ему веки, и, вновь открыв глаза, он
увидел довольно странную картину. Гигантский сверкающий диск Земли, раз в
десять больше видимой нами Луны, в всполохах тревожного сияния появился над
лунным горизонтом, и по всему пространству сумрачного плато до самых
зубчатых хребтов вдали раскинулось безбрежное море стройных рядов кошек.
Колонна за колонной они шли и шли к нему, и их вожаки лизали ему лицо и
добродушно и успокаивающе мурлыкали. Картер не видел ни убитых рабов, ни
жабообразных, хотя потом ему почудилось, будто в прогале между ним и
отрядами пушистых воинов мелькнула обглоданная косточка.
Картер завел беседу с вожаками на кошачьем языке и узнал, что в здешних
краях хорошо известна его старинная дружба с этим племенем и о нем часто
вспоминали в местах кошачьих сборищ. Его заметили и в Ултаре, когда он там
появился, и старые лоснящиеся коты вспомнили, как ласково он с ними обошелся
после того, как они расправились с голодными зугами, бросавшими зловредные
взгляды на черного котенка. И еще они вспомнили, как приласкал он того
самого черного котенка, который пробрался к нему в харчевню, и как утром
перед своим уходом он дал ему блюдце жирных сливок. Дед того самого котенка
был главнокомандующим собравшейся здесь армии, ибо он первым с дальней горы
узрел страшную процессию и тотчас узнал в узнике дражайшего друга своих
соплеменников как на Земле, так и в сновидческом мире.
С далекой горы донесся кошачий вопль, и старый вожак резко оборвал свою
речь. Там, на высочайшем горном пике находился один из передовых форпостов
кошачьей армии, откуда дозорные вели наблюдение за приближающимися врагами
земных котов - необычайными исполинскими котами с Сатурна, которых по
непонятной причине влекло к темной стороне Луны. Они были связаны тайным
союзом с мерзкими жабоподобными и чрезвычайно враждебно относились к земным
котам, так что предстоящая встреча не предвещала ничего хорошего.
После краткого военного совета коты выстроились в боевые порядки,
окружив Картера оборонительными рядами и приготовились совершить небывалый
прыжок сквозь космическое пространство обратно на крыши земных домов. Старый
фельдмаршал пообещал Картеру бережно и без лишних усилий доставить его
обратно на Землю в гуще мягких пушистых прыгунов, и объяснил, как надо
оттолкнуться ногами вместе с остальными и совершить мягкую посадку на Землю
также одновременно с остальными. Он также предложил доставить его в любую
нужную ему точку, и Картер выбрал город Дайлат-Лин, откуда унесла его черная
галера, ибо он возжелал уплыть оттуда к Ориабу и найти вырезанное на склоне
горы Нгранек изображение, а также наказать горожанам более не вести торговлю
с черными галерами, если, конечно, эту торговлю можно разумно и обоснованно
пресечь. Потом по сигналу все коты изящно прыгнули, и их друг оказался очень
удобно зажатым между их пушистыми боками; а тем временем в черной пещере на
богомерзкой вершине лунных гор напрасно дожидался своей добычи ползучий хаос
Ньярлатотеп.
Полет котов через космическое пространство был стремительным, и,
находясь в гуще своих пушистых друзей, Картер на этот раз не увидел
безмерную черную бесформенную массу, пляшущую, скачущую и кружащуюся в
бездне. Не успев вполне осознать, что с ним произошло, он вновь оказался в
знакомой комнате в дайлат-линской харчевне, и друзья-коты стайками незаметно
выпрыгнули в окно. Старый вожак из Ултара покинул его последним, и, когда
Картер пожал ему на прощанье лапу, сказал, что должен вернуться домой до
первого петушиного крика. С рассветом Картер спустился вниз и узнал, что с
момента его исчезновения прошла целая неделя. Но ему оставалось ждать еще
две недели до прибытия корабля, направлявшегося в Ориаб, и в продолжение
этого времени он подробно рассказывал горожанам все, что ему стало известно
о нечестивых черных галерах и об их нечестивых хозяевах. Многие ему
поверили, но местные ювелиры очень ценили огромные рубины, и не решились
прекратить торговлю с большеротыми купцами, так что если с Дайлат-Лином и
случится нечто ужасное по причине продолжающейся торговли, то это будет не
вина Картера.
А через неделю долгожданный корабль прошел мимо черного вельса и
высокого маяка, и Картер с радостью увидел команду нормальных людей во главе
с седым капитаном в шелковом костюме, и свежеокрашенные борта, и желтые
треугольные паруса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16