– И она тоже захихикала.
Джеймс подумал: «Хорошо было бы стукнуть их тупыми головами друг о дружку. Что за идиотская манера все время смеяться? Они же не сказали ничего смешного».
– Пойдемте искупаемся, – вяло промямлил безукоризненный Клод, – или вы слишком устали?
Идея пойти искупаться была принята с радостью. Джеймс тоже решил пойти с ними. Немного схитрив, он даже постарался задержать Грейс.
– Послушай! – стал он ей жаловаться. – Я тебя почти совсем не вижу.
– Но сейчас-то, кажется, мы вместе, – сказала Грейс, – и ты можешь пойти с нами в отель пообедать, по крайней мере… Она с сомнением осмотрела Джеймса с ног до головы.
– В чем дело? – раздраженно спросил он. – Не слишком элегантен для тебя, дорогая?
– Дорогой, мне кажется, что ты должен немного постараться, – сказала Грейс. – Здесь все безумно элегантны. Посмотри на Клода Сопворса!
– Я на него уже смотрел, – мрачно произнес Джеймс. – И я никогда еще не видел мужчину, который выглядел бы таким законченным ослом.
Грейс остановилась.
– Ты не имеешь права критиковать моих друзей, это неприлично. Он одевается точно так же, как все другие джентльмены в нашем отеле.
– Да! – сказал Джеймс. – Но знаешь, что я однажды прочел в «Сэсайэти спилите»? Между прочим, что герцог… м-м… герцог, я не могу точно вспомнить, но уж герцог, во всяком случае, был одет хуже всех в Англии!
– Не забывай, – сказала Грейс, – что он был герцогом.
– Ну и что? – ответил Джеймс. – Что плохого, если я тоже на один день буду герцогом? Ну, по крайней мере не герцогом, а пэром.
Он сунул свою желтую брошюрку в карман и перечислил ей целый список пэров королевства, которые начинали свою жизнь гораздо более неудачно, чем Джеймс Бонд. Грейс только хихикнула.
– Не будь таким наивным, Джеймс, – сказала она. – Представляю тебя герцогом Кимптоном!
Джеймс взглянул на нее со смешанным чувством ярости и отчаяния. Кажется, атмосфера Кимптон-он-Си сильно повлияла на Грейс.
Пляж Кимптона представлял собой длинную прямую полосу песка. Ряд купальных домиков тянулся вдоль него на полторы мили. Их компания как раз остановилась возле нескольких домиков, на которых были Помещены таблички: «Только для проживающих в гостинице „Эспланада!“
– Тут, – коротко сказала Грейс. – Но, боюсь, Джеймс, ты не можешь зайти туда вместе с нами, тебе придется пойти в общественные раздевалки вон там. Мы встретимся с тобой в море. Всего хорошего!
– Всего хорошего! – сказал Джеймс и побрел в указанном направлении.
Двенадцать полуразвалившихся раздевалок торжественно выстроились вдоль берега океана. Их охранял старый моряк с голубым бумажным рулоном в руках. Он взял протянутую Джеймсом монету, оторвал голубой билет, кинул ему полотенце и ткнул пальцем куда-то себе за плечо.
– Дождитесь своей очереди, – хрипло сказал он.
Тут Джеймс понял, что ему придется участвовать в состязании. Другие люди тоже хотели поскорей искупаться. Не только все раздевалки были заняты, но и возле них стояли в очередях решительные люди, свирепо глядящие друг на друга. Джеймс присоединился к самой маленькой очереди и стал ждать. Дверь раздевалки раскрылась, и из нее вышла полуодетая красивая молодая женщина, которая надевала на себя купальную шапочку с таким видом, словно ей придется провести здесь все утро. Не спеша она подошла к кромке воды и уселась на песок.
– Тут ничего не выйдет, – сказал Джеймс себе и перешел в другую очередь.
Через пять минут во второй раздевалке послышались какие-то звуки. Полотно, которым была обтянута раздевалка, зашевелилось, и оттуда появились четверо детей с отцом и матерью. Раздевалка была такой маленькой, что это казалось настоящим фокусом. Но тотчас же вперед устремились сразу две женщины, каждая из которых тянула на себя полотняную дверь раздевалки.
– Извините, – сказала первая молодая женщина, слегка задыхаясь.
– Нет, это вы меня извините, – ответила ей другая, бросив на нее свирепый взгляд.
– Должна сказать вам, что я тут была ровно за десять минут до вашего прихода, – сказала первая молодая женщина.
– Я тут стояла целую четверть часа, и любой может вам это подтвердить, – вызывающе ответила вторая молодая женщина.
– Минуточку, минуточку, – произнес пожилой моряк, приближаясь к ним.
Обе женщины, перебивая друг друга, заговорили с ним. Когда они замолчали, он ткнул пальцем во вторую молодую женщину и коротко сказал:
– Ваша очередь.
Потом он ушел, не внимая ничьим протестам. Он не только не мог знать, кто был первым, но его это нисколько не беспокоило, и его решение, как это обычно говорится, было окончательным. Джеймс с отчаянием схватил его за руку.
– Послушайте!
– Да, мистер?
– Сколько мне еще ждать, прежде чем я попаду в раздевалку?
Старый моряк бросил оценивающий взгляд на очередь.
– Может быть, час. Может быть, полтора. Я затрудняюсь сказать.
В этот момент Джеймс издалека заметил, как по песку к воде легко побежали Грейс и сестры Сопворс.
– Проклятье! – сказал себе Джеймс. – О, проклятье!
Он еще раз дернул старого моряка за руку.
– Нет ли где-нибудь другой раздевалки? Может быть, вон в тех домиках? Кажется, они пустые.
– Домики, – произнес древний моряк с достоинством, – находятся в Частной Собственности.
И, выразив в этих словах глубокий упрек, он ушел. С горьким ощущением, что его обманули, Джеймс отошел от толп ожидающих и, как дикарь, большими шагами яростно зашагал по пляжу. Везде ограничения. Везде сплошные ограничения! Он свирепо посмотрел на щеголеватые домики, вдоль которых он прошел. В этот самый момент из независимого либерала он превратился в ярко-красного социалиста. С какой стати богачи могут иметь собственные купальные домики и купаться, когда только захотят, не ожидая в очереди? «Вся наша система, – подумал Джеймс, – насквозь прогнила».
С моря доносились кокетливые вскрики и плеск воды. Голос Грейс! И вместе с ее визгом слышался глупый смех Клода Сопворса.
– Проклятье! – воскликнул Джеймс, скрипя зубами, чего он никогда раньше не делал, только читал об этом в романах.
Он остановился, резко размахивая своей палкой, и решительно повернулся к морю спиной. Теперь с усиленной ненавистью он смотрел на «Орлиное гнездо», «Буэна-Виста» и «Мон дезир». Для обитателей Кимптона стало обычаем давать своим купальным домикам причудливые названия. Название «Орлиное гнездо» поразило его исключительно своей глупостью, «Буэна-Виста» – находилось вне его лингвистических возможностей. Но его познания во французском позволили оценить уместность третьего названия.
– «Мон дезир», – сказал Джеймс. – Очень надеюсь, что это действительно так.
И в этот момент он заметил, что, в то время как двери других купальных домиков были плотно закрыты, дверь «Мон дезир» была приоткрыта. Джеймс задумчиво оглядел пляж, это прекрасное местечко было оккупировано в основном матерями больших семейств, которые были полностью поглощены заботой о своем потомстве. Было только десять утра – слишком рано для аристократии Кимптона.
«Едят своих перепелов с грибами не вставая с постели, им их приносят на подносах напудренные лакеи в ливреях. Ни один из них не явится сюда раньше двенадцати», – подумал Джеймс.
Он опять повернулся к морю. В этот момент вновь раздался пронзительный визг Грейс. Он сопровождался смехом Клода Сопворса.
– Будь что будет, – сказал Джеймс сквозь зубы.
Он толкнул дверь «Мон дезир» и вошел. В первый момент он испугался, увидев на вешалках много разной одежды, но вскоре к нему опять вернулась уверенность. Домик был поделен надвое, справа висел желтый женский свитер, лежала смятая панама и из-под вешалки выглядывала пара пляжных туфель. А слева были серые фланелевые брюки, пуловер и зюйдвестка. Джеймс поспешно прошел на мужскую половину и быстро разделся. Через три минуты он уже был в воде и, с важностью фыркая и пыхтя, пытался подражать профессиональному пловцу – голова под водой, руки хлещут по воде, – плывущему стилем баттерфляй.
– О, вот и ты! – воскликнула Грейс. – А я боялась, что ты целую вечность будешь ждать там с этой толпой.
– В самом деле? – спросил Джеймс.
Вдруг он снова вспомнил о желтой брошюрке, но теперь уже без раздражения. «Иногда сильный человек может и растеряться». К этой минуте его настроение полностью восстановилось. Он даже смог вежливо, но твердо сказать Клоду Сопворсу, который учил Грейс плавать кролем:
– Нет, нет, старина. Ты все делаешь не так. Я все ей сам покажу. – И в его тоне слышалась такая уверенность, что смущенный Клод был вынужден ретироваться. Единственно, о чем он жалел, так это только о том, что его триумф недолго продлился. Температура наших английских вод не позволяет купальщику долго оставаться в них.
У Грейс и сестер Сопворс уже посинели губы, и они начали стучать зубами. Они выбежали на пляж, а Джеймс опять в одиночестве отправился в «Мон дезир». Как только он быстро растерся полотенцем и надел рубашку, то почувствовал, что доволен собой. Он ощущал себя энергичным человеком.
И тут внезапно он замер, похолодев от ужаса. Снаружи раздавались девичьи голоса, и голоса эти совершенно не походили на голоса Грейс и ее подружек. В следующий момент он понял, что это явились действительные владельцы «Мон дезир». Возможно, если бы Джеймс был уже одет, то тогда бы он спокойно встретил их и попытался бы все им объяснить. Но сейчас он впал в панику. Окна «Мон дезир» были завешаны плотными зелеными занавесками. Джеймс бросился к двери и отчаянно схватился за ручку. Чьи-то руки безуспешно пытались повернуть ее снаружи.
– Между прочим, она закрыта, – сказал девичий голос. – Мне показалось, что Паг сказал, что она открыта.
– Нет, это сказал Воггл.
– Воггл – дурак, – произнес другой голос, – совершенный дурак. Пошли обратно за ключом.
Джеймс услышал, как их шаги стали удаляться. Он облегченно вздохнул. В отчаянной спешке он свалил в кучу всю свою остальную одежду. А через две минуты его уже могли видеть небрежно прогуливающимся по пляжу с почти агрессивным видом невиновности. Через четверть часа к нему присоединились Грейс и сестры Сопворс. Они приятно провели остаток утра: бросали в воду камешки, рисовали на песке и легко подшучивали друг над другом. Потом Клод взглянул на свои часы.
– Время обеда, – отметил он. – Нам пора идти.
– Я ужасно голодна, – сказала Алиса Сопворс.
Все другие девушки тоже сказали, что они проголодались.
– Идешь с нами, Джеймс? – спросила Грейс.
Неуверенный в себе Джеймс был чрезмерно мнительным, В ее тоне ему послышался какой-то обидный намек.
– Мой костюм для тебя недостаточно хорош, – произнес он. – Раз ты так щепетильна, то мне лучше не ходить.
Он надеялся, что Грейс будет ему возражать, но морской воздух, видимо, воздействовал на нее не так, как надо. Она только ответила:
– Очень хорошо. Как тебе будет угодно, встретимся позже.
Джеймс молча стоял, глядя вслед удаляющейся компании.
– Ну и ну, – сказал он. – Ну и ну… В дурном настроении он побрел в город. В Кимптоне было два кафе, и оба они были душные, шумные и переполненные. Как и в случае с купальными домиками, Джеймсу опять пришлось подождать. Он даже ждал дольше, чем ему полагалось, так как какая-то нахальная матрона, которая только что подошла, тут же уселась за свободный столик, опередив Джеймса. Но в конце концов ему тоже удалось присесть. Прямо рядом с его левым ухом три обтрепанные, коротко стриженные девицы громили в пух и прах итальянскую оперу. По счастью, Джеймс не разбирался в музыке. Он внимательно изучал меню, засунув руки глубоко в карманы.
«Совершенно уверен, что бы я ни попросил, этого не окажется, подумал он. – Такой уж я невезучий».
Его правая рука нащупала в кармане какой-то непривычный предмет. На ощупь он был похож на каменную гальку, большую круглую гальку.
«Интересно, с какой это стати я положил камень себе в карман?» – подумал Джеймс.
Он сжал камень в руке. К нему подошла официантка.
– Жареную камбалу с картофелем, пожалуйста, – сказал Джеймс.
– Жареной камбалы нет, – пробормотала официантка, мечтательно уставившись в потолок.
– Ну, тогда мясо «карри», – сказал Джеймс.
– Мяса «карри» нет.
– Но хоть что-нибудь из этого ужасного меню есть? – потребовал Джеймс.
Официантка просто ткнула пальцем в баранину с фасолью. Он кипел от негодования, когда снова сунул руку в карман. Камень все еще был там. Разжав пальцы, он рассеянно посмотрел на предмет, который оказался на его ладони. Рассмотрев его, он застыл в изумлении. Вещь, которую он держал, не была галькой, это был, в чем он почти не сомневался, изумруд, невероятной величины зеленый изумруд. Джеймс смотрел на него, потрясенный до глубины души. Нет, это, конечно же, не изумруд, это цветное стекло. Таких больших изумрудов не бывает, но тут перед его глазами заплясали газетные строчки: «Знаменитый изумруд раджи Марапутны величиной с голубиное яйцо». Неужели это тот самый изумруд? Разве это возможно? Он разжал пальцы и быстро взглянул на него украдкой. Джеймс не был знатоком драгоценных камней, но глубина цвета и яркость блеска привели его к заключению, что это натуральный камень. Он поставил локти на скатерть и невидящими глазами уставился на баранину с фасолью, которая остывала перед ним. Ему совершенно не хотелось есть. Но если это изумруд раджи, то что с ним теперь делать? Слово «полиция» промелькнуло в его сознании. Если вы находите какую-нибудь ценную вещь, вы должны отнести ее в полицейский участок. Джеймс задумался.
Да, но как, черт побери, мог этот изумруд попасть в карман его брюк? Без сомнения, этот же вопрос зададут ему в полиции. Это очень неприятный вопрос, потому что в данный момент он никак не мог на него ответить. Как попал изумруд в карман его брюк? Он с отчаянием посмотрел на свои брюки, и его внезапно пронзило дурное предчувствие. Он вгляделся более внимательно. Две пары серых фланелевых брюк могут быть очень похожи, и Джеймс инстинктивно почувствовал, что это были не его брюки. Совершенно ошеломленный своим открытием, он опять уселся на стул. Теперь он понимал, что произошло: в спешке он надел чужие брюки. Он вспомнил, что повесил свои собственные рядом с такой же старой парой брюк. Да, он надел чужие брюки, и это окончательно объясняет сложившуюся ситуацию. Но все-таки как же оказался в этих брюках изумруд ценой в несколько сотен тысяч фунтов стерлингов? Сейчас он мог сказать только, что все это довольно любопытно. Конечно, он мог бы все объяснить в полиции… Но без сомнения, все это было очень неприятно. Его могли обвинить в том, что он зашел в чужой купальный домик. Конечно, это не преступление, но дело могло принять для него дурной оборот.
– Принести вам что-нибудь еще, сэр?
Это опять была официантка. Она выразительно посмотрела на совершенно нетронутую баранину с фасолью. Джеймс торопливо положил себе на тарелку немного этой баранины и попросил счет. Как только он его получил, он тут же расплатился и ушел. Пока он нерешительно стоял на улице, в глаза ему бросилась газетная тумба напротив. Соседний с Кимптоном городок, Хэрчестер, имел свою собственную вечернюю газету, и Джеймс как раз смотрел на нее. В газете извещалось о просто сенсационном происшествии: «ИЗУМРУД РАДЖИ УКРАДЕН». «Боже мой», – слабо вскрикнул Джеймс, прислоняясь к столбу. Взяв себя в руки, он порылся в кармане, достал пенни и купил газету. Очень быстро он нашел то, что искал. О сенсационном событии было напечатано крупным шрифтом. Огромный заголовок украшал первую страницу: «Сенсационная кража в доме лорда Эдварда Кэмпиона. Исчезновение знаменитого исторического изумруда. Ужасная потеря раджи Марапутны». Факты были налицо. Лорд Эдвард Кэмпион прошлым вечером пригласил в гости нескольких своих друзей. Желая показать камень одной даме, раджа пошел за ним и обнаружил пропажу. Позвонил в полицию. Но пока еще это дело не было раскрыто. Газета выскользнула из рук Джеймса и упала на землю. Он все никак не мог понять, почему изумруд оказался в кармане старых фланелевых брюк в купальном домике, и ему становилось с каждой минутой все более очевидно, что полиции его рассказ покажется весьма подозрительным. Но что же ему делать? И он еще стоит на главной улице Кимптона со своим трофеем, который согласился бы купить и король и который теперь бесполезно лежит в его кармане, а в это самое время вся полиция района поднята на ноги в попытках разыскать эту самую вещь. Джеймс видел два возможных способа действий. Первый заключался в том, чтобы без промедления пойти в полицейский участок и рассказать там свою историю, но, надо признаться, Джеймс этого очень боялся. Второй способ заключался в том, чтобы каким-нибудь образом избавиться от изумруда. Джеймс думал, что можно будет положить его в маленькую посылочку и отправить обратно радже. Но он покачал головой, потому что читал уже о подобных случаях в детективных рассказах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Джеймс подумал: «Хорошо было бы стукнуть их тупыми головами друг о дружку. Что за идиотская манера все время смеяться? Они же не сказали ничего смешного».
– Пойдемте искупаемся, – вяло промямлил безукоризненный Клод, – или вы слишком устали?
Идея пойти искупаться была принята с радостью. Джеймс тоже решил пойти с ними. Немного схитрив, он даже постарался задержать Грейс.
– Послушай! – стал он ей жаловаться. – Я тебя почти совсем не вижу.
– Но сейчас-то, кажется, мы вместе, – сказала Грейс, – и ты можешь пойти с нами в отель пообедать, по крайней мере… Она с сомнением осмотрела Джеймса с ног до головы.
– В чем дело? – раздраженно спросил он. – Не слишком элегантен для тебя, дорогая?
– Дорогой, мне кажется, что ты должен немного постараться, – сказала Грейс. – Здесь все безумно элегантны. Посмотри на Клода Сопворса!
– Я на него уже смотрел, – мрачно произнес Джеймс. – И я никогда еще не видел мужчину, который выглядел бы таким законченным ослом.
Грейс остановилась.
– Ты не имеешь права критиковать моих друзей, это неприлично. Он одевается точно так же, как все другие джентльмены в нашем отеле.
– Да! – сказал Джеймс. – Но знаешь, что я однажды прочел в «Сэсайэти спилите»? Между прочим, что герцог… м-м… герцог, я не могу точно вспомнить, но уж герцог, во всяком случае, был одет хуже всех в Англии!
– Не забывай, – сказала Грейс, – что он был герцогом.
– Ну и что? – ответил Джеймс. – Что плохого, если я тоже на один день буду герцогом? Ну, по крайней мере не герцогом, а пэром.
Он сунул свою желтую брошюрку в карман и перечислил ей целый список пэров королевства, которые начинали свою жизнь гораздо более неудачно, чем Джеймс Бонд. Грейс только хихикнула.
– Не будь таким наивным, Джеймс, – сказала она. – Представляю тебя герцогом Кимптоном!
Джеймс взглянул на нее со смешанным чувством ярости и отчаяния. Кажется, атмосфера Кимптон-он-Си сильно повлияла на Грейс.
Пляж Кимптона представлял собой длинную прямую полосу песка. Ряд купальных домиков тянулся вдоль него на полторы мили. Их компания как раз остановилась возле нескольких домиков, на которых были Помещены таблички: «Только для проживающих в гостинице „Эспланада!“
– Тут, – коротко сказала Грейс. – Но, боюсь, Джеймс, ты не можешь зайти туда вместе с нами, тебе придется пойти в общественные раздевалки вон там. Мы встретимся с тобой в море. Всего хорошего!
– Всего хорошего! – сказал Джеймс и побрел в указанном направлении.
Двенадцать полуразвалившихся раздевалок торжественно выстроились вдоль берега океана. Их охранял старый моряк с голубым бумажным рулоном в руках. Он взял протянутую Джеймсом монету, оторвал голубой билет, кинул ему полотенце и ткнул пальцем куда-то себе за плечо.
– Дождитесь своей очереди, – хрипло сказал он.
Тут Джеймс понял, что ему придется участвовать в состязании. Другие люди тоже хотели поскорей искупаться. Не только все раздевалки были заняты, но и возле них стояли в очередях решительные люди, свирепо глядящие друг на друга. Джеймс присоединился к самой маленькой очереди и стал ждать. Дверь раздевалки раскрылась, и из нее вышла полуодетая красивая молодая женщина, которая надевала на себя купальную шапочку с таким видом, словно ей придется провести здесь все утро. Не спеша она подошла к кромке воды и уселась на песок.
– Тут ничего не выйдет, – сказал Джеймс себе и перешел в другую очередь.
Через пять минут во второй раздевалке послышались какие-то звуки. Полотно, которым была обтянута раздевалка, зашевелилось, и оттуда появились четверо детей с отцом и матерью. Раздевалка была такой маленькой, что это казалось настоящим фокусом. Но тотчас же вперед устремились сразу две женщины, каждая из которых тянула на себя полотняную дверь раздевалки.
– Извините, – сказала первая молодая женщина, слегка задыхаясь.
– Нет, это вы меня извините, – ответила ей другая, бросив на нее свирепый взгляд.
– Должна сказать вам, что я тут была ровно за десять минут до вашего прихода, – сказала первая молодая женщина.
– Я тут стояла целую четверть часа, и любой может вам это подтвердить, – вызывающе ответила вторая молодая женщина.
– Минуточку, минуточку, – произнес пожилой моряк, приближаясь к ним.
Обе женщины, перебивая друг друга, заговорили с ним. Когда они замолчали, он ткнул пальцем во вторую молодую женщину и коротко сказал:
– Ваша очередь.
Потом он ушел, не внимая ничьим протестам. Он не только не мог знать, кто был первым, но его это нисколько не беспокоило, и его решение, как это обычно говорится, было окончательным. Джеймс с отчаянием схватил его за руку.
– Послушайте!
– Да, мистер?
– Сколько мне еще ждать, прежде чем я попаду в раздевалку?
Старый моряк бросил оценивающий взгляд на очередь.
– Может быть, час. Может быть, полтора. Я затрудняюсь сказать.
В этот момент Джеймс издалека заметил, как по песку к воде легко побежали Грейс и сестры Сопворс.
– Проклятье! – сказал себе Джеймс. – О, проклятье!
Он еще раз дернул старого моряка за руку.
– Нет ли где-нибудь другой раздевалки? Может быть, вон в тех домиках? Кажется, они пустые.
– Домики, – произнес древний моряк с достоинством, – находятся в Частной Собственности.
И, выразив в этих словах глубокий упрек, он ушел. С горьким ощущением, что его обманули, Джеймс отошел от толп ожидающих и, как дикарь, большими шагами яростно зашагал по пляжу. Везде ограничения. Везде сплошные ограничения! Он свирепо посмотрел на щеголеватые домики, вдоль которых он прошел. В этот самый момент из независимого либерала он превратился в ярко-красного социалиста. С какой стати богачи могут иметь собственные купальные домики и купаться, когда только захотят, не ожидая в очереди? «Вся наша система, – подумал Джеймс, – насквозь прогнила».
С моря доносились кокетливые вскрики и плеск воды. Голос Грейс! И вместе с ее визгом слышался глупый смех Клода Сопворса.
– Проклятье! – воскликнул Джеймс, скрипя зубами, чего он никогда раньше не делал, только читал об этом в романах.
Он остановился, резко размахивая своей палкой, и решительно повернулся к морю спиной. Теперь с усиленной ненавистью он смотрел на «Орлиное гнездо», «Буэна-Виста» и «Мон дезир». Для обитателей Кимптона стало обычаем давать своим купальным домикам причудливые названия. Название «Орлиное гнездо» поразило его исключительно своей глупостью, «Буэна-Виста» – находилось вне его лингвистических возможностей. Но его познания во французском позволили оценить уместность третьего названия.
– «Мон дезир», – сказал Джеймс. – Очень надеюсь, что это действительно так.
И в этот момент он заметил, что, в то время как двери других купальных домиков были плотно закрыты, дверь «Мон дезир» была приоткрыта. Джеймс задумчиво оглядел пляж, это прекрасное местечко было оккупировано в основном матерями больших семейств, которые были полностью поглощены заботой о своем потомстве. Было только десять утра – слишком рано для аристократии Кимптона.
«Едят своих перепелов с грибами не вставая с постели, им их приносят на подносах напудренные лакеи в ливреях. Ни один из них не явится сюда раньше двенадцати», – подумал Джеймс.
Он опять повернулся к морю. В этот момент вновь раздался пронзительный визг Грейс. Он сопровождался смехом Клода Сопворса.
– Будь что будет, – сказал Джеймс сквозь зубы.
Он толкнул дверь «Мон дезир» и вошел. В первый момент он испугался, увидев на вешалках много разной одежды, но вскоре к нему опять вернулась уверенность. Домик был поделен надвое, справа висел желтый женский свитер, лежала смятая панама и из-под вешалки выглядывала пара пляжных туфель. А слева были серые фланелевые брюки, пуловер и зюйдвестка. Джеймс поспешно прошел на мужскую половину и быстро разделся. Через три минуты он уже был в воде и, с важностью фыркая и пыхтя, пытался подражать профессиональному пловцу – голова под водой, руки хлещут по воде, – плывущему стилем баттерфляй.
– О, вот и ты! – воскликнула Грейс. – А я боялась, что ты целую вечность будешь ждать там с этой толпой.
– В самом деле? – спросил Джеймс.
Вдруг он снова вспомнил о желтой брошюрке, но теперь уже без раздражения. «Иногда сильный человек может и растеряться». К этой минуте его настроение полностью восстановилось. Он даже смог вежливо, но твердо сказать Клоду Сопворсу, который учил Грейс плавать кролем:
– Нет, нет, старина. Ты все делаешь не так. Я все ей сам покажу. – И в его тоне слышалась такая уверенность, что смущенный Клод был вынужден ретироваться. Единственно, о чем он жалел, так это только о том, что его триумф недолго продлился. Температура наших английских вод не позволяет купальщику долго оставаться в них.
У Грейс и сестер Сопворс уже посинели губы, и они начали стучать зубами. Они выбежали на пляж, а Джеймс опять в одиночестве отправился в «Мон дезир». Как только он быстро растерся полотенцем и надел рубашку, то почувствовал, что доволен собой. Он ощущал себя энергичным человеком.
И тут внезапно он замер, похолодев от ужаса. Снаружи раздавались девичьи голоса, и голоса эти совершенно не походили на голоса Грейс и ее подружек. В следующий момент он понял, что это явились действительные владельцы «Мон дезир». Возможно, если бы Джеймс был уже одет, то тогда бы он спокойно встретил их и попытался бы все им объяснить. Но сейчас он впал в панику. Окна «Мон дезир» были завешаны плотными зелеными занавесками. Джеймс бросился к двери и отчаянно схватился за ручку. Чьи-то руки безуспешно пытались повернуть ее снаружи.
– Между прочим, она закрыта, – сказал девичий голос. – Мне показалось, что Паг сказал, что она открыта.
– Нет, это сказал Воггл.
– Воггл – дурак, – произнес другой голос, – совершенный дурак. Пошли обратно за ключом.
Джеймс услышал, как их шаги стали удаляться. Он облегченно вздохнул. В отчаянной спешке он свалил в кучу всю свою остальную одежду. А через две минуты его уже могли видеть небрежно прогуливающимся по пляжу с почти агрессивным видом невиновности. Через четверть часа к нему присоединились Грейс и сестры Сопворс. Они приятно провели остаток утра: бросали в воду камешки, рисовали на песке и легко подшучивали друг над другом. Потом Клод взглянул на свои часы.
– Время обеда, – отметил он. – Нам пора идти.
– Я ужасно голодна, – сказала Алиса Сопворс.
Все другие девушки тоже сказали, что они проголодались.
– Идешь с нами, Джеймс? – спросила Грейс.
Неуверенный в себе Джеймс был чрезмерно мнительным, В ее тоне ему послышался какой-то обидный намек.
– Мой костюм для тебя недостаточно хорош, – произнес он. – Раз ты так щепетильна, то мне лучше не ходить.
Он надеялся, что Грейс будет ему возражать, но морской воздух, видимо, воздействовал на нее не так, как надо. Она только ответила:
– Очень хорошо. Как тебе будет угодно, встретимся позже.
Джеймс молча стоял, глядя вслед удаляющейся компании.
– Ну и ну, – сказал он. – Ну и ну… В дурном настроении он побрел в город. В Кимптоне было два кафе, и оба они были душные, шумные и переполненные. Как и в случае с купальными домиками, Джеймсу опять пришлось подождать. Он даже ждал дольше, чем ему полагалось, так как какая-то нахальная матрона, которая только что подошла, тут же уселась за свободный столик, опередив Джеймса. Но в конце концов ему тоже удалось присесть. Прямо рядом с его левым ухом три обтрепанные, коротко стриженные девицы громили в пух и прах итальянскую оперу. По счастью, Джеймс не разбирался в музыке. Он внимательно изучал меню, засунув руки глубоко в карманы.
«Совершенно уверен, что бы я ни попросил, этого не окажется, подумал он. – Такой уж я невезучий».
Его правая рука нащупала в кармане какой-то непривычный предмет. На ощупь он был похож на каменную гальку, большую круглую гальку.
«Интересно, с какой это стати я положил камень себе в карман?» – подумал Джеймс.
Он сжал камень в руке. К нему подошла официантка.
– Жареную камбалу с картофелем, пожалуйста, – сказал Джеймс.
– Жареной камбалы нет, – пробормотала официантка, мечтательно уставившись в потолок.
– Ну, тогда мясо «карри», – сказал Джеймс.
– Мяса «карри» нет.
– Но хоть что-нибудь из этого ужасного меню есть? – потребовал Джеймс.
Официантка просто ткнула пальцем в баранину с фасолью. Он кипел от негодования, когда снова сунул руку в карман. Камень все еще был там. Разжав пальцы, он рассеянно посмотрел на предмет, который оказался на его ладони. Рассмотрев его, он застыл в изумлении. Вещь, которую он держал, не была галькой, это был, в чем он почти не сомневался, изумруд, невероятной величины зеленый изумруд. Джеймс смотрел на него, потрясенный до глубины души. Нет, это, конечно же, не изумруд, это цветное стекло. Таких больших изумрудов не бывает, но тут перед его глазами заплясали газетные строчки: «Знаменитый изумруд раджи Марапутны величиной с голубиное яйцо». Неужели это тот самый изумруд? Разве это возможно? Он разжал пальцы и быстро взглянул на него украдкой. Джеймс не был знатоком драгоценных камней, но глубина цвета и яркость блеска привели его к заключению, что это натуральный камень. Он поставил локти на скатерть и невидящими глазами уставился на баранину с фасолью, которая остывала перед ним. Ему совершенно не хотелось есть. Но если это изумруд раджи, то что с ним теперь делать? Слово «полиция» промелькнуло в его сознании. Если вы находите какую-нибудь ценную вещь, вы должны отнести ее в полицейский участок. Джеймс задумался.
Да, но как, черт побери, мог этот изумруд попасть в карман его брюк? Без сомнения, этот же вопрос зададут ему в полиции. Это очень неприятный вопрос, потому что в данный момент он никак не мог на него ответить. Как попал изумруд в карман его брюк? Он с отчаянием посмотрел на свои брюки, и его внезапно пронзило дурное предчувствие. Он вгляделся более внимательно. Две пары серых фланелевых брюк могут быть очень похожи, и Джеймс инстинктивно почувствовал, что это были не его брюки. Совершенно ошеломленный своим открытием, он опять уселся на стул. Теперь он понимал, что произошло: в спешке он надел чужие брюки. Он вспомнил, что повесил свои собственные рядом с такой же старой парой брюк. Да, он надел чужие брюки, и это окончательно объясняет сложившуюся ситуацию. Но все-таки как же оказался в этих брюках изумруд ценой в несколько сотен тысяч фунтов стерлингов? Сейчас он мог сказать только, что все это довольно любопытно. Конечно, он мог бы все объяснить в полиции… Но без сомнения, все это было очень неприятно. Его могли обвинить в том, что он зашел в чужой купальный домик. Конечно, это не преступление, но дело могло принять для него дурной оборот.
– Принести вам что-нибудь еще, сэр?
Это опять была официантка. Она выразительно посмотрела на совершенно нетронутую баранину с фасолью. Джеймс торопливо положил себе на тарелку немного этой баранины и попросил счет. Как только он его получил, он тут же расплатился и ушел. Пока он нерешительно стоял на улице, в глаза ему бросилась газетная тумба напротив. Соседний с Кимптоном городок, Хэрчестер, имел свою собственную вечернюю газету, и Джеймс как раз смотрел на нее. В газете извещалось о просто сенсационном происшествии: «ИЗУМРУД РАДЖИ УКРАДЕН». «Боже мой», – слабо вскрикнул Джеймс, прислоняясь к столбу. Взяв себя в руки, он порылся в кармане, достал пенни и купил газету. Очень быстро он нашел то, что искал. О сенсационном событии было напечатано крупным шрифтом. Огромный заголовок украшал первую страницу: «Сенсационная кража в доме лорда Эдварда Кэмпиона. Исчезновение знаменитого исторического изумруда. Ужасная потеря раджи Марапутны». Факты были налицо. Лорд Эдвард Кэмпион прошлым вечером пригласил в гости нескольких своих друзей. Желая показать камень одной даме, раджа пошел за ним и обнаружил пропажу. Позвонил в полицию. Но пока еще это дело не было раскрыто. Газета выскользнула из рук Джеймса и упала на землю. Он все никак не мог понять, почему изумруд оказался в кармане старых фланелевых брюк в купальном домике, и ему становилось с каждой минутой все более очевидно, что полиции его рассказ покажется весьма подозрительным. Но что же ему делать? И он еще стоит на главной улице Кимптона со своим трофеем, который согласился бы купить и король и который теперь бесполезно лежит в его кармане, а в это самое время вся полиция района поднята на ноги в попытках разыскать эту самую вещь. Джеймс видел два возможных способа действий. Первый заключался в том, чтобы без промедления пойти в полицейский участок и рассказать там свою историю, но, надо признаться, Джеймс этого очень боялся. Второй способ заключался в том, чтобы каким-нибудь образом избавиться от изумруда. Джеймс думал, что можно будет положить его в маленькую посылочку и отправить обратно радже. Но он покачал головой, потому что читал уже о подобных случаях в детективных рассказах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22