Не могли бы вы изложить все с самого начала – если, конечно, это не слишком вас расстроит.
– О нет, я ведь за тем и пришла, чтобы все рассказать. Все до сих пор так и стоит у меня перед глазами.
Понимаете, мы пили чай, а потом разошлись по своим комнатам. Я – шить, Мэтью – печатать статью (он иногда подрабатывает в журналах), Вильям – возиться со своими марками. А Эмили чай не пила. Она приняла таблетки от головной боли и легла. Ну, то есть все были у себя и чем-то заняты, а когда в половине восьмого Марта спустилась накрывать к ужину, тетя Лилли была уже мертва. Ее голова… Такой ужас! Страшно было смотреть.
– Полагаю, орудие убийства нашли?
– Да. Пресс-папье, которое всегда лежало на столике у дверей. Конечно, хотели снять отпечатки, но ручка была тщательно протерта.
– И ваше первое предположение?
– Мы, конечно, сразу подумали, что это ограбление.
Понимаете, несколько ящиков бюро было выдвинуто, словно вор что-то искал. А потом появились полицейские и выяснилось, что тетя мертва уже по меньшей мере час.
Спросили у Марты, кто заходил в дом, и Марта сказала, что никто. Все окна были заперты изнутри и никаких следов того, что кто-то вскрывал замок или что-то такое…
Вот тогда они и взялись за нас…
Она остановилась, тяжело дыша; ее испуганные умоляющие глаза искали сочувствия во взгляде сэра Эдварда.
– А кто, скажем так, выгадал от смерти вашей тети? – осведомился тот.
– Она завещала всем равные доли, всем четверым.
– И во сколько оценивается ее состояние?
– Адвокат сказал, что после выплаты всех налогов останется что-то около восьмидесяти тысяч фунтов.
Глаза сэра Эдварда несколько округлились.
– Но это весьма значительная сумма! Думаю, вы знали о ней и раньше?
– Ну что вы, мы не ожидали ничего подобного. Тетя Лилли всегда была так бережлива… Держала только одну служанку и постоянно призывала к экономии.
Сэр Эдвард задумчиво кивнул. Магдален немного наклонилась к нему:
– Вы ведь поможете нам, правда?
Ее слова подействовали на сэра Эдварда как ледяной душ, и как раз в тот самый момент, когда он начал входить в азарт.
– Милая моя барышня, но что же я могу сделать? Если вам нужен профессиональный совет, я дам вам адрес одного…
– О нет! – перебила она его. – Мне нужно совсем не это. Я хочу, чтобы мне помогли вы. Вы же мой друг.
– Я, конечно, польщен, но…
– Я хочу, чтобы вы к нам приехали. И расспросили каждого из нас. Сами все осмотрели и.., сделали выводы.
– Но, милая моя…
– Вы же обещали. В любой момент, сказали вы, как только мне потребуется помощь…
Ее глаза с мольбой – и с верой – смотрели на него, и ему стало немного стыдно, и.., да, черт возьми, он был тронут. Эта ее просто пугающая искренность, эта абсолютная вера – словно в святую клятву – в бездумное обещание десятилетней давности… Сколько мужчин произносили эти самые слова – эдакий великосветский штамп – и сколь немногих из них просили подтвердить их в реальной жизни!
– Уверен, что у вас найдется множество куда более мудрых советчиков, чем я, – слабо возразил он.
– Ну, естественно, у меня куча друзей, – воскликнула Магдален Воэн, умиляя сэра Эдварда своей наивной самоуверенностью, – но, понимаете, среди них нет ни одного по-настоящему умного. Такого, как вы. Вы же привыкли говорить с людьми. У вас огромный опыт, вы сразу все у знаете.
– Узнаю что?
– Ну, виноват человек или нет.
Сэр Эдвард мрачно усмехнулся. Он всегда тешил себя мыслью, что действительно это знает. Тем не менее во многих случаях его мнение расходилось с мнением присяжных.
Магдален нервным жестом откинула шляпку на затылок и оглядела комнату.
– Как здесь тихо! Вы, наверное, скучаете иногда по шуму?
Тупик! Случайная фраза, брошенная без всякого умысла, неожиданно больно его задела, напомнив, что теперь он загнал себя в тупик, да. Добровольно отгородился от всего мира. Но из любого тупика есть выход на улицу. Что-то юное и безрассудное всколыхнулось в нем.
В него верили – и лучшая часть его натуры не могла остаться к этому равнодушной. Не мог он остаться равнодушным и к задаче, которую перед ним поставили, – ведь он был криминалистом по призванию. Да, он хотел взглянуть на тех, о ком она говорила. И составить о них собственное мнение.
– Ну, если вы действительно убеждены, что я могу быть чем-то полезен… Но учтите: я ничего не обещаю.
Он был уверен, что его согласие вызовет бурю восторга. Но она приняла его совершенно спокойно.
– Я знала, что вы поможете. И всегда считала вас настоящим другом. Вы пойдете со мной прямо сейчас?
– Нет. Думаю, лучше перенести мой визит на завтра.
И оставьте мне, пожалуйста, координаты адвоката мисс Крэбтри. Возможно, мне понадобится кое-что с ним обсудить.
Записав имя и адрес адвоката, Магдален Воэн поднялась.
– Я.., я действительно ужасно вам благодарна, – натянуто произнесла она. – До свидания.
– А ваш адрес?
– Боже, какая же я рассеянная! Это в Челси. Бульвар Палатайн, восемнадцать.
На следующий день ровно в три часа сэр Эдвард Пэллисер важным неторопливым шагом приблизился к дому мисс Воэн. К тому времени он успел выяснить несколько вещей. Утром он заглянул в Скотленд-Ярд, где помощником комиссара работал его старинный друг, а также побеседовал с адвокатом покойной мисс Крэбтри. После этих визитов он имел куда более ясное представление о деле.
Так он узнал, что у мисс Крэбтри был довольно странный способ вести свои денежные дела. Она никогда не пользовалась чековой книжкой, предпочитая вместо этого письменно извещать адвоката, чтобы тот подготовил к ее приходу необходимую сумму в пятифунтовых банкнотах. Сумма эта практически всегда была одна и та же: триста фунтов каждые три месяца. Мисс Крэбтри лично приезжала за ними в извозчичьей пролетке, которую считала единственно надежным средством передвижения. Кроме этих вылазок к адвокату, она никуда не отлучалась, все время сидела дома.
В Скотленд-Ярде сэру Эдварду сообщили, что финансовая сторона дела была тщательно изучена. Мисс Крэбтри должна была вот-вот распорядиться о выдаче очередной ежеквартальной суммы. Предположительно, предыдущие триста фунтов должны были быть уже полностью – или почти полностью – потрачены. Однако удостовериться в этом оказалось решительно невозможно. Судя по записям в ее расходных книгах, в последнем квартале мисс Крэбтри истратила значительно меньше трехсот фунтов. Однако она еще имела привычку рассылать пятифунтовые банкноты нуждающимся друзьям и родственникам. Короче, выяснить, сколько денег было в доме на момент убийства, так и не удалось. При обыске не нашли ничего.
Вот об этом-то последнем обстоятельстве и размышлял сэр Эдвард, приближаясь к дому номер восемнадцать (небольшому особняку без цокольного этажа) по бульвару Палатайн.
Дверь ему открыла низенькая пожилая служанка с настороженным взглядом. Она проводила его в просторную сдвоенную комнату. Вскоре к нему вышла Магдален. Взгляд у нее был еще напряженнее, чем прежде.
– Вы хотели, чтобы я расспросил ваших близких, – с улыбкой произнес сэр Эдвард, пожимая ее руку. – Боюсь, именно за этим я и пришел. Прежде всего, я хотел бы знать, кто видел вашу тетю последним и когда именно это было?
– После чая, в пять вечера. Это была Марта. Днем она выходила в банк – оплатить счета и принесла тете Липли расписки и сдачу.
– Вы ей доверяете?
– Марте? О, абсолютно! Она прослужила у тети Липли – дайте подумать – тридцать лет, если я ничего не путаю. Она сама честность!
Сэр Эдвард кивнул.
– Еще вопрос. Почему ваша кузина, миссис Крэбтрц, приняла таблетку от головной боли?
– Ну, потому что у нее болела голова, я думаю.
– Разумеется, но, возможно, голова у нее разболелась по какой-то особой причине?
– Ну, в общем, да. За ленчем вышла довольно неприятная сцена. Эмили человек нервный и легковозбудимый. Порой они с тетей Лилли ссорились.
– Это и произошло за обедом?
– Да. Тетя частенько придиралась по мелочам, так что все началось практически на пустом месте. Ну, и пошло и поехало… Эмили понесло, и она заявила, что, мол, ноги ее больше не будет в этом доме, что ее здесь попрекают каждым куском, в общем, всякую чушь. А тетя тоже соответственно ответила, что чем раньше она и ее муженек уберутся из дома, тем лучше. Но все это, конечно, были пустые, вызванные только обидой слова.
– Пустые потому, что мистер и миссис Крэбтри никак не могут позволить себе.., э-э… «убраться»?
– О, не только поэтому. Вильям был очень привязан к тете Лилли. Очень.
– А других ссор не было, а?
Магдален слегка покраснела.
– Вы имеете в виду меня? Весь этот шум по поводу моего намерения стать манекенщицей?
– А ваша тетя была против?
– Да.
– А действительно, зачем вам становиться манекенщицей, мисс Магдален? Неужели вас привлекает подобный образ жизни?
– Нет, но все лучше, чем продолжать жить здесь.
– Тогда, конечно… Но теперь-то вы будете иметь вполне приличный доход, не правда ли?
– Ода! Теперь все по-другому.
Признание было сделано с таким обезоруживающим простодушием, что сэр Эдвард улыбнулся и не стал развивать эту тему дальше.
– А что ваш брат? – спросил он вместо этого. – Остался в стороне от всяких ссор?
– Мэтью? Да, он и не вмешивался.
– Значит, сказать, что у него был мотив желать своей тете смерти никак нельзя?
На лице Магдален появился испуг – и мгновенно исчез. Тем не менее сэр Эдвард успел его заметить.
– Да, чуть не забыл, – небрежно обронил он, – ваш брат, как я понял, сильно задолжал?
– Да, бедняжка Мэтью.
– Ну, теперь-то уж это не страшно.
– Да, – вздохнула она. – Прямо гора с плеч.
Она все еще не понимала! Сэр Эдвард поспешил сменить тему:
– Ваши родственники сейчас дома?
– Да, я предупредила, что вы придете. Они готовы к любым вопросам… Ох, сэр Эдвард, мне почему-то кажется, что вы обязательно нам поможете, и выяснится, что это был все-таки посторонний.
– Я не умею творить чудеса. Возможно, мне и удастся выяснить правду, но сделать так, чтобы это была нужная вам правда, – это выше моих возможностей.
– Разве? А мне почему-то кажется, что вы можете все.
Ну совершенно все.
Она выскользнула из комнаты, оставив сэра Эдварда в неприятных раздумьях. Что же она хотела этим сказать?
Неужели это намек, что кого-то нужно выгородить? Но кого?
Его размышления прервал вошедший мужчина. Лет пятидесяти, он был крепким и рослым, но сильно сутулился. Одет он был небрежно, волосы немного взлохмачены. Похоже, это был рассеянный, но очень добродушный человек.
– Сэр Эдвард Пэллисер? Очень рад познакомиться.
Меня прислала Магдален. Крайне великодушно с вашей стороны, что согласились помочь нам. Хотя лично я сомневаюсь, что дело когда-нибудь раскроют. Того малого уже не поймать.
– Стало быть, вы думаете, это был грабитель, кто-то совершенно посторонний?
– Ну, а как же иначе? Не мог же это быть кто-то из нас! А эти парни нынче такие ловкие… Лазают, как кошки, куда хочешь заберутся.
– А где вы были, мистер Крэбтри, когда произошла трагедия?
– Занимался марками – в своей комнатке наверху.
– Вы ничего не слышали?
– Нет. Я как увлекусь, вообще ничего не слышу и не вижу. Глупо, конечно, но что поделать.
– Ваша комната находится прямо над этой?
– Нет, чуть подальше.
Дверь снова открылась, пропуская маленькую светловолосую женщину. Ее руки находились в беспрестанном движении, да и сама она выглядела взволнованной и раздраженной.
– Вильям, почему ты меня не дождался? Я же сказала: «Подожди».
– Прости, дорогая, я забыл. Сэр Эдвард Пэллисер, моя жена.
– Здравствуйте, миссис Крэбтри. Надеюсь, вы позволите задать вам парочку-другую вопросов? Я ведь прекрасно понимаю, как вам всем хочется поскорее покончить с этой историей.
– Естественно. Но ничего не могу вам рассказать. Подтверди, Вильям! Я спала. У себя в комнате. И проснулась, только когда Марта закричала.
Ее руки ни на секунду не оставляли друг друга в покое.
– А где ваша комната, мисс Крэбтри?
– Прямо над этой. Но я ничего не слышала. Откуда?
Я спала.
Сэру Эдварду так и не удалось из нее больше ничего вытянуть. Она ничего не знала, она ничего не слышала – она спала; и продолжала твердить это с упрямством напуганной женщины. Однако сэр Эдвард прекрасно понимал, что скорее всего она говорила чистую правду.
В конце концов он извинился за беспокойство и сказал, что хотел бы поговорить с Мартой. Мистер Крэбтри вызвался проводить его на кухню. В холле они почти столкнулись с высоким темноволосым юношей, направлявшимся к выходу.
– Мистер Мэтью Воэн?
– Да, но мне, знаете, совершенно сейчас некогда.
Крайне важная встреча.
– Мэтью! – раздался с лестницы укоризненный голос его сестры. – Ну, Мэтью, ты же обещал…
– Да я помню, сестренка, помню. Но, правда, никак не могу. Я должен кое с кем встретиться. И потом, что толку без конца мусолить одно и то же? Хватит с нас и полиции. Я, например, сыт всем этим по горло!
Входная дверь за мистером Мэтью Воэном с треском захлопнулась.
На кухне Марта гладила белье. Увидев сэра Эдварда, она выпрямилась, не выпуская из руки утюг. Сэр Эдвард прикрыл за собой дверь.
– Мисс Воэн обратилась ко мне за помощью, – объяснил он. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?
Марта некоторое время молча на него смотрела, потом покачала головой.
– Они не виноватые, сэр. Я знаю, что у вас на уме, но это не так. Они все очень порядочные, что леди, что джентльмены, теперь таких почти не осталось.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но это, как говорится, не доказательство.
– Может, и нет, сэр. Такая странная штука эти ваши законы… Но есть и настоящее доказательство, сэр. Никто из них не мог сделать этого без того, чтобы я не прознала.
– Ну, это понятно…
– Я знаю, что говорю, сэр. Вот послушайте, – предложила она, имея в виду раздавшийся где-то наверху скрип. Ступени, сэр. Всякий раз, как по ним идут, они просто ужас как скрипят. Уж как бы вы тихонечко ни ступали. Так вот, миссис Крэбтри, она лежала в своей кровати, а мистер Крэбтри возился со своими дурацкими марками, а мисс Магдален тоже была наверху и что-то шила, и если бы кто-то из них спустился по лестнице, я бы услыхала. Но только они не спускались.
Она говорила с твердой уверенностью, произведшей на адвоката благоприятное впечатление.
«Хороший свидетель, – подумал он. – Выдержит любой допрос».
– Вы могли и не заметить, – обронил он.
– Нет, не могла. Волей-неволей все равно бы заметила. Ну вот как замечаешь, если кто-то вышел и хлопнула входная дверь.
Сэр Эдвард заговорил о другом:
– Вы упомянули троих, но ведь есть еще и четвертый член семьи. Мистер Мэтью Воэн тоже был наверху?
– Нет, но он был здесь, в соседней с кухней комнате, и что-то там печатал. Здесь такая слышимость, сэр… Так вот: эта машинка не умолкала ни на минуту. Ни на минуту, сэр, клянусь вам! И мерзкая же штука, надо вам сказать. Стук да стук, стук да стук, с ума можно сойти.
Сэр Эдвард немного помолчал.
– Это ведь вы увидели ее первой?
– Да, сэр, я. Она лежала там, и волосы – а они у нее совсем уже реденькие были – все в крови… И никто ничего не слышал из-за этой машинки мистера Мэтью.
– Я так понимаю, вы твердо уверены, что никто не входил в дом?
– А как бы это им удалось, сэр, без моего-то ведома?
Входной звонок проведен сюда. А дверь всего одна.
– Вы были привязаны к мисс Крэбтри? – спросил сэр Эдвард, пристально всматриваясь в лицо служанки.
Взгляд ее тут же потеплел, и – ошибиться было невозможно – в нем отразилась совершенно искренняя печаль.
– Да, сэр, очень. Если бы не мисс Крэбтри… Ну, теперь это уже в прошлом, так что почему бы и не рассказать. Я попала в беду, сэр, когда была совсем еще молоденькой, и мисс Крэбтри вступилась за меня – и снова взяла к себе, когда все кончилось. Я бы жизни своей за нее не пожалела, сэр. Ей-богу, сэр.
Сэр Эдвард безошибочно умел распознавать: когда человек искренен, а когда нет, но тут сомневаться не приходилось – Марта говорила очень искренне.
– Итак, насколько вам известно, в парадную дверь никто не входил?
– Никто и не мог войти.
– Я сказал «насколько вам известно». Но если мисс Крэбтри ждала кого-то и открыла дверь сама…
– О! – Казалось, это предположение неприятно поразило Марту.
– Ведь такое возможно, не правда ли? – настаивал сэр Эдвард.
– Ну, возможно, да, но что-то сомнительно. То есть…
Марта явно была в растерянности. Она не могла возразить, но ей, очевидно, очень хотелось сделать это. Почему? Видимо, потому, что она знала что-то еще, о чем недоговаривала… Но что? О чем? Четыре человека в доме…
Неужели один из них убийца и Марта хочет прикрыть его?
Значит, ступени все же скрипели? И кто-то спускался по лестнице, причем Марте известно кто.
В ее собственной невиновности сэр Эдвард был уверен. Внимательно наблюдая за ней, он продолжил:
– Так могла мисс Крэбтри сделать это? Окно гостиной выходит на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– О нет, я ведь за тем и пришла, чтобы все рассказать. Все до сих пор так и стоит у меня перед глазами.
Понимаете, мы пили чай, а потом разошлись по своим комнатам. Я – шить, Мэтью – печатать статью (он иногда подрабатывает в журналах), Вильям – возиться со своими марками. А Эмили чай не пила. Она приняла таблетки от головной боли и легла. Ну, то есть все были у себя и чем-то заняты, а когда в половине восьмого Марта спустилась накрывать к ужину, тетя Лилли была уже мертва. Ее голова… Такой ужас! Страшно было смотреть.
– Полагаю, орудие убийства нашли?
– Да. Пресс-папье, которое всегда лежало на столике у дверей. Конечно, хотели снять отпечатки, но ручка была тщательно протерта.
– И ваше первое предположение?
– Мы, конечно, сразу подумали, что это ограбление.
Понимаете, несколько ящиков бюро было выдвинуто, словно вор что-то искал. А потом появились полицейские и выяснилось, что тетя мертва уже по меньшей мере час.
Спросили у Марты, кто заходил в дом, и Марта сказала, что никто. Все окна были заперты изнутри и никаких следов того, что кто-то вскрывал замок или что-то такое…
Вот тогда они и взялись за нас…
Она остановилась, тяжело дыша; ее испуганные умоляющие глаза искали сочувствия во взгляде сэра Эдварда.
– А кто, скажем так, выгадал от смерти вашей тети? – осведомился тот.
– Она завещала всем равные доли, всем четверым.
– И во сколько оценивается ее состояние?
– Адвокат сказал, что после выплаты всех налогов останется что-то около восьмидесяти тысяч фунтов.
Глаза сэра Эдварда несколько округлились.
– Но это весьма значительная сумма! Думаю, вы знали о ней и раньше?
– Ну что вы, мы не ожидали ничего подобного. Тетя Лилли всегда была так бережлива… Держала только одну служанку и постоянно призывала к экономии.
Сэр Эдвард задумчиво кивнул. Магдален немного наклонилась к нему:
– Вы ведь поможете нам, правда?
Ее слова подействовали на сэра Эдварда как ледяной душ, и как раз в тот самый момент, когда он начал входить в азарт.
– Милая моя барышня, но что же я могу сделать? Если вам нужен профессиональный совет, я дам вам адрес одного…
– О нет! – перебила она его. – Мне нужно совсем не это. Я хочу, чтобы мне помогли вы. Вы же мой друг.
– Я, конечно, польщен, но…
– Я хочу, чтобы вы к нам приехали. И расспросили каждого из нас. Сами все осмотрели и.., сделали выводы.
– Но, милая моя…
– Вы же обещали. В любой момент, сказали вы, как только мне потребуется помощь…
Ее глаза с мольбой – и с верой – смотрели на него, и ему стало немного стыдно, и.., да, черт возьми, он был тронут. Эта ее просто пугающая искренность, эта абсолютная вера – словно в святую клятву – в бездумное обещание десятилетней давности… Сколько мужчин произносили эти самые слова – эдакий великосветский штамп – и сколь немногих из них просили подтвердить их в реальной жизни!
– Уверен, что у вас найдется множество куда более мудрых советчиков, чем я, – слабо возразил он.
– Ну, естественно, у меня куча друзей, – воскликнула Магдален Воэн, умиляя сэра Эдварда своей наивной самоуверенностью, – но, понимаете, среди них нет ни одного по-настоящему умного. Такого, как вы. Вы же привыкли говорить с людьми. У вас огромный опыт, вы сразу все у знаете.
– Узнаю что?
– Ну, виноват человек или нет.
Сэр Эдвард мрачно усмехнулся. Он всегда тешил себя мыслью, что действительно это знает. Тем не менее во многих случаях его мнение расходилось с мнением присяжных.
Магдален нервным жестом откинула шляпку на затылок и оглядела комнату.
– Как здесь тихо! Вы, наверное, скучаете иногда по шуму?
Тупик! Случайная фраза, брошенная без всякого умысла, неожиданно больно его задела, напомнив, что теперь он загнал себя в тупик, да. Добровольно отгородился от всего мира. Но из любого тупика есть выход на улицу. Что-то юное и безрассудное всколыхнулось в нем.
В него верили – и лучшая часть его натуры не могла остаться к этому равнодушной. Не мог он остаться равнодушным и к задаче, которую перед ним поставили, – ведь он был криминалистом по призванию. Да, он хотел взглянуть на тех, о ком она говорила. И составить о них собственное мнение.
– Ну, если вы действительно убеждены, что я могу быть чем-то полезен… Но учтите: я ничего не обещаю.
Он был уверен, что его согласие вызовет бурю восторга. Но она приняла его совершенно спокойно.
– Я знала, что вы поможете. И всегда считала вас настоящим другом. Вы пойдете со мной прямо сейчас?
– Нет. Думаю, лучше перенести мой визит на завтра.
И оставьте мне, пожалуйста, координаты адвоката мисс Крэбтри. Возможно, мне понадобится кое-что с ним обсудить.
Записав имя и адрес адвоката, Магдален Воэн поднялась.
– Я.., я действительно ужасно вам благодарна, – натянуто произнесла она. – До свидания.
– А ваш адрес?
– Боже, какая же я рассеянная! Это в Челси. Бульвар Палатайн, восемнадцать.
На следующий день ровно в три часа сэр Эдвард Пэллисер важным неторопливым шагом приблизился к дому мисс Воэн. К тому времени он успел выяснить несколько вещей. Утром он заглянул в Скотленд-Ярд, где помощником комиссара работал его старинный друг, а также побеседовал с адвокатом покойной мисс Крэбтри. После этих визитов он имел куда более ясное представление о деле.
Так он узнал, что у мисс Крэбтри был довольно странный способ вести свои денежные дела. Она никогда не пользовалась чековой книжкой, предпочитая вместо этого письменно извещать адвоката, чтобы тот подготовил к ее приходу необходимую сумму в пятифунтовых банкнотах. Сумма эта практически всегда была одна и та же: триста фунтов каждые три месяца. Мисс Крэбтри лично приезжала за ними в извозчичьей пролетке, которую считала единственно надежным средством передвижения. Кроме этих вылазок к адвокату, она никуда не отлучалась, все время сидела дома.
В Скотленд-Ярде сэру Эдварду сообщили, что финансовая сторона дела была тщательно изучена. Мисс Крэбтри должна была вот-вот распорядиться о выдаче очередной ежеквартальной суммы. Предположительно, предыдущие триста фунтов должны были быть уже полностью – или почти полностью – потрачены. Однако удостовериться в этом оказалось решительно невозможно. Судя по записям в ее расходных книгах, в последнем квартале мисс Крэбтри истратила значительно меньше трехсот фунтов. Однако она еще имела привычку рассылать пятифунтовые банкноты нуждающимся друзьям и родственникам. Короче, выяснить, сколько денег было в доме на момент убийства, так и не удалось. При обыске не нашли ничего.
Вот об этом-то последнем обстоятельстве и размышлял сэр Эдвард, приближаясь к дому номер восемнадцать (небольшому особняку без цокольного этажа) по бульвару Палатайн.
Дверь ему открыла низенькая пожилая служанка с настороженным взглядом. Она проводила его в просторную сдвоенную комнату. Вскоре к нему вышла Магдален. Взгляд у нее был еще напряженнее, чем прежде.
– Вы хотели, чтобы я расспросил ваших близких, – с улыбкой произнес сэр Эдвард, пожимая ее руку. – Боюсь, именно за этим я и пришел. Прежде всего, я хотел бы знать, кто видел вашу тетю последним и когда именно это было?
– После чая, в пять вечера. Это была Марта. Днем она выходила в банк – оплатить счета и принесла тете Липли расписки и сдачу.
– Вы ей доверяете?
– Марте? О, абсолютно! Она прослужила у тети Липли – дайте подумать – тридцать лет, если я ничего не путаю. Она сама честность!
Сэр Эдвард кивнул.
– Еще вопрос. Почему ваша кузина, миссис Крэбтрц, приняла таблетку от головной боли?
– Ну, потому что у нее болела голова, я думаю.
– Разумеется, но, возможно, голова у нее разболелась по какой-то особой причине?
– Ну, в общем, да. За ленчем вышла довольно неприятная сцена. Эмили человек нервный и легковозбудимый. Порой они с тетей Лилли ссорились.
– Это и произошло за обедом?
– Да. Тетя частенько придиралась по мелочам, так что все началось практически на пустом месте. Ну, и пошло и поехало… Эмили понесло, и она заявила, что, мол, ноги ее больше не будет в этом доме, что ее здесь попрекают каждым куском, в общем, всякую чушь. А тетя тоже соответственно ответила, что чем раньше она и ее муженек уберутся из дома, тем лучше. Но все это, конечно, были пустые, вызванные только обидой слова.
– Пустые потому, что мистер и миссис Крэбтри никак не могут позволить себе.., э-э… «убраться»?
– О, не только поэтому. Вильям был очень привязан к тете Лилли. Очень.
– А других ссор не было, а?
Магдален слегка покраснела.
– Вы имеете в виду меня? Весь этот шум по поводу моего намерения стать манекенщицей?
– А ваша тетя была против?
– Да.
– А действительно, зачем вам становиться манекенщицей, мисс Магдален? Неужели вас привлекает подобный образ жизни?
– Нет, но все лучше, чем продолжать жить здесь.
– Тогда, конечно… Но теперь-то вы будете иметь вполне приличный доход, не правда ли?
– Ода! Теперь все по-другому.
Признание было сделано с таким обезоруживающим простодушием, что сэр Эдвард улыбнулся и не стал развивать эту тему дальше.
– А что ваш брат? – спросил он вместо этого. – Остался в стороне от всяких ссор?
– Мэтью? Да, он и не вмешивался.
– Значит, сказать, что у него был мотив желать своей тете смерти никак нельзя?
На лице Магдален появился испуг – и мгновенно исчез. Тем не менее сэр Эдвард успел его заметить.
– Да, чуть не забыл, – небрежно обронил он, – ваш брат, как я понял, сильно задолжал?
– Да, бедняжка Мэтью.
– Ну, теперь-то уж это не страшно.
– Да, – вздохнула она. – Прямо гора с плеч.
Она все еще не понимала! Сэр Эдвард поспешил сменить тему:
– Ваши родственники сейчас дома?
– Да, я предупредила, что вы придете. Они готовы к любым вопросам… Ох, сэр Эдвард, мне почему-то кажется, что вы обязательно нам поможете, и выяснится, что это был все-таки посторонний.
– Я не умею творить чудеса. Возможно, мне и удастся выяснить правду, но сделать так, чтобы это была нужная вам правда, – это выше моих возможностей.
– Разве? А мне почему-то кажется, что вы можете все.
Ну совершенно все.
Она выскользнула из комнаты, оставив сэра Эдварда в неприятных раздумьях. Что же она хотела этим сказать?
Неужели это намек, что кого-то нужно выгородить? Но кого?
Его размышления прервал вошедший мужчина. Лет пятидесяти, он был крепким и рослым, но сильно сутулился. Одет он был небрежно, волосы немного взлохмачены. Похоже, это был рассеянный, но очень добродушный человек.
– Сэр Эдвард Пэллисер? Очень рад познакомиться.
Меня прислала Магдален. Крайне великодушно с вашей стороны, что согласились помочь нам. Хотя лично я сомневаюсь, что дело когда-нибудь раскроют. Того малого уже не поймать.
– Стало быть, вы думаете, это был грабитель, кто-то совершенно посторонний?
– Ну, а как же иначе? Не мог же это быть кто-то из нас! А эти парни нынче такие ловкие… Лазают, как кошки, куда хочешь заберутся.
– А где вы были, мистер Крэбтри, когда произошла трагедия?
– Занимался марками – в своей комнатке наверху.
– Вы ничего не слышали?
– Нет. Я как увлекусь, вообще ничего не слышу и не вижу. Глупо, конечно, но что поделать.
– Ваша комната находится прямо над этой?
– Нет, чуть подальше.
Дверь снова открылась, пропуская маленькую светловолосую женщину. Ее руки находились в беспрестанном движении, да и сама она выглядела взволнованной и раздраженной.
– Вильям, почему ты меня не дождался? Я же сказала: «Подожди».
– Прости, дорогая, я забыл. Сэр Эдвард Пэллисер, моя жена.
– Здравствуйте, миссис Крэбтри. Надеюсь, вы позволите задать вам парочку-другую вопросов? Я ведь прекрасно понимаю, как вам всем хочется поскорее покончить с этой историей.
– Естественно. Но ничего не могу вам рассказать. Подтверди, Вильям! Я спала. У себя в комнате. И проснулась, только когда Марта закричала.
Ее руки ни на секунду не оставляли друг друга в покое.
– А где ваша комната, мисс Крэбтри?
– Прямо над этой. Но я ничего не слышала. Откуда?
Я спала.
Сэру Эдварду так и не удалось из нее больше ничего вытянуть. Она ничего не знала, она ничего не слышала – она спала; и продолжала твердить это с упрямством напуганной женщины. Однако сэр Эдвард прекрасно понимал, что скорее всего она говорила чистую правду.
В конце концов он извинился за беспокойство и сказал, что хотел бы поговорить с Мартой. Мистер Крэбтри вызвался проводить его на кухню. В холле они почти столкнулись с высоким темноволосым юношей, направлявшимся к выходу.
– Мистер Мэтью Воэн?
– Да, но мне, знаете, совершенно сейчас некогда.
Крайне важная встреча.
– Мэтью! – раздался с лестницы укоризненный голос его сестры. – Ну, Мэтью, ты же обещал…
– Да я помню, сестренка, помню. Но, правда, никак не могу. Я должен кое с кем встретиться. И потом, что толку без конца мусолить одно и то же? Хватит с нас и полиции. Я, например, сыт всем этим по горло!
Входная дверь за мистером Мэтью Воэном с треском захлопнулась.
На кухне Марта гладила белье. Увидев сэра Эдварда, она выпрямилась, не выпуская из руки утюг. Сэр Эдвард прикрыл за собой дверь.
– Мисс Воэн обратилась ко мне за помощью, – объяснил он. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?
Марта некоторое время молча на него смотрела, потом покачала головой.
– Они не виноватые, сэр. Я знаю, что у вас на уме, но это не так. Они все очень порядочные, что леди, что джентльмены, теперь таких почти не осталось.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но это, как говорится, не доказательство.
– Может, и нет, сэр. Такая странная штука эти ваши законы… Но есть и настоящее доказательство, сэр. Никто из них не мог сделать этого без того, чтобы я не прознала.
– Ну, это понятно…
– Я знаю, что говорю, сэр. Вот послушайте, – предложила она, имея в виду раздавшийся где-то наверху скрип. Ступени, сэр. Всякий раз, как по ним идут, они просто ужас как скрипят. Уж как бы вы тихонечко ни ступали. Так вот, миссис Крэбтри, она лежала в своей кровати, а мистер Крэбтри возился со своими дурацкими марками, а мисс Магдален тоже была наверху и что-то шила, и если бы кто-то из них спустился по лестнице, я бы услыхала. Но только они не спускались.
Она говорила с твердой уверенностью, произведшей на адвоката благоприятное впечатление.
«Хороший свидетель, – подумал он. – Выдержит любой допрос».
– Вы могли и не заметить, – обронил он.
– Нет, не могла. Волей-неволей все равно бы заметила. Ну вот как замечаешь, если кто-то вышел и хлопнула входная дверь.
Сэр Эдвард заговорил о другом:
– Вы упомянули троих, но ведь есть еще и четвертый член семьи. Мистер Мэтью Воэн тоже был наверху?
– Нет, но он был здесь, в соседней с кухней комнате, и что-то там печатал. Здесь такая слышимость, сэр… Так вот: эта машинка не умолкала ни на минуту. Ни на минуту, сэр, клянусь вам! И мерзкая же штука, надо вам сказать. Стук да стук, стук да стук, с ума можно сойти.
Сэр Эдвард немного помолчал.
– Это ведь вы увидели ее первой?
– Да, сэр, я. Она лежала там, и волосы – а они у нее совсем уже реденькие были – все в крови… И никто ничего не слышал из-за этой машинки мистера Мэтью.
– Я так понимаю, вы твердо уверены, что никто не входил в дом?
– А как бы это им удалось, сэр, без моего-то ведома?
Входной звонок проведен сюда. А дверь всего одна.
– Вы были привязаны к мисс Крэбтри? – спросил сэр Эдвард, пристально всматриваясь в лицо служанки.
Взгляд ее тут же потеплел, и – ошибиться было невозможно – в нем отразилась совершенно искренняя печаль.
– Да, сэр, очень. Если бы не мисс Крэбтри… Ну, теперь это уже в прошлом, так что почему бы и не рассказать. Я попала в беду, сэр, когда была совсем еще молоденькой, и мисс Крэбтри вступилась за меня – и снова взяла к себе, когда все кончилось. Я бы жизни своей за нее не пожалела, сэр. Ей-богу, сэр.
Сэр Эдвард безошибочно умел распознавать: когда человек искренен, а когда нет, но тут сомневаться не приходилось – Марта говорила очень искренне.
– Итак, насколько вам известно, в парадную дверь никто не входил?
– Никто и не мог войти.
– Я сказал «насколько вам известно». Но если мисс Крэбтри ждала кого-то и открыла дверь сама…
– О! – Казалось, это предположение неприятно поразило Марту.
– Ведь такое возможно, не правда ли? – настаивал сэр Эдвард.
– Ну, возможно, да, но что-то сомнительно. То есть…
Марта явно была в растерянности. Она не могла возразить, но ей, очевидно, очень хотелось сделать это. Почему? Видимо, потому, что она знала что-то еще, о чем недоговаривала… Но что? О чем? Четыре человека в доме…
Неужели один из них убийца и Марта хочет прикрыть его?
Значит, ступени все же скрипели? И кто-то спускался по лестнице, причем Марте известно кто.
В ее собственной невиновности сэр Эдвард был уверен. Внимательно наблюдая за ней, он продолжил:
– Так могла мисс Крэбтри сделать это? Окно гостиной выходит на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22